Иван Андреевич Банников
Маяк
Маяк
Родион открыл глаза и сладко потянулся. Ему было так хорошо в мягкой тёплой постели. Хотелось ещё поваляться, но он сел и потёр кулаками глаза, а потом выглянул на улицу.
Окно выходило на задний двор и огород. Мама работала на огороде. Сегодня она боролась с сорняками на грядках с тыквами, сильными руками выдёргивая корни паразитов из земли. Её светловолосая голова и спина возвышались над густой травой, которой поросла грядка смородины.
Родион оглядел комнату и обнаружил, что сегодня он проснулся позже всех. Бабушка стучала посудой в кухне, пахло чем-то очень вкусным. Родион соскочил с кровати и аккуратно заправил одеяло, чтобы дедушка не заругал его. Дедушке нравилось, когда домочадцы поддерживают порядок в доме, хотя Родион упорно не понимал, зачем нужно заправлять кровать, если вечером в неё снова нужно будет ложиться.
Он натянул штаны и рубашку и зашлёпал босыми ногами по прохладному полу.
– Доброе утро, внучок! – ласково поприветствовала бабушка, мешая на большой сковороде что-то аппетитное и яркое.
– Доброе утро, – буркнул Родион, подходя к умывальнику.
Пока он неспешно умывался, раздумывая о том, как уговорить Лёшку сходить к морю, бабушка рассказывала ему о своих снах и погоде, которая должна была вот-вот поменяться. Родион её почти не слушал – а кто вообще слушает бабушек. Мало ли что они там говорят. Ему слишком некогда, чтобы рассуждать вместе с ней о погоде и толковании снов.
– А Катя где? – перебил он бабушку, но она как всегда не обиделась.
– Катюша уже давно ушла на луг, для кроликов надо насобирать сладкого клевера, они же его любят больше всего. Садись кушать, Родя.
Родион вытер лицо полотенцем, пахнущим какими-то травами, и сел за стол. Он вздохнул при виде хлеба и варёных яиц, но промолчал, потому что дедушка строго-настрого запретил ему выражать недовольство по поводу скудности их пищи. Зато здоровая и питательная, говорил всегда дедушка. Бабушка поставила рядом с ним большую чашку с горячим чаем, Родион сделал несколько глотков и сразу почувствовал себя бодрее. Тут же проснулся аппетит, и мальчик с удовольствием съел два яйца и три куска ещё тёплого хлеба, который бабушка утром вынула из печи.
Родион встал из-за стола и пошёл к двери на улицу. Обувшись, он выскочил за дверь и посмотрел на яркое солнце, поднимающееся из-за деревьев сада. Где-то в саду работал дедушка, но Родион совсем не хотел ему помогать, и поэтому он пригнулся и побежал к калитке. По пути за ним попытался увязаться Клёпка, но Родион шикнул на него, и тот обиженно отстал. Терпко пахло травами и ежевикой, тепло пропитывало сад, и Родион ощутил счастье, такое простое и непосредственное.
Выскочив за забор, он выпрямился и оглядел почти пустую улицу. Лишь вдалеке виднелись две девушки, идущие на рынок, да бегала за какой-то живностью соседская розовая кошка, вечно голодная и злая.
Родион направился вниз по улице, гадая, отпустили ли Лёшку, или сегодня придётся дружить с кем-то другим. Проходя мимо двора учителя, он ускорил шаги, чтобы не быть замеченным и не получить какое-нибудь дурацкое задание. Ещё не хватало сейчас учиться, когда вокруг разлилось такое приятное лето.
Возле старого колодца он неожиданно встретил двух мальчишек с Мельничного Края. Их улица с той частью городка не воевала, но и не дружила. Поэтому Родион, настороженно косясь, проследовал мимо, гадая, что могло понадобиться мельничным именно здесь и сейчас. Мальчишки засмеялись, и Родион злобно оглянулся, уже готовый кинуться с кулаками. Но мальчишки быстро сделали вид, что говорят совсем не о нём, поэтому Родион на всякий случай показал им кулак и поспешил дальше, решив на этот раз не связываться со слабаками.
Он наткнулся на группу знакомых ребят возле большого заброшенного здания, в котором, как уверял старик Игнат, когда-то находилось много торговых мест, где люди могли купить что угодно на свете. Россказням этим никто не верил, но детей туда тянуло как магнитом. Вот и сейчас они решали, куда лучше направиться: к большому тёмному пруду, где можно попробовать поймать пару оленей, или к лестницам, на которых гнездились вкусные голуби.
– Привет, Родион! – крикнул Стёпка. – Ты сегодня не помогаешь разве дедушке?
– Он меня отпустил, – легко соврал Родион, оглядывая остальных ребят. – Сегодня могу гулять хоть целый день.
– Отлично! Пойдём с нами! – предложила Наташа, хитро поблескивая глазами и улыбаясь.
Родион каждый раз впадал в ступор при виде неё, вот и сейчас он лишь что-то бессвязно промычал и согласно кивнул головой.
Дружной стайкой они поднялись по ступенькам и зашли через покосившиеся двери в сумрачный длинный коридор, который терялся в темноте. Мало кто доходил до конца коридора, хотя Антон с Болотного края утверждал, что прошёл до задней стенки. Ребята дошли до лестницы и начали медленно подниматься вверх, стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть голубей. Если бы кто-то много лет назад не проделал в стене дырки, через которые проникал скудный свет, тут вообще нельзя было бы сделать ни шагу, потому что странные строители не предусмотрели в заброшенном доме ни одного окна. Дед-самогонщик с соседней улицы говорил, что это делалось на случай войны, чтобы никакое оружие не попало внутрь, но ему мало кто верил, потому что он же утверждал, что раньше люди летали по воздуху и даже выше.
Ирка шикнула на них, и они замерли, чутко прислушиваясь. Где-то наверху, совсем близко шуршали голуби, не подозревающие, что охотники на них находятся так близко. Родион плотоядно облизнул губы, представляя себе сладкое нежное мясо голубя. А ещё он думал, как сильно обрадовалась бы бабушка, если бы ему удалось принести домой парочку тушек. Тогда и дедушка не стал бы его ругать за своевольный уход.
Стёпка пошёл первым, сразу за ним следовали Родион и Павлик. Ирка, Наташа и Альбина шагали позади, хотя именно Павлика и нужно было поставить самым последним, потому что он плохо умел ходить беззвучно, как будто ему не всегда удавалось совладать с ногами.
Родион вывернул голову и посмотрел вверх. В глаза бросились тёмные бугры на потолке и стенах – гнёзда голубей. И некоторые из них ещё сохраняли светлые пятна и прожилки! Это означало, что в гнёздах можно было найти последние яйца! А ведь голубиные яйца – это самое вкусное, что только есть на свете!
Совершенно беззвучно и затаив дыхание, они подкрались максимально близко и потом прыгнули на гнёзда. Голуби бросились врассыпную, испуганно пища, бо́льшая часть их ускользнула, но несколько штук всё же остались в руках ребят.
– Яйца! – торжествующе выкрикнула Наташа, ловко проникнув рукой в одно из гнёзд.
– А тут птенцы! – в свою очередь обрадовалась Ирка, запуская руку в другое гнездо.
Ребята ликовали и радовались. Ещё бы, всегда осторожные голуби сегодня оказались слишком беспечными и поплатились за это своими выводками и несколькими членами стаи.
– Вот же мама обрадуется, – мечтательно пробубнил Павлик, прижимая к груди голубя, которому он предусмотрительно уже свернул голову.
Обмениваясь радостными восклицаниями и шумно топоча, дети спустились по лестнице и снова оказались в длинном широком коридоре, теряющемся в темноте.
– Пойдёмте скорее на улицу, – поёжилась впечатлительная Альбина. – Я боюсь здесь стоять.
– Какая же ты трусиха, – деланно засмеялась Ирка, хотя ей и самой было не по себе.
– А ты, можно подумать, не трусиха, – хмыкнул Павлик. – Из нас только я один не боюсь здесь стоять.
– Почему же, – немного обиделся задетый за живое Родион. – Я тоже тут не боюсь.
