Ирмата Арьяр
Лорды гор. Трон над бездной

А когда я тряхнула архивы Роберта, оказалось, что горы даже выплачивают короне постыдный налог в одну монету белого горного золота, и чеканит ее Совет лордов.

Ну как выплачивает… белогорцы отказались возить одну монету ежегодно в Найреос, копят до полновесного мешка. Еще лет пятьсот будут копить.

– То есть, зеленый маг Яррен тут никому не нужен? – сладко улыбнулась Соальен. – Можем забирать?

Я оскалилась в ответ и предложила:

– Вы уже попробовали забрать, не так ли? Не лучше ли спросить самого имярека?

Старинное аринтское слово, доставшееся им от айров вместе с красной магией, инсейка не поняла. Неуверенно посмотрела на брата.

– Спросим, ваше величество, но с вашего позволения, потом, – ожил Даэль, впавший в задумчивость после ухода Инитаэры.

Неужели мой рыжеволосый фантом и впрямь так его зацепил, что он до сих пор расстроен? Удивительно. Она же не в инсейском вкусе, должно быть. Слишком яркая, слишком прямая и бесхитростная. Она не будет журчать ручейком, скорее, бушевать, как море в шторм. По крайней мере, такой я ее задумала.

– Отчего же потом? – имярек, от и вокруг которого почему-то возникает слишком много суеты, словно он ходячий водоворот, все же протиснулся сквозь плотный строй ласхов. – Спрашивайте сейчас, раз мой король дозволил!

– Твой? – скривился Даэль. Никудышный из него дипломат, а еще послом собирается работать!

Его сестрица тоже оказалась недипломатична.

– Тебе предстоит занять трон Солнечного моря, а ты служишь наемником? – гневно нахмурилась царевна.

– Служу. С детства не люблю сырость, – улыбнулся полукровка. – И готов присягнуть королю Гардарунта хоть сейчас, если его величество согласится принять на службу мой меч и магию. Так и передайте моему отцу, если он действительно просил вас двоих о поиске его сына.

– Какие могут быть сомнения? – воскликнула Соальен.

Яррен молча закатал левый рукав и продемонстрировал вздувшуюся, покрытую красными волдырями кожу предплечья. Рана окольцовывала руку полосой в мою ладонь шириной.

Я сжала кулаки. Его пытали? Как, скажите, великие айры, как и когда он все успевает? И в турнире сразиться, и в пыточную попасть, и сбежать с мешком золота, и снова подраться… Как?! Это даже не «ветер ущелий», это ураган!

– Ваш целитель недолечил, – усмехнулся полукровка, глядя в глаза Даэля. – Не успел, наверное. Был занят изготовлением кандалов. Прямо на руке.

Брат и сестра переглянулись. Соальен выглядела ошеломленной, а Даэль быстро спрятал досаду, из чего я сделала вывод, что именно царевна отдала Яррену награду за его же «поимку» и не ведала о творившемся беззаконии, а пытали пленника по приказу царевича.

– Позвольте сказать, – подал голос их молчаливый наставник в одежде монаха. – Это недоразумение. Их высочества покинули монастырь, а служка принял господина Яррена за вора. Господин умудрился, не выходя из кельи, куда-то спрятать мешок золота. Служка испугался, что его обвинят в краже и…

– Довольно! – оборвала я поток вранья. – Я даже не буду спрашивать, по какой причине Серый рыцарь, победитель турнира, не мог справиться с монастырским служкой и позволил себя пытать. Боюсь, тут даже вашей богатой фантазии не хватит для объяснений, фра Лаарий. Я еще займусь приютившим вас монастырем, а пока желаю спросить его узника. Яррен фье Ирдари, вы хотите вернуться на родину к вашему единокровному отцу?

– Нет.

– В таком случае, можете остаться в отряде командира Сиарея. Я не потребую присягу со старшего ученика моего учителя Рагара, достаточно слова. Я знаю, что высший белый вейриэн не взял бы в ученики недостойного.

Вот так. И инсеев по носу щелкнуть, и полукровку возвысить, и себя тонко похвалить.

