Ишида Рё
Адские гончие
– Почему она так цепляется за жизнь? Любой бы уже постарался прекратить эту боль!
– Я не знаю.
Дверь закрылась. Ночью что-то случилось, и боль вдруг ушла. Лариса подумала, что умерла. Когда она открыла глаза, голова её лежала на коленях Сая, которая гладила её слипшиеся от грязи и пота волосы. Ей было так легко и спокойно!
– Сая-сан! – прошептала Лариса, непослушными потрескавшимися губами.
– Теперь всё будет хорошо! – ласково сказала ей азиатка.
* * * * * * * * * * *
Он открыл глаза, на расстоянии вытянутой руки вибрировал телефон, заливисто играя надоедливую мелодию, его экран светился, вспыхивая в темноте. Некоторое время Тор смотрел на яркий экран, собирая в кучку спящее ещё сознание. У него было чёткое ощущение, что телефон звонил уже долго, прежде чем разбудил его. Тор протянул руку и поднёс плоское тело смартфона к уху.
– Тор, придурок! – услышал он раздражённый голос Лисы.
– Почему не отвечаешь? Сая-сан хочет видеть тебя! Дуй сюда немедленно!
– Сколько сейчас времени? – спросил он.
– Поторопись, имбицил! – Лиса отключилась. Тор посмотрел на экран, было 4.40, за окном ещё не начало светать. Он бросил телефон и опять упал на постель, полежав некоторое время, он тяжело вздохнул, вылез из кровати и пошлёпал босыми ногами по холодному линолеуму на кухню. Мать спала в соседней комнате, её тяжелое усталое дыхание было таким привычным, две чашки крепкого, растворимого кофе привели его в чувство. Тор взял свои ножи и потихоньку выскользнул из квартиры. Когда он вышел на улицу, было ещё темно и прохладно, он поёжился, застегнул под самый подбородок молнию толстовки, накинул капюшон и, втянув голову в плечи, быстро пошёл вперёд. Он решил срезать путь, автобусы ещё не ходили, а до квартиры, где теперь жила Сая, было относительно недалеко. Улицы были совершенно пусты, как будто вымерли и его лёгкие, пружинистые шаги гулко отдавались по влажному асфальту. Вот и знакомый подъезд, Тор набрал код 239 и Лиса почти сразу ответила.
–Это я!
Домофон пискнул, открывая дверь. Тор не стал ждать лифта, он поднимался, быстро перепрыгивая через две ступеньки, и поэтому не сразу заметил чёрную фигуру, притаившуюся на подоконнике между девятым и десятым этажом. Тор проскочил мимо него и вдруг словно, что-то остановило его, помедлив секунду, он быстро бросился обратно, как раз вовремя, чтобы заметить чёрную тень рванувшуюся прочь от него на пожарную лестницу. «Вероятно, он не знал номер квартиры и ждал меня!» – подумал Тор. Оказавшись на пожарной лестнице, он огляделся, далеко вверху мелькнул силуэт, похожий на человека. «А он быстрый! Ну да ладно! Перехвачу на крыше!» Почти без разбега Тор запрыгнул на ближайший балкон, с него на следующий. Подтянулся на руках, нащупал опору ногами, оттолкнулся, вперёд и вверх, всё быстрее и быстрее. Его гибкое небольшое тело сработало, как всегда безупречно. В мгновение ока он оказался на крыше, на секунду раньше, чем его соперник взлетел сюда по лестнице. Зазвонил телефон.
– Я занят, Лиса! – Тор отбросил телефон и тот разлетелся на несколько пластиковых деталей.
Его противник, остановился напротив, не похоже было, что он хоть немного запыхался.
– Ты один из шести стихий? – он молчал, это был крупный мужчина, гораздо выше Тора, голову его также покрывал капюшон.
– Ты пришёл за госпожой Сая? Прости, но я не могу позволить тебе причинить ей вред! Она моя добыча!
