Ирина Мухаметова
Убийства в литературном кругу
А потом я неожиданно для себя заснула. И проснувшись утром, по инерции полезла в интернет за новостями. И что я там увидела? Волосы у меня на голове зашевелились. Известная писательница Михалевская зарезалась в своем загородном доме минувшей ночью. Вот этого я почему-то совсем не ожидала. Ведь еще вчера она участвовала в шоу! И абсолютно ничего не предвещало такой финал. Конечно, теоретически я предполагала, что если в статье было написано про четырех писательниц, то все их ждала похожая судьба, но все-таки, как такое могло произойти? И тут у меня зазвонил телефон!
Это был Алексей. Он сразу спросил.
– Вы о Михалевской знаете?
– Знаю.
– Нам надо срочно встретиться.
– Зачем?
– Я был в ее доме вчера вечером.
– Да, я помню, вы же сказали мне, что договорились с ней о вечерней встрече.
– Так вот ушел я оттуда практически в полночь, и она была жива! И в доме она была одна, притом в прекрасном настроении! Все это очень странно!
– Не то слово! А кто ее нашел?
– Как пишут в новостях, утром пришла экономка, которая и обнаружила ее в спальне с ножом в сердце.
– В это невозможно поверить!
– Но это факт, к сожалению. И нам надо срочно встретиться.
– Хорошо, приходите в кафе у вокзала.
– А вы меня не боитесь? Вдруг это я все сделал?
– Не боюсь. В статье ни о какой-то пятой смерти не говорилось. Да и заговор бы сделан лишь на четырех человек. Поэтому лично мне страшиться нечего.
– Тогда я иду!
– Идите. И я сейчас выхожу.
А дальше я задумалась! Стоит ли мне так рисковать и идти на эту встречу? Но, что уж скрывать, Алексей мне нравился, поэтому пойду. Тем более, что встречи с ним мне все равно не избежать, не сейчас, так потом. И что мне в кафе может угрожать? Но, выглянув из квартиры, я все-таки прислушалась, вдруг кто-то прячется на лестнице? Но вроде никого не было. А, выйдя из подъезда, я полностью восстановилась. Светило солнышко, все вокруг цвело и зеленело. Какие уж тут страхи? Я быстрым шагом добралась до кафе, взяла себе кофе и большой восточный бутерброд. Восточный, потому что все его ингредиенты были завернуты в тонкую лепешку, а не положены между двумя половинками булочки, как в западном. И только я начала его есть, дверь открылась, и вошел Алексей. Вид у него был, скажем так, не ахти. Он сел за стол и на меня уставился. Я даже чуть не подавилась.
– Что вы так на меня смотрите?
– Как?
– Ненормально!
– Вы мне верите?
– Верю. И возьмите себе лучше кофе.
– Да, вы правы. Надо что-то съесть.
Он отошел, а я, наконец, доела свой бутерброд и перевела дух. Алексей вернулся с двумя чашками кофе на подносе и залпом выпил одну из них. Ну-ну! Кофе-то горячий! Он что этого не чувствует?
– Я должен вам сказать нечто важное.
– Я слушаю.
– Я был знаком со всеми четырьмя писательницами.
– Примерно о чем-то подобном я уже догадалась. И что?
–С Кузьминой мы бегали вместе в парке, притом по дальним дорожкам, чтобы там ее не видели поклонники. Около дома Соколовой я оказался неслучайно. И с Персиковой я был практически до последних минут в больнице.
– Вот про вашу связь с Персиковой я не знала.
– Так узнайте! Я был с ней вместе, потому что муж у нее тоже в это время лежал в больнице. В другой, конечно.
– Он умер?
– Нет, но насколько я знаю, он и сейчас где-то лечится. Там что-то серьезное.
– А от чего наступила смерть Персиковой?
– У нее было что-то с легкими. Началось все с легкой простуды, а потом ее самочувствие становилось все хуже и хуже.
– То есть там смерть точно была не насильственной?
– Конечно, нет. Хотя теперь я не могу это утверждать с абсолютной уверенностью.
– Вы были близки с этими писательницами?
– Да, очень близки. В самом прямом смысле.
– Но, я думаю, не только?
– Конечно, не только. Я им помогал собирать материал, заставлял работать, ведь им было не так легко в жизни, потому что надо было по несколько книг в год сдавать в издательство.
– Да, и теперь вам не позавидуешь! Источник существования иссяк, да и главным подозреваемым, того гляди, станете.
– Вот именно! Понимаете, моя связь с ними со всеми очень скоро откроется. Но я ни в чем не виноват! Ни в чем! Вы мне верите? Зачем мне было их убивать? У меня нет мотива. Зачем мне рубить сук, на котором я, пардон, сидел?
