Ирина Мясникова
Девушки после пятидесяти – 2. На паузе
Данный роман, как и все романы автора, является выдумкой и никакого отношения к действительности не имеет. Все события, персонажи, места и фамилии не просто выдуманы, а ещё и перевраны как минимум три раза. Даже упомянутый город Санкт-Петербург какой-то другой, а совсем не тот, о котором вы подумали. Автор заранее извиняется перед всеми, кто узнал в персонажах себя, а заодно и перед теми, кто себя не узнал.
– Красоту уносят годы, доброту не унесут! – выдала Марго своё коронное и победно посмотрела на Ольгу через зеркало.
Желание изречь столь замшелую сентенцию почему-то вдруг обуяло её на празднике, устроенном Лёнчиком по поводу сорокалетия их с Марго совместного проживания. Так называемая «Рубиновая свадьба» праздновалась с размахом в снятом по такому случаю малом зале филармонии, расположенном в самом центре Санкт-Петербурга на Невском проспекте. Устроено всё было на широкую ногу «как у людей», как выразилась Марго, отправляя Ольге с Николаем приглашение. И действительно, само приглашение, доставленное курьерской почтой, буквально кишело вензелями и позолотой, у подъезда малого зала теснились дорогие лимузины, люстры сверкали хрусталём, зеркала отражали богато одетых гостей, дорогое шампанское пузырилось и подавалось в неограниченном количестве, а струнный квартет развлекал публику в ожидании полного сбора приглашённых, которых оказалось ни много ни мало, а целых сто пятьдесят человек. Ольге большинство этих людей были совершенно незнакомы, но то, что все они стремились разделить вместе с Лёнчиком и Марго их радость от сорока лет совместного проживания, так сказать, в едином порыве, казалось неоспоримым фактом.
Будучи по природе людьми обязательными и пунктуальными, Ольга и Николай пришли, вернее, приехали на скромном такси эконом-класса строго к назначенному времени и только потом вспомнили, что в нынешние времена пунктуальность не в чести, так как на мероприятия подобного уровня стало принято опаздывать. Ну да, с чего бы вдруг поддерживать чуждые нам традиции вроде «точность – вежливость королей» или «время – деньги», когда королей в державе днём с огнём не сыскать? Правда, деньги, наоборот, в державе водились, однако далеко не у всех, причём наличие этих денег совершенно никак не коррелировалось ни с ответственностью, ни с пунктуальностью, ни с деловыми качествами, ни, тем более, с умственными способностями их обладателя. Посему нынче в кругу отмеченных успехом людей считается неприличным приходить куда-то вовремя. Вот приглашённые и старались изо всех сил кто кого переопоздает. Считали, наверное, что раз тебя все ждут, то ты не просто хам, а определённо важная персона. Такой вот шиворот-навыворот!
Ольга уже соскучилась в ожидании начала мероприятия, когда, наконец, можно будет сесть за стол и дать отдых ногам, измученным высокими каблуками, надетыми по случаю торжества, да и шампанское, следует отметить, мочегонило не по-детски. После шестидесяти, знаете ли, лучше дислоцироваться где-нибудь поближе к туалету.
Вот в туалете-то Ольгу и настигла Марго, поведав ей о вечных ценностях, провозглашённых когда-то Валентиной Толкуновой в унылой песне композитора Мигули. Господи, как же давно это было: и певица Толкунова, и композитор Мигуля. Казалось бы, они уже безвозвратно канули в лету, ан нет, Марго вон помнит. Интересно, старый пень женского рода, как может именоваться? Нынче все просто помешались на этих феминитивах. Нельзя же сказать про женщину, что она старый пень, она скорее старая пниха, наверное, или пнюха, но уж точно не пенька. Пенька же – это веревка такая? Или нет, это веревки вроде из пеньки делали. Откуда-то Ольга знала, что Родина раньше весь мир этой пенькой снабжала, пенькой и ещё чем-то таким полезным. И было это в те стародавние времена, когда про нефть ещё во всём мире не просекли, и она спросом совсем не пользовалась. Вот ведь незадача! Некоторые экономисты говорят, все проблемы России из-за нефти, мол, через неё страна и стала сырьевым придатком. Как же! А пенька? Получается, русский человек всегда откопает, чем снабжать весь мир, лишь бы самому ничего толком не производить. Ольга понимала, что это происходит вовсе не из-за того, что народ у нас какой-то не такой, ленивый и неказистый. Напротив, наш народ весьма толковый и работящий, просто в своем общественном развитии недалеко ушел от эпохи собирательства, охоты и рыболовства. Не зря эти занятия до сих пор пользуются большой популярностью у населения. Даже возделывание земельного участка не так популярно, как охота и рыбалка, сбор грибов и ягод. Ну, и нефтедОбыча стоит примерно в том же ряду. Именно добыча с ударением на первом слоге, как свою деятельность именуют матёрые нефтяники.
Удивительно, какие дурацкие мысли может навеять современная русская барынька, отчего-то цепляющаяся за сомнительные ценности своей далёкой молодости. Эти современные барыни не чураются даже ностальгировать по старым добрым комсомольским временам, совершенно забывая, что в то «прекрасное» время они были далеко не богатыми, а скорее просто нищими, только не догадывались об этом.
Ольга внимательно, также через зеркало, посмотрела на Марго и не удержалась от язвительного замечания:
– Ну твоей-то доброте ничто не помешает, – тут Ольга дала паузу, потом продолжила, – даже волосы, которые у тебя из носа растут. Вон, торчат во все стороны как у Бармалея! Бармалеев и пиратов так обычно в детских книжках изображают. Правда, они больше в тельняшках ходят, а не в вечерних платьях. Ну, а ты, выходит, Бармалей в вечернем. Праздничный!
– Какие такие волосы? – Марго схватилась за свой нос. – Ты всё выдумываешь! Раньше про усы выдумывала, теперь про нос. Лишь бы обозвать человека!
Марго придвинулась к зеркалу, прищурилась и стала внимательно вглядываться, где там Ольга обнаружила у неё лишние волосы.
– Усы ты поборола, никто не спорит, – признала Ольга, аж руку к груди приложила для убедительности, – но в нашем возрасте волосы по-прежнему имеют свойство расти в неожиданных местах. У кого где. У тебя вот в носу повылезли. Причём, что интересно, ни капельки не седые, а чёрные, практически цыганские волосы! У тебя в роду были цыгане?
– Издеваешься! Знаешь, что? У нас этот возраст уже лет пятнадцать, а то и все двадцать, – буркнула Марго, не отрываясь от созерцания собственного носа.
– Значит, нам с тобой очень повезло, всего-то пятнадцать лет! Некоторые барышни с юности избыточно волосаты, а пятнадцать лет по сравнению с мировой революцией это тьфу, и растереть.
– Убери, пожалуйста, – лицо Марго из победного стало жалостным, – я знаю, у тебя инструменты всегда с собой.
Марго кинула взгляд на малюсенькую банкетную сумочку Ольги, в которую влезала только губная помада, банковская карточка, ключи от квартиры и да! Марго оказалась права, там имелся пинцет. На всякий случай. А что? У всех свои странности. Девушка на седьмом десятке жизни должна уже догадываться, что при ярком освещении, её прекрасное лицо может выглядеть совсем не таким прекрасным как дома в ванной комнате при свете энергосберегающей лампочки, а иногда и вовсе, вон, как у Марго. Согласитесь, это же позорище! Так что пинцет никогда не помешает. Он как пистолет у Джеймса Бонда присутствует исключительно для корректировки реальности.
– Действительно, с собой. Это факт, – согласилась Ольга и достала из сумочки пинцет. – Только не дёргайся, может быть очень больно. Нос у нормального человека – болевая точка.
– Красота требует жертв! – выдала Марго и опять глядела победно.
– Это тоже факт, ты нынче прямо капитан-очевидность.
Ольга выдернула из носа Марго лишнее и критически оглядела сватью. Ничего, как говорится, сойдёт для сельской местности. Ольга представила, что попади Марго в руки Элины, в смысле под её влияние, та бы сделала из неё конфетку даже сейчас, когда, казалось бы, все поезда уже ушли далеко-далеко за горизонт. А с другой стороны, зачем Марго становиться конфеткой? Её же и так всё устраивает. Другое дело Ольга, у неё жизнь десять лет назад только-только началась.
Разумеется, она сразу понеслась не просто к косметологам со шприцами, а к хирургам со скальпелями. Слава Богу, всё органы у неё в организме тогда ещё функционировали исправно, деньги водились, а все эти разговоры про неинвазивные методы омоложения несомненно ведутся исключительно в пользу бедных. Вернее, в пользу очень-очень богатых, и очень-очень трусливых. Хотя, то же лазерное омоложение не каждая богатая трусиха выдержит. Это же мазохизм какой-то. Одно дело сходить ботокса вколоть или коктейль витаминный для упругости кожи, но вот эти все нити вставлять, рестилайном заполнять борозды на лице, мучиться с отёками после лазера. А главное в результате что? Та же старая баба только местами гладкая, и то ненадолго. Ольга рискнула, пошла на радикальную операцию и не пожалела. Зато теперь не надо кутать шею ни в какие платочки, свитера и шарфики, веки у неё тоже не как у Вия, на глаза не наползают, а волос на голове у неё столько, что никакие шрамы ей не страшны. И рот вроде не растянулся как у Царевны-лягушки, и нос на месте, и мимика вся при ней. Да чего там говорить, пластические операции обычно ругают те, кто их никогда не делал. Если есть возможность продлить молодость, хотя бы снаружи, то почему этой возможностью не воспользоваться? Ольга молодость себе продлила и выглядела местами совсем неплохо. Правда, следовало признать, что выглядела-то она выглядела, но чувствовала себя при этом на все свои шестьдесят с гаком. Как говорила великая Раневская, старая канализация давала о себе знать. Как-то до шестидесяти внутренние признаки старения ещё вели себя прилично и лишь изредка намекали на некоторые сбои, а вот в шестьдесят и далее они распоясались на всю катушку. Конечно, как говорят в народе, жопа ещё не отвалилась, но она уже чётко обозначила своё намерение сделать это в любой момент. И помешать этому не могли ни фитнес, ни витамины, ни модные Омеги, ни морские купания, ни массажи, ни даже секс, тот самый, который врачи именуют регулярной половой жизнью и очень рекомендуют дамочкам в любом возрасте для поправки здоровья. Чего-чего, а секса теперь в Ольгиной жизни стало предостаточно. Судьба как бы набирала своё, упущенное в те самые бесцельно прожитые годы до встречи с Николаем. Однако Ольга рядом с Марго смотрелась, конечно, не ровесницей, но и не совсем уж молодухой. Так, дамочка без возраста. Ведь как ни натягивай, как ни отрезай лишнее, губы всё равно норовят собраться в куриную гузку, мимические морщины исправно организуются на своих привычных местах, а глаза утрачивают блеск, задор и беспечность, свойственные исключительно молодости.
Когда они с Марго, наконец, покинули туалет, то среди гостей, ожидающих начала мероприятия, сразу увидели Виолетту. Видимо, Виолетта с мужем не ощущали необходимости демонстрировать свою значимость путём опоздания на банкет. Ольга обрадовалась, Виолетта ей нравилась ещё с их самой первой встречи. Вот кто совершенно не боится ни косметологов со шприцами, ни хирургов со скальпелями и тратит на них деньги своего супруга с превеликим удовольствием. Несмотря на солидный возраст, Виолетта выглядела весьма молодо и чем-то напоминала вечно молодую Лайму.
– Так вот вы где спрятались, – Виолетта поцеловала по очереди Марго и Ольгу. – Маргоша, беги скорее к мужу, он ругается, что ты его одного на гостей бросила.
– Ага, я уйду, а вы тут без меня сразу сплетничать начнёте, – справедливо предположила Марго.
– Разумеется. – Виолетта усмехнулась. – А что нам ещё делать, раз есть пока не дают?
– Прежде, чем сплетничать, мы посмотрим план рассадки гостей, – сообщила Ольга, – а уж потом, держись! Всё про тебя и скажем, и подумаем.