Яррен фье Ирдари встал на одно колено, поклонился и потом, глядя мне в глаза и чеканя каждое слово, произнес:

– Даю слово верно служить вашему величеству всеми силами и защищать вас до последней капли крови и магии.

Он все-таки присягнул! Не как подданный, не по тексту полной присяги с целованием королевского герба на знамени, не как государю Гардарунта, нет. Он поклялся жизнью только мне, и плевать ему на Гардарунт, Солнечное море и даже Белые горы!

– Принимаю твое слово, – ответила я. – Встань и займи свое место.

Мой теперь уже личный слуга поднялся, задумчиво посмотрел на пустующее кресло рядом с моим троном, которое на приемах Роберта когда-то занимали его супруги, а потом герцог Виннибор, – словно прикидывал, не его ли это место, – и вернулся в строй стражи. Ласхи сомкнули ряды.

– Но почему?! – с обидой воскликнула царевна Соальен.

Ей никто не ответил. У всех отказал дар речи после демарша полукровки, пренебрегшего – подумать только! – властью над целым царством. И ради чего или кого?

О, я знала ответ! Видела его в чистых до прозрачности глазах Яррена. Ради младшего ученика его учителя. Ради Рагара.

– Дозвольте спросить у вашего величества, – Даэль обратился ко мне, и я подумала, что снова услышу плач об одиноком морском царе, но белобрысый красавчик не оправдал ожиданий.

– Дозволяю.

– Король Лэйрин, какое решение вы приняли по брачному предложению царя Светлых вод?

Я оперла локти о подлокотники и свела кончики пальцев у лица, скрывая недовольство. Плохо, когда противник перехватывает инициативу. Да еще и так… требовательно.

Можно ответить, что я и Регентский совет еще думаем и сообщим после бала, но зачем показывать слабость и откладывать неизбежное? Рагар учил меня сразу убирать камни с дороги, а не ждать, когда из них вырастет непроходимая стена.

– Я не могу принять столь лестное предложение. Но только потому, что вы опоздали с ним. Недавно мной был издан указ об отборе невест. Об этом событии были разосланы письма в посольства всех стран, а королевские глашатаи зачитывали указ во всех крупных городах Гардарунта. Завтра состоится состязание среди претенденток, если таковые найдутся.

Прекрасная Соальен закусила губу, ее ресницы с позолоченными кончиками дрожали, словно девушка еле сдерживала слезы.

Не понимаю, зачем же так расстраиваться? Король Лэйрин еще несовершеннолетний безусый юнец, горный невежественный дикарь, которого обучали только охоте на зайцев. Королевство Гардарунт нищее, отсталое и вообще – на грани войны с шаунами. Читала я донесения с южных границ – набеги пустынников участились, желтые маги насылают засуху и саранчу на поля. Как можно желать такого бесперспективного сопляка в мужья? Да еще и не бесплатно! Ужас. Бедняжечка.

Соальен судорожно сжала руки, порывисто вздохнула и… всхлипнула.

– Но я не могу вернуться домой! Это будет позор для меня!

Может, она беременна, и ее папаша решил сбагрить дочь нищеброду, который, по его представлениям, непременно позарится на приданое?

– Мы можем подобрать вам другого жениха из числа подданных Гардарунта. Например, Яррен фье Ирдари свободен. Он мог бы…

В рядах ласхов возникло бурное движение, но Яррена, наверняка возмущенного, они не выпустили, молодцы какие.

– Но, ваше величество, мне не нужен другой жених! Я с первого взгляда полюбила ва… – Соальен патетически заломила руки, но осеклась в последний момент, наткнувшись на мой стальной взгляд. Что такое «ва», осталось без пояснений.

Как называется чувство стыда, которое испытываешь за другого человека? Инсейский стыд? Неважно. На сельской ярмарке лицедеи играют лучше! Может, эти двое вовсе не дети царя Светлых вод, а нанятые им актеры? Впрочем, вряд ли. Таррэ их проверил и допросил еще вчера.

Но даже старик Холле не выдержал такого издевательства над чувством прекрасного и прикрыл рукой лицо. Ласхи дружно обзавелись морозными масками – только этот трюк смог спрятать их хохот. Но глаза! Глаза паршивцев сияли разноцветными солнцами. Чувствую, они мне еще припомнят это бездарное представление.