– Но они знали, что вы оказываете услуги, скажем так, не только им? То есть то, что у них есть конкурентки?
– Нет, это вряд ли! Но даже если бы знали, не стала бы ни одна из них из-за меня своих подруг уничтожать.
– Может, тогда дело в сюжетах книг? Откуда вы их брали?
– Из газет, из головы, да и не было там каких-то оригинальных сюжетов, заслуживающих внимания! Все полная чушь!
– Они повторялись у разных писательниц?
– Ну, естественно! Убит олигарх, его друг или подруга берется за расследование. В провинции погибает или работник музея, или актер, или актриса театра. Тут особых вариантов нет. Плюс, конечно, любовь. Но у писательниц были свои любимые героини и свои тараканы, поэтому догадаться, что они пишут книжки на похожие сюжеты, было нереально. То есть я клянусь вам, что убивать мне их не было никакого смысла. Да и вообще никому, насколько я знаю!
– А их мужьям?
– Ну, что вы! Это тихие интеллигентные люди! Прекрасные семьянины! Да и потом, я уверен, они ни о чем не догадывались. То есть о наших связях.
– Так, значит, все-таки сработал мистический заговор на убийство?
– Получается, что так.
– Но этого не может быть! Понимаете, в принципе, не может!
– А других объяснений нет, если только их не убивал кто-то из членов клуба.
– Ну, уж!
– И вы же не думаете, что будет еще и пятая смерть?
– С чего вдруг? Ведь в статье упоминалось только четыре фамилии.
– Нет, это какая-то непомерная чушь!
– Ничего себе чушь! Четырех человек уже на свете нет!
– Я не это хотел сказать, но вы понимаете… Вы мне поможете?
– Как?
– Конечно, раскрыв это дело.
– Как будто это так просто! Хотя вам же вроде пока ничего не угрожает? Ведь в интернете пишут о самоубийстве Михалевской, а не о том, что ее кто-то убил.
– И вы в это верите?
– Ну, исключать это совсем уж нельзя! Может быть, все писательницы, например, действовали под гипнозом.
– Но тогда убийца тот, кто их гипнотизировал!
– А кто-нибудь из окружения писательниц владел такими навыками?
– Не знаю. Кстати, вы видели на последнем шоу парня, который тоже оказался членом детективного клуба?
– Да.
– Между прочим, мы с ним ходим в один и тот же спортивный клуб.
– Ну, и что?
– Его зовут Константин, и он очень хорошо натренирован. И кто-то мне говорил, что он вообще увлекается всякими там боевыми искусствами – хорошо стреляет, прекрасно владеет ножом. Вполне возможно, что он еще и гипнотизер.
– Да? А вы можете навести об этом Косте какие-нибудь справки?
– Вполне, схожу на тренировку в клуб и поговорю с тамошними ребятами. Наверное, все уже в курсе про его явление в телевизоре.
– Хотя с другой стороны, зачем ему это надо?
– Ну, не знаю. Может, сделать это попросила его девушка.
– Таня? Да нет, что вы… Притом, похоже, что парень привык принимать все решения сам.
– Тогда кто? А так у нас есть хотя бы один подозреваемый.
– Но лично я вообще не могу подозревать кого-то из членов клуба. Они мне все нравятся.
– А я?
– Вы тоже, Алексей.
– Ладно, хоть так.
– И что же нам делать?
– Думать!
– Завтра, кстати, похороны Кузьминой. Вам это известно?
– Ага, а послезавтра Михалевской?
– Да.
– Так скоро!
– Про Кузьмину сообщили, что ее похоронят там же, где и Соколову.
– Да, теперь всех более-менее известных людей на том кладбище хоронят.
– Вы пойдете?
– Наверное, да. А вы?
– Тоже.
– Значит, там, Алексей, мы и встретимся. И будем надеяться, что эта встреча нам что-нибудь даст.
– То есть вы думаете, что туда придет убийца, и мы сможем сложить два и два?
– Не знаю. Может, и придет. А пока будем собирать информацию обо всех людях, которых мы знаем в связи с этим делом. И я опять встречусь с членами клуба.
Словом, расследование продолжается. А на ловца и зверь бежит, потому что практически сразу после моего расставания с Алексеем позвонила Серафима Павловна и просила меня срочно приехать. Кто бы сомневался! Все как всегда!
Серафима дома была не одна, у нее сидела Сусанна. Хотя сказать сидела не совсем точно, потому что она ходила из угла в угол и время от времени взмахивала руками. Но, увидев меня, несколько успокоилась и пошла навстречу.
