Ирина Малаховская-Пен
Российское Общество Вампиров
Ника приехала домой и позвонила сыну и бывшей невестке. По-отдельности. Но собрать их планировала вместе: моя семья.
– Серёга, что ты делаешь?
– Спать ложусь.
– Да, нет же! Завтра.
– А. Ничего. Суббота.
– Ну, планы есть уже?
– Да нет пока, говорю!
– Приезжай ко мне. Посидим, отпразднуем что-нибудь.
– Что-нибудь – что? – слегка удивился Сергей.
– Ну, вот премьеру, например. Вышел же фильм.
– Так он в закрытом показе пока вышел. Чего его праздновать?
– У меня есть фильм. Я его тебе покажу.
– Мам, да я вампиров как-то не очень… – начал отнекиваться Серёга.
– Это вампиры твоей матери. Хватит отмазываться, приезжай. – Ника добавила в голос металла.
– Мам, что-то случилось? – забеспокоился сын.
Как же надоели.
– Всё в порядке. Я здорова.
После этого она позвонила Лизе. Лиза без разговоров согласилась приехать. Её никогда не надо было уговаривать. Они уже несколько лет как разошлись с Сергеем, но Лиза осталась частью семьи. Близкой подругой, родственницей. С Лизой будет сложнее всего. Лиза тоже хотела бы стать вампиром. Сколько вечеров напролёт, сидя на кухне с бутылочкой вина, они фантазировали на эту тему. Как бы здорово было встретить вампиров и стать такими же. Смотрели фильмы и сериалы на вампирскую тематику. А потом Ника написала своих вампиров. И ещё. И ещё. А потом нашёлся фанатик, который захотел увидеть «Кровавую любовь» на экране. Скоро весь мир её увидит. Ника замерла. Позвольте, но Сергей прав. Фильм до фестиваля вышел в закрытом показе. Откуда тогда Данил знает, что там, в фильме? Хотя… учитывая, что фильм снят по книге почти один в один, можно ничему и не удивляться.
С утра Ника съездила в магазин вместе с Вегой. Собака скучала в машине, пока она покупала всё для царского застолья. Как в последний раз, или буквально в последний. В машине собака обычно ничего не громила, просто печально клала морду на лапы и вздыхала. Пока Ника не возвращалась с пакетами. Тогда Веге за примерное поведение полагалась вкусняшка.
Они привезли всё домой, и Ника встала к плите. Резала салаты, запекала мясо, делала канапе и большие бутерброды. Ей всё казалось: мало. Стол будет скромный. Всё казалось, что этого недостаточно для праздника. Она оглядела дело рук своих, налила вина в огромный пузатый бокал и выпила до дна. Главное, чтобы дети поверили, что всё это – просто так. Без повода. Ну, или по поводу фильма. Они должны поверить.
Лиза приехала раньше. И это было трудно. Лучше бы раньше приехал Сергей. От него она скрывала общую информацию, а от Лизы как будто что-то личное. Словно они мечтали о чём-то вдвоём, а теперь она получит желаемое одна. А Лизу оставит с носом. Так ведь оно и было.
– Что на тебя нашло? – Лиза окинула взглядом стол и стащила кусок сыра.
– Просто захотелось праздника. У тебя не бывает, что ли?
– Бывает. Больше на свадьбу похоже. Юбилей только через три недели. Что за повод?
– Ну, фильм же вышел. Хочешь посмотреть?
– Очень! Но, боюсь.
– Почему? – поразилась Ника. – Ты же читала книгу. Тебе понравилось.
– Вот поэтому и боюсь. Что окажется хуже книги.
Хлопнула дверь, послышались шаги. Вошёл Серёга с ящиком пива в руках.
– Это на завтра.
Увидел стол. Ящик выскользнул из рук, но Серёга поймал его в метре от пола.
– Ё-моё! Мам, тебе Оскара дали?
Тут всем стало смешно. Они стали праздновать просто так, пить, веселиться и болтать. И даже неловкое ощущение, что она кинула Лизу, или вот-вот кинет, отошло на задний план.
Месяц пролетел незаметно. Она успела съездить по приглашению Марины в США. Стоя на горячем песке Форт-Лодердейл, ощущая лучи палящего солнца на коже, Ника думала о том, что это её последний отдых на пляже. И ей было всё равно. Как-то даже немного жаль было потраченного на это путешествие времени. Вероника никогда не любила путешествовать… дался ей этот океан. Ну, ничего. Зато на юбилее она будет загорелая.
Всё дальше по времени был разговор с Данилом, всё менее вероятной казалась та встреча. Была ли она? Или всё это просто приснилось Нике? Дырки на руке остались едва заметными пятнышками, ненавязчивого бледно-розового цвета. Только эти два пятна напоминали о том, что встреча с вампиром не приснилась Веронике.
Она подготовилась. Завещание подготовила сразу, а после просто встречалась с родными и близкими, да слетала во Флориду на неделю. Провожая Нику в аэропорт, Марина спросила:
– А вы сигарет наших не купили даже. Бросили?