– Не про меня, а про Лёнчика, он эту рассадку планировал. – Марго хихикнула. – И никуда я от вас не пойду, пусть сам покувыркается без жены, а то совсем расслабился: как дела, так Марго, а как Мальдивы, так и Марго нафиг не нужна. Это все его гости, не мои, ну, кроме вас и ещё некоторых, разумеется.
– Так ты тоже тут почти никого не знаешь? Все по делу? – поинтересовалась Ольга.
– Ну, почему? Знаю, конечно, но не скажу, что шибко рада на них смотреть. Я бы лучше на даче только со своими праздновала. Хотя, чего там праздновать-то? – Марго тяжко вздохнула и махнула рукой. – Это Лёнчик повод придумал, чтобы как-то обстановку разрядить и всех своих подельников в кучу собрать, сплотить ряды.
Ольга в очередной раз отметила, что Марго не так глупа, как хочет казаться.
– А это кто, у окна там? – Ольга кивнула в сторону девицы, которая в одиночестве стояла с бокалом шампанского. Ольга заметила её по дороге к туалету. За то время пока Ольга отсутствовала, картина не изменилась. Девушка стояла на том же месте, в той же позе и вообще напоминала статую. Ольге даже стало её немного жаль, хотя та была очень дорого одета, держалась независимо, смотрела весьма высокомерно и, скорее всего, в жалости не нуждалась.
– Где? – Марго завертела головой.
– Да не вертись ты, – одёрнула её Виолетта. – Это эскорт, – пояснила она Ольге.
– Эскорт?! – Марго аж подпрыгнула на месте.
– Спокойствие, Марго, только спокойствие, она с Семеном. Он её в последнее время по всем мероприятиям таскает.
– А кто такой Семён? – опять поинтересовалась Ольга.
– Компаньон наш, московский, ещё один, – пояснила Марго, которая, наконец, увидела девушку и уставилась на неё как на неведому зверушку.
– Семен сейчас как раз с твоим и моим чего-то обсуждают. Мнут и трут, так кажется у них это называется, – сообщила Виолетта.
Ольга поискала глазами Николая и обнаружила его в компании с Максом и ещё одним вполне себе симпатичным мужичком, который вероятно и был тем самым Семёном. Вся компания походила на Репинских «Охотников на привале», они размахивали руками и хохотали. Если бы Семён оказался каким-нибудь неказистым мозгляком, Ольга бы поняла наличие при нём девицы из эскорта, но Семен выглядел вполне себе респектабельно и более чем презентабельно. То есть в глазах Ольги соответствовал стандартам мужчины, на которого она непременно обратила бы внимание, не встреть в своё время Николая.
– А что с ним не так? – поинтересовалась она у Виолетты, предположив, что симпатичный Семён вполне себе может быть и извращенцем. А куда, спрашивается, извращенцу без эскорта? Даже в кино такое показывают. Вроде с виду приличный мужик, а обожает, чтоб его ремнём дубасили, когда у него самого кружевные трусы на голову надеты, ну, или ещё что-то в этом роде.
– Да всё с ним так, – Виолетта явно уловила Ольгину мысль, – у него жена в Европе вложения охраняет на постоянной основе, а он с этой вот последнее время. Таскается с ней везде, просветительствует ей. Говорит, мол, шибко ему теперь нравится открывать мир другому человеку. Давеча две недели её по Лазурке на кабриолете катал, мир открывал.
– Оригинально. Просветитель, значит.
– Да, – согласилась Виолетта. – И открыватель!
– Получается, он к компаньону на семейный праздник со шлюхой припёрся, – резюмировала Ольга.
– Ну, почему сразу со шлюхой? – встрепенулась Марго, которая, наконец, оторвалась от созерцания незнакомки. – Эскорт это другое.
– Какое другое?! – Виолетта и Ольга строго посмотрели на Марго.
– Ну, не знаю. Типа гетеры, наверное.
– А кто такая гетера, по-твоему? Образованная дорогая проститутка, – припечатала Виолетта.
– Ты откуда знаешь, что она из эскорта? На ней же не написано? – справедливо заметила Марго.
– Да все знают.
– Кто все?
– Все, кроме тебя.
– Ну, конечно! – фыркнула Марго.
