Ирина Муравская
30 дней моей мести
Глава 2. Значит, война
Матвеева где стояла, там и оцепенела. Домашняя и до нелепости смешная: с полотенчиком на плече, с лопаткой в руке, в растянутой футболке и встрёпанная после сна. Совсем не та роковая красотка, что была на светской тусовке.
Зато Кирилл излучал такую самоуверенность, что любые счётчики, окажись рядом, начали бы трещать с перебоями.
– Неловкое молчание было бы уместно, если бы мы всё же переспали, – насмешливо заметил он, с ног до головы оценивая ту, что умудрилась его так красиво облапошить. – Чего любуешься? Удивлена? Найти твой адрес не составило труда. Где телефон?
Из Ульяны вырвалось нечто среднее между «пф-ф» и «мм-м».
– Ходишь по домам и отжимаешь мобилки у девушек? – поинтересовалась она, соскребая по закоулкам смелость и дерзость. – Совсем туго с гонорарами? Кх… – гортанный вскрик оповестил о том, что её схватили за горло и пригвоздили к стене.
– Слушай сюда, пигалица, – злобно прошипел сквозь стиснутые зубы склонившийся над ней Кометов, одаривая табачным шлейфом. – Неужели правда думала, что тебе сойдёт с рук твоя дебильная выходка? Скажи спасибо, что я пришёл один.
– Как я тебе что-то скажу, если ты меня душишь? – огрызнулись в ответ.
– Где телефон?!
– В магазине сотовой связи.
– Ох, не вынуждай меня, соплячка, – сузившиеся мужские зрачки опасно блеснули. Он так сильно впивался пальцами в её шею, что к обеду сто пудово должны будут проступить синяки. – Я сейчас тебя трахну прямо тут, и тоже засниму это. Ты же у нас так любишь хоумвидео.
– Обещаешь? – ехидство сочилось из Ульяны непроизвольно. Как защитная реакция.
– Нарываешься, да?
– А ты так и не понял, за что я тебя так, да?
Риторический вопрос. Очевидно, что нет.
– А должен был? Ты у нас какая-то особенная? Знаешь, сколько таких, как ты у меня было?
– Такой, как я точно не было. Или тебя каждый день связывают? – Матвееву красноречиво впечатали затылком в стену. – Ай. Больно же, придурок.
– Я раньше не бил женщин, но с тобой у меня прямо руки чешутся. Где телефон?!
– Да принесу я, принесу. Отпусти, садист, – хватка на горле, наконец, ослабла. Массируя несуществующий кадык Ульяна направилась в свою комнату, но остановилась на полпути, недовольно повернувшись на шум шагов. – А ты куда собрался? Хоть разуйся, олень. Я тебе не поломойка.
– У меня для тебя есть определение покрепче, – гостю было плевать на правила приличия и этикет.
Он бесцеремонно ввалился следом за ней в святая святых женскую спальню, топча грязными кроссовками светлый пушистый ковёр.
Фотографии на стенах и личные вещи, включая брошенный с вечера на кресло шёлковый халатик, его не интересовали, едва ли поп-певец и кумир подростков на них обратил внимание.
Всё, чего он хотел – получить желаемое.
Хотел? Ну ладно. Получай, дорогуша.
Матвеева послушно отсоединила стоявший на зарядке телефон и протянула Кометову.
– Пароль, – властно потребовали у неё.
– А что, хакеров знакомых нет? – её смерили таким презрительным взглядом, от которого и свежий хлеб бы покрылся плесенью. Ого, какие мы грозные, прям лучше не связывайся. – Ну, 4823, – скрестив на груди руки, Ульяна с ухмылкой наблюдала, как эта наглая морда без стыда и совести рылась в её телефоне. Правда надолго терпения не хватило. – Зря тратишь время. Там его уже нет.
Кирилл с видом обманутого палача, которому подсунули чучело вместо жертвы, раздражённо вскинул голову.
– Где?
– Где надо.
– Не дразни меня.
– А то что? Расплачешься?
– Я хочу получить это видео.
– Хоти.
В неё сухо швырнули уже бесполезным телефоном. Матвеева едва его поймала, залезая в приложение и ища включение прямого эфира.
– Если оно всплывёт, я затаскаю тебя по судам.