– Вы о Михалевской знаете?
– Конечно.
– Но это просто уму непостижимо!
Серафима зарыдала, но Сусанна на нее прикрикнула.
– Тихо! Хватит!
– Ведь только вчера эта женщина была с нами в студии!
– И она на нас, между прочим, кричала.
– Да! Кричала! И я ее за это ненавидела! И желала ей всего самого плохого! Но сегодня… Нет, я больше так не могу! И ведь нас опять пригласят на это шоу. Я уже хожу туда, как на работу! Что мы там скажем? Что?
– Вы скажете, что вы тут не причем.
– Ага! Четвертая смерть среди писательниц, про которых мы написали статью, и мы не причем?
Серафима опять запричитала.
– И зачем только я нас свет родилась, такая неудачница! Все люди – как люди! И если их по телевизору показывают, то в хорошем свете, а не как меня. Бедная я, бедная!
На что Сусанна тоже не выдержала.
– У меня в жизни, между прочим, тоже были тяжелые моменты. Но такое недоразумение со мной случается впервые! И, к тому же, известность о нем на всю страну! Да, можно сказать, на весь мир! Такую славу мне не надо!
Я кое-как попыталась их успокоить. Но дам несло!
– Неужели все это из-за заговора? Или все-таки совпадения? И что мне теперь до конца своих дней мучиться?
– Читать и сочинять детектив, конечно, интересно, но когда он вторгается в твою судьбу… Такого и врагу не пожелаешь!
Я решила дать им выговориться, а самой захотелось съесть печенюшку. Очень уж они у Серафимы вкусные! И тут у нее зазвонил телефон, а Сусанна, наконец, решила налить себе чай. Затем хозяйка дома сообщила нам новость.
– Сейчас Таня с Костей придут.
– Зачем?
– Обсудить создавшееся положение. И что мы будем сегодня говорить в студии. У нас теперь только одна тема для разговоров.
Я не выдержала.
– Что хотите, то и говорите, но только, пожалуйста, не упоминайте про ваш мистический заговор!
– А если это все из-за него?
– Вы же все-таки в школе учились! Ну, как вы можете верить во все эти суеверия?
И тут раздался звонок в дверь, и Серафима пошла открывать.
Но на пороге стояли не Таня и Костя, а Георгий Ваганович и Александра Васильевна. Серафима просто потеряла дар речи. А Георгий Ваганович аккуратно отстранил ее и зашел в квартиру. За ним вошла и Александра Васильевна.
– Совещаетесь?
– А как вы нас вычислили?
– Элементарно, Ватсон! Но, может быть, нам все-таки объединить усилия?
– В чем?
– В борьбе с этим наваждением.
И тут Сусанна вышла вперед.
– Хорошо. Я на все согласна. Давайте объединяться! Какие у вас предложения?
– Начнем с того, что мы знаем все.
– Что все?
Георгий Ваганович обернулся к Александре Васильевне.
– Отдайте им!
Та достала из сумочки какую-то брошюрку. Серафима закрыла лицо руками.
– Я думала, что я ее потеряла.
– Как видите, нет. Вы ее уронили, а я подобрал.
Сусанна переводили взгляд с одного на другого.
– Что это?
Серафима прижала руки к груди.
– Это сборник заговоров. Я оттуда читала тот, который…
Георгий Ваганович усмехнулся.
– Значит, я правильно понял, что вы что-то там наколдовали на этих четырех писательниц?
Мне все это уже напоминало сумасшедший дом. Надо было как-то со всем этим кончать.
– Допустим, это так, что вы предлагаете?
– Ничего! С этим невозможно бороться, а надо принять как данность. И самое хорошее во всем этом только то, что их было четверо. Или вы сделали заговор на большее количество людей?
– Нет, только на четырех.
– Вот именно это мы и хотели уточнить! Тогда, значит, нам нужно пережить лишь сегодняшнюю запись передачи, и все, мы свободны!
И тут Серафима зарыдала, а Сусанна буквально прорычала в лицо Георгию Вагановичу.
– Это вы с Александрой Васильевной будете свободны, но никак не мы! Мы будем за это отвечать, если не сейчас, то потом!
– Когда это потом?
– Потом…
– А… Понятно. И мы с Александрой Васильевной пришли сюда затем, чтобы вас попросить не упоминать об этом заговоре в студии. Это, во-первых.
– Ну, мы это уже и сами поняли. Иначе такой шум поднимется…
– Вот именно. А мои родственники и друзья будут считать, что в клубе, в котором я состоял, были одни невменяемы личности, а значит и я не лучше.
