Ирина Сергеевна Молчанова
Разрушенное время

Предисловие

Время по сей день остается малоизученным объектом или же точнее частью земной жизни. Его невозможно отменить, разрушить и повлиять на него человеку также не по силам. Но отчасти оно подвергается разрушению. Каждая эпоха, сменяющая предыдущую, стирает присущие своей предшественнице черты. Время разрушается. Исчезают привычки, манеры и традиции людей каждой конкретной эпохи.

А со временем сопряжено множество инцидентов, некоторые из которых представляются серьезной загадкой. И одним из таких явлений выступает дежавю. Понимание дежавю продолжает оставаться тайной, потому как нет четкого пояснения, что собой представляет время. В романе указываются гипотезы о том, что есть дежавю, ранее никем не предлагавшиеся.

Сам же роман представляется не научным трудом, а отчасти философским, но в большей мере сказкой.

Самая главная причина написания моего романа в его предназначении. Он написан в качестве подарка. Роман посвящается моей удивительной кошке Белле, с появлением которой в моей жизни начался период литературного творчества. И этот подарок будет вручен ей лично.

Хотя я сама считаю, что Белла может выступать соавтором, ведь до сих пор наука не разгадала секрет кошек.

А на протяжении столетий писателей, художников и музыкантов на творческом пути сопровождали кошки.

Часть 1

Глава 1

Пространство со всеми его многочисленными деталями не смеялось, разве что вслух. Из окна проезжавшего трамвая вылетел воздушный шарик, не совсем уж привычное зрелище, но она его уже видела. Не тотчас. Будто бы раньше такое произошло точь-в-точь. Дежавю опять застало её врасплох.

Собравшись с мыслями, она продолжила идти по улице, как ни в чем ни бывало. А ничего иного и не оставалось делать. Восприятие действительности, словно та проигрывалась неоднократно, ничем не препятствовало размеренной жизни. Разве что выбивало из колеи на короткий промежуток времени. На какие-то несколько секунд. Так мало времени на явление, отягощавшее сознание. Она не любила, когда происходило нечто непонятное. Дежавю, как и для ученых, так и для неё лично оставалось загадкой, и она не пыталась её отгадывать. Боялась. Последнее время ей стало казаться, что, если приоткроется дверь, к которой подталкивало дежавю, произойдут необратимые события.

Натянув шапку на уши, чтобы не простыть, девушка направилась вдаль по плохо освещаемой улице. Ей следовало поспешить к началу рабочего дня. Она так и не привыкла к ранним утренним подъемам и утомительной рутине, сопряженной с должностью рядового экономиста, а потому мечтала изменить маршрут профессиональной деятельности.

Глава 2

Вихревые потоки проносились мимо застывших силуэтов. Те казались статичными, до тех пор, пока не менялся ракурс. При изменении угла зрения силуэты оказывались волнами, и демонстрировали ту же природу, что и вихри. Погруженные в плотные слои энергии, они аккуратно перемещались вне времени. Попеременно силуэты, становясь волнами, уносились дальше других. Вместо них появлялись другие – ожидавшие своей очереди. Синхронизация волн с каждым из силуэтов происходила мгновенно, и в энергетическом пространстве накопилось множество точек с тянувшимися от них линиями. Это были отложенные проекции, наделенные задачей активации в момент, соответствующий пространственно-временному этапу. Сами же силуэты выполняли функции прогнозирования того, что произойдет в ближайшем будущем с их владельцами. Такой прогноз событий иногда использовался для предотвращения катастрофы.

Вот только Часовщик, сам не понимая, как такое могло произойти, допустил активацию одного из силуэтов раньше положенного срока. И единственной ошибки стало достаточно для возникшей неразберихи. Силуэты стали активироваться применительно не к тому пространству и не в положенное время.

Время лишилось размеренности. Оно стало то отставать, то спешить. А Часовщику предложили подыскать себе замену. Но решение этого вопроса растянулось на ещё одну сотню лет. Даже, если бы он нашел подходящую персону, её следовало выучить. А это также требовало времени.

Глава 3

Слишком громко тарабанил по железным крышам и подоконникам упрямый дождь. Он умел создать шум, отвлекавший человека, не склонного всецело отдаваться работе. И она следила за мерными постукиваниями крупных капель о карниз. В такие моменты отличавшаяся задумчивостью девушка не жалела, что занимала довольно некомфортное место в рабочем кабинете на самом сквозняке, так как сотрудницы экономического отдела опасались простыть. Её как самую молодую усадили возле окна, давно требовавшего замены рам, через которые нещадно сквозило. Она в отличие от коллег не боялась простуды, куда больше опасалась застрять на должности, не привлекавшей функциональными обязанностями. Всюду, где бы ни работала Беата, она находилась не на своем месте. Как какой-то кочевник, она пересиживала время. И не теряла надежды, что и эта работа была временным недоразумением, и впереди её ждало нечто грандиозное. То, ради чего стоит жить.

– Наша новенькая какая-то необщительная, – прыснула со смеху упитанного вида женщина.

– Мечтает о чем-то, – буркнула себе под нос заместитель начальника, испытывавшая негодование от того, что ей приходилось сидеть в одном кабинете с рядовыми сотрудниками даже после получения долгожданного повышения.

– И ведь даже не обратит внимания на нас, – голос третьей собеседницы был выше, чем у остальных участниц беседы.

Звук падавших капель заглушал второстепенные шумы. Она была согласна с ними и сильнее вслушивалась в то, что пытался сказать дождь.

Глава 4

Часовщик устроился в уютном энергетическом коконе, скрывшись от мелькавших силуэтов. К нему давненько не наведывались коллеги, и он знал почему – постарел, а это значило, что стал ненужным. Он и не противился тому, чтобы убраться подальше от рабочего пространства, в котором сконцентрировалось время и всецело погрузиться в Безвременье, манившее размеренностью.

Допив чай с особенным ингредиентом в виде светлого сгустка энергии, он неохотно поднялся, чтобы совершить обход между силуэтами и отметить в журнале сверок время перемещения некоторых из них. Эти данные требовались для приблизительного расчета коэффициента отклонения.

Перед самым носом старика проскочила проекция и моментально превратилась в статичный силуэт. Рядом с ним дернулся другой силуэт, но волновую форму не приобрел, что значило, что в исходной точке пространства произошло дежавю.

– Наворотил я дел. Что взять со старика, – вздохнул Часовщик и пометил красным карандашом факт дежавю.

Шаркающей походкой он направился вдаль. Силуэты застыли. Они не реагировали на события, происходившие подле них, исполняя роль пустых манекенов.

Глава 5

Взгляд упал на крошечные циферки, расположенные в углу экрана компьютера. Беата не могла поверить увиденному: отметка на часах свидетельствовала о том, что прошло три с половиной часа, но она полагала, что минуло тридцать минут. Сотрудники невозмутимо собирались домой. Происходило нечто абсурдное.

Беата не стала выдавать себя, пребывавшую в растерянности из-за временного сбоя. Часы явно спешили. Она не успевала за ними. Но об этом никто не должен был знать.

Выйдя из здания, девушка осмотрелась. Пространство выглядело прежним, но воспринималось незнакомым. Даже цвет зданий и неба казался ярче, чем вчера.

От нахлынувших ощущений хотелось заплакать. Она не могла найти ни одного вразумительного пояснения тому, что происходило. Точнее ничего не происходило вокруг, а вот в её восприятии произошли перемены.

Глава 6

Мечтательный взгляд мужчины средних лет упирался в стопку книг, обтрепанных временем. Они давно притаились в дальнем углу аудитории. Ждали своего часа. И он знал, какого именно.

– Простите, что тороплю, – ректор едва скрывал недовольство, – вам стоит поспешить Эрнест. Время знаете ли.

– Не чиню препятствий моему преемнику, если так можно высказаться, дабы он занял место в кабинете. Сегодня же я заберу свои вещи.

Эрнест поднялся с места, которое следовало уступить человеку, скоропалительно назначенному на его должность. Его же вышвыривали из университета за ненадобностью. Относительно молодого, перспективного, но слишком уж скучного, как для преподавательской деятельности. Внутри Эрнест посмеивался от намерений руководства, рассчитывавшего ударить его по самолюбию, но он редко позволял самому себе оскорбиться. Увольнение не выбило его из колеи. Мысленно Эрнест благодарил дедушку, оставившего ему в наследство часовую мастерскую и научившего умению устранять неполадки в изящных механизмах. Теперь ему предстоит стать ближе ко времени. Именно на это нарекали в учебном заведении, что он непоправимо отстал от современного ритма.

Дверь за ректором, покинувшим кабинет, закрылась с грохотом. Этот звук терял значимость. Как и все, кроме времени, ждавшего его в старинном здании мастерской.

Глава 7

Тихие шаги утонченной особы могла услышать только пожилая Эмилия Яковлевна. Иногда Беате казалось, что у соседки имелось какое-то устройство, извещавшее о её приближении.

– Моя милая девочка, как прошел твой день? – соседка стояла в дверном проеме и ждала, когда Беата приблизится к ней.

– Не поверите, но сегодня я как будто выпала из времени, – не без удовольствия призналась девушка в произошедшем с ней инциденте.

– Как интересно, я предлагаю тебе зайти к нам на чай.

Дверь уютной квартиры пожилой актрисы распахнулась, и Беаты коснулся тяжелый, но приятный запах дорогих духов, которые буквально пропитывали каждую вещицу, находившуюся внутри. Девушке нравилось входить в маленькую квартирку женщины, проживавшей в окружении трех котов персидской породы. Стоило только войти в квартиру кому-либо из гостей и три пушистых питомца Эмилии Яковлевны выходили из комнаты и принимались внимательно следить за новым объектом. Один из котов, голову, которого увенчивало большое белое пятно, будто пытался заговорить с людьми. По крайней мере, так выглядело со стороны его поведение. Гости актрисы не понимали, казавшегося им странным, мяуканья кота, но Эмилия Яковлевна всегда отвечала своему питомцу, причем в соответствии с его интонациями. Никогда гостям не приходило в голову посмеяться над общением обаятельной пожилой женщины с котами. Напротив, величественная манера актрисы держаться с людьми заставляла тех уважать все, что она делала и что её окружало.

– Спасибо, Эмилия Яковлевна, мне приятно бывать у вас в гостях. Здравствуйте, коты, – Беата улыбнулась вышедшим ей навстречу питомцам соседки, совершенно искренне восхищаясь их особенной красоте, и удивительному поведению, свойственному больше культурным возрастным людям, нежели животным.

– Что же случилось, Беата?

– Я вышла из здания и как будто оказалась в новом для себя месте, хотя все было тем же самым, как и раньше.

– Я так понимаю, что ты столкнулась с редким состоянием, называемом жамевю, – хозяйка квартиры собралась заварить горячий чай, чтобы согреть, как ей казалось, продрогшую из-за осенней непогоды девушку.

– А это что такое?

– Это противоположное дежавю состояние, когда вполне знакомую обстановку человек воспринимает, как совершенно чуждую, едва ли не впервые увиденную.

– Мне хватало и моих постоянных дежавю, а тут ещё и это. – Беата тяжело вздохнула, и уставилась на самого старого кота, ведущего себя, как полновластный хозяин квартиры и всегда усаживавшегося за стол неподалеку от Эмилии Яковлевны.

– Это же так увлекательно! – актриса едва сдерживала восторг. – Новые впечатления.

– Но, они пугают.

– И совершенно напрасно. Ничего опасного нет в том, чтобы бродить по закоулкам времени. Когда ты станешь старенькой, как я, поймешь, как это увлекательно.

Эмилия Яковлевна наполнила чашки ароматной заваркой и залила их кипятком. Устроившись за столом, она погладила кота, удостоившего её кивком головы. В такие моменты Беате казалось, что она попадала в сказку, где животные умеют говорить и вести себя, как люди.

– А у вас такое бывало?

– Конечно. Дежавю испытывают почти все люди. Кто реже, кто чаще. А я имела честь прочувствовать дежа визите. Я тогда отправилась на гастроли в город, в котором никогда ранее не бывала и узнавала каждую улицу в его центре и даже большую часть домов. Но об этом я никому не говорила, кроме моих мистеров котов и тебя, моя девочка. Пей чай, и не забывай о варенье. Без варенья чай теряет свою суть.

Глава 8

Слои пыли придавали и без того колоритному помещению атмосферности. На минуту ему показалось, что устранять пыль с элементами паутины, и вовсе не следует, но клиенты явно не оценили бы такого дизайна и Эрнест со вздохом принялся за уборку.

Очищая стеллажи от грязи, он старался не уронить многочисленные часовые механизмы, составлявшие старинную коллекцию дедушки. Оценивая сотни часов, Эрнест ухмыльнулся, представив себе, сколько денег мог бы выручить за их продажу, чего он не собирался делать, по крайней мере, в обозримом будущем, но тем менее, он прикинул сумму, которую мог бы получить. Безработица явно не испугала бы его. Вот только он научился ценить не то, что продается и приобретается, а то, что не повторяется.

Потеря дедушки чрезмерно потрясла Эрнеста, ведь старик-долгожитель оставался единственным близким человеком. И теперь часы становились хоть каким-то связующим звеном с тем, кого более не удастся увидеть и услышать.

Бережно переставляя пузатые и узкие часы с места на место, Эрнест не торопился, чтобы не допустить роковую ошибку. Впереди поджидали недели собственноручной уборки, что воспринималось им безопасней, нежели доверить помещение с его содержимым клининговой компании.

Глава 9

Проводив гостью до дверей, пожилая женщина отправилась в гостиную, где её уже ожидали трое собеседников. Просторная комната идеально подходила для вечернего времяпровождения за счет интерьера, лишенного кричащих нот.

– Что думаете, Мистер Мудрец? – устроившись поудобнее в кресле, Эмилия Яковлевна обратилась к возлегавшему на диване коту с белым пятном на голове.

– Ммм…, – кот лениво потянулся и принялся топтать передними лапками мягкую поверхность своего ложе.

– Мне тоже кажется, что наша Беата вполне подходит, – Эмилия Яковлевна закутала ноги теплым пледом из верблюжьей шерсти и прикрыла глаза, но вовсе не для того, чтобы спать. Ей не терпелось узнать, как обстоят дела у старинного друга. А чтобы повидаться с ним, следовало настроиться на определенный энергетический настрой.

Мистер Мудрец посмотрел в сторону Философа и Мечтателя и трое котов в унисон замурчали. Размеренное кошачье урчание наполнило комнату высокими вибрациями. Эмилия Яковлевна ощутила внутри тела энергетические волны, и с облегчением стала ждать появление едва заметного прохода у дальней стены комнаты в виде плотного цветного облака, из которого выныривал уже не такой прыткий, как в былые времена Часовщик.

Глава 10

Зачастивший дождь отпугивал оптимистичное настроение. Беата давно не испытывала приподнятости, а уж вспомнить, когда смелась в последний раз, не представляла возможным. Исключением стал визит к соседке, и тогда она невольно улыбнулась, видя, как вальяжно ведут себя неимоверной красоты питомцы Эмилии Яковлевны. Встревающий в человеческие беседы Мистер Мудрец не мог не вызвать эмоций, хотя чаще всего они были связаны с удивлением и восторгом, чем поводом для смеха. Коты Эмилии Яковлевны, как казалось Беате, и вовсе не любили звуков смеха. И сама Беата не являлась поклонницей юмора, полагая, что тот сопряжен исключительно с высмеиванием, что не сочеталось с проявлением уважения.

Решив, что времени слишком много, девушка приготовилась к более раннему отходу ко сну. Перестеленная постель манила устроиться в ней незамедлительно, чтобы наслаждаться касанием прохладных, шелковистых простыней, ощущая аромат свежести. Любовь к чистоте Беате привила мама, и девушке не хватало её, но модный обозреватель не могла позволить себе проводить время дома и, тем более, на одном месте. И Беате приходилось довольствоваться общением с мамой по веб-камере, а также рассматриванием новых фотоснимков в её Инстаграм.

Глава 11

Сновавшие в обоих направлениях машины указывали на то, что находившиеся в них люди спешили. Впрочем, на оживленных улицах города редко присутствовала размеренность. Она давно устранилась, а виной тому стали несносные персоны, стремившиеся успеть управиться со своими, как им самим казалось, важными делами.

Закутанный в плащ грязно-фиолетового цвета мужчина усмехнулся. Будучи Сторожем ни одно столетие, он замечал тенденции, присущие каждому времени. Ему нравилось в людях лишь развитие умственного и эмоционального потенциала, но они все ещё были лишены умения видеть невидимое. То, где обитали он и ему подобные существа. Но люди не научились замечать тех созданий, что отчасти делили с ними общую реальность.

