Иса Белль
Калабрийский Король
Скажу «люблю», но эхо не случится,
В ответ молчание и больше ничего.
– Неизвестный автор
Информация о серии
Дорогой читатель, ты начинаешь серию книг про мафию под названием «Наследие Пяти». «Калабрийский Король» – ЧЕТВЁРТАЯ книга из основных десяти. Каждая история является продолжением предыдущей, поэтому, как автор, я прошу тебя ни в коем случае не менять порядок чтения, дабы не запутаться в головоломке.
После завершения каждой из книг у тебя ДОЛЖНЫ ОСТАТЬСЯ вопросы, ответы на которые ты будешь постепенно получать в последующих историях, поэтому не волнуйся, если тебе покажется, что я утаила что-то от своего читателя.
Чтобы узнать больше об авторе, порядке чтения, а также познакомиться с дополнительным творчеством по книгам и получать новости о серии одним из первых, ты можешь подписаться на мой авторский канал:
Телеграм – https://t.me/isabelleauthor
Предупреждение от автора
Во-первых, данная книга является тёмным романом и в ней присутствуют триггеры, поэтому перед прочтением я настоятельно прошу тебя ознакомиться с ними:
– описание убийств и пыток;
– жестокое обращение с животными.
Во-вторых, редактура текста выполнена не издательством, а исключительно силами автора и его непрофессионального помощника:
– Мнацаканян Тамара – студентка третьего курса направления лингвистики в сфере международных отношений (доп. направление филологии и литература языка).
Плейлист
James Arthur, Anne-Marie – Rewrite The Stars
Bruno Mars – Grenado
Alexander Stewart – Blames On Me
Lana Del Rey – Cinnamon Girl
One Direction – Right Now
Kevin Kaarl – Colapso
Russ – 3:15 (Breathe)
James Arthur – Say you won't let go
Maneskin – The Loneliest
Maroon 5 – One More Night
Conan Gray – People Watching
Camila Cabello – Shamelles
Christina Perri – A Thousand Years
Michael Soul – Forrest Gump
Lana Del Rey – Summertime Sadness
Justin Timberlake – TKO
Посвящается
Когда вера в людей угасла и кажется, что все вокруг вам не рады.
Это не правда. Вы нужны мне.
Глава 1
Двести семьдесят шесть одиноких ночей.
Я бы мог легко это исправить, проведя их с женщинами, не имеющих пылкого характера, длинных молочно-шоколадных волос с тонкими косами, сплетённых из передних прядей, и имени Амелия, но мои желудок и голова начинали меня подводить и я становился похожим на Доминика, лицо которого превращалось в зелёно-красную массу при обнаружении рядом женщины, не носящей на своём безымянном пальце громадного блестяще-белого кольца.
Я не просто не мог изменять своей жене.
Я не хотел этого.
Мужчины прикрывались инстинктами и делали женщин виновными в своём собственном недержании члена в штанах, когда ничего проще не существовало, потому что…
Сердце, принадлежащее одной женщине, никогда не позволит ему сделать это с кем-то другим.
Всё, о чём я мечтал, была Амелия.
И ровно по этой причине я не спал с ней в одной постели.
Моя спальня принадлежала ей с того дня, как она вошла в этот дом в статусе моей жены, поэтому я стал ночевать в комнате для гостей неподалёку от неё.
Но она была в каждой фантазии, которая приходила мне на ум, когда я оказывался под холодным душем один. При каждом виде того, как винтажные платья очерчивали изгибы её тела, когда она проходила мимо меня. И в каждом её едком слове, выброшенным в мою сторону, с одним лишь смыслом – Сантьяго Риверо не завладеет мной.
Желать её так долго и отказывать себе наконец быть с ней, когда возможность лежала прямо перед моим носом каждый чёртов день было сокрушительно вдвойне… потому что она хотела меня в ответ.
Но наши желания разнились.