– Теперь оно должно беспокоить тебя в последнюю очередь. У тебя только что появилась проблемка посерьезней, – заметила она и вдруг, вскинув смартфон на уровень глаз, запела противным шлюшьим голосом, глядя на себя через фронтальную камеру. – Приветик всем! У меня для вас бомбическая новость. Мы не хотели афишировать её раньше, но больше нет смысл скрываться. Вы только посмотрите, кто у меня в гостях! Кирюша, милый, помаши ручкой, – тот и понять ничего не успел, а Ульяна уже оказалась рядом, снимая онлайн трансляцию. – А теперь, собственно, новость! Поздравьте нас, мы теперь встречаемся. Только подумайте: я и сам Кирилл Комета. Девки, не подавитесь низкокалорийными мюслями. Кирюша, иди сюда
«Кирюша», опешивший от такого поворота никуда не шёл. Молча стоял и обтекал, пока его целовали в засос.
– Это… Что ещё… за хрень… – просипел он, когда после приторных «Покусики, роднули. Ждите новых пикантных подробностей» эфир триумфально завершили.
– Тонкий намёк, что ты попал, друг мой, – уже нормальный голосом отозвалась Матвеева. – Я давала шанс разойтись мирно, ты не захотел. Вместо этого ты явился в мой дом и начал угрожать. Теперь получай последствия. Смирись, отныне я твоя девушка. И я тебя уничтожу. Твоей репутации конец.
– Да никто не поверит в эту чушь.
– Поверит. У меня же есть то замечательное видео с нашими маленькими сексуальными утехами. Как думаешь, как скоро меня позовут на вечернее шоу обсудить садо-мазохистские наклонности моего звёздного бой-френда?
– Ты не посмеешь!
– Готов рискнуть? А теперь давай, трахни меня, если ещё хочется. Это будет отличным продолжением сенсации: кумир подростков жестоко обращается с девушками. Жесть. Смотреть до конца.
– Лучше я тебя всё-таки придушу! – Кирилл кинулся к ней, заваливая Ульяну на компьютерный стол и сгибая в позе того самого рака, что должен свистеть на горе. На спину давила тяжесть бетонных плит, это Кометов придавил её собой, пытаясь отобрать телефон. Хотел удалить сторис, пока его увидели единицы. Не тут-то было. Матвеева изо всех сил сопротивлялась и извивалась, в какой-то момент даже умудрившись укусить его за руку. – Ай, зараза! Вырвать бы тебе зубы!
– Чего двери не закрываем? Заходи, кто хочешь. Я, конечно, знала, что ты гостеприимная, но не настоль… Эм… – в дверном проёме застыла стройная девичья фигурка с белокурыми локонами, убранными в замысловатый хвост. То, что блондинка была крашенной не уменьшало её сходства с прекрасной нимфой. Сашка, а это была она, от неожиданности перед открывшейся ей картиной, даже уронила жвачку из отрытого рта. – Кажется, я не вовремя, – Кирилл, понявший, что видео ему не получить, взбешённо оттолкнув Ульяну, вылетел из комнаты, грубо отпихнув Сан Саныча. – Эй, – возмутилась та, потирая ушибленное плечо. – Что за пещерные манеры?
– Урод, – Матвеева с досадой полезла под стол доставать снесенный в пылу разборок канцелярский органайзер. Все ручки и скрепки разлетелись по комнате. Всё то время, что она ползала по паркету, Саша терпеливо дождалась пока подруга обратит на неё внимание. И это выводило из себя. – Хватит таращиться.
– Мне нужно что-то знать?
– Нет, не думаю.
Сан Саныч принюхалась.
– Горелым пахнет.
Всё, что было собрано снова пролетело под ноги.
– Твою мать! – завопили, несясь на кухню. Она напрочь забыла о готовящемся завтраке.
***
– Какого черта ты попёрся к этой девице? – орал на Кирилла пиар-менеджер: высокий коренастый мужик с испанской бородкой, облачённый в модный пиджак с заплатками на локтях. – Я что тебе велел делать?
– Ничего, – хмуро отозвался подопечный, выпуская изо рта облако сигаретного дыма.
– Вот именно! А ты даже такой мелочи элементарной сделать не смог.
– Я хотел её проучить. И получить видео.
– Получил?
Кометов сердито поджал губы.
– Нет.
– Так какого…!!!! – продолжал визжать тот. – Ты хоть понимаешь, каких делов наворотил?
– Да ладно. Всё не так плохо.
– Считаешь?
– Разве одна стервозная девка может стать такой проблемой?
– Мне уже оборвали телефон. Хотят узнать больше о твоей новой «подружке».
– Так опровергни и всё.
– Да? И ты уверен, что она не решит на тебе нажиться? Сказать, сколько тысяч просмотров уже собрала ваша злосчастная запись? Если эта девица почует выгоду, ты окажешься в полной заднице. Только скандалов накануне премьеры сериала нам и не хватало. И это я молчу про твоё концертное шоу.
Дымящийся бычок сердито вдавили в пепельницу, закопав среди других окурков.
– Да нормально всё будет, – Кирилл пытался выглядеть легкомысленно, но его гложили те же сомнения.
– Неужели так сложно держать хозяйство в штанах? Мало прошлого раза? Мы тогда еле вытащили тебя из запоя.
– Да какой запой, тоже скажешь. Я просто пил… несколько дней.
Пиарщик сурово цыкнул.
– В общем, крутись как хочешь, но от этой девицы надо избавиться. Причём так, чтобы она сама тебя бросила и согласилась подписать договор о неразглашении.
– Так натрави на неё пару адвокатов.
– Как-будто я не пытался. Она выставила их за дверь, а пригрозить ей мы ничем не можем. На неё-то, в отличие от тебя, нет компромата.
– Ладно, – отмахнулся Кометов. – Надо избавиться – значит, избавимся. Она ещё рыдать будет, убегая от меня.
– О, да. Это ты умеешь, – хмыкнул развалившийся на удобном кожаном диване парень с непослушными пшеничными волосами, длинная косая чёлка которого постоянно лезла в глаза, от чего приходилось то и дело трясти головой.
Весь разговор происходил в кабинете продюсера. Собственно, именно его все трое и ждали сейчас, чтобы решить, что делать дальше.
– Ульяна Матвеева, – как бы пробуя слова на вкус, Кирилл задумчиво побарабанил пальцами по экрану подсвеченного айфона, разглядывая одно из немногочисленных фото девушки, выложенных в так подгадившем ему социальном приложении.
За последние несколько часов число подписчиков девицы увеличилось почти на восемь тысяч. Вот вам и последствия спонтанного поцелуя со звездой.
– Матвеева… Знакомая фамилия, – заинтересовался пшеничноволосый.
– Вот и мне…
Саму девушку поп-певец раньше явно не встречал, такую он бы запомнил, а вот её имя резало слух, отзываясь в памяти чем-то очень-очень далёким.
– Дай-ка посмотреть, – у него жестом попросили телефон. С минуту старый друг пристально вглядывался в фотографию. Интересно, изображённая на нём девушка сейчас на другом конце города не икала от свалившегося на неё внимания? – Слушай, а это не Кривозубок?
– Кто?
– Ну помнишь девчонку с выпирающим клыком, она ещё с нами училась классе в седьмом-восьмом. Потом перевелась вроде в другую школу, – Кирилл в ответ отрицательно покачал головой. – Ну, она к тебе ещё клеилась, – полное непонимание во взгляде собеседника. Тогда к нему клеилась каждая третья. Сейчас каждая вторая. – Ну, толстушка такая… В брекетах ходила.
У Кометова только что лампочка над головой не загорелась. Он вспомнил.
– Она. Точно она, – требовательно отобрав айфон обратно, он теперь уже по-новому всмотрелся в лицо на экране. Вадик прав. Вот это метаморфозы. Да и как можно распознать в несуразной закомплексованной девчонке ту красотку с вечера? Это же небо и земля, две совершенно разные личности. – Теперь всё встаёт на места. Понятно, откуда такое желание отомстить. Я тогда правда повёл себя как скотина.
– Хах… Вот тебе и дурнушка с кривым зубом, – хихикнул Вадик. – А ты глянь, как похорошела. Такая уже бегать за парнями не будет. За такой парни сами бегают.
Кометов хмыкнул, но вслух ничего отвечать не стал. Однако не согласиться с другом не мог. Кто бы мог подумать, что гадкий утёнок спустя несколько лет превратится в прекрасного лебедя.
Прекрасного, но колючего, как ёж. Девочка-то не промах. Острая на язычок, с крутым нравом. Всё, как он любит. Сложись другие обстоятельства…
– Закончили обсуждать свои эротические фантазии? – сердито осадил их пиар-менеджер. – Теперь, может, о более важных вещах поговорим?
– Да не вопрос, – согласно пожал плечами известный певец, выстреливая из пачки очередную сигарету. – Как думаешь, что мне на ужин заказать? Пасту или жульен?
На своего протеже посмотрели долгим тяжёлым взглядом в стиле: «где мой дробовик?».
– Тебе всё весело?
– Не плакать же. Всё будет окей, не кипишуй. Я разберусь с ней. Тут уже дело принципа.
– Очень надеюсь. Главное, не усугуби положение.
– Не боись. Всё сделаем в лучшем виде.
Кирилл в очередной раз затянулся, на этот раз с наслаждением. Дурная привычка расслабляла и помогала думать.
Вот и сейчас он уже мысленно наметил фронт предстоящей работы. Что ж, если Матвеева хочет войну – она её получит. Он тоже не прочь поиграть, тем более на таком интересном поле боя.
***
– Ромашова? – ухмыльнулся Кометов, разглядывая ещё одну бывшую одноклассницу. – Забавно.
Широкогабаритная девушка с выпирающим пузом, обтягивающим ставшую давно тесной и стремящейся треснуть по швам футболку, саркастично сгримасничала.
– Ля, гляньте-ка, узнал. Ну ясен пень, я же сиськами не сверкаю перед тобой, разнообразия ради хоть на морду посмотришь.
– Где Матвеева?
– Какая Матвеева? Впервые слышу. Я, если ты не заметил, беременна. А у беременных память знатно отшибает.
– Ромашова, ты помнишь, я не люблю пустой трёп. Где твоя подружка?
– Ага. Стало быть, вспомнил. Не прошло и года.
– Ромашова!
– Да чё ты прикопался к моей фамилии: я вообще теперь Селезнёва.
Кирилл тяжело вздохнул. Как же он не любил эти долгие демагогии.
– Ульяна дома?
– Нет.
– А где?
– Ручка, бумажка есть? Записывай: улица "пошёл нахрен", дом восемь, домофон от подъезда: "проваливай к чёрту". А теперь реально сгинь, нечистая сила. Твоя аура плохо влияет на моего будущего ребёнка.
– Знаешь, м честно признался Кирилл. – Я вот вообще по тебе не скучал.
– Хоть что-то у нас с тобой взаимно, – перед носом известного музыканта с грохотом захлопнулась входная дверь.
Вот и вся беседа.
Ладно. Он хотел сделать всё по-хорошему, но теперь придётся прибегать к запасному плану. В телефонной книжке был отыскан нужный контакт.
Трубку взяли после третьего гудка.
– Дарова.
– Привет, это Комета. Я тебе сейчас номер скину. Найди мне местоположение человечка.
***
Из универа Ульяна выскочила сердитая, как потревоженный каким-то идиотом пчелиный рой. Опять научный руководитель запорол ей дипломную работу. Всю поперечеркал, и это уже в третий раз.
Защита на самом носу, а этот хрыч из вредности никак не одобрит материал!
Ох, не надо было в начале семестра его злить и обзывать старым вредным старикашкой, но этот индюк сам виноват – припёрся в их группу в сентябре и с порога наехал на неё за внешний вид.
Не понравилась ему, видите, юбка на ладонь выше колена. Она молчать не стала, слово за слово, ну и пошло-поехало.
А тут ей его ещё и приставили куратором на защиту, вот же закон подлости. В общем, как корабль назовёшь… Теперь приходилось пожинать плоды своего бурного нрава.
И нет, Матвеева не была хамкой. И никогда из себя не строила того, кем не являлась, но и обижать себя не позволяла. Хватило оскорблений в детстве.
Наглотавшись тогда, она дала себе слово, что больше никому не позволит себя унижать. Ну, а многолетние упорные труды над внешностью дали свои плоды – появилась долгожданная уверенность в себе.
Конечно, это не совсем правильно. Нужно уметь любить себя и уважать любой, тогда и другие будут уважать, однако запертой в теле прыщавого пухлика с ненавистными брекетами, Ульяна чувствовала себя как в клетке.