– Ну, это вы слишком! А во-вторых?
– А, во-вторых, нам надо всем вместе выработать какую-то тактику. Или мы будем молчать, или все отрицать. Вы помните, что было вчера на шоу? Нас чуть не разорвали на куски эти сумасшедшие поклонники писательниц! Вы хотите повторения?
– Может, нам вообще никуда не ходить? Например, я скажу, что плохо себя чувствую.
– Ну, уж нет! Если мы ни в чем не виноваты, нам прятаться незачем! Или вы все-таки виноваты?
Серафима и Сусанна переглянулись, и я подумала, что они опять сейчас начнут свою песню про то, какие они нечастные. Поэтому я пригласила Георгия Вагановича и Александру Васильевну к столу, и Серафиме Павловне пришлось отвлечься от своих печальных мыслей и вернуться к роли гостеприимной хозяйки. А тут опять раздался звонок в дверь, и это были Таня с Костей, которые принесли торт и передали его Серафиме. Я же обратилась к Константину с вопросами.
– А вы знаете Алексея?
– Какого?
– Он с вами в спортивный клуб ходит.
– Туда много кто ходит.
– Ну, такой красавчик! На известного артиста чем-то похожий.
– А, я понял, про кого вы говорите. Машина у него классная! И вообще он весь такой деловой! Не то, что я. Умеет жить! Но есть у нас с ним и что-то общее.
– И что?
– Он, как и я, дронами увлекается.
– Чем, извините, увлекается? Я не поняла.
– Дронами. Это устройства, которые делают снимки с высоты птичьего полета.
– А… Видела я такие снимки. Очень красиво!
– Вот мы раз с ним на эту тему парой слов и перекинулись. Он в ней хорошо соображает.
– Понятно. Но за последнее время выяснилось, что, оказывается, Алексей был знаком со всеми четырьмя писательницами.
– Как это, интересно, ему удалось? Тоже, что ли, детективы писать начал? Он мужик умный!
– Может быть. Но так уж получилось, что нам пришлось рассказать ему про заговор, потому что думали, что он успеет спасти Михалевскую, но ничего не вышло.
– То есть он сейчас в курсе всей этой ерунды?
В разговор сразу вступила Татьяна.
– Костя! Ну, какая это ерунда?
– Ладно, сморозил глупость! Но если это не ерунда, то я не знаю, что это. Хотя надеюсь, что скоро этот цирк закончится. Вот из-за тебя, Танька, я во все это впутался! Знал ведь, что не надо было в этом участвовать, нет, шутка это, шутка… Миленькая такая шуточка получилась!
– Ну, Костя!
– Ладно, ничего уже не изменить! А можно мне стакан холодной водички? Жарко очень и пить хочется!
– Можно, конечно, но лучше пейте чай. Чайник несколько минут назад закипел. И печеньем угощайтесь, утром испекла.
– Ладно, уговорили.
И Костя с Татьяной уселись за стол, а значит, все члены клуба, наконец, были теперь в сборе. Мы принялись за торт и продолжили чаепитие.
Но наш благодушный настрой скоро прервали звонки из редакции шоу. И всем членам клуба по очереди пришлось подтверждать, что через несколько часов они будут в студии. Поэтому настроение у народа опять испортилось. Серафима вдруг вспомнила.
– Я вчера иду в магазин, а соседки сидят во дворе на скамейке, что-то между собой обсуждают и на меня кивают.
Сусанна кивнула.
– Вот-вот! Теперь слава эта дурная на всю оставшуюся жизнь с нами останется!
– Почему дурная? Просто слава! Мы же ничего плохого не сделали.
Это сказала Александра Васильевна, до этого молчавшая.
– Вы с Георгием Вагановичем – да, а мы? И вообще, как мы будем вести себя в студии?
–Давайте это и обсудим.
– А кого сегодня, как вы думаете, позовут в студию?
– Фанаток Михалевской уж, естественно!
– Актрис и актеров, наверное, которые в ее фильмах снимались
– Ну, эти хоть молчать будут, а вот фанатки… Они точно нам спуску не дадут.
– А мы что будем делать?
– Молчать! По возможности.
Татьяна тяжело вздохнула.
– Ну, это уж как получится!
– Ладно, попробуем. Да? Все согласны? Главное, нам вечер простоять, а потом будем думать, что дальше делать.
И тут Александра Васильевна протянула.
– А я вот все про Алексея думаю.
Все к ней повернулись.
– Вы думаете, что это он их…
– Нет, вряд ли… Просто интересно, что его тоже Алексеем зовут.