Амелия хотела, чтобы я трахнул её, исполняя супружеский долг, ради которого, как она думала, всё это было устроено. А мне хотелось её за совместными завтраками, хотелось слушать, как она читает свои книжки, пока я засыпаю на её коленях, хотелось чувствовать, как её теплая щека прижимается к моей спине, а руки крепко держатся за мой торс, пока я везу нас на своём байке на её любимый пляж, чтобы побыть вдвоём вдали от людей, как она это любит.
Так что пока я не имел то, чего хотел, Амелия теряла возможность получить оргазм, заставивший её понять, что её место на этой Земле было разделено со мной.
Всё честно: нет любви – нет секса.
Какой бы тяжёлой задачей это не было в особенности в те дни, когда у меня получалось поймать её на первом этаже за пару минут до того, как она садилась на свой велосипед и сбегала подальше от меня и от всего вокруг.
Как сейчас.
Я закинул ногу на ногу и положил небольшую диванную подушку поверх своей промежности. Но Амелия, к счастью и сожалению, не обратила на меня никакого внимания, пройдя дальше на кухню, пока я старался не провожать её взглядом, но мои главные предатели – глаза, выдающие меня из раза в раз, всё равно последовали за ней.
Светлая ткань цвета слоновой кости свободно висела на её теле, когда верёвочный корсет, слегка отличающийся по цвету, обтягивал её талию и делал из неё настоящую Калабрийскую Королеву, вышедшую из прошлого века.
Я почувствовал как капелька пота скатилась по моей шее вниз, прячась за рубашкой, и посмотрел на солнце, слепящее глаза прямо из панорамных окон гостиной. Я вырос на жаре и давно привык к ней, к тому же сентябрьское солнце было не таким горячим, но что-то подсказывало мне, что жар, распространившийся по мне был вовсе не из-за показателей термометра.
Я прикрыл веки, пытаясь волшебным образом снизить температуру моего накалившегося тела и подумать о чём-нибудь, что вызывало бы у меня отвращение и что помогло бы встать с дивана, не прикрывая подушкой нарастающую эрекцию.
Занудные светские вечеринки.
Белое вино.
Другие женщины…
Неожиданный звон пронзил мои уши, заставив распахнуть веки и уставиться на пустоту перед собой. Кто это? Я повернул голову в сторону кухни, где должна была быть Амелия. Она продолжила громко хлопать дверцами полок, наверняка, даже не заметив постороннего шума, будучи занятой поиском завтрака, который уже, как семь минут ждал её.
Чуть не опоздал.
Я поднялся со своего места, откинув подушку в сторону и почувствовав, как меня постепенно начинала отпускать волна возбуждения. Да, в таких случаях мысли о других женщинах всегда действовали мне на руку.
Не успел я подойти к двери, как кто-то засунул ключ в замок, провернул его и решил без приглашения зайти в мой дом. Рука в ту же секунду оказалась на пистолете, спрятанном в поясе моих штанов, но знакомое свеже-загорелое лицо и светлые пористые волосы, вьющиеся при климате Калабрии, остановили меня.
– Тебе не стоит убивать меня, – улыбаясь, произнесла Джулия, просунув свою голову в щель между дверью и стеной, а затем полноценно зайдя внутрь и оказываясь передо мной. – Иначе, кто будет отвечать на твои телефонные звонки по ночам.
Я покачал головой, убирая руку с оружия.
– Вы должны были уже улететь, – напомнил я. – Или ты отправила своего зануду домой и решила провести ещё немного времени со мной?
Не успел я обрадоваться, как большая тень повисла над Джулией и стрелковая машина для убийств оказалась стоять рядом с ней.
– Сюрприз, – низко проговорил Себастьян, опуская свою ладонь к талии жены и приобнимая её, глядя на меня.
– Так скучал по тебе, Orso grizzly [с итал. Мишка Гризли], – выдавив из себя улыбку, сообщил ему я.
– О, перестань, ты сейчас расплачешься, Малыш Риверо.
Малыш Риверо?
Я недовольно вздохнул.
Это была месть за то, как я называл его жену? Ей нравилось!
Я был совсем не прочь видеть Себастьяна вновь, но он практически не давал нам с Джулией побыть вдвоём, вечно утаскивая её с собой. А я не хотел однажды застать их за тем, чем они занимались, когда рядом не оставалось людей.
– Где вы были? – поинтересовался я. – Я лично видел, как час назад вы садились в машину и отправлялись в аэропорт.
Джулия замялась, поджав губы. Довольная Саммер же в это время забежала в дом и направилась прямиком на кухню, наверняка, прямо к поилке, что я оставил для неё.
– Встречали гостей, – как ни в чём не бывало ответил её муж.
Что?
Я выгнул бровь, безмолвно спрашивая их.
– Ты же любишь…
Но девушка не успела договорить, как на пороге появилось двое стариков.
Я узнал в лице одного из них Синьору Уильямс, с которой мы познакомились несколько лет тому назад, когда я ещё прилетал в Сакраменто вместе с отцом. А мужчиной рядом с ней оказался Синьором Гриффином, о котором я много слышал из её неумолкаемых уст и видел на общих фотографиях с сайта Дома.
Новообретённые родители Авроры.
– Ты соскучился по мне, Pasticcino [с итал. Сладкая булочка]?
Старушка подняла руки и ухватилась за мои щёки, сжимая их к центру.
– Безумно, la mia Vecchietta [с итал. Моя пожилая леди], – невнятно ответил я, будучи похож на рыбу-губан.
Она принялась целовать меня, как это было принято при встрече в наших краях, когда Синьор Гриффин просто прошёл мимо, кивнув мне в знак приветствия, продолжая катить огромный чемодан дальше по коридору. Я уловил его немое раздражение, но только улыбнулся, пока его спутница расцеловывала моё лицо, словно я был её свежевыпеченной булочкой на завтрак.
Амелия относилась к своим бокадильо именно так.
– Ещё чуть-чуть и вы съедите его, – тихо посмеиваясь, стоя рядом, сказала Джулия.
– С удовольствием!
Сколько любви было внутри этой женщины? Дети в Доме явно никогда не был обделены её вниманием.
– Будьте осторожнее, Мисс, – предупредил, зашедший внутрь, Доминик. – Вы в его вкусе.
Резкий скрип заставил всех остановить театр смеха и обернуться назад, туда, где стоял мужчина, чья морщинистая рука с силой сжимала ручку чемодана, а седые брови упали на глаза, пронзающие меня навылет.
Доминик позади меня усмехнулся.
– Ты попал.
– Он шутит, – оправдался я, не зная мог ли обернуться обратно к Синьоре Уильямс и не получить чемоданом по спине от её кавалера. – Были бы вы на пару лет младше, я бы подумал, – всё-таки сделав это, шепотом добавил.
Старушка покраснела, ещё раз потрепала меня за щёку и направилась вперёд к своему…
Стоп. Они же были в разводе.
Что все эти люди вообще здесь делали?
– Он так переживает, что они снова могут расстаться, – мило проговорила Аврора, облокачиваясь на плечо своего мужа, глядя на родителей.
Доминик положил руку на её висок и поцеловал в щёку.
– Не переживай об этом. Дети просто не позволят этому случиться. Или вновь начнут сталкивать их лбами в Доме и запирать в комнатах, – предложил он.
Так значит… Они одумались.
Я быстро обернулся и ещё раз посмотрел на пожилую пару. Синьора шла рядом со своим мужчиной, пока он медленно вёз их огромный чемодан дальше по коридору и смеялась над его обижено-грозным лицом и безумно влюблёнными глазами, которыми он смотрел на неё.
Никогда не было поздно влюбиться снова.
Или понять, что ты делал ошибку, отказывая себе в этой любви.
Доминик выбрался из лёгкой хватки жены и последовал за гостями, когда я заметил изменения в Авроре.
– Что с твоими волосами?