И вообще-то, если уж говорить откровенно, не такой жирной она и была. Полноватой, да, но не прям танк. Всему виной проклятый переходный возраст.
Она и сейчас, конечно, далеко не тростника. Комплекция не позволяла ей быть такой же стройной, как идеальная со всех ракурсов Саша, однако выглядела Матвеева сейчас так, как и всегда мечтала.
Грудь на месте, задница тоже, бока не свисают, и что самое главное – можно спокойно носить обтягивающие вещи, а не ненавистные балахоны оверсайз.
Лишь последние несколько лет она в своё удовольствие начала обряжаться в короткие маечки и приталенные платья.
Казалось бы, её гардероб теперь должен был ломиться на радостях, однако выходило всё строго наоборот. Шмоток у неё было немного, но каждая сидела так, словно шилась на заказ.
Да, всё было простенькое и покупалось на распродажах, а часто и вовсе в секонд хендах, однако Ульяна всегда выглядела, как куколка.
Это был ее пунктик, маленькая одержимость.
Раньше она никак не могла взять в толк, почему стройные девушки, у которых было всё, о чем только можно мечтать, выряжались настолько безвкусно. А сейчас… Ну, она по-прежнему не могла этого понять.
Даже, вон, в универе подавляющее большинство выглядели чистейшей гопотой. Нацепят спортивки, на голове устроят взрыв доширака и пошли.
Зачем?
Это ведь совсем несложно – выбрать красивую, но удобную одежду. Для этого необязательно мучить ноги шпильками и тратить всё утро на причёску.
Впрочем, это их личное дело. Главное, что она могла теперь позволить себе всё, что пожелает. Как, например, сегодняшняя полосатая кофточка с рукавами и открытыми плечами, заправленная в джинсы с завышенной талией.
К голым плечам дотошный старик, кстати, только что в очередной раз прикопался. Не спас даже строгий кардиган, наброшенный поверх.
Тот, конечно, больше напоминал удлинённую жилетку и особо сильно положение не спасал, но она же пыталась выглядеть более официально, так чего ему ещё надо?!
Ульяна поправила выскакивающие из ушей неудобные наушники. Последние несколько дней она почти не вынимала их, даже на парах.
Музыку не слушала, но для остальных была офлайн. После последнего сториса у народа резко подскочил интерес к её скромной персоне. Всем хотелось подробностей. Даже тем, с кем она все эти пять лет и не общалась.
Но сокурсники – это фиг с ним. Их можно было просто игнорировать, а самых приставучих вежливо послать на хутор бабочек ловить, а вот с атаковавшей её корреспонденцией справиться оказалось сложнее.
Первые пару дней вообще был ад. Репортёры окружили её буквально со всех сторон, караулили у каждого входа и выхода, однажды нагрянули даже домой, но были так далеко посланы злой за то, что её разбудили Кристиной, что больше носа туда не совали.
Вопросы сыпались градом, диктофоны тыкались прямо в лицо – жуткое зрелище. Мерзкие, бессовестные папарацци.
Да, Матвеева тоже хотела связать жизнь с журналистикой, но мечтала работать в редакции какого-нибудь крутого журнала и писать статьи, а не вести себя, как больное стадо, которому требуется прививка от бешенства.
Причём хотелось писать не третьесортный мусор вроде «32 способа получить оргазм» или «Как понять, что парень тебя больше не любит». Нет, она хотела копать более глубоко.
Ради этого, после получения диплома, Ульяна собиралась продолжить обучение и получать второе высшее, но уже на кафедре психологии. Вечная студентка с вечной подработкой в ночном баре.
М-да, кажется, она никогда не съедет от подруги.
Прижимая к груди папку с перечёрканной дипломной работой и поправляя сползающую с плеча сумку, она заметила впереди на парковке толпу.
Такую сложно проглядеть. Кажется, сюда половина универа сбежалась, вот только по какой причине затеялся весь сыр-бор?
Проблема ещё и заключалась в том, что обойти эту свору было нельзя, та напрочь перекрывала единственный выход с территории.
Пришлось пробиваться вперёд, расталкивая спины локтями. Ощущение, словно День Города наступил раньше положенного и с минуты на минуту начнёт бабахать салют.
