Ирина Владимировна Щеглова
Амриты
Обычная школьница
«Вот и еще день прошел» – думала Настя. Она шла нарочно медленно, поддевая носками туфель опавшие листья.
Нет. День еще не кончился. Он перевалил за половину. Но Насте нравилось думать о дне в прошедшем времени. Потому что… Просто Насте было скучно. Сегодня она отсидела шесть уроков, плюс факультатив по алгебре. Ну и что?
Математичка принесла «очень сложную контрольную». Она так гордилась этой контрольной, такую прочувствованную речь произнесла. Настя, было, заинтересовалась. В итоге, взглянув на задачу, хмыкнула, и быстро набросала несколько вариантов решения.
Она не стала спешить и объявлять учительнице о том, что она справилась. Нет. Она выждала некоторое время, наблюдая за пыхтевшим над задачей умником Антоном, за строчившей в тетради и бледной от усердия отличницей Наташей. За другими наблюдать было неинтересно. Они откровенно тупили и ждали, когда решение будет готово, и им выдадут его на блюдечке.
Ага! Антон вздернул руку. Ну-ну… Настя насмешливо скривила губы. Учительница глянула недовольно.
– Антон, ты готов? Ну, что ж, иди к доске, объясни нам, – предложила она.
Пока Антон с видом заправского вундеркинда расписывал на доске уравнения и чертил графики, Настя, откинувшись на стуле, прикрыла глаза, про себя она отметила, что решение слишком громоздкое, традиционное. Изящества не хватало – решению и Антохе тоже.
– Молодец, – похвалила учительница, – ребята, вам понятно? – услышав гул голосов, она кивнула, – Перепишите.
Головы склонились к тетрадям, слышался едва уловимый звук, это ручки скользили по бумаге. Настя тоже склонила голову, сделала вид, что пишет.
– Так, хорошо, – учительница пошла по рядам, заглядывая в тетради.
– Настя, у тебя, кажется, есть еще один вариант решения?! – она остановилась рядом.
– Да, я тут набросала, – нехотя отозвалась Настя.
– Так, поделись с нами, – учительница взмахнула рукой, приглашая к доске. Настя выбралась из-за стола, подошла к доске, быстро стерла Антохины записи. Выдержала паузу… и набросала на доске один из своих вариантов.
– Хм, – учительница явно заинтересовалась, – интересно… Ребята, как вам?
Антон мгновенно сориентировался:
– Я тоже так хотел, но поторопился!
Настя усмехнулась: ну, конечно!
– У кого какие мысли? – на всякий случай спросила учительница. – Так, никаких. Тогда перепишите и это решение.
Настя вернулась на свое место.
Учительница озабоченно посмотрела на часы:
– Ребята, вот что мы сделаем, остальные задания вы возьмете на дом, а мы с вами встретимся в четверг и посмотрим, что у кого получилось. Да, вот еще: к нам скоро прибудут гости: преподаватели нескольких столичных вузов. О дате я сообщу дополнительно. Думаю, всем вам будет интересно.
Настя встрепенулась. Вот это новость! Захотелось переспросить, узнать подробности. Что за преподаватели, из каких вузов? Но Антон успел первым. Прямо так и кинулся к учительнице. Тоже в Москву собрался? Конечно, куда же еще. Как говорили Настины родители: если учиться, то в столице. Видимо, Антохины считали так же.
Между тем учительница успела поведать о выездной приемной комиссии, и вот, эта комиссия прибывает и к ним, в заштатный городок, дабы обнаружить юных гениев и дать им путевки в жизнь.
Ладно, пусть приезжают, поглядим…
Настя собрала портфель и направилась к выходу. Наташа догнала ее у раздевалки:
– Домой?
– Да…
– Тебе на курсы когда?
– Завтра…
– Ой, и мне завтра. Слушай, ты на олимпиаду по физике идешь?
– Конечно, – Настя едва заметно пожала плечами.
– А по химии?
– И по химии, – нехотя отозвалась Настя.
Наташа вздохнула:
– И когда ты только все успеваешь!?
Мимо прошествовал важный Антон. Вот уж у кого самомнение! Просто караул! Даже не взглянул в их сторону.