Последний раз, когда мы виделись, белые волосы этой девушки доставали до поясницы, а теперь они едва касались её оголённых плеч.
– Экономишь на жене, Доминик? – не оборачиваясь, прокричал я, чтобы отошедший от нас мужчина, точно услышал меня. – Мне всё понятно.
Аврора прикрыла рот ладонью, начав смеяться, глядя за мою спину. Я повернулся и резко дёрнулся в сторону, чудом не врезаясь в Джулию, которая уже утопала в объятиях мужа, когда большие садовые ножницы оказались прямо перед моими ресницами.
– Какого чёрта? – выругался я. – Зачем он носит ножницы в кармане?
Аврора быстрым шагом оказалась рядом с мужем, который тут же оставил меня и принялся идти дальше, бросив свою угрозу мне в лицо. Буквально. И теперь коридор был похож на комнату любви поколений.
– Хочет избавить нас от твоих шуток на этот уикенд.
Джулия пнула локтем поддых Себастьяна, а я в это время выдохнул, поправляя воротник рубашки. Амелия скажет ему «спасибо».
– Если вы все здесь… С кем остались дети?
Кая бегущая за маленькой русой девочкой в фиолетовом платье в мгновение ока ответила на мой вопрос. А Кристиан следующий за ними, пока на его шее сидела кроха с темно-каштановыми кудрявыми волосами и огромными карими глазами, держась за его уже покрасневшие уши, заставил меня вспомнить Бога и помолиться ему о том, чтобы больше никто не появился за его спиной.
Он накрыл уши ребёнка и посмотрел вниз:
– Твой утренний стояк смотрит прямо на меня, Сантьяго.
– Он не утренний, – обрадовал его я. – Так я рад видеть тебя, Brontolone [с итал. Ворчун].
Кристиан поморщился, усмехаясь, и положил руки обратно на лодыжки девочки, следуя за женой и её маленькой целью.
– Мы здесь ненадолго, – попыталась успокоить меня Джулия. – Я устрою свадьбу Гриффинам и мы уедем.
– Ты лжешь мне.
– Немного, – не скрывая этого, улыбнулась она.
– В чём дело? – шепотом спросил я. – Почему вы не можете остановиться у себя?
Себастьян отпустил талию жены, но уже в следующую секунду взял её за руку и повёл вслед за остальными, игнорируя меня. Джулия виновата оглянулась на меня.
Я ничего не понимал.
Они издевались надо мной?
Моя спина столкнулась со стеной, когда я облокотился на неё и стал смотреть на причину своего волнения приезда всех этих людей.
Я был не против, а вот она…
Амелия стояла в десяти метрах от меня, её руки были сложены на груди, выпячивая её из декольте, а глаза, как никогда, недовольно прикованы к моим.
Нам конец.
Глава 2
Издевательство!
Я спрыгнула с велосипеда, попутно отряхивая подол своего платья, желая вернуться на дорогу и врезать тому, из-за кого я свалилась в овраг. У меня не было времени подумать, когда фары неожиданно ударили в лицо, а машина, не собираясь тормозить, вылетела прямо на меня, поэтому инерция сработала быстрее всего остального и теперь мои колени и локти щипало от царапин на них.
Я вытащила ветку из волос и откинула её в сторону, заходя в дом. Злость полыхала внутри меня, а когда шум возможной вечеринки ударил по ушам, она вышла наружу. Мои громкие шаги должны были быть слышны им, пока я шла по коридору, собираясь подняться наверх. Раны чесались из-за грязи попавшей в них и всё, чего я хотела, это вымыться.
Единственный шум, который я могла вытерпеть сейчас – звуки воды.
Руки зацепились за края платья, когда я ступила на первую лесенку, и успела оголить только бёдра и часть ягодиц, потому что мужской голос заставил меня замереть на месте:
– Не смей этого делать.
Его предупреждение пустило мурашки по моему телу и я обернулась, чтобы посмотреть на Сантьяго. Он опирался на косяк, глядя на меня и сложив свои мускулистые руки, спрятанные под рубашкой, на груди.
