Ирма Гринёва
Куда смотрят мужики? Не пора ли решиться?
– Ирина, а к Вам у меня такая просьба: попробуйте к понедельнику набросать план рекламной компании. И протокол сегодняшнего собрания мне нужен будет также в трёх вариантах, как Вы это сделали в прошлый раз.
Ирина вышла озадаченная из кабинета начальника. Во-первых, он опять перескочил на «Вы», когда они остались вдвоём. Во-вторых, поручил ей сделать то, что входило в компетенцию Никиты Кузнецова, как начальника отдела рекламных компаний. А в-третьих, у неё сложилось стойкое ощущение, что она не должна никому говорить об этом поручении. Что за головоломка? Ладно, посмотрим, что будет дальше.
На совещании работа Игоря с Ириной вызвала волну энтузиазма. Даже Сашка Цыганков пропустил стадию скептического ворчания, сразу перейдя к стадии хмурой сосредоточенности, а это означало, что он уже знает, как будет действовать. Володька Кокорин уже к середине совещания набросал кучу возможных слоганов для рекламы в своём блокноте. На жёсткие сроки – две недели на всё про всё, замахал руками только Кузнецов, впрочем, это было ожидаемо: его никакие сроки никогда не устраивали.
Итоги подвёл Сергей Владимирович: «Я помню, что у нас по контракту сроки ещё не горят, но нам предстоит огромная работа по новому заказу, и я хочу, чтобы вы все подчистили свои хвосты. Так, что, давайте – вперёд и с песней, как говорилось в мою комсомольскую молодость».
14
Ирине так радостно было окунуться опять в атмосферу творчества, что она все выходные работала и дома, переключаясь с протокола совещания на план рекламной компании и обратно. Надо же, когда по собственному согласию уходила на пенсию, ей казалось, что работа выжала её силы до донышка, и пределом мечтания была простенькая бездумная работа. А, если бы не мизерная пенсия, то лучше и вообще не работать! Но не прошло и полугода, как она опять попала в водоворот творчества, и это ей нравится! И откуда силы берутся?
Когда она в понедельник отдала СВ и протокол совещания в трёх вариантах и план рекламной компании из семи пунктов, тот одобрительно хмыкнул: «Уже?» А сам подумал: «Интересно, сколько пунктов будет в плане отдела Кузнецова через две недели? Если меньше – уволю к чёртовой бабушке!» В протоколе в разделе идей напротив фамилии Кузнецов опять стоял ожидаемый прочерк.
15
Совещание через две недели проходило вполне миролюбиво (все отработали на совесть, как
единая команда), пока не подошла очередь Кузнецова. Тот тоже вполне бодренько изложил своё видение рекламной компании, а Сергей Васильевич в это время что-то вычёркивал на небольшом листочке (Ирина догадалась, что он сравнивал её план с планом отдела рекламы. Ох, что-то сейчас будет!). Народ весь внутренне подобрался, так как их директор на глазах из СВ превращался в грозного Генерала.
– Скажи мне, Никита Николаевич, зачем мне нужен такой начальник отдела рекламы, который за две недели всем отделом делает меньше, чем посторонний человек за два дня? У меня есть кандидат на твою должность, который влёгкую набросал план из семи пунктов, в том числе и четырёх твоих.
В кабинете повисла напряжённая тишина. Ирина побелела, как полотно – так вот для чего он попросил её составить план! А Кузнецов как-то глупо продолжал улыбаться, не успев переключиться с пафосности своего доклада на суровую отповедь начальника. А потом произнёс:
– Если я Вас не устраиваю, то я уйду в «Меридиан», они давно меня зовут…
– Давай-давай, а я тебе ещё и положительную характеристику напишу, чтобы не передумали.
– И за мной уйдёт весь мой отдел
– А это мы ещё посмотрим… Всё, совещание закончено, Цыганков и Поликарпов – останьтесь, всем остальным – спасибо!
Ирина еле дождалась, пока все уйдут, и Сергей Владимирович останется один. Когда она влетела в его кабинет с горящими от гнева глазами, Сергей подумал: «Интересно, эта женщина всегда только так будет на меня смотреть?» На предыдущем совещании он специально для неё добавил про комсомольскую молодость, но она так его и не вспомнила. А сам почему-то напоминать не желал, вдруг заело – хотелось, чтобы вспомнила, а, вернее, помнила сама.
– Я не собираюсь быть начальником никакого отдела!
– А я и не предлагаю.