Настя направилась к выходу. Наташа семенила за ней:
– Слушай, Антоха тоже везде записался. Мне кажется, он завидует!
– Пусть…
На том и разошлись.
Настя ускорила шаг, просто, чтоб уйти от школы подальше. Потом пошла медленно. Некуда торопиться.
Она была настолько погружена в свои мысли, что никак не отреагировала на свист и брошенные ей в след восхищенные восклицания. Подумаешь, свистят… к подобным выходкам со стороны мальчишек, да и парней постарше, Настя привыкла. Почти. О своей внешности она никогда не задумывалась.
– Настька! Какая ты красивая! – вздыхала Наташа.
– Ой, деточка, расцвела! тьфу, тьфу, тьфу! – шептали старушки у подъезда и старательно плевали через левое плечо.
Друзья родителей, едва входили в дом, рассыпались похвалами, и мама розовела от удовольствия. А бабушка хмурилась, не любила, когда внучку восторженно хвалили чужие. «Не хорошо это, не к добру, – Ворчала бабушка и добавляла: – Не в красоте счастье! А уж девичье счастье и подавно».
Настя не спорила. Когда приставали на улице, опускала голову и ускоряла шаг. Отставали. Но не в этот раз.
– Эй, ты! Куда торопишься?! – незнакомый парень догнал, ухватил за локоть.
Настя вывернулась, хотела пройти мимо.
– Ты чё, гордая?! – возмутился парень. Его приятели захохотали, посыпались нецензурные словечки. Настя поморщилась. Она не испугалась, нет. Было бы, кого бояться.
– Шел бы ты, – равнодушно посоветовала она.
– Нифигасе! Борзая! – искренне удивился парень и снова попытался ухватить ее за руку. – Слышь, чё скажу…
Слушать его Настя не собиралась. От настойчивого незнакомца ощутимо разило пивом и табаком, взглянув на него, Настя определила, что незнакомец давно вышел из подросткового возраста, попросту говоря, обычный неприятный городской хам.
– Ух, ты, зеленоглазая! – восхитился парень, – айда со мной, киска.
Его приятели придвинулись, окружая Настю. И снова она не почувствовала страха, только холодное бешенство, вдруг, на мгновение вспыхнуло внутри, так, что слегка помутилось в глазах, Настя сжала кулаки и шагнула прямо на парня.
Она не поняла, что произошло, но когда пелена рассеялась, ни хама-незнакомца, ни его приятелей рядом не было. Никто не преследовал Настю.
«Странно», – подумала она. Но неприятный эпизод скоро выветрился. Было и было, подумаешь…
Месяц спустя. Аэропорт Домодедово.
У стойки регистрации толпился народ. Несколько человек, необремененных багажом, сгрудились чуть в стороне. Они оживленно переговаривались, смеялись. Вдруг, один из них, молодой, темноволосый, в длинном черном пальто, обернулся.
– Я на минуту, – сказал он своим спутникам.
И быстрым шагом направился к стоящему неподалеку мужчине.
– Ну, ты и вырядился, Маркус, – негромко и неприязненно произнес черноволосый. Рыжеватый, кудрявый Маркус и впрямь выглядел довольно экзотично в широком и длинном плаще из тончайшей лайки, отороченном мехом.
– Разве сейчас это не носят? – Равнодушно переспросил Маркус, – извини, я вечно путаю. Но, речь не обо мне, Габриель.
– Что, явился меня уговаривать? – в голосе Габриеля послышалась грустная насмешка. Маркус как будто смутился.
– Габриель, не торопись!
– Сколько можно ждать?
– Столько, сколько нужно…
– Ты шутишь? Время уходит!
– Не смеши меня, Габриель. Времени не существует. По крайней мере, для нас и для нее.
– И все же, я буду настаивать!
– Габриель!
– Я и так слишком долго шел у тебя на поводу, Маркус. Хочу напомнить: когда меня взяли, моего мнения никто не спросил.
– Габриель, ты остался совсем один. Не могли же мы бросить тебя погибать от голода?
– Маркус, неужели ты думаешь, что она откажется?
– Габриель, не начинай все сначала. Ты знаешь, что я отвечу.
– В таком случае, я вынужден собрать общий совет.
– Что это даст? Перевеса не будет.