Быстрым движением, Тор вытащил ножи и стремительно атаковал своего противника. Мужчина уклонился, ножи Тора рассекли его куртку в двух местах, не причинив, однако ему никакого вреда. Тор метался вокруг него, целясь то в шею, то в живот и всё время и каждый раз ему не хватало совсем чуть-чуть, чтобы достать своего противника. Ему удалось рассечь его предплечья в нескольких местах, но этим и ограничивались все его достижения. «Это просто царапины! Что за чёрт?! Почему я не могу, его достать?!», – думал Тор, тяжело дыша. В этот момент в руках его противника появились вдруг длинные, ржавые цепи, он взмахнул ими, и они вдруг рассекли воздух вокруг Тора сразу в нескольких направлениях. На долю секунды он растерялся, и цепи с металлическим звоном ударили его одновременно с двух сторон, разорвав его плоть. Его крутануло вокруг своей оси и отбросило в сторону. «Дело плохо!» – ещё успел подумать Тор, левая рука была сломана и повисла бессильной плетью, один из ножей он потерял. Он метался по всей крыше из стороны в сторону уворачиваясь от смертоносных ржавых звеньев этих бесконечно длинных цепей, атаковавших его беспрерывно со всех сторон и из разных плоскостей. В очередной раз извернувшись, он оказался совсем недалеко от своего противника, оставшейся здоровой рукой Тор пригвоздил к крыше одну из цепей, оборвав, таким образом, её стремительное движение и рванувшись вперёд, запрыгнул на плечи своего врага. Второй нож он потерял ещё раньше, и ему ничего не оставалось, как вонзить пальцы ему в левый глаз. Его противник взревел дико и страшно, схватив Тора за шкирку, словно котёнка он швырнул его воздух на невероятную высоту. Точно в каком-то сне юноша увидел далеко под собой крыши домов и восходящее на горизонте Солнце, и затем он камнем полетел вниз, пробил своим телом гнилые прутья площадки пожарной лестницы, ударился спиной о ступеньки и остался лежать в нелепой позе сломанной игрушки. Боль пришла через секунду, и последнее, что он слышал, прежде чем отключиться, был бешеный, рёв на крыше над своей головой.
* * * * * * * * * * *
Тор вновь пришёл в себя, он лежал всё там же, боли он больше не чувствовал, наступило утро, тишина и покой окутала просыпающийся город. Мимо него пробежали крупные ноги в грязных грубых ботинках, затем Лиса с перекошенным, бледным лицом опустилась около него на колени.
– Чёртов придурок! – прошептала она посиневшими губами.
Подошёл Шварц.
– Где его рука? – спросил он. Посмотрел на Тора и добавил:
– Надо его к Сае тащить! Если его кто-то и может спасти, то, прежде всего она!
– Она ещё не вернулась! Да и почему мы вообще должны помогать ему? – раздражённо отвечала Лиса.
– Ну, если он умрёт Сая-сан расстроиться! Наверное!
– Тогда, Химико может помочь! – подумав секунду, предложил Шварц. Сверху спустился Барс.
– Я его руку нашёл! – деловито сообщил он. Тор совсем не чувствовал боли, впрочем и своего тела он тоже не чувствовал.
– Давайте парни, взяли! – Шварц и Борис подняли Тора на руки, и он медленно и плавно поплыл вниз, навстречу поднимающемуся светилу.
Эпизод 5. Рок-н-ролл
– Икуно-сан, это я, Кими! Вы получили деньги? Я вчера перевела. Что он просит? Купите ему самые лучшие! И скажите, чтобы не курил слишком много! Я тоже скучаю по нему! Я подавала прошение, но мне опять отказали! В следующем месяце я попробую ещё раз! Да спасибо Икуно-сан! – рыжая девушка, лишь отдалённо похожая на азиатку, бросила телефон на лежавший на полу футон. Потом упала сама вслед за ним и осталась лежать неподвижно, как будто затаившись и не желая привлекать к себе внимания. Как я могу сказать ей, что больше ничего не чувствую к нему? Прошло пять лет! Я уже почти не помню, как он выглядит! И его запах! У него сейчас наверняка казённый, тюремный запах, которым она сама пропиталась за те два месяца в заключении. Этот запах ещё долго, потом преследовал её. Она подумала, что сейчас её может просто стошнить от его запаха. Она не подавала прошения на свидание с ним, уже больше года, но не могла заставить себя сказать об этом его сестре.
– Прости меня, Шиничи! – прошептала она.
Вечером того же дня она зашла в камеру хранения автовокзала, открыла ячейку своим ключом и вытащила из него большую спортивную сумку. Открыла, аккуратно уложенные плотные пачки купюр разного достоинства привычно уставились на неё. Ей вспомнилось, как они сортировали эти купюры вместе с Шиничи, голые, сидя на полу в лавотеле. В глубине ячейки лежала ещё одна сумка, на вид очень тяжёлая, но девушка не стала её трогать. Вытащив пачку банкнот, она сунула её себе в сумку, закинула чемодан на место, оплатила хранение и, не оглядываясь, пошла прочь.
* * * * * * * * * * *
Рассекаемое лучами прожекторов сцена маленького музыкального клуба, то вспыхивала ярким, ослепляющим светом, то почти полностью погружалась во тьму. Это место было её любимым в этой песне, когда жёсткий ритм достигал своего апогея, и казалось, что он сейчас разорвёт её мозг, а чёткие удары Аяне забивали в этот мозг раскалённые гвозди, её эмоции зашкаливали. И, хотя они даже на концерте играли её в десятый раз, не считая репетиций, её руки и спина покрывались мурашками удовольствия. Она бросила благодарный взгляд на Риото, полуобнажённый торс которого плясал, качаясь в свете прожекторов. Несмотря на свой мерзкий характер, он был действительно талантлив, самый талантливый из всех людей кого ей приходилось встречать. Вязкий, хрипловатый звук его гитары повис над толпой, под завязку забившей пространство перед маленькой сценой и под визг нескольких девчонок, не пропускавших ни одно их выступление, он застыл, чуть склонившись к микрофону отбросив в сторону правую руку. Она отпустила гриф своего баса, и звук сразу же оборвался, за её спиной, Аяне рукой остановила дребезжавшую тарелку. Музыка стихла и потонула в аплодисментах и криках поклонниц.
– Барабаны – Ханесаки Аяне! Бас – Миучи Кимико! – наклонившись к самому микрофону и почти пожирая его, прокричал Риото.
– Наша следующая песня называется «Загоняя боль внутрь»!
Приблизительно с середины этой композиции, которая была их главным хитом. Риото бросил петь и зал подхватив, допел её до конца в едином порыве, с небольшой помощью Кимико и Аяне. Глядя в их глаза, которые были так близко, Кими подумала о том, что больше всего на свете ей нравиться это чувство единения и только в такие моменты она бывает по-настоящему счастлива. В эти моменты она забывала, кто она на самом деле. После концерта, вымотанные, они сидели в гримёрке, как всегда после выступления Риото впадал в ступор и не замечал ничего вокруг, погружаясь в свой телефон. Маленькая, похожая на младшеклассницу Аяне барабанила тонкими пальцами по столу, точно заканчивая свою последнюю партию.
– Ты сегодня была очень хороша, Аяне-тян! – ласково сказала ей Кими.
– Спасибо, Миучи-семпай! – не поднимая головы от стола, тихо отвечала барабанщица.
В гримёрку ворвался их менеджер, мужчина лет тридцати пяти, довольно неопрятного вида и закричал с порога:
– Кимико, ты супер! Твоё исполнение «Токийского ангела» неподражаемо! Такой низкий голос у японок почти не встречается!
Девушка угрюмо посмотрела на него, он ей не нравился, и ещё больше раздражали его попытки всячески к ней подлизаться.
– Я не японка! – сухо отвечала она.
– А кто же ты? – недоумённо уставился на неё менеджер.
– Ну ладно, чуваки! У меня для вас хорошие новости! Нас пригласили в Москву на большой фестиваль! Хедлайнерами, там будут «RHChP»! – продолжал он, видя, что Кими не собирается ему отвечать.
– Ты слышишь меня, Риото! – добавил он, обращаясь к вокалисту. Тот оторвался от экрана смартфона и несколько секунд смотрел на своего менеджера отсутствующим, мутным взглядом. Наконец, когда пауза стала совсем уже неудобной, он разлепил узкие губы и проговорил, почти по складам:
– Хорошая работа, менеджер! Мы поедем!
– Отлично! Аяне, твоя мама должна дать разрешение на поездку! – обратился Токугава Сё к барабанщице.
– Мама не будет возражать! – также тихо отвечала девочка.
– Супер! До встречи, чуваки! – менеджер вышел в коридор.
– Девчонки, он скоро выйдет! – долетел до Кими его исполненный собственной важности голос. Вслед за ним щебечущие голоса девчонок, слов которых, Кими не разобрала. Экран её смартфона засветился и вслед за этим начал пульсировать, отобразив не определившийся номер. Что-то внутри Кимико сжалось, она поняла, что не хочет отвечать, пересилив себя, девушка взяла трубку.
– Привет, Миучи Кимико! – голос у звонившей девушки был строгий, жёсткий, но не отталкивающий и Кими сразу же узнала этот голос, и её стало страшно, хоть её и отделяло от звонившей значительное расстояние.
– Да, госпожа Курихара, я слушаю! – дрогнувшим голосом отвечала девушка. Аяне подняла голову и посмотрела на неё с удивлением, настолько необычным показался ей её голос.
– Ты узнала меня! Это хорошо! Мне нужно встретиться с тобой! Сегодня!
– Да госпожа Курихара! Как прикажете, госпожа Курихара! – Кими отключилась.
– Что случилось, семпай? – встревожено спросила её Аяне.
– Ничего, всё в порядке! – Кими заставила себя улыбнуться через силу.
– Это та самая Курихара, модель и поп-идол? – встрял в разговор, пришедший в себя Риото. Кими кивнула.
– Хочешь, чтобы я тебя познакомила? – ядовито спросила она.
– Нет. Мне плевать на неё! – равнодушно отвечал юноша.
«Вот же выпендрёжник!» – раздражённо подумала Кими.
– К тому же у меня есть Аяне и этого мне вполне достаточно! – хитро улыбаясь, добавил Риото, с удовлетворением наблюдая, как краска залила лицо барабанщицы. Не обращая на него внимания, Кими сидела погружённая в свои мысли. «Что ей от меня понадобилось?» – с тоской думала она.
* * * * * * * * * * *
Кими заметила её ещё издали, в этот час в забегаловке на открытом воздухе, в которой была назначена встреча, других посетителей не было. Повар-китаец в белом колпаке, сосредоточенно, быстро, но не суетливо переворачивал, что-то вкусно пахнущее над жаровней, ароматные запахи распространялись по всей погружённой во тьму улицей. В тёмных очках и строгом офисном костюме Курихара Мари сидела, положив ногу на ногу и нетерпеливо вращая в руке смартфон. За её спиной сидели двое мужчин, похожих на якудза, также в костюмах и солнцезащитных очках, что смотрелось особенно странно и даже комично в эту ночную пору. Впрочем, Кими было не до смеха. Её била дрожь, когда она села на стул против Курихары, и хотя она была не из робкого десятка, эта всё подавляющая чёрная аура, исходившая от этой красивой девушки по-настоящему пугала её.
– Ты опаздываешь! – сухо приветствовала её Мари. Китаец на секунду поднял голову, у него были маленькие, бесцветные глазки, и вновь вернулся к своему занятию.
– Простите Курихара-сан! – низко кланяясь, отвечала Кимико.
– До меня дошли слухи, что вы едете в Москву на фестиваль. Это так?
– Да госпожа Курихара.
– Отлично! У меня есть важное поручение для тебя! Ты должна будешь кое-что передать нашим сотрудникам тамошнего филиала. Две коробки и ещё одну важную вещь.
– Я не хочу, – тихо проговорила Кими, не в силах поднять голову и посмотреть своей собеседнице в глаза.
– Что? Что ты сказала?! – со злостью добавила Курихара.
– Ты забыла, кто ты есть?
– Я помню, – всё, также, не поднимая головы, отвечала Кимико.
– Тебе так нравиться притворяться человеком? – презрительно спросила Мари.
– Кто бы говорил!
– О, я смотрю, ты борзая стала! Кстати у меня для тебя есть новости, о твоём друге Шиничи!
– Что? – Кими похолодела.
– Его вчера повесили! Пять лет ожидания и такой быстрый конец! Забавно, правда? А ещё забавнее, что он так до конца и твердил: Всё это сделал я! Кими ни в чём не виновата! Ну, разве это не смешно?! – веселилась Курихара. Кими сама не поняла, как какая-то сила подняла её на ноги, она замахнулась, чтобы отвесить Мари пощёчину, но та перехватила её руку и одним движением припечатала Кими к столу. Двое мужчин за спиной Курихары дёрнулись со своих мест, но Мари остановила их едва заметным жестом, и они опять уселись за свой столик, так и не проронив ни звука. Курихара выкручивала кисть Кими и та еле сдерживалась, чтобы не стонать.
– Может сломать тебе твою музыкальную руку? Она, конечно, заживёт, но возможно уже не будет так хороша? – ядовито осведомилась Курихара.
– Не нужно. Я всё поняла, – сквозь зубы отвечала Кимико.
– Ну, вот и отлично! – Мари выпустила её руку и села на место.
– Не понимаю я этих музыкантов! – она презрительно пожала плечами.
– Вы же сами были певицей! – растирая повреждённую руку, спросила Кими, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться от обиды и бессилия.
– Певицей?! Да у меня даже слуха нет! – пожала плечами Курихара.
– Гораздо забавнее как ты, стала музыкантом! Тебя и твоего Шиничи называли японскими Бони и Клайдом! Говорят, о вас даже мангу сделали!
– Как он умер? – тихо спросила Кимико.
– Как?! Как все умирают на виселице? Шейные позвонки ломаются, человек обделывается и умирает! А он всего лишь человек! Почему тебе так нравится изображать из себя человека? Хочешь забыть о том кто ты на самом деле?
– Я бы и рада, но не получается! – тихо отвечала Кими.
– Приступы? Они часто у тебя бывают?
Кими молчала, не глядя на Мари.
– В таком состоянии ты становишься опасной для окружающих. Это всё твоя грязная кровь! В тебе слишком мало азиатской крови! В этом причина того что происходит с тобой! Предполагаю, что ты стала сильнее с тех пор, как вы грабили магазины вместе с Шиничи, и, следовательно, ты теперь гораздо опаснее! Молчишь? Эй, Кеничи!
Один из мужчин в костюме поднялся и подал Мари плотный пакет и небольшую коробку. Курихара бросила пакет на стол перед собой.
– Это дипломатические паспорта! Ваш багаж не будут досматривать! То, что нужно будет передать, я пришлю тебе перед отъездом!
– Кому я должна передать это? – тихо спросила Кимико.
– Они найдут тебя сами! Просто расслабься и наслаждайся жизнью! Кстати у меня для тебя подарок! – Мари осторожно поставила коробку на стол.
– Это лекарство, которое поможет тебе быстро снимать последствия твоих приступов! Пользуйся им экономно и хватит надолго! Сможешь и дальше успешно притворяться человеком! Ты же так это любишь! Позже я дам тебе ещё! Купи шприцы, ты же умеешь ими пользоваться? Прощай! – Курихара встала, тут же подскочили и её телохранители.
– Зачем ты таскаешь их за собой? Ведь они тебе только мешают? – негромко спросила Кими, глядя в стол.
– Зачем? Это мои единственные друзья! – отвечала Курихара.
– Они же люди, разве нет? Просто жалкие человечишки? – Кими впервые прямо посмотрела в глаза Мари.
– Не твоё дело, грязнокровка! – сквозь зубы прошипела Курихара и, сделав знак своим людям следовать за собой, направилась к стоявшей в тени машине. Кимико осталась одна, некоторое время она смотрела затуманившимися глазами, на коробку, стоявшую перед ней на столе, шаги Мари и её спутников затихли в отдалении, мимо неё ласково прошуршали шины чёрного «Лексуса», Кимико аккуратно взяла коробку и пакет и встала. Через секунду темнота, окружавшая кафе со всех сторон поглотила её худенькую фигурку.
* * * * * * * * * * *
В свете прожекторов и мигалок, выхваченный из темноты болезненными лучами раненый мужчина стоял на коленях, на входе в супермаркет, прикрывая собой девочку, почти ребёнка. Осколки стекла из разбитых витрин плотным ковром устилали собой ступеньки вокруг них.
– Фуджимитсу Шиничи, брось оружие и сдавайся! – усиленный через громкоговорители голос полицейского ударил их по ушам.
– Кими, отдай мне пистолет! – не поднимая головы и не оборачиваясь, проговорил мужчина.
– Нет, Шиничи! Мы ещё можем…
– Всё кончено! Просто отдай мне пистолет! – негромко проговорил он, не оборачиваясь. Она расплакалась, жалобно и по-детски, в его протянутую руку лёг ещё тёплый ствол пистолета.
– Всё кончено! – тихо повторил он, его чуть качнуло, когда он поднимался на ноги.
