Ирина Югансон
Сказка о Василии-царевиче и Царевне-Лягушке
– Так и ты дурниной кричала.
– От дурости и кричала.
* * *
Настал черёд младшему из царёвых сыновей судьбу пытать.
Пустил Василий царевич стрелу калёную. Взвилась та стрела по-над полем, по-над лесом и упала прямиком в глухое болото. Вонзилась в лист кувшинки и торчит заместо поплавка. А на том листе лягушка сидит, глазами лупает – не испугалась, не шелОхнулась. Так её вместе с листом и стрелой в царский дворец и понесли. С высокого крыльца народу показали, государю на ясны очи предъявили – всё честь по чести. Меньшому царевичу в руках подержать дали, да в терём унесли.
– Нянюшка, няня! Ну почему, почему я такой невезучий? За что мне такое? Это же не в сказке, это я на самом деле жениться должен на жабе болотной!
– Васятка, дитятко, не жаба это – лягушечка. Вполне даже симпатичная.
– Няня, и ты смеёшься?
– Не плакать же. Тоже мне – горе-злосчастье. Придумаем мы с тобой что-нибудь. Ну дождись ты ночи тёмной, пойди по саду прогуляйся, да отпусти зверушку – пусть скачет на все четыре стороны.
– А отец узнает?
– Откуда? А и узнает – голову он тебе не отсечёт, в подземелье на цепь не посадит.
– Мне с ней целоваться завтра, кольцо венчальное на лапку надевать!
– Где хоть сейчас невеста твоя?
– В тереме девичьем в клетке золотой. Негоже жениху с невестой до свадьбы под одной крышей ночевать.
– А гоже царевичеву невесту в клетке держать? Ну, да этому делу я помочь в силах. Жди меня, соколик. Как свистну тебе птицей-зябликом, отворяй дверь.
Час прошёл, второй на исходе, свист птичий раздался. Распахнул царевич дверь, за дверью нянька его любимая, а в руках у неё куль шалью замотанный.
Развязали шаль цветастую, а там в клетке золотой лягушечка зелёная, грустная, словно приболела…
– И ты бы загрустил, Васятка, коли тебя бы в клетке заперли, воли лишили. Няня достала ключик золотой, отперла дверцу – иди сюда, голубушка, не бойся, сейчас мы тебя в тёплой водичке искупаем да на волю отпустим. Принесла нянька Ненила мисочку с водой, опустила туда лягушечку, с ладошки полила.
Ну вот, а теперь прогуляйтесь-ка по саду, на звёзды полюбуйтесь. Поговори с красой ненаглядной напоследок, да и отпусти. Можешь даже поцеловать на прощанье. Идите, мои хорошие, идите.
А я пока клетку на место верну.
– А батюшке я что скажу?
– Экой ты у меня недогадливый! Скажешь, ночью окошко отворилося-распахнулося и лягушка твоя сама в горницу скакнула. Скакнула, да и обернулась девицей, краше которой на всём белом свете нет. Взял ты её за рученьки за белые, поцеловал в уста сахарные. Ну, а дальше как по писаному – тут ты шкурку на полу заприметил да в печь её и бросил. Только шкурка огнём занялась, гром грянул, закричала красавица: – Ах, Вясятка, глупая голова, что же ты наделал! Не ты ту шкурку надевал, не тебе и снимать было. Потерпел бы чуток, была бы я твоею навек. А теперь ищи меня за тридевять земель в кощеевом царстве!
Сказала так и птицей-лебедью в окно вылетела.
Э, да ты дружочек, сказками заслушался. Иди, давай, время на месте не стоит, всё успеть надо.
– Погоди, нянюшка, а дальше-то как?
– А дальше к себе вернёшься, да спать ляжешь.
– Ага, утро вечера мудрёней.
– Не мудрёней, а мудреней.
Что-нибудь к утру мы с тобой да придумаем.
Час проходит, второй на исходе. Воротился Василий царевич.
– Ну как,отпустил7
– Отпустил.
– Поговорили?
– Ага, поговорили.
Я ей душу изливаю, а она мне « ква» да «ква».
– А ты что, надеялся, что она и впрямь заколдованная царевна?
– Было такое маленько.
– Небось и поцеловал?
– Не смейся, нянюшка.
– А я и не смеюсь.
– Поцеловал.
Погоди, так мне ж теперь, выходит, из дому уходить придётся? Кощеево царство искать?
– Так и уйдёшь Чай, не девица ты в светлице дни коротать. Сядешь на коня и в путь. Страны чужие увидишь. Может где и встретишь кого себе по сердцу. Домой вернёшься, скажешь – Вот моя царевна. Прошу любить да жаловать!
* * *