Сторож восхитился птицей, умостившей на ветке чуть повыше человеческого роста. Та кивнула ему своей маленькой головкой и защебетала. Отправившись вдаль по улице, он продолжал с горечью отмечать, как много упускают люди, торопясь поспеть за временем. Со своей задачей он справлялся, но рассчитывал на то, что найдется кто-то, кто сумеет вырваться из временных оков.

Глава 12

Густое облако перестало скрывать сутулую фигуру знатно постаревшего Часовщика.

– Не щадит нас время, – Эмилия Яковлевна поднялась с кресла, чтобы встретить гостя.

– Тебя оно любит, – старинный друг поцеловал руку актрисе и прошел в комнату, приветствуя троих котов, распластавшихся кто на диване, кто на комоде, а кто и вовсе на полу.

– Все чаще мне кажется, что время никого не любит. Оно нас наказывает. За беспечность. Мы не ценим его тогда, когда оно наиболее снисходительно к нам и начинаем за него отчаянно цепляться, когда оно истекает, – актриса настроилась на обсуждение темы, неизменно близкой Часовщику.

– Хандришь.

– Предчувствую, что отправлюсь в Безвременье, и возможно в обозримом будущем.

– Там и будем встречаться. Для нас мало, что поменяется, – Часовщик устроился рядом с Мистером Мудрецом на диване, стараясь не нарушать его границ.

– А как же мои мистеры коты?

– О них кто-то должен будет позаботиться.

– Мой друг, неужели ты думаешь, что в суетливом мире кому-то есть дело до пушистых сирот?

– Они ещё не сироты, – Часовщик попытался коснуться пушистой головы кота, но тот фыркнул, пресекая попытки гостя нарушить этикет.

– И ради них я застряла в этом мире. Меня серьезно тревожит безразличие людей, – Эмилия Яковлевна нередко корила себя, что пустила в свою пожилую жизнь питомцев, осознавая, что покинет их раньше, чем они её.

– Эмилия, современные люди перестают в ком-либо нуждаться. Они более сосредоточены на важности чего-либо, точнее, неодушевленных предметов. И время их только портит.

– Вот видишь, время жестоко.

– Не перебрасывай всю ответственность на того, кто не наделен сознанием. Это просто время. Оно ничего не решает, – Часовщик утомился пояснять тем, с кем общался, что объект его службы не причиняет вреда не потому, что не желает этого делать, а потому как не способен этого совершить.

– Разве?

– Иногда. Когда приходится ждать или спешить. Тогда время воспринимается тем, кто способен принимать роковые решения. Но это иллюзия.

– Как и большая часть того, что видимо глазу.

Часовщик принял из рук Эмилии Яковлевны чашку с его любимым напитком, заварка которого на такие случаи была припрятана в ящике серванта. Хозяйка квартиры устроилась в своем кресле и разделила с гостем установившуюся в комнате тишину.

Глава 13

Настигло такое же самое утро и это значило, что придется совершать ставшие уже стандартными действия и отправляться по унылому маршруту, чтобы исполнять обязанности, по-прежнему не воспринимавшиеся важными. Ею персонально. Она ощущала себя должной совершать нечто более значимое. Но затруднялась дать самой себе ответ, чем именно ей надлежало заниматься. В такие моменты самой себе Беата виделась человеком, не нашедшим собственного места под солнцем. И это этого осознания становилось страшно. Она отчетливо помнила слова матери, убежденной, что человек живет ради поиска собственного пути развития, на котором совпадают векторы хобби и профессии, чтобы следовать к вершинам. Сомнительно, что должность рядового экономиста могла выступать увлечением и целью профессиональной жизни. По крайней мере, для неё. В двадцать девять лет она не смогла найти свою тропинку и опасалась, что никогда не отыщет её, затесавшуюся среди следов людей, также мыкавшихся по жизни. А такие индивидуумы рисковали провести скучную жизнь и скатиться к старости в пропасть неизвестности и вероятнее всего тотального безденежья.

И хоть она не имела амбиций и не отягощалась жаждой наживы, но и профессиональное прозябание и бедность не виделись приемлемыми. Ей следовало начинать действовать.

Утро переставало быть однотипным. Она внесет перемены.