Бросила она давно, ещё когда была беременной двадцать восемь лет назад. Курила по пачке в день, а тут вдруг начался такой токсикоз, что не могла сделать и затяжки. Курить Ника начала рано, как все классические хулиганки. После беременности, родов и кормления организм продолжил забастовку – от выкуренной сигареты тошнило и болела голова. Так она и стала некурящей. Только когда выпивала, позволяла себе пару сигарет. На этот случай ей привозили и присылали импорт. Когда стала выбираться за границу сама – тоже покупала там сигареты. Они казались ей более качественными. Марина была её давней читательницей, она пару раз присылала Нике сигареты. А тут у неё просто вылетело из головы. Она настолько серьёзно и ответственно готовилась к существованию нежити, что не подумала о сигаретах. Не задумалась ни на секунду. А вампиры курят, интересно? Наверняка, нет. Почему, ну почему она не задала никаких вопросов Данилу, пока он сидел у неё дома?! Нет, она спрашивала. Всякие глупости. Например, сколько ему лет, или почему он укусил Нику в руку, а не в шею. Ладно, положим вампиры не пьют и не курят. От этого и будем отталкиваться.
– Бросила, ага. – равнодушно ответила Ника. – Марина, спасибо вам огромное! Я была счастлива побывать тут.
Преувеличение чистой воды. От Америки она ожидала большего. Может быть нужно было ехать в мегаполис, а не на курорт? Океан оказался просто водой, никаких особых отличий от моря она не нашла.
Двадцать восьмого апреля вечером Ника пошла с Вегой гулять. Прошёл дождь, мокрая прошлогодняя трава прилипала к ботинкам, свежая ещё не появилась. Зима была суровой и снежной, весна никак не хотела полноценно браться за работу. Где и когда такое было, чтобы в конце апреля ещё не росла трава? Ника обходила лужу и зацепила щекой ветку. Думала, поцарапается, но ветка мазнула по щеке чем-то пушистым. Ника включила фонарик на телефоне. Верба. Мягкие пушистые почки. Ника понюхала ничем не пахнущую вербу, пощупала ворсинки. Верба распустилась, значит уже весна, пусть и нет травы. Если прикоснуться к вербе, она поделится силой и красотой. Нике не нужна сила и красота вербы. Уже нет. Зазвонил телефон.
– Да, Серёж!
– Ма, я могу завтра опоздать вечером.
– Не вечером, а в три часа дня всё начинается. – напомнила Ника.
– Ну, я и говорю: могу опоздать.
– А не опаздывать ты не можешь? Мне же не каждый год исполняется пятьдесят.
– Ну… не могу. По работе запара.
– Сынок, почему нельзя нормально всё сделать? Заранее разобраться с делами, попросить кого-то подменить тебя. Почему страдать должна я?
Ника злилась потому, что часть её сознания была твёрдо убеждена, что это последний день её рождения в кругу родных и друзей.
– Мам, нормальные люди не планируют юбилеи в будний день в три.
– Завтра пятница!
– Ну и что? Рабочий день. Всё, мамуль, постараюсь пораньше.
Следом позвонила Лиза.
– У меня голова болит. Давление упало. – заныла она.
– Слушай, кому тут пятьдесят исполняется? – разозлилась Ника. – Напейся кофе с утра. И вообще, может тебе завтра уже нормально будет.
– Да я не про завтра же-е. Я завтра хоть ползком, но приползу. Я просто тебе поплакаться. Хнык-хнык.
– Ага. Ясно. Ну… я тебе сочувствую. Всё, извини, я гуляю, Вега тянет!
– Ладно-ладно. Целоваю!
Ника не успела убрать телефон в карман и перехватить поводок поудобнее, как телефон снова запел.
– Да что ж такое! – психанула она. – Ну, что еще надо?
– Добрый вечер, Вероника Игоревна. Как дела?
– Кто это? – голос охрип.
– Да вы поняли, кто это.
Ника посмотрела на дисплей. Номер неизвестен.
– Ну, как? Все дела успели сделать?
– У… успела. Да, всё в порядке.
– Ну и отлично!
– Но у меня завтра юбилей!
– Поезжайте на свой юбилей. Хорошо вам отпраздновать. До завтра!
В трубке стало тихо. Ника посмотрела на Вегу. Она больше не тянула. Ника снова включила фонарик. Собака стояла посреди дороги, наклонив голову и внимательно глядя на хозяйку. Сердце защемило.
Утром Ника встала опухшая и с красными глазами. Уже почти вампирскими. Всю ночь она обнимала свою собаку и ревела. Ничего из своей не особо счастливой жизни ей было не жаль. Но было почему-то обжигающе больно расставаться с Вегой. Она брала её щенком. Маленьким пупсом, который умещался за пазухой. Растила, лечила от болезни, подхваченной в детстве. Баловала. А теперь нужно расставаться. Но, может быть пусть лучше так. Чем собака дожила бы до старости и умерла у Ники на руках.
Веге было неудобно и мокро от хозяйки, но она терпела. Хозяйка была без глупостей, и если ныла – значит была на то причина. Вега слизывала слёзы с Никиного лица, погружая её ещё глубже в чувство вины. А утром Вероника решила, что страдать ей осталось совсем чуть-чуть, а после она станет бездушным монстром, и перестанет чувствовать стыд, вину и боль.
К двенадцати приехала Женя, помочь Веронике привести себя в порядок. Договорились они заранее, чуть ли не за полгода, потому, что Женя была очень востребованным визажистом. Женя припