Иван Семенович Барков Лука Мудищев (сборник)
Полная версия:
Иван Семенович Барков Лука Мудищев (сборник)
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
Рытвина с ухабом
Дело по́д вечер, зимойИ морозец знатный;По красотке записнойСкачет парень молодой,Господин занятный.Не спешит, ебёт слегка,Чай рожден не слабым,А девица та сладка —Передок с ухабом!Раззадорил молодецЖаркую красотку:«Ты скачи, мой удалец,Дам тебе на водку!»Что? Забавно? Ничего!Тонко там, где рвется.Ноги вскинет на него:Грешник не спасется!Ну, садись же! ПосадилНа себя девицуИ рванул, что было сил,Точно кобылицу!Только деве все не впрок,Даром что девица:Ах, не так ты, милый, лег,Скачет, веселится!Размахнулся наш герой,Чай рожден не слабымИ не чует под собойРытвину с ухабом.И пошли. Она кричит,Крутит телесами.Только парень наш молчит,Двигает мудями.Час проходит – вот те на!Разогнались лихо!А любовь пьяным-пьяна,Все воркует тихо.Свечерело. Дрожь в ногах,Как беда большая,Только девка на мудяхСкачет, как шальная!Долго парень наш скакал,Сколь хватило духа;Целовал да погонял —Экая проруха!Быстро, бешено еблись,Всей Москве на диво.С легким сердцем шел на бисПарень молчаливо.Только стон кругом стоял,Помоги им, Боже!То, что парень повторял,Повторять негоже!Как ей вставит поперек,Жутко вспомнить бабе;Лишь мохнатый седачокОхнет на ухабе!И на совесть, не за страх,Не передохнули;Верст пятнадцать во весь махБедные, отдули!В полночь-заполночь летитПарочка хмельная.А красотка голосит,Головой мотая!Ладит вывернуть ухаб,«Заебет!» – смекает,А парнишка, чай, не слаб,Девку разгоняет.Собрался честной народ.Вся Москва в тревоге,Парень девку заебет,Как медведь в берлоге.Трус бежит, а кто смелей,Те – потехи ради,Жмутся около грудей,А мамаша сзади,Трусит, издали кричит:Под венец, хотите ль?Парень, знай себе, стучит,Словно истребитель.Раскричался за спинойПапенька поддатый,Вразумил народ честнойДядька бородатый.И красавицу согналОн своей дубиной,А родитель обозвалПаренька скотиной.Раскаянье
Записки губернского ловеласа
На зорюшке ранехонькоПробудишься, зевнешь.На цыпочках тихохонькоК служанке припадешь.(Пока еще пронзительноЖена себе храпит.)Как сладко, удивительноЛюбовь соединит.Смирить свою амбициюПриятно. Видит бог!И ну давай с девицею,Застигнутой врасплох.Там на краю от гибели,Она утратит стыд;Дела, какие б ни были,Авось да и простит.Какой предосторожностиВ поступках ни держись,Нет никакой возможностиОт жребия спастись.В тот день у экзекутора,Чтоб скуку разогнать,Рублишка за полутораСлуга приводит блядь.Он сам ебака с именем,Как отставной солдат;Над каждым новым выменем,Ну точно супостат.Согрет одушевлением,Как полдень был хорош,Елдак мой с восхищениемЗабыл весь мир… и что ж!Не мне читать нотации,Что рухнул идеал,Но выдав ассигнации,Я жару ей задал!Ах, пылкие движенияМечтательной души,От вас мне нет спасения,Покайся и греши!Пусть с ней, кто хочет водится,Я – правилами строг:Каких же еть приходится,Избави меня бог!Занятьем этим втянешься,Пожалуй, в грех такой,Что, черт возьми! останешьсяС растерзанной душой.Я предан сокрушению,Я низко пал, друзья:Мир ближе к разрушению,К могиле ближе я.Но к вечеру корыстиюСиротку я растлилИ жизни грешной кистиюЯ душу зачернил.И не с того ли чудится,Час близок роковой.И с вами то же сбудется,Что сталося со мной.Пусть счастье скоротечноеИзменчиво и зло,Мне на дела сердечные,Как никому везло.