– Я сдаюсь! – закричал хриплым срывающимся голосом.
– Со мной ребёнок! Заложница! Не стреляйте! – он отбросил пистолет в сторону и, подняв обе руки, застыл на месте, ветер с океана коснулся его лица, и ему вдруг отчаянно захотелось увидеть, как ледяные волны набегают на каменистый, неприветливый берег. Девочка, сидевшая за его спиной, плакала, её слёзы смешивались с его кровью на серых бетонных ступеньках широкой лестницы. Через секунду подоспевшие спецназовцы скрутили мужчину и девочку, положив их обоих лицами в пол.
– Она не причём! Не трогайте её! – полузадушено повторял мужчина.
Она проснулась, и села на своей постели. В её маленькой комнате не было ничего кроме футона брошенного на пол и небольшого количества вещей сваленных кучей в углу. Выделялась только школьная форма, аккуратно висевшая на крючке, рядом с входом в ванную комнату, усилители, звуковой пульт и несколько дорогих гитар стояли вдоль пустых стен. Пару секунд девушка приходила в себя, осматриваясь вокруг себя безумным взглядом.
– Шиничи! – прошептала она, падая на футон.
В следующий раз её можно было заметить выходящей из своего многоквартирного дома в школьной форме с сумкой на плече, с волосами собранными в хвост на затылке. На площадке первого этажа она столкнулась с пожилой женщиной, которая ласково улыбнулась ей.
– Доброе утро, юная госпожа Миучи! В школу опаздываешь?
– Да, госпожа Сузуки! Я побежала!
Кими не позавтракала и была голодна. «Надо что-нибудь купить по дороге!» – подумала она.
* * * * * * * * * * *
Когда Кимико зашла в женский туалет, первое что бросилось ей в глаза, была небольшого роста худенькая девочка похожая на белочку. Её школьная юбка задралась, она сидела в мутно жёлтой луже, её простенькие хлопчатобумажные трусики намокли. Над ней стояли две хулиганского вида девицы.
– Обоссалась, сучка! Как теперь Тадео делать тебя женщиной? Ты специально что ли? – засмеялась одна из них, пиная девочку ногой. Когда Кими зашла обе девицы посмотрели на неё с угрозой, ожидая, что та поспешно выбежит из туалета, но Кимико не обращая на них внимания, подошла к раковине и начала мыть руки.
– Эй ты, рыжая! Вали отсюда! – обратилась к ней одна из девиц.
– Это наша территория! Нам плевать, что ты старшеклассница! Я сейчас придёт Тадео, и он из тебя всё дерьмо выбьет! – добавила вторая с вызовом.
Кимико закрыла воду и посмотрела на девиц так, что те невольно сделали шаг назад.
– Больше всего я ненавижу таких ёб-тых малолеток, как вы! – спокойно сказала она, тщательно вытирая руки одноразовым полотенцем.
– Что вам тупым сучкам, сделала эта девочка?
– Не твоё дело, стерва! Она наша и мы что хотим с ней, то и делаем! – отвечала девица повыше.
– Хорошо, – примирительно отвечала Кими.
– Зовите своего Тадео. Вы, кажется, хотели забрать девственность этого ребёнка? Я предлагаю вам сделку! Я уже давно не девочка, но я предлагаю её девственность и моё тело в обмен на ваши мохнатые щели, если я уделаю вашего Тадео!
– Вот идиотка! Тадео размажет тебя, а потом отымеет! – засмеялась одна из девиц. Сидевшая на полу в луже собственной мочи девочка посмотрела на Кими взглядом затравленного маленького зверька, но в этих «щенячьих» глазах было что-то такое, что заставило Кимико вздрогнуть.
– Как тебя зовут, ребёнок? – обратилась к ней Кимико, скинув школьный пиджак и достав из его кармана платок, она начала бинтовать им свою правую руку, основную руку.
– Ханесаки Аяне, – тихо отвечала девочка.
– Вот идиотка! Зачем ты вписалась за эту жалкую сучку? – засмеялась одна из девиц.
– Без причины! Мне просто скучно! – пожала плечами Кими.
– К тому же вы обе меня раздражаете!
Дверь распахнулась, и в туалет ввалился огромный, похожий на шкаф, старшеклассник-переросток, неопрятно одетый с сигаретой в зубах, его, не заправленная в брюки рубашка, торчала из-под мятого пиджака.
