Ирма Гринёва
Любовь на фоне геометрии и зоологии. От грёз любви не отличим. Мой ангел смотрит на меня…
3
Люба, Любовь появилась в доме Боголюбовых в День всех влюблённых 14 февраля. Александр Викторович невольно отметил про себя, что это выглядело как-то символично. Впрочем, он уже давно не питал иллюзий и оставил надежду найти постоянную сиделку для Верочки. Сколько их уже сменилось за этот год?! Все они приходили спокойными и уверенными в себе, в своём профессионализме и терпении. Деловито заходили в дом… А потом незаметно исчезали. Кто через месяц, кто через пару недель, а кто и вообще через пару-тройку дней. Не выдерживали гнетущей обстановки, царившей в их когда-то счастливой семье. Верочка упорно молчала. Не реагировала ни на разговоры, ни на слёзы, ни на крики, ни на истерики. Только смотрела застывшими черными глазами. И этот пустой взгляд переворачивал душу. Впрочем, предписания все выполняла, но они не помогали – никакой надежды на выздоровление в ней не было.
Александр Викторович не сразу пришёл к идее нанять сиделку для Верочки. Сначала эта роль досталась жене Наденьке. И только когда он заметил, что Наденька медленно умирает, превращаясь из молодой цветущей женщины в старуху, забил тревогу. То, что они оба резко поседели после случившегося с их единственной дочерью, это ещё ладно. Хотя, что тут может быть ладного? Ему- то почти 60, но Наденьке-то ещё только 37, только веру в счастливую жизнь она потеряла. При нем ещё старалась держаться и выглядеть бодрячком, но когда он был на работе, уходила в их спальню и выла в подушку, чтобы Верочка не слышала. Однажды Александр Викторович заглянул в её когда-то ярко-голубые озорные глаза и увидел выцветшие, почти прозрачные, глаза девяностолетней старухи, ужаснулся и понял, что может потерять и жену. Вот здесь он и воспользовался своим служебным положением, первый раз в жизни, между прочим, попросив начмеда принять Наденьку на работу в их аптечный киоск. Её образование это позволяло, а опыт работы, (которого у неё, конечно, не было, поскольку познакомились они и поженились ещё когда Наденька училась в Медицинском университете) – дело наживное…
Его учитель, Сергей Сергеевич, заведующий кафедрой оперативной хирургии Первого меда2 уговорил читать лекции своего талантливого ученика. Там Александр Викторович и встретил Наденьку. Моложавый, красивый, успешный практикующий хирург вызвал бешеный ажиотаж среди женской половины студенческой аудитории. Девчонки напропалую кокетничали и строили глазки. И Наденька тоже. На лекциях он старался ни на кого из девушек не смотреть, но всё равно не заметить эти чистые ярко-голубые глаза было просто не возможно. Александр Викторович на что уж считал себя тёртым калачом, но всё равно уже через месяц проклинал тот день, когда поддался на уговоры своего учителя. Каждая лекция требовала колоссальных физических сил и моральной стойкости, не говоря уже о времени на подготовку, которое отрывалось от практики.
Во время зимней сессии на экзаменах по практической хирургии Александр Викторович срезал своих студентов безбожно, искренне считая, что за операционным столом середнячкам не место. Наденьке вкатил тройку и даже сухо посоветовал перевестись на Фармакологическое отделение. Девушка ничего не сказала, сглотнула закипевшие на ресницах слёзы и ушла, потупив голову. «Горе у неё какое, что ли?», – подумал строгий экзаменатор, никак не отнеся на свой счёт подобную реакцию.
А после экзаменов Александр Викторович уволился, решив, что больше он в свою альма-матер ни ногой. Но получилось иначе. Ещё один раз ему всё-таки пришлось сюда прийти. Уволиться-то он уволился, а вот забыть голубые глаза не смог. И, промаявшись четыре месяца, пришёл-таки к ступенькам Университета, чтобы дождаться Наденьку после её последнего экзамена летней сессии.
– Надя!
Девушка вздрогнула, повернулась на такой долгожданный, но неожиданный голос, и стремглав бросилась к Александру Викторовичу навстречу. Но уже около него успела притормозить и стала жадно разглядывать его любимое лицо: «А он ещё красивей, чем я помню…» «Похудела что ли? Одни глаза на пол-лица…»
– А я перевелась на Фармакологический, как Вы сказали…
– Вот и умница…
Александр Викторович понимал, что должен что-то говорить, спрашивать, как-то объяснить чего он сюда припёрся, зачем её окликнул, но язык присох к нёбу, а все слова выветрились из головы, осталось только желание – желание прижать к себе это худенькое тельце, захватить в плен эти мягкие девичьи губы и утонуть в синеве её доверчивых глаз. А потому он брякнул то, что говорить на первой встрече совсем не собирался, даже ни разу не думал об этом:
– Выходи за меня замуж!
А когда эти слова сами собой выговорились, вдруг мгновенно успокоился и понял, что они абсолютно правильные, те слова, которые и были нужны. Наденька не стала ломаться, округлять глаза в кокетливом недоумении, а просто кивнула головой и серьёзно произнесла:
– Я согласна!
Забеременела она почти сразу, но Александр Викторович не позволил ей бросить учёбу, а вот выйти на работу так и не получилось. Но теперь работа была единственным её спасением, иначе или с ума сойдёт, или сердце не выдержит – разорвётся. А так, хоть как-то будет отключаться от их общего горя и под его присмотром, опять же, всё время.
Трудотерапия подействовала – Наденька немного ожила, в глазах, хоть и полных боли, появился цвет, да и за своей внешностью и выражением лица следить приходилось. В больнице у каждого была своя боль и своё горе. Здесь никого не интересовали чужие проблемы – со своими бы справиться. На больничном фоне своя собственная проблема уже не казалась такой уж исключительной, несправедливой. Отступали горькие вопросы: за что? почему именно я? что я такого сделал? Когда кто-то выздоравливал – в других возрождалась надежда на собственное выздоровление. А если кто-то уходил в мир иной – хоть и сочувствовали, конечно, но на самом донышке души испытывали облегчение – пуля пролетела мимо…
А к Верочке стали приходить сиделки…
2 – Первый Московский Государственный Медицинский Университет имени И.М.Сеченова
4
Незаметно пролетело три месяца с той поры, как в семье Боголюбовых появилась Любовь, а казалось, что она была среди них всегда, как любимый родственник, который уезжал куда-то надолго, но про него никогда не забывали. И вот он вернулся, и теперь невозможно представить, что когда-нибудь исчезнет опять.
Каждый день, открывая ровно в 7 часов утра дверь на Любин звонок, Александр Викторович невольно начинал улыбаться, видя её светящееся солнечное лицо. И каждый раз забывал спросить документы об образовании, опыте работы и рекомендации. И вообще – кто её направил к ним на работу? В один из первых дней у них был разговор о выполнении разных методических упражнений для разработки чувствительности Верочкиных ног, но Люба посмотрела на него своими ясными зелеными глазами и спросила:
– Разве это поможет, если у Верочки в душе нет надежды? (Люба как-то сразу начала называть Веру Верочкой, как было принято у них в семье)
И он махнул на занятия рукой. Действительно, до сих пор ничего не помогало. В чём смысл мучить ребёнка опять? На этом и закончились все профессиональные вопросы и разговоры. Просто им с Наденькой повезло встретить хорошего человека. Из тех, кто в школе пусть никогда и не занимал лидирующих позиций, но мнению которого весь класс доверял. Из тех, с кем хотели бы дружить и завзятые хулиганы и двоечники, и тихони-отличники. Из тех, у кого ты спрашиваешь дорогу в незнакомом месте, интуитивно чувствуя, что он не отмахнётся на ходу: «Извините, не знаю», а остановится, как бы ни спешил, и попробует помочь. Их тех, кто слушает так внимательно, так сопереживая, что, уже не замечая, ты начинаешь говорить только ему, сколько бы ни было вокруг слушателей. Из тех, с кем бы ты пошёл в разведку…
Александр Викторович открыл своим ключом дверь и вместо обычной тишины дома вдруг услышал приглушённое хихиканье, доносящееся из кухни. Это было что-то давно забытое. Но прежде чем заглянуть на кухню, он по привычке зашёл в комнату дочери и почти споткнулся о задумчивый взгляд её карих глаз. Вместо черных провалов полной безнадёги на него смотрела Верочка с тем почти забытым выражением сосредоточенности, которое у неё бывало до аварии, когда ей нужно было решить особо сложную задачку, которая никак не поддавалась, чем и была ещё интересней. Верочка посмотрела на отца, а потом перевела взгляд обратно на какой-то листок бумаги в своих руках, ещё больше нахмурилась и даже прикусила губу от напряжения. Александр Викторович смущённо потоптался в дверях её комнаты, не зная – попробовать начать разговор или оставить всё как есть? А потом всё-таки осторожно прикрыл дверь и отправился на кухню.
Здесь его ожидал новый сюрприз. Едва открыв дверь, его чуть не сбили с ног запахи еды: острой, пряной, его любимой грузинской кухни. Нет, не так! Сначала он остолбенел от двух пар искрящихся глаз женщин, синхронно повернувших головы в сторону вошедшего: смешливых зеленых Любиных и блестящих ярко-голубых Наденькиных. А потом он уже втянул носом соблазнительные запахи.
Если бы Александра Викторовича спросили, что он ел сегодня на завтрак или обед, он не смог бы ответить. Что-то определённо ел. Но вот что? Вкус еды исчез вместе с болезнью дочери. И запахи преобладали всё больше больничные…
– Представляешь, Люба учила меня готовить грузинскую кухню. И у меня получилось! – с какой-то девчачьей гордостью произнесла Наденька (В самом начале их семейной жизни она пыталась освоить грузинские рецепты для любимого мужа, но, откровенно говоря, получалось как-то не очень. А потом родилась Верочка, и стало вообще не до изысков), – Так что сейчас мы тебя будем кормить лобио3, оджахури4 и хачапури5!
– Что, всем сразу? – театрально ужаснулся Александр Викторович, а сам уже истекал слюной, глядя на миску с ярко-фиолетовой фасолью, щедро посыпанной зеленью, горку золотистого картофеля с нагло-красными помидорами и нежно-бежевыми ломтиками мяса, и огромное блюдо с янтарным слоёным хачапури, который мама называла «Письмом из Грузии». А запахи! Боже мой! Какие запахи! Острый чеснок, жареный лук, солёный сулугуни! М-м-м…
Ночью, уже лёжа в постели без сна после сладко-восхитительной любви с живой, горячей, как будто восставшей из пепла, любимой женой, Александр Викторович перебирал события сегодняшнего вечера, как фанатик-коллекционер с трепетом рассматривает самые драгоценные камни своей коллекции.
Сначала оживший агатовый взгляд Верочки… На вопрос о её состоянии Люба загадочно улыбнулась и сказала, что рубикон6 пройден, но о чём-то конкретном говорить пока рано. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. И он суеверно замолчал, чтобы ненароком не спугнуть капризную удачу.
Потом драгоценные сапфиры глаз Наденьки. Даже если бы она не приготовила этот обалденный ужин (а он наелся, как удав, проглотивший слона, точнее сказать, дракон, обожравшийся бизонами, поскольку весь рот горел от чеснока и специй, щедро добавленных во все блюда), одно это уже было бы счастьем.
А эта их взаимная тяга друг к другу, нежность, перешедшая в страсть, общий взрыв, и опять щемящая нежность… Как в первые месяцы после их свадьбы. Как во время их медового месяца. Он уже и подзабыл, как это было волшебно. А напомнил об этом разговор за столом. Наденька рассказывала, Люба внимательно слушала, периодически вставляя ахи и охи, а он вносил свою лепту в разговор нечленораздельным мычанием, поскольку рот был забит едой. Наденька даже показывала фотографии их поездки в Швейцарию, которую они решили считать своим медовым месяцем. Интересно, был ли у кого-нибудь такой же короткий месяц, как у них? Всего-то пять дней, но каких!
Александра Викторовича пригласили на Конференцию по вопросам эндокринологии и дерматологии, хирургии и неврологии в Монтрё, на 5 дней. А он извернулся ужом, и успел сделать и заграничный паспорт, и швейцарскую визу для своей молодой жены, совместив, таким образом, работу и медовый месяц. Отметил в обширной программе Конференции интересные для него выступления по своей любимой хирургии, а на остальное забил, чтобы посвятить время своей любимой Наденьке.
За эти пять дней они не только облазили все окрестности Монтрё, но успели добраться до Берна на севере и Лозанны на западе. Ё-моё! В Москве ещё только распустилась черёмуха, похолодало, а в Швейцарии уже вовсю буйствовала сирень, глициния и ещё целая куча деревьев и кустарников, цветущих яркими разноцветными шапками цветов, не известных не только им, но, кажется, и науке тоже, названий. А магнолия так и вообще уже почти облетела.
А сколько они открытий для себя сделали! В Веве, кажется, безраздельно принадлежащем Чарли Чаплину, который провел здесь последние годы своей жизни, обнаружился памятник Николаю Гоголю, который, оказывается, здесь работал над «Мертвыми душами».
А Берн, который по фильму «Семнадцать мгновений весны» представлялся официально-сухим каменным мешком, оказался милым и уютным, весь утопающим в разноцветье кустарников и клумб, городком.
А в Монтрё памятник королю рок-н-ролла Элвису Пресли, который лечился здесь от наркотической зависимости, соседствовал с памятником великому русскому писателю Владимиру Набокову, который провёл свои последние годы жизни в отеле Montreux Palace, а на предложения своего помощника купить свой собственный дом неизменно отвечал, что уедет отсюда, только если найдётся дом с лучшим видом, чем из окон его номера. Такой дом так и не нашёлся…
А горы, покрытые шапками чистейшего искрящегося снега! А блюдца озёр, таких же ярко-голубых, как глаза Наденьки! Рай! Просто рай на Земле! И они с Наденькой, как Адам и Ева, чистые и непорочные, и страстные и необузданные одновременно…
Утром в день отъезда их ждало ещё одно маленькое чудо уже дня сегодняшнего. Они встали ни свет, ни заря, так хотелось напоследок ещё хоть немного насладиться этими прекрасными видами, подышать чистым сладким воздухом! Городок ещё спал, только откуда-то издалека раздавался странный шаркающий звук. Когда они подошли поближе, то с удивлением увидели высокого статного швейцарца, орудующего самой обычной метлой. Сами знаете, кто у нас работает дворниками, а этому впору было вышагивать по подиуму или сниматься в рекламе, чем заниматься столь низкоквалифицированным трудом. Молодой человек, ничуть не смущаясь, поднял на них глаза, улыбнулся, поприветствовал и продолжил заниматься своим делом. Александр Викторович не сдержался и подошёл с ним поговорить. А потом ошарашено пересказал Наденьке то, что рассказал ему швейцарец. Об уважительном отношении со стороны государства и людей к любому виду деятельности, о квартире, которая выделяется сразу же, а через 20 лет переходит в твою собственность, если ты работаешь на одном месте и работаешь хорошо. И о зарплате дворника, которая повыше, чем его зарплата ведущего специалиста. Да уж, чем не коммунизм в действии: от каждого по способностям и каждому по потребностям!..
С тех пор Швейцария стала для них самым любимым местом на земле. Но ещё раз попасть сюда пока не получалось. Родилась Верочка, и география поездок замкнулась на морском побережье: кавказская часть Черного моря, Крым, Азовское море, Болгария…
3 – рецепт лобио
Ингредиенты:
фасоль,
соль по вкусу,
чеснок,
зелень,
растительное масло
*************
Способ приготовления:
Замочить фасоль на 12 часов в теплой воде (менять воду 2 раза) до набухания. Варить в подсоленной воде до готовности. Добавить порубленную зелень (укроп, петрушка, кинза – кто что любит), выдавить чеснок, залить растительным маслом и дать настояться под крышкой.
4 – рецепт оджахури
Ингредиенты:
220г свинины (шейка),
3 шт картофеля,
1 головка репчатого лука,
1шт помидора,
2-3 зубчика чеснока,
90г растительного масла,
Соль, специи, укроп, базилик по вкусу
*************
Способ приготовления:
Поджарить свинину, нарезанную тонкими ломтиками, на половине нормы подсолнечного масла до золотистой корочки. Добавить к мясу репчатый лук, нарезанный полукольцами, и довести его до золотистого цвета. На второй сковороде параллельно обжарить ломтики картофеля на оставшемся подсолнечном масле, заправить его после готовности солью и специями, а затем всё это добавить на сковороду к мясу. Выдавить в сковороду чеснок и часть порубленной зелени, а затем добавить сверху порезанные крупно помидоры и тушить всё вместе ещё 2 минуты. Выложить на тарелку и посыпать оставшейся частью зелени.
5 – рецепт хачапури
Ингредиенты:
Тесто:
300г воды,
450г сливочного масла,
700г муки,
1чл соли,
2-3 зубчика чеснока,
1 яйцо,
Лимонная кислота на кончике ножа.
Начинка:
700г сыра сулугуни
*************
Способ приготовления:
Тесто:
Соль и лимонную кислоту растворить в воде, добавить взбитое яйцо и муку. Замесить крутое тесто и оставить под влажной марлей или салфеткой для набухания.
Холодное масло смешать с 3ст.л муки так, чтобы не было комков. Сделать из него прямоугольник толщиной 1,5-2см.
Раскатать тесто так, чтобы края были тоньше середины, положить туда масло и завернуть его уголками теста, как конверт, края защипнуть. Осторожно раскатать до толщины ~ 1см. Сложить вчетверо, убрать в целлофановый пакет и положить в холодильник на 20мин.
Опять раскатать, сложить вчетверо в целлофан и в холодильник на 30мин. Ещё раз раскатать, сложить втрое и в целлофане убрать в холодильник на 45мин. И ещё раз раскатать, сложить втрое и опять в холодильник на 20мин.
Отделить 1/3 теста и раскатать для нижнего коржа под размер противня. (Оставшиеся 2/3 убрать в холодильник). Сыр натереть на крупной тёрке и равномерно распределить по коржу. 2/3 теста раскатать и положить на сыр. Разогреть духовку до 150о-180о градусов и установить противень. Печь пока верхний корж поднимется и подрумянится.
6 – Рубикон – небольшая река на Аппенинском полуострове. «Перейти Рубикон» означает «пройти точку невозврата», то есть совершенное действие после которого уже невозможно отказаться от замысла или вернуться назад. Выражение возникло благодаря Гай Юлию Цезарю, который переправился через Рубикон, захватил власть в Риме и был провозглашён диктатором (из Википедии)
5
Эти три месяца дались Любе с большим трудом. И дело было не в физических усилиях на ежедневные массажи, а в атмосфере горя, которое царило в семье, где каждый рвал свою душу и сердце за другого, но переживал всё это в одиночку. Александр Викторович как будто застыл, заморозился, смирился с тем, что есть, и боялся только одного: чтобы не было хуже. Верочка была настолько оглушена своей неподвижностью, что её защитной реакцией стал вакуум, где нет места ни чувствам, ни мыслям, ни надежде, ни веры… Пустыня… Пустота… Но и в пустоту когда-нибудь что-нибудь да залетает. А в пустыне есть хоть чахленькая, но жизнь, а иногда даже оазисы встречаются. А ещё их можно сделать своими руками. Как в Египте, где среди голой пустыни вдруг начинают работать бульдозеры, прокладываются трубы, поступает вода, и вот уже стоят белоснежные стены отелей, между ними зеленеет ровно подстриженная травка, вдоль дорожек радуют взгляд цветы, а в сапфировой глубине бассейна отражается синева неба без единого облачка… Но что можно сделать без веры в конечный результат? Да ничего!
Но ещё хуже было то, что и мать Верочки – Наденька, ничему не верила и уже ни на что не надеялась. Ну, и как можно вылечить дочь, если нет поддержки матери? И Люба решила начать с Надежды…
– Вы так уверены, что Верочка сможет ходить ?!? – со смесью удивления и страхом надежды спросила Наденька.
– Конечно!!! – с возмущением уставилась на неё Люба, как будто даже сердилась за такой глупый вопрос, – Но ещё больше я уверена, что без Вашей веры у Верочки вообще нет никаких шансов. Вместо того чтобы настраивать её на борьбу, вы утопили её в своей жалости. Ходите вокруг на цыпочках, разговариваете шёпотом…
– Саша пытался на неё кричать, но она не отреагировала…
– Надежда Николаевна, я понимаю, что Вы привыкли быть за мужем, как за каменной стеной, но сейчас я говорю о Вас, как о матери, которая должна быть сама сильной, стойкой, строгой, уверенной. Как бы над дочерью, над её болезнью. Понимаете?
– Да-да, Любочка, понимаю… Но где найти эту веру, что Верочка выздоровеет, поднимется, не знаю…
– Вы же наверняка показывали дочь куче врачей. Неужели ни один из них не давал положительного прогноза?
– Все говорили уклончиво: надо заниматься, резервы человеческого организма неизвестны…
– Ну, вот, видите. А Вы, наверное, хотели бы услышать, что такого-то числа такого-то месяца Верочка встанет и побежит, да?
Наденька опустила голову и уже готова была пустить слезу, но Люба не позволила ей этого сделать, а, сложив руки на груди замком, нарочито грубо произнесла:
– А ведь и Александр Викторович тоже наверняка говорил, что выздоровление возможно?
Наденька задумалась, а потом утвердительно кивнула головой.
– Я так и думала! Вот же, как интересно у Вас получается! Вы во всём привыкли полагаться на мужа, а в этом вопросе почему-то ему не поверили. Единственный раз не поверили. Почему?
Надя потрясённо молчала, оглушённая этим неожиданным поворотом.
– Значит так, Надежда Николаевна, с сегодняшнего дня, вот прямо с этой минуты, никаких слёз и стенаний, никакой жалости к себе. Вы уж на меня не обижайтесь, но, плачете Вы больше о себе, что Ваша беззаботная счастливая жизнь закончилась…
У Надежды Николаевны от возмущения сами собой высохли слёзы. Она выпрямилась, в глазах полыхнул огонь, а гневные слова вот-вот были готовы сорваться с языка, но Люба опять опередила её:
– Вот такой Вы мне нравитесь больше! Запомните это своё состояние и перенесите всю свою злость на болезнь Верочки. А когда опять начнёте сомневаться, сердитесь на себя. Договорились?
– Да! А сейчас что конкретно мне надо делать?
– А сейчас Вам надо настроиться на то, что чуда завтра не произойдёт. И послезавтра, и через месяц тоже. Реабилитация может занять не один год, тем более что первый, самый важный год упущен. И теперь очень важно больше не транжирить время, а максимально использовать его для Верочкиного развития. Ведь Вы же не хотите, чтобы она так и продолжала сидеть истуканом? Значит, надо найти дело, которым она смогла бы заниматься и в парализованном состоянии. И, прежде всего, насколько я понимаю, ей надо закончить школу?
– Мы пытались первое время заставить её заниматься, но она ни на что не реагирует…
– А вот это теперь уже моя забота. А Вы займитесь для начала школой…
(«Так, с матерью, вроде, разобралась. С дочерью будет посложнее. Ну, ничего, главное, что есть уверенность, что иду в правильном направлении…»)
6
Уже в первый месяц своей работы у Боголюбовых Люба перепробовала все психокоррекционные приёмы и пришла к выводу, что, пока не выведет Верочку из состояния глухой апатии, все они бесполезны. Необходимо было добиться хоть какой-то реакции, а уж потом, уцепившись за эту ниточку, вытаскивать её обратно к жизни, убеждать в её уникальных возможностях и потенциале сил организма. И она решила действовать методом от обратного: накапывала в интернете различные уникальные случаи заболеваний человека, выглядевших просто ужасно, и заваливала ими Верочку. Мужчина, всё лицо которого состояло из налезающих друг на друга бугристых волдырей… Женщина-кактус, из всего тела которой прорастают твёрдые иголки 10-15 сантиметров длиной. Девушка с нормальными размерами головы и рук, и почти отсутствующим телом и коротенькими ножками. Молодой человек, гениальный компьютерный программист, согласившийся на первую в мире операцию по пересадке головы, поскольку без неё его в скором времени ожидает жизнь овоща… Но все они борются за жизнь, ищут пути выздоровления!
Менее шокирующие, но также рвущие душу видео с инвалидами, которые не только просто живут, но и занимаются творчеством: молодого человека без ноги, который танцует наравне с профессиональными танцорами7, девочки на инвалидной коляске, трогательно и одновременно мощно поющей о любви8, полуслепого мальчика-сироту, сочиняющего поразительно светлую музыку, которая может появиться только в душе, которая сама такая же чистая и светлая, и сам же её исполняющего на фортепиано9.
Фотографии и фильм о Фриде Кало – знаменитой мексиканской художнице. Она страдала полиомиелитом с возраста шести лет, а в 17 лет попала в автомобильную катастрофу, где получила серьёзные травмы: тройной перелом позвоночника (в поясничной области), перелом ключицы, сломанные рёбра, тройной перелом таза, одиннадцать переломов костей правой ноги, раздробленную и вывихнутую правую стопу, вывихнутое плечо. Кроме того, её живот и матка были проколоты металлическим перилом, что серьёзно повредило её репродуктивную функцию. Она год была прикована к кровати, а проблемы со здоровьем остались на всю жизнь. Именно после трагедии она впервые попросила у отца кисти и краски. Для Фриды сделали специальный подрамник, позволявший писать лёжа. Впоследствии ей пришлось перенести несколько десятков операций, месяцами не выходя из больниц10. И, тем не менее, она жила полноценной и даже бурной жизнью. Была активным членом Мексиканской коммунистической партии, вышла замуж и даже пыталась родить ребёнка (это при её-то травмах!), участвовала в художественных выставках, заводила любовные романы (в том числе, с Львом Троцким11, между прочим). А её картины, несомненно, наполненные болью и страданием, в тоже время были выполнены яркими красками, отражающими её живую и раскрепощённую натуру. Даже последняя, написанная за 8 дней до смерти: «Да здравствует жизнь!» А девизом всей её жизни было: «Я смеюсь над смертью, чтобы она не отняла то лучшее, что есть во мне…»…
Всё это Люба проделывала каждый день. Продолжая делать массаж и упражнения, говорила и говорила, остро наблюдая за реакцией Верочки, пытаясь уловить хотя бы намёк на какую-либо эмоцию. А когда ей казалось, что тень эмоции появлялась – увеличивала усилия в этом направлении. И вскоре поняла, что ей уже не кажется: когда она утром появлялась в комнате Верочки, во взгляде девочки мелькала жгучая ненависть, а во время занятий учащались дыхание и пульс. Боже мой, как же Люба радовалась этому и ждала, когда кипящий котёл вырвется, наконец, наружу! И дождалась…
Надежда Николаевна услышала крики в комнате дочери и, даже не успев удивиться (она больше года не слыша голос Верочки), рванула к ней на помощь. Заливающаяся слезами Верочка прижалась к матери, обняв её руками за талию:
– Мамочка, убери от меня эту садистку… Я не хочу, чтобы она ко мне приходила…
Если бы Люба не успела проинструктировать Наденьку, как надо себя вести, когда случится кризис, мать опять бы окутала дочь нежностью и жалостью, успокоила, и всё вернулось на круги своя. Но Надежда Николаевна вовремя вспомнила разговоры с Любой, и произнесла достаточно спокойно:
– А что случилось? Ты можешь мне рассказать?
– Да она фашистка просто! Мучает меня своими разговорами, всякие ужасы показывает! Мне и своих проблем хватает, а она мне чужими в глаза тычет…
– Так может быть хватит уже замыкаться в себе? Целый год прошёл, а ты ничего не делаешь! Мы с папой вокруг тебя пляшем, врачей приводим, сиделок нанимаем, а ты лежишь, как барыня, и ничего не делаешь для того, чтобы подняться. Даже не разговариваешь! Думаешь, нам с папой не больно на тебя смотреть?
Верочка опешила и растерялась от такой отповеди матери. Она любила обоих родителей, но относилась к ним по-разному. Отца уважала, но он находился немного от неё вдалеке, на неком пьедестале. А к маме относилась, как к подружке, а когда вступила в подростковый возраст, даже немного свысока. А сейчас с ней разговаривала другая мама, даже как будто рассерженная на неё. Верочка оттолкнула мать, сложила руки замком и сердито засопев, надулась. «Боже мой, доченька моя бедненькая», – рвалось сердце Надежды Николаевны, но вслух она сказала:
– Надеюсь, что ты услышала мои слова и подумаешь над ними, как взрослый человек. Продолжайте, Любовь Анатольевна! – и вышла из комнаты.
Но как только закрыла за собой дверь, её всю затрясло. Она еле добралась до кухни, а когда запивала валерьянку водой, зубы выбивали мелкую дробь о край стеклянного стакана.
7 – смотрите клип Максима Фадеева и Наргиз на песню «Вдвоём» https://www.youtube.com/watch?v=LBKuHpJprVI
8 – смотрите выступление Геры Аристовой на передаче «Синяя птица» в 2016 году с песней И.Николаева «Не обижай меня» https://www.youtube.com/watch?v=hOSBmTUBxUY&list=RDhOSBmTUBxUY&t=51
9 – смотрите выступление Жени Николаева на передаче «Синяя птица» в 2016 году https://www.youtube.com/watch?v=Rt86nh5ideA
10 – из Википедии
11 – революционный деятель ХХ века. Дважды ссыльный при монархическом строе, лишённый всех гражданских прав в 1905 году. Один из организаторов Октябрьской революции 1917 года, один из создателей Красной армии. В первом советском правительстве – нарком по иностранным делам, затем нарком по военным и морским делам. В 1927 году снят со всех постов, отправлен в ссылку, а потом выслан за пределы СССР. Создатель и главный теоретик Четвёртого интернационала (из Википедии).
7
Как бы теперь ни вела себя Верочка, чтобы не пыталась из себя изобразить, Люба понимала, что она её видит и слышит, а потому сменила тактику. Приносила ей видео с трудной, изнуряющей, но приносящей положительные плоды борьбой людей за своё выздоровление. В их поиске Любе помогала Наденька, для которой это было тоже своеобразной психотерапией.
Параллельно Люба начала писать для Верочки список занятий, которыми она может заниматься пока не встанет, чтобы не терять время. Важно было, чтобы этот список пополнялся ежедневно хотя бы на одну позицию. Люба и сама не ожидала, что он может оказаться таким длинным: одних только видов рукоделия оказалось с десяток, не говоря уже о количестве музыкальных инструментов, на которых можно было научиться играть, а ещё компьютер… Творчество и возможности компьютера оказались неисчерпаемыми источниками.
Но когда Люба пришла к выводу, что Верочка слишком уж долго не реагирует на их с Надеждой Николаевной усилия, она решила начать именно с музыки. И не с нежных звуков свирели или флейты, а со шкрябающих душу звуков скрипки в неумелых руках. Боже мой, как же жалко было скрипку! Как она стенала и возмущалась, когда корявые руки Любы пытались управлять её смычком! Слава богу, что больше одного дня Верочка решила не мучить ни себя, ни окружающих, и уже на следующий день Люба увидела кучу размашисто вычеркнутых сердитой Верочкиной рукой позиций списка. Но истинным началом можно было считать день, когда Верочка сама вписала в список новое занятие…