– Что?
– Не смей раздеваться здесь, – уточнил он.
Я подняла бровь.
За восемь месяцев нашего брака этот мужчина видел меня полуголой бесчисленное количество раз. Я думала, что таким способом у меня получится, наконец, заставить его прикоснуться ко мне, но, на удивление, он был жестоко терпелив по отношению ко мне.
И я до сих пор не понимала почему.
– Иначе?
– Иначе мне придётся оставить своих друзей без глаз, – серьёзно ответил мой муж. – А мне бы очень сильно не хотелось этого делать. Поэтому будь добра, поднимись наверх и сделай это там.
Я хмыкнула, всё ещё держась за платье и играясь с его тканью.
Сантьяго продолжил держать мой взгляд, но искушение посмотреть вниз с каждой секундой возрастало внутри него.
Мне нравилось показываться ему в неглиже: выходить из душа, обернувшись в одно полотенце, и сталкиваться с ним около его комнаты; переодеваться в платья в гостиной во время его завтраков, а затем сбегать до позднего вечера и возвращаться, стягивая с себя одежду прямо посреди коридора, зная, что он был где-то неподалёку.
Только это не работало. И иногда во мне закрадывались мысли, что Сантьяго Риверо был… Но затем я вспоминала его искрящийся взгляд, когда он ловил меня, и вновь пыталась понять, чего он на самом деле хотел от меня и нашего брака.
Всё же не выдержав, мужчина медленно скользнул своим взглядом вниз по моему телу. Его кадык дёрнулся, когда он тяжело сглотнул и остановился на моих ногах.
– Что это?
Я опустила глаза следом за ним и заметила, как тонкая струйка крови побежала вниз из небольшой раны на колене.
До этого я даже не чувствовала её. Вероятно, игры с Сантьяго затмевали боль.
– Ничего, – буркнула я, опуская платье, разворачиваясь и бегом забираясь вверх по лестнице.
Полный провал.
– Кто-то обидел тебя? – прокричал Сантьяго, когда я оказалась на втором этаже.
Я фыркнула.
– Черт… – пробормотал он.
Я бегом зашла в спальню, которая в прошлом была комнатой Сантьяго, в которой, как мне казалось, до сих пор чувствовался его запах, хотя он не заходил в неё с тех пор, как привёз меня в этот дом после свадебной церемонии. Платье в мгновении ока оказалось на полу и я старалась не думать о том, что, вероятно, больше не смогу надеть его, потому что острые ветви оставили несколько дыр на ткани, а грязь казалась несмываемой.
Прохладная вода захлестала по лицу, только я зашла в душ. Моё тело горело от злости на всё вокруг.
Авария, его забота, вводящая меня в тупик, и головокружащий шум из-за людей, собравшихся на первом этаже.
Что они вообще здесь забыли?
Джулия и Себастьян проводили свой медовый месяц в Калабрии уже больше недели и жили на общей семейной вилле Нери. Но теперь по какой-то причине они были здесь, прихватив с собой всех остальных.
Встретив их утром, я была уверена, что вернувшись, не увижу никого из них, но… Может это заставит Сантьяго вернуться в свою прежнюю спальню, освободив одно место для гостей?
Я провела ладонями по своим плечам, смывая остатки пота и земли, налипших ко мне за весь день, и прикусила губу, шипя и чувствуя, как вода добиралась до мелких ран. Пальцы на ногах сжимались от уколов боли.
Кто-то обидел тебя?
Он серьёзно, чёрт возьми?
Дверь осталась открытой, но Сантьяго не пошёл следом за мной, чтобы узнать, что же всё-таки стряслось, и, как я предполагала, вернулся к своим друзьям.
Я не была расстроена. Вовсе нет.
Но раздражение прокатилось по моему телу, из-за чего я с силой сжала бёдра, зажмурилась и выплюнула воду, набравшуюся во рту.