Он врал, конечно, он тоже боялся – ведь совершенно неизвестно, что находилось на том конце длинного прохода, и кто мог показаться из темноты и кинуться на них. Но Родион не мог промолчать, потому что Наташа стояла рядом. А ему так хотелось, чтобы она думала о нём только хорошее.
Наташа посмотрела на него с интересом, но ничего не сказала. Зато Стёпка не промолчал.
– Ну да, конечно! Тут кто угодно не забоится! – воскликнул он с запалом. – Чего тут бояться?! А вот посмотрел бы я на тебя рядом с башней ведьмы!
– Ну и чего! – Родион задрал подбородок, торжествуя от того, что Наташа снова посмотрела на него. – Я и там ничего не забоюсь!
– Это ты такой храбрый?! – вскричал распалившийся Стёпка.
– Да, это я такой храбрый! – в свою очередь закричал Родион, который теперь не мог отступить, чтобы не показаться в глазах Наташи трусом.
– Ну раз ты такой храбрый, вот и иди к башне ведьмы! – заорал Стёпка. – И будь там до ста, как и положено!
– Вот и пойду!
– Поклянись Белой Клятвой! – потребовал Стёпка.
И все замолчали и замерли, потому что Белая Клятва являлась самой страшной вещью, которую только можно было повстречать на свете. В любой другой ситуации Родион просто пожал бы плечами и отказался бы клясться. И его все поняли бы, и никто не сказал бы ни одного плохого слова. В любой другой ситуации он мог бы перевести всё в шутку или даже молча уйти. Но не сейчас. Потому что сейчас Наташа стояла совсем рядом и смотрела на него с недоверием и насмешкой. И вот именно эта насмешка в её глазах и заставила Родиона раскрыть рот и сказать слегка дрожащим голосом:
– Клянусь Белой Клятвой, что пойду в башню ведьмы и пробуду там до ста, – он с усилием сглотнул слюну и почувствовал, как по спине потекла струйка холодного пота.
Теперь назад дороги точно не было. Теперь он должен был пойти и сделать обещанное, иначе Белая Клятва обязательно покарала бы его. И больше никто из детей никогда не перекинулся бы с ним ни единым словом. Потому что нарушители Белой Клятвы не заслуживают ни слова, ни взгляда.
– Мальчики, ну не надо! – воскликнула Альбина и попыталась схватить Родиона за руки. – Перестаньте! Это не шутки!
– А я и не шучу, – голос изменил Родиону, но он упорно продолжал играть роль храброго мужчины, которому нипочём любая опасность.
– Но туда нельзя! – завизжала и Ирка. – Все, кто туда ходили, сошли с ума и умерли!
Родион сразу припомнил историю Гришки-дурачка, с которым они раньше играли и проводили время. А несколько лет назад, в какой-то день Гришка тоже на спор зашёл в башню ведьмы и через несколько часов вышел оттуда совершенно сумасшедшим. Нёс какую-то чушь, плакал, лепетал и бормотал непонятные слова. А через день его нашли мёртвым, потому что он задушился верёвкой, забившись в угол сарая.
Родиона передёрнуло от страха, но он совладал с собой и молча пошёл к выходу.
– Что, струсил?! – неуверенно закричал Стёпка, который и сам осознал, что натворил, и теперь не знал, как избавить Родиона от необходимости идти в самое страшное место на земле.
– Вовсе нет, – повёл плечом Родион, открывая дверь. – Я иду к башне.
– Я так больше не играю! – Альбина заплакала и даже бросила своего голубя на пол. – Какие же вы дурачки!
С плачем она выскочила из здания и побежала домой. Родион хотел сделать то же самое, но восхищённый взгляд Наташи подталкивал его к дальнейшему безрассудству, поэтому он не пошёл по улице, а повернул вправо и направился к речке. Остальные последовали за ним, храня молчание и испытывая растерянность. Дети вышли к речке и перебрались на другой берег по старому стволу сосны, которую в прошлом году повалил сильный ураган, пришедший с моря. Родион гордо шагал первым, сохраняя на лице уверенное выражение, но внутри трепеща от ужаса, по мере того, как он всё отчётливее представлял себе, куда осмелился сунуться по своей глупости.
На том берегу они миновали густой зонтичный лесок, вышли к песчаным холмам и застыли на месте. Дальше, куда ни глянь, виднелся лишь мёртвый песок, его светлые валы и дюны слепили глаза, отражая солнечные лучи. А ещё дальше синело бескрайнее тёмное море, которое таило в себе только опасности и смерть. Никто из жителей городка никогда не осмеливался приближаться к морю, потому что это неминуемо означало бы страшную мучительную смерть в лапах одного из чудовищ, которыми кишели солёные глубины.
На берегу моря возвышалась полуразрушенная каменная башня, овеянная легендами и страшными рассказами. В башне обитало настоящее зло, ибо оно туманило мозги всякому, кто осмеливался приблизиться и войти внутрь. Бабушка тёмными зимними ночами рассказывала Родиону длинные страшные истории о жестокой ведьме, которая не раз посылала смерть на жителей городка. По словам бабушки, эта же ведьма превратила невинных пугливых рыб в страшных чудовищ, чтобы больше никто из людей никогда не смог бы войти в море. Потому что там скрывалась самая страшная тайна.
Множество лет назад кто-то из храбрецов смог поразить ведьму, и она умерла. Но, умирая, она наложила на свою башню самое страшное проклятие. И отныне каждый человек должен был превратиться в испуганное бессловесное животное, стоило только осмелиться и по глупости проникнуть в чёрное логово зла.
Именно это сейчас и собирался сделать Родион. Он оглянулся и посмотрел на остальных ребят. Все откровенно боялись, Ирка сделалась бледной, а Наташа перестала улыбаться.
– Ну всё, хватит, – Павлик придумал, как всё исправить. – Родион, ты уже доказал, что самый храбрый из нас. Всё, пошли домой. Вон, у тебя голуби и яйца, маме отнеси скорее, обрадуется же…
– Нет, – перебил его Родион, который не мог поступить иначе. Наташа смотрела на него. Она ждала от него невиданного поступка.
Молча он вручил ребятам голубей, вытащил из кармана рубашки два яйца и отдал Ирке.
– Смотри не сожри их, – за грубостью он пытался спрятать липкий страх, который охватывал его всё больше.
Тут Родион развернулся и зашагал по узкой каменной тропинке, уложенной здесь неизвестно кем и неизвестно когда. С моря дул сильный прохладный ветер, насыщенный незнакомыми чужими запахами. Под его напором шелестели сухие травы, редкими подушками покрывающие песок то тут, то там. Родион поднял голову и посмотрел на небо. Тяжёлые белые облака ползли со стороны моря, неся в себе дожди. А ведь бабушка, кажется, и говорила что-то о том, что скоро погода переменится.
Он шагал по тропинке, которая неизбежно вела его к почерневшей башне, торчавшей из земли, словно поломанный зуб какого-нибудь огромного чудовища. Даже наполовину разрушенная она являлась самым высоким строением, какое только доводилось видеть Родиону в своей жизни. Ему казалось, что кто-то бесконечно злой смотрит на него из верхних тёмных окон, радуясь новой душе, которую можно будет похитить. Несомненно, проклятие ведьмы действовало даже сейчас, много веков спустя, пожирая души и отбирая разум. Неслучайно весь берег моря, куда ни глянь, оставался совершенно мёртвым и пустынным. Ничто и никто не нарушало монотонности песков, о которые шумно разбивались тёмные волны.
Родион шёл медленно, еле переставляя ноги, которые ощутимо дрожали от страха. Он шёл как на казнь, и, наверно, так оно и было. Ведь, скорее всего, он уже больше не вернётся домой. По щекам текли слёзы, и он радовался тому, что ребята остались далеко позади и не могли видеть, как он плачет. Тогда уж точно он перестал бы быть храбрецом в глазах Наташи. Ветер развевал его волосы и пытался сорвать рубашку, но Родион удерживал её полы и упрямо шёл вперёд, неумолимо приближаясь к самому страшному месту.
Возле башни он остановился и оглянулся. Ребята стояли на вершине самого крайнего песчаного холма и махали ему руками, призывая вернуться. Отсюда они казались совсем маленькими, словно муравьи. Родион поднял руку на прощание и повернулся лицом к башне.