– Интересно, а жена знает? – спросила Ольга и чуть не прикусила язык, ведь рядом с ней стояла Марго, которая на этом празднике как раз и исполняла роль жены, которая якобы не только не знает о похождениях своего мужа, но даже и не догадывается о наличии у него двух внебрачных детей. Ведь к этому моменту другая, так сказать, гражданская жена Лёнчика Алла родила ему уже второго сына. Ничего не скажешь, прекрасный праздник «Рубиновая свадьба»! Ольга подумала, что, может, и хорошо, что они с Николаем до «Рубиновой свадьбы» не доживут, возраст не позволит, тем более, что никакой даже обычной свадьбы у них так и не случилось. Просто поговорили и как бы забыли. А зачем, спрашивается, если и без свадьбы всё хорошо? Ольга как-то прочитала в одном из телеграм-каналов типа «советы бывалого», мол, если после трёх лет совместного проживания, парень тебе не делает предложения, то что-то не так либо с тобой, либо с парнем. Всем известно, что нынче этих телеграм-каналов, как говорится, что говна за баней, и каждый из авторов этих каналов мнит себя специалистом во всех вопросах. Однако мысль эта засела в голове. Ольге совершенно не хотелось думать, что с её парнем что-то не так, поэтому она решила, что-то не так именно с ней. А может просто всё дело в возрасте? Это в тридцать что-то может быть не так, а в пятьдесят, и тем более в шестьдесят либо уже всё так, либо всё абсолютно и бесповоротно не так, вон, как у Марго с Лёнчиком, однако это не мешает им праздновать «Рубиновую свадьбу».
– Эта жена всё знает, – с ударением на слово «эта» ответила Виолетта. – Там уже давно свободные отношения без претензий, просто бизнес и ничего кроме бизнеса. Знаешь, типа организационной формы. Есть товарищества, есть акционерные общества, а это такая семейная форма организации бизнеса, как бы семейный капитал.
– Тогда интересно, почему мужчина приятной наружности не может найти себе нормальную женщину, не продажную? Мне кажется, открывать мир всё же лучше приличной девушке. Или приличная не внимает с удивлёнными глазами и разинутым ртом? Как-то странно. Он её в кабриолете по Лазурке возит и ещё ей за это деньги платит.
– Завидуешь? – Марго ухмыльнулась.
– Чему? Я про любовь думаю. Без любви же никакая Лазурка не нужна. Стоишь такая у моря, смотришь и думаешь, ну, Лазурка.
– Но, согласись, – заметила Виолетта, – без любви лучше на Лазурке, чем в Зажопинске.
– Факт, – согласилась Ольга.
– Всем хочется, чтобы их любили, но не все могут и умеют любить сами. Некоторые, и таких много, любят только деньги. А любовь – штука взаимная! И вот результат: денег у человека, хоть жопой жуй, а любви нет. Получается, таким людям проще купить себе имитацию любви за деньги. Отсюда и эскорт, и гетеры эти, ведь если что-то существует, значит это кому-нибудь нужно. Так выпьем за любовь! – Виолетта взяла с подноса бокал с шампанским и опрокинула его в себя.
Марго с Ольгой последовали её примеру.
– А бывает ещё как в фильме «Красотка», купил себе бабу и влюбился, – сообщила Марго.
– Такое как фильме «Красотка» бывает только в фильме «Красотка». – Виолетта сочувственно посмотрела на Марго. – Не знаю почему, Маргоша, но мне хочется тебя по голове погладить.
– Но-но-но, руки прочь от моей укладки. – Марго резво отстранилась.
Есть мнение, что можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки вывести никак, так и в случае Марго. Можно подстричь её шедеврально, посоветовать хорошего стилиста, но она всё равно так или иначе устроит у себя на голове какой-нибудь неимоверный начёс.
– Я всё равно с тобой не согласна, – продолжила Марго, кокетливо поправив щедро залитую лаком тугую чёлку. – Гетеры, они не совсем проститутки, это такие свободные женщины были.
– Это ты романтических бредней начиталась, а вещи надо называть своими именами. Ну какие ж это свободные женщины, если они зависели от мужских кошельков?
– Но они же не в борделе работали, у них были покровители.