– А зачем же Вы тогда так сказали Кузнецову? Вы же из моего плана пункты вычёркивали? Терпеть не могу, когда меня используют вслепую.
(Юрий Васильевич тоже долго отвыкал от этой привычки – интересно, она свойственна всем начальникам?)
– Мне нужно было, чтобы он уволился сам. Это решение не вчера возникло, всё давно к этому шло. Вас я не подставлял, никто ведь о моей просьбе не знал. А про использование вслепую – в дальнейшем буду учитывать.
– А что же будет с отделом? Ребята все за ним уйдут?
– Да никто за ним не пойдёт. Никита слишком высокого мнения о своей персоне. Мы уже с Цыганковым и Поликарповым сошлись на кандидатуре нового начальника, но пока подождём увольнения Кузнецова.
16
Вроде бы все вопросы разрешились, но, когда на следующий день Ирина зашла к нему с бумагой, написанной на бланке, у Сергея ёкнуло сердце, что она принесла заявление о своём уходе. Но это было всего лишь заявление на неделю отпуска с 1 мая. И он быстренько его подписал.
Кузнецов уволился, а ребята из его отдела, как и предсказывал СВ, никто вслед за ним не ушёл. Новым начальником отдела назначили Олега Любимова, на кандидатуре которого сошлись втроём директор и два начальника других отделов. Об уходе Кузнецова никто не жалел, но всё равно Ирина чувствовала ещё долго себя неловко…
За работой незаметно подошёл май, и Ирина с подругами укатила в отпуск в Нидерланды. Их ждали каналы Амстердама, потрясающий музей Ван Гога, поля тюльпанов в Кёкенхофе, выставка современной скульптуры в музее Кроллер-Мюллер, кубические дома в Роттердаме, сады Аппельтерна и даже…улица красных фонарей!
Танечка заменила временно Ирину за столом секретаря, и Сергей не мог дождаться, когда же он увидит такое, ставшее родным, лицо.
17
Заказчик рекламы конфет пришёл в восторг от работы, проделанной фирмой, и на этом фоне отдел маркетинга раскрутил его на увеличение суммы контракта в два раза. Приятным бонусом было получение премий. Ирина сразу отложила её на будущие путешествия.
Сергей Владимирович же с Цыганковым переключились полностью на международный контракт с австрийско-английской фирмой. Ожидался приезд их представителей к концу мая, и СВ поручил Ирине заняться их культурной программой:
– Ты у нас театралка – вот что-нибудь и найди для них.
– Сколько нужно билетов?
– Четыре.
– Только билеты дорогие получатся.
– Не важно. Со мной согласуешь, куда пойдём, а деньги получишь у Ольги Ивановны.
Повезло: на те две недели в конце мая – начале июня, когда приезжала делегация, в Большом давали оперу «Борис Годунов»7, в Станиславского и Немировича-Данченко – балет «Майерлинг»8, в Концертном зале Чайковского Денис Мацуев играл своё коронное: 2-й и 3-й концерты Рахманинова. Конец сезона, дачный период, и билеты, пусть и дорогие, но ещё были.
СВ выбрал Большой (Ирина пообещала ослепительно богатое оформление сцены и костюмы, правда, с голосами было не очень впечатлительно) и концерт Мацуева. «Майерлинг» хоть и подходил по теме (в балете речь шла об Австро-Венгерских венценосных правителях императоре Франце-Иосифе, императрице Сисси и самоубийстве их сына – кронпринца Рудольфа), но балет – это для него было уж совсем тоскливо.
– И ты всё это видела? Гарантируешь?
– Да, конечно.
– Имей в виду, ты тоже идёшь, придётся смотреть ещё раз.
– Я – с удовольствием! Мы всегда с девчонками сидим на самых дешёвых местах, видно не очень хорошо. А здесь рассмотрю всё вблизи и без бинокля.
– Ну, ладно, опера, а на концерте-то что смотреть?
– Смотреть на Мацуева, когда он играет, это отдельное удовольствие. Он так отдаётся музыке…
Опера, действительно, впечатлила блестящими декорациями и костюмами. В голосах Сергей всё равно ничего не понимал, но даже у него побежали мурашки, когда высокий тонкий мужской голос запел: «Мальчишки отняли копеечку…»9. Но четыре часа! Под конец он уже устал слушать и развлекал себя тем, что посматривал искоса то на Ирину (она слушала самозабвенно, аж вперёд подалась), то на гостей, одного англичанина и одного австрийца, на которых масштаб оперы похоже произвёл неизгладимое впечатление. По крайней мере, по окончании оперы они оба вскочили со своих мест и хлопали до последнего. А что? Знай наших!
На концерте же Мацуева мурашки побежали у Сергея с первого же мощного удара пианиста по клавишам. И дальше он провалился в музыку, а глаз не мог оторвать от Дениса, который играл не только руками, но и лицом, да что там лицом – всем телом. Стыдно сказать, в конце концерта чуть не расплакался. Когда подвозил домой Ирину, говорили о музыке. Вернее, говорила Ирина. Говорила о своих любимых произведениях, на которые старается попасть каждый год: конечно, это Рахманинов, 1-й концерт Чайковского, «Реквием» Моцарта, «Кармина Бурана» Орфа… А он слушал и думал о том, что, когда она вот так воодушевляется, у неё так горят зелёным пламенем глаза, что она на глазах молодеет, превращаясь в девушку из восьмидесятых с толстой косой, культорга группы. А от чего у него горят глаза? Надо подумать… Может быть она тогда его вспомнит? А ещё его поразило сравнение Ирины воздействия на неё музыки с …любовью. Такая же эйфория. Такое же звучание инструментов, как голос любимого. Душа как будто расширяется, растекается далеко за пределы тела и вырастают крылья… Над этим тоже стоило поразмыслить…
7 – опера Модеста Мусоргского о последнем периоде правления Бориса Годунова по одноимённой драме А.С.Пушкина
8 – балет на музыку Ференца Листа, который был современником героев балета и даже писал фортепианные произведения специально для императрицы Елизаветы (Сисси), по мотивам романа Джорджа Марека «Орлы умирают»
9 – ария Юродивого, в конце которой он предрекает: Лейтесь, лейтесь слёзы горькие.
Плачь, плачь, душа православная!
Скоро враг придёт и настанет тьма.
Темень тёмная, непроглядная.
Горе, горе Руси!
Плачь, плачь, русский люд.
Голодный люд.
18
Переговоры, как говорится, прошли плодотворно, и в конце июня ждали приезда Дюка Фёрста10 , председателя правления австрийско-английской фирмы, для окончательного подписания подготовленного контракта.
Саша Цыганков и оба представителя фирмы встретили чету Фёрстов (Дюк прилетел со своей супругой) в аэропорту и подтвердил время на завтра для логического завершения переговоров. Но на следующий день с утра раздался звонок, и огорчённый Кертис11 (представитель английского крыла фирмы) попросил перенести мероприятие на завтра, так как у патрона возникли неожиданные дела в Москве. На душе у Сергея Владимировича стало как-то тревожно, Сашка Цыганков недоумевал.
На завтра худшие опасения СВ подтвердились: тот же Кертис сообщил (без объяснения причин), что подписание контракта не состоится вообще. Англичане ушли по-английски, не попрощавшись.
Было безумно жалко потраченных впустую полгода, упущенную выгоду, а больше всего – перспектив выхода на международную арену. Но главное, надо было понять – что же случилось? Если не устраивают какие-то пункты контракта – для этого есть переговоры, всегда можно найти компромисс. Но так резко всё оборвать? С этим обязательно надо разобраться, чтобы не попасть в такую же ситуацию ещё раз.
Разговор Сашки с Кертисом ничего не прояснил. Тот тоже ничего не знал. Он также неожиданно для себя сначала получил просьбу Дюка Фёрста о переносе даты подписания контракта на следующий день, а потом сообщение (голос патрона был рассерженным) о том, что контракт подписан не будет, и распоряжение возвращаться домой. Телефонный звонок от Сашки застал его уже в аэропорту.
Сергей Владимирович кинулся звонить своему другу ещё по комитету комсомола Бауманки Димке Головину, тот сейчас работал в Торговой палате, может, сможет чем-нибудь помочь? Встретились уже поздно вечером в ресторане.
– Слушай, Серый, ничего конкретного по твоему контракту сказать не могу. Удалось выяснить только, что твой Фёрст пока не улетел, пробудет в Москве ещё два дня. Послезавтра в Резиденции посла Великобритании будет приём представителей крупных компаний, сотрудничающих с англичанами, и он там будет.
– У тебя есть возможность достать мне туда приглашение?
– Попробую.
– Буду твой должник. Может, получится с ним пообщаться. Не вернуть контракт, так хоть понять причины.
– Только учти, что все приглашённые обязаны являться со своими вторыми половинками. И наличие рядом молодой длинноногой любовницы не приветствуется. Англичане снобы по части семейных приличий. А я знаю твою Анжелу…
– У тебя застарелые сведения, я с ней уже месяца три как порвал…
– Опять новенькая?! Ну, ты, брат, даёшь! Надеюсь, не младше Анжелики?
– У меня новая секретарша нашего с тобой возраста. Так пойдёт?
– Думаю, вполне. Ты же не обязан быть женатым. А кто такая? Как ты дошёл до жизни такой?
– Анжела настояла, чтобы была в возрасте. И ты знаешь, попался ценный кадр. Так что я сейчас очень доволен. Но это долгая история. Как-нибудь потом расскажу.
– Ладно, пообщаемся после приёма. Заодно расскажешь и что тебе удастся узнать.
– Договорились! В любом случае позвоню на следующий день. Спасибо тебе огромное.
– Пока не за что! Покедова!
– Пока!
10 – в переводе – первый командующий, лидер
11 – в переводе – учтивый
19
Ирину на следующий день СВ послал по магазинам, всяким там салонам-парикмахерским, чтобы соответствовала, так сказать, уровню приёма. В суть дела не вдавался, в конце концов, роль её – только сопровождение, на месте ему придётся действовать одному. С Фёрстом Сергей так и не встретился, поэтому пришлось довольствоваться фотографиями из интернета. Их было не много (не кинозвезда же!), но он надеялся, что узнает его.
Димка не подвёл, уже к вечеру накануне приёма приглашение доставил курьер из Торговой палаты.
Внешним видом Ирины Сергей остался доволен. Он уже видел её в макияже, когда ходили на оперу и концерт, и ещё тогда отметил, что правильно сделал, запретив ей пользоваться косметикой на работе: очень уж броско она выглядела, даже чуть подведя глаза. Какая уж тут была бы работа! В бежевом в тонкую полоску с золотой нитью костюме Ирина выглядела стильно и элегантно. И вместе они смотрелись очень органичной парой, отметил про себя Сергей, когда увидел их отражение в высоком зеркале при входе в Резиденцию. Ирина на себя в зеркале даже не взглянула – рассматривала внутреннее убранство залов. Дело в том, что посольство Великобритании располагалось в современном здании, построенном в стиле хай-тек12, а вот Резиденция посла занимала старый особняк, её внутреннее убранство напоминало дворец: лепнина с позолотой и белые стены и потолок. На такое великолепие Ирина никогда не уставала смотреть. Её поражали и восхищали талант и фантазия старых мастеров! Уж сколько видено-перевидено дворцов, но каждый из них имел своё собственное лицо и «изюминку».
В зале, где проходил сам приём, Ирина и СВ разделились: Сергей отправился искать Фёрста, а Ирина продолжила осмотр. На стене, в противоположной стороне от высоких фуршетных столов, она увидела несколько картин и устремилась туда – издалека картины напомнили ей работы Уильяма Тёрнера13. Она внимательно рассматривала картины, пока не услышала приятный женский голос:
– Do you like these pictures?14
Ирина обернулась и увидела симпатичную пожилую даму.
– Highly. This is Turner?
– You know our artist? It is very nice.
– Did you see his work in London, the National Gallery and the Tate Museum. But I think it's not the originals.
– Of course, not the originals. But very talented counterparts. Our ambassador big admirer of Turner, and those paintings were painted on his special request. He carries them in all the places where it is brought to serve. Let me introduce myself – Helen.
– Irina
– Very nice. How long have you been in London? Much had to see?
– Two weeks. We were in London, Edinburgh, Oxford…15
Ирине было очень интересно разговаривать в Элен, но её английский позволял общаться только короткими простыми фразами, а так хотелось поделиться восторженными впечатлениями о Национальной картинной галерее в Лондоне, которая восхитила сразу, ещё до входа внутрь. На огромной площади, раскинувшейся перед зданием галереи, стояла высокая стела с адмиралом Нельсоном наверху, а его каравелла, запечатанная в стеклянную бутыль, возвышалась слева от входа, рядом с огромным полотном Ван Гога, сделанном из разного вида… травы. Перед самим входом выступали уличные артисты: жонглёры, фокусники, пускатели больших радужных мыльных пузырей (и никто их не гонял, между прочим). А чуть дальше, прямо на асфальте, на глазах у прохожих молодые художники рисовали копии знаменитых картин, выставленных в галерее, и это было так здорово и так похоже на оригиналы! Но всего этого она просто не могла сказать на английском, и стала искать глазами Сергея Владимировича, тот шпарил на английском как по-писаному.
Директор нашёлся сразу – он уже давно наблюдал за Ириной, беседующей с пожилой англичанкой. Миссия его провалилась сразу. Он дважды пытался обратить на себя внимание Дюка Фёрста. И если первый раз ещё можно было принять за случайность, что тот его не заметил, то после второго раза, когда Фёрст нарочито медленно окинул Сергея холодным взглядом, стало понятно, что англичанин его и дальше намерен игнорировать. Ну не хватать же его за рукав пиджака?! Можно было уходить с приёма. Сергей нашёл Ирину, но решил не прерывать её беседу. А когда она сама нашла его глазами и сделала умоляющее лицо, он подошёл. Оказывается, потребовался он в качестве переводчика. Ирина представила Элен своего директора – Сергея Владимировича, и дальше разговор потёк более оживлённо.
Когда Дюк увидел свою жену, Элен, мило беседующей с этим наглым русским и какой-то дамой, он рассвирепел: мало того, что он его доставал весь день, так теперь решил действовать через его жену! И Фёрст решительным шагом направился к троице выручать свою благоверную из лап этого аморального русского.
Но Элен не дала возможности произнести Дюку ни слова. Она взяла его под руку и произнесла с милой улыбкой:
– Dear, let imagine Sergei, director of the firm Z and his charming secretary Irina16 (подчеркнув слово «секретарша» в своей фразе). And this is my husband – Duke 17.
Ирина не поняла, почему так напрягся СВ, когда к ним подошёл муж Элен, а супруги многозначительно переглянулись между собой и довольно сердитое лицо Дюка сменилось растерянностью. Потом мужчина вздохнул, достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку и сказал Сергею Владимировичу:
– Tomorrow afternoon we're leaving. Come to my hotel at ten o'clock, try to eliminate all misunderstandings have arisen between us 18.
12 – хай-тек (англ. Hi-tech, от high technology – высокие технологии) – стиль в архитектуре и дизайне, зародившийся в недрах позднего модернизма 1970-х годов. Хай-тек уже с 1980-х гг. выражал престижность (все здания хай-тек очень дорогие) (из Википедии)
13 – Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер (англ. Joseph Mallord William Turner) – британский живописец, мастер романтического пейзажа, акварелист и гравер. Предтеча французских импрессионистов.
14 – Вам нравятся эти картины?
15 – – Очень. Это Тёрнер?
– Вы знаете нашего художника? Это очень приятно.
– Видела его работы в Лондоне в Национальной картинной галерее и Тейт-музее. Только я думаю, что это не оригиналы.
– Конечно, не оригиналы. Но очень талантливые копии. Наш посол большой поклонник творчества Тёрнера, и эти картины были написаны по его специальному заказу. Он их перевозит во все места, где ему доводится служить. Разрешите представиться – Элен.
– Ирина
– Очень приятно. Как долго Вы пробыли в Лондоне? Многое успели посмотреть?
– Две недели. Мы были в Лондоне, Эдинбурге, Оксфорде…
16 – Дорогой, разреши тебе представить Сергея, директора фирмы Gift и его очаровательную секретаршу Ирину.
17 – А это мой муж – Дюк.
18 – Завтра днём мы улетаем. Приходите ко мне в отель ровно в десять часов, попробуем ликвидировать все возникшие между нами недоразумения.
20
Когда Сергей провожал Ирину домой, он спросил:
– Слушай, а есть ли что-нибудь, чего ты не знаешь?
– Не поняла, в каком смысле?
– Ну, музыка, опера, балет, театр, стихи, теперь, оказывается ещё и живопись! Кстати, чтобы понять твои стихи, мне пришлось лезть в интернет и искать там, кто такой Валла и при чем тут Гермес…
– Как мы раньше обходились без интернета? – пошутила Ирина. А потом серьёзно добавила: – Мне многое в жизни интересно, но всё это из серии, помните, как у Пушкина: «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». На самом деле я очень уважаю и даже где-то завидую тем людям, которые в своём хобби или работе добираются до глубин знания, становятся истинными специалистами своего дела, как наш Игорь Поликарпов, например. А я так, всё больше вширь, по поверхности, чем в глубину. Я про Валлу и Гермеса информацию тоже в интернете искала…К моему списку ещё путешествия можно добавить. Вы знаете, у меня даже сайт свой есть о моих самостоятельных путешествиях, так, примитивненько-старомодненький. А я, сколько лет езжу по заграницам, стыдно сказать, английским так и не овладела…
– По-моему, ты слишком строга к себе. С Элен вы вполне бойко болтали, пока я не подошёл…
– Ага, это пока я на Вас не уставилась с мольбой, чтобы подошли и поработали переводчиком…
– И, тем не менее, если бы не ты, нам бы пришлось уйти с приёма ни с чем…
21
Ирина с нетерпением ждала возвращения на работу СВ после разговора с Дюком Фёрстом, тем самым, который так внезапно отказался подписывать подготовленный контракт и на разговор с которым, оказывается, рассчитывал Сергей Владимирович, когда отправлялся в Резиденцию к послу. Всё это Сергей рассказал ей по дороге домой. И даже извинился (!), что получилось опять использовать её втёмную. Но Ирина не обиделась, ведь дама подошла к ней сама, Ирина её не искала и не пыталась привлечь её внимание.
Элен, действительно, сама решила подойти к элегантной русской. Она увидела её в паре с Сергеем Кольцовым, тем самым, про которого столько гадостей наговорили те двое русских, которые накануне подписания контракта нагрянули в отель к Дюку, и склонили его к разрыву отношений с фирмой «Gift». Элен немного понимала по-русски, так как её бабушка была из детей первой волны эмиграции после революции в России, но говорить стеснялась. Некоторые фразы, которыми обменивались русские между собой, и какой-то хищный блеск в их глазах очень не понравились женщине, но она понимала, что свои сомнения бесполезно было говорить своему рассерженному мужу. Да и как она могла подвергнуть их слова сомнению, основываясь только на своей интуиции?! Никита и Анжела рассказали, что Сергей ведёт аморальный образ жизни, подбирает к себе в секретарши молоденьких девочек (совершеннолетних, конечно, – зачем ему криминал? Осторожный чертяка!), которых склоняет к сексу, а через полгода вышвыривает на улицу. Предпоследней у него, якобы, и работала Анжела, которая стойко держала сама оборону от домогательств начальника, а потом за неё заступился Никита, который полюбил славную девушку (они собираются пожениться). И в итоге, Сергей вышвырнул с работы обоих. А сейчас у него очередная молоденькая пассия работает, и кто её решится защищать после их истории?..
Поэтому, когда Элен увидела рядом с Сергеем (а она его тоже узнала по фотографиям) симпатичную, но вполне зрелую даму, она подумала, что это его жена, и решила сама с ней познакомиться и поговорить. Сергей тоже как-то не тянул на аморального типа, на свою «жену» поглядывал с теплотой. А уж когда стало понятно, что Ирина и есть та «очередная молоденькая пассия», враньё приходивших русских стало очевидным.
Эту замечательную историю, сочинённую обиженными на него Никитой и Анжелой, СВ пересказал уже с облегчённым смехом начальникам отделов (Ирина тоже присутствовала на совещании).
– Так что, братцы кролики, придётся теперь нам лететь в Лондон для подписания контракта. Готовьте документы на визу. Вылетим сразу, как только будет готова: я, Сашка Цыганков, Игорь Поликарпов, Володя Кокорин, Олег Любимов и …Ирина Петрова. Будем на месте решать все вопросы. А за тебя, Ирина, отдельно просила Элен, я пообещал. Очень уж ты её обаяла.
Ирина последней выходила из кабинета, и Сергей попросил её задержаться.
– Нет, ну каковы паршивцы?! Целую слезливую историю сочинили. И когда снюхаться успели? А что мне с тобой теперь прикажешь делать – назначать заместителем или сразу замуж звать? (Сказал это всё Сергей шутливым тоном, но сам с замиранием сердца ждал ответа Ирины).
– Перед моим прежним директором стояла та же дилемма.
– И что он выбрал?
– Работу, естественно. Но так как я замом идти категорически не хочу, а влюбляться в Вас Вы мне сами запретили, то даже и не знаю, как выйти из этого тупика?
Ирина сказала всё это вроде бы серьёзно, но в глазах плясали смешливые чёртики, и Сергей, а за ним и Ирина, расхохотались.
…И кто же может кому-либо запретить или разрешить влюбиться? Это чувство не подчиняется ни запретам, ни логике…
22
В Лондон смогли вылететь через три недели. Работали плотно каждый день из тех шести дней, за которые Сергей хотел уложиться с контрактом. Дюк оказался въедливым партнёром, и, вроде бы уже согласованный контракт, подвергся-таки некоторым изменениям.
