Иса Белль
Исполнитель
Всё шло, как я и предполагала: девушка оттолкнулась от пола и ринулась в мою сторону. Но в этот момент кто-то потянул меня за лодыжку. Я потеряла равновесие и рухнула на пол, ударившись затылком.
Мои силы почти иссякли. У меня не выйдет перебросить её через себя ещё раз.
Когда соперница уже хотела оседлать меня, я перекатилась в противоположную сторону, чувствуя, как рёбра стонут от боли, а голова жутко кружится. Но мне нужно было выйти отсюда победителем.
Я поднялась на трясущихся ногах в тот момент, когда Присцилла замахнулась. Удар пришелся на мою челюсть. Капа слетала.
После я чувствовала только поочередные удары в живот и голову. Кровь ручьём стекала по лицу, оставляя алые лужицы на полу. Затем девушка прижала меня к веревкам и безжалостно добивала, желая услышать, как я начну молить её остановиться и закончить поединок. Боли было настолько много, что я просто перестала её ощущать. Мои руки беспомощно болтались по бокам, а крики из зала с каждой секундой становились всё громче.
Мамины слова резко вспыли в моём подсознании: «Если твои руки заняты – бей ногами. Если нет возможности воспользоваться и ими – кусайся. Борись за своё существование. Никто не защитит тебя, если ты сама не постараешься сделать это».
Ноги…
От нехватки сил я уже еле стояла на них, но попробовать стоило.
Я напряглась, подняла колено и со всей силы врезалась им в бок соперницы. Девушка отшатнулась. Она не ожидала атаки, думая, что уже победила. Я нанесла удар другой ногой, после чего ещё раз и ещё.
Это были бои без правил. Я могла делать всё, что хотела.
Согнувшись пополам, она кашляла, выплёвывая кровь и слюни. Я надавила на её голову, так как не могла схватить за волосы из-за перчаток, и врезала коленом прямо по носу. При столкновении зубы девушки впились в мою плоть.
Присцилла рухнула на живот.
Но для пущей уверенности в своей победе я вскинула руку и нанесла заключительный удар. Зуб вылетел из её рта.
Это был конец.
Я не чувствовала себя виноватой за проделанное с ней. Она бы сделала то же самое. Точнее… Она уже делала. Люди приходили сюда не от хорошей жизни. Все мы боролись за что-то или кого-то.
Вокруг было тихо. Будто все разошлись.
Я медленно подняла голову. Все оставались на своих местах, только молчали. Резко на меня обрушился упадок сил. В глазах начало двоиться, ноги подкосились, и я упала на колени.
Последнее, что успела увидеть – пристальный взгляд ледяных глаз из толпы.
Глава 3
Я стою посередине пустой комнаты совершенно одна. Мои конечности трясутся, а страх с каждой секундой одолевает меня всё сильнее. Гробовая тишина наполняет помещение, и только стук сердца подсказывает, что я жива.
– Кто-нибудь? Здесь есть кто-нибудь? – кричу я.
Но ответа не поступает.
Я не могу пошевелиться: сделать шаг, открыть дверь, подойти к окну – ничего. Как будто что-то держит меня. Что-то или кто-то.
Слёзы скапливаются в уголках глаз, затуманивая взгляд.
Где я?
Неожиданно дверь распахивается, и в комнату влетает мама. На ней те же джинсы и кофта, в которых я видела её в последний раз, когда мне было четырнадцать. Она выглядит напуганной. Тело мамы врезается в моё, и я инстинктивно обнимаю её за спину, когда беру себя и свои движения под контроль.
– Кая… – гнусаво шепчет мама.
Я сильнее сжимаю руки на её спине и утыкаюсь лицом в шею.
Это правда она? Что происходит?
Я отчетливо чувствую тепло её тела, а запах дешёвых духов наполняет мой нос.
Мама…
Слёзы катятся по щекам от того, насколько приятно снова чувствовать её.
Но если я здесь, а она со мной, значит я… умерла?
Внезапно, будто имея возможность слышать мои мысли, мама отвечает:
– Ты жива… И почти в порядке. – Она отрывается от меня, и я замечаю, что её лицо совершенно не постарело за время нашей разлуки.
Кажется, она стала даже ещё красивее – длинные прямые волосы чёрного цвета блестели, голубые глаза покинула постоянная усталость, а кожа перестала быть такой бледной, как раньше.
И ни единого намёка на синяк. Даже близко.
Единственное… вокруг её рта появилось несколько небольших морщинок. Такие свидетельствовали об улыбчивости человека.
Но у моей мамы редко появлялся повод для улыбки.
Раньше… Сейчас это изменилось?
– У меня нет времени объяснять тебе, где ты, – продолжает мама. – Просто послушай меня внимательно. – Её руки со всей силы сжимают мои плечи. – Место, где ты окажешься, принадлежит людям, не познавшим человеческих чувств. Ты должна всегда быть начеку и попытаться выбраться оттуда.
Что? Куда я прибуду?
– Мама… – едва успеваю произнести я, но она обрывает меня, не дав договорить:
– Что бы ни случилось и как бы они ни пытались, не дай им сломить тебя. Уйти оттуда потребует много сил, но никогда не забывай, чья ты дочь, Кая. Я смогла сделать это… – Она запинается, будто кто-то невидимо закрывает ей рот. – А ты сильнее меня.
Я не понимаю, о чём она говорит со мной. Моя голова забита совсем другим. Мне хочется узнать, как она, что на самом деле случилось в тот день и знаю ли я человека, сделавшего это с ней? Но она только твердит о каком-то месте!
– Мама… – Я опять пытаюсь, но меня прерывают.
– Лишь, – медлит она, смотря на меня так, словно сама не верит словам, которые собирается сказать. – Позволь этому мальчику защитить тебя.
И наступает темнота.
***
Голова, готовая разорваться, безумно загудела, когда я начала понимать, что просыпаюсь. Боль в теле также постепенно давала о себе знать – жжение и пульсация ощущались везде. У меня не было сил даже открыть глаза, не то чтобы попытаться встать.
Но больше всего этого меня волновало то, о чём говорила мама.
Это был сон, или я… Нет, ерунда какая-то.
Шум проезжающей мимо машины резко отдался в голове. Я тут же начала чувствовать всё, на что ранее внимания не обращала: моё тело слегка покачивалось из стороны в сторону, в носу уже кололо от запаха крови, а ноги и руки плотно прижимались друг к другу.
Я резко распахнула глаза.
Вокруг было темно, только свет от уличных фонарей иногда ударял в глаза сквозь толстые стёкла, заставляя жмуриться. Пришлось приподнять голову с кожаного сиденья незнакомой машины, чтобы увидеть мои конечности, туго связанные между собой верёвкой.
Сердце забилось с бешеной скоростью, когда я осторожно повернулась и заметила силуэт водителя – взрослого мужчины.
О, нет. Родриго.
Захотелось протянуть руку и закрыть рот от рвущихся наружу рыданий.
Я отчётливо помнила, как сделала свой последний победный удар, после чего отключилась. Тогда почему я здесь?
Стараясь не шевелиться, чтобы не дать ему понять, что я уже очнулась, отвернулась обратно. Всё равно было совершенно не видно лица мужчины.
Боль, страх и злость захватили меня в клетку.
Но… у меня же ещё был шанс не позволить этому случиться, верно? Я хорошо умела справляться с проблемами, постоянно сваливающимися на голову, и мне также никогда не составляло труда надрать задницу Родриго. Сегодняшний день не будет исключением.
Мне были известны его слабые стороны: у мужчины довольно плохая дыхалка и слабые руки. Хоть он и владел клубом, сам там почти никогда не занимался.
Идиот! Будь у меня свой собственный зал, я бы поселилась там.
Сделав глубокий вздох и ощутив острое жжение в грудной клетке, я зажмурилась, стараясь отключиться от боли, протекающей по всему телу.
Нужно сделать всё быстро, чтобы он не успел среагировать, иначе ничего не выйдет.
И я сделаю! Я справлюсь.
Резко распахнув глаза, я подпрыгнула на месте, поджала под себя колени и, закинув связанные руки вперёд через сиденье, схватила мужчину прямо за горло.
Машина тут же затормозила, отчего моя грудь ударилась о водительское кресло, но хватка только усилилась, когда я отвела локти и перекрыла доступ кислорода в лёгкие этого ублюдка.
Я откинулась назад, чтобы у него не было возможности сделать ни единого чёртова вдоха.
Хотела ли я его смерти? Разумеется, но…
Встретиться лицом к лицу с бетонными стенами тюрьмы из-за него – нет. Он того не стоил. К тому же я слышала, что Родриго по глупости связался с кем-то настолько могущественным, что его власть надо мной была ничем по сравнению с величием этих людей.
Слышала, они не прощают неповиновения и без труда избавляются от таких, как он.
Мужчина бездействовал, сидя на своём месте: не дергался, пытаясь оторвать от себя мои руки, не хватал ртом последние крупицы кислорода.
Я задушила его?
Но в тот момент, когда я, испугавшись, едва успела ослабить хватку, он поднял обе руки и с легкостью перекинул мои обратно за сиденье. Вот же! Я быстро вытащила из-под себя ноги и, усевшись на задницу, вытянула их так, чтобы совершить удар, как только он повернется и его голова окажется в промежутке между креслами.
Дыхание участилось, а кожа покрылась мурашками и тонким слоем холодного пота.
Откуда в нём столько силы? Родриго вечно таскал с собой охранников, чтобы они, в случае чего, защитили его, потому что сам был слабаком, с которым мог справиться даже подросток.
И когда он, наконец, повернулся ко мне, всё встало на свои места.
Мужчина, чьи глаза завораживали своим холодным голубым блеском, был совсем не Родриго.
Тело оцепенело от страха, и я забыла, что собиралась ударить его.
Кто он такой?
Едва вопрос появился в моей голове, как я вспомнила, что последним увидела перед тем, как потерять сознание.
Он был там. Смотрел, как я дерусь.
А после купил меня.
Я дернула связанными ногами, целясь прямо в его подбородок, но мужчина перехватил их сильной рукой и остановил удар.
– Меня удивляет, что ты пытаешься выбраться, – признался он.
Хриплый голос разогнал тишину в машине. Уголки его губ на секунду приподнялись. Моё сопротивление позабавило его.
Наши взгляды были прикованы друг к другу.
Я задёргалась, пытаясь освободиться от стальной хватки незнакомца.
– Будь тихой – и ничего не случится.
– Я сообщу в полицию!
– Думаешь, у тебя получится сделать это мёртвой?
Мои глаза округлились от ужаса.
Я быстро осмотрелась. Нас окружала тьма. Не было возможности разглядеть ни дорогу, ни местность, в которой мы находились. Я даже не знала, насколько далеко была от дома.
Мужчина протянул свободную руку и достал что-то из-под сиденья. Я больше ни на секунду не отводила от него глаз. Нельзя было отвлекаться.
– Что вы собираетесь со мной делать?
Глупый вопрос. Никто никогда не выдаёт своих намерений, но… быть может, он был идиотом и собирался поведать мне о своем плане?
Что-то твердое упало рядом сбоку от меня. Я мельком глянула в ту сторону и почти сразу же вернула зрительный контакт.
Бутылка воды.
– Пей, – приказал незнакомец.
Он держал меня за дуру?
– Сейчас же.
Он мог подмешать туда что угодно. После я бы снова потеряла сознание, а он… делал бы со мной всё, что ему заблагорассудится.
Я не двинулась с места.
Тогда мужчина потянулся ко мне, отчего я вжалась в сиденье, не желая соприкасаться с ним, но он лишь взял бутылку и уселся обратно на своё место.
– Она закрыта. – Правда. – Если бы я хотел воспользоваться тобой, сделал бы это, пока ты была в отключке.
Незнакомец отпустил мои ноги, а я, вместо того чтобы в очередной раз попытаться ударить его, прижала их к себе.
Мужчина снял пробку и протянул бутылку к моему лицу.
– Открой рот.
Я выпучила глаза.
Он собирался напоить меня из своих рук?
