Ирина Валерьевна Дынина
Аполлон Кучкин. Погоня за вурдалаком, или Синяя крыса счастья
Взгляд Кучкина обрел упругую твердость – Тяпа! Семнадцать этажей против собачьего нюха! Возможно, что-то и выгорит из этой нелепой затеи?
– Разумеется. – Аполлон Михайлович ответил сразу обоим. – При должном старании.
Пес и пенсионер недоверчиво переглянулись – им бы уверенность Кучкина.
– Хорошо. – раздраженно буркнул коллекционер Дохлик и распахнул двери своего холостяцкого жилища. – Вытирайте ноги, цепляйте бахилы и проходите.
– Бахилы? – недоумение отразилось на лице Кучкина и на собачьей морде одновременно. – Какие строгости, однако!
– Еще и бахилы? – Тяпа сопел особо усердно, пыхтя и трепыхаясь. Мало ему намордника, так еще нацепили на лапы какие-то скользкие, цветные мешки, противные на запах и на ощупь. Он – солидный пес! Невозможно терпеть бессовестный произвол двуногих!
Острые, твердые когти грозили прорвать тонкие, шуршащие мешки на лапах пса – сенбернар твердо вознамерился оставить след в истории этой квартиры и оставлен тот след будет на дорогом паркете.
– Не вздумай. – прошипел предусмотрительный Кучкин, дергая Тяпу за поводок. – Задаток не оправдает расходов и на пельмени денег не останется. Как я подозреваю – поститься ты не приучен.
Догадливый Тяпа смирил свой гнев, но на Дохлика и на паркет, нет-нет, но посматривал – мало ли как все сложится, а месть, дело святое.
Воздух в жилище коллекционера оказался невкусным – отдавал затхлостью, старым тряпьем и еще чем-то неопознанным, но, совершенно точно, противным.
Квартира пенсионера-коллекционера походила на пещеру дикаря-троглодита – узкая, темная и сплошь чем-то покрытая. На полу – мохнатый ковер, на стенах – какие-то кожаные таблички в веревочных рамочках, портреты, портретики и, просто, куски шкур, на окнах – бамбуковые занавески, создающие загадочную полутень. Повсюду – тумбочки и столики с пыльными поверхностями, коробками, коробами и ящиками. И сам Дохлик, беспокойно снующий по комнатам в своем потертом пальто и шляпе.
– Бахилы? – возмущенно сопел Аполлон Михайлович. – Он заставил меня нацепить бахилы! Для чего? Для того, чтобы я не потревожил эту девственно-прекрасную пыль? Лучше бы респиратор предложил, старый хрыч. Я уже чувствую, как мерзкая аллергия пытается удушить меня в своих тугих объятьях.
– Господин специалист, – обратился к Кучкину Афанасий Анатольевич, аккуратно стащивший с головы шляпу и весьма ловко запуливший ее на оленьи рога, украшавшие стену в прихожей. – вампиры в моей квартире не появлялись. Видите, контрольно- следовая полоса не повреждена. – и коллекционер ткнул пальцем прямо в ту самую пыль, так возмутившую Кучкина.
– Всё ещё хуже, чем я думал. – почти простонал молодой специалист, с большим трудом пытаясь сохранять спокойствие и невозмутимость. Но вслух Кучкин озвучил совершенно иные мысли.
– Отлично, господин Дохлик. Вы проявили редкую изобретательность, а теперь – несите тот самый пакет, содержащий остатки гемоглобина.
Коллекционер растворился в полумраке квартиры, а Кучкин попытался глубоко вздохнуть – обстановка напрягала. Неудивительно, что Афанасий Анатольевич, того и гляди, грозил раствориться в маразме – все эти штучки на стенах .. Дикие штучки наводили на весьма скверные мысли.
– Вот, например, – подумалось Кучкину. – Почему сия препротивная вещичка повещена на столь почетном месте? На видном месте, посередине стены? Почему не тот портрет, или милая акварель? Что это еще за страхозябра волосатая, выполненная в виде шара и опутанная веревками?
– О! – голос пенсионера заставил Кучкина слегка подпрыгнуть на месте. – Я вижу, вас заинтересовал этот тотем?
– Тотем? – глаза Аполлона Михайловича округлились. – Заинтересовал?
– Ну, как же? – всплеснул руками господин коллекционер, до сих пор не удосужившийся избавиться от своего поношенного пальто. – Вы же смотрите прямо на него. Охранный тотем африканского племени юмбаинути. Говорят, – понизив голос почти до интимного шепота, сверкнул глазами коллекционер, снисходя до объяснений. – что шаманы юмбаинути изготовляют тотемы из высушенных голов своих врагов!
– Что вы говорите? – волосатый шар на стене не внушал ни малейшего доверия ни приглашенному специалисту, ни его временному псу. И тот, и другой, недовольно скаля зубы, пытались оставить между собой и той самой волосатой штукой на стене, как можно большее расстояние.
– Именно. – палец коллекционера устремился вверх. – Я думаю, что тотем спас меня от вампиров. Они учуяли дух шамана и не решились напасть.
– Возможно. – Кучкин и Тяпа переглянулись. В добрых, слегка красноватых глазах сенбернара, легко читался укор – за что?
«За что мне все это? – печалился Тяпивар, постукивая лапой, обутой в бахил, по паркетному полу, превращенному хозяином квартиры в контрольно-следовую полосу. – Пельмени, нелепая кошка, глупые ступени, а, теперь ещё и это? И, эту гадость, простите, я должен вынюхивать?
Содержавшая жидкость, похожую на гемоглобин, тара выглядела неприлично и отвратительно, но пес ее все-таки понюхал. Понюхал, скривил собачью морду и бодро постукивая когтями по паркету, помчался обратно к дверям, испортив контрольно-следовую полосу подушечками своих лап, засунутых в бахилы, из которых те самые когти и торчали, вопреки всем кучинским предупреждениям.
– Неужели унюхал? – ахнул специалист-консультант, стараясь поспеть за лохматым ковриком в наморднике. – Нет, это надо же – что, на самом деле, вампиры?
В подобный бред не верилось. Не хотелось верить, но Тяпа, подгоняемый то ли видом волосатого шара-тотема африканского племени юмбаинути, то ли отвратным запахом, подсунутым к носу, бодро скакал по ступеням, напоминая собой компактного, чрезвычайно мохнатого пони с собачьей головой. И, в наморднике.
Кучкин очнулся на двенадцатом этаже.
Галоп по ступеням дался специалисту не легко – не привык Аполлон Михайлович к гонкам по вертикали и вот теперь, раскорячившись и согнувшись у чьих-то входных дверей, тяжело пыхтя и со свистом втягивая воздух, Кучкин пытался раздышаться.
Страшно далек оказался специалист от, атлетически сложенного образа, самого первого древнегреческого обладателя гордого имени. Не даром же говорят – сложен, как Аполлон.
– Не Аполлон, ты, Аполлон. – с сожалением констатировал Кучкин. – Далеко тебе до идеала. Спортзал тебе в помощь, Аполлон. Совсем ты, парень, расслабился, сидя сиднем в своем офисе.
Рядом, почти так же, только стоя на четырех лапах, хрипел пес. Его тяжелое тело не возрадовалось внезапным нагрузкам и содрогалось волнами, весьма странно смотревшимися на мохнатой поверхности спины.
Пенсионер-коллекционер потерялся в самом начале, еще в районе третьего этажа. Даже сейчас, находясь почти под самой крышей, Кучкин отчетливо слышал его далекие завывания.
– Пельмени. – на морде пса отчетливо отпечатался весь список его простых пожеланий. – Много! Сахарная косточка! Мягкая подстилка и никаких кошек.
*
– Только не здесь! – молодой, визгливый и стервозный женский голос прервал краткий отдых, пытавшихся прийти в себя, охотников на вампиров. – Совсем эти бомжи обалдели. Мало того, что сами прутся в приличное общество и гадят на лестнице, так еще и собак своих тащат. Вон! Пошли отсюда вон, уроды маргинальные! Кому сказала!
Оскорбленный нападками неизвестной женщины, Кучкин, задрав голову вверх, попытался дать отпор наглой визгливой бабенке – мол, никакой он, Аполлон, не бомж! И не просто так он толчется на этой лестнице, а, вовсе даже, по делу. И нечего ему, такому опытному и пронырливому указывать, что делать и как поступать.
Не смотря на очень строгого домкома, освещение на лестничной площадке двенадцатого этажа, оставляло желать лучшего – лампочка еле светила, находясь на последнем издыхании.
Ввиду, предполагаемого обитания вампиров, проживающих в, конкретно этом подъезде, освещение могло было быть и получше.
Голову вверх он задрал напрасно. Позади специалиста послышался тоскливый вой Тяпы, и Кучкин узрел – на него, из полумрака коридора, надвигалось нечто белесое, шелестящее и полупрозрачное. Страшно бледная тень незнакомой особы поражала неестественной синюшностью лица, гибкостью изящной шеи, пламенеющим взглядом диковатых глаз и сахарной белизной длинных, устрашающе длинных зубов.
– Вон! – прошипела белесая тень и само назначенный специалист, позорно взвизгнув, отшатнулся назад, запутался в собственных конечностях, прогнулся и покатился вниз по ступеням, гулко бумкнувшись лбом о последнюю.
Где-то неподалеку жалостливо и, как-то безнадежно, взвыл Тяпа, а затем Аполлон Михайлович, в силу особых обстоятельств, позволил себе отключиться.
*
– Что же вы так неосторожны, молодой человек? – в себя Кучкин приходил мучительно трудно и как-то рывками. Ужасно болел лоб, саднило колени и холодило щеки. – Фу-фу, пошел прочь! Прочь! Прекрати облизывать бомжей. Ты же порядочный пес.
– Ужасное ощущение. – тряся головой и испытывая при этом чувство глубокого головокружения, Кучкин вяло отпихивал в сторону горячую, влажную тряпку, которой, неизвестный доброжелатель пытался протереть ему лицо. – Хватит уже, – вслух возмутился специалист, всем своим затылком ощущая твердость каменных ступеней. – прекратите меня мыть. Лучше бы брызнули на меня холодной водичкой.
– Еще чего! – рядом послышалось рычание какого-то большого животного, и Кучкин, не смотря на плачевное состояние своего организма, понял, что в отличие от голоса, рычание звучало знакомо. – Стану я еще всяким бомжам в лицо воду лить. Хотя, конечно же, – отвратительно жизнерадостный голос насмешливо продолжил. – умыться вам не помешает.
Отважившись распахнуть ресницы, Аполлон Михайлович обнаружил перед собой глаз – большой, влажный и карий. Удивительно, но глаз принадлежал не Тяпе. Тяпа – вон он, совсем рядом, послушно сидит, свесив вниз длинный розовый язык.
– Это им он меня облизывал. – догадался Кучкин. – Это был язык Тяпы, а не горячая тряпка!
Карие глаза, как оказалось, количеством в две штуки, принадлежали невысокой, вертлявой девице, затянутой в нелепый брючный костюм серого цвета. Широкий пиджак и узкая юбка-карандаш, из- под которой выглядывали ноги, обтянутые капроном, создавали довольно-таки привлекательную картину, особенно, если смотреть снизу. Девица выглядела уверенной, целеустремленной и слегка раздраженной. Она нетерпеливо постукивала ножкой, обутой в туфель и трясла кудрями. Рыжими и завитыми мелким бесом.
– Ведьма. – решил Кучкин, собирая глаза в кучу. – Только ведьмы бывают столь бессовестно довольны собой.
– Вашему псу крайне необходимо подстричь ногти. – заявила девица. – Удивительное дело – у бомжа и вдруг такой воспитанный пес! Именно ему вы обязаны тем, что не слетели с вершины до самого низа.
– Поводок. – Кучкин с благодарностью взглянул на добродушную морду Тяпы. – Он удержал меня от падения на самое дно! Восемьдесят пять кило живого веса не так то просто лишить устойчивости.
– Так что на счет когтей? – целеустремленная девица задалась целью извести Кучкина, не иначе. – Стричь будете?
– Я? – изумился Кучкин.
– Собаке. Стричь когти. – девушка хмыкнула. – Сделаю вам скидку, как временно ушибленному на голову. Соглашайтесь.
– Я подумаю. – ничего белесого в одежде обладательницы влажных карих глаз и рыжих кудряшек, Кучкин не углядел. Но, тогда, кто же верещал, противно и громко? Чья звуковая волна спихнула его с лестницы?
– Думайте-думайте, господин бомж. – весело пропищала девица в кудряшках. – И, аккуратней ходите по ступеням, иначе, в следующий раз вам не повезет и шею вы, все-таки, свернете. Пока, здоровяк. – это уже Тяпе.
Легко всунув что-то невесомое в руку специалисту, незнакомка запрыгала вниз по ступеням, а, Аполлон Михайлович, кряхтя и стеная, принялся выдергивать себя из лежачего положения, пытаясь твердо угнездиться на ногах.
Получалось плохо – ноги подрагивали и подкашивались, а, тут еще, снизу, начали прилетать какие-то весьма странные, заунывные звуки.
– Ч-ки-ки… Ки-чи-ки.. – кто-то неизвестный хрипел весьма противно и протяжно.
– Пенсионер Дохлик. – догадался молодой специалист, стряхивая с куртки куски побелки. – Соскучился и обеспокоился. Но, простите…
Глаза Кучкина внезапно выхватили из полутьмы нечто. Нечто, очень даже знакомое и подозрительно опасное, валялось на полу.
– Клыки! – почувствовав, как вздыбились волосы на затылке, Кучкин похолодел. – Это же самые настоящие вампирские клыки. Те самые. Опять?
Вот и не верь после этого в сверхъестественные силы – глаза Аполлона Михайловича обеспокоенно обшаривали лестничную площадку – стены, окрашенные синей краской, пыльные ступени, половая плитка, клочки шерсти Тяпы, сам Тяпа, мило лыбящийся через, наполовину стянутый намордник, парочка длинных клыков, уже виденных Кучкиным ранее и… И, клок ткани – белоснежный, полупрозрачный и такой страшный!
– Этого не может быть, потому что, этого никогда не может быть. – оцарапанные пальцы Кучкина сами по себе схватили невесомый клочок. – Глупости и дурости! Вампиров не существует в природе. Живые мертвецы – нонсенс по определению. Но, тогда кто? Кто столкнул меня со ступеней и чье белое лицо я успел рассмотреть в миг своего падения с этого Олимпа?
– Господин специалист? – громко голосящий пенсионер Дохлик, с огромным трудом ковыляющий вверх по лестнице, обозначил себя при помощи потертой шляпы, не иначе, как стащенной обратно с оленьих рогов. – Господин Кучкин, вы почему молчите и не изволите отзываться? Как вам не стыдно? Разве можно столь неуважительно относиться к почтенным сединам и преклонному возрасту?
И, вынырнув из полутьмы, вытаращив глаза и икнув от испуга, многоуважаемый коллекционер древностей, поспешно ухватился за сердечную сторону груди – в глазах Дохлик плескалась откровенная паника и страх.
*
– Я вас предупреждал! – картинно заламывая руки, стеная чайкой, метался по пыльно-контрольной полосе Афанасий Анатольевич. – Не шутите с силами Тьмы! Вы не вняли. Вы усомнились. Вы пренебрегли моими советами. И, результат? Каков результат, я вас спрашиваю? – допытывался дотошный Дохлик. – Вас едва не загрызли.
Аполлон Михайлович вяло отмахивался, не принимая вопли клиента близко к сердцу. Кучкин был занят – он рассматривал свою страшную находку.
Клык?
Пожалуй, он обнаружил вампирский клык, спокойно себе валявшийся на полу, прямо под ногами той самой девицы в игривых кудряшках.
Клык сохранился плохо – кудрявая топталась по нему каблуками, но ничем иным, кроме странного зуба, эта штуковина, обломанная и, перепачканная во что-то красное и липкое, быть не могла.
Кучкин плохо разбирался в стоматологии, особенно, в стоматологии вампиров. Пенсионер Дохлик, едва взглянув на страшную находку специалиста, выводы сделал поспешные, но однозначные.
– Клык вампира, одна штука. Принадлежит, как и ранее найденный, женской особи этого вида.
По всей видимости, разумеется, если принять на веру слова перепуганного Афанасия Анатольевича, в доме завелся вампир, женщина-вамп, решившая открыть сезон охоты на боязливого и безобидного пенсионера.
Чем и как провинился Дохлик перед потусторонней сущностью, неясно, но клиент пребывал в отчаянье и требовал от Кучкина немедленных и решительных действий.
Кучкин с некоторым удивлением рассматривал себя в зеркало – страх и дичь! Мало того, что тщательно вычищенная куртка и нарядный шарф превратились в нечто неприличное, так и на лбу обнаружился отпечаток чьего-то ботинка, на щеке – царапина, а на шее, которую, о ужас, перестал защищать теплый шарф, брызги красной жидкости непонятного состава.
– Чего тут непонятного? – удивился Дохлик, в голосе которого отчетливо звучали панические нотки. – Эти брызги – чья-то невинная кровь! Она стекала с чьих то клыков. Вас определенно пытались сожрать. Загрызть и превратить в упыря. В труп! Живой! Мертвый! А, потом, они придут за мной. Какой кошмар! – и Дохлик, рухнув в кресло своим тощим задом, замер, спрятав лицо в скрещенных руках.
– У вас, хотя бы, тотем имеется. – проворчал недовольный Кучкин, не представляя себе, как можно в подобном безобразном виде выйти в люди. – Тот самый, племени юмба-мумба.
– Юмбаинути. – поправил приглашенного специалиста пенсионер, любивший точные и строгие определения. – Но, тотем – один, а нас двое. Что же делать? Как поступить?
– Я спасу себя сам. – заявил Кучкин, мужественно отказываясь от шаманской защиты. – К тому же – меня охраняет Тяпа.
– Как не вовремя нас покинула мадемуазель Гололупенко. – почти натурально всхлипнул Дохлик, плюхаясь задницей на контрольно-следовую полосу, пролегавшую через тумбочку. – Я читал в прессе о том, – имеется в виду скандально известная городская газета «Свекруха», что мадемуазель Гололупенко повысила свой рейтинг и приобрела новое звание – Повелительница зомби. Может быть, в виду своих многочисленных талантов, она и с вампирами могла бы управиться одной левой? Ведь, кто такие есть они, вурдалаки? – задался вопросом пенсионер-коллекционер, жалобно посматривая на Кучкина, который все никак не мог найти силы и отлипнуть от зеркала. – Вурдалаки – суть есть мертвецы, только живые. Те же зомби, а госпожа Гололупенко – их повелительница. Как она не вовремя решила бракосочетаться, менять фамилию и пускаться в свадебное путешествие.
– Да-да. – неопределенно поддакивал Аполлон Михайлович, усиленно очищая собственную шею от, содержавшей гемоглобин, жидкости.
Жидкость стиралась плохо и неохотно.
Кучкин морщил лоб, активизировав мысленный процесс – его, что, на самом деле, кто-то облил кровью? Краской? Но, с какой целью – запугать или загрызть?
Аполлон пыхтел от возмущения – как посмели? Новый шарф и чистая куртка! Кровь плохо отстирывается и ему придется обращаться в химчистку. Непредвиденные расходы! Мало ему Тяпы и его отменного собачьего аппетита. Задатки, знаете ли, на заборе не растут и на счет сами по себе не падают.
– Вы – мужественный человек. – польстил специалисту пенсионер Дохлик. – Я – нет. Я так ценю, что вы взялись меня защищать. Может быть вы останетесь на ночь? Могу предложить вам это кресло..
– Н-не надо! – содрогнулся Кучкин, разглядев упомянутый предмет мебели и быстро отскакивая от него в сторону.
Кресло представляло собой, не иначе, как орудие пыток – узкое, вытянутое ввысь, оно громоздилось седалищем на четырех тонких ножках и все седалище было утыкано острыми гвоздями, торчащими заостренными концами из этого самого седалища. Хищные кончики блестели в свете электрической лампочки и приглашали специалиста присесть.
– Уникальная вещь. – гордый Дохлик поторопился подтвердить самые худшие предположения приглашенного специалиста. – Стул индийского йога. Эксклюзивный вариант, выполненный из натуральных материалов. Раритет, но, чего не сделаешь ради сохранения душевного спокойствия? Надеюсь, вы его не испортите при эксплуатации? Мы положим сверху подушку и…
Представив себе, как он, раскорячившись, пытается вздремнуть на этом, с позволения сказать, «Прокрустовом ложе», Кучкин содрогнулся, цыкнул и поспешно начал пятиться к выходу.
– Ни в коем случае! – панически вскрикнул он, удачно преодолевая еще одну контрольно-пропускную полосу. – Нас не простят за варварство. Раритет должен содержаться в надлежащих условиях и не унижать себя всякими там подушечками. Меня отлично устроит моя собственная постель.
Двери квартиры Дохлик распахнулись и, исторгнув из собственной, отнюдь не атлетической груди, вздох облегчения, Кучкин вывалился на лестничную площадку.
– А, как же я? – раненой чайкой простонал пенсионер.
– Вы – отлично. – избавившись от навязчивого аромата, источником которого являлся пакет, содержащий протухший гемоглобин, коим пропиталась вся квартира предполагаемой жертвы вурдалаков, Кучкин вздохнул полной грудью, расправляя плечи. – Заприте двери, завесьте окна и в изголовье положите ту самую волосатую штуку со стены. Она убережет вас от зла.
– А, вы? – глаза профессора философии щурились от боли – такой молодой парень. Он обречен без защиты и беспомощен перед исчадиями ночи.
– Я позвоню вам завтра. – с облегчением захлопнув двери квартиры клиента, Кучкин бросился вниз – этаж, еще один и, вон он, спасительный двор.
*
Замечательно молоденькая девушка, одетая в яркую курточку и узкие брючки, цокая высокими каблучками, взволнованно металась от одного подъезда к другому.
Светлые волосы девушки, беспорядочно разбросанные по точеным плечам, игриво теребил прохладный вечерний ветерок. Розовые наушники кокетливо выглядывали из, розовых же, ушек красавицы.
Из наушников лилась задорная мелодия, но девушке, увы, было совсем не до веселья.
Миловидная блондинка кусала пухлые губки и утирала горькие слезы – ее предали! Она – обманута и бессовестно брошена.
Девушка обиженно шмыгнула носом и мстительно прищурилась – она сама, своими собственными глазами, наблюдала омерзительную картину – ее жених, этот вероломный изменщик, усаживал в машину какую-то высокомерную фифу, вульгарно размалеванную, словно бульварная шлюха. И он, предатель, называл эту дамочку «Дорогая»!
– Нет, я этого так не оставлю! – блондинка прошмыгнула мимо молодого и незнакомого мужчины, шею которого обвивал пестрый шарф, перехватила, слегка удивленный, взгляд его ярких глаз и прошипела себе под нос.
– Никогда! Никогда я не уступлю своего парня другой. Я готова на все ради нашей любви.
*
С удивлением специалист по решению вопросов осознал, что день, оказывается, успел закончиться. На город напали сумерки и заполнили собой все свободное пространство. Листва шелестела золотом и багрянцем, лукаво улыбались уличные фонари и, хорошо освещенные витрины кафе манили к себе голодных людей, мечтающих о плотном ужине и посиделках у экрана телевизора.
Мимо человека с собакой промчалась симпатичная девчонка – яркая блондинка, скрывающая горькие слезы под невеселой улыбкой.
Девушка показалась Кучкину замечательной, но слишком молоденькой для такого парня, как он.
Собака жадно втянула воздух широкими ноздрями и вопросительно взглянула на своего временного хозяина.
– Пойдем в кафе? – взглядом вопрошал Тяпа. – Кофе с молоком и пончик – для тебя и кусок мяса – для голодного сенбернара?
– Мы не можем себе этого позволить. – суровым тоном заявил специалист, грозя Тяпе пальцем. – Вот, если бы ты вынюхал вампира, то дело было бы успешно закрыто, и мы с тобой получили свой гонорар. А, так – довольствуйся малым.
Пес возмущенно фыркнул – у него молодой, все еще растущий организм! Он должен довольствоваться многим – пусть пельменями, но обязательно с сахарной косточкой!
– Пошли домой, нахлебник. – Кучкин уныло втянув ноздрями свежий, живительный вечерний воздух, бодро потрусил по улице, направляясь к собственному дому. Думать о том, какими гневными криками встретит его усатая Барселона, специалисту не хотелось. Зачем заранее настраивать себя на неприятности? Может быть, случилось чудо, и кошка неожиданно впала в крепкий, летаргический сон?
Кстати, Аполлон нащупал в кармане твердый картонный квадратик. Находка озадачила специалиста-консультанта – чтобы это могло быть? Неужели еще один привет от тех самых, возможно существующих, вампиров?
– «Лампапудель» – буквы сложились в нелепое, по мнению Кучкина, слово. – Мы вернем блеск вашему любимцу!
– Отличный слоган. – буркнул успокоенный Кучкин, вспомнив, что «Лампапудель» – это название собачьей парикмахерской, расположенной неподалеку от здания, в котором находился его собственный, облагороженный золотой табличкой, офис. Так вот, что, та, рыжеволосая и в кудряшках, вложила Кучкину в руку, воспользовавшись беспомощным положением, уроненного с двенадцатого этажа, специалиста.
Она – работница собачьей парикмахерской и впарила Аполлону, бесполезную для него, визитку этого самого салона.
Какая наглость!
По мнению Кучкина, собачьи парикмахерские – та еще глупость.
Для чего, скажите, это нужно – полировать когти, чистить зубы и стричь шерсть домашних питомцев? Вон, Тяпа, прекрасно существует на свете без полировки когтей и стрижки своей мохнатой шубы. Он же не овца – зачем ему стрижка? У сенбернара великолепный, брутальный вид истинного самца.
Что будет, если его, к примеру, подстричь? Под пуделя? На кого, скажите на милость, станет похож Тяпа? На пугало для собак? Или же, выкрасить когти сенбернара во все цвета радуги?
Глупости – у Тяпы нормальная ориентация. Кучкин сам видел, как пёс заглядывался на, пробегающих мимо, собак женского пола.
Бред! Ни один порядочный пёс не позволит так издеваться над собой.
Неожиданно в кармане забился телефон. Кучкин, все еще пребывающий под впечатлением случившихся с ним непонятностей, резко замер и Тяпа, поскользнувшись в нелепых бахилах, крепко поддал специалисту под колени.
– У-й! – взвыл Кучкин, взлетая и приземляясь.
– Р-ва-х! – рыкнул недовольный пес, осознав, что между ним и питательным ужином вновь образовалось чье-то падение.
– Опять? – веселый женский голос, прозвучавший с вышины, заставил Кучкина мобилизовать все ресурсы организма и задрать голову вверх. – Вы продолжаете падать, господин бомж? Вначале – с лестницы, теперь, вот – катаетесь по дороге? Пить надобно меньше! Подумайте о том, какой пример вы подаете своей собаке. Она, в отличие от хозяина, производит вполне приятное впечатление.
Тяпа невольно приосанился, покусывая намордник и укоризненно взглянул на Кучкина, все еще возлежащего на тротуаре – мол, вставай, недотепа, не позорь благопристойного пса своим поведением. Стыдно, стыдно, товарищ специалист, зажавший косточку для приличного пса.
– Опять эта рыжая ведьма. – мучительная гримаса исказила лицо молодого специалиста, но девушка в сером костюме, обладательница пары прекрасных карих глаз, на жертву внезапного падения, уже не смотрела.
Она занималась странным делом – торопливо приседая, светила мощным фонариком под лавочкой, захватывая световым лучом фундамент ближайшего дома и при этом громко цокала языком.
– Цок-цок.
Очень странные звуки слетали с языка ведьмы в мелких кудряшках.
– Рыцарь-джедай в поиске врагов. – подумалось Кучкину. – Обидно – могла бы и помочь.
Закусив губу, Кучкин мужественно поднялся с асфальта, отряхиваясь после падения и невольно копируя характерные манеры Тяпы.
Пес, в обалдении, наблюдал за тем, как бесшерстный и бесхвостый двуногий стряхивает с себя пыль и мусор виляющими движениями тела, а, затем, как ни в чем ни бывало, продолжает идти по дорожке, не обращая никакого внимания ни на девицу с глазами и фонариком, ни на самого Тяпу.
– Телефон! – рыжеволосая и кудрявая напомнила Аполлону Михайловичу про звонящий гаджет и специалист, лапая себя по карманам, извлек аппарат.
– У аппарата. – откашлявшись для солидности, выдохнул Кучкин, делая страшные знаки псу – молчи несчастный, не пали контору.
– Вы нашли мою жену, молодой человек? – громкий голос выдернул Аполлона из мирного, тихого вечера и вернул в суетную жизнь, осложненную падениями и прочими неприятностями. – Я надеюсь, в деле появились подвижки, и моя ненаглядная Аделаидочка вскорости вернется к своему птенчику?
