Ирмата Арьяр
Лорды гор. Трон над бездной

– Не злись, парень. Мальчишка ты еще против нас, северян, свои интриги плести. Ты еще поблагодаришь меня, если поймешь. Видишь ли, теперь король Лэйрин не будет тебя так сильно опасаться. Ты хоть знаешь, что он тебя воспринял как личного врага и соперника?

– Не может быть.

– Может, может! – хихикнул Эльдер.

Сиарей покосился на бездельника и выгнал:

– А ты что тут еще делаешь? Бегом выполняй приказ короля! – И, убедившись, что дракончик вихрем унесся в небеса, снова сосредоточился на Яррене. – Так вот, мой слишком вспыльчивый друг. Мало того, что Лэйрин ревновал учителя Рагара к тебе, как только узнал, что был лишь вторым и, как он считает, не самым любимым учеником, так ты еще и появился в Гардарунте с помпой, прилюдно унизил его стражу, разрушил ворота…

– Да сколько можно! – не выдержал горец. – Я уже искупил…

– Вот я и говорю: слишком горяч. Уже взвился. И куда только Рагар смотрел? Это еще не все твои промахи. Ты еще и сегодня учудил: всенародно мешком золота потряс на турнире и вызвал лютую зависть и ненависть у всех без исключения придворных. Не учел, что они совсем недавно и в мгновение ока обнищали из-за козней твоих инсейских сородичей.

– Ну знаешь…

– Знаю-знаю, – кивнул довольный ласх. – Если бы я не продемонстрировал королю, что ты слишком несдержан, следовательно, тобой можно манипулировать, он бы еще долго не доверял, присматривался и держал бы тебя на виду, но не поблизости.

– Неужели Лэйрин старается окружить себя глупцами? Он поэтому тебе настолько доверяет, что даже назначил главой охраны? – тут же съязвил Яррен.

– Не глупцами, – не повелся северянин. – Людьми и магами, которых можно просчитать и использовать во благо себе и государству. Умников вроде тебя, которые себе на уме, все правители справедливо опасаются. А теперь король берет тебя даже на прием послов и, полагаю, не в качестве дикой зверушки. Насколько я успел узнать Лэйрина, он достойный ученик Рагара, и разыграет с инсеями партию, где ты будешь или жертвой, или палачом. Оба результата его устроят. А вот тебя… лишь один из них. Ты уж не подведи, друг и ученик моего друга.

Яррен, помедлив, слегка приподнял в полуусмешке уголок рта.

– Отлично разыграно, Сиарей. Благодарю за урок.

– При свидетелях – командир, – посуровев, пророкотал северянин. – Я же говорил, что еще спасибо скажешь. Отдыхай пока, новобранец. У тебя от силы полчаса. Твоя койка в соседнем помещении, рядом с моей комнатой. Там тебе будет потеплее.

***

Комната была узкая и крохотная, с толстым слоем инея на стенах, особенно, у окна, зато снабжена печкой и тремя фляжками с «Корнем солнца» – самым дорогим в мире эликсиром. Яррен оценил щедрость командира. Впрочем, ласхам эликсир смертельно опасен, они закупают его для людей, каким-то чудом занесенных в орбиту их влияния. А вот ни угля, ни дров для печки в помещении не было. Да и ничего лишнего не было, кроме узкой койки, стула и пустой стойки для мечей. Походные фляжки с эликсиром были подвешены на нее.

Горец развернул сверток, лежавший в изголовье койки, обнаружил там, к своему удивлению, белый вейриэнский костюм ученика. Сиарей успел подготовиться к приему горца в команду, значит, заранее знал, куда его определит король. Почему не к вейриэнам, что было бы логичнее? Не потому ли, что Лэйрин – на грани вражды с Семеркой и не хочет усиливать Таррэ еще одной фигурой?

Переодевшись, Яррен обвязал талию белым поясом со сложенными в специальные кармашки острейшими «звездами», проверил прочий арсенал – и кинжалы в ножнах, и сельты, спрятанные на тропе духов. Лег на койку поверх одеяла, задубевшего от царившего в комнате мороза, глотнул из фляги «Корень солнца», чтобы самому не задубеть, и призвал своего дэриэна – духа предка и покровителя.