– Тебе не стоит испытывать моё терпение. – Строгость читалась в каждом его слове.
Я изнемогала от жажды и не знала, когда у меня появится возможность сделать хотя бы глоток, если появится вообще, поэтому его предложение казалось слишком соблазнительным для моего пересохшего горла.
Сомнения продолжали терзать меня, но я всё же решилась и медленно открыла рот. Горлышко соприкоснулось с моей разбитой нижней губой, и кровь испачкала его. Мужчина медленно поднял бутылку, не отрывая глаз от моего лица.
Я закрыла глаза от удовольствия. Было чертовски приятно.
Не знаю, как долго это продолжалось, но когда веки распахнулись, бутылка уже была пуста, а незнакомец всё так же прожигал меня своим ледяным взглядом. Я тяжело сглотнула воду, что осталась во рту.
– Кто вы такой?
Мужчина молча развернулся на своём водительском кресле, откинув бутылку в сторону, после чего положил руки на руль и тронулся с места.
Он совсем не боялся, что я снова нападу на него? Почему?
Красная отметина на его шее говорила о том, что я всё же сделала ему больно.
– Вы купили меня?
– Я мог получить тебя другим образом? – наконец решив заговорить со мной, ответил он.
Вопросом на вопрос, но всё же.
Я посмотрела в зеркало, пытаясь поймать его взгляд, который уже не так сильно страшил меня, но незнакомец устремил его на дорогу.
– Вы должны вернуть меня обратно. Ни о каком договоре с моим отцом и речи идти не может.
– Кто сказал, что я забрал тебя у отца?
– Никто другой не…
Мужчина недовольно хмыкнул.
Родриго… Сукин ты сын! Гори в аду!
Надо было придушить тебя ещё тогда, когда ты впервые возомнил из себя моего хозяина.
***
Мой шестнадцатый день рождения. Почти два года, как я потеряла маму, и год, как оказалась здесь.
«FIGHT» – самое ненавистное мной место из всех, что я знаю. Мужчины здесь не имеют права называть себя таковыми, а изредка появляющиеся женщины —последние шлюхи. Я тренировалась тут несколько раз в неделю и дралась, когда у Родриго находились подходящие для меня соперники. Что было крайне редко из-за моего возраста и комплекции.
– Тебя вызывают к Боссу. И поживее, – сказал мне один из работников бара, когда я уже заканчивала тренировку и собиралась уходить домой.
На самом деле, не думаю, что пошла бы туда. Мне не хотелось лишний раз встречаться с отцом и получать пощёчину за то, что ему приходится нянчиться со мной. Хотя в большинстве случаев родителем в нашей «семье» выступала я, когда выгоняла его пьяных дружков из нашей квартиры или наводила порядок после очередной попойки в гостиной, поэтому совсем не понимала его упреков в мою сторону.
Находиться на улице было куда приятнее. Я любила гулять в парке до полуночи и собиралась сделать это сегодня.
Что Родриго понадобилось от меня?
Устало вздохнув, я не торопясь направилась в его кабинет: спустилась по лестнице, прошла по длинному тёмному коридору почти до конца и оказалась прямо перед нужной мне дверью. Постучала.
– Можно?
– Заходи! – послышался ответ.
Я открыла дверь и вошла внутрь. Здесь было красиво и чисто по сравнению с остальными комнатами в этом здании. Родриго стоял, оперевшись на шкаф. С его кисти свисал небольшой пакет. Мужчине было около тридцати или слегка за тридцать. Волосы на несколько оттенков светлее моих, блестящие карие глаза, классический костюм – довольно привлекателен для своих лет.
Я закрыла за собой дверь, но не прошла дальше.
– Присядь, – заметив это, попросил он.
Я послушалась, подошла к столу и уселась в мягкое кресло. Пришлось поправить шорты, которые поднялись выше, чем нужно, и сглотнуть от переживаний, так как я до сих пор не знала, зачем меня вызвали.
К долгу отца прибавилось ещё несколько нулей? Пожалуйста, нет.
Родриго протянул мне пакет.
– Возьми. Это тебе.
Подарок?
