Ирма Гринёва
Извилистая линия любви
– Какого чёрта? – возмущённо спросил он помощника, потрясая листочком.
– Конфликт интересов, – спокойно ответил Энтони.
– Каких ещё интересов? Какие ещё могут быть интересы у моего помощника, кроме моих?
– Я люблю мисс Аббигайл и не могу не учитывать её интересы.
– Кто такая эта Аббигайл, черт побери? – нетерпеливо спросил Рис, уже подзабывший за это время имя одной из кандидаток ему в жёны, потому что в его голове никаких других имён, кроме Эрлин, не осталось.
– Младшая сестра Вашей жены, сэр. И ей могут не понравиться те методы, которые Вы намерены использовать для возвращения жены в Англию. Я не могу себе позволить огорчить мисс Аббигайл и Вас подвести не могу. Поэтому прошу меня уволить.
– Значит, ты любишь Аббигайл? Она тоже тебя любит? – задумчиво спросил Рис, уже прикидывая, какие дивиденты он может получить от этих влюблённых голубков для осуществления своего плана мести. Но тут же разочаровался.
– Мисс Аббигайл ничего не знает о моих чувствах.
«Ну, и дурак!», – подумал Рис, а вслух сказал:
– И ты готов пожертвовать своей карьерой ради девушки, хотя даже не знаешь, как она к тебе относится?
– Знаю. Никак. Мисс Аббигайл едва ли помнит нашу единственную встречу семь месяцев назад.
– Ну, и дурак! – уже вслух произнёс Рис, – Я не принимаю твою отставку. Будешь следить, чтобы моя месть не зашла слишком далеко.
Энтони задумался – а ведь и правда, не лучше ли ему остаться, чтобы сдерживать гнев босса? И Энтони передумал увольняться. Он будет защищать старшую сестру Мэй, тем самым защищая младшую…
11
В Коста-Рику Рис отправился без Энтони. Не хотел, чтобы тот останавливал его, когда он будет давить на Эрлин, хотя сам предоставил ему такие полномочия. И ещё, если честно, побаивался, что тот опять заведёт волынку про увольнение.
Рис тщательно продумал, на какие кнопки он будет нажимать, чтобы вернуть жену. И задача эта была отнюдь не простая. Её начинающийся бизнес развалить не проблема, только вот сделать это быстро не получится – в стране, практически, с нулевой коррупцией взяткой дело не решишь, а методом честной конкуренции слишком долго. А для него время было критически важным фактором. И так уже прошло 8 месяцев со дня их свадьбы.
Её подложная фамилия на 100% является таковой только по законам Великобритании. Вот там ей грозит тюрьма. Здесь же, в Коста-Рике, если она смогла доказать своё родство с матерью, её новая фамилия будет вполне законна. В разборки между мужем и женой, кто от кого сбежал, когда и почему, государство вмешиваться не будет.
Остался один аргумент – полное разорение отца и позор семьи.
* * *
В маленький офис агентства Эрлин Рис пришёл к открытию. Дождался, когда она поднимет жалюзи и повесит табличку «Открыто». Выставил у дверей охрану, чтобы никто не помешал их разговору. Зашёл. Повернул табличку на «Закрыто».
– Добро пожаловать! – встретила первого посетителя с приветливой улыбкой Эрлин и осеклась, увидев мужа. Как она думала, оставленного безвозвратно в прошлом.
Рис не спешил отвечать на приветствие. Рассматривал жену. А она хорошо выглядела. Подтянутая, загорелая. Вежливое выражение её глаз сменилось удивлением. А потом глаза будто захлопнулись, как крышка чемодана. И в них возник, нет, не страх, а насмешка. «Посмотрим, – зло подумал Рис, – долго ли тебе будет весело!»
– Полтора года, – произнёс Рис, не отрывая взгляда от её зелёных глаз.
Насмешка в них поменялась местами с удивлением:
– Что «полтора года»?
– Мы подпишем с тобой Брачный контракт на полтора года, а потом я отпущу тебя на свободу.
– Зачем это мне? – пожав плечами, произнесла Эрлин (насмешка опять вернулась в её глаза), – Я и так свободна.
– А я почему-то уверен, что ты замужем. За мной. И почему же? – съязвил Рис.
– Не-а! Эрлин Смартхукк и Эрлин Мэй остались в Англии. А мы в Коста-Рике. И здесь есть только я – Эрлин Остин. Между нами нет ничего общего, кроме того, что мы тёзки.
– Браво! – ёрничая, воскликнул Рис и даже в ладоши похлопал, – Ты удачно выбрала страну. Хорошо подготовилась к побегу. Умничка, детка! На фальшивых документах тебя не подловишь. Взятку не дашь, чтобы развалить твой бизнес. Только знаешь, – жёстко сказал Рис и навис над Эрлин, также как когда-то во время их первого и единственного танца. Только тогда она вынуждена была искать опору в его руках, а сейчас, чтобы сохранить равновесие, оперлась о стол своими, – есть тысячи других способов. Например, создать аналогичную фирму и выдавить конкуренцией. Или не подпускать к тебе клиентов.
– Попробуй! – не поддалась на угрозы Эрлин и вывернулась из-под нависшего над ней Риса, – Создала и раскрутила один бизнес, создам и раскручу другой.
– Хорошо! – выпрямившись и сложив руки в замок, произнёс Рис, – Можно действовать по-другому. Ободрать до нитки твоего отца. Вышвырнуть на улицу. Лишить средств к существованию.
– Флаг тебе в руки! – усмехнулась Эрлин, – Его судьба меня нисколько не волнует.
– Не спеши! Не забывай, что вместе с ним на улице окажется и твоя любимая младшая сестрёнка…
Эрлин ощутимо побледнела, но промолчала. Рис, нащупав тему, которая её реально волнует, продолжил:
– … Останется не только без приданого, но и без пенни в кармане на хлеб. Это сейчас твой отец пользуется моим именем и закопался в её женихах, пытаясь продать дочь подороже – тот не слишком богат, тот не слишком знатен. А после она ни старому, ни нищему не будет нужна! Кто
первый позарится на её молодость, тот и сорвёт этот цветок.
– Вот и хорошо! – продолжила упрямиться Эрлин, – Тогда у неё появится возможность выйти замуж по любви.
– По такой любви, как её мать вышла замуж за твоего отца? Или как поженились твои родители? – жестко намекнул Рис на то, что знает тайны её семьи.
Эрлин это разозлило. Её лицо пошло красными пятнами.
– Хватит выдавать мне угрозы чайными ложками. Огласи уже сразу весь список кар небесных, которые ты хочешь обрушить на мою голову.
– Тебе весело? – тоже разозлился Рис.
– Очень! – усмехнулась Эрлин, – Похоже, ты исчерпал все аргументы. И что будешь делать, если я откажусь ехать добровольно? Положишь меня в чемодан и отправишь обратно в Англию багажом?
– А это идея! – с едва сдерживаемой яростью произнес Рис, – Укол пентобарбитала, и двадцать четыре часа могу делать с тобой всё, что захочу. Упакую в коробку из-под манекена или резиновой куклы для сексуальных утех, и сдам в багаж. Двенадцать часов, и мы в Лондоне.
Вот когда в глазах Эрлин появился страх. Когда Рис намекнул, что знает о снотворном, которое она ему подсыпала. Страх, скорее, промелькнул, потому что тут же пропал:
– Ты ничего не докажешь!
– А доказательства и не нужны. Хотя, они у меня есть – результаты анализа крови, записи с видеокамеры в банкетном зале. Достаточно было предать их огласке, и твоя семья навечно вычеркнута из списка добропорядочных людей. Но я этого не сделал. По легенде мы с тобой улетели в медовый месяц. В Кению. Из-за бизнеса я вынужден был вернуться в Лондон раньше тебя. Но в Кении случился госпереворот, начались беспорядки, и связь с тобой была потеряна. Есть предположение, что по сей день ты находишься в заложниках. Это не шутка. Твоими поисками занимается Министерство иностранных дел Великобритании и Посольство в Кении. Как думаешь, какие картины возникнут в воображении светских львиц о том, что делали с такой привлекательной заложницей повстанцы восемь месяцев? И как это отразится на судьбе твоей сестры? Тогда тебе тоже будет весело?
– Это гнусно, – тихо произнесла Эрлин.
– Ну, да! Это же ты у нас само благородство, – съязвил Рис.
Он и сам знал, что гнусно. Сам себя ненавидел за то, что говорил. Говорил, лишь бы вернуть жену.
– Возможен и другой вариант. Ты не была в заложниках, а всё это время находилась в больнице. Сначала без сознания, а, когда очнулась, потеряла память. Поэтому никто не знал, кто ты, и тебя не могли найти. Нашли случайно. Когда ты увидела «любимого» мужа, память к тебе вернулась. Как тебе такой вариант?
– Давай свой брачный контракт, – наконец, согласилась Эрлин.
– Читай! – протянул ей готовые документы Рис.
– Я отвечу завтра.
– Ты что, по-английски читать разучилась? Или по слогам читаешь? Пару часов хватит! – отрубил Рис.
Эрлин уложилась с чтением в час. Молча подписала контракт и протянула документы мужу.
– Мой бизнес в Коста-Рике, что с ним будет? Только-только всё начало налаживаться…
– Ты, действительно, думаешь, что меня хоть сколько это волнует? – грубо оборвал он её.
12
Зачем Рис приложил столько усилий, чтобы вернуть её, Эрлин понимала – чтобы сохранить лицо. Почему вообще на ней женился, поняла, когда вернулась домой. Вернее, в поместье Пэмберли, которое станет ей домом на ближайшие полтора года. Из-за её приданого, того несчастного клочка земли, который оказался дороже золота, который превратил её из невесты-бесприданницы в самую выгодную. Когда она высказала Рису это умозаключение, он только хмыкнул, сказав: «Забавно!»
Похоже, что ему не только это было забавно. Похоже, что он был намерен забавляться за её счёт всю их, обозначенную брачным контрактом, супружескую жизнь. Поводы поиздеваться находил, буквально, во всём. На работе, куда заставил её выйти в качестве его главного секретаря, гонял в хвост и в гриву.
Однажды заставил Эрлин переставлять мебель в своём кабинете, а сам, развалившись в кресле, ехидно восхищался великолепными видами, которые перед ним открывались, благодаря её короткой юбке и высоким каблукам, на которых сам же и настоял. И всё это в отместку за тот спор, который она себе позволила по поводу собственной одежды. А когда она вспотела, с пренебрежением выдал ей носовой платок со словами, что она, как его жена, не имеет право выглядеть, как плебейка. Леди всегда должна быть в форме.
Эрлин было наплевать, как она выглядит, но его слова её разозлили. Она утёрлась и запихнула носовой платок ему в верхний карман пиджака, да ещё и букетиком расправила. Он и глазом не моргнул. Так и проходил остаток рабочего дня, демонстративно принюхиваясь к платку, как будто от него и взаправду исходил цветочный аромат.
Придирался к каждой мелочи. Если делал замечание, то обязательно унижая при всех. Но это можно было стерпеть. В конце концов, она новичок в бизнесе, многого не знает. Его отношение к ней, как к подчинённой, было не на много хуже, чем отношение любого начальника к обычному стажёру.
Вне работы было ещё хуже. Он то был холоден и смотрел сквозь неё, то был так внимателен и заботлив, что Эрлин тошнило от приторности. Весьма натурально ревновал, очень убедительно изображал влюблённость, флиртовал и в следующее мгновение превращался в грубияна или проявлял безразличие.
Просьбы ни к чему хорошему не приводили. Стоило ей высказать какое-нибудь пожелание, как она тут же получала обратную реакцию. Как, например, когда она попросила избавить её от светских вечеринок, которые считала бесполезной тратой времени. С этого времени их количество только увеличилось.
Она сделала попытку восстать. Он велел ей заняться его костюмом на вечеринку, и она выбрала пиджак с люрексом, а из галстука соорудила нечто среднее между бантом и клубком. Он и бровью не повёл, ясно давая понять, что намерен отправиться на вечеринку в таком виде. Подошёл к ней, расстегнул молнию на её платье, ловко перевернул его задом наперёд, застегнул молнию уже спереди. Повернул её к зеркалу и сам встал рядом. Оголенная спинка её платья открывала всеобщему взору её живот и грудь.
– По-моему, вместе мы смотрится великолепно! Как считаешь?
– Тебе в радость насмехаться надо мной?
– В радость!
– Тебе в радость унижать меня?
– В радость! Удивительно, нет больше на свете ни одного человека, который приносит мне столько радости! А тебе?
Она молча сняла с него блестящий пиджак и заменила его на подходящий к брюкам. Завязала галстук идеальным узлом. После этого он вернул её платье на положенное место, поцеловал в основание шеи, и они, наконец, отправились на вечеринку. Этот раунд она проиграла. А к поцелуям в лоб вместе с пожеланием «Спокойной ночи!», прибавился утренний поцелуй в шею, щеку или нос.
13
Как бы Эрлин не относилась к Рису, но он оказался единственным, к кому она могла обратиться за помощью для младшей сестры. Эрлин уже давно забыла его слова о том, что отец усиленно ищет для Аббигайл мужа. Вспомнила о них, застав сестру в слезах. Отец нашёл ей жениха, удовлетворяющего всем его завышенным требованиям, но вот незадача – Аббигайл не хотела выходить за него замуж. Сердце её уже было занято. Занято тем, с кем виделась-то всего два раза в жизни и не при самых приятных обстоятельствах. Энтони, помощником мужа сестры. И в этом было главное препятствие. С точки зрения отца он был никем. А, значит, никаких надежд на счастье с любимым.
– Он тоже тебя любит? – осторожно спросила Эрлин, боясь вызвать новый поток слёз у сестры.
– Нет. Вряд ли он помнит наши встречи год назад… Он ничего не знает о моих чувствах.
Эрлин могла бы очередной раз поругаться с отцом, заставляющим младшую дочь выходить замуж за нелюбимого, но понимала, что делу это не поможет. Единственный, кого побаивался мистер Вейн, был Рис. Так что пришлось просить его о помощи и надеяться, что он согласиться, а отец не посмеет не подчиниться.
Как, уж, там и что говорил Рис мистеру Вейну, но на затее с помолвкой отец больше не настаивал. Мало того, Рис обязал его впредь согласовывать кандидатуры в мужья для Аббигайл с ним, поскольку теперь их семьи связаны кровными узами. В общем-то, Рису было наплевать, за кого выйдет замуж младшая сестра его жены. Так что у Аббигайл появилась надежда выйти замуж по собственному выбору.
Эрлин попыталась высказать мужу слова искренней благодарности за оказанную для её младшей сестры услугу.
– И это всё? – не принял её слова Рис.
– А как ещё? – растерялась Эрлин.
– Сама подумай, как женщина может выказать благодарность мужчине.
Эрлин покраснела, но, делать нечего, – подошла и попыталась коротко поцеловать Риса в щеку. Он вовремя повернул голову, и поцелуй Эрлин пришёлся в губы. Она попыталась сделать шаг назад, но он не дал. Прижал к себе, завладел её ртом. Сознание Эрлин поплыло, её тело запылало.
Она покачнулась, когда он резко прервал поцелуй и отодвинул от себя. Его голос вылил на неё ушат холодной воды:
– Достаточно было и искренних объятий, но так тоже не плохо. Я не против. В следующий раз не забудь о заданной тобою планке, дорогая!
Черт бы тебя побрал, Рис!
14
Постепенно Эрлин поняла, когда Рис, действительно, сердится, и тогда лучше отступить во избежание последствий. А когда можно позволить себе попикироваться с ним в словесном споре. Единственное, что не получалось понять – он действительное ревнует или прикалывается? Уж очень ревность у него выглядела натуралистично. Хотя, ревность – это спутник любви, а между ними какая любовь? Просто, видимо, он из тех властных мужчин, которые злятся, когда кто-то покушается на то, что они считают своим.
Особенно доставал Рис своей ревностью Эрлин на вечеринках, тех самых, на которые она и ходить-то не хотела. С тем она слишком долго разговаривала, с этим громко смеялась, тому она позволила стоять слишком близко, а этот посмел пригласить её второй раз подряд на танец и она не отказала! Эрлин предпочитала в таких случаях не связываться с Рисом, уступала и в словесные перепалки не ввязывалась. Но любому, даже ангельскому терпению, когда-нибудь приходит конец. И Эрлин вспылила.
– Вот как! – задрала она свой носик, – Дорогой муж, соблаговоли объяснить, как мне тогда поступать, когда очередной кавалер пригласит на танец? Отказать, сославшись на головную боль? Посоветовать ему сначала получить твоё разрешение? Что делать, если в этот момент тебя не будет рядом? Или ты дашь мне заранее список, с кем я могу танцевать, с кем – нет?
– Отказывай всем! – насмешливо ответил Рис, – Не ошибёшься! Причины придумай сама. Я верю в твой изворотливый ум. К банальной головной боли, ты сможешь добавить не меньше причин, чем вопросов, которые только что сформулировала.
– Чем же мне тогда заниматься на балу?
– А ты сюда приходишь только танцевать?
– Вообще-то это ты меня сюда притаскиваешь! Я с удовольствием посижу дома.
– Этот вопрос мы с тобой уже обсуждали, – холодно напомнил Рис.
– Хорошо! Проехали! Чем же тогда мне, бедной, здесь заниматься? Пить нельзя. Танцевать и просто общаться, как я понимаю, тоже нельзя.
– Правильно понимаешь!
– Остаётся только налегать на еду. Ты решил откормить из меня хрюшку на убой или на фермерскую выставку?
– Дорогая жена! Прошу тебя обратить внимание, что помимо мужчин, на любом балу присутствует не меньшее число особей женского пола. Против общения с ними я не имею возражений.
– Хм! – фыркнула презрительно Эрлин, – О чём с ними можно разговаривать? Кроме того, особи женского пола – это твоя, мой дорогой муж, поляна действий.
– Ревнуешь? – насмешливо парировал Рис, поднимая голову Эрлин за подбородок и приближая её губы к своим.
– Ещё чего! Чтобы кого-то ревновать, надо этого кого-то любить! – опять фыркнула Эрлин, и поспешно ретировалась, поскольку наступил именно тот случай, когда пришло время остановиться. Проверено на собственном опыте – дальше последует поцелуй. И для Риса неважно, где они находятся и сколько пар глаз за ними наблюдают. Ему-то всё равно, а ей очень даже нет.
15
В конце мая своим присутствием поместье Пэмберли почтила кузина Риса Сникки13 Честер. «Почтила», а не просто приехала в гости, потому что именно так она и въехала, с таким видом, будто с её появлением солнце стало горячее, птицы запели звонче, все краски мира стали ярче (с последним, хоть немного, но можно было согласиться, таким ярким и пёстрым был её наряд).
Если судить по количеству багажа, с которым мисс Сникки заявилась в Пэмберли, она собиралась поселиться в поместье навсегда, а не погостить 5 дней, чтобы полюбоваться Выставкой цветов в Челси14, которая послужила формальным поводом для её приезда.
Сникки долго и тщательно выбирала повод для приезда в Пэмберли. Ей жизненно важно было увидеть Риса с молодой женой. Понять, насколько их брак создан по обоюдному влечению сердец или является продуктом взаимовыгодного договора между семьями. Дело в том, что она уже давно и безнадёжно любила Риса.
Давно – потому что началось это ещё в детстве, когда она, пятилетняя малышка, хвостиком бегала за взрослыми, как ей тогда казалось, десятилетними Рисом и Зелией. А безнадёжно, потому что она слишком рано поняла – кузен кузену рознь. И кузина Сникки Честер, пусть и кровная родственница, но из-за бедственного финансового положения своей семьи, не ровня кузену Рису Смартхукку и кузине Зелии Гир из семей богачей.
Призрачная перспектива когда-нибудь выйти замуж за Риса, всё равно грела сердце Сникки. И это были не пустые мечтания. Она верила, что он любил её и любит по сей день также отчаянно и преданно, как и она его. Основывалась её уверенность на том, что Рис всё время защищал малышку Сникки от выходок зловредной Зелии. Утешал, подкармливая сладостями. Отряхивал платьице, когда она падала из-за тычков кузины. И даже промывал раны. До сих пор она хранила, как бесценные сокровища, те подарки и подарочки, которые получила от Риса, начиная с обёрток сладостей, съеденных в детстве, до заколки с жемчугом, подаренной на последний день рождения.
Бал, где Рис выбирал себе кандидатку в жёны, отозвался болью в её сердце, но смертельной раны не нанёс. Бал являлся традицией семьи Смартхукк и, следовательно, был событием ожидаемым. Ожидаемо было и то, что приглашения на него мисс Сникки Честер не получила.
Сердце Сникки разорвалось от боли, когда был объявлен выбор Риса. Она бы даже из-за Зелии, если бы выбор пал на неё, так не рыдала, как из-за никому неизвестной, без титула и без приданого, Эрлин Мэй. Вот когда она поняла, что упустила свою любовь навсегда. Ах, если бы она была на том балу, Рис никогда не влюбился бы в мисс Мэй. Потому что чем, как не страстной любовью с первого взгляда, можно объяснить сей странный выбор?
Сникки рыдала, практически безостановочно, несколько месяцев. Особенно в день свадьбы, когда мисс Эрлин Мэй стала миссис Смартхукк. Потому и не поехала на неё, хотя их семья получила приглашение. Находиться там было выше её сил.
Слёзы закончились, когда из газет Сникки узнала, что миссис Эрлин пропала во время медового месяца. И окончательно высохли, когда в прессу просочилась информация о том, что её ничтожное приданое обернулось золотой жилой – там нашли уран. Что это такое и с чем это едят, Сникки не знала и знать не хотела. Ей было достаточно, что все взахлёб говорили о беспрецедентной коммерческой интуиции молодого мистера Смартхукка, разглядевшего потенциал в заброшенном клочке земли.
Вот когда у Сникки опять выросли крылья! Оказалось, Рис не женился по любви! Это был обычный брак по договорённости между семьями. Новоявленная его жена пропала и с каждым днём росла надежда, что больше не вернётся. А, значит, скоро он будет свободен! И Сникки решила, что, уж, на этот раз она свой шанс не упустит. Она отправилась в Лондон и попыталась попасть в поместье Пэмберли, чтобы поддерживать и утешать Риса. А потом и выйти за него замуж. Но… к Рису её не допустили. Она была уверена, что он даже не знал о её приезде.
К сожалению, вскоре молодая жена нашлась и вернулась в Англию. Сникки немного всплакнула по этому поводу, но в отчаянье не впала. Верила, знала, что когда-нибудь и на её улице будет праздник. Ведь главное, что Рис не любит жену. И Сникки начала искать повод, чтобы заявиться в Пэмберли и не остаться за его оградой, как в прошлый раз.
* * *
Никаких особых эмоций от приезда гостьи Эрлин не испытала. Поместье большое, сто гостей приедет, и не заметишь. Её только позабавил наряд кузины Сникки, в котором она была похожа на попугая, столько оттенков красного, зелёного и жёлтого в нём было намешено. (Ах! Увидит ли она ещё, когда-нибудь, как вспыхивают в небе Коста-Рики красным, синим и желтым попугаи ара?!) И порадовало то, что теперь вне работы Рис будет вынужден уделять внимание родственнице, а не играть с нею в холодно-горячо, внимателен-безразличен, нежен-груб и так далее.
Уф! Хорошо бы кузина Сникки подольше погостила!
* * *
Риса раздражала преданная детская влюблённость в него кузины, переросшая, как он считал, в фобию. Но второй раз отказать от дома подруге детства и родственнице было неудобно. А потом он подумал – вдруг он сможет извлечь некие дивиденты из складывающейся ситуации? С одной стороны влюблённая в него кузина, с другой – начавшая в него влюбляться жена. Он же не дурак, опытный мужчина, способен понять, как реагирует на его слова и прикосновения преследуемая им женщина. А Эрлин реагировала, и ещё как!
Так что пусть кузина Сникки погостит. Это может быть весело.
13 – Сникки в переводе – «хитрая, подлая»
14 – ежегодное садовое шоу на территории Королевской больницы Челси. Проводится с 1912г. Официально известно как Великое весеннее шоу. Основные моменты выставки цветов в Челси включают авангардные выставочные сады, спроектированные ведущими дизайнерами, с цветочным шатром в центре. На выставке также представлены сады меньшего размера, такие как сады ремесленников и городские сады.
16
Эрлин с интересом ждала реакцию Риса (про себя она не называла его мужем. Фраза «мой дорогой муж» была только для публики) за столом. Она уже спускалась к завтраку, когда к ней подошел Гастингс, их дворецкий, и попросил заглянуть на кухню. Эрлин удивилась, но просьбу выполнила.
– Что это? – спросила она, с изумлением рассматривая овсяную кашу, на которой ягодами была выложена забавная рожица, яичницу из одного яйца в виде сердца с двумя кусочками бекона, расположенными по бокам и оттого похожими на крылья. И стакан тёплого молока.
– Это завтрак, который собственноручно приготовила мисс Честер для сэра Смартхукка.
Вид еды и размер порции прекрасно подошли бы для ребёнка, но никак не для взрослого мужчины, которому впереди предстоял насыщенный делами трудовой день. Видя, что хозяйка зависла, не зная как реагировать, шеф-повар осторожно спросил:
– Нам подать сэру Смартхукку этот завтрак или заменить на обычный?
(Обычный состоял из омлета или яичницы-газуньи из 2-х яиц с припущенными на сковороде ломтиками помидоров и посыпкой из мелко нарезанной зелени; сосисок-гриль или кусочков бекона, обжаренных с шампиньонами; густой овсяной каши, щедро заправленной маслом, или белой фасоли в томатном соусе. Крепкий двойной эспрессо и тост с маслом и джемом были неизменными и обязательными ингредиентами)
– Подавайте этот, – распорядилась Эрлин и поспешила выйти из кухни, чтобы не рассмеяться при слугах, предвкушая вытянутое лицо Риса от столь «щедрого» проявления внимания со стороны кузины.
* * *
– Что это? – возмущённо поинтересовался Рис, когда ему подали отдельный завтрак.
– Это… – попытался ответить дворецкий, но его перебила Сникки:
– Это я тебе приготовила. Видишь, я до сих пор помню твои предпочтения в еде!
Рис увидел блестящие от счастья глаза кузины. Перевёл взгляд на жену и заметил насмешливые искорки в её глазах. Проглотил возмущение. Взял в руки приборы и сказал:
– Очень приятно, кузина, что ты помнишь такие мелочи, – и добавил, обращаясь к жене, – Вот с кого тебе надо брать пример. Учись, как надо угождать мужу.
– У меня нет того богатого положительного опыта общения с тобой, мой дорогой муж, как у кузины, чтобы знать, как тебе угодить, – съязвила Эрлин.
– Да, кузен, не ругай Эрлин. Разве можно сравнить несколько месяцев вашего знакомства с годами нашего тесного общения? Это не её вина.
– Но пока ты с нами, Сникки, я могу не переживать. Надеюсь, тебе не трудно будет готовить моему дорогому мужу такой великолепный завтрак каждый день?
У Риса от возмущения едва не выпали приборы из рук.
17
Дерзкий тон, которым Эрлин отвечала мужу во время завтрака, шокировал Сникки и, одновременно, обрадовал. Шокирована она была тем, что позволяет себе жена – плебейка, по отношению к мужу – аристократу. А обрадована тем, что получила подтверждение отсутствия нежных чувств между супругами.
Сникки решила при первой же возможности указать Эрлин на её место. И вскоре ей представился такой случай. Эрлин с садовником обсуждали высадку многолетних растений вокруг фонтана. Сникки сначала слушала их разговор с глубокомысленным видом, а потом вмешалась:
– Разреши, я тебе помогу. Я понимаю, как тебе, с твоим происхождением, нелегко управлять таким сложным творческим процессом, как дизайн сада. Для этого необходимо обладать утончённым вкусом, воспитанным поколениями благородных предков, впитанным с молоком матери. И обширными знаниями современных тенденций в цветоводстве. Садовая герань15, которую ты предлагаешь, это уже вчерашний день. В этом сезоне самым популярным цветком будет душистый горошек16. Он прекрасно подойдёт по разнообразию цветовой гаммы к буддлее17.
Эрлин покосилась на очередной пёстрый наряд Сникки, но своё мнение по поводу утончённости её вкуса, «воспитанного предыдущими поколениями её предков», высказывать не стала. Она вообще внутренне поаплодировала кузине, умудрившейся в одном высказывании выказать своё пренебрежение к её, Эрлин, происхождению, усомниться в её чувстве стиля и попенять за отсутствие стремления к образованию. Браво, Сникки!
Когда Сникки только приехала, Эрлин отнеслась к ней по-доброму, ведь быть на положении бедной родственницы не завидная участь. Сникки первой задрала нос, сходу начав обращаться к Эрлин на «ты». Эрлин первое время выкала, но быстро поняла, что тем самым ставит себя по отношению к гостье в приниженное положение, и тоже перешла на «ты».
Вообще-то в этом доме Сникки не первая пыталась поставить Эрлин на место. Надо отдать должное – это не был Рис. Не смотря на любезное выяснение её предпочтений в еде и продуктах, вызывающих у неё аллергическую реакцию, во время первого же ужина в поместье Пэмберли во все блюда в той или иной степени был добавлен шпинат. Эрлин заметила его в салатах и в главном блюде, как добавку. Поэтому притронулась только к коки-лики18 и пудингу Steak&kidney19, отложив в сторону листья шпината. Но, видимо, шпинат был внутри и в этих блюд тоже. Ещё за столом Эрлин почувствовала себя плохо, к горлу подступила тошнота, и она, зажав рот рукой, выскочила из-за стола. Рис остановил трапезу и послал дворецкого выяснить, вернётся ли за стол жена. Гастингс доложил, что миссис Эрлин вырвало, и она не вернётся.
– Что это может быть? – строго глядя на дворецкого, спросил Рис.
Вместо замявшегося Гастингса высказался, глядя прямо перед собой, Энтони, заметивший необычно большое количество шпината в блюдах на столе:
– У миссис Смартхукк аллергия на шпинат.
– Кухня об этом не знала? – продолжил допрос дворецкого Рис.
– Сэр, они в курсе, как аллергии, так и предпочтений в еде миссис Смартхукк.
– Уволить всех. Немедленно! – распорядился Рис.
В сердцах бросил салфетку на стол, со скрежетом отодвинул стул и вышел из-за стола, тем самым завершив трапезу. Остановившись перед Энтони, отдал ещё одно распоряжение:
