Ирина Викторовна Черноголова
Могу и в валенках

Глава 3. Начало истории

«В жизни есть только две настоящие трагедии: одна – когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая – когда получаешь. Страшнее вторая, так как, когда получаешь то, чего хочешь, чаще всего испытываешь разочарование.

Оскар Уайльд

Май 1981 г.

– Я больше так не могу, все, с меня довольно.

Я стала собирать вещи Виктора в чемодан.

– И?.. ну и выгонишь ты его. Что изменится? – сидя в кресле говорила Прасковья, бабушка Виктора.

– Я буду спокойно жить!

– Ты что, помирать собралась?

– Что? Я не понимаю, о чем ты сейчас? Причем тут это?

– При том, что спокойствие приходит только, пожалуй, со смертью. Прасковья встала, опираясь о палку.

– Бред! – фыркнула раздраженно я.

– Возможно! Но представь, уйдет Виктор. Так появятся другие проблемы.

– Я справлюсь.

– Я и не сомневаюсь, моя дорогая.

Бабушка Прасковья стала рассматривать фото своего внука, которые стояли на серванте.

– Понимаешь, жизненный путь – это волшебство, это сказка, в которой мы – главные герои. Никогда не знаешь, что приключится, но точно уверена, что приключения принесут любовь.

Она взяла за руку меня и кивнула, чтобы мы присели на кровать. Нежно мягкими ладонями стала вытирать слезы с моих глаз.

– Можно знать, что такое любовное страдание, но не знать, что такое любовь.

– Я просто хочу быть счастливой.

Улыбаясь, Прасковья поднялась и глядя в окно, ответила мне:

– Чтобы стать счастливой, наверное, надо пережить состояние ужасной несчастливости. Если не пройти школу горя, счастье не сможет стать прочным. Понимаешь, детка, любовь живет долго только тогда, если каждый из любящих будет знать ей цену. Когда я была в твоем возрасте, я не знала, что готовит мне мое будущее, но я шла вперед, трепеща от ужаса и восторга, потому что выбора у меня не было. Вперед и только вперед, вместе с попутным ветром под названием Жизнь. Ведь жизнь прекрасна, особенно когда есть любовь …

– Почему ты тогда так и не вышла замуж, после смерти мужа? Ты столько лет одна прожила? Почему?

– Сколько бы лет ни прошло, а я помню его голос. Слышу его смех… Глаза у Прасковьи наполнились особенным блеском… не то от слез, не то от нахлынувших дорогих сердцу воспоминаний.

– Нашей любви, для которой одна жизнь – ничтожно мало. Любовь – это готовность провести вдвоем вечность. И я ее несу до сих пор за двоих, выряжая ее в нашей дочке и внуках. Но я верю, что мы найдем друг друга. И это мне помогает жить дальше. В жизни не все всегда, так как нам бы хотелось.

– А как бы ты хотела прожить ее, если бы тебе дали возможность?

– Я бы ее прожила вновь, не меняя не секунды.

– Виктор рассказывал, что тебе многое пришлось пережить.

– О!..2 войны и Революцию. Потеря самых любимых…

– Ты поделишься?

– Это долгая история. Но я тебе расскажу… а ты расскажешь моим правнукам. Обещаешь?

– Обещаю.

– Пусть эта любовь живет вечно в сердцах моих потомков.

Солнце еще дремало за каменными горами, одетыми в зеленые шубы. Но я уже натягивала на себя белое хлопковое платье с мелкими синими незабудками, мое самое любимое. Взяла в руки тапки и тихонько вылезла через окно своей комнаты.

– Бичеко, ты где? – я старалась говорить шепотом, чтоб не разбудить родителей и сестру, позвала своего лохматого друга.

– За мной давай, ко мне, малыш.

Пес побежал следом за мной, мы вышли из двора, перед нами простиралось огромное поле с полевыми цветами, ведя нас прямо к спящим горам. Мы поднимались на холм и мои длинные кудрявые волосы развивались на ветру, а Бичеко бежал следом, высунув язык.

Я очень любила Бога и все, что он создал. Я бежала, кружилась и смеялась, мой звонкий смех струился в восходящих лучах солнца. Каждый день до восхода солнца мы бегали на вершину горы, чтобы помолиться Богу и поприветствовать солнце и природу. Я садилась на коленки, а рядом со мной садился мой любимый пес Бичеко. Сидя на вершине холма, я читала молитвы. Солнышко поднималось и его лучи светили прямо в мои черные, как ночное небо, глаза, отражая всю красоту природы, что окружало меня с Бичеко.

– Бичеко, посмотри на этот прекрасный мир и у нас тобой есть возможность в нем жить, ходить и созерцать. Бичеко, малыш, нам с тобой очень повезло, что мы живем в этом прекрасном мире.

Я ласково потрепала за ушами Бичеко и мы еще долго сидели и любовались утренней красотой, наблюдая, как природа просыпается после долгой темной ночи.

Я встала и побежала в сторону дома, волосы мои развивались в золотых лучах солнца и Бичеко предано бежал за мной и лаял.

Проходя мимо домов соседей, я с улыбкой здоровалась с уже проснувшимися односельчанами. Я старалась быть добродушной, отзывчивой девушкой, всем всегда во всем помогала. Так меня воспитали.

Зайдя во двор я сразу взяла два ведра и пошла за водой, чтобы напоить лошадей и корову.

– Дарико, это ты моя ранняя детка? – за моей спиной неожиданно прозвучал голос матушки. Моя мама была очень красивой высокой женщиной, стройной, с длинными, но уже седыми волосами. Она была пианисткой, очень грамотной женщиной, я очень любила когда она нам играла небольшие пьесы из любимых композиторов.

– Мама, ты меня напугала. Доброе утро! – с восторгом проговорила я и подошла с поцелуями в теплые щеки матушки.

– Детка, пойдем, поможешь приготовить мне завтрак?

– Да матушка, но сначала я накормлю Бичеко и Голиафана, Атлантиду и Молнию.

Голиафан – это конь моего отца, а Атлантида – моя, белая словно облако лошадь. Отец подарил мне ее в день моего рождения. Молния – это наша кормилица корова. Скотоводством мы не занимались, так как этим занимались другие, наши добрые соседи. А у нас был большой сад и виноградники.

– Я Молнию уже накормила и подоила, сегодня как никогда много молока. Надо будет соседям отнести и я сделаю сметану.

– Хорошо, матушка, я отнесу.

Я зашла в конюшню.

– Ну что, мои хорошие, проголодались?

Я подошла к папиному коню, с улыбкой погладила Голиафана.

– Красавец.

Пройдя чуть дальше, подошла к своей красавице Атлантиде, провела ладонью по лобной части.

– Ну что, моя девочка, пойдем сегодня гулять?

Атлантида негромко фыркнула и коснулась моей щеки своими большими шершавыми губами. А-ха-ха, – я стала вытирать рукавом свою щеку.

– Ах ты, моя подлиза.

В этот момент в конюшню вошел отец.

– Доченька, доброе утро.

Я повернулась к отцу, подошла и обняла его. Мой отец всегда был большой опорой всей семьи. У него я научилась верховой езде, плести корзины. Для всех наших соседей он был известен как отличный винодел.

– Папочка, доброе утро.

Отец гладил Голиафана.

– Ну что, покатаемся все вместе сегодня.

Я повернулась к отцу и глядя ему в глаза, с вызовом произнесла:

– Мы готовы вас обскакать сегодня.

Отец рассмеялся, посмотрел таким же взглядом

– Мы готовы с вами сразиться, юная леди.

Мы оба засмеялись и стали кормить лошадей.

После того как мы покормили лошадей, сидели с папой возле конюшни и он рассказывал мне про детство, про свою первую лошадь.

– Папа, а ты помнишь тот момент, когда ты впервые ехал верхом?

– Впервые, когда я ездил галопом на лошади, мне было шесть лет, меня отец посадил на коня, я до сих пор помню это чувство, мне хотелось плакать тогда, но на меня смотрел отец, и я свои слезы сдерживал.

– Почему хотелось плакать? Тебе было страшно?

– Нет, Дарико, я был храбрый, но тогда испугался своих чувств.

– Что ты чувствовал?

– Это было сродни полету, все на миг из-под ног исчезло, есть только ты и твоя жизнь.

– Пап, как выбрать именно ту жизнь, которая твоя?

– Жизнь – это как падение с лошади. Иногда ты уверенно сидишь на седле и все контролируешь, можешь остановиться или вернуться назад. Можешь отойти в сторону… Повернуть налево или направо. Но иногда все выходит из-под контроля из-за определенных обстоятельств и ты падаешь с коня. Больно?

– Думаю, будет больно.

– Так вот, дочка, у тебя есть два выбора. Лежать или встать и идти дальше несмотря на то, что коня может и не быть.

Наш разговор прервали мама и Марием, это моя сестра близнец, очень талантливая девушка, она пишет великолепные стихи о любви, она знаток романтики и красивых фраз.

– Дорогие, пойдемте завтракать.

– О да, я не откажусь, такая голодная, будто и в жизни ничего не ела.

– Я согласен с дочкой.

Папа встал, обнял нас с Марием, поцеловал маму.

– Ааа, мы все видим. ах ах.

И мы все дружно пошли на террасу.

Мы сидели на террасе заднего двора возле сада, кругом цвели наши с мамой любимые цветы, солнышко озаряло стол сквозь ветви яблони. Папа читал газету, мама читала книгу, Марием писала что-то в своем блокноте. Наверняка это был очередной шедевр, она очень красиво сочиняла стихи, но она считала их недостойными для читателей и слушателей. А я всегда уверяла ее в обратном! Ее стихи были безупречно красивыми.

В эту минуту я сидела и наблюдала за всеми теми, кого так безумно люблю. Глядя на них, я вдруг поняла, какое счастье быть дома рядом с мамой и папой, своей любимой сестрой.

Отец привлек наше внимание громким перелистыванием газеты «Правда».

«Уайт Стар Лайн», построившая крупнейшее пассажирское судно под названием «Титаник», отправила его в сторону Америки 12 апреля. На борту находится 1317 пассажиров» – зачитал нам вслух папа.

– Представляете, какая махина?! С нашими конечно не сравнить, – и мы все засмеялись.

– Дарико, – окликнув меня, матушка положила книгу на стол.

– Да, матушка.

– Сходишь сейчас к соседям, отнесешь молоко.

– Хорошо, отнесу. Но сначала уберу со стола. Я встала и только стала собирать тарелки, как мама забрала тарелку из моих рук.

– Дарико, детка, спасибо, ступай, отнеси молоко, а мы с Марием сами уберем.

– Да, дочка иди, я им тоже помогу убрать со стола, – сняв очки сказал мне отец.

Я посмотрела на них с любовью, улыбнулась и побежала в дом. Надела свое любимое платье с незабудками. Одеваясь, я ловила себя на мысли, что я хочу понравиться Амирану.

– О, боже, что за мысли! – с деланным ужасом произнесла я вслух, тихонько хихикнув. Взяла банку с молоком и направилась к соседям.

– Мама, я ушла! – крикнула уже у ворот дома, поняв, что моя семья так увлеклась уборкой посуды, что даже не услышали меня. Я бросила взгляд на лохматое создание, которое сидело и жаждало бежать на встречу к приключениям вместе со мной.

– Бичеко, пошли!

Пес почти с улыбкой на довольной мордахе побежал за мной.

К соседям я ходить любила, ведь там жил мой лучший друг Амиран. Это была возможность видеть его тогда, когда это было невозможно.

Сделав глоток чая, глаза у Прасковьи блестели от слез, но она улыбнулась, глядя на меня.

– Ты была в него влюблена? – с любопытством я спросила твою прабабушку.

– Да, но это любовь была не такой… она была на тот момент как к родному брату, другу.

Войдя в ворота двора соседей я встретилась с мамой Амирана. Красивая женщина, она была моложе моей мамы лет на десять. Маленького роста, у нее всегда были очень красивые платья, это мне особенно запомнилось.

– Доброе солнечное утро!

– Дарико, девочка моя милая! Доброе утро!

Мама Амирана была одета в голубое, словно небеса на рассвете, красивое платье.

– Матушка передала Вам молоко.

Я протянула банку и с восхищением смотрела на ее восхитительное платье.

– Дарико, детка, спасибо тебе и твоим родителям.

Мама Амирана взяла в руки молоко, а другой рукой погладила край моей щеки своей ладонью. Ее руки пахли ванилью, помню как сейчас.

И тут выбежал Амиран из мастерской, где они с отцом изготавливали мебель. Амиран синеглазый, кудрявый, высокий, спортивного телосложения озорной паренек.

– Дарико, здравствуй.

Он смотрел на меня, а его глаза блестели словно две капельки утренней росинки.

– Здравствуй, Амиран! – я широко улыбнулась и посмотрела в его сверкающие глаза.

– Матушка, я провожу Дарико до дома и вернусь на завтрак.

– Хорошо, сынок, только недолго.

Амиран засмеялся, взял меня за руку.

– Да матушка, я туда и обратно.

Мы побежали с ним, я до сих пор слышу этот смех, с тех пор я больше так уже не смеялась. Как я была счастлива тогда!

Прасковья опустила голову и стала вертеть на запястье браслет из деревянных бус.

– Тебе тяжело это все вспоминать?

– Девочка моя, от некоторых воспоминаний да, порой хочется поскорее освободиться, забыть как страшный сон! Но есть такие воспоминания, которые греют душу, ты вспоминаешь, когда грустно или слышишь или ведешь то, что тебе напоминает о том времени, о самом счастливом времени.

Прасковья сделала еще глоток чая.

– Мы тогда бежали в сторону нашего холма, наш смех струился в потоке встречного ветра, а за нами бежал невероятный, но тоже по-своему счастливый Бичеко.

Мы забрались на вершину холма, запыхавшись, легли в траву и стали смотреть на плывущие облака, Бичеко бегал рядом и ловил ртом ветер.

– Сегодня отец вычитал из газеты, что в Америку отправилось самое крупное судно за всю историю.

– И что за судно?

– «Титаник».

– Вот бы нам на нем отправиться в путешествие!

– Но пока мы можем с тобой путешествовать на этих облаках, что плывут над нами!..

– Дарико, смотри! Облако похоже на Бичеко, когда он спит.

– Точно, ага, смотри, а вон то облако похоже на тебя, когда ты лохматый….ахааха.

Амиран руками начал лохматить мои волосы.

– Теперь ты тоже лохматая… Ахаха…

– Амиран, прекрати, – я убрала его руки, стала поправлять волосы, он смотрел не отрывая глаз от меня. От смущения перевернулась на живот и стала нежно трогать мелкие голубые цветочки и тонкие стебельки шелковой травы. Амиран тоже перевернулся и наблюдал за мной.

– Амиран, я когда смотрю на эти цветочки и травку, и я думаю, что, что каждая травинка, каждый цветочек содержит тайну и всю информацию, посвященную чудесам, тишине и добру и истиной красоты. А что ты думаешь, глядя на них?

– Я думаю все то же самое, только глядя на тебя, – Амиран посмотрел на меня таким нежным и уверенным взглядом, что у меня мурашки побежали по коже.

«Ух, почему он так смотрит на меня… Хорошо, я не трусиха, сейчас ему покажу, что я вовсе не взволнованная».

Я повернулась и посмотрела в эти синие как небо глаза и засмеялась.

– Значит, я цветок? Ахаха…

– Да, самый прекрасный.

Вдруг мы затихли и смотрели друг другу в глаза. Я понимала, что нужно отвлечься и сменить тему.

– Ну, а что ты все-таки думаешь, когда видишь наш холм, покрытый этими удивительными маленькими, но прекрасными цветами?

Амиран опустил глаза и даже немножко стал сердитым, он сел обхватил руками колени и посмотрел вокруг.

– Глядя на них, я думаю, что они похожи на маленькие звезды, которые спускаются к нам на землю, чтоб мы погружались в тайны космоса и чудеса Вселенной. Он был таким нежным и романтичным, когда говорил мне об этом. Амиран снова лег, приподнялся на локти и посмотрел долгим взглядом казалось внутрь моего сердца… Его голова закрывала от меня солнце… Я смущенно замерла, мне даже показалось, что мое сердце перестало биться в какой-то момент.

– Дарико, твои родители….Они не нашли тебе…

– Нет! – Перебила его я и засмеялась.

– А тебе твои?

Он нахмурился опустив глаза вниз и стал перебирать травинки.

– Вчера был разговор… Но я хочу учиться, хочу уехать в Америку.

– В Америку?

– Ну да! А что? Я хочу стать врачом.

Он протянул свою ладонь ко мне.

– Дарико, поехали со мной?

– Я не могу бросить родителей.

Опустив голову, стала разглядывать голубые цветы как впервые.

– Да и кто меня отпустит с тобой? Ты же знаешь моего отца. Я с тобой гуляю-то, он насторожен всегда. Ты езжай, я верю у тебя все получится.

Я с грустью села, обхватив руками колени, направив свой взор в даль. – А я останусь тут, отучусь на художника как мечтала, выйду замуж, рожу ребенка. И буду жить, поживать.

Я это сказала с таким разочарованием, что сама удивилась. Если быть честной, я всегда мечтала стать художником и путешествовать по миру.

– И что, выйдешь замуж за того, которого любить не будешь? Тебя же отец выдаст за того, который будет соответствовать твоей семье, а это может быть в возрасте состоятельный, с огромным пузом, мужик.

– Амиран, прекрати. Зачем ты?

– Я просто хочу, чтоб ты распоряжалась своей жизнью сама. Желаю тебе чтобы ты отучилась на художника и сделала это центром своей жизни, думать об этом, мечтать об этом, жить этим. Чтоб каждая частичка твоего тела была наполнена твоим делом, оставив все остальное. Это и есть путь к успеху и путь к покорению, к своей душе!

– Что я могу, а? Зачем ты задеваешь за самое больное? У меня есть выбор? У меня нет выбора, как у тебя. Я женщина. У меня нет столько прав, как у тебя.

Я прослезилась, встала и пошла вниз.

Амиран схватил меня за руку.

– Дарико, постой! Ну не обижайся, выбор есть всегда, вопрос в том готова ли ты выбирать? Есть ли смелость идти по жизни вперед, оставив все позади? Ты правда готова здесь сидеть детей рожать и воспитывать? А как же наши мечты? А как же настоящая любовь?

– Что ты знаешь про любовь? – я смотрела в его глаза и понимала, что больше всего я боюсь потерять его.

– Я… ну это то, что… – Амиран растерялся и начал прикусывать нижнюю губу, он всегда так делал, когда был в растерянности.

– Любовь – это не это. Любовь не что-то.

– Я чувствую любовь, когда вижу тебя, когда знаю, что ты есть, чувствовать тебя.

Он взял мои ладони и прижал к своей груди.

– Так что тебе мешает в Америке чувствовать, что я есть?

Он молчал и смотрел на меня. Я освободила свои руки из рук Амирана и пошла, спускаться дальше вниз с холма.

Я тогда шла и у меня была первая в жизни боль… Новое непонятное чувство. Оно было отчасти как в детстве, когда папа уезжал надолго куда-то, оставляя нас одних.

Придя домой я села в комнате и почему-то захотелось плакать. Но я понимала, причин для слез нет, только вот слезы сами лились. В комнату зашла моя сестра Марием, она подошла ко мне, села на пол напротив меня, обняв мои щиколотки своими руками.

– Дарико, что случилось?

Мы с сестрой жили всегда дружно, я могла доверить ей все, что угодно. Я погладила по волосам ее кудрявым.

– Просто я тебя и родителей так сильно люблю, что и дня представить не могу без вас.

Мы обнялись.

– Ты хочешь уехать вместе с Амираном?

Она прятала мои выпавшие локоны за мои уши.

– Откуда ты знаешь про отъезд Амирана?

– От отца, ты когда ушла, папа сказал нам.

– Я не смогу. Я не смогу без вас.

– Но ты же с детства мечтала?

– Это всего лишь мечта, в жизни все иначе.

– Самая невероятная и богатая жизнь как раз у мечтателей.

– Не бери в голову…

Я вытерла слезы, встала, повернулась к сестре с улыбкой. – Пошли лучше маме поможем?

Марием обняла меня – Пошли.

Мы пошли в сад помогать маме.

– Я была очень рассудительной и мудрой девушкой, – тихо засмеялась Прасковья.

– Прошла неделя, с Амираном мы не виделись, это была, пожалуй, самая долгая разлука у меня с ним. И я очень скучала по нему. Но на все воля Бога, он собирался уезжать в Америку, наши пути расходились… Я вроде все понимала и не понимала. Утром, когда я возвращалась с Бичеко с холма, я думала о том, как бы я хотела сейчас обнять Амирана, поделиться своими переживаниями, новыми эскизами.

Еще только подойдя к воротам, я услышала голоса. У нас во дворе я увидела, что во дворе стояла матушка, сестра и отец. А за столиком сидел Амиран со своими родителями. Мое сердце заколотилось так сильно, что я уже не чувствовала ничего, кроме этого биения. Я поняла, что он пришел прощаться. Слезы уже подкатывали, прорываясь наружу вот-вот, дышать становилось все сложней и сложней. Но я собралась и успокоилась, хотя внутри меня все дрожало.

– Доброе утро всем? Что-то случилось?

Амиран встал и подошел ко мне, взял мою руку в свои теплые и родные руки.

– Дарико, эта неделя для меня была испытанием.

Его глаза… Они были наполнены слезами. Я словно тонула в этих глазах, на мгновение забыв, что рядом с нами стоят мои и его родители.

– Дарико, я не могу без тебя и дня больше. Я прошу у твоих родителей и у тебя твоей руки. Будь моей женой.

Он достал из кармана коричневый кожаный мешочек и вынул из него кольцо с голубым турмалином.

– О… Боже, – меня словно пронизывало, я и слова сказать не могла и все же что-то сказать смогла, совсем шепотом чтобы наши родители не слышали.

– Ты что затеял? Ты с ума сошел?

К нам подошел мой отец, я думала: все, сейчас нас прибьют. Но он глядя мне в глаза убрал выпавший локон за уши, улыбнулся, встал посреди нас с левой стороны взял за плечи меня и Амирана.

– Детка, Амиран замечательный парень, у него уважаемая семья, он образованный, мы его с детства знаем, мы долго наблюдали за вами, вы хорошо ладите друг с другом и мы не против вашего брака. Это будет прекрасный союз.

То, что я была в шоке, это мягко сказано.

– Я не готова… я же… блин, что происходит. Я буду женой. Но я не могу.

– К чему ты не готова, детка?

– Ааа… – и я потерялась во времени и пространстве.

Я смотрела в глаза Амирану, первый раз вот так вот осознанно прямо в глаза. Уже не как на друга, а как на будущего мужа. И мне было жутко страшно. Я опустила голову и вновь подняла, все так же глядя ему в глаза. Разве я могу противиться, разве мое решение значит что – нибудь, не он, так другого приведут, раз уже время пришло. Я была и рада, и разочарована, были непонятные чувства.

– Да, конечно. Я согласна. Благодарю Вас родители и тебя, Амиран. Амиран нежно взял мою руку и надел кольцо на палец.

– Вот и замечательно, сваты заходите в дом, обсудим детали подготовки бракосочетания.

Мы вдвоем остались во дворе, молчали и смотрели друг на друга.

– Пойми, – я лучше, чем это будет кто-то другой… а если он будет пьяницей, а?.. и не будет тебя пускать на гору по утрам. Или хуже всего, будет руки распускать. Мы сможем сделать свою жизнь такой, какой захотим. Не захочешь в Америку, убежим в Францию. Ты станешь художником-модельером, я врачом.

– Да ты прав… наверное, мы спасем, друг друга этим браком, благодарю тебя за этот смелый шаг. Я думала, что ты моему отцу совсем не нравишься.

– Амиран, но как мы будем жить? Я тебя не люблю как мужчину, ты мой друг, мой брат.

– И я тебя как мужчину не люблю, ахахха…

Мы посмеялись, взялись за руки и пошли в дом к родителям. Это день был смелым началом моей взрослой жизни, моего пути.

Мы не торопясь готовились к свадьбе. Решили нарушить все традиции, родители одобрили, что платье я себе буду шить сама. Я его шила по своему эскизу, Марием помогала вышивать на нем белые цветы и узоры. Мама с мамой Амирана готовили на стол. Были приглашены все соседи и родственники.

Я сидела в комнате и смотрела на свою сестренку красавицу, слушая ее стихи. Как вдруг мы услышали стрельбу.

– Он едет, – Марием соскочила с кровати и стала смотреть в окно.

Мое сердце стало замирать, я встала неподвижно, не зная, что делать.

Марием подошла ко мне обняла и посмотрела мне в глаза:

– Ну вот и все, сестренка, этот день настал.

– Это точно, повеселись за меня хорошенько, ладно?

– Не скучай, хорошо?

– Да уж мне не до скуки. Ступай, а то папа рассердится.

Марием поцеловала меня и вышла из спальни, закрыв мою дверь.

Я легла на кровать, укуталась одеялом и стала прислушиваться к голосам. Услышала как вестник радости разбил чашу о потолок, я улыбнулась и закрыла глаза.

Свадьба длилась 6 дней. Это были прекрасные шесть дней в моей беззаботной и спокойной жизни. В брачную ночь мы сбежали из окна и провели ее на нашем холме, разглядывая звезды и мечтая, как мы спасем мир от скуки. И о том, что мы отправимся после учебы покорять весь мир.

С каждым днем я в него влюблялась все больше и больше. Я уже не смотрела на него как на друга. Однажды я зашла в спальню, он переодевался и я увидела его без одежды. Я замерла и поняла, что меня тянет к нему уже как мужчине.

Мы сидели на нашем холме, жгли костер и пели песни. На небе сияла Луна в сопровождении тысячи звезд. Амиран встал, взял меня за руку и притянул к себе и мы начали танцевать, мы смеялись и вдруг он остановился. В одно мгновенье он одной рукой подтянул меня за талию к себе, прижал крепко к своему торсу, а другой рукой стал гладить волосы, глядя мне в глаза. Мои серьги развивались на ветру, наигрывая мелодию ветра… И мы поцеловались, это был наш с ним первый поцелуй. Это было потрясающе, пожалуй, это было очень эротично и мне понравилось.

– Пусть мой поцелуй навечно останется на твоих губах, Дарико…

Время шло, и настала пора уезжать на учебу.

В нашей стране, да и не только, вообще во всем мире было уж очень неспокойно. Поездка в Америку отменилась из – за смуты в мире. Нашем решением было принято ехать поступать в Петербург, родители одобрили.

Мы сидели на террасе, завтракали всей семьей.

– Амиран, – отец снял очки и стал потирать руками глаза. Амиран поставил чашку чая на блюдце.

– У меня есть к тебе просьба. Завтра приедет мой друг, он вас заберет и увезет до ближайшей станции на Москву, а от Москвы вы доедете до Петербурга.

– Папа, почему так скоро?

Я отложила тетрадь со стихами Мариям на стол.

– Потому что в Грузии неспокойно и я переживаю за вас, путь у вас дальний.

Мы посмотрели с Амираном друг на друга.

– Да, как скажете, я все сделаю так, как вы велите.

Это было очень сложно для меня, потому что я в один миг повзрослела лет на десять. Я не могла представить, что я буду прощаться с сестрой и мамой, с отцом.

Весь день мы собирали чемоданы, перекладывали вещи туда – сюда, казалось простое дело собрать вещи, но нам далось это с большим трудом. А вечером мы всей семьей, вместе с родителями Амирана сидели в нашем саду, пили травяной чай с вкуснейшим яблочным пирогом, смеялись, шутили. Мне вдруг стало так грустно, я понимала, что не скоро вот так вот буду пить чай в полном составе семьи. Я встала и пошла во двор, подошла к своему дружку Бичеко. Пес радостно вилял хвостом и смотрел на меня своими влюблёнными глазами.

– Как же мы будем друг без друга, Бичеко?

Я Присела на корточки, обняла его, он начал лизать мне лицо.

– Бичеко, мальчик мой, я буду по тебе скучать, малыш.

Я услышала шаги и Бичеко стал вилять хвостом и лаять. Амиран с Марием подошли и стали тоже гладить Бичеко.

– Не переживай, Дарико, я буду не меньше любить Бичеко.

Я встала, взяла за руки сестру.

– Марием, обещай, что переедешь к нам следующим летом?

– Мое место здесь, ты же знаешь, папа не отпустит меня. Да и я им нужна. У меня здесь друзья, мне здесь хорошо и спокойно. Тут природа, горы, которые вдохновляют меня на мое творчество!

– Я люблю тебя! – я обняла Марием.

– И я тебя люблю, сестра.

– А я вас вместе с Бичеко, – Амиран обнял нас, мы все засмеялись, а Бичеко начал лаять.