«Ирдан, что ты заметил?» – «Что ты еще мальчишка, – вздохнул дэриэн. – Зачем ты полез в драку?» Яррен хмыкнул: «А как же репутация? Я не мог не сделать того, что от меня ждали северяне. Ожидания надо оправдывать. Тогда никто не заметит, что ты давно смотришь в карты шулеров из-за их плеча. Но признаюсь, я пока не понял цели. Зачем нужно меня дискредитировать? А ведь я считал Сиарея другом!»

Дух ответил не сразу, но сумел удивить: «Ты тут, в Гардарунте, совсем недавно, потомок. Не знаешь, что северян страшно боятся в народе, а среди придворных зреет недовольство, что юный король приблизил к себе красавцев-нелюдей. Если Сиарей действительно тебе друг, то он затеял этот маневр, чтобы сразу отделить тебя от северян в глазах придворных. Ведь короля сопровождала стража?». – «Не заметил». – «Я видел. Они остались на улице за дверью. И теперь простые гардарунтцы будут смотреть на тебя с восхищением. Ведь ты навалял командиру снежных дьяволов!».

«Звучит логично, – признал Яррен. – То есть, мне не показалось, Сиарей намеренно меня спровоцировал. И пригласил короля к кульминации. Или нет, не приглашал!» – опроверг он сам себя. «Хм… Ты уверен?» – засомневался дух. «Сам посуди. Не побежит же государь со всех ног на зов, как дворовой пес. Но это означает, что ласх следит за королевскими покоями и просчитывает каждый шаг Лэйрина. Он точно знал, куда направляется король и как скоро его ждать. К тому же, Сиарею в силу должности главы личной охраны полагается следить за подопечным». – «Пожалуй, это наиболее правдоподобная версия, – согласился дух предка. – Но… ведь у тебя есть какое-то «но», потомок?»

Яррен почесал кончик носа, проверив заодно – не отмерз ли в таком дубаке, и продолжил беззвучную беседу: «Разумеется, есть. Но тогда возникает вопрос. Как при такой тотальной слежке Сиарей пропустил появление темной печати в королевской опочивальне?».

Юноша задумался. Надо бы выяснить, кто из ласхов сегодня охранял королевские покои. К Сиарею обращаться бессмысленно: командир обычно сам разбирает происшествия среди своих и не допустит чужака до расследования. Эльдера нагружать тоже не стоит, мальчишка и без того взвалил на себя кучу забот. Теперь еще аринтские княжны у него под наблюдением-охраной.

«Тогда не буду тебя отвлекать от твоих бессмертных дел, Ирдан, – отпустил он предка, но тут же призвал обратно. – Стой, Ирдан! Вернись! Я чуть не забыл! Если тебе не трудно, перенеси в чистку мой парадный костюм, а то на бал не в чем идти будет. Пожалуйста».

Дух аж задохнулся от возмущения и закашлялся: «Кха! Что ты еще придумаешь, мой неблагодарный потомок? Сапоги тебе почистить?!»

Яррен приподнялся на локте, глянул на аккуратно поставленную, но потрепанную обувь. «Нет, чистить этот хлам не надо. Надо раздобыть новые. И не сапоги, а парадные туфли. В сапогах танцевать неудобно». – «Я тебе не камердинер!» – оскорбился дух. – «Ты – мой покровитель и помощник! – возразил младший сын горного дома. – А мне очень нужна твоя помощь! Мне и обратиться-то не к кому. Разве что к матери. Может, пришлет более сговорчивого и менее щепетильного предка?» Ирдан возмущенно фыркнул: «Шантажист!»

Сапоги и парадный костюм исчезли.

Через минуту на пол брякнули черные мужские туфли с серебряными пряжками. На спинку стула у окна был аккуратно положен новый парадный черный костюм, состоящий из брюк, рубашки и вышитого серебром камзола с серебряными гербовыми пуговицами – иных младшему сыну рода не полагалось. Шелковый черный плащ, вычищенный и поглаженный, повис на гвозде у двери.