А там тигрица дикаяВо образе вдовы,Такая страсть великая,Что стал другим. Увы!Но что вперед печалиться,Покуда погожу.Наверно, всякий сжалится,Как все перескажу.И, чтоб часы смиренныеХоть как-то скоротать,Я попадью степеннуюРешился испытать.С чего бы поп колотится,Ступив за аналой,Без попадьи, как водится,С небритой бородой.Весь мир земной вращаетсяЕлико вкруг пизды,Где всяк любовью маетсяВо имя красоты.Болтать мне утешительноИ публику прошу,Все слушать снисходительно,Что я ей расскажу.Здесь всюду наслажденияДля сердца и мудей;Здесь все без исключенияВозможно для людей.Где розы, там и тернии,Таков закон судьбы,Я первым стал в губернииВ знакомствах и любви.Портные, сочинители,Купчишки и графьяЕбали все, что видели,И лучше всех был я!С пиздой цепями скованный,Изменчив человек,Настал иллюстрированныйСчастливый новый век.Рисунки чудно слажены,В них каждый штрих хорош,А бляди так раскрашены,Не хочешь, а возьмешь.Чем книга нашпигована,Постигнуть нет ума,В ней все иллюминованно,А в буквах мрак и тьма.Тут ножки разлетаютсяПод кистью удальцов,Там юбки развеваются,Что не найти концов.Прекрасно, восхитительно,Виват, Мари Монблан,Как держит хуй решительноМадмуазель Шарман.В ней поза идеальнаяИсполнена красот,Но самое печальное:Любого заебет!Она давно мне нравилась,Исторья не нова;Своей пиздой прославиласьИ горлом здорова!А мы в любви не зрители,Запутавшись в мудях,Не только сочинителиЕбутся в повестях!Бывало, день изводишьсяНа службе так и сяк.А тут домой воротишься,А женка хвать елдак!Начнешь в четыре голоса,Зальешься, как река;А кончишь тоньше волоса,Нежнее ветерка.Изведал уж немало яЖитейской суеты,Эх, молодость удалая!Куда исчезла ты?
Вдовий утешитель
Московская повесть
Вот в чем, прекрасная,
Найдешь ты облегченье,
Единым кончишь сим
Ты все свои мученья…
АнонимВдова должна и гробу быть верна.
А.С.ПушкинВдова, исчадье ада,Нечистых дум услада,При свете ночниковВлечет меня в альков.Все тихо, все в покое,Ах, что это такое?Она мне шепчет в ухоИ лезет под сюртук;Не по себе, старуха,Ты нынче рубишь сук!Но, Боже, что со мною,Как манит сей изгиб,Я сладких грез не стою,Я, кажется… погиб!Повис! Вотще таиться,(Некстати случай свел!)Ну, как тут не забытьсяИ не задрать подол!Здесь дело не до смеху,В груди желаний жар,Забить бы мне прореху,Сей вдовий дортуар.Вотще! Повис приятель,Нескромных нег ваятель.Как разум мой кипит,Когда он крепко спит!Вдова, раскинув ноги,Не в силах уж терпеть…О, сжальтесь! Боже! Боги!..Вбить кол и – умереть!Восстань же, пробудися,В последний раз молю,Воспрянь, развеселися,Ты видишь: я люблю!Вотще! Повис над миромПоверженным кумиром…Вот ужас! Гладь да тишь.В кусты? Ан, нет, шалишь!(Мне жаль сие терять,Ты должен это знать.). . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .Но вот главу подъемлетПриап. Могуч, велик!Он никому не внемлет,Капризный баловник.Виденьем вновь смущен,Спешит развеять сон!Он зол! он жаждет мщенья,Ликует и скользит;Какие наслажденьяЕму сей ров сулит!. . . . . . . . . . . . .Врывайся, бей с разбега,Нисколько не таясь,Ты – Альфа и Омега,В любой дыре ты князь!Люблю твои забавы,Эраты верный друг,Ликуй, наперсник славы,Уже натянут лук.Стрелой неотвратимойЛети в иную даль;В душе невыразимойРассеется печаль.Закинув гордо шею,Как лебедь в облаках,Я снова гордо реюВ раю… Увы и ах!. . . . . . . . . . . .Почто же то терзаньеНе за что я узнал?Меж тем как испытаньеМне Бог любви послал.Но вот – теперь не скрою,Во всей красе возник:Умножил я тобоюПрироды грешный лик.От радости в постелеЗапрыгала вдова:«Неужто в самом делеКружится голова?»О, плотский жар желанийИ темных ожиданий,Я по стопам твоимШел с трепетом живым!. . . . . . . . . . . .Вдова в перинах тонет,Воркует, бредит, стонет,Пылает, как в огне,Рисуясь на спине.В прожорливом межножьеКлубится сущий ад,Мой конь на бездорожьеВсе скачет невпопад.Амур! Немой свидетельВозлюбленной четы;Бессонных сцен радетельВзирает с высоты,Как я над бездной рею,В глубинах пламенею,Не мысля дна достать,Чтоб удаль показать!Однако дело скверно:Вдову толкнул я ввысь,И в этот миг, наверно,Все мысли пресеклись,Когда под небесамиИзлился я стихами.Услышав те слова,Утешилась вдова!Балет
I
Я был престранных правил,Поругивал балет,Но как-то раз представилТатьяну мне сосед.(Сосед мой был не промах,Красавчик и нахалИ много дам знакомыхКо мне перетаскал.)Признаться, я немножкоСмутился (о, профан!)Мой Бог!.. Но эта ножка…Но эти плечи… стан…Под стать оригиналуБыл страх, как робок я;В стремленье к идеалуЯ робким был, друзья!Не все ж слагать куплеты,Хоть трижды будь поэт,Какие мне сюжетыПодкинул вдруг балет.Пред этой балеринойСмутился пылкий взор;Все прочее рутинойКазалось мне с тех пор.Как не любить балета?Страдая, думал я.Итак, на склоне летаВлюбился я, друзья.II
С тех пор ловил я взорыВ услужливый лорнетИ ножки ТерпсихорыНе забывал. О, нет!Не так следит астрономЗа новою звездой,Как мы в порыве томномВлечемся за пиздой.В балете все наивны,Но пробил звездный час,Как были конвульсивныВ любви мы всякий раз.Вбежит на сцену деваИ кружит, как змея,Взвилася ножка влево,Подался влево я.Взвилася ножка вправо,Я вслед за ней, друзья,Аплодисменты, слава!..Тут, право, кончил я.
III
В бокалы вина льютсяНе молкнет разговор.Уста к устам влекутся,Во взоре тонет взор.Средь шумного туманаЯ залу отыскал.Зажги, моя Татьяна,Свечу между зеркал.По лицам пробегаетДрожащий огонек,Жаль, ног не разжимаетТатьяна. Видит Бог!Ну что же ты, Татьяна,Туманится мой взгляд.Влекусь я неустанно,Срывая твой наряд.Над ней вовсю колдуюНа радость ли, беду,В такую ночь глухуюЯ плавно речь веду.Представьте, на коленяхПокоясь у меня,В порывистых томленьяхК соседу льнет она.И свет очей небесный,Лиющий огнь в сердца,И шелка шум прелестный,Как снег ее лица.На груди грудью страстной,Устами на устах,Горит лицо прекраснойИ слезы на глазах!. . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . .И вдруг явила милость,Поднявши ноги ввысьИ, как в падучей билась,Пока мы с ней еблись.В смеркающемся блескеВсе уплывает вдаль,Хрустальные подвескиИ белая рояль.А в зале, где блистаетНачищенный паркет,Мне в этом помогаетПриятель мой. Сосед.IV
Чей это гимн беспечныйДоносит нам зефир?То ебли друг сердечный,Души моей кумир!Вот бедрами играет,Прелестна и легка,А вот елдак сжимаетПроворная рука.До ласки каждый падокИ в душу льет елей,Как сон бывает сладок,Когда не спишь ночей.Ебешься до отвалу,Сползаешь чуть живой.Под стать оригиналуЕще ебешь… ой, ой!Не похудей в разгуле,Еще мы запоем,На стуле так на стулеТебя мы заебем.Как ножки раздвигает,Ну точно лепесткиДва хуя направляетДвижением руки.Прелестна дева в стане,Ну как не обхватить?Мы нравились Татьяне,Да что тут говорить!V
Любовники бываютФилософы порой,Не все же умираютОт ебли под луной.Встречаются поэтыВ столичной суете,И кружатся планеты,Ну, точно фуэте.Ужо ты в новой позе,Хоть стать невелика.Глядишь – а только розеКраснеть наверняка.Хоть целый свет обрыщешь,Искал, где только мог.Но вряд ли, друг мой, сыщешьСтройнее этих ног.Ленясь под одеялом,Ласкались мы втроемИ часто за бокаломПроснемся – и уснем!Пускай же сны младыеНас будут посещать,Нам жизни дни златыеНе жалко расточать.Татьяна в сновиденьеВкушает наслажденьеИ шепчет мне, друзья:Твоя, твоя, твоя!С тех пор я закружилсяБез дела, в хлопотах,Ах, как я веселилсяВ театрах, на пирах.Не ведал я покоя,Увы! не знал я мук,Татьяна, глазки строя,Делила наш досуг.Что было бы со мною,Татьяна, без тебя?Твоих я слез не стою,Ревнуя и любя.С унынием встречаюЯ сумрачную теньИ вздохом провожаюСкрывающийся день!. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .Как манят нас кулисы,Войдите-ка в полночьВ уборную актрисы,Кромешный рай точь-в-точь!Ее за грудь хватаетСедой антрепренер,И прямо в рот вставляетСам обер-прокурор.От частых репетицийСлучается беда,Она теперь девицейНе станет никогда!VI
Дай руку сладострастьюИ с чашей круговойВеди меня по счастьюЗабвения порой.Как счастлив я, признаться,На деле, не в мечтах,Когда минуты мчатсяВеселья на крылах.Татьяны в ожиданьеВ постели я лежуИ жаркие посланьяПрелестнице пишу.Двоится штоф с араком,Покрылись очи мраком,Где ты, мой друг? Где я?Прощай, любовь моя!P.S.Ужель уста младыеИ пламень тех ланит,И очи голубые —Все вечность поглотит?Не верю! Нет! Пустое.Они всегда со мной,Как сердце молодоеС любовью молодой!Любовный яд
Иные на́ горы катают тяжки камни,Иные к колесу привязаны висят,А я к тебе прикован, раскаленный,Хочу с тобою слиться, дерзновенный,В толикой сладости вкусить любовный яд!
Признание
Тебя живописцы рисуютИ водку стаканами пьют;И любят тебя, и ревнуют,И шагу ступить не дают.Боюсь, что сопьюсь я вчистую,Бездарно растрачу свой дарЗа косу твою золотую,За губ остывающий жар!Страсть
Вновь страстью воспален, возвел свирепый взор,Толкнул в нее копьем и вышел на простор,И, руки протянув, вскричал: «О, сильный Боже!Отходит лютость прочь и добродетель тоже,К неслыханному злу влечет развратный вид,Спустивши платье с плеч, позабывая стыд,Что зыблешься, мой дух? И слезы что текут?Скажи, в каких землях красавиц так ебут?»Каллиопа
О, счастлив, счастлив тот, и тех он смертных боле,Кто Каллиопу еб стократно в чистом поле!Кирасиры
Веселятся шлюхи,Стервы-потаскухи,Даром что присели,Кирасирам спели!Егда стали ясти,Вот вам и напасти:Ебут во все дырыБлядей кирасиры,Закинув им ноги,Ебутся, как боги;Как есть отъебали,А сами пропали!Совет
Мне знать других сердец движения не можно,Но объявить могу девице я не ложно.Желание свое ты можешь совершитьИ с браком торжество сие соединить!* * *
Любви ли страстной нежный шепотИль корчи ревности слепой,Восторг иль грусть, мольбу иль ропотВсе я делил тогда с тобой.Угас волкан, но изверженья,Все неподдельные волненьяДоселе сотрясают нас;Слова разлуки были чужды,В них сердцу ни малейшей нужды,Застыла лава, огнь угас.И вот пришла пора другая:Опять в борделе стон стоит,Полусмеясь, полурыдая,Она меня к себе манит;Но с нею истина другая,Она, притворствуя, дрожит,И эта правда не похожаНа правду прежнюю ничуть.Как изменилась ты, о Боже,Но эти ножки, эта грудь…Дашеньке
В бесстыдстве ты своем от веку пребываешь,Не только пеньем женихов ты услаждаешь!Напасть
Как ниву лютый огнь снедает в бурный вихрьИли когда, с горы стремясь, вода течет,Так Керженский святой жену свою ебет!..
Метаморфозы
Отрывок
Была пора: она взывала,То замирала, то стонала.И начинающий поэтЛюбил во тьме свою подругу,В душе испытывая муку,Которой и названья нет.Пизда, как зверь голодный, выла,То умолкала, то скулила,(Ах, этой розы вешний цвет!)Всесильно властвовал над нейМогучий грозный чародей!Я помню бледный лик поэтаПод гнетом страсти роковой,С печалью тайны гробовой,Тяжелой ебли без просвета;Я помню, как пред ебаком,Ты с изменившимся лицом,С бессмысленным и мутным взглядом,Вдруг потянулась за мускатом,Чтоб тут же хлопнуть… а потомМеня всосать бесстыжим ртом.Не я ли по ночам грустил,Любуясь красотой досадной,Не я ли страстью безогляднойВсю плоть в тебе разворотил?Да, я любил. Я верю свято.Неутомим я был. Когда-тоМы были вместе, и однимМы жили чувством, дети века,Когда входил в тебя с разбегаСо всем желаньем молодым.И помню я лицо иное,Иные чувства прожил я:Еще доныне предо мноюСкользит искусная змеяС своей губительной улыбкой,С челом бесстыжим, с речью гибкой,Невозмутимой и нагой,Распутной, ветреной и злой,А я, дрожа, вливаю ейЯд обольстительных речей.Я помню страсть и наслажденье,Блуждающий и дикий взгляд.Пот на челе, в глазах забвенье,Какое знает только ад.И помню я в восторге диком,Как ты, мне душу леденя,Отчаянья последним криком:«В меня, хороший мой! В меня!..». . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . .Над бездной
Что в море скитаться, то деву ласкать,Небесные грезят валторны,А перси желания полны,Как моря упругие волны,И сладко их трепетной дланью сжимать.Как дивно над бездной глубокойКачаться мне в лодке высокой,Что в море скитаться, то деву ласкать!К утехе россов всех
Хуй в руки вам, любезный господин,К утехе россов всех, владей женой один!Нектар
Руками бейте в грудь и жалостью рыдайте,И до утробы плоть ударам подвергайте!Влечет к тебе мой ум, а страсть к другой влечет,Блаженный нектар пью, в любви теряя счет!Делия
Тот беден в свете сем, кто Делии не знал.О, небо, преклонись! Я плакал, но ебал!..Выше мер
Ужасный Леопольд, прескверной изувер,Исполнен похоти и страсти выше мер,К невесте молодой он хуй несет рукою,Ну точно булаву, гордяся сам собою!Дщерь всевышнего
Ты дщерь всевышнего, трикраты ты чиста,Дозволь поцеловать срамные мне уста!Человек
То плачет человек, то в радости смеется,То презирает все, то весело ебется,Как много в сердце том бывает перемен,О коль он страстию своей отягощен!Ариост
Сей Ариост девиц смущает,То веселит, то забавляет,Ласкает стих – и здесь и там,В жару и в лютые морозыС улыбкой рвет парнасски розыИ нову жизнь дает блядям!А целки вкруг него толпятся,Как пчелы на цветок стремятся,Летят, как бабочки, в огонь,Но Ариост, прелестна Хлоя,К тебе стремит свово героя,Как он горит – ты только тронь!
Бездна
Звездам числа нет,
Бездне – дна!
Державин1
Какую радость ощущаю?Куда я ныне восхищен?В тебе одной души не чаю,На верьх блаженства вознесен!Божественно пизда взываетИ хуй мой трепетно сжимает,И грудь безмерная влечет;Коль нежно девы святотатство,Коль сродно жарких губ приятство,Каких достигнешь ты высот?2
В восторге Делии прекраснойЯ хуй сую взамен эклог,От коей страстью безнаказнойУкрыться хочет зверь меж ног.Уже и купно я с девицейСпешу любовью насладитьсяИ на крылах во мрак несусь!Сие блаженство непонятно,В нея вхожу я многократно,Забыв про честь и стыд, ебусь!3
Престань без толку колебаться!Как медь в горниле рдится дщерь;В сих адских пропастях ебаться,Не смог бы даже лютый зверь.На скиптр с легкостью нисходитИ ласками в восторг приводит,Мой ангел, жертву приими,И чтоб услышала вселенна,Коль ты Эроту здесь блаженна,И хуй мой к солнцу подними!4
Здесь древним именем ЭротаПотоком пролились струи,И в адских пропастях без счетаТолкутся спутники твои.Ту глубину мы хуем меримИ в ужасе себе не верим,Но, кажду обозревши часть,С веселием любовь вещает,Ту бездну чувство созидает,Там сладко гибнуть и пропасть!5
Стремнинами путей опасныхПройду пизды ли глубину?Сочту ли ласк многообразныхМужей, идущих вслед ко дну?Отверз ли рай перед собоюВсегдашнею покрытый мглою,Разбил ли смертные врата?. . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .Целуясь в адовы уста?6
Туда, в пучину дух стремится,Еще кипит сердечный жарИ ум нескромных ласк стыдится,О дева, усугубь свой дар!Целуй меня в концы земные,Где мы покуда молодые,До звезд плескание и клик,Когда ты скиптр брала рукоюИ на престол взвела с собоюДоброт твоих прекрасный лик!7
. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .8
Твоей ли страстию взлетаетОрел на высоту, паря,Над бездной крылья простирает,Тебя одну боготворя?С дубами камни похищаетИ горы двигнув, разбирает,Всему внимает чуткий слух.Мы равно ныне восклицаем,Желаний жертву воссылаемИ еблей преисполнен дух!NN
Как очаровывает взорыНевинность. Чистая краса.Сияя розами Авроры,Ты прячешь от меня глаза.Летят во все концы одежды,Быть может, мрак застигнет их.Твои желанья и надеждыСмущают грешных и святых.Но любит тихое мечтаньеПизду цветами убиратьИ груди в лунном колебаньеЛобзаньем жарким покрывать.А вешние младые годыПолетом ангела летят;Ах, эти бедра, словно воды,Переливаются, кипят.Под самовластным гнетом рокаТы вся волнуешься, любя,Еще завистливого окаНе обратил он на тебя.Но будет миг, он неизбежен,Твоим очам откроет онСей мир, где разум безнадежен,А счастье сон, всего лишь сон.Где ласки нежное касаньеТебе укажет жизни путь,Пускай, пускай очарованьеВстревожит трепетную грудь.Но дай железное терпенье,Но сердце ей окамени,Когда вселю в тебя смятенье,Отбросив ласки. Где они?Когда таран мой непощадныйВойдет в тебя почти на треть,И дальше, дальше, безоглядный,Я все заставлю претерпеть.И буду въяве с силой новойСтремить любовь к твоими вратам;Так Волги вал белоголовыйДоходит целый к берегам.
Навьи чары
Вольный баловень забавы,В темный лес тебя влекутДевы, жены, шлюхи, павы,Сладострастные отравы, —Так из нас веревки вьют!Для тебя в чащобе злачнойБьет Кастальский ток прозрачный,Как сердец любовный жар;Ты, кого зовут в постели,Рассыпая свист и трели,В глухомани навьих чар!Всюду феи и колдуньи,А вглядишься – лгуньи, лгуньи,И когда б не этот лес,Хуй стоял бы до небес!..Отрывок
Аминь, аминь! Глаголю вам,Те ночи милы и священны,Когда я приникал к губам,То своенравный, то смиренный.Ласкал я вольно тут и там.Когда вся живость наслажденийВо славу граций и вина,Желанья пылкого полнаИ божества, и вдохновений!Какая узкая спина,Какая свежесть и прохлада!Как сладострастна и нежнаМоя жестокая отрада!. . . . . . . . . . . . . . .Ау, красавица младая!Ты ль недоступный ангел рая,Забудем прошлые грехи,Прими мой дерзкий дар: стихи,Все молодецкие восторги,Как отзвук непристойных оргий;Велите же подать вино,Воспетое давным-давно!Хочу я чувства петь своиИ томны сны и сладки мукиСтоль затянувшейся разлукиИ упоительной любви!Проходит ночь. Смотри: алеетНеколебимый наш восток,И на лицо уж сладко веетВо тьме осенний холодок.Хочу я петь лазурны волны,Что вечно бьются о гранит,Уста сахарны, груди полныИ белизну твоих ланит.Когда игривыми мечтамиПорой преследовал я их,Когда нескромными словамиВсе облекал в летучий стих.Но кто же стал твоим соблазном,С небесных падая высот?Эрот лукаво подмигнет,Огнем рассыплется алмазнымИ жизнь твою перевернет.. . . . . . . . . . . . . . .А ты его не подымаешьИ, не сводя с него очей,От жадных уст не отымаешьБесчувственной рукой своей.О чем теперь твое мечтанье?Смиренной девочки любовь,И нынче – боже! – стынет кровь,И что сказать мне в оправданье?На хуй глаза твои глядят,Как будто в нем – все совершенство,Уста упрямые хотятЕго касаться… Вот блаженство!(О, если б ты, читатель, знал,Как сей предмет ее смущал!Об нем она во мраке ночи,Пока Морфей не прилетит,Бывало, девственно груститИ к небесам подъемлет очи.Запретный плод вам подавай,А без того вам рай не рай.). . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .Как долго я тобой прельщался,Как мелким бесом рассыпался,Промчалось много, много дней,Ужели стала ты моей?Забыты горестные пени,Как будто громом поражен;В какую бездну ощущенийТеперь я сердцем погружен!Но Боги! Как она чиста,(А может, это только снится?)Мой хуй любовью восхититсяИ в звуки выльется пизда.И будут звуки те прекрасны,И будет сладость их нежна,Как сон пленительный и ясный,Тебя поднявший с ложа сна.. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .Золовка-душка
Моя любовь, моя золовка,Небесный свет лазурных глаз,Во всем мне чудится уловка,Не счесть затейливых проказ!Как придвигалась ты игриво,Как повторяла звонкий стих,Как мы сближались торопливо,Так не похоже на других!Давно подружки-потаскушки,Чинясь, косятся на нее,Свет не видал такой резвушки,Она всегда возьмет свое.Ах, как она со мной чудесит,Как отдается мне, шутя,Как часто своенравно бесит,Ну точно малое дитя!Золовка, девочка, шалунья,В ней все прочту я по глазам,Когда в постели попрыгуньяГрозит и смертным и богам.Со мной резвится, словно мячик,Играет в сердце, как вино,Где я целую каждый пальчикИ с ней во всем я заодно.Оставь меня, золовка-душка,Ан нет! Любого заебет,В ней все – уловка и ловушка,А хуй в ее руках игрушка,Попал я, братцы, в переплет!Поэтические досуги
Поэт на лире вдохновеннойРукой рассеянной бряцал,А вместе с ним актер отменный,Как призрак сцены незабвенной,Пустынны долы оглашал.Вокруг народ непросвещенныйДрузьям бессмысленно внимал.Поэт
Зачем я ею очарован,Зачем расстаться должен с ней,Когда б я не был избалованНеверной славою своей,Когда бы обожатель страстныйЧерты волшебницы прекраснойРукой безжалостною стер,С досады, может быть, неправой,Я б занял ум другой забавой,Другую бы ласкал мой взор.Но нет! Мой собеседник милый,Она влечет нездешней силой!Актер
