Ирина Ваганова
Снежинка и её Ветер
Глава 3. Навязанный отбор
Виттер
Его высочество Виттер набросил на плечи меховой плащ и вышел на опоясывающую внутренний двор галерею. Начинался непростой этап жизни: девушки съезжались на отбор. Разговоры о необходимости обзавестись невестой начались, когда принцу исполнилось шестнадцать, после восемнадцати они переросли в уговоры и упрёки, теперь – в двадцать два – оставаться без пары считалось просто неприличным. Пришлось дать согласие, оговорив своё право отказаться от выбора, если среди претенденток не окажется той единственной, кому Виттер готов отдать своё сердце.
Четвёрка серых в яблоках лошадей протянула богатую карету с княжеским гербом к самому крыльцу. Кучер ловко рассчитал, остановив её так, что ковровая дорожка, лежащая на расчищенных от снега ступенях, оказалась ровно напротив дверцы. Лакей проворно распахнул её, спустил подножку и шагнул в сторону, замерев в почтительной позе.
Первой из экипажа выбралась немолодая дама весьма пышных форм – дуэнья прибывшей на отбор девушки. Она поднесла к глазам лорнет и внимательно осмотрелась. Виттер едва успел спрятаться за колонной. Не для того сослался не занятость и отправил встречать гостей своего друга и камердинера, чтобы быть уличённым в подглядывании. Повезло, что Исидор вышел на крыльцо и отвлёк даму, радостно воскликнув:
– Какое счастье лицезреть княжну Диару в числе участниц отбора!
Дородная гостья вздёрнула подбородок и басовито произнесла:
– Князь просил передать благодарность за приглашение, ваше высочество!
Неудивительно, что дуэнья княжны обозналась. Ветер и Сид – так они называли друг друга с детства – внешне были очень похожи. Камердинер даже иногда заменял своего друга на скучных городских мероприятиях. Однако сейчас он не оставил даму пребывать в заблуждении, зная, что за сценой наблюдает не только принц:
– Вынужден вас огорчить, – последовала пауза, украшенная широченной белозубой улыбкой, предметом зависти Виттера, почти не умевшего улыбаться. – Его высочество занят подготовкой испытаний, поэтому поручил мне встречать и развлекать прекрасных участниц. Маркиз Исидор, к вашим услугам, – он изящно поклонился и перевёл взгляд на карету, где скучала княжна, дожидаясь позволения покинуть карету.
Она оказалась тоненькой, даже хрупкой блондинкой в укороченном приталенном пальтишке с крошечным лисьим воротником, абсолютно не скрывавшим её точёное личико и шею. В зимней карете, наверняка, имеется дорожная печь, девушка оделась так, чтобы при первой же встрече произвести впечатление. Это ей удалось: Сид округлил глаза, выражая восторг, и подал руку, приглашая гостью проследовать во дворец. Не забыл и дуэнью, предложив вторую руку ей. Княжна не смотрела по сторонам, стремясь скорее подняться к дверям. Ей не требовалась помощь, не придерживай её маркиз, взлетела бы по ступеням, увы, приходилось поджидать неповоротливую спутницу.
Виттер наблюдал, как гости в сопровождении Сида завершают подъём и задумчиво качал головой:
– Не она.
Принц знал, как выглядит его невеста. Знал это наверняка, и не принимал ничьих возражений. Как-то он нарисовал портрет являвшейся ему во сне красавицы и показал отцу, предлагая искать претенденток на участие в отборе по внешнему сходству. Король страшно разозлился. Кричал, чуть не топал ногами: где это видано, чтобы жену наследника выбирали, сообразуясь с ночными грёзами!
– Будь добр, сын мой, – говорил он, немного успокоившись, – следовать правилам и традициям. Игнорировать аристократические семьи, где есть подходящие по возрасту девицы, мы не можем. Нас не поймут!
Королева отнеслась к переживаниям сына с пониманием, именно она уговорила супруга провести отбор формально, заранее предупредив участниц, что его высочество не обязан объявлять имя победительницы. Отсеянным девушкам не будут сообщать имён счастливых соперниц. Объясняли это мерами предосторожности, дабы будущая принцесса не пострадала от козней отвергнутых красавиц. Виттер не вникал в дипломатические ухищрения организаторов обора, для него важным было лишь то, что назвать своей будущей женой он собирался синеглазую девушку с волосами цвета пепла, среди которых встречаются фиолетовые прядки. Этой приметы не было даже на портрете, принц опасался, что особо усердные претендентки вызнают её и покрасят волосы. Лицо Виттер тоже видел очень отчётливо, единственное, не знал её голоса. Девушка из сна пыталась до него докричаться, но вместо слов слышалось лишь завывание ветра и скрип снега под чьими-то шагами.
Вернувшись в комнату, принц отбросил покрывало с мольберта, где стоял портрет его избранницы, с удовольствием вдохнул запах свежей краски и замер, задумчиво рассматривая собственную работу. За дверью послышались шаги, приветствие стражника и бодрый ответ Исидора:
– Я без доклада!
Его высочество обернулся к входящему другу. Тот одарил принца широкой улыбкой и заговорил, с трудом сдерживая смех:
– Ну, знаешь ли, Ветер! Я никогда не жаловался на недостаток женского внимания, но те потоки, что приходится выдерживать сейчас… – он закатил глаза и раскинул руки в стороны, раскрыв ладони, – не в состоянии выдержать ни одна плотина. Девушки одна другой краше, одна другой приветливей и красноречивей. И все почему-то уверены, что скромный маркиз способен повлиять на решение своего сюзерена.
– Она приехала? – без тени улыбки спросил Виттер, кивнув на портрет.
Сид подошёл ближе, смущённо почесал шею, рассматривая нарисованную девушку, и покачал головой:
– Одного не могу понять, откуда у тебя талант рисовальщика?
– Учитель всегда хвалил меня, – хмуро ответил принц, возвращая покрывало на место.
– И меня хвалил, да только та мазня, что выходила у нас обоих ни в какое сравнение не идёт с этим произведением. – Он снова улыбнулся: – Слушай, Ветер, почему бы тебе не написать полтора десятка портретов или натюрмортов? Мы бы устроили аукцион. Уверен, что не только аристократы, но и состоятельные купцы передрались бы за право владения полотнами кисти его высочества Виттера!
– Почему она не приехала? – вздохнул принц, не слушая болтовню друга. – Я отправил гонцов по всем городам и весям. Они должны зачитать моё обращение на площадях. Не верю, что слухи о приглашении на отбор восемнадцатилетних девушек не настигли каждую, где бы ни жила. Столько времени прошло, а её всё нет.
– Ветер, удивляюсь твоему простодушию. Гонцов не выпустили за пределы столицы, я уверен в этом, как в том, что меня зовут Исидор!
– Я действовал тайно!
– Не смотри так! Разумеется, я никому ни слова не сказал, и всё-таки сделать что-то во дворце, рассчитывая на секретность, невозможно. Наверняка дотошный канцлер пронюхал …
– Ему что за дело до моих невест?
– Господин Ухтом не потерпит простолюдинку в роли будущей королевы.
– Она не простолюдинка! – взвился принц, но прикрыл рот ладонью. Даже единственному другу он не говорил всей правды о девушке с портрета.
– Вот как? – прищурился Сид. – Она всё-таки заговорила и назвала свой титул?
Виттер отрицательно покачал головой, буркнув что-то неразборчивое. Исидор успел забыть об их пикировке, уселся в кресло, забросил ногу на ногу и, рисуя в воздухе носком ботинка замысловатые фигуры, начал рассказ о девушках, успевших поселиться в правом крыле дворца.
– Их теперь охраняют строже, чем короля! Подозреваю, что от самих себя. Видел бы ты взгляды, бросаемыми этими ангелоподобными созданиями на соперниц! Я всерьёз опасался попасть на линию огня, недолго и дырку в костюме получить!
– Ещё кого-то ждут?
Камердинер вздохнул, бросив на принца осуждающий взгляд:
– Три девушки должны приехать завтра. Итого двадцать представительниц влиятельных семейств. Тебе придётся выбирать из них, друг. Отдав победу одной, ты настроишь всех остальных против неё, не отдав никому, навлечёшь гнев на себя.
– Посмотрим.
Друзья немного помолчали. Виттер наблюдал за плавно падающими за окном снежинками, Исидор изучал выражение лица его высочества. Своими мыслями никто из них не стал делиться. Наконец, камердинер заговорил:
– Я хотел пробежаться на лыжах до реки. Всё ещё люблю, как в детстве скатиться по склону на лёд. Составишь компанию?
Медлить не стали, зимний день короток, надо успеть вернуться до сумерек.
***
Тягаться с принцем в скорости мог только ветер. Подростком маркиз переживал и даже злился, что не в силах обогнать друга ни бегом, ни на лыжах, ни на коне. Тогда и дал его высочеству прозвище Ветер. Даже поговорку придумал: Ветру дуть, а Сиду – сидеть. Повзрослев, камердинер перестал обращать внимание на такие мелочи. Жизнь слишком удивительная и быстротечная, чтобы тратить её на обиды и разочарования. Вот и сейчас, стройная фигура Виттера виднелась далеко впереди, Исидор скользил по проложенной другом лыжне и насвистывал привязавшуюся ещё утром мелодию, даже не пытаясь соревноваться с безусловным лидером.
Принц мчался, будто на берегу реки его ждала девушка из снов. С разгону вылетел на довольно крутой спуск. Столица расположилась на берегу полноводной Ленты, что брала начало на севере и довольно быстро впитывала в себя тысячи ручейков, речушек и более значительных притоков, потом тянулась через два королевства и пополняла Широкое озеро, питавшее земли жаркого султаната. Благодаря великой реке удавалось поддерживать перемирие с агрессивными южными соседями.
Виттер немного присел и наклонился вперёд, скорость увеличивалась с каждым мигом, восторг охватил всё существо. Вот так бы мчать и мчать по льду, пока не настигнешь свою судьбу! Единственную, дарованную ему самим Хранителем Севера девушку!
***
Испытания начинались церемонией знакомства. Виттер уже имел представление обо всех претендентках – получил подробные характеристики, предоставленные королю шпионами. Кроме того, встречавший девушек Сид удивительно точно обрисовал каждую, делясь впечатлениями с принцем. Как бы ни были прекрасны княжны, маркизы и графини, метившие в принцессы, среди них не оказалось Снежинки.
Почему Снежинки? Вот уже третью ночь, едва забывшись сном, его высочество видел, как суженная касается стеклянного шара, внутри которого тут же поднимается метель. То одна, то другая причудливой формы снежинка прилипает к стенке, вырастая до невозможного размера. Девушка с пепельными волосами указывает на неё и что-то шепчет. Виттер даже начинал сердиться из-за того, что никак не мог разобрать слов.
– Она немая? – спрашивал и тут же отвечал: – нет, это я глух.
Завтракал в прескверном настроении, любимые ватрушки в сметанном креме казались пресными, хотя, составивший компанию за столом камердинер нахваливал их, не скупясь на восторженные эпитеты.
Парадный костюм, пошитый специально для этого случая, сидел на ладной фигуре Виттера превосходно. Исидор, отличавшийся более крупным телосложением, завистливо цокал языком:
– Лёгкий ты, Ветер! Лёгкий и быстрый, а всё грустишь. А я хоть и неповоротлив, а весел!
Виттер бросил на друга удивлённый взгляд, с чего это тот решил называть себя неповоротливым? Не так уж сильно отличались их фигуры, чтобы сетовать.
– Послушай, быть может, посидишь вместо меня сегодня? Кресло я просил поставить в тени, девушки будут взволнованы и не заметят подмены.
Сид довольно чувствительно хлопнул друга по плечу:
– Хватит хандрить! Не на плаху же тебя отправляют.
Его высочество обречённо вздохнул и расправил плечи. Походка должна быть уверенной, полной достоинства. Наедине с другом ещё можно расслабиться, перед гостями и придворными необходимо выглядеть гордым представителем правящей династии.
В отведённом под испытания холле всё устроили, как просил принц. Маистат пустовал, кресло расположилось не на привычном месте, а около центрального створчатого окна, смотрящего на юго-восток. Зимнее солнышко казалось медальоном из белого золота, украшавшим бледно-голубой небосвод, оно щедро разливало потоки света, которые отражались от снежного покрова, ослепляя.
– Сядь-ка туда, – попросил Виттер камердинера.
Сид покривился, недоумённо пожал плечами, но выполнил просьбу принца. Тот довольно кивнул. Выходящих в центр участниц можно будет хорошенько рассмотреть, а человек в кресле останется для них лишь тёмным силуэтом на фоне выбеленного холста.
– Ты не сможешь долго прятаться, – заметил Исидор, – впереди танец с каждой из претенденток.
– К тому времени останется половина, как-нибудь переживу. – Принц уселся и добавил, изобразив подобие улыбки: – Могу маску надеть, чтобы девушки решили, что я скрываю уродство.
– Нашёл чем испугать, – засмеялся друг, – уродством! Да будь ты хоть страшилищем с чёрной душой, всё можно претерпеть ради трона.
Продолжить спор им не дали. В сопровождении несущих стулья лакеев прибыл распорядитель отбора – крепкий лысый старик в украшенном серебряным теснением чёрном костюме. Он поклонился его высочеству и ударил изящной тростью в пол:
– Начнём! – Распорядитель дождался, когда лакеи расставят стулья примерно в полутора метрах друг от друга, и как только слуги удалились, счёл необходимым напомнить: – Мы проводим отбор, следуя традиции, хранимой сотню лет. Дабы не смущать участниц, свидетели наблюдают за процессом с помощью артефактов, не присутствуя здесь лично.
Он поднял трость и выразительно обвёл ею пространство. Виттер, следуя за этим жестом, посмотрел вверх, там парили похожие на глаза филина диски. Даже подпрыгнув, дотянуться до них не получится. Что ж, его высочеству не привыкать к тотальному контролю, а девушкам, действительно, будет проще собраться с мыслями, не чувствуя за спинами дыхания десятка людей.
Распорядитель прошествовал в сторону, заняв место между принцем и крайним креслом. Строго посмотрел на Исидора и указал на противоположную стену. Камердинер проворно перебежал туда и замер строго напротив старика. Прозвучал новый удар трости. Сверху полилась нежная мелодия. В центре свода за обрамлённым лепниной королевским гербом прятался музыкальный артефакт – недавнее приобретение и предмет гордости короля.
Распахнулись двери, возглавляла процессию княжна. Ей полагалось занять правый из двух центральных стульев, стоящих напротив принца, однако Диара заметила знакомого молодого человека и направилась к Исидору, усевшись неподалёку от него. Заходившие следом девушки рассаживались, следуя полученным указаниям. Идущая последней графинечка, опустив глаза, пересекла весь холл и с удивлением воззрилась на княжну, восседавшую с невозмутимым видом. Оставшаяся без места участница растерянно огляделась и замерла, глядя на камердинера принца. «Что мне делать?» – молили её глаза.
Исидор, не дожидаясь, пока очнётся распорядитель, выступил вперёд и предложил руку несчастной:
– Не волнуйтесь, леди, всё хорошо, – он подвёл девушку к единственному свободному стулу, усадил и шепнул, улыбнувшись: – вам удалось привлечь внимание, теперь главное не теряться.
Графинечка благодарно улыбнулась и шепнула:
– Спасибо, маркиз.
Проделывая обратный путь, Сид подмигнул принцу и подвигал бровями, словно говоря: заметил какая она хорошенькая?
Смущение графини выглядело довольно милым. Кариста понравилась Виттеру, и будь его сердце свободным, он мог бы обратить внимание на эту изящную девушку с плавными движениями и миндалевидными, опушёнными тёмными ресницами глазами. Виттер чувствовал себя обманщиком. Зачем он согласился проводить отбор? Зачем внушил напрасные надежды достойным дочерям первых семейств королевства? Однако отступать было поздно. Принц внимательно посмотрел на каждую из двадцати претенденток и кивнул, отвечая на немой вопрос распорядителя: пора начинать.
Глава 4. Тайны минувших дней
Приглашение в отцовский кабинет не удивило Виттера. Разумеется, король недоволен представленным ему списком участниц, допущенных ко второму этапу испытаний. По правилам после церемонии знакомства его высочество имел право отсеять половину претенденток. Так он и сделал, хотя обычно все девушки проходили дальше, ведь невозможно составить объективное мнение по приветственной речи – скорее всего сочинённой нанятым литератором и вызубренной юной участницей отбора. Исидор советовал поступить именно так, в крайнем случае, убрать двух страшненьких и трёх глупышек, не имевших шансов изначально. Принц предпочёл отмолчаться и только хмурился, слушая искренние предостережения друга.
Его величество Жозефин Лоринский расстроился не столько от количественной чистки рядов, сколько от качественной. Сын оставил наименее родовитых и состоятельных невест.
– Как посмел ты в первый же день отбора удалить дочь князя! – грозно забасил он, едва сын переступил порог кабинета. – Я возмущён, и это ещё слабо сказано. А уж как отреагирует его светлость, боюсь даже представить.
Виттер замер в центре комнаты. Ему приходилось здесь бывать по неприятным поводам, поэтому свойственный помещению запах нюхательного табака, чернил и старой бумаги вызывал отвращение. Королевский кабинет сохранился в том виде, каким был до вступления Жозефина на престол. Правитель не тяготел к переменам, стараясь не вмешиваться в устоявшиеся традиции, пользовался привычными вещами, включая обстановку. Виттеру не нравились тёмные – изначально тёмные, а теперь ещё и почерневшие от времени – шкафы, стулья, массивный стол. Из того же морёного дуба были сделаны панели, закрывавшие стены, дверь и даже потолок. Невольно вспомнилось детское впечатление от кабинета отца, юному принцу казалось, что его заперли в шкатулке, откуда трудно выбраться. Собственно, сейчас это впечатление только упрочилось. Однако Виттер успел повзрослеть и научился противостоять отцовскому нажиму:
– Ваше величество, я всего лишь подал список на утверждение, Вы вольны изменить его. Хочу лишь напомнить, что не намерен жениться. Ни одна из приехавших во дворец девушек мне не подходит. Раз так, разумнее сразу удалить как можно больше участниц, дабы не продлевать их напрасные волнения. Вам угодно оставить княжну Диару? Пусть будет так. Хотя, на мой взгляд, сейчас князь разгневается и только, если же его дочь дойдёт до последнего этапа и получит отказ, не ограничится нелицеприятными высказываниями на мой счёт, может и против вас выступить.
– И ты так спокойно об этом говоришь? Мальчишка!
Король, успевший подняться из-за стола, теперь вышел вперёд и встал напротив сына. Они были одного роста, но Жозефин заметно располнел за последние годы и теперь казался огромным. Виттер, слушая раздражённый голос отца, сохранял независимый вид и безупречную осанку, лишь глаза прикрыл на секунду, но тут же прямо посмотрел в раскрасневшееся лицо короля:
– Мальчишек не принуждают жениться, дают им время и возможность найти единственную любовь.
– Опять за своё! – его величество поднял взгляд к потолку и протяжно вздохнул: – Ты не исправим. Откуда, скажи на милость, у молодого парня мысли о единственной любви, истинной паре и прочих бабских выдумках? Мать накрутила?
Виттер отрицательно покачал головой. Отец напрасно подозревал жену, о чём ему неоднократно говорилось, хотя убедить короля в её непричастности так и не удалось. Вещие сны принца и картина, собственноручно им написанная, не могли служить серьёзным доказательством.
– Игры закончились, – Жозефин заговорил спокойнее, даже как-то устало: – тебе скоро двадцать три исполнится. Вряд ли успеешь разыскать свою фею, а жениться надо. Это твой долг. – Виттер попытался возразить, но отец остановил его резким жестом: – И жениться тебе придётся на Диаре, и не на ком другом. Отсеивай хоть всех, а её оставь.
– Но почему? Мы же договорились, что отбор проводим формально, из уважения к традициям. Я не обязан…
– Обязан! – повысил голос король. – Обязан! Всё не так просто, как тебе представляется. «Не хочу, не буду» убери из своего лексикона, будь так добр. Над королевством нависла угроза. Нам нельзя терять верных сторонников. Князь способен поставить под ружьё пять тысяч ратников. Без его поддержки мы будем слишком уязвимы.
– Что? Война?
Виттер подозревал, что отец сгущает краски, рассчитывая добиться полного послушания. Король заметил недоверие, мелькнувшее в глазах сына, криво усмехнулся и, взяв со стола распечатанный конверт, вытащил из него сложенные пополам листы плотной бумаги. Протянул их Виттеру со словами:
– Читай. Пора выбираться из скорлупы и реально смотреть на мир вокруг.
***
Отчёт резидента содержал пугающие сведения о переменах при дворе султана Анатлуса Миролюбивого. Умер визирь, умудрявшийся сдерживать воинственный настрой правителя с момента восшествия на престол до недавнего времени. Вновь назначенный визирь не обладал качествами прежнего, напротив, призвал Анатлуса к захвату территорий и увековечиванию его имени в памяти народной, а заодно и своего. Тут и повод к началу войны подвернулся: обмелело Широкое озеро. Случилось это потому, что в соседнем королевстве построили плотину на Ленте. Недостаток воды грозил султанату падением дохода от продажи хлопка, а в отдалённых сёлах даже голодом.
Виттер вполне разделял отцовское беспокойство, но всё-таки высказался:
– В обмелении Ленты виноваты соседи, Анатлус недоволен ими, при чём тут мы? Мы как раз можем выступить третьей стороной, убедить Карлотта открыть шлюзы и пустить воду в султанат.
– Воинственные настроения не погасишь в один миг, – покачал головой Жозефин. – Советники в один голос утверждают, что перейдя границу, Анатлус не остановится, пока не дойдёт до северных окраин. С Карлоттом у нас военный союз, если мы нарушим обещание и не выставим войска против султаната, соседи падут, не продержавшись и месяца.
– Главное отстоять свои границы, – хмуро заметил принц.
– Это будет непросто, особенно без помощи князя, которого ты намерен оскорбить.
Виттер почувствовал себя обманутым, причём, куда более чем приехавшие во дворец девушки. Король изначально собирался женить сына на княжне, а делал вид, что согласен отказать всем претенденткам. Теперь отступать поздно, осознавая это, принц нашёл в себе силы возразить:
– Как быть с моей истиной парой, отец? Хранитель Севера будет недоволен.
– Это всё бабские бредни! – повысил голос король. – Твоя мать с её ненормальной сестрицей провели обряд обманом! Не представляешь, как я разгневался, узнав, что вместо заявленной поездки к бабушке тебя уволокли невесть куда и обручили с младенцем.
– Всё-таки обручили, – одними уголками губ улыбнулся Виттер, – прежде вы отрицали.
– Разумеется! Разумеется, я отрицал. Это ровным счётом ничего не значит. Девочку похитили. Она, скорее всего, умерла. Забудь о ней и возвращайся к настоящей невесте.
– Я всё понял, отец, – Виттер наклонил голову, прощаясь: – Ваше величество?
– Иди! И хорошенько обдумай мои слова. Участниц, что ты отсеял, я выпровожу. Кроме Даиры, разумеется. Она остаётся на второй этап.
Принц покинул королевский кабинет, но отправился не к себе, а в покои королевы. Её величество Фаина должна дать объяснения.
Мать приняла Виттера в будуаре. Она сидела перед зеркалом, рассматривая собственное отражение, и слушала расхаживающего по небольшой комнате сына. Когда тот замолчал, исчерпав запас вопросов, указала на кушетку, приглашая сесть и успокоиться. Повернулась на вращающемся стуле, отчего до Виттера донёсся аромат её любимых духов с нотками мандарина и ореха:
– Увы, мой мальчик, – заговорила со вздохом, – я и сама ничего не знаю. Была молода, неопытна, послушала твою крёстную и привезла тебя в церковь.
Виттер привстал, но снова сел:
– Как же так? Отец утверждает, что был обманут.
– Не совсем так. Я сказала, что поеду к матери, так и было. Уже оттуда мы с Наифой отправились в дальнее поместье, где провели обряд.
Звучало это довольно глупо. Неужели мать была так беспечна, что посвятила единственного ребёнка неизвестно кому, неизвестно зачем, даже не потрудившись выяснить детали?
– Как такое возможно… – начал принц, намереваясь спросить, где ему искать наречённую. Не успел, в будуар вошёл отец, заняв почти половину пространства:
– Я двадцать два года задаю себе этот вопрос!
Королева опустила голову, снова отвернулась к зеркалу, начала перебирать пузырьки и баночки, стоявшие на тумбе.
– Вам прекрасно известен ответ, ваше величество, – тихо сказала она, открыла коробочку пудры и чихнула, случайно выпустив пахнущее персиком кремовое облако.
– Будь здорова, дорогая, давай не будем выяснять отношения при сыне.
– Он давно не ребёнок, – королева посмотрела на отражение супруга, – и мне бы не хотелось выглядеть в его глазах взбалмошной дурой.
– Так не надо было вести себя как дура!
Даже взрослому сыну неприятно наблюдать за ссорой родителей. Виттер протиснулся к выходу и, ускоряя шаг, пошёл через гостиную. За спиной громыхал отцовский бас и звенел, срывающийся голос матери. Одно стало понятно: надо навестить крёстную. И чем скорее, тем лучше.
***
Принц, не замечая ничего вокруг, шёл в своё крыло, едва не столкнулся с камердинером. Исидор возник на пути:
– Ветер! Я тебя потерял! Где пропадал?
Его высочество сбавил шаг, хотя видеть не хотелось даже друга:
– Что надо?
– Хм-м-м… – помычал Сид, – …вижу, ты не в настроении, – помолчал, вглядываясь в профиль, сохранявшего невозмутимость принца, ответа не дождался и заговорил сам: – Отсылаешь десять девушек, это много. Просто хотел уточнить: графинечка остаётся?
Виттер посмотрел на Сида.
– Почему вдруг интересуешься?
Растерянный и улыбчивый камердинер несколько поднял настроение, его высочество кивком головы пригласил друга в кабинет, они уселись в удобные кресла. Исидор сразу же потянулся к вазе, стоявшей на столике между ними, съел одну за другой три конфеты и решился на признание:
– Ты ведь не собираешься жениться, а мне приглянулась Кариста. Оставь её как можно дольше. Хочется познакомиться поближе и, если всё сложится, сделать предложение.
– Хорошо. – Виттер вдохнул запах шоколада, посмотрел на расписанный батальными сценами потолок, снова углубившись в размышления.
– Да что с тобой творится? – развёл руками Исидор. – Не узнаю друга! Первый этап отбора прошёл великолепно. Благодаря княжне мы немного развлеклись. Кстати, она уедет?
Как ни раздражала эта тема, принц её поддержал:
– Диару придётся оставить. Его величество намерен нас поженить.
– Да-а-а? А как же твоя наречённая? – Сид кивнул на завешенный портрет.
Виттер встал, подошёл к мольберту, отбросил фату и всмотрелся в изображение Снежинки.
– Как найти её? Времени осталось так мало!
Он улыбнулся нарисованной девушке, воодушевлённый внезапной мыслью, взял портрет и шагнул к Исидору:
– Сид, ты должен мне помочь!
Камердинер поднялся, потянувшись к портрету:
– Намерен отправить меня на поиски прекрасной незнакомки?
Принц отстранился и покачал головой:
– Сам отправлюсь, а ты побудь пока принцем.
– Что? – удивлённо поднял брови Сид. – Как ты себе это представляешь?
– Очень просто. Продержись дня два, чтобы меня не могли догнать сразу. Потом исчезнешь как принц и возникнешь камердинером, якобы явившись с гулянки. Ты ведь часто отлучаешься из дворца, никто и не обратит внимания.
– Не во время отбора, где требуется моя помощь!
Принц прижал портрет к груди:
– Именно так! Мне нужна твоя помощь. Прикроешь моё исчезновение, а потом его величество сам поручит изображать меня на втором этапе. К третьему я надеюсь вернуться.
Камердинер недоверчиво пожал плечами:
– Не думаю, что ты найдёшь её за четыре дня.
– Сам так быстро не найду, тут ты прав, найму сыщиков. Кроме того, мне нужно кое-что выяснить, а это я успею.
Виттер намеревался посетить крёстную и расспросить её о событиях восемнадцатилетней давности, для спора с отцом требовались аргументы. Их пока негде взять, собственные воспоминания сводятся к ярким образам непонятного таинства.
– Будь по-твоему! – Исидор резко поднялся и потёр ладони с весьма лукавым видом. Предстоящее приключение уже нравилось. – Пойду «собираться». Объявлю слугам, что уеду на два дня, чтобы не поднимали тревогу.
Принц шагнул к нему и порывисто обнял:
– Спасибо, друг!
В успехе отъезда он не сомневался, не один раз проделывали такие штуки. Всё-таки повезло Виттеру с другом!
***
Принц наскоро пообедал и потребовал подать ему лыжный костюм. Старый слуга рискнул предостеречь, мол, скоро опустятся сумерки, не лучше ли отложить моцион на утро. Виттер, не теряя невозмутимого вида, сказал, что переволновался и теперь не заснёт, если не покатается. Слуга принёс требуемое и попросил не спускаться к реке.
– Я и не собираюсь, – успокоил его принц, – заложу круг по полю и вернусь.
– Маркиз, как нарочно, отправился в город, – сетовал старик, – нехорошо одному. Прикажите кому-нибудь из охраны сопровождать вас.
– Ничего со мной не сделается, – засмеялся Виттер, – я давно не ребёнок! Прекращай ворчать.
Погода стояла тихая, небо ещё не потемнело, а луна успела выглянуть и с любопытством следила за одиноким лыжником, пересекавшим поле в направлении ближайшего к столице поселения. Лыжня была не разбита, бежалось легко и споро. Принц с удовольствием вдыхал сухой морозный воздух. Не оглядывался. Видеть удалявшийся дворец не хотелось. Мысли устремлялись к далёкому поместью, где его высочество надеялся найти ответы на мучительные вопросы. За спиной в холщёвой котомке покачивалась картина. Виттер собирался показывать встречным изображение наречённой – не оставлял надежд найти Снежинку.
Около невзрачного трактира заметил карету, запряжённую парой серых лошадей. Сид уже здесь. Приказал не распрягать. Молодец. Его высочеству нужно как можно дальше уехать до тех пор, пока побег не обнаружится. Снял лыжи, прислонил к перилам крыльца и вбежал в просторную комнату с дремавшим за стойкой мужичонкой. Тот встрепенулся:
– Вас ожидают в третьем нумере!
– Где это?
– Два пролёта по лестнице, а там первая дверь направо.
Принц поблагодарил служку и взлетел на второй этаж. Чуть не врезался в выглянувшего из комнаты друга, тот потянул его за руку, спрашивая:
– Ты сегодня отправишься? Правильно я понял?
– Да! Помоги переодеться.
Виттер скинул мягкие шаровары и куртку, влез в дорожный костюм Исидора. В полумраке – комнатку освещала одинокая подслеповатая свеча – отличить принца от его камердинера было невозможно. Оба с удовольствием хмыкнули, глядя на отражение в мутном зеркале.
– Счастливого пути, ваше высочество! Багаж спрятан под лавкой, если что, потом прикажешь прицепить к запяткам.
– Спасибо, – принц похлопал друга по плечу и напомнил:
– Завтра скажись больным и не вставай с постели. Быть может, нам повезёт, и они догадаются перенести второй этап испытаний.
Не теряя больше ни минуты, друзья спустились вниз. Исидор надел лыжи, принц забрался в карету, крикнув кучеру:
– Давай, на север! И до Ясногорска не вздумай останавливаться.