Я помедлила, но вскоре всё же взяла его и вытащила содержимое.
Боксерские перчатки. Новые.
Всё это время я тренировалась и дралась в тех, что мне одалживали.
– Не удивляйся так. У тебя ведь день рождения.
Да, но… родной отец не поздравил меня, а он – мужчина, которому мы задолжали деньги, – сделал такой милый жест. Я была удивлена. Хотя чему? У него хранились мои документы. Разумеется, он знал.
– Спасибо, – смущённо и неуверенно произнесла я.
Последний подарок, что я получала, был от мамы, отчасти поэтому его жест навеял на меня грусть, но всё же мне было приятно. Только ровно до того момента, пока не подняла голову и не заметила, как и на что смотрит Родриго.
Его взгляд был обращён к моим обнажённым ногам, на которых лежал пакет.
Я быстро глянула на дверь.
– Чем занимаешься сегодня?
Пальцы крепче вцепились в перчатки, когда сердце пропустила несколько ударов от ужаса, что стала надумывать моя голова.
– Собиралась пойти домой, отец уже ждёт меня, – испуганно улыбнувшись, солгала я.
– Да? – переспросил Родриго. – А я думал, что видел его около десяти минут назад, заходящего сюда в компании друзей.
Мне было нечего ответить ему. Он знал, что я соврала. Отец бы ни за что не пропустил вечерний выходной бой.
– Может, тогда задержишься ненадолго? – оттолкнувшись от шкафа и внезапно приблизившись ко мне, предложил мужчина.
Пришлось поднять голову ещё выше, чтобы продолжить смотреть на его лицо, когда он почти вплотную подошел к креслу, на котором я сидела.
– Прекрасный вид, – смотря на меня сверху вниз, прошептал он. – Твой отец мог бы отдать тебя в модельное агентство, но выбор пал на меня. Я не жалуюсь, только рад.
– Думаю, мне правда пора домой.
По коже пробежал холодок.
Я попыталась подняться с кресла, но Родриго положил руки на мои плечи и надавил на них, возвращая меня на место. Его пах оказался прямо напротив моего лица. Я проглотила страх, бушевавший внутри, так как успела предвидеть его дальнейшие действия.
– Теперь ты достаточно взрослая. Я был мог найти и другие варианты оплаты отцовского долга.
– Не нужно, – сразу ответила я, нервно покачав головой из стороны в сторону – Меня всё устраивает.
Его пальцы грубо сжали мой подбородок и придвинули к себе.
– Ты же не глупая девочка, Кая, – теряя терпение, продолжил он.
Мои губы почти что касались ширинки его брюк. Я не могла отодвинуться. Тело будто парализовало.
– Это стоит куда больше, чем ты получаешь за свои редкие бои.
Мы смотрели друг на друга, когда его свободная рука опустилась вниз и расстегнула ширинку вместе с пуговицей.
Кричать не было смысла – никто бы не пришел ко мне на помощь, даже если бы услышал. Отбиваться тоже – я была всего лишь маленькой девочкой против крупного взрослого мужчины.
Шансы на спасение приравнивались к нулю.
Я сглотнула, мысленно подготавливая себя к худшему, когда Родриго убрал руку с моего подбородка и принялся опускать штаны.
Но кто-то без стука ворвался в кабинет, и он остановился.
На этот раз.
***
Я часто вспоминала этот и несколько других случаев, когда Родриго предпринимал попытки воспользоваться мной. После этого я пыталась избегать личных встреч с ним и не принимала никаких подарков. Те перчатки тоже не взяла и сбежала, как только вышибала появился в кабинете и сообщил Родриго, что его ожидают.
У меня всегда получалось находить выходы из безвыходных ситуаций, но прямо сейчас, оказавшись связанной в машине с незнакомцем, которого не пугала даже сама смерть, я не знала, что делать.
Это должно было когда-нибудь случиться.
Сегодня я проиграла. Не в бою, а в жизни.
Но это не означало, что я сдамся. Я освобожусь от них всех. Раз и навсегда. И неважно, как и когда это случится.
Я заберу свою жизнь обратно, и никто мне не помешает.
– Где мы? – спросила я, нуждаясь знать, откуда мне придётся бежать.
Вокруг стояла кромешная тьма, свет фонарей остался далеко позади, поэтому я смогла разглядеть только окружающие нас деревья – что-то похожее на лес.
Машина начала постепенно замедляться, и я почувствовала, как асфальт под колёсами сменяется на землю.
– Сакраменто, Калифорния, – ответил незнакомец.
Глава 4
Найти её не стоило особых усилий.
Я прибыл в Рино около десяти вечера. В двенадцать девушка уже лежала в моей машине.
Сначала я наведался к ней домой, но ни её, ни её отца там не оказалось. Думаю, теперь выбитая входная дверь идеально подходила интерьеру их гниющей изнутри квартиры.
После я направился в место, про которое ранее говорил отец – бар-клуб на окраине города, где папаша девчонки любил оставлять всё до копейки, находился недалеко от их дома. Появляться там было небезопасно. Каморра начала работать с этим заведением совсем недавно: они могли послать своих шестёрок для проверки крупного вечернего боя, чтобы удостовериться, что владелец этого места работает точно по их правилам.
Я прикинулся обычным посетителем, хотя сильно отличался от контингента, наведывающегося туда, но никто не обратил на это внимания. Затем нашёл мужчину, который рьяно уверял своих дружков поставить на его дочь, посмотрел бой и «мило» пообщался с ублюдком в костюме, выбивая из него документы Каи.
Она была в отключке почти всю дорогу, а когда мы уже были у цели, очнулась и попыталась задушить меня.
Честно? Мне понравилось.
Давно никто так яростно не пытался бросить мне вызов. К тому же она была первой девушкой в числе тех, кто когда-либо решался на это. Я был поражен, поэтому дал ей время поверить в свою силу и только после освободился.
Больше всего меня удивило, что даже после того, как я с легкостью избавился от её рук на своей шее и повернулся к ней, она не оставила попыток спастись.
Поражён вдвойне.
Я заметил в ней эту борьбу за жизнь ещё когда увидел на ринге. Многие мужчины сдались бы на её месте, но она покорила меня своей яростью.
Правда, это длилось недолго. Сейчас она смирно сидела на заднем сиденье моей машины и принимала свою участь: не пыталась развязать верёвки, не кричала и не плакала, а просто смотрела в окно, прижимая колени к груди.
Я стал постепенно снижать скорость, подъезжая к дому, затем нажал на пару кнопок на пульте управления. Ворота медленно открылись, показывая ей моё убежище.
Я ненавидел жить в городе. Вечный шум и люди, сводящие с ума, сделали бы из меня потрошителя. Именно поэтому я выбрал это место. Ни одной живой души в пределах пяти миль. Иногда мне казалось, что даже волки обходят мой дом стороной.
Машина въехала на подъездную дорожку, ворота за нами закрылись, а датчики движения включили фонари по периметру. Двухэтажный дом в минималистичном стиле, стены которого были сделаны из керамического поризованного блока цвета графита с отделкой фасада из деревянного планкена и камня, был создан специально для меня. Я приказал не срубать деревья на территории, чтобы издалека дом был не так заметен, но огородил территорию от посторонних.
Я приезжал сюда только по ночам и тогда, когда мне требовалось тихое укромное место для работы, чтобы мирные жители Сакраменто не начали распускать слухи о маньяке, напавшем на город.
Сегодня Кая переночует здесь, а утром я отвезу её к отцу и займусь своими делами.
Припарковав машину во дворе, вышел и открыл дверь со стороны девушки.
Я очень надеялся, что она не станет создавать мне проблем сегодня ночью, так как я потратил достаточно много времени на дорогу и был измотан. Мне также хотелось закончить работу с новобранцем в подвале гаража, но только после того, как копия Талии отправится к отцу.
Мой взгляд упал на девушку. Несколько прядей выбились из её длинных шоколадных кос, красивое лицо, перепачканное кровью, выражало усталость и равнодушие, а висок и скула заметно потемнели от нарастающих на них синяков.
Я вытащил нож из нагрудника и наклонился к ней.
Кая вжалась в сиденье, вероятно подумав, что я буду угрожать ей, если она не согласится на мои условия. Но только слабые мужчины делали это с женщинами, потому что не имели ничего, кроме своей физической силы.
Я схватил её за ноги и прижал лезвие ножа к веревкам.
– Я развяжу тебя, а потом мы пройдём в мой дом, и ты ляжешь спать.
Она ничего не ответила, ожидая, что я скажу, будто это шутка, но таковы были планы на сегодняшнюю ночь. Я не собирался менять их, если только она меня не принудит.
– Может быть, тебе больше прельщает другой исход событий? – неоднозначно спросил я.
– Почему?
Почему я не собирался воспользоваться ей, или почему дал комнату в своём доме, хотя ненавидел видеть посторонних людей в нём? Сам не знаю.
Мне было дозволено делать с ней всё, что заблагорассудится, кроме убийства, но я лишь хотел, чтобы она поскорее смыла всю эту грязь и кровь со своего тела, а после пропала из поля моего зрения.
Я дёрнул руку вверх, и лезвие освободило ноги девушки, на коже которых остались следы от слишком сильного натяжения верёвки. Потом сделал то же самое с руками и заметил, как Кая слегка вздрогнула, когда я дотронулся до неё, чтобы не поранить.
– Следуй за мной, – выпрямившись, проинструктировал я.
Но прежде чем пойти в дом, достал из багажника пропитанную кровью рубашку чёрного цвета, которую переодел ещё перед отъездом из Рино. Развернувшись, направился внутрь, но не услышал, чтобы девушка поднялась и последовала за мной. Тогда я остановился, тяжело вздохнул и, повернув голову, встретился с её озадаченным взглядом.
– Ты же понимаешь, что мне не составит труда поднять тебя и затащить внутрь, верно?
Кая быстро опустила ноги на землю, и мои глаза задержались на них дольше, чем следовало.
– Поживее, – подогнал её я.
Девушка, наконец, последовала за мной.
Я собирался запереть Каю в комнате по соседству со своей, чтобы если вдруг ей в голову придёт идея бежать, я остановил её раньше, чем она успеет наделать глупостей. Но до этого я хотел умыть её.
Меня пугало то, как она выглядела.
Мы зашли внутрь, я кинул испачканную рубашку на пол, планируя сжечь её завтра, и прошел в кухню. Кая осталась в коридоре. Спустя минуту я вернулся к ней, когда в моей руке было чистое белое полотенце, аптечка и ещё одна бутылка воды.
Она смотрела на меня, как на приведение.
– Что вы будете со мной делать? – Её голос дрожал, подсказывая, что она всё-таки хотя бы немного боится меня.
Не то чтобы это радовало меня. Но ей стоило опасаться таких, как я.
Я посмотрел на Каю сверху вниз, проходясь глазами по стройному, покрытому синяками телу, которое никогда не должно было так выглядеть. Её шорты были слишком коротки, а спортивный топ пережимал грудь. Эта одежда не предназначалась для спорта. Её худое лицо с острыми скулами и небольшой россыпью веснушек выглядело завораживающе, даже будучи изуродованным.
– А что бы ты хотела, чтобы я с тобой сделал?
Она молчала дольше, чем я предполагал, но вскоре всё же дала мне ответ:
– Отпустили меня.
– Никогда, – разрушил я её надежды, после чего развернулся и прошёл в зал с панорамными окнами. Затем положил всё, что было в моих руках, на столик и остановился у дивана, ожидая, когда девушка соберётся подойти ко мне.
– Нам нужно обработать твои раны, если ты хочешь проснуться завтра утром, – предупредил я, не замечая, как Кая двинулась в мою сторону.
– Зачем вам это? – спросила она. – Сделайте своё дело и отпустите меня.
Храбрость её тона заставила меня прищуриться, глядя на неё.
Кая была готова на всё, чтобы вернуться домой?
– Ты не нужна мне, – отрезал я, опускаясь на диван. – Так что перестань дрожать, потому что я не представляю для тебя угрозу, и сядь на диван.
Она с точно таким же прищуром посмотрела на меня.
Я не собирался рассказывать ей, зачем она здесь и кем на самом деле является. Вообще не собирался с ней разговаривать. Но каким-то образом она вынуждала меня отвечать на свои вопросы.
– Сядь. На. Чертов. Диван.
Однако Кая вновь не подчинилась мне, что заставило кровь вскипеть от злости. Я схватил её за руку и потянул на себя. От неожиданности она упала рядом.
– Ай! – воскликнула Кая, видимо задев одну из своих ран.
– Этого бы не случилось, если бы ты послушала меня, – сказал я, доставая из аптечки мазь, пластыри и антисептические средства. – С сегодняшнего дня тебе нужно запомнить лишь одно правило – если хочешь прожить в этом мире хотя бы ещё один день, нужно всего-навсего быть послушной.
Потому что я не уверен, что Кая доживет до того дня, когда я смогу освободить её, если она и дальше будет показывать свой характер.
Я открыл бутылку воды и намочил полотенце, после чего бросил его ей.
– Вытри лицо.
На этот раз она не ослушалась меня и приложила полотенце к одной из пораненных щёк. Осторожно двигая тканью, Кая тихо шипела, когда задевала поврежденные места. Я в это время выдавил немного мази себе на пальцы и принялся ждать, когда она закончит очищать лицо.
– Как вас зовут? – спросила Кая, кладя кроваво-красное полотенце себе на колени.
– Тебе незачем запоминать моё имя. Завтрашнее утро – последний раз, когда мы увидимся.
Подняв взгляд, она озадаченно уставилась на меня.
– Вы отпустите меня?
– Нет. Я же уже говорил тебе об этом.
– Тогда… – начала она, но я перебил её:
– Ты отправишься к людям, ради которых ты здесь.
– Людям?
Почему мой язык решил развязаться в её присутствии?
Я не ответил на вопрос, протянул руку к лицу девушки и оставил мазь со своих пальцев на её виске и скуле.
– Вотри.
Кая не двигалась, ожидая, когда я отвечу, но, к её сожалению, правила здесь устанавливала не она.
– Хочешь, чтобы это сделал я?
Она опустила взгляд и подняла руку, мягко коснувшись своих синяков и порезов.
Если Кая будет задавать столько вопросов и завтра, мой отец не оставит от неё и живого места.
И тогда, может быть, мне придётся убить его раньше положенного времени.
Я дождался, пока девушка закончит, затем встал с места и направился к лестнице, которая вела на второй этаж.
– Вставай, я покажу тебе твою комнату.
Кая быстро поднялась и двинулась следом, что удивило меня. Учитывая тот факт, что до этого мои указания доходили до неё не с первого раза, я думал, мне придётся отнести её на руках и самостоятельно уложить в постель.
Мы поднялись наверх и прошли по коридору прямо к нашим комнатам. Я открыл дверь, приглашая её войти внутрь. Нам оставалось спать не так много, а мне хотелось поскорее лечь в свою кровать и надеяться на то, что Кая не решит выпрыгнуть из окна, пытаясь сбежать от меня.
Она зашла в комнату, которая предназначалась для… Не знаю, зачем вообще сделал её: девушка никогда не наведывалась ко мне, и я не приглашал её. Просто жил надеждой, что, возможно, когда-нибудь это случится.
– Так как вас зовут? – вновь спросила Кая, повернувшись ко мне лицом.
Пространство за её спиной заполнял лунный свет. Глаза и волосы девушки показались мне темнее, и она стала выглядеть как призрак из прошлого.
Наверное, я молчал и смотрел на неё слишком долго, потому что она решила дать мне то, что я и так прекрасно знал:
– Меня зовут Кая, – призналась девушка, не понимая, что я знаю о ней больше, чем она сама. – Кая Форд. Возможно, вы перепутали меня с кем-то…
Кая. Кая. Кая. Кая.
Её имя эхом отдавалось в моей голове.
Нет!
Вместо ответа я захлопнул дверь прямо перед её носом, повернул ключ и, тяжело дыша, прижался к ней спиной.
Талия.