И в завершение прямо в воздухе жирным намеком повисла над лицом горца черная веревка с петлей, свитая из перекрученного шелкового пояса, также вышитого серебряными гербами горного дома Ирдари – непременной детали парадного облачения риэна.

Яррен не оценил шутки – он уже крепко спал. Урвать от службы полчаса незапланированного сна – это бесценно.

Веревка, устав висеть, шлепнулась на грудь горца и свернулась змеей.

Ученик вейриэна привык спать в любых условиях, хоть на острых камнях, хоть на леднике – суровым ночлегом его не испугать. Но он еще не научился в достаточной мере контролировать сны, а обстановка не располагала расслабляться.

Яррен почувствовал, когда Ирдан исчез, но ощущение присутствия чужого взгляда не оставляло. Не дэриэна, – его невидимые визиты горец уже четко отслеживал по особо мерзкому ознобу в основании черепа. Нет, кто-то чужой наблюдал за расслабленно лежавшим горцем.

Судя по крепчавшему морозу, это был кто-то из команды синих магов. Обычное дело – прощупать новичка, припугнуть, выставить на посмешище. Отомстить за расквашенный нос командира.

Но где притаился синий маг льда? И стоит ли тратить на него силы и время? Не стоит, – решил было Яррен. Потянулся к фляге с эликсиром, но отдернул руку. Слишком коварный напиток. Никогда не знаешь, насколько он раскроет сердце и воспламенит кровь. А впереди – сопровождение короля и встреча с дальней инсейской родней – принцем и принцессой Светлых вод.

Соглядатай заметил неуверенный жест горца и злорадно усилил мороз в комнате. «Все-таки не даст поспать, разве что вечным сном», – вздохнул Яррен. Света в комнате было достаточно, сознание полукровки рассеялось, подобно солнечным лучам, и он довольно быстро вычислил, в каком месте комнаты физическое преломление и отражение лучей не соответствует видимой картине. Ласх прятался в инее, облепившем стену у окна.

– Выходи, северянин, – усмехнулся Яррен. – Я знаю, где ты засел.

Ответом стала корка льда, образовавшаяся на одеяле.

– Предупреждаю, ласх, если ты причинишь мне вред или испортишь мои вещи … – Полукровка все-таки дотянулся до фляги с эликсиром, открутил колпачок и слегка взболтал жидкость так, что несколько капель попали на ледяную корку. С тихим шипением лед стремительно испарился, от шерстяного одеяла пошел пар. И Яррен, пристально глядя на щетку особенно густого инея, с усмешкой прокомментировал: – То с тобой, парень из угла, случится вот это. Тебя разъест, как кислотой. Это будет больно.

И так как иней безмолвствовал, новобранец лениво поднялся, не обращая внимания на то, что холод пробрал, казалось, до костного мозга, подошел к подозрительной щетке инея и, вытянув руку, качнул флягой, словно собрался выплеснуть содержимое.

Пятно метнулось в сторону, отделилось от стены снежным облаком и через миг из пороши соткалась фигура молодого ласха.

– Как ты понял, горец? – потрясенно спросил северянин.

– Давай обменяемся информацией, ласх. Я тебе расскажу, каким приемом вейриэнов воспользовался, а ты мне скажешь, кто дежурил сегодня в покоях короля во время и после турнира. Я бы и сам спросил у Сиарея, ничего тут секретного нет, но… я перед ним и так в долгу, знаешь же, нос ему разбил…

– Командир просто позволил тебе это!

– Вот я и говорю: не могу подойти. А мне срочно нужно знать.

– Зачем?

– Ну слушай, я же не спрашиваю, зачем тебе знать приемы вейриэнов?

– Для самосохранения, что тут спрашивать!

– Вот и мне надо для самосохранения. Ты же все понимаешь, друг.

– Какой я тебе друг?

– А ты думаешь, врагам я хоть крупицу знаний передам? Рагар не этому меня учил.

– Расскажи, каким был принц Рагар! – уцепился ласх за повод не отвечать на предложение.

Яррен, укоризненно глядя в глаза северянину, молча и медленно отвинтил колпачок фляги и приложил горлышко к губам, сделал глоток.

– Подожди, ты же уже открывал флягу! – нахмурился юноша. – Как она снова оказалась закрыта?

– Ты задаешь слишком много вопросов, северянин. Я завинтил колпачок, пока шел к твоему замаскированному укрытию. Не мог же я рисковать твоей жизнью и действительно облить тебя огненным эликсиром! Принц Рагар был строгим и мудрым учителем, он тысячу раз позволял мне ломать мои руки и ноги, пока я не научился сам заращивать переломы и не перестал бояться высоты, падений и одиночества. И еще он научил меня смотреть сквозь завесу света и тьмы, потому что все, что мы видим – это игра света и тьмы, отражение, видение, иллюзия. Истинная реальность недоступна ни глазу, ни уху, а наш мозг нам всегда лжет. Я увидел тебя сквозь иллюзию, потому что никогда не лгу. И я ответил на все твои вопросы. Твоя очередь.

Потрясенный юнец посмотрел на ловкие пальцы Яррена. Поднял на его суровое лицо огромные глаза. И горец, наконец, осознал, что его смущает.

– Ты – девушка, – обвиняющим тоном сказал он.

– И что? – вздернула она подбородок.

– Жаль, потому что дружба между девушкой и парнем невозможна.

– Почему?

– Потому что вы, девушки, не помните договоренностей. Я тебе все рассказал, как договаривались, а ты так и не назвала имя дежурного.

– Мы не договаривались. Это ты договаривался, а я – нет.

– Что и требовалось доказать. Договоренность с девушками невозможна, значит, и дружба невозможна… За что дружить? Или против кого? Как договариваться?

– А дружат всегда за или против? По-моему, тогда это просто партнерство.

– Если дружат просто так, по велению души и сердца, то это любовь. Так ты скажешь мне имя?

Ласхиня моргнула длинными белыми ресницами, выдохнула:

– Таньяра.

– Спасибо. Меня зовут Яррен. А имя дежурного?

– Таньяра. Это я стояла на страже во время турнира и еще час после. Освободилась и решила отдохнуть в свободной комнате. А когда ты пришел, не успела убежать и притаилась. Думала, уйду, пока ты спишь.

– Ты большая лгунья, Таньяра, – поскучнел Яррен.

Девушка порозовела, как горные ледники на заре.

– Ладно. – Душераздирающе вздохнула она. – Я специально осталась в комнате. Хотелось на тебя посмотреть, ученик Рагара. Так ли ты хорош, как о тебе говорят. Понять, за что наш принц именно тебя осчастливил, приблизив к себе.

– Мне безразличны твои мотивы, ласхиня, – еще холоднее сказал горец. – Ты соврала, что стояла на страже у дверей во время турнира.

– Почему ты мне не веришь?

– Потому что все это время двери в покои охранялись королевскими гвардейцами. А вот кто охранял окна? И кто сторожил внутри?

Девчонка поджала губы, развернулась и убежала.

– Глупышка! – поморщился Яррен.

«Ирдан, – отправил он зов. «Ну что еще, – зевнул дух прямо в ухо – Никакого покоя даже в посмертии!» – «Потом! Узнай, кого покрывает ласхиня Таньяра. Отца? Брата? Любовника? И спасибо за одежду! Особенно за пояс и туфли. Ты самый лучший предок в роду Ирдари!» – «А ты – самый большой льстец, мой неугомонный потомок!» – донеслось ворчанье дэриэна. Но довольные нотки в его голосе заставили Яррена улыбнуться.

Наконец он действительно остался один и можно было расслабиться чуть больше, чем он позволял себе за последние недели.

Привычно расслоив сознание уже не на два, а на три потока, Яррен позволил себе ненадолго уснуть, заставляя отдохнуть уставшее тело. Одновременно одна часть сознания бодрствовала и держала под контролем обстановку, причем, не только на физическом плане, но и на невидимых тропах духов, как учил его Рагар.

А в самой глубине, недоступной отслеживанию даже духами рода, кипела работа – полукровка анализировал информацию, перебирал воспоминания и размышлял. И то, какая картина складывалась из разрозненных фрагментов, ему не нравилось так сильно, что Яррен особенно остро затосковал об учителе, с которым всегда можно было поделиться сомнениями и который всегда мог бы помочь найти правильное решение и верный путь.