Он смотрел так, будто ему правда было не всё равно. Но всё же я была здесь одна.
Боль в животе заставила меня переступить с ноги на ногу. Я вылила на ладонь гель для душа и принюхалась к нему, пытаясь перебить запахи, доносящиеся с кухни.
Голод почувствовался острее обычного, несмотря на то, что я давно отказалась от ужинов. Я была в состоянии дотерпеть до утра и сдержать позывы избавиться от остатков обеда в желудке.
Выключив воду и выйдя из душа, переоделась в одну из своих мягких шелковых пижам и собиралась лечь спать, чтобы скорее проснуться и снова сбежать отсюда, но баночки, тюбики и маленькие коробки аккуратно лежащие на покрывале, заставили меня остановиться.
Я взглянула на закрытую дверь, ведущую в коридор, и снова на кровать. Мази и пластыри ждали меня на ней.
– Сантьяго? – тихо спросила я, оглядываясь по сторонам.
Комната была пуста.
Но он точно был здесь, пока я принимала душ.
Я медленно вышла в коридор и сразу услышала его смех. Шум плиты, биение ложек о кастрюли при перемешивании чего-то и беспрерывная болтовня заполняла весь дом.
«Запахло» семьёй.
Желудок издал глухой звук, когда меня окутали ароматы жаренных овощей и пряностей, а слюна собравшаяся во рту повела прямо к ним.
Ноги тихо опускались на пол при каждом новом шаге, пока я не дошла до перил и не увидела всю картину происходящего внизу.
Сантьяго сидел на диване, раскинув руки в стороны по спинке. Джулия и Кристиан стояли напротив друг друга по разные стороны большого квадратного стола, когда рядом с ними расположились Аврора и Себастьян. В руке каждого был нож и это походило на… уроки кулинарии?
Я медленно уселась на пол и стала следить за ними. Сантьяго не двигался со своего места, поэтому я видела только его кудрявый затылок. Джулия просила Аврору повторять за ней, а Кристиан толкал плечом своего старшего брата всякий раз, когда тот портил приготовленное.
– Я понял, – перестав смеяться над тем, что происходило, решил Сантьяго. – Мы банкроты.
Мои глаза следили за всеми в комнате сквозь тонкие металлические столбики, когда я устроилась поудобнее, не собираясь прекращать слежку.
– Поэтому вы решили поселиться в моём доме, учитесь готовить, а Доминик экономит на шампунях для жены. Верно?
Аврора хихикнула, а я закатила глаза, слабо приподняв уголки губ.
Идиот.
В этот момент Доминик влетел в комнату с Каей, прицепившейся к его спине, и двумя девочками, висящими на его ногах.
Как он держался?
– На меня напали, – пожаловался он, падая на диван рядом с Сантьяго.
Кая скатилась с него и сразу же побежала к столу, по которому беспорядочно были раскинуты продукты. Аврора мягко ударила её по руке, когда та стащила морковку, но я не заострила на этом внимание, потому что Сантьяго, посадивший кудрявую девочку к себе на колени, завладел им.
Я слышала о Доме от Джулии и, так как Глава Ндрангеты ещё не обзавелась наследниками, я предполагала эти девочки были именно оттуда. Назревал вопрос: что они делали в Италии?
Другая светловолосая девочка вскарабкалась по спинке дивана и устроилась на шее Доминика, свесив с неё свои короткие ноги, когда тот уселся. Мужчина придерживал её за лодыжки, чтобы она не свалилась назад и постоянно поднимал голову, говоря с ней, но из раза в раз его глаза быстро возвращались к жене, которая мучила мясо под своим ножом.
Тошнота поднялась к моему горлу и я отвела взгляд, прикрыв глаза, пытаясь подумать о чём-нибудь, что заставило бы меня забыть только что увиденное.
Детский смех.
Я вновь посмотрела вниз и заметила, как Сантьяго принялся щекотать ребёнка на своих коленях, пока она извивалась и пыталась укусить его, хохоча на всю комнату. Их кудрявые волосы были почти одного и того же оттенка, а карие глаза идентичны и если бы я не знала, что девочка принадлежала Дому, я бы подумала, что она была внебрачной дочерью моего мужа.
Он бы был также мил с нашими детьми? Не забывал бы о них?
Наши семьи должны были объединиться и создать поколение, которое продолжит управлять бизнесом наших отцов после нас. Отец всегда говорили так, будто я должна была произвести на свет роботов, а не живых существ.
Но Сантьяго ни разу не заикнулся о детях за всё время, что мы были женаты. Хотя к чему бы были эти разговоры, если он даже не прикасался ко мне.
– Ауч! – театрально воскликнул мужчина, когда девочке всё-таки удалось укусить и выкарабкаться из его рук.
Её подруга спустилась с шеи Доминика и они убежали прочь, захватив с собой по украденному овощу от Каи.
– Болван, – заворчал на брата Кристиан.
– Ты, – передразнил он.
Они начали толкать друг друга, как дети, и я совсем не заметила того напряжения между ними, о котором все когда-то говорили.
– Молча.
Джулия разрубила мясо вместе с костью на своей доске и подняла топорик в сторону мужа, когда тот открыл рот, чтобы добавить что-то ещё в адрес своего младшего брата, но получив угрозу от жены, опустил глаза вниз и прекратил начинающуюся драку.
Кристиан рядом начал тихо злорадствовать ему, хихикая себе под нос, но недовольный взгляд Каи, обращённый ему, заставил мужчину поднять глаза и остановиться.
– Язык, – предупредила она.
Себастьян попытался удержать улыбку, но она всё же выбралась наружу, когда его младший брат также беспрекословно послушался приказа жены.
Оба этих мужчины казались до ужаса пугающими, пока рядом с ними не оказывались их жены, с появлением которых их одинаковые хмурые лица менялись на улыбки, напряжённые тела расслаблялись, а уста становились ласковее, чем когда-либо были.
Их стоило бояться. Но они оставляли работу на работе, а приходя домой, становились обычными по уши влюблёнными мужчинами.
– Вас плотно держат за яйца, парни, – усмехнулся Сантьяго.
Доминик похлопал его по плечу.
– Ты следующий.
– В твоих мечтах, Avido [с итал. Жадина].
Аврора запрокинула голову, начав смеяться из-за глупостей, что выдумывал Сантьяго, и уголки моих собственных губ медленно приподнялись вверх, когда все подхватили её звонкий смех.
Они были… семьей.
Раздражающей меня прямо сейчас. Но семьей.
Я поджала колени, продолжая глазеть на них и за тем, как Кристиан стал спокойнее объяснять брату, что делать с продуктами под его руками, как Кая снова и снова таскала овощи из чаши, а Доминик вытянул руки перед собой и душил воздух, представляя Сантьяго.
Моё сердце до боли сжалось в груди.
Как они смогли прийти к этому? Я плохо знала каждого из них, но то, что они держались вместе, будучи абсолютно разными, видели все. Их любовь не поддавалась здравому смыслу – девочка из гетто и головорез Ндрангеты, тихоня со скелетом в шкафу и восставший из пепла наследник, милая садовница и хладнокровный стрелок-убийца.
Больше было похоже на шутку.
Только вот они все были здесь. Смотрели друг на друга, будто не понимали, как жили до встречи друг с другом и мечтали забыть все ранее одиноко прожитые дни.
Мой взгляд дошёл до Джулии, которая уже подняла свою голову и пристально наблюдала за мной. Как только наши глаза встретились, она улыбнулась и помахала мне ножом.
Я опешила. Как давно она поймала меня?
Испугавшись того, что остальные также обнаружат меня, я быстро поднялась с пола, придерживая полотенце на груди, и бегом направилась в комнату, напрочь забыв о тошноте и голоде, зародившихся внутри.
«Ты не нравишься мне.»
Он не удивил меня.