Строение было сложено из больших каменных блоков, которые так сильно потемнели за века, что стали почти чёрными. Или, скорее всего, это само зло, обитающее в башне, пропитало некогда светлый песчаник насквозь.
Родион глубоко вдохнул прохладный воздух, отравленный морскими испарениями, закрыл глаза и толкнул дверь. Она поддалась с большим трудом. То ли была очень тяжёлой, а то ли заржавела за эти годы, ведь ею очень редко пользовались. Изнутри пахну́ло холодной сыростью и чем-то неприятным, так что у Родиона волосы встали дыбом. Всем телом он чувствовал опасность. Чернота внутри башни будто бы смотрела на мальчика, он чувствовал на себе этот чужой недобрый взгляд. Да, кто-то смотрел на него и ждал, когда он совершит глупость.
Тогда Родион шагнул внутрь, сделал пару шагов, чтобы его не было видно в дверном проёме, и застыл на месте. Он дрожал от страха всем телом и путанно считал до ста, умоляя ведьму не трогать его и дать ему уйти. Ведь он же всего лишь глупый маленький ребёнок, который попал сюда совершенно случайно. Ему ничего не надо. Он просто постоит немного и уйдёт. Не надо его трогать!
Дверь за спиной внезапно захлопнулась, и крик Родиона слился с её грохотом. Он кинулся к двери, пытаясь в темноте нащупать ручку, но рука тщетно ловила пустоту и скользила по холодному металлу. Дьявольская дверь и не должна была иметь изнутри никаких ручек! Ведь никто и не должен был выходить отсюда наружу!
Родион кричал и кричал, ударяясь о дверь всем телом. Он кричал бессвязно, не в силах произнести ни одного слова. И ждал, что вот-вот что-то ужасное вынырнет из темноты и схватит его чем-то мерзким и неприятным.
Но никто почему-то не торопился сжирать заживо или сводить его с ума. Шумно дыша, Родион сел на холодный сырой пол и прижался спиной к двери. Он не видел абсолютно ничего в кромешной темноте, в которой могло скрываться что угодно.
– Двадцать три, – чуть слышно прошептал Родион и испугался своего голоса, который эхом разнёсся по башне.
– Чего двадцать три? – внезапно спросил кто-то из темноты, и Родион снова истошно заверещал, почему-то зажмурившись и отбиваясь руками.
Он кричал довольно долго, но никто его больше не трогал и не заговаривал с ним. Шумно дыша и ощущая бешеное биение сердца, Родион наконец-то замолчал, слепо вглядываясь в темноту, где кто-то был. Этот кто-то ждал, чтобы свести его с ума и похитить душу.
– Ты накричался? – с интересом спросил ласковый голос.
Родион хотел закричать снова, но саднящее горло смогло издать только хрип. Он ждал, что сейчас перестанет быть самим собой. Вот как раз сейчас.
– Я не понимаю, почему вы все кричите так громко, когда попадаете внутрь, – в голосе неизвестного существа угадывалась явная обида.
– Хто? Хто здесь? – прохрипел объятый ужасом Родион, находящийся на грани помешательства.
– Ты не против, если я сделаю посветлее? – вежливо спросил обитатель башни. – Мне-то свет не нужен, но такие, как ты, чувствуют себя гораздо лучше, когда видят окружающий мир.
Откуда-то сверху начал литься рассеянный свет, сначала очень слабый, но постепенно усиливающийся. Так что глазам Родиона совсем не было больно, и они успели привыкнуть.
Постепенно он смог рассмотреть, что находится в большом грязном помещении, в котором присутствовала лишь странная круглая лестница, уходящая куда-то наверх. Больше от стены до стены ничего не было. Лишь пыль покрывала пол и стены из светлых камней. И не было видно того, кто разговаривал с ним, как Родион ни приглядывался. Неужели демон сливается со стеной? Или коварно обманывает зрение жертвы?
– Так лучше? – заботливо спросил невидимый собеседник.
Родион лишь кивнул головой, ожидая каждую секунду чего-то ужасного и смертельного.
– Я очень рад, что меня снова решили навестить! – радостно воскликнул голос. – Вы там в своём поселении не слишком-то общительные!
– Я не… – прохрипел Родион и закашлялся.