– Хорошо, убедила, содержанки. Сегодня один содержит, завтра другой.
– Тогда скажи, кто из нас не зависит от мужского кошелька? – Глаза Марго торжествующе сверкнули.
– Ольга не зависит, у неё свой бизнес, – сразу нашлась Виолетта.
– Тоже мне бизнес! – Марго фыркнула. – С этого бизнеса разве что прокормиться, и то скромненько.
– У тебя и такого нет, – отрезала Ольга, обидевшись за свой бизнес. – Хотя нет, ты ж у нас своего рода гетера, а это бизнес более доходный, чем мой. Но ты, Марго, ни разу не свободная женщина. Ни разу!!!
– Сдурела, что ли? – зашипела Марго. – Сама ты гетера, а я законная жена!
Вот это уже было действительно обидно. Ольге захотелось вцепиться Марго в начёс. Действительно, бизнес-то у Ольги имелся, а вот аргумент в виде законного брака отсутствовал.
– Девочки, не ссорьтесь, вам обеим уже ничего такого не грозит. Какие из вас гетеры? Вы обе давно уже бабки! – Виолетта вела себя как заправский рефери.
– Бабулечки-красотулечки, привет! – как бы в подтверждение сказанного через зал, раскинув руки, к девушкам-бабушкам нёсся Филипп.
Все гости с умилением смотрели на него. Следом шествовала великолепная Светка, делающая публике большие извиняющиеся глаза. Бабулечки-красотулечки тоже раскинули руки и наперегонки бросились к внуку. Разумеется, Ольга, будучи стройней и проворней, опередила Марго и первая расцеловала единственного и неповторимого внука. Тут же её отпихнула Марго и измазала Филиппа ярко красной помадой.
– Иди уже Лёнчику помоги, – Ольга оттеснила Марго от внука, – а я пока ребёнка от твоей раскраски избавлю, а то как индеец на тропе войны теперь.
– Мы сами справимся! – Светка взяла Филиппа за руку и повела в сторону туалета. Марго сверкнула в Ольгу глазами и отправилась к Лёнчику, а Виолетта, зацепив с подноса два бокала шампанского, увлекла Ольгу в сторонку к окошку.
– Надо с тобой посоветоваться, – снизив голос, прошелестела она, протягивая Ольге один бокал. – Хочу новую грудь вставить.
– А эта чем плоха? – Ольга уставилась на выдающуюся грудь Виолетты.
Тут следует отметить, что некоторые девушки в борьбе со старением так входят во вкус, что никак не могут остановиться, справедливо полагая, что совершенству нет предела. Поборов признаки старения, они приступают к улучшению фигуры и зачастую буквально одержимы вопросом, чего бы ещё себе отрезать или пришпандорить.
– Не маловата? Нынче девки себе такие огромные буфера делают, – Виолетта покосилась в сторону другого окна, где маячила статуя из эскорта, – а я поскромничала, теперь переживаю. Меня ещё доктор уговаривал взять побольше, а я всё натуральности хотела.
– Глупости какие! – Ольга отхлебнула шампанского. – У тебя всё шикарно, а общий наркоз в нашем возрасте лишний раз уже ни к чему. Лучше скажи, как у вас дела? Я думала, вы свалили уже давно, удивилась, что вы здесь.
– Мы бы и свалили, да кто ж нас выпустит? – Виолетта оглянулась по сторонам и перешла на шёпот, Ольга придвинулась ближе. – С подводной лодки выхода нет, даже паспорта отобрали. Макс в последнее время с работы аж чёрный приходит.
– Зато деньги.
– А толку с этих денег? Это Семён, вон, по Лазурке вышивает, хитрый чёрт, а мы тут, по водохранилищу нашему на лодке туда-сюда, туда-сюда. – Виолета рукой с бокалом шампанского продемонстрировала это самое туда-сюда по водохранилищу. – Тьфу!
– Это смотря с чем сравнивать, если, к примеру, с тем же Зажопинском … Правда, мы в октябре в Турции были, всё лучше, чем Московское водохранилище.
– Вот-вот!