Пробравшись в центр столпотворения, Матвееву заприметили и с готовностью ослепили вспышками камер. В глазах заплясали световые зайчики, а когда те разбежались на их место выпрыгнул наплевательски перегородивший дорогу ярко-жёлтый Феррари.
И сидящая на его капоте мужская фигура.
– Эй, недотрога, – небрежным кивком окликнул её Кирилл, щелчком отправляя недокуренную тлеющую сигарету в полёт. Удивительно, что при такой толкучке окурок не попал в кого-то. Кометов собственнически поманил Ульяну к себе. – А я как раз тебя жду. Так соскучился по своей принцессе, что не смог дождаться вечера.
Глава 3. Попытка не засчитана
Ах, вот как!
Он тоже решил поиграть в её игру?
Ещё и надумал навязать свои правила?
Эту самодовольную морду видно даже из космоса. Кометову нравится, что он застал её врасплох. Стоит, вон, ждёт ответной реакции. А какая может быть реакция?
Отвесить средний палец и свалить в закат нельзя, это окончательно развеет слух об их отношениях, на что Кирилл, скорее всего, и надеется.
Все эти дни они оба отмалчивались, не давая никаких официальных заявлений, а тут явление Христа народу. Этот прыщ на теле живого организма заявляется сюда и стоит, злорадно ухмыляясь.
Наверняка рассчитывает отделаться малой кровью. На его лбу практически маркером выведено: "Ну что, наигралась? Можем заканчивать этот цирк"?
Нет, родной. Ты так просто не отделаешься. Цирк продолжается. Клоуны поправляют грим и готовятся ко второму акту.
– Принцесса тоже соскучилась по своему котику, – стянув из ушей наушники и повиснув у него на шее, сладко отозвалась Ульяна, одаривая его чуть затянувшимся поцелуем в губы. Специально, чтоб все успели сфоткать. – Ой, я тебя немного испачкала, – в лучших традициях заботливой девушки, подтёрли остатки блеска для губ. Ногтем. Чтоб прям вместе с кожей.
– Не страшно, – Кометов, не выпуская её из объятий, обернулся к репортерам, обступившим их растянутым полумесяцем. – Про меня и мою личную жизнь в последнее время ходит много слухов. Так вот же она, дама моих грёз. Та, что украла моё сердце. Прошу любить и, кхе, не жаловаться.
Ого. Каким романтичным он умеет, оказывается, быть.
– Кирилл, как давно вы встречаетесь?
– У вас все серьёзно?
– Как вы познакомились? – затарахтели папарацци, размахивая своими блокнотами, как мартышки гранатами.
– Можно сказать, мы знакомы всю жизнь, – усмехнувшись, ответил тот, многозначительно косясь на спутницу, и понижая голос так, чтоб услышала его только она. – Правда, Кривозубок?
Ага, у кого-то единственная извилина, наконец, заработала!
– Сам допендрил или подсказал кто?
– Не капай ядом, – контрольным выстрелом целуя её в висок, тихо заметил Кирилл, умудряясь при этом улыбаться камерам. Сказывался многолетний опыт лицемерия. – А то ещё заляпаешь ненароком себе блузку.
– Боишься, что на тебя попадёт? – фыркнула Матвеева, которую практически вжали каменной хваткой в мужское тело. По всей видимости, чтоб не чудила. – Не переживай. Тебя яд не возьмёт. Только кирпич в голову.
– Кирилл, расскажи подробнее о своей избраннице?
– Кто она?
– Как её зовут?
– Где всё же вы познакомились? – продолжали сыпаться вопросы. Личного пространства для этих людей не существовало. Хоть на голову не садились, и на том спасибо.
Зато диктофоны практически вталкивались сенсационной парочке в глотки, а толпа всё это безобразие снимала, чтобы потом выложить в ютуб.
Кто-то нетерпеливо топтался на месте, надеясь на снимок со звездой. Другие, в большинстве девчонки, страстно вздыхали, разглядывая красавчика и прожигая его "возлюбленную" ревнивым ненавидящим взором. Третьи бродили вокруг да около тупо от скуки, подумывая, успеют ли они сбегать в столовку за чипсами, чтоб было чем похрустеть под происходящее действо.