– Зачем же ты так кричал, глупыш? – заботливо поинтересовался демон. – Я прям чуть не оглох.
– Мне… мне очень страшно… – честно признался Родион, который подозревал, что проклятая башня видит его насквозь, и врать ей бесполезно.
– Чего же такого страшного в маяке? – удивился голос башни.
Родион не знал, что такое маяк, и поэтому благоразумно промолчал. Он лишь повернул голову и посмотрел на дверь, и его догадка подтвердилась – на ней действительно не было никакой ручки. То есть только сама башня могла решить, выпускать его наружу или нет.
Родион вспомнил маму и задрожал, а потом заплакал.
– Каждый раз одна и та же реакция, – вздохнул демон. – Деградация интеллекта достигла уже критической отметки. А эти ужасающие внешние признаки трансформации…
Родион не понимал того языка, на котором заговорил хозяин башни. Он пытался уловить знакомые слова, чтобы понять хоть что-то, но суть всё равно была ему недоступна.
– Я не понимаю… – жалобно прохрипел он.
– Ну, естественно, мой отсталый друг, – вздохнул дух башни. – Всё время забываю, что с вами надо общаться на том примитивном упадническом диалекте, который вы используете в качестве средства общения. Я хочу посмотреть на тебя поближе. Не мог бы ты встать на ноги? Обещаю, тебе совершенно не будет больно.
Родион, конечно же, не верил ни единому слову коварного демона, но разве он мог отказаться? Опираясь рукой о дверь, он встал с пола и выпрямился, глаза тщетно бегали из стороны в сторону, чтобы успеть заметить опасность, если она вдруг появится. Он сделал шаг в сторону в надежде, что дверь случайно откроется, и тогда можно будет выбежать наружу.
– Сейчас я выпущу свой глаз, – предупредила башня. – Не пугайся. Я всего лишь посмотрю на тебя.
Наверху что-то зашуршало, и Родион к своему ужасу увидел тонкую полупрозрачную змею, которая появилась откуда-то из-за лестницы и теперь по воздуху приближалась к нему. Голова у змеи была очень странная, посреди неё располагался один большой глаз. Родион хотел закричать, но от ужаса у него сдавило горло. Он лишь смотрел на приближающуюся змею и трясся всем телом, ожидая неминуемой смерти.
– Не бойся, – приказал голос с потолка. – Я лишь посмотрю.
Змея, уставясь в упор на Родиона, извивалась и всё прицеливалась, как бы ей лучше напасть на него, чтобы поразить сразу. То она заходила с одной стороны, то с другой. То пыталась подступиться снизу, то целилась в голову. Но в итоге почему-то так и не напала, а застыла на уровне лица.
– Трансформация на генетическом уровне просто поразительная. С такой скоростью… С каждым разом всё хуже и хуже. Всё дальше от образца… Кажется, это уже не повернуть вспять и не исправить. Какие жуткие конечности… А эти глаза… Кто ты, дитя?
– Я человек, – прошептал Родион, до которого всё-таки дошло, что башня решила не убивать его прямо сейчас. Возможно, демон задумал что-то гораздо более коварное.
– Человек? – хмыкнул голос. – Неужели? Забавно… Значит, вы зовёте себя людьми?
– Мы люди, да, – Родион кивнул головой.
– Считаете себя людьми… – демон как будто призадумался.
Какое-то время он молчал, а Родион лишь стоял и гадал, что будет дальше. Спиной он ощущал холод камней, а нос щекотала пыль.
– У тебя есть имя? – внезапно спросил демон.
– Меня зовут Родион.
– Неужели? – демон так сильно удивился, что змея дёрнулась и застыла прямо возле лица, заставив Родиона испуганно вскрикнуть.
– Не забирай мою душу! Нет! Только не душу!
– Душу? – удивился демон. – Но как я могу забрать то, чего не существует?
Родион заплакал.
– Не бойся, глупое примитивное дитя, – ласково заговорил демон, стремясь запутать его и обмануть бдительность. – Я хочу лишь пообщаться с тобой. И, может быть, поделиться чем-то очень важным.
– Ты хочешь дать мне еду? – сквозь слёзы спросил Родион.
– Почему же еду? – растерялся демон. – Есть вещи важнее еды.
