Ирина Никулина Имаджика
Послание Эммы
Другие девчонки еле плелись. Кэтрин устала, она всегда была такой, дохлой, как вареная курица. Анет еще держалась, но ноги у нее тоже заплетались. Одуванчик все время сморкалась и извинялась за аллергию. Лика выглядела бодряком, но лицо у нее было все красное, потому что Антоний шел следом и тайно совал ей лишний бутерброд. Она потеряла на вокзале резинку от волос и теперь ее рыжие кудряшки развивались на ветру. Она специально их подкручивала, чтобы быть похожей на героиню Эммы из трехтомника «Унесенные космическим ветром». Лика не отличалась большим умом, иначе бы она сразу поняла, что та рыжая девочка была не героиней, а так, отвлекающим моментом. Главным в «Унесенных» были осознанные грибы, которые повелевали девчонкой и заставляли ее следовать своей воле.
Антоний сдулся, наверное, шагов после трехсот. Стал спотыкаться, тяжело дышать и хрюкать. Вскоре я его обогнала и он значительно отстал. Я была права: наш маленький отряд не нуждался в большом толстом взрослом. Только Эльза шла легко, как будто скользила по дороге, едва прикасаясь к траве. Она что-то напевала себе под нос и мы сразу поняли: она такая сильная, потому что знакома с Эммой. Она как бы находилась в ее энергетическом поле. Это было на самом деле круто.
Пришли мы ближе к шести вечера, когда солнце уже садилось за горами и стало как-то не приветливо темно. Лес словно вырос в два раза и как-то угрожающе нависал. Думаю, Одуванчик уже пожалела, что мы покинули уютный город взамен на какое-то туманное обещание. Деревья поредели и на полянке стояло несколько живописных домиков, словно выросших напрямую из прошлого века через пространственное окно. Такое окно было описано Эммой в серии рассказов под названием «Двери ужаса». Честно говоря, именно этот цикл меня пугал более всего. Двери времени так реальны, они могут открыться в любой момент. И прямо здесь и сейчас.
– Двери ужаса! – Воскликнула Кэтрин, – Видишь, Люси?
Мы замерли и повернулись туда, куда она указывала. Но там была старая свалка, и сверху лежали рассохшиеся коричневые двери с выломанной ручкой. Всего лишь старые ненужные двери.
– А ну прекратить панику! – Рявкнул Антоний, он едва догнал нас, обливаясь потом.
На самом деле не было никакой паники, просто Кэтрин пошутила. И ее шутка в этой звенящей тишине вечера прозвучала как-то глупо и нелепо. Словно нарушила магическую тишину леса. Закат неотвратимо наступал и Эльза нас всех поторопила. Стало заметно холодно и мы ускорились, остановившись лишь на пару минут, чтобы съесть по яблоку и выпить колы. Когда мы двинулись в путь, было 18.45 и я подумала, а как мы будем добираться обратно? Или заночуем на даче у Эммы? Вот это конечно будет событие. Но придется предупредить маму и она сразу начнет кричать и скандалить. Потому что мы так не договаривались. Проблему решил Антоний, и я была вынуждена признать, что и от него есть толк.
– У вас час. – Сказал он. – Потом вызываю такси и едем домой.
Ему никто не ответил, но я думаю, многие девчонки испытали облегчение. Почему-то перспектива остаться на ночь в холодном доме, пусть даже это дача Эммы, представилась нам не такой радужной, как вначале. К тому же, мечта о том, что мы встретим там саму Эмму, теперь казалось эфемерной. Вряд ли Эмма будет этим холодным вечером в таком глухом месте. Словно в подтверждение тревожным мыслям где-то в лесу ухнула сова и стало совсем неуютно. Лес вдруг ожил и смотрел на нас миллионами глаз. И слушал миллионами ушей. Может быть, готовился к чему-то страшному. В одном из романов Эммы так и случилось. С неба упал метеорит и принес на себе споры чужой инопланетной жизни. Эти споры попали в лес и деревья получили искру самосознания. Лес ожил и стал наступать на людей. Помнится, тогда дачники не выжили…
– Мне одной тут жутко? – Спросила Одуванчик, но ей никто не ответил.
– Поторопимся, девочки. – Попросила Эльза и ускорила шаг.
Тропинка закончилась и заросла травой. Вдали, на самом краю поселка стоял черный дом, почти весь заросший диким плющом. Мрачный и мистический. Никто даже не спросил, точно ли это дача Эммы. Мы просто понеслись туда из последних сил. «Фонарики, – крикнул вслед Антоний, – доставайте фонарики, там же ничего не видно!».
Кто-то и правда достал фонарик, возможно, это была Лика. Слабый лучик расчертил заросли ежевики и бузины. Запахло болотом и травой. Еще раз зловеще крикнул филин из леса и мы все, запыхавшись, остановились у железной калитки с кованым драконом.
– О-о-о… – Закатила глаза Кэтрин. – Смотрите, это «Дракон навсегда»… По нему сейчас снимают фильм.
Возможно, сумерки смазали восприятие, но мне и правда показалось, что дракон сейчас оживет и выплюнет столп огня на замерший могучий лес. Это была магия. Мы пришли в место силы, место, где Эмма черпала свои великие нетленки. Может быть, именно здесь произошел ее первый контакт с «серыми» и магами пятой плотности. Здесь, в этой хрупкой звенящей тишине, под сводом чужого черного неба маги-пришельцы раскрыли ей секреты мироздания и сделали своим поэтом-пророком.
У меня прошла по спине холодная дрожь. И не только у меня. Анет стояла, закатив глаза, словно искала какие-то знаки в нависающем чернеющем небе. Кэтрин с благоговением прикасалась к кованому дракону и только дурочка Одуванчик пыталась сфотографировать дом в темноте на свой дешевый смартфон. Лика помогала Антонию дойти до дома, потому что он безнадежно отстал и где-то там вдали всё кричал и кричал про фонарики и сломанные ноги.
Магию дома нарушила Эльза, достала ключи и с противным скрежетом открыла калитку. Из последних сил мы держались, чтобы не издавать восхищенных возгласов. Быть здесь, быть на земле, по которой ступала нога великой Эммы…