Неприятное ощущение. Чувствуешь себя героем какого-то тупого комедийного кино. Так и ждёшь, когда прогремит закадровый смех.
Правда не в своей тарелке себя чувствовала сейчас только Ульяна, а вот известный певец был спокоен, как языческий бог. Посторонних для него будто и не существовало.
– О, эта крайне интересная история. Правда, солнышко? – его пальцы больно впились ей в бок, хотя со стороны казалось, будто он просто её обнимает. – Поделимся со всеми очаровательной историей нашего счастливого детства?
Вот крысёныш. Реально ж готов всё растрепать. По ушлой роже понятно. Решил, значит, задействовать запасной план, раз она не согласилась пойти на мировую?
Теперь в ход пошла игра на её нервах, при чём с ударами ниже пояса. Нельзя тыкать носом девушку в её комплексы. Это подло и нечестно.
Что ж, если он не гнушается такими методами, то и она не станет мелочиться.
– Милый, ты разве забыл? А как же запись ко врачу? Простатит – это не шутки, – невинно похлопала глазками Матвеева. Опешивший Кирилл аж подавился воздухом, а журналисты быстренько навострили ушки. В фанатской толпе кто-то хихикнул. Ульяна, словно не замечая этого, нетерпеливо похлопала его по груди. – Поехали, поехали. Обещаю, я отведу тебя в кабинет за ручку. Я же знаю, какой ты у меня трусишка.
Кометов с выпученными глазами проводил поспешно юркнувшую на пассажирское сидение женскую спину. Вот же маленькая дрянь!
– Совсем спятила? – яростно зашикал он, прячась в машине от активировавшихся с утроенной силой папарацци. Ох, в ближайшее время в сети появятся чудесные статьи. Его пиарщик будет в бешенстве. – Ты представляешь, что они теперь понапишут???
– Не моя забота, – равнодушно пожала плечиками Ульяна. – Ты притащился утереть мне нос. Получай ответку.
Феррари, сердито посигналив, предупреждающе газанул, разгоняя кучкующихся людей, круто вывернул, пересекая сплошную и с рёвом сорвался с места.
– Ты дьявол в женском обличье, – огрызнулся водитель, стискивая руль так, словно это была её шея.
– Спасибо, – искренне поблагодарили в ответ. – Мне это льстит.
Немного проехав вперёд, оставив позади университетскую территорию, спорткар в какой-то момент резко затормозил, оглушающе заскрипев шинами и оставляя полосы на асфальте.
Позади недовольно загудели автомобилисты, которым он начисто перегородил поворот.
– И чё встали? – не поняла Матвеева.
– Вон из машины.
– Ага, щас, – сумку с папкой скинули на заднее сидение, пристегнулись, а ноги по-хозяйски вытянули вперёд, насколько позволяло пространство. – Уже побежала. Красную дорожку только постели.
– Это прикол? Говорю, пошла отсюда.
– Губошлёпку закатай. Вези меня домой, шофёр.
Кирилл уставился на неё, как на лохнесское чудовище. Такую зашкаливающую наглость он ещё не встречал.
– Ты не оборзела, нет?
– Оборзел ты. И уже давно. А я пешком до метро теперь не попрусь. Мне отсюда до него полчаса пиликать.
– Да плевать я хотел на твои неудобства. Вываливайся из салона. Живо.
– А иначе силком вытолкаешь? Вот будет зрелище, – за ними уже собралась целая автоколонна. Водители нервничали, создавая хоровую симфонию протяжными гудками. – Давай, поехали. А то оглохнем.
– Ну, ладно, – прошипел Кометов. Феррари сорвался с места, проигнорировав красный сигнал светофора. – Сама напросилась.
Сильно гнать в будний день по Московским дорогам, конечно, ему не удалось. Очень быстро они попали в пробку, в которой как известно, тачки любых ценовых категорий становились равны.
Потянулись томительные минуты ожидания в гробовом молчании. Пассажирка ковырялась в телефоне, водитель курил в открытое окно. Негромко играла музыка по радио.
Когда Ульяна потянулась переключить волну, моментально заработала красноречивый шлепок по руке. Ясно. Никто ничего не трогает. Какие мы капризные.
Десять минут, двадцать, тридцать…
Затруднённое движение на Проспекте Вернадского постепенно рассасывалось, а на улице Удальцова они, наконец, выскочили их давки и набрали положенный скоростной режим.