– Почему?
– Так в романе «Анна Каренина» Алексеем Вронского звали и мужа Анны тоже.
– И что?
– Вронский ведь красавец был! И этот очень красивый!
Я что-то не понимала, куда бабушка гнет.
– И к чему вы ведете?
– Ни к чему! Это я так просто сказала. Как Аллочка меня тогда с Алексеем познакомила на кладбище, я сразу подумала, вот он, вылитый Вронский!
Фу ты! Я перевела дух. Ну, когда это закончится? Но скоро все пошли по домам готовиться к очередной битве. Я тоже пошла домой, а там включила телевизор и стала ждать развития событий, твердя про себя одно – милые, дорогие мои, пожалуйста, только не упоминайте о заговоре и о колдовстве.
Но все повернулось совсем по-другому. Начнем с того, что программа называлась «Рок, нависший над писательницами». И хотя вначале все немного повспоминали о Михалевской, но потом быстро перешли к другим писательницам, недавно ушедшим. И в студии кроме почитателей Михалевской появились еще и разные представители мистических профессий. Наших же членов детективного клуба практически не показывали. Их вообще как-то лихо задвинули в сторону. А статья, ими написанная, стала просто лишь одним из проявлений этого злого рока. И все началось с того, что, почему наши детективщицы стали создавать именно такие вещи, и что это тоже было предопределено.
Некая блондинка в возрасте, увешанная цепями на шее и кольцами на руках, объяснила все жанром книг, которые они писали, типа, как напишется, так и сбудется. Затем черноволосый парень в пестром халате нарисовал на принесенной доске какие-то круги, по которым он выводил, что все в их жизни было закономерно. Потом литературный критик в очках сказал, что их творческие манеры написания очень похожи, отсюда и судьбы схожие. Дальше все стали гадать, кто будет следующей жертвой, назвали несколько имен, но как-то так мимоходом и кончили чуть ли не тем, что с судьбой не поспоришь.
На этом все и разошлись. Я выключила телевизор несколько обалденной. То есть все смирились с тем, что их смерти ненасильственные? Так, что ли, получается? Ну и ну! Хотя при таком раскладе Алексей уж точно в безопасности!
Но хоть убейте меня, я не понимаю, как такое может быть! Четыре писательницы погибли, и нет виновных? Ладно, одна, ну, две, но четыре!
Нет, надо все заново вспомнить и проанализировать. Вдруг я что-то пропустила и какую-то деталь оставила незамеченной?
Как такое вообще могло произойти? Получается, что никто ни в чем не виноват, и, значит, как-то сработало заклинание? Но как? Ведь этого не может быть в принципе. И я решила достать из сумки ту самую брошюрку. Вот этот заговор. Его мне показала Серафима Павловна. И что тут написано?
Весь его приводить здесь я не буду, но в нем говорится примерно следующее. Надо в полночь зажечь четыре свечи, поставить их по сторонам квадрата и положить между ними фотографии четырех людей, на которых хотят сделать заговор. Также по четырем сторонам стола должны сесть четыре человека и по очереди прочитать текст. Его я цитировать в точности тоже не стану по причине техники безопасности.
«Мы четверо сейчас живущих, чтобы покарать тех, на кого мы здесь указываем, призываем четыре стихии – землю, воду, огонь и воздух, четыре стороны света – север, юг, запад, восток, четыре времени года – зиму, лето, весну и осень, четыре времени суток – день, ночь, утро и вечер, четыре масти карт – черви, бубны, трефы и пики и четыре духа великих людей».
И затем надо было перечислить имена этих людей и позвать их. Заканчивалось все словами «Да будет так!».
А дальше я, конечно, сразу же представила себе зашторенную темную комнату в квартире Серафимы и четверых членов клуба, сидящих за практически пустым столом. На нем стоят только зажженные свечи и лежат четыре фотографии писательниц. Взяли они их, наверное, в интернете, где же еще? Пламя свечей колеблется, и, кажется, что это от того, что рядом летают чьи-то духи. Ой, жуть какая! Даже мне сейчас стало страшно! И что? Как это может погубить людей? Если мыслить логически, то никак! Но ведь как-то смогло. Хотя чьих все-таки духов они вызывали? Кто эти столь мощные великие люди? Я была почти уверена, что это Агата Кристи и другие писательницы детективов. Хотя, может, они призвали Дракулу или еще кого-то? Но все равно, как это могло привести людей к гибели? Или это как-то повлияло на их сознание? Но как? Ладно, пора спать. Но все-таки интересно, чьи же духи это были? Надо будет завтра об этом у кого-нибудь спросить.