– Где девка, которую я могу трахнуть? – вместо приветствия, заявил он с порога. Остановившись в дверях, он с удивлением переводил взгляд с сидевшей на полу Аяне, на разминавшую предплечья Кими. Старшеклассница засучила рукава и стала видна яркая цветная татуировка, изображавшая дракона, протянувшего свой хвост от кисти правой руки, до самого предплечья.
– Она, что из легендарной банды красных драконов? – испуганно спросила одна хулиганок.
– Плевать, даже если и так! Тадео её размажет! – несколько неуверенно отвечала другая.
– Чё? – переспросил Тадео, продолжая разглядывать девушек.
– Я трахаться хочу!
– Вначале тебе нужно уделать эту самонадеянную сучку! А потом можешь трахнуть их обеих! – обратилась к нему одна из девиц.
– Ага! Понял! – громила отбросил сигарету и вразвалочку направился к прыгавшей на месте Кими.
– Дошло, наконец? – засмеялась девушка.
– Надеюсь, ты меня развлечёшь! Давно я не разминалась, как следует!
– Чё вякнула, су… – начал здоровяк, но договорить он не успел, сделав пару быстрых шагов ему навстречу, Кими нанесла удар ногой с разворота ему в лицо. Голова Тадео дёрнулась и даже не успев поднять рук, он рухнул на пол туалета с невообразимым грохотом. Девицы застыли в ужасе, оседлав его огромное тело, хрупкая, по сравнению с ним, Кимико, наносила своей правой рукой один удар за другим в его лицо, превращая его в кровавое месиво. Черты её исказились, губы кривились, в лице появилось что-то звериное, в абсолютной тишине, один глухой удар следовал за другим, брызги крови разлетались в разные стороны. Глаза Тадео заплыли, потеряв всякое выражение, руки безвольно вытянулись вдоль тела. В очередной раз, занеся над ним кулак, Кими вдруг вспомнила это почти забытое чувство, когда отнимаешь чью-то жизнь. «Ещё удар и он умрёт!» – осознала она со всей очевидностью. Менять школу в самом начале семестра не входило в её планы, и она опустила руку. Тяжело дыша, она посмотрела на испуганно прижимавшихся к стене девиц и сказала им тоном, не допускающим возражений:
– Раздевайтесь, сучки!
Подвывая девицы, начали покорно снимать с себя одежду. Через минуту обе они абсолютно голые были привязаны каждая к своему унитазу в соседних кабинках, выставив попы кверху и почти упираясь лицами в пол. Девицы рыдали в голос, умоляя пощадить их, их маленькие попки дрожали, одна из них описалась от страха. Маленькая Аяне смотрела на своих поверженных мучителей, и что-то нехорошее появилось в её взгляде. Кимико размотала окровавленный платок, надела пиджак, поправила его и уже направилась к выходу из туалета, когда Аяне схватила её за рукав.
– Вы ничего им не сделаете? – спросила она, исподлобья глядя на Кими. Под толстыми стёклами очков, её взгляд стал холодным и пугающим.
– Мне плевать на них! – пожала плечами Кими, вырывая руку.
– Хочешь им что-то сделать, делай сама! И не забудь вызвать скорую этому придурку, а то он коньки отбросит!
– Почему Вы помогли мне? – спросила девочка.
– Я сделала это не ради тебя! Расслабься! Говорю же, мне просто было скучно! – Кими вышла в коридор, а Аяне осталась стоять позади своих беспомощных, рыдающих мучительниц, умолявших пощадить их.
– Разве вы пощадили бы меня? – глухо спросила девочка.
– Не надо, Аяне-сан! Пожалуйста, прости нас! – завывали девицы. Ханесаки подошла к раковине и, выдавив жидкое мыло начала тщательно намазывать свою маленькую ладошку, глаза её сверкали.
– Нет! Пожалуйста, не надо!
Первая девица забилась и закричала, ударяясь головой о бачок унитаза.
– Это же твой первый раз? Я буду очень нежной! – ядовито заметила, Аяне подходя к ней.
– Будь паинькой, раздвинь ножки! – добавила она вкрадчиво.
– Нет! Нет! А-а! – отчаянные крики разнеслись по всему пустующему третьему этажу.
* * * * * * * * * * *
– Так. Сегавы и Шизуки, опять сегодня нет! – учитель оглядел притихший класс, над которым в последнее время повисла гнетущая атмосфера и лишь Ханесаки на последней парте выглядела довольной и почти сияющей. «Всё это меня не касается!» – подумал учитель.
– Аюме, к доске! – урок начался.
Уроки тянулись сегодня невероятно медленно и Кими уже начало казаться, что они никогда не закончатся. Но закончились и они, отбиться от вялых попыток одноклассласниц пригласить её в караоке не составило для Кимико особого труда. Подхватив сумку, она пошла в комнату музыкального клуба, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать. Повернув за угол, она остановилась и дождалась маленькой, фигуры поравнявшейся с ней.
– Какого хрена ты всё время таскаешься за мной? – грубо обратилась она к вздрогнувшей Аяне.
– Младшие классы на первом этаже, к твоему сведению!
Похожая на бельчонка девочка, молчала, опустив голову.
– Чёрт с тобой! – Кими пожала плечами и пошла вперёд, уже не оглядываясь. Зайдя в клубную комнату, она увидела привычную картину. Худого, высокого парня с взлохмаченными волосами, лежавшего на старом диване высокого задрав ноги и ковырявшегося в телефоне. За столом сидели две первогодки, они о чём-то шептались и хихикали, бросая на старшеклассника быстрые взгляды и поминутно краснея. За диваном, на небольшом возвышении стояла ударная установка, усилители, колонки и прислонённые к ним гитары. «Зачем я вообще сюда прихожу!?» – раздражённо подумала Кими.
– Может быть потому, что тебе некуда больше пойти? – не отрываясь от телефона, проговорил парень. Кими вздрогнула, он как будто прочитал её мысли.
– Или ты влюблена в меня? – продолжал молодой человек, по-японски он говорил с заметным акцентом, да и, судя по лицу был полукровкой.
– Не говори ерунды и не ровняй меня с этими курицами! – по-английски отвечала ему Кими, кивая в сторону настороженно замолчавших первогодок.
– Я одного не могу понять, где ты так хорошо смогла английский выучить? Ладно, я! Я до двенадцати лет в Америке прожил, но ты кроме Японии нигде не была, насколько я знаю!
– Подвинься, идиот! – Кими столкнула его ноги с подлокотника и плюхнулась на диван рядом с ним.
– Посмотри, Риото, я тут набросала текст! – она протянула ему листок.
– Прямо зло берёт, что имея бесплатную базу для репетиций, мы ни черта ею не пользуемся! – в сердцах добавила она. Риото сел с ней рядом, с минуту он изучал листок, потом сказал:
– А знаешь, неплохо! Я хочу попробовать это спеть! Интересно, как будет звучать!
– Ладно тебе! Это просто черновик! – Кими почувствовала, что щёки её покраснели, и она подумала, что Риото не всегда такой уж отвратительный.
– Опять без барабанов будем играть? – спросила она, чтобы скрыть смущение.
– А что ты предлагаешь? – тоскливо отвечал ей парень.
– Может попробовать одну из этих куриц? – предложила Кими, указывая на хихикающих первогодок.
– Да пробовал я уже! – Риото в сердцах махнул рукой. В этот момент, за их спиной тихонько звякнула тарелка, и они оба обернулись на звук. Не сразу им удалось разглядеть за ударной установкой маленькую девочку в школьной форме и очках.
– Кто это? – спросил парень.
– Это Ханесаки, первогодка, она за мной таскается! – отвечала Кими.
– Можно я попробую? – девочка сказала это так тихо, что они едва расслышали её. Кимико презрительно хмыкнула.
– Валяй! – милостиво разрешил Риото. Аяне наклонившись, подняла палочки с пола, несколько секунд она глубоко дышала, словно набираясь смелости, и потом вдруг решительно обрушила на поражённых слушателей ураган разрывающих барабанные перепонки звуков. Руки её мелькали так быстро, что их почти невозможно было разглядеть, её маленькое, тщедушное тело, словно ожило, наполнилось силой, стало больше, неопределённого цвета волосы, обычно свисавшие паклей, растрепались и стали похожи на пышную гриву. Она играла так агрессивно и вместе с тем легко, в её игре было столько бешенной экспрессии, что у Риото и Кими челюсти отвисли.