Вот только Матвеева подозрительно нахмурилась, когда на Ленинском проспекте спорткар свернул не туда.
– Ты едешь не в ту сторону.
– В ту.
– Я живу севернее.
– Живи. Я везу тебя не домой.
– А куда?
– Узнаешь.
– Мне на работу надо.
– Не моя забота, – в тон недавно брошенным ею же словам отозвался водитель. Шах и мат.
– Если собираешься избавиться от моего тела нужно было прикупить кислоту.
– Возьму на заметку.
– Куда мы едем?
– Узнаешь.
– Это похищение?
– Разве? Ты ведь сама не захотела выходить из машины.
– Туше.
Точка. Дружеская беседа окончена. Ульяна не стала допытываться, чтобы не доставлять ему удовольствие. Хотя, было, конечно, страшновато. Куда этот псих собирается её завести? Что у него на уме?
Ответ пришел ещё где-то через четверть часа, когда они тормознули возле столичного ресторана, занимавшего в отремонтированном дореволюционном доме аж два этажа, не считая пристроенной летней террасы.
Уже с улицы было понятно, что заведение это для тех, кого не пугает обилие ноликов в счёте. В таких местах и вода из крана стоит как слиток серебра. Нищим студентам вход точно запрещён.
– Выходим, – велел Кирилл.
– Собираешься меня накормить? – удивилась Матвеева. Уж больно неожиданная остановка.
– Не дай бог. А то опять разжиреешь.
Ульяна уязвлённо дёрнулась одновременно с тем, как хлопнула водительская дверца. Урод. Как это подло – тыкать в больное место. Ничего святого.
По стеклу требовательно постучали.
Да идёт она, идёт.
В ресторане оказалось свежо и помпезно. Высокие потолки, большие окна, романтический полумрак. Всё такое блестящее, позолоченное и дорогое.
Страшно просто находиться тут, не то что трапезничать. Соусом пятно на обивке диванчика поставишь, потом до пенсии не рассчитаешься.
Кометов, идущий впереди, целенаправленно повёл их к дальнему столику, где сидело пять человек, развлекающие себя кальяном и закусками.
Три парня при виде Кометова поднялись с мест, обмениваясь с пришедшим рукопожатием. Оставшиеся девушки вставать не торопились, лишь выжидающе подставили щеки для приветственного поцелуя. Все друг друга знали, это факт.
А вот Ульяна из присутствующих узнала только двоих: коротко стриженного парня с забитыми тату рукавами и сидящую рядом с ним блондинку с каре и чёлкой-пони.
Музыкальный дуэт, в последние пару лет находящийся на волне популярности. "Compromise". Они ещё вроде, как и в жизни встречаются. Нет, вообще женаты, судя по обручальным кольцам.
Музыканты? Певцы? Кирилл, что, в отместку привёл её знакомить со своими коллегами по цеху?
Однако. Это что-то новенькое.
– Ты вроде говорил, что занят сегодня, – поинтересовался у Кирилла какой-то парень с длинными волосами, убранными в пучок и открывающим выбритые виски.
– Планы поменялись, – ответил тот, присаживаясь рядом с ним на длинном угловом вельветовом диванчике. – Поеду на студию во второй половине дня.
– У тебя выходные-то вообще есть, занятая ты наша суперстар?
– Есть, правда немного. В августе планируется гастрольный тур, а это очередной геморрой с подготовкой.
Ульяна без особого восторга переминалась с ноги на ногу, грызя внутреннюю сторону щеки. Внимания на неё никто не обращал, будто она пустое место.
Только блондинка с чёлкой приветливо ей помахала. Кометов же вообще не вспоминал о присутствии рядом своей "девушки". Полный игнор.
Логика яснее не бывает, но так не пойдет. Неуверенно мять юбки, словно ей снова шестнадцать и это её первое свидание она не собиралась.
Матвеева развернула к себе свободный стул и демонстративно оседлала его спинкой вперед, чем, наконец, заработала к своей персоне всеобщее внимание.
– Типа, всем привет, – дёрнула подбородком она. – Я с этим… – "это" досадливо скривилось. – Может, представишь, клоун? Или манеры вместе с мозгами отшибло?