Ишида Рё
Нулевая точка
– Вот! Молодчинка! Теперь и я! – начальник станции повернулся к столу. Мимо окон комнатушки прошли двое солдат из подъехавшей бронемашины в своей защитной форме они показались Максиму ползущими по стеклу гигантскими тараканами. Солдаты остановились у двери, как будто раздумывая, стоит ли постучать. Максим напряжённо прислушивался, ему показалось, что состав тронулся, он вытащил из рукава нож и отвёл руку в сторону. В тот момент, когда начальник станции повернулся к нему со стаканом в руке, Максим ударил его ножом в горло. Лезвие вошло легко, как в пачку масла, Максим повернул рукоять ножа, в ране расширяя её, на его руку фонтаном хлынула кровь, залив рукав тулупа до самого локтя. Начальник станции выронил стакан и, повалился на пол, хрипя и содрогаясь всем своим худым телом. В дверь громко постучали.
– Открывайте! Что там у вас происходит?
Максим не смотрел на дверь, он вытер руку о полу своего тулупа, закинул автомат за спину и, не обращая внимания на убитого им человека, и звуки ударов, сотрясающих тонкие стены подсобки, толкнул заднюю дверь и побежал к видневшейся впереди бронемашине. Ноги его утопали в снегу, выпитая водка застряла в горле, просясь наружу, не надев респиратор, он бежал, огибая складские помещения, выбиваясь из сил. Теперь он явственно слышал, стук колёс набирающего скорость состава.
– Максим! – долетел до него отчаянный крик Лены. На платформе послышались мужские голоса, кажется, они приказывали остановить поезд. Максим с разбега запрыгнул на скользкую корму броневика, ломая ногти, сдирая кожу с голых обледеневших пальцев, взобрался на башню, выдернул чеку из ручной гранаты, отпустил скобу, досчитал до двух и бросил её в чёрную дыру люка, из которого поднимался пар и доносились чьи-то негромкие голоса. «Только бы взорвалась!» – вот и всё о чём он думал. Максим спрыгнул в снег, упал на бок и сразу вскочил, за его спиной грохнул взрыв, глухо, как будто лопнул надутый воздухом пакет в закрытом ведре. Проваливаясь в снег почти по пояс, он побежал, тут же раздался ещё один взрыв, гораздо сильнее первого, видимо сдетонировал боекомплект. В спину его ударила волна горячего воздуха, сбила с ног, кажется его тулуп загорелся. С трудом поднявшись на ноги Максим, опять бросился бежать, он ещё раз упал и снова поднялся, отплевываясь радиоактивным снегом. Далеко позади раздавались сухие щелчки выстрелов, пули впивались в деревянные доски последнего вагона уходившего состава. Сцепка уже летела мимо него, поезд был так близко и одновременно так далеко. Словно в замедленной съёмке, Максим увидел рвущуюся из распахнутой двери кабины Лену, её перекошенное лицо, она протягивала к нему руку в светлой пушистой варежке.
– Максим!
Он уже карабкался на насыпь, когда что-то ударило его в спину, один, потом другой раз. Максим с размаха ткнулся лицом в холодный, колючий снег и понял, что ему уже не подняться. Слегка съехав вниз по насыпи, он с трудом поднял голову, отплевываясь кровью, последний вагон промелькнул мимо него и, набрав скорость скрылся в облаках снежного бурана.
– Ушли! – прошептал Максим с удовлетворением, по его спине текло что-то горячее, рот наполнился кровью, он уткнулся лицом в снег и остался лежать так. Рукой он нащупал гранату в кармане тулупа, вытащил, зубами выдернул кольцо и крепко зажал пальцами скобу. Сильные руки грубо перевернули его на спину.
– Нацистская тварь! Ты у меня так просто не сдохнешь! – в лицо Максима дыхнуло запахом лука и водочного перегара. Перевернувший его на спину лейтенант плюнул ему в лицо. Максим отпустил рычажок своей последней гранаты, скоба отлетела в сторону с едва слышным металлическим щелчком. Он показал гранату лейтенанту, тот отшатнулся, назад выпустив ворот тулупа Максима.
– Ты! – только и сумел выдохнуть он.
– Иди на х-й! – громко сказал ему Максим, он вдруг ощутил себя смертельно уставшим, он закрыл глаза и постарался ни о чём не думать. Стук колёс уходившего на Нулевую точку состава почти совсем затих, наступила тишина, нарушаемая только злобным завыванием ледяного ветра.