– Продолжайте, ваше высочество, – подбодрила я упавшую духом царевну.

Прекрасная Соальен не была совсем уж дурой. Оценила реакцию зрителей и выдала следующий аргумент, больше похожий на истину:

– У меня огромное приданое, оно покроет все долги вашего королевства перед инсеями. Но маменька лишит меня благосклонности и не будет столь щедра, если я выйду замуж не за вас, король Лэйрин!

Иными словами, если перевести с инсейского, приданого у царевны нет.

И мне не нужно засылать шпионов, чтобы догадаться: западные царства провели взаиморасчеты, договорились между собой и решили списать наши долги в обмен на корону гардарунтской королевы. Они же сами в сговоре с шаунами разорили нашу страну и прекрасно понимают, что никогда не вернут ни гроша официального долга, еще Роберт объявил о банкротстве казны.

А если вспомнить инсейские традиции наследования, то дети гардарунтского короля от царевны Светлых вод будут инсеями, унаследуют зеленую магию, и королевство Роберта станет полностью инсейским, а там уже западные царства поделят наши земли между собой и выжмут досуха. Так, мой король?

И простой народ, поклоняющийся Безымянному богу, отраженному в Мировых водах, проглотит перемены без бунтов и даже не заметит, как окажется в рабстве у зеленых магов. Уже не только духовно, но и телесно.

Тихий и беспроигрышный способ экспансии. Гениально.

Белые горы, конечно, не согласятся с таким итогом необъявленной войны, но равнинную часть королевства они потеряют уже навсегда.

Вот только случиться этому мы с Робертом не позволим. Да, мой король?

Я даже посочувствовала царевне:

– Какое горе, ваше высочество. В таком случае, вы можете поучаствовать в соревновании, – невозмутимо предложила я. – Герцог Холле ознакомит вас с требованиями и правилами отбора. Я помню только первые три пункта: девственность, умение стрелять из лука и знание священных книг айров. Там еще десяток пунктов. Ничего сложного. Ах да, еще участие в отборе стоит денег. Как вы понимаете, место моей королевы весьма дорого. Впрочем, взнос зависит от статуса претендентки, мы взяли за образец правила рыцарского турнира. Но тут вам не о чем беспокоиться, царевна, с вашим-то приданым.

Инсейка прекратила выдавливать из себя слезы и смотрела с ненавистью. Так-то лучше. Честнее.

С ощущением полной победы я перевела взгляд на царевича. В его глазах бушевала ярость.

Я излучала равнодушное спокойствие. Как бы ни относиться к зеленым магам после их массового предательства, они мне нужны в союзниках. По крайней мере, не во врагах. Донесения с западных границ королевства приходили удручающие: тайфуны, проливные дожди и грозы губили мои поля, реки выходили из берегов, превращая заливные луга в болота. Кто, как не маги Зеленого пламени тому виной?

И я сделала еще один ход к победе:

– Но, если царю Светлых вод угодно породниться с огненной кровью династии Ориэдра, мы можем обсудить и другой вариант брачного союза. У меня есть две еще незамужние сестры, Берта и Беатрис. Обе чисты, скромны и прекрасны, обучаются в монастыре послушанию и вышиванию священных покрывал. Если вы попросите руки одной из принцесс и получите ее согласие, я не откажу в благословении.

Конечно, жаль сестричек, они достойны лучших мужей, чем жестокий и самодовольный Даэль, но политические интересы государства требуют жертв, спросите у Виолетты.

Ярость в ярко-зеленых инсейских глазах сменилась изумлением, но надо отдать должное: царевич быстро пришел в себя и поклонился:

– Ваше величество, это честь для меня. Я отпишу батюшке и спрошу его согласия на этот брак. А пока… – он ловко вытащил из широкого рукава свиток, обернутый травянистой шелковой лентой с печатями на концах.

Но я уже поднялась, демонстрируя, что аудиенция завершена, и сообщила напоследок:

– Я могу принять вас в качестве зятя, царевич Даэль, но не в качестве посла. Если бы вы успели получить статус посла ранее, то после сегодняшнего происшествия я бы объявил вас нежелательной персоной в Гардарунте. Такая активность, кою вы проявили на улицах Найреоса, не соответствует высокой дипломатической миссии.

– Что? – сверкнули зеленые очи.

И пока не грянул гром, я добавила:

– Но врата столицы остаются открытыми для следующего посланника царя Светлых вод. Прежде всего наши Северные врата, – не удержалась я от намека на подлую диверсию наших западных врагов. – Передайте мое почтение его чистейшему величеству, заверения в наших дружеских намерениях и прочая.

Развернувшись и не ожидая ответа, я направилась к двери сбоку от трона. Свита последовала за королем.

– Аудиенция окончена! – объявил церемонимейстер, стукнув длинным жезлом о каменную плиту пола.

Глава 5

Я прошла в примыкающий зал, куда увела фантомов отдыхать. Инитаэру я держала полулежащей в кресле. Она лениво обмахивалась расписным веером и, приложив руку тыльной стороной ладони ко лбу, изредка вздыхала:

– Ах, я умираю! Меня заподозрили во лжи! Молчите, я безутешна! Дайте мне вон тот стеклянный бокал. Что тут? Вишневый сок или кровь моего врага?

Рядом в кресле расположилась Айрани с серебряным кубком в руках. На столике перед светлостями едва помещалось десятка три различных сосудов от тонконогих бокалов и крохотных стопок с наперсток до массивных кубков и даже кувшинов.

В нескольких шагах от сиятельных особ, не нарушая приличествующей дистанции, толпились дворяне и офицеры. Тоже десятка три.

– Прекрасная княжна, вы выбрали мой напиток! – радостно воскликнул какой-то юнец. – Смею ли я надеяться, что карель после мазатты* вы станцуете со мной?

Картина не была неожиданностью. Глазами и ушами фантомов я наблюдала за весельем с того момента, как увела их из зала приемов. Держать контроль было несложно. Инитаэра лишь вздыхала и жаловалась, Айрани улыбалась и выбирала питье для себя и сестры, а мужчины ревностно соблюдали порядок и дистанцию, следя, чтобы никто не посмел излишне докучать моим шедеврам.

Мне не надо было подходить близко, чтобы услышать, как придворные делают ставки, которая из княжон и чей напиток выберет для пробы. Тот дворянин и становился следующим партнером по танцам. Запись двух очередей вел Эльдер в человеческом образе миленького пажа Эра.

– Что тут происходит? – Кажется, не так давно я это уже говорила. Повторяюсь…

Гардарунтские аристократы прыснули в стороны, словно тараканы от брошенного тапка. Инитаэра томно приоткрыла глаза, попыталась встать, а я поспешила проявить галантность:

– Ваши светлости, не вставайте, моим прекрасным гостьям позволено. Что за бумаги составляет ваш паж?

По знаку княжны Айрани Эр с поклоном передал два листа Сиарею, тот, взглянув, протянул мне, но я не стала брать в руки. Что я там уже не видела?

– Список дворян Гардарунта? – подняла я бровь. – Зачем он вам, милые дамы? Уверен, в посольстве аринтов вы найдете самую полную версию, включая новорожденных.

Под моим взглядом края бумаг вспыхнули, Эр с перепугу их выронил, но так неудачно, что одна из горящих бумажек упала на край платья рыжеволосой княжны.

Что тут началось! Охи, вопли, заламывание рук и прочая паника … и только замаскированный дракончик сообразил схватить графин со столика, вылить содержимое на горящую одежду и потушить огонь.

Давно подозревала, что мой снежный друг за эти годы научился читать мои мысли. Чистая импровизация, но так слаженно у нас получился спектакль! Отлично сработано. Куда там инсейской царевне!

Уничтоженные бальные списки расплылись пеплом в лужице воды.

Но то, чего коснулся огонь, уже запечатлелось в моей памяти. Я прекрасно помнила, что первых жен Роберта до того, как он женился на горной леди Хелине, сгубили инсейские и шаунские шпионы. Наивно было думать, что они вычищены все до единого в Гардарунте.

Даже если сами зеленые и синие маги вынуждены были бежать, потому что инородная сущность не могла теперь долго скрываться в пропитанной кровью и магией Роберта земле, то в моей стране остались предатели – те, кто им продался, те, кто на них до сих пор работает. И наверняка такие есть среди аристократов. И, конечно, они проявят пристальное внимание к тем особам, которые заинтересовали молодого короля Гардарунта. А интерес к яркой Инитаэре я продемонстрировала сегодня, избрав ее королевой турнира.

Эти полученные хитростью списки надо было тщательно проверить.

Еще один плюс игры в фантомы: лучше уж подставить убийцам фантомную фигуру невесты, чем живую девушку.

Платье княжны пострадало, но не слишком сильно, и жадные мужские глаза смогли увидеть лишь обнаженную лодыжку моей почти живой куклы.

– Мое платье! – взвилась Инитаэра. – Что ты с ним сделал, Эр!

Драконенок сделал жалобные глаза.

– Простите, ваша светлость, я испугался, не удержал… Вы обожглись?

– Ах, какой позор! – рыжая отправилась в обморок.

Айрани продемонстрировала естественную реакцию: ахнула, вскочила помочь сестре, покачнулась. Мне два тела красиво не унести, потому я заставила фантом побледнеть, присесть и отпить из кубка.

– Позовите лекаря в главный королевский кабинет! – приказала я. Подняла на руки обмякшее тело отправленного в обморок фантома и потащила по указанному адресу.

Княжна Айрани вскочила, засеменила рядом, изображая перепуганную курицу. Серебряный сосуд из рук она так и не выпустила, но, когда кто-то из придворных сунулся с непрошенной помощью, дернулась, якобы от испуга, и нечаянно уронила кубок тому на ногу.

Еще один испорченный костюм и выбывший с бала соперник моего Лэйра, чья фантомная фигура сейчас скучала в одиночестве в Жасминовой башне.

Может быть, не отвлеки меня мой темный отец со своим жутким посланием, а потом Яррен и Сиарей со своей дракой, я бы придумала что-то получше, чтобы увести княжон в ту же башню. Надо было провести рокировку фигур, то есть, сменить мой королевский облик на скромную Айрани, глазами которой проще наблюдать, а Лэйра отправить во дворец вместо себя. Но как это сделать, когда обе мои фантомные «ладьи» здесь, во дворце, у всех на глазах?

Уже не оставалась времени на неспешное путешествие княжон каретами туда-сюда. Они еще на моем первом балу обязаны блистать! Точнее, я в облике Айрани и пара фантомов – Лэйр и его будущая невеста, княжна Инитаэра Лиарская.

«Вы еще не умеете играть чужими фигурами, ученик», – говорил мне Рагар.

Я учусь, учитель. Пока не чужими, а своими. И потому, тасуя фигуры, ощущала себя не шахматистом, а пройдохой-наперсточником на базаре.

Утешаю себя тем, что этот уровень игры почти пройден. Послезавтра я либо выиграю эту партию, либо… либо Таррэ от угроз перейдет к делу.

Почему-то я не сомневалась, что мой первый бал даже неполная и сверхзанятая Семерка не оставит без внимания. А уж отбор невесты и свадьбу – тем более.

И мой темный отец тоже.

***

Вне чужих глаз было уже всё проще и быстрее. Приказать доставить в кабинет платье для пострадавшей княжны, поставить на страже ласхов и уйти через огромный камин в Жасминовую башню. Там поменяться одеждой и обликом с Инитаэрой и далее по плану, но…

… Но Дорри, – сотканная из огненной магии собака Роберта, – меня не встретила.

Обычно она бросалась на грудь, когда я только входила в любое из тайных убежищ, затем сполохом огня она быстро пробегала по помещениям, демонстрируя, что здесь безопасно и все под ее контролем.

Но сейчас меня встретила тишина и пустота.

Последний раз я ее видела в этой же башне. Когда уходила в Найреос, то оставила Дорри охранять фантом Лэйра.

Убежища замаскированы так, что извне их не увидеть. Но найти можно все, что существует, если задаться целью. Или даже наткнуться случайно. Белые вейриэны давно их ищут. Их раздражает, когда у кого-то есть тайны, куда они не могут сунуть высокомерный нос.

Жасминовая башня находится на границе с шаунами, которые любят использовать в качестве лазутчиков безобидных муравьишек или даже мух. Разве уследишь?

Конечно, убежища оснащены защитой, ее еще Роберт создал, я только поддерживаю. Но вдруг, пока сгорает одна муха, вторая улетит с докладом к своему создателю?

Но прежде всего, и в этом пора себе признаться, я остерегалась Дигеро, второго хранителя огненной крови. Он еще слаб, но быстро учится. А предавший единожды…

– Дорри! – окликнула я, но в ответ услышала только тихий странный звук – то ли вздох, то ли шорох.

Насторожившись, я выпустила из ладони веер огненных шмелей, быстро облетевших помещения, заглянувших во все углы, даже под мебель – нет ли посторонних или оставленных кем-то сюрпризов?

Чисто.

Пусто.

Жилище было в неприкосновенности.

В чем же дело?

– Дорри, ко мне!

Продолжая звать псину, я посадила княжон в кресла у камина и прошла через кабинет в спальню, где оставила раздетую до исподнего фигуру фантома. Одежду я предпочитала все-таки натуральную, а не сотканную из огня, потому мне приходилось постоянно переодеваться. С мужской одеждой сама справлялась, а с женской мне помогали те же фантомы. Дополнительные две-три пары рук – это не роскошь, а необходимость.

Лэйр сидел с закрытыми глазами в кресле у стола, в той же позе, как я его и оставила.

Дорри обнаружилась у его ног. Она лежала ничком, обняв его ступни лапами и уткнувшись в них носом. Густая огненная шерсть собаки потускнела и выглядела более короткой, поредевшей, даже с проплешинами… как пламя на угасающих углях.

Перепугавшись, я бросилась к ней, прижала руки к спине, пытаясь понять, что происходит. Что-то случилось с ней или… с ее создателем? С душой Роберта, не ушедшей из мира, а солнечным сиянием разлитой над Гардарунтом.

– Дорри! – всхлипнула я.

Словно вновь оказалась в ту страшную ночь в Тронном зале, стояла на коленях у мертвой фигуры. Словно сейчас сжимала в руках не гаснущий сгусток огня, в котором уже почти не ощущалось сгорающей плоти, а руку Роберта, убитого моим отцом.

Я снова его теряла! Теперь уже навсегда.

Навечно.

Глазам стало горячо. Слишком горячо. Я же разучилась плакать, и сейчас слезы обжигали так, словно вскипали.

– Роберт, не уходи! – взмолилась я.

Мое второе сердце…

Еще слишком рано! Год еще не прошел. Даже полгода еще не прошли.

Когда Азархарт убил Роберта, душа короля соединилась с моей, завершая этап Айшери, первый в обряде айров. И оборвать нашу связь невозможно, пока я жива. Пока сама не откажусь и не оборву эту незримую нить, его душа не уйдет в Небытие!

Почему же это происходит? Почему его душа, его магия уходит?

Я вскинула голову, одновременно пытаясь влить магию в исчезающий фантом собаки, продлить ее существование. Где-то на столе, заваленном письмами Роберта и Дигеро, был подарок Игинира – самое древнее и полное описание обряда айров. Я точно помню, что оставляла его здесь, чтобы потом перечитать внимательнее и без спешки. Но футляра не было видно.

Ничего страшного, я помню текст. Второй этап божественного танца душ – Лайсе, прядущие нить сердца.

Может быть, в происходящем виновата я?

В последние дни я словно сошла с ума, почти забыла о Роберте, о том, что мы связаны обрядом, увлеклась… Я слишком часто думала о другом мужчине. Пора признаться в этом самой себе.

С того момента, как на берегу реки мое сердце трепетало пойманной рыбой в руках Яррена, а мои глаза жадно слизывали каждую каплю воды на его полуобнаженном, загорелом, тренированном теле. Оно до сих пор стоит перед глазами, когда я их закрою. И его взгляд тогда. Изумленный. Радостный. Словно он тоже, как и я, увидел солнце еще до рассвета и согрелся его теплом.