И один из вопросов, которые бы задал ученик вейриэна своему учителю: почему его второй, младший ученик так слабо обучен? Почему Лэйрин, сын горной леди, а значит, риэн по рождению, не способен понимать язык духовного общения риэнов? Или высшие закрывают короля от любого посягновения? Яррен сразу после разрушения гнилого железа на воротах пытался через Ирдана передать извинения и просьбу об аудиенции, но дэриэн не смог проникнуть сквозь глухую стену, окружавшую Лэйрина, и не смог даже связаться с духами рода Грахар! Как будто ни одного из них нет на близких к реальности планах бытия. Но так же не бывает!

И еще странность. Понятно, что у Семерки не стояла задача сделать из будущего короля еще одного вейриэна, но Лэйрин знает только огненную магию, а это только часть белого пламени! Иначе он не стал бы сжигать темную печать вместе с мебелью, а уничтожил бы магией света – гораздо действеннее и надежнее!

Но главное, что жаждал выяснить Яррен у Рагара – не было ли у него еще и тайной ученицы? Кто та девушка в мужском костюме и берете, которую он мимолетно видел в окне королевского замка, когда уезжал на Север в свите принцессы Виолетты? Она ответила ему тайным знаком вейриэна.

И она была безумно похожа на портрет последней Белой королевы Лаэндриэль. Даже больше похожа, чем ее пра-правнук Лэйрин.

Он ее точно видел, хотя это воспоминание Ирдан нагло украл, а потом, коргда Яррен принудил вернуть, от переживания осталась только мертвая картинка без живой связи душ.

Судя по схожести черт и возрасту, та девушка должна быть единоутробной сестрой Лэйрина. Но у наследника Роберта не было сестры-близнеца! Или ее прячут еще тщательнее, чем прятали в горах Лэйрина? Может, Яррен в тот день видел кого-то из средних принцесс Гардарунта – Берту или Беатрис?

И была еще более странная, даже чудовищная вещь, о которой он даже Рагару не посмел бы рассказать. С тех пор, как Яррен вернулся в Гардарунт и второй раз в жизни ступил в столицу королевства Найреос, он перестал понимать сам себя, собственные эмоции, чувства, реакции! Вернее, он прекрасно анализировал и понимал сам себя, но его ум, выучка и даже магия отказывали в трех случаях: когда он встречался с юным королем, когда он сталкивался с прекрасной княжной Инитаэрой и когда он смотрел на Айрани, не такую яркую, как ее рыжая сестра, но захватившую его душу на берегу реки одним взглядом чистых серебристо-серых глаз.

Почему? Что с ним происходит? – билась его мысль и не находила ответа. Это раздражало. И такая реакция тоже была неправильной!

– Новобранец, подъем! – гаркнуло на ухо, и Яррена обдало адским холодом для бодрости. – Готовность две минуты!

Глава 4

Как вовремя Эльтер отправил мне послание зримой речи! Неизвестно, чем бы закончилась возмутительная стычка северян и этого несносного гордеца, если бы я ушла в тайную башню. Но в последний момент крохотная радужная искра ужалила меня в кончик носа: «Караул! Они его сейчас убьют! Ну… или он Сиарея!».

Нетрудно догадаться, кого именно и где именно собирались убивать. У кого-то зачесались кулаки?

Право слово, первой мыслью было: пусть. Некоторые просто напрашиваются на хорошую трепку.

Но… это было бы несправедливо. Во-первых, ласхов в казарме северян пара десятков. Остальные стоят лагерем в Королевском лесу, но долго ли домчаться на защиту командира? Во-вторых, Сиарей – старше и опытнее, он свеж и бодр, а полуинсей только недавно сражался на турнире. А до этого бегал от своих соплеменников, после этого снова от них же.

Потому я шагнула через огонь камина не в башню с фантомами, а в освещенный факелом коридор, расположенный как можно ближе к казарме. Приказала первым попавшимся стражникам следовать за мной и успела вовремя.

Как мне показалось, Сиарей даже не защищался, когда разъяренный Яррен взял его за горло. Причем, сопровождавшие меня стражники как-то слишком радостно переглянулись. Эту реакцию я тоже запомнила. Нельзя допустить, чтобы драки с ласхами стали массовыми!

Что так разозлило полукровку, я предпочла не выяснять. Но то, что начальник моей охраны допустил такое унижение на глазах подчиненных, наводило на мысли, что прекрасный и всецело преданный мне ласх в чем-то сильно провинился.

Но не буду же я, король, выяснять такие мелочи?

Подумаешь, драка. Может, северянам обидно, что им не дали в турнире поучаствовать, вот и бесятся, цепляются к чужакам? Если так, Сиарей меня разочарует. Надо будет понаблюдать. Моя команда должна быть сплоченной, чтобы я могла на нее опереться.

***

В крови еще бурлил хмель победы и радость примирения с Дигеро, когда я в сопровождении десятка ласхов вошла в малый зал приемов. Мое настроение даже не испортила ложка дегтя в виде темного послания. Поразмыслив над происшествием, я поняла: если бы Азархарт мог, он бы дотянулся до моей души иначе. И тогда смогла бы я устоять против настоящего темного Зова? Теперь, когда остатки Семерки были заняты не отряхиванием с меня пылинок, а укреплением пошатнувшегося Севера?

Но эта мысль отрезвила. Я как-то незаметно для себя привыкла, что четверо из семи высших всегда рядом, что язвительный, но умнейший Таррэ, как бы ни был противен, оберегает от крупных ошибок.

Сейчас я осталась один на один со своими промахами. Нельзя их допустить. Мне же и расхлебывать.

Герцог Холле и кучка придворных заняли места у подножия трона. Слухи о драке уже достигли их ушей, потому что все сначала подарили пристальный взгляд Сиарею и лишь потом склонили головы перед своим королем.

Сиарей блистал, как прежде, и расточал ослепительные, как наст под солнцем, улыбки. Яррена затерли где-то позади высокие фигуры ласхов, и я углядела только непослушные соломенные вихры за спинами северян. Вот и хорошо. Инсеи, уже стоявшие в пяти саженях от трона, его пока не заметили.

Зеленых магов было трое. Впереди неподвижно застыли изящные фигуры царевны и царевича Светлых вод. Оба – в струящихся, переливающихся одеяниях изумрудных оттенков.

Когда-то мама мне подарила фальшивое изумрудно-радужное перо жар-птицы, оно потом исчезло из тайника, когда у королевы Хелины закончились силы на поддержание иллюзий. Детская обида на обман осталась. И сейчас, глядя на роскошно одетых гостей, я почему-то почувствовала подобное разочарование. Они были так прекрасны и так пусты…

Главенство статуса было четко показано – ослепительная Соальен стояла на полшага впереди брата Даэля. У инсеев, в отличие от остального мира, наследование крови и состояний происходит хитровывернуто – от матери к дочери. И только титулы передаются от мужчины к мужчине, разумеется, в том случае, если наследник вышел из чрева инсейки. Впрочем, бывали и исключения в истории зеленого очага.

Но что такое титул без состояния, включая территорию? Пустота весит больше. Царь Светлых вод передаст титул сыну, но мать может передать все состояние короны дочери. Поэтому инсеи боготворят своих женщин. Прекрасная традиция.

Позади царственных особ стоял их пожилой наставник в синем облачении монаха. Лаарий, как я помню. Все верно, сильный маг должен прикрывать спины.

Я подошла к трону и развернулась, и только тогда инсеи склонили головы, как и полагалось по протоколу высоких приемов. Я кивнула, принимая поклон и села. Сиарей встал по левую руку.

– Доброго дня, ваши высочества, – поприветствовала я. – Я приму ваши верительные грамоты, царевич Даэль, но сначала позвольте задать вам вопрос.

– С радостью отвечу, ваше величество.

Приятный голос у царевича, это я еще при первом столкновении на площади отметила. И на лицо смазлив. Даже слишком. Треугольный подбородок, удлиненные к вискам зеленые глаза, сложно заплетенные длинные белокурые волосы. И фигура не воинская – слишком тонкая талия и хрупкие запястья. Если бы не широкие плечи, сильная шея и плоская грудь, его можно было бы принять за девушку.

Я перевела взгляд на его сестру – изящную, как статуэтка танцовщицы. Вот уж у кого грудь была выдающаяся. И глубокий вырез ее шелкового платья совсем не скрывал достоинств.

Царевна, заметив мой интерес, томно улыбнулась и легонько облизала язычком верхнюю губу. Быстро, словно мелькнула водяная змейка. Кокетка. Никакого достоинства! Чем-то она напомнила мне старших распутных сестер. Я нахмурилась и отвела взгляд, сосредоточив внимание на царевиче. Что ж. Любую игру предваряет правильная расстановка фигур…

– Как мне стало известно, ваши высочества, вы открыто преследовали моего подданного Яррена фье Ирдари, – заявила я. – Более того, когда он попал в ваши руки, вы незаконно его задержали, посадив под замок. Это правда?

Царевич Даэль напрягся, пробежал взглядом по моему лицу, оценил хмурую складку на лбу, сжатые на подлокотниках трона ладони. Всю серьезность ситуации. Обаятельно улыбнулся:

– Ваше величество, мы всего лишь искали встречи с соплеменником, сыном нашего приграничного соседа. По просьбе безутешного отца, которого этот юноша избегает, мы хотели передать ему слова одинокого старика, оставшегося без наследника. Разве это преступление?

Я молча смотрела прямо в наглые инсейские глаза и ждала полного ответа. «Всего лишь искали»? Гнались, как за волком, по всему городу! Едва мою карету… то есть, карету Инитаэры не опрокинули!

Пауза разрасталась, как полынья во время весеннего ледохода. Наконец, царевич сообразил, что горы могут молчать тысячелетиями, и нехотя продолжил:

– Ваше величество, вас ввели в заблуждение. Этот юноша, Яррен, сам пришел в монастырь, давший нам с сестрой приют. И, так как это случилось после беспощадного турнирного боя, а на его теле были серьезные раны, мы не могли отпустить его без лечения. Юноша еще молод, не мог оценить опасности от ран, поэтому нам пришлось его… обезвре… задержать. Но, как только наш целитель обработал раны, мы его отпустили.

Звучало убедительно. Но не сходилось. О ранах и лечении Яррен ничего не говорил. Счел ничего не значащей мелочью?

Я позволила себе показать недоверие, губам скептически изогнуться, а голосу стать жестким.

– Вы утверждаете, что просто искали соплеменника. У меня есть свидетели, что вы гнали его, как дичь, пытаясь изловить. Моего подданного в моем королевстве!

– Свидетели? – нахмурился белобрысый. – И кто же посмел меня так бесстыже оболгать?

Линия стражников дрогнула, ласхи расступились, и я выдвинула вперед свои фигуры. В полном смысле слова. Мои огненные фантомы, княжны Инитаэра и Айрани вышли вперед и грациозно поклонились. Инитаэра обожгла взглядом побледневшее лицо инсейского царевича:

– С вашего позволения, ваше высочество, это мы с сестрой выступаем в качестве свидетелей. Мы видели преследование своими глазами.

– Вы неправильно поняли, прекрасная княжна. Да, я бежал за Ярреном, но это вполне естественное действие, когда хочешь кого-то догнать и… поздороваться.

Среди придворных послышались смешки. Вот и отлично. Чем глупее выглядят прекрасноликие, тем меньше люди будут их бояться.

– Вы устроили настоящую облаву, прекрасный царевич, – мой великолепный фантом, поморщив носик, вернул комплимент.

Даэль раздраженно дернул плечом, буркнул:

– Это лишь субъективное восприятие впечатлительной красавицы.

Я поймала блик послания зримой речи, покосилась на Сиарея. Северянин интересовался, зачем я устраиваю форменный цирк и допрос инсейским посланникам?

О, я прекрасно понимала, что все это выглядит нарушением международного протокола.

Но… но ласха никто никогда не пытался купить в качестве мужа! Он не понимал, как важно обесценить предложение самоуверенных инсеев в глазах моих подданных и их собственных! Если удастся публично показать лживость предполагаемых родственников еще до обсуждения брачных предложений, то я смогу безболезненно избежать ловушки. Тогда никто не поставит королю в упрек отказ от баснословного богатства невесты при пустой-то казне.