– Будет! На один голос, но будет! А значит, у нее появится наставник. И это будет наш наставник. А ты, Маркус, можешь устраниться, как всегда.
– Жаль, мне очень жаль, Габриель…
Габриель больше не слушал его. Он отвернулся и направился к своим.
– Кто это, Гена? – кокетливо спросила его одна из женщин, – такой импозантный мужчина!
– Так, чудак один, иностранец, – выкрутился Габриель-Гена.
На следующий день. Школа.
Целый месяц школа готовилась к приему важных гостей. Все, что можно было отдраили, покрасили и поменяли. В вестибюле красовались новенькие стенды, на кабинетах появились таблички. В актовый зал привезли новые стулья. Школа напряженно ждала.
Накануне появления столичной комиссии, директор лично повелела всем ученикам школы привести себя в порядок. «Под страхом смертной казни», – добавила про себя Настя.
Перед первым уроком оба одиннадцатых класса загнали в актовый зал, туда же пришли и «подающие надежды» выпускники из других школ.
Настя уселась рядом с Наташкой, та заняла два места. Воздух в переполненном зале гудел множеством тревожных голосов.
На сцене стоял стол, покрытый скатертью, бутылочки с водой, ваза с цветами. Все, как обычно: Взволнованная директор нервно прохаживалась по рядам, пыталась установить тишину. То и дело хлопали входные двери, бегали учителя. Наконец, Настя услышала возглас: «Идут!». И с любопытством обернулась ко входу. Она ожидала увидеть бодреньких старичков с бородками. Почему-то именно с бородками. Но вместо старичков в зал вошли мужчины и женщины разного возраста, практически ничем не отличающиеся от Настиных родителей и знакомых.
Ребята по команде директрисы встали, громыхнув стульями. Комиссия поднялась на сцену и расселась за столом. Директриса, лучась счастьем, порхнула следом, схватила микрофон, взволнованно поздоровалась с гостями и разразилась пламенной речью. Настя не слушала, она рассматривала гостей.
– Ты посмотри! Какой красавчик! – восторженно шепнула Наташка в самое ухо.
Настя и сама уже успела обратить внимание на одного из прибывших. В отличие от своих коллег, людей, в общем, не старых и даже симпатичных, он казался слишком молодым и слишком красивым. Настя не думала, что преподаватели могут обладать такой внешностью. Такими бывают артисты кино или модели в гламурных журналах. Интересно, сколько ему лет? Настя, не, стесняясь, рассматривала незнакомца. Невероятно! Именно такими представлялись Насте испанские гранды из исторических романов, или удачливые капитаны пиратских кораблей, опять-таки, герои романов. Смуглое горбоносое лицо, высокие скулы, волнистые темные волосы зачесаны назад…
И вдруг, он взгляну прямо на нее, как будто почувствовал. Его глаза! Настя поспешно опустила голову. Какие глаза! Вот, неудобно-то получилось! – подумала с досадой.
Наташка ткнула ее локтем в бок:
– Смотрит прямо на нас!
Настя насупилась, и еще ниже опустила голову.
Меж тем, директриса представила всех прибывших и предложила высказаться. Гости вставали по очереди, выходили к микрофону, рассказывали о вузах, которые они представляли. Настя почти не слушала. Она ждала, когда же выступит красавец. Но вот, очередь дошла и до него, однако он не стал ничего говорить, вместо него вышла женщина. Настя разочарованно вздохнула. Как же так? Она даже имя его не запомнила.
Директриса предложила задавать вопросы. Робко потянулись вверх руки. Антон, конечно, в первых рядах. А Настя так и не спросила ничего. Она ждала. Но не дождалась. Ребятам раздали конверты с заданиями. Велели решить все к завтрашнему дню и сдать. Еще сообщили, что с теми, кто успешно справится с заданием, будет проведено собеседование. И все. Гости поднялись, откланялись и ушли, оставив Настю с ее тревожными мыслями. Она механически мяла пальцами плотный конверт и думала.
– Пошли, чего сидишь, у нас физика, – напомнила Наташка.
Пришлось встать и идти на физику. Конверт с заданием Настя небрежно затолкала в портфель.