– Я, как бы это, выразиться точнее.. – прочистил горло Аполлон Михайлович, приготовившись к долгим и подробным объяснениям, но голос в телефоне не желал ничему внимать и продолжал оглашать окрестности ревом крепких голосовых связок абонента, пугая поздних прохожих и бродячих котов.
– Ищите! Ищите мою жену! Я надеюсь, вы не жулик? Не шарлатан? Имейте в виду, у меня, Пипко – отличные адвокаты. Если вы не вернете мне мою жену, я затаскаю вас по судам. Не рассчитывайте, что вам удастся уйти от ответственности.
– Я отлично вас понял Викентий Георгиевич. – сильная головная боль посетила Кучкина внезапно, застав врасплох. – Я вам обязательно позвоню, как только в деле появятся подвижки! Очень плохо слышно.. – и сунул, вопящего на всю улицу, лаково-красочного фабриканта в карман.
Аполлон бессовестно врал – слышимость была превосходная. Вон, даже та самая рыжая и в кудряшках развернулась и взглянула на Кучкина с ярко выраженным неодобрением на лице.
– Еще и обманщик. – возмущение легко читалось на лице сотрудницы салона «Лампапудель». – Как не стыдно врать?
– Не стыдно, – поморщился Кучкин, отворачиваясь от странной девицы, заглядывавшей в широко распахнутую пасть мусорного бака, изготовленного в форме пингвина и прикрученного к дверям какого-то офиса, крепкой цепью. – ни капельки.
– Интересно, – входя в, гостеприимно распахнутые, двери торгового центра, подумалось Кучкину. – что потеряла сия бесцеремонная особа? – специалист презрительно фыркнул, строя догадки, одну нелепее другой. – Скорей всего, какую-нибудь откровенно бесполезную вещицу – веер там, или сломанные наушники. Дамочки – они все такие жуткие собственницы. Никак не в силах расстаться с ненужным и бесполезным хламом. А, эта, куда хуже всех прочих – обозвать меня бомжом. Меня, Аполлона Михайловича Кучкина!
– Мы не приветствуем в нашем магазине маргинальные элементы. – ошарашенного подобным приёмом специалиста, прямо в дверях остановил дюжий охранник. – Тем более – с блохастыми и хвостатыми в компании.
Терпение Тяпивара истончилось – его целый день таскали на поводке, в ошейнике и голодного! Он падал с лестницы и ловил неуклюжего двуногого, падающего рядом и, к тому же – ему, добропорядочному и законопослушному псу, давали нюхать всякую гадость. Вонючую! Противную! Голодному! А, еще, – Тяпа рыкнул глубоким, густым басом, взъерошив шерсть и раздувшись от негодования – дома ждет та самая, мерзкая, горластая кошка. С крохотными ушами и приплюснутой мордой. Ужасно уродливая. И все это счастье идет в комплекте со скверным характером кошачьей!
– Ты.. Это.. Того-самого.. – впечатленный могучим рыком пса, оскорбленного тем, что его, Тяпивара, обозвали «блохастым», охранник попятился. – Уйми свою нервную псину!
– Я вам не бомж. – с достоинством заявил Кучкин, наматывая на шею свой пестрый шарф. – У меня имеется личная жилплощадь и паспорт с постоянной пропиской. Местной. Что касается внешнего вида, – шарф, наконец-то, занял свое место, обвив шею специалиста, словно яркая, тропическая змея. – то, у каждого может выдаться неудачный день. Мне – пельменей.
Охранник, смирившись с неизбежным, отступил, пропуская Кучкина к прилавку с вожделенными полуфабрикатами.
Пусть его – тем более, что рычащий пес оставался на месте, жевал намордник и больше не пытался издавать звуки устрашения, пугая припозднившихся посетителей торгового центра.
Пробившись к кормовой базе, специалист по решению вопросов, шустро ухватив четыре пакета с пельменями, рванул к кассе, намереваясь исчезнуть из торгового зала раньше, чем прибудут стражи порядка.
А, они прибудут – молодой, но ранний участковый Гоноренко не упустит своего шанса напакостить специалисту по решению конфиденциальных вопросов.