Потому в бой вступила милашка Айрани. Она, в отличие от «сестры», сохраняла неприступную серьезность.

– За беглецом гналась даже ваша охрана, переодетая монахами. Одного из них вы привели с собой, – и княжна взмахом руки показала на Лаария, учителя вторых наследников царя Светлых вод.

Осознав, что его приперли к стенке, Даэль склонил голову:

– Прошу прощения, ваше величество, что в азарте позволил себе излишне увлечься поисками… погоней за беглецом. Но если бы вы видели горькие слезы его одинокого отца!

– А также вы назначили награду за поимку телохранителя моей сестры, принцессы Виолетты, – непреклонно сощурилась я. – Какое вы имели право ловить моих подданных, как беглых рабов, и покупать их головы, словно скот на рынке?

Царевна Соальен тихонько охнула и, прижав тонкие руки к пышной груди, склонила голову. И зажурчал сладкоголосый ручей слов:

– Простите моего брата, ваше величество! Простите нас! В оправдание могу сказать, что награду назначили не мы, а родной отец зеленого мага, известного вам как Яррен из горного дома Ирдари. Разве могли мы не услышать просьбу такого могущественного соседа, как пресветлый владыка Солнечного моря? Если он узнает, что мы были рядом и не попытались вразумить его сына, то не простит нас, и его гнев станет источником горя для народа Светлых вод. Более того, если он узнает, что его единственный наследник дал присягу равнинному королю и служит простым телохранителем… Боюсь, последствия будут печальными и для Гардарунта.

Нет, ты только подумай, Роберт! Эта инсейка посмела меня шантажировать!

Только вейриэнская выучка помогла мне сохранить лицо. Не дрогнула ни ресничкой, ни мускулом.

Зато неженка Айрани ахнула и закрыла ладонями вспыхнувшие щеки. Еще бы, это же она почти поцеловалась с беглым царским отпрыском.

Но не это самое обидное, мой король.

Мне никто не сообщил о родословной телохранителя моей сестры – вот что плохо. А он мало того, что почти инсей, так еще и почти царевич! И что теперь мне делать с ним, таким неправильным, развоплоти его айры?!

А царевна хороша, ничего не скажешь! Интересно, когда они унюхали Яррена в моей свите?

– Что ж, – приняла я решение. – Княжна Инитаэра, княжна Айрани, благодарю вас, дозволяю нас покинуть. Желаю видеть вас обеих сегодня вечером на балу.

Будет жаль, если Таррэ не придет. Что ему делать на балах, когда Север шатается, о белый дьявол, как я помнила, давний друг северян?

Мои фантомы поклонились и выскользнули из зала. Но проходя мимо Даэля, Инитаэра задержалась, изогнула губы в усмешке и, накручивая на пальчик огненно-рыжий локон, спросила вполголоса:

– Значит, мы с сестрой бесстыжие лгуньи? Не наоборот?

И, рассмеявшись, ушла.

Даэль скривился, как от зубной боли. И я безжалостно добавила гостям страданий.

– Передайте владыке Солнечного моря, царевна Соальен, что по законам гор и равнин Гардарунта Яррен фье Ирдари – свободный человек и волен распоряжаться своей свободой, как ему заблагорассудится. Моя сестра Виолетта освободила его от присяги, мне он не успел присягнуть на верность и служение, дом его деда по матери освободил его, как риэна, от служения роду Ирдари, лишив титула младшего лорда.

На этих словах царевич вскинул белокурую голову и прищурился, и я словно услышала его мысли: если беглец, родившийся в Солнечном море, – то есть, даже не горец по рождению, – не присягнул мне, то почему я называю его подданным Гардарунта?

Лишь потому, дорогой гость, что горный дом Ирдари принял Яррена под свой кров и признал в нем кровь риэна, белого мага. Потому, что горы из каких-то своих политических соображений еще не расторгли древний договор с равнинами, по которому Белогорье считается территорией Гардарунта (подозреваю, дабы не терять влияние на огненную кровь бывших горных лордов, королей Ориэдра).