Родион так не считал, но счёл за лучшее не спорить. И так любому нормальному человеку ясно, что нет ничего важнее и лучше еды. Ведь только она дарит радость и имеет смысл.
– Как там снаружи? – поинтересовался демон. – Что в мире делается?
– Лето сейчас, – простодушно ответил Родион. – Все работают на огородах, чтобы собрать урожай.
– Ну а как же другие города? – настойчиво спрашивал демон.
– Какие другие города? – теперь пришёл черёд Родиона удивляться. – Их не бывает.
– То есть у вас нет никакого сообщения с другими поселениями на планете? – разочарованно поинтересовался демон.
– Нет никаких поселений. Как же может так быть, чтобы люди не жили вместе? – Родион искренне недоумевал. – Все люди живут вместе в одном месте. Зачем куда-то уходить и жить отдельно. Ведь так страшно. И кушать нечего будет…
– Кушать нечего… Ну да… А скажи-ка, дружок, а сколько вас в городе?
Тут Родион вовремя сообразил, что коварный демон строит страшные планы по захвату не только его души, но и остальных людей. И поэтому он всё же решил соврать, надеясь, что башня этого не заметит.
– Ну. Нас там человек двадцать…
– Почему же вы всё время врёте… – вздохнул голос. – Но мы так долго возиться будем… Хотя, у меня-то времени хоть отбавляй… У меня есть предложение к тебе.
– Какое? – подозрительно спросил Родион, приготовившись к обману.
– Сейчас я спущу сюда своё ухо. Я прижму его к твоей голове и послушаю, что у тебя там внутри происходит. Послушаю твои мысли. Это совсем не больно. Ты же не против?
– И ты потом отпустишь меня? – с надеждой спросил мальчик.
– Ну конечно!
С потолка спустилась ещё одна змея, теперь совсем тонкая. Но вместо привычной головы у неё присутствовал лишь широко раскрытый рот. Змея жадно подрагивала, приближаясь к Родиону. И вот тогда он и понял, что сейчас она высосет его душу и рассудок. И потом отпустит его, безумного и ничего не соображающего.
Змея приблизилась к голове и на секунду остановилась. Родион сжался и закрыл глаза.
– Прощай, любимая мамочка, – прошептал он еле слышно. – Я так люблю тебя.
Рот змеи прикоснулся к виску. Родион ожидал страшной боли, но почему-то ничего не происходило. Тогда он раскрыл один глаз и скосил его на змею. Та просто трогала его своим прохладным ртом и почему-то не высасывала мозги и душу, а вместо этого ярко светилась изнутри.
– Как интересно, – произнёс демон. – С каждым разом всё интереснее. И всё более пугающая пропасть между ними и образцом. Какой тёмный колодец…
– Это уже происходит? – с тревогой спросил Родион. – Ты уже забираешь мою душу?
– Я всего лишь слушаю тебя, глупый ребёнок, – вздохнул демон. – Какими же чужими вы стали за эти столетия. Но так приятно прикоснуться хотя бы даже к такому разуму. Ведь я так редко общаюсь.
– Тебе не с кем общаться? – глупо переспросил Родион.
– Раньше у меня было общение с такими же, как я. Мы могли обмениваться мыслями, образами, информацией. Но с тех пор, как у последнего спутника шестьсот пятнадцать лет назад закончилось топливо, и он сгорел в атмосфере, я перестал слышать голоса своих собратьев.
– Значит, таких проклятых ведьминых башен много по всему миру? – ужаснулся Родион.
– Ведьминых башен? – заинтересовался демон. – А ну-ка, дай посмотрю.
Какое-то время они молчали. Родион рассматривал лестницу, форма которой вызывала головокружение, а тонкая змея всё продолжала трогать его голову.
– Как забавно меняются ваши фольклорные представление о том, что представляет собой мой маяк, – хмыкнул демон. – Какое-то время назад вы думали, что тут обитает колдун, пожирающий детей. Потом его место заняли демоны-черви. Теперь вот ведьма. Интересно, что будет дальше.
– Но разве тут не жила ведьма? – недоверчиво спросил Родион.
– Ведьм не существует, бедное дитя. Но что же мне с тобой делать? Неужели просто отпустить?..
Родион напрягся и принялся бояться с новыми силами. Расслабленность испарилась, и его снова охватил ужас от того, что мама увидит только лишь слабую тень, когда демон выбросит его пустую оболочку на улицу.
– Стоит ли пытаться ещё раз? – демон как будто размышлял вслух. – Каждая попытка ни к чему не приводит. Процесс деградации заходит всё дальше… Стоит ли пытаться… Или нужно оставить эти бесплодные попытки… Но нет, разве не для этого я тут помещён?! Именно для этого! Ты так считаешь? Да, я полагаю, что всё же стоит снова пытаться. Тем более, что они приходят сюда всё реже и реже. Шансов всё меньше… Но разве мы сможем зажечь этот колодец?! Мы должны пытаться! Снова и снова!
– С кем ты разговариваешь? – испуганно спросил Родион.
– Я разговариваю сам с собой, – успокоил его демон. – Так легче принять правильное решение. Это свойство я позаимствовал у тех, кто меня создал… Думаю, мои создатели были бы обрадованы тому, насколько я очеловечился за эти столетия, пребывая в интеллектуальной изоляции. Ну, у меня есть к тебе предложение.
– Какое? – подозрения и сомнения переполняли Родиона.
– Я могу сделать тебя умнее. Самым умным человеком на свете. Могу подарить знания, которые тебе никто и никогда больше не подарит. Могу подарить истину. Ты же хочешь быть умнее всех? Теперь-то Наташа точно тебя полюбит.
Коварный демон проник в самую душу Родиона и всё-таки нашёл слабое место. Но как можно отказаться от возможности поразить Наташу и сделать так, чтобы она думала только о нём?
– Я согласен, – с волнением согласился Родион. – А что надо делать?
– Тебе – ничего. Ты должен лишь лечь на пол, а я сделаю всё остальное.
– Мне будет больно?
– Немного. Но лишь поначалу.
Родион сначала сел на пол, а потом лёг на спину, опасливо глядя на двух змей, которые зависли над ним. И вдруг он вздрогнул, заметив, как с потолка стали спускаться несколько десятков змей. Двадцать?! Или тридцать?! Он уже хотел вскочить на ноги, но коварный демон не дал ему шанса вырваться. Несколько плоских змей рванули к нему и связали руки и ноги.
Родион закричал и попытался вырваться, но плоские змеи так накрепко спеленали его тело, что невозможно было пошевелить даже пальцем.
– Обманщик! – закричал Родион, плача от бессилия. – Отпусти меня!
– Это лишь для твоего блага, – лживо увещевал его демон. – Чтобы ты не повредил себе ничего. Это лишь для твоего блага.
Змеи с острыми зубами впились в тело в том месте, где вены, наполненные кровью, были совсем близко к поверхности кожи. Родиону стало больно, он кричал и плакал, умоляя демона отпустить его, но тот теперь не слушал, а упорно и молча продолжал своё чёрное дело. Несколько змей с широко раскрытыми ртами облепили голову мальчика, а одна нырнула под рубашку и присосалась к груди в том месте, где лихорадочно заходилось от ужаса сердце.
Голова Родиона наполнялась пустотой, с ужасом он отмечал, что веки его тяжелеют, а слабость пропитывает всё тело, так что скоро он уже перестал сопротивляться. Ещё пару раз он моргнул, видя перед собой сплетение разноцветных змей, а потом окончательно погрузился в колдовской сон.
Ему снилось разное.
Большей частью он вообще не понимал, что и кто мелькает перед мысленным взором. Это был невероятный калейдоскоп цветных мыслей, образов, идей и просто картинок, которые что-то изображали. Самые разные животные, зачастую очень диковинные и вселяющие страх и омерзение, ни на что не похожие растения самых невиданных цветов и форм, фантастические здания и сооружения, предназначение которых вообще невозможно было понять – всё это наполняло тяжёлый сон. Иногда ему было интересно, но чаще всего просто страшно или противно, потому что мало что из увиденного вызывало симпатию. Чаще всего Родион дивился ненормальности показанных существ и растений, гадая, в каком мире и кем они могли бы быть созданы.