– А скажи, правду говорят, что …, – Ольге не терпелось узнать сплетни, которыми полнился Ютуб, так сказать, из первых рук.
– Не скажу! – Виолетта даже не дала ей закончить фразу. – Во-первых, я ничего не знаю, а во-вторых, я пожить ещё хочу.
– Значит, богатые тоже плачут вместе со всеми?
– Некоторые плачут, некоторые матерятся, а некоторые и то, и другое.
– И ведь никто не пожалеет.
– Никто.
– Так вам и надо!
– Согласна, жадность губит фраеров. – Виолетта залпом допила шампанское.
Ольга последовала её примеру и поняла, что если сейчас же не сядет, то упадёт не только от отёкших ног, но и от выпитого. К счастью, двери банкетного зала распахнулись и всех пригласили занимать места согласно плану рассадки.
Рассадка, разумеется, никуда не годилась, потому что дочка, зять, а главное внук оказались за одним столом с Марго и Лёнчиком. Правда, Светка сообщила, что сразу после торжественной части Флиппчика заберёт няня, чтобы отвезти домой и уложить спать, так что недолго Марго будет бросать в Ольгину сторону торжествующие взгляды. Ольгу с Николаем посадили, хоть и неподалёку, но за стол с совершенно незнакомыми людьми. Лёнчик смотрел на Ольгу виновато, и она поняла, что Марго таки приложила к рассадке свою пухлую ручку. Однако в процессе поедания закусок и исполнения обязательной программы с поздравлениями и музыкальными номерами произошла некоторая ротация гостей, и за столом у Ольги с Николаем собралась чудесная компания в составе Виолетты с Максом, Семёна с эскортом, Светки и Кирилла, который утёк от бдительной мамаши позже всех. Даже Лёнчик периодически прибивался к их столу, пока обязанности радушного хозяина и деловые вопросы не требовали его присутствия где-то ещё. Так что вечер, можно сказать, удался, даже танцы танцевались, несмотря на отёкшие ноги, каблуки и выпитое.
* * *
Одинокое дерево поёжилось под ледяным ветром и постаралось отвернуться от него. В последнее время лето и зима сменяли друг друга с какой-то огромной просто немыслимой скоростью. Наверное, это и есть та самая первая космическая скорость. С возрастом дерево пристрастилось к чтению различных печатных материалов, попадающихся ему на глаза. Это могли быть афиши с тумбы на углу, глянцевые журналы и даже художественная литература. Люди по-прежнему читали бумажные книги, да и в электронные тоже можно подглядывать. Некоторые жильцы дома читали, сидя у окна, что было весьма удобно для дерева, особенно по вечерам, когда всё подсвечивалось каким-нибудь торшером или настольной лампой.
Всё началось с простого букваря, который изучал малыш со второго этажа. Родители начинающего школьника очень предусмотрительно поставили для него стол рядом с окном. Наверное, чтобы свет правильно падал на рабочее место, ну, или для того, чтобы дереву тоже было удобно получить среднее образование. Конечно, дерево училось урывками, поэтому его образование можно было считать неполным средним.
Малыш быстро рос, как и положено детям, и из его учебника по физике дерево узнало, что в природе существуют первая и вторая космические скорости. С помощью первой объект, запущенный с Земли, вращается вокруг неё по орбите как привязанный, с помощью второй объект улетает вообще, хрен знает куда. Возможно, существуют и ещё какие-то космические скорости, но население планеты пока смогло достичь и освоить только эти две. Прочитанное позволило дереву сделать вывод, что времена года, скорее всего, сменяют друг друга именно с первой космической скоростью, раз эта чёртова зима всё никак не может, наконец, улететь с Земли в дальние космические дали и никогда не возвращаться. Ах, как бы хорошо было, если б всегда царила весна! Дерево помнило старую песню, в которой пелось «… и вечная веснааа». Сейчас таких песен нет. Всё больше какое-то тыгыдым-тыгыдым-бац-бац. С подобными песнями не мудрено, что и конец света не за горами. Наступит вечная зима, вечная мерзлота, смерть и пустота. Дереву казалось, что оно само уже и не боится смерти, вот только котов жалко. Их-то за что? Правда, в одной книге было написано, что смерти нет, и потом будет новая жизнь. Дерево даже однажды поверило в эту теорию. А кто б не поверил? Умирать-то никто не хочет, вот и выдумывают, чтобы самим себя успокоить. Потом дерево ещё где-то прочло про рай и ад, и решило, что ад – это зима. Ветер говорил, что видел, как деревья после смерти попадают в огонь. Это радует, в огне всё же тепло, наверное, огонь и есть рай.
* * *
Ольга как в старые времена прижалось лбом к оконному стеклу и разглядывала одинокое дерево, ссутулившееся под неистовым ветром. Да уж, в такую погоду она не хотела бы оказаться вот так на улице, да ещё в темноте и одиночестве. Ольга помахала дереву рукой, но то даже не взглянуло в её сторону. Разумеется, дереву интересен был Шурале, а не какая-то молодящаяся бабёнка неопределённого возраста. Но Шурале ушёл на свою кошачью радугу, следом за ним ушла и кошка Николая Мергит, а Ольга вместе с деревом всё ещё пыхтели помаленечку, каждый на своём месте. Она прислушалась к мерному храпу Николая и нырнула в кровать к нему под горячий бок. Этот его храп действовал на неё лучше всякого снотворного, поэтому она моментально заснула.
По случаю мероприятия «Рубиновой свадьбы» Марго и Лёнчика, закончившегося далеко за полночь, ночевать пришлось в Ольгиной квартире, так как тащиться на такси за город, где нынче проживали Ольга с Николаем, было небезопасно, ведь за рулём этого такси мог оказаться какой-нибудь джигит, ну, вы понимаете. Не лицо джигитской национальности, а мастер джигитовки в условиях сверхсложной дорожной обстановки огромного города. Обычно эти мастера считают себя таковыми примерно через год по окончанию водительских курсов. Да и сами машины такси вызывали у Ольги опасения. Чёрт его знает, как осуществляется их техническое обслуживание, и осуществляется ли оно вообще. Вот так поедешь с банкета, а колесо у железного коня возьми и отвались. Ольга надолго запомнила последнюю поездку в аэропорт. Всю дорогу сидела, вцепившись в дверную ручку и пыталась тормозить ногами, упёртыми в пол, пока это ведро с гвоздями под управлением молодца с виду лет пятнадцати неслось сквозь густой туман по кольцевой автодороге. О персональном и весьма профессиональном водителе, который как Сивка-Бурка являлся по первому требованию руководителя, каким когда-то был Николай, теперь можно было только вспоминать с лёгкой ностальгией. Дело в том, что после освобождения из-под ареста Николай, хоть и с трудом, но сумел восстановить свой полуразрушенный бизнес, и даже некоторое время дела его шли весьма хорошо. Конечно, не совсем так как раньше, но вполне терпимо, а местами даже и успешно. Однако постепенно всё усложнилось: выросли поборы как официальные, так и неофициальные, участились так называемые коммерческие наезды. Такая ситуация в бизнесе сложилась совсем не случайно, а являлась вполне себе закономерной. Ведь кто такие предприниматели по определению власти? Правильно, воры и мошенники! Ишь, устроились: из ничего делают нечто, да ещё хотят денег при этом заработать. Более того, делают это всё, как им самим в голову взбредёт, а не по указанию вышестоящего начальства. Другое дело ходить, как положено, на работу и честно получать за это получку в кассе. Получка, в отличие от зарплаты, именно получается, а не зарабатывается, ведь если предприятие ничего не производит, значит, оно ничего не зарабатывает, и никакой заработной платы там быть не может. Вот что производит какая-нибудь инспекция? Правильно! Ни-че-го. Она инспектирует, кстати, занимается всё тем же привычным, ясным и понятным каждому примату собирательством. Зато любого инспектора сложно обвинить в мошенничестве? Да и зачем его обвинять, если взять с него нечего? Ну, кроме того, конечно, что он выжал с тех, кто что-то производит, с тех самых мошенников. Поэтому предпринимателей, извиняюсь, мошенников и проверяют, и инспектируют, и контролируют все, кому не лень, естественно не без выгоды для себя, ведь на получку из кассы сильно не пошикуешь.