А на физике ее ждала новость. Новая учительница. Ее представила завуч:
– Ребята, теперь у вас будет вести физику Светлана Ивановна.
Рядом с завучем стояла крепкая, со спортивной фигурой девушка. Короткая стрижка, густые светлые волосы – шапкой, большие серые глаза…
«Сегодня день сюрпризов» – подумала Настя, разглядывая новую учительницу. А та, вдруг, тоже остановила свой взгляд на ней. На этот раз Настя не отвела глаза. Выдержала. Светлана Ивановна казалась спокойной и строгой, хотя и очень молодой.
Завуч удалилась. Класс попробовал было, заняться своими делами, как раньше, при Петре Николаевиче. Не тут-то было. Новенькая мгновенно пресекла шум и заставила себя слушать. У нее оказался низкий, хорошо поставленный голос. Стоило кому-нибудь отвлечься, Светлана мгновенно реагировала и пресекала.
– Тихо! – властно требовала она, глядя прямо на нарушителей. И возня прекращалась. Новую тему учительница дала быстро и доступно. Буквально разложила по полочкам довольно трудный материал.
После уроков, выходя из кабинета, ребята шептались, обсуждали Светлану Ивановну «Стерва» – услышала Настя, в адрес учительницы – но прозвучало это с уважением.
Конверт с заданием вскрыла дома. Так, что тут у нас: алгебра, тригонометрия, физика, химия… Настя быстро справилась. Хотя, была парочка заковыристых задач, скорее на сообразительность, чем на знания.
Вечером позвонила Наташка и с отчаянием в голосе стала выспрашивать о задании. Она паниковала, потому что никак не могла осилить свое. Настя подсказала. Что ей, жалко, что ли. Пусть человек порадуется.
Ночью она снова увидела серую равнину и неподвижные людские фигуры.
Внезапно, один из тех, что стоял ближе всего, поднял голову и пристально посмотрел на нее.
Настя узнала его.
Она проснулась среди ночи с бешено колотящимся сердцем и долго уговаривала себя: ну все, все, хватит… подумаешь, приснился кто-то. Произвел впечатление, вот и приснился. Сны – это просто картинки-образы, всплывающие из подсознания.
Может, я влюбилась…
Смешно…
Она улыбнулась.
Действительно, смешно! Шутка…
На следующий день задания были сданы лично директрисе. А еще через день на собеседование были вызваны Настя, Антон, Наташа, трое ребят из параллельного класса и еще незнакомые девчонки и парни из других школ.
Настя давно не испытывала такого беспокойства. Пожалуй, только в детстве, когда мама силком таскала ее по врачам из-за частых головных болей. Но головные боли давно прошли. Врачи забылись, а чувство беспокойства вот оно – всплыло внезапно. Накатило.
Она сидела перед закрытой дверью в учительскую, как когда-то перед приемом у доктора. Вызывала завуч.
Настя почему-то оказалась последней в списке. Она видела, как после собеседования пылали щеки у Антона, и какой бледной вышла из кабинета Наташка.
Завуч позвала ее.
Настя вошла и сразу же увидела его – неизвестного из своего сна. Страх улетучился. Настя взглянула с вызовом. На нее теперь смотрели сразу несколько человек. Настя поздоровалась. Стали задавать вопросы. Только он молчал, правда, то и дело записывал что-то.
– Куда собираетесь поступать? – обращались церемонно, как со взрослой, на вы.
– В медицинский, – заявила Настя, – правда, меня больше всего интересует генетика…
– А почему не в МГУ? – подал голос один из мужчина.
– Да, я подумывала о МГУ, но потом решила, что для моих целей надо сначала окончить медицинский. – Не задумываясь, ответила Настя.
– Вот как? Хотите кого-то клонировать? – она сразу не сообразила, что слышит его голос.
– При чем здесь клонирование! – Настя ответила резко, ей не понравился вопрос и тон, с которым он был задан.
Она повернула голову: он смотрел чуть насмешливо, или ей так показалось. Темные волосы волнами, зачесаны назад, глаза, его обжигающие карие глазища, гладкая кожа, даже слишком гладкая. Безупречная. Вблизи он казался еще красивее. Настя вспомнила свой сон. Чтоб не покраснеть, отвернулась.
Завуч и директор расхваливали ее на все лады. Их послушать, так Настя могла бы стать кем угодно: от актрисы до ученого. Комиссия негромко переговаривалась, на Настю смотрели благосклонно, кивали.
Все. Кроме него.
– Итак, вы не объяснили, почему вас интересует генетика? – напомнил он.
– Потому что за ней будущее, – запальчиво ответила Настя, – а то мы в космос собрались, а своих возможностей не знаем. Ничего мы толком не знаем, – уже тише добавила она. – Сначала надо разобраться с собой, своим телом, излечить его от старости и смерти, – она запнулась.
– Похвальная вера в будущее человечества, – изрек он.
– Конечно, ведь я тоже человек, – парировала Настя.
Он ничего не сказал, только взглянул так, многозначительно. Как будто хотел сказать, но передумал, или вокруг было слишком много лишних ушей.
Кто-то вступился за Настю:
– Геннадий Борисович, ну зачем вы смущаете девочку!
Неожиданно он улыбнулся:
– Умолкаю.
А Настя подумала: «Вот как! Геннадий Борисович, значит… Ужасно не идет ему это имя!»
Путешествие в никуда
Она возвращалась домой в сумерках. Загорелись фонари, и в их свете кружились редкие снежинки.
«Первый снегопад. Так рано… – думала Настя, подставляя лицо снежинкам. – Странный был день, странный… И собеседование это… И Геннадий Борисович со своими насмешками…»
Подходя к подъезду, она заметила одинокого мужчину, сидящего на скамейке, явно кого-то поджидавшего. Скользнула равнодушным взглядом и отвернулась.
– Настя, – негромко позвал ее незнакомец. От неожиданности она вздрогнула, замешкалась на секунду, ей захотелось быстро шмыгнуть в подъезд, но она почему-то помедлила. А потом отступать было поздно. Незнакомец уже стоял рядом.
– Геннадий Борисович? – удивилась Настя. В голове мгновенно наступил хаос. Мысли кружились, как усилившийся снегопад.
– Что вы здесь делаете?
Его черное пальто было припорошено снегом, снежинки запутались в волосах. Наверное, он замерз, потому что был без шапки, а на улице заметно похолодало, да еще и ветер поднялся.
– Настя, нам надо поговорить, – заявил он.
Настя растерялась окончательно:
– О поступлении? – вопрос прозвучал тупо. Она это почувствовала.
– Не совсем, – отозвался он.
«Что же с ним делать? – попыталась собраться с мыслями Настя, – домой пригласить? Неудобно как-то… но почему неудобно? Он ведь преподаватель, представитель какого-то университета… кстати, я так и не поняла, какого. Но что ему от меня надо?».
– Я бы вас сейчас пригласила, да родителей дома нет, – залепетала Настя, – Пожалуйста, заходите вечером, – вежливо предложила она, указав на подъезд. Он проследил за ее рукой, покачал головой:
– Нет, это конфиденциальный разговор.
«Вот это номер! – растерялась Настя, – о чем таком он хочет со мной поговорить?».
– Ты не волнуйся, Настя, – почему-то он резко перешел на «ты», – это разговор касается непосредственно твоего будущего…
«Ого! Непосредственно моего будущего! Так почему же ты, Геннадий Борисович, не хочешь зайти ко мне домой и поговорить об этом с моими родителями? Нет, что-то тут не так».
– Думаю, вам все-таки, лучше поговорить с родителями, – сказала она вслух.
Но Геннадий Борисович и не подумал отступать. Он посмотрел прямо ей в глаза:
Настя поежилась под его взглядом, он почему-то, перестал ей нравиться.
– Родители здесь ни при чем, – его голос прозвучал негромко и вкрадчиво.
– Я вас не понимаю, – холодно ответила она, – извините, но мне пора домой. И решительно направилась к подъезду.
– Настя!
Он догнал ее, когда она уже открыла дверь. Она даже успела заметить, как в подъезде мигает лампочка под потолком.
– Погоди! – он схватил ее за локоть. Она хотела вывернуться. Но не успела.
Мир покачнулся. Земля рванула из-под ног, дом вместе с подъездом, мигающей лампочкой в полутемном вестибюле, лег на бок. Настя в безотчетном ужасе поняла, что она куда-то падает, и что это «куда-то» – бесконечность.
Потом мир потек, смазался, превратился в размытые серые тени и исчез. Вместо него наступило ничто, или нечто, где ничего не было, и быть не могло. Настя умирала, но смерть, почти захватившая ее, все никак не наступала окончательно.
– Извини, – услышала она на грани небытия, – в первый раз это неприятно…
Он отпустил ее локоть. Ноги не держали. Настя стала оседать, он подхватил ее. Сумка соскользнула с плеча и с мягким стуком упала.
Настя случайно прикоснулась щекой к жесткому ворсу пальто Геннадия Борисовича и ощутила запах сандалового дерева, шерсти и подтаявшего снега. Она резко отстранилась.
«Что это со мной было?» – успела подумать. Ее слегка мутило. Зато под ногами снова была твердая поверхность. Настя подняла голову, огляделась, и ее глаза расширились, она даже охнула вполголоса. Потому что вместо городского двора, многоэтажек и асфальта, вместо подъезда и вестибюля она обнаружила себя совершенно в другом месте.
Место это представляло собой весьма обширный зал, слабо совещенный, стены и потолок его терялись где-то там, их поглощал сумрак. Настя увидела необъятных размеров колонны из серого камня, колонны окружали зал, и, видимо, поддерживали свод потолка, который Насте так и не удалось рассмотреть. Он только предполагался.
Она, не веря своим глазам, медленно кружилась на месте, запрокинув голову. К горлу подкатила тошнота и, с трудом подавив ее, Настя постаралась взять себя в руки. «Это ничего, – уговаривала она себя, – это всего лишь галлюцинация… Он умеет насылать галлюцинации, только и всего. Если только… Если только он не отравил меня».
– Добро пожаловать в Резиденцию амритов, – бесстрастно сообщил Геннадий Борисович.
Настя пристально посмотрела на него, при этом она незаметно ущипнула себя за руку. Но ничего не изменилось. Безупречный Геннадий Борисович и помещение, где она оказалась, не исчезли.
Похититель приглашающим жестом указал на стул темного дерева с высокой прямой спинкой.
– Присаживайся, нам предстоит долгий разговор.
Настя неуверенно присела на краешек стула. Геннадий Борисович распахнул пальто, развернул к ней другой стул и уселся, забросив ногу на ногу.
Настя ждала. Похититель тоже, как будто ждал чего-то. Он задумался, опустив идеальную голову с идеальными черными кудрями:
– Анастасия, прежде всего, я хочу сказать тебе, что ты в безопасности. – Произнес он, наконец. – Я имею в виду абсолютную безопасность.
Настя невольно поежилась.
Что он понимает под абсолютной безопасностью? И вообще, что это за место? Она сжала зубы, чтоб не закричать, не расплакаться, не устроить истерику. Она старалась смотреть прямо на похитителя. Пусть не думает, что она боится.
То, что ее похитили, сомнений не вызывало.
Попыталась восстановить в голове произошедшее: снегопад… она подходит к дому, перед ней возникает Геннадий Борисович, они говорят, потом она хочет уйти, ей это почти удается, она распахивает дверь подъезда, он догоняет и хватает за руку, и… провал… видимо в этот момент, он что-то вколол ей.
А потом? Что было потом?
– Настя, ты меня слушаешь? – донеслось до нее.
«Что все это значит?! Где я?! Кто он такой?! Как долго я была без сознания?! Она представила себе, как ее, бесчувственную, заталкивают в подъехавшую машину, везут куда-то… На все это требуется время. А если так, то почему куртка до сих пор мокрая от снега? Да и пальто похитителя, и его волосы на них еще таяли снежинки… Значит… что это значит? Нет, нет, нет! Спокойно! Только не паниковать!» Настя попыталась вспомнить все, что она читала о похищениях.
– Что все это значит? – произнесла она вслух, стараясь, чтоб ее голос звучал спокойно.
– Об этом я и хочу рассказать, – отозвался Геннадий Борисович.
Настя сжала зубы и заставила себя смотреть прямо на него.
Он помолчал немного, изучая ее:
– Видишь ли, Настя, – медленно произнес он, не спуская с нее глаз, – я сожалею о том, что напугал тебя. Но у меня не было другого выхода, ты ведь не хотела меня слушать. А, меж тем, рано или поздно, тебе пришлось бы. И, на мой взгляд, лучше рано, чем поздно.
– Геннадий Борисович, вы считаете, что можно вот так взять и похитить человека, только потому, что он не стал вас слушать? – не сдержалась Настя. – Ну и методы у вас!
– Признаю, – легко согласился он, – не лучший способ расположить к себе. Но у меня не было выбора. Да, я забыл представиться, меня зовут Габриель.
– Ах, вот даже как! – возмутилась Настя, – и кто же вы такой на самом деле, Габриель? Что еще вы мне сообщите о себе?!
Настю буквально трясло от злости, а похититель оставался невозмутимым. И это бесило еще больше. Он слегка поморщился:
– Габриель – мое настоящее имя. – Он слегка поклонился, – И я не интересуюсь похищением юных девиц, с последующей их продажей в восточные гаремы. Твой случай абсолютно уникален. О себе могу сообщить, что родился очень давно, если тебе интересно, в южной Испании.
«Он сумасшедший! – мгновенно вспыхнуло в Настиной голове. – Нужно срочно бежать отсюда! Но как? А что если я нахожусь под действием гипноза? Ведь ясно же, ничего этого быть не может. Совершенно нереально!».
– Так вот, как я уже сказал, я живу не одну сотню лет…
– Подумать только! Вы хорошо сохранились, для своего возраста, – ответ прозвучал ехидно.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
– Я такой не один. Нас девяносто девять.
– Почти сотня долгожителей! Не поделитесь секретом, как вам удается? – Настя больше не могла сдерживать себя. Она стала откровенно насмехаться.
– И ты – одна из нас, – невозмутимо добавил Габриель.
Настя вздрогнула. Она вспомнила дневниковую запись. Это что же, похититель каким-то образом добрался до ее компьютера, и теперь провоцирует ее? Нет, невозможно. Он просто чокнутый. Надо немедленно принимать меры.
Настя резко встала:
– Ну, все! Было очень интересно послушать. А сейчас мне пора. Где у вас тут выход?
Она решила: «Будь, что будет. Надо посмотреть, как он себя поведет, если я захочу уйти. Он, конечно, ненормальный, но с ним одним я как-нибудь справлюсь. Главное, чтобы у него не было помощников. С целым сумасшедшим домом мне не сладить».
Она решительно зашагала прочь от Габриеля. У всякого помещения должны быть двери, и у этого, кажущегося бесконечным, зала тоже. Ведь ее как-то сюда доставили. Значит, она сможет найти выход и выбраться отсюда.
– Настя! Подожди! – резко окрикнул Габриель.
Она вздрогнула, но не оглянулась.
Габриель, только что был за ее спиной, но в следующее мгновение уже стоял в проеме между колоннами. Настя несколько раз моргнула. И колонны и Габриель выглядели настоящими, а вот стены за колоннами не было. Все тот же густой сумрак, похожий на клубящийся дым. Настя зажала рот рукой. Сумрак шевелился.
– Я понимаю, тебе нужны доказательства. – Габриель возник рядом, в правой руке у него был нож, небольшой такой, с блестящим лезвием.
Настя шарахнулась в сторону.
Но Габриель почему-то не напал на нее. Он вытянул вперед левую руку, обнажил запястье и сказал:
– Смотри!
Лезвие полоснуло по коже. Настя тихо вскрикнула. Нет, не от вида крови. Ее пугал безумец и его нож.
Кровь обильно хлынула из раны. Она полилась на пол. Судя по всему, Габриель перерезал вены.
Настя во все глаза смотрела на его запястье, на алую струйку крови и никак не могла придумать, что же сделать, как его успокоить.
Между тем, он все так же стоял, протягивая к ней руку.
Кровь остановилась.
– Надо промыть и перевязать, – сказала Настя, – нельзя так делать, – добавила она. Вы же взрослый человек, должны понимать.
Габриель сделал шаг.
Настя взглянула на рану. Раны не было. На ее месте остался лишь затянувшийся шрам.
Габриель достал из кармана платок и неспешно вытер руку. На лице его Настя заметила брезгливое выражение. Габриель скомкал и отшвырнул платок.
– Вот так, – произнес он. – Хотя, для тебя это не новость. Ты ведь замечала, что с твоими ранами происходит то же самое.
– Я таких экспериментов не производила, – с трудом выдавила из себя Настя. Голос не слушался.
Он протянул нож:
– Попробуй…
– Нет, спасибо.
Габриель пожал плечами:
– Неприятно, конечно. Но, ради того, чтобы ты поверила, я готов перерезать себе горло.
Настя невольно взглянула на его длинную, загорелую шею с острым кадыком и отрицательно покачала головой:
– Мне не слишком хочется на это смотреть, – призналась она. В голове неслись мысли, перегоняя одна другую. «Габриель хотел покончить с собой у меня на глазах? Или, он просто блефовал? А этот фокус с располосованным запястьем? Допустим, на мне тоже все заживает очень быстро. Но ведь это не говорить о том, что… Он не бросился на меня с ножом, хотя в какой-то момент, я была уверена в том, что бросится… Он явный псих, но на психа не похож. К тому же, он приехал в наш город не один, а с группой преподавателей. Уж они-то должны были знать, с кем едут. Пусть объяснит!».
– Кто вы такой?! Чего вы от меня хотите!? – Вопрос сорвался сам собой.
– Настя, – голос его прозвучал гораздо мягче, – это я и пытаюсь тебе объяснить. Я понимаю, тебе трудно поверить, но я сказал тебе правду.
– Правду? – прищурилась Настя, – всю эту чепуху про долгожителей вы называете правдой? Вы мне еще скажите, что вы последний из вампиров, – она хмыкнула, – или, сколько вас там, девяносто девять?
– Настя, Настя, – он развел руками, – ну при чем тут вампиры?
– Тогда кто же? – прищурилась Настя, – полубоги, инопланетяне, демоны, ангелы?.. И с чего это вы взяли, что я та, кто вам нужен? Тоже, нашли избранную! Притащили куда-то, и мозги промываете! А я такая, прямо уши развесила и поверила! Хватит! – она даже ногой притопнула. – Ваш фокус не удался. Поищите другую дурочку. А я никогда ею не была, и надеюсь, не буду!
Габриель мрачнел, слушая, как она ругает его.
– Ведь предупреждал я Маркуса! – наконец, с досадой произнес он.
– Немедленно выпустите меня отсюда! – потребовала Настя, – а потом разбирайтесь со своими дружками.
– Тихо! – прикрикнул Габриель. Настя осеклась. Уставилась на него исподлобья. Что он еще выкинет?
– Когда тебе было восемь, ты проходила обследование в поликлинике, – быстро заговорил Габриель, – тебе сказали, что у тебя зрение не в порядке.
Настя подняла голову, ее глаза расширились от удивления:
– Откуда вы…
– Отлично, ты вспомнила, – кивнул Габриель, – кабинет врача находился в полуподвале, когда ты вошла в него, там была беловолосая женщина.
Настя вспомнила женщину с блестящими, как у куклы волосами.
– Она предложила тебе пройти в соседнюю комнату, – не отступал Габриель, – и ты прошла. Сама прошла! Так?
– Да чего вы привязались ко мне с этой комнатой! – закричала Настя, – ну, вошла, и что дальше?
– Как ты вошла? – Габриель внезапно успокоился, он сложил руки на груди и ждал ответа.
– Ногами! – огрызнулась Настя. – Там занавеска была, я ее отодвинула и вошла. Что тут такого?
– Ничего, – согласился Габриель, – если не учитывать того, что никакой занавески, как ты выразилась, да и самой комнаты не было.
– Что?! – Опешила Настя, – как это не было, если я своими глазами видела…
– Посмотри туда, – приказал Габриель и махнул рукой в сторону клубящегося сумрака. – Что ты видишь?
– Не знаю, – буркнула недовольная Настя, – похоже на дым или туман, очень густой.
– Пойдем! – он властно взял ее за руку, потянул. Она невольно подчинилась.
Вблизи сумрак обрел плотность, казалось, он затвердел, но все еще продолжал двигаться, перетекать и клубиться.