Это я предала Роберта, оборвала нить сердца, и теперь он уходит. Мое второе сердце остановилось.

Это я добила моего короля.

Белый рыцарь никогда не придет.

Я сморгнула горячую слезу, и она тут же испарилась. Щека оказалась сухой, когда я дотронулась стереть обжигающую влагу.

Как же больно.

Дорри тихо вздохнула под моей рукой. Я обрадовалась: жива! Если так можно сказать о фантоме.

Не вспоминая о времени и о бале, который вот-вот должен начаться, но без короля никто не осмелится его открыть, я щедро делилась огненной силой с собакой и одновременно размышляла.

Почему так резко все изменилось?

Дорри сегодня была весела и радостна, прыгала мне на грудь, охраняла Дигеро в башне и никак не проявляла угасания.

Что случилось за это время?

Две вещи, о которых я знаю, причем, одна предшествовала другой.

Темный свиток в моих покоях. Сначала появился он. И это стало возможным, потому что ослабела защита дворца после ухода на Север высших белых вейриэнов во главе с Таррэ. Если исключить прямое предательство и измену кого-то из ласхов.

Возможно ли, что душа и магия Роберта ослабели уже тогда? Где-то с момента окончания турнира до моего возвращения во дворец.

Что же произошло в это время?

Был приближен Яррен.

И теперь он совсем рядом со мной, во дворце. Если в нем причина, то сегодня же изгоню. Отправлю на Север! После данного мне слова, он не сможет отказаться.

Дорри чуть фыркнула и приподняла голову. Под ее телом что-то белело.

Я вытащила помятый свиток. Вот он где! Собака до него добралась! Не просто так, полагаю. Она принесла его Лэйру, чтобы я обратила внимание на что-то в описании обряда?

Я полуослепла от жгучих слез и не смогла разобрать полустертые руны. Почему я была так беспечна? Почему отложила подробное изучение на потом, если в моей жизни никаких «потом» никогда не бывает и не будет?

Там было описание разрыва нитей, вот что.

Я боялась отнять руку от Дорри и лишить ее магической подпитки, а разворачивать свиток одной рукой было неудобно, я боялась порвать хрупкий от времени шелк. Но все-таки попыталась найти то место и шептала, как молитву:

«Айшери – путь прядущих нить души… Лайсе – путь прядущих нить сердца… Ноиль – путь прядущих нить жизни…»

Ноиль, последняя надежда на возрождение Роберта, путь, по которому нам уже не пройти, мой король.

Бросилась в глаза фраза: «Обрезать нить сердца может ненависть».

И всё?

Но ведь моя ненависть давно прошла. Этот пепел развеян, и где-то в глубине сердца отыскалась искра любви. Крохотная искра любви к рыжему быку, который спас меня, вытащил из бездны и заставил полюбить жизнь.

«Но вернее всего нить обрывает равнодушие и забвение», – смогла я прочитать еще строчку. Разве это священные откровения? Разве я забыла о тебе, мой король?

Дорри вздохнула, и я сосредоточилась на ней, а взгляд блуждал по комнате, по письмам от Диго, валявшимся на полу после того, как собака их разворошила в поисках свитка.

А ведь Дигеро и Виола до сих пор связаны обрядом айров, хотя моя сестра без памяти влюбилась в лорда Наэриля!

Конечно, Диго жив, но главное – их обряд не разорван.

Ведь брачные игры айров вполне могли окончиться выбором другого супруга, в нем главное – понять свою душу и чужую, как свою. Озарить любовью свое и чужое сердце, сотворить свою и чужую жизнь. В этом смысл.

Правда, мой король?

Слезы мгновенно высохли. Пламя на шкуре Дорри стало чуть ярче – мне же не показалось?

Я заблуждалась, мой король, прости меня. Яррен тут не при чем. Хотя я виновата перед тобой. Потеряла впустую слишком много времени. Балы, турниры – это все баловство. Я забыла о настоящей цели. Отложила на потом.

Но беглый морской царевич не виновен. Он за эти дни был рядом и на берегу, и в карете, и на турнире, а мое «второе сердце» билось эхом в груди так же сильно, как живое первое.

Дело не в том, что мое сердце при мысли о сине-зеленых глазах начинает биться иначе и путает все нити обряда. Но не рвет! Просто… все становится сложнее. Я с этой слабостью справлюсь, вот увидишь.

Я должна вернуться во дворец и узнать, что произошло в Гардарунте сразу после турнира, пока я беседовала с Дигеро в убежище и потом читала его письма в «кармане времени».

В мире Эальр прошло меньше часа. Но этого времени хватило, чтобы ослабить дух Роберта так, что его создание едва не развеялось, а темное послание Азархарта смогло просочиться к адресату.

Но сначала я убедилась, что фантом не умрет. Дорри, получившая поддержку огненной магии, поднялась на ноги, облизала мне руки и благодарно завиляла хвостом. Ее движения были еще замедленными, экономными, но она будет жить, я чувствовала.

Правда, теперь это было уже не только создание Роберта, теперь я, где бы ни была, буду чувствовать Дорри, как часть своего огня, который пылал в ней, слившись с магией Роберта. Как будто я вложила ладонь в его руку и ощутила ласковое пожатие.

Странное ощущение. Нереальное.

Может, я уже схожу с ума?

В таком тотальном одиночестве – немудрено. Роберт тоже сходил с ума от одиночества, я знаю, вижу по его дневникам.

***

– Ваше потерянное величество, что случилось? – Сиарей замерцал тревожными сполохами, едва я вышла из камина большого Королевского кабинета и вывела Лэйра с Инитаэрой. Смотрел он при этом на великолепного фантома короля.

У того, разумеется, ни следа от слез не было. А вот у меня-Айрани глаза слегка припухли и кончик носа покраснел, даже тонкая шаунская пудра из запасов первой жены Роберта, все еще хранившихся в Жасминовой башне, не справилась. Удивительное дело: проще облик сменить, чем приструнить сорвавшиеся с цепи нервы. Этак я скоро совсем в кисейную барышню превращусь!

– Ничего особенного, – успокоила я северянина, но он, разумеется, не поверил.

– Вас слишком долго не было! Все аристократы в сборе и обеспокоены. Кто-то даже пустил слух, что на вас совершено покушение одной из княжон, и вы при смерти.

Меня это не волновало. Если Дорри умрет, то следующей буду я, так что, придворные близки к истине.

– Скажи, друг мой, на твой взгляд, не начала ли угасать магия Роберта над Гардарунтом?

Ласх бросил задумчивый взгляд на меня-Айрани, на Инитаэру, безучастно стоявшую за спиной Лэйра, и потом на окно, за которым зажигались звезды.

– Да, мой озабоченный король, нам показалось, что разлитая Робертом магия ослабела в последние пару часов. И значительно. И продолжает ослабевать. Но я решил, что это связано с переходом на новый этап обряда айров. Или с его завершением.

Пока я-Айрани хватала ртом воздух, Лэйр в недоумении свел брови:

– Что? Какое завершение? Обряд длится год! Еще и двух месяцев не прошло!

Но я даже примерно не представляю, сколько недель и даже месяцев я провела в «карманах времени», изучая письма Роберта и дневники всех огненных королей Ориэдра. Разве за жалкий два месяца я смогла бы так продвинуться в огненной магии – и в теории, и в практике?

– Не обязательно год, мой опрометчивый король. Принц… тогда еще принц Игинир прислал мне копию древнего свится с описанием обряда, чтобы я лучше мог исполнять свои обязанности по вашей охране. Там в самом конце сказано, что срок обряда весьма условен.

Вот до этого места я и не дочитала свиток Игинира! А надо было.

– Вот как… – пробормотала я, – и как понять, когда придет срок?

– Когда состоится истинный выбор и души освободятся от связующих оков или… или станут одной душой. Обряд длится столько, сколько нужно для естественного завершения изменений в связанных им душах. Для некоторых пар может понадобиться и больше года, а для кого-то хватит и полугода. А для вашего уникального случая, когда один из пары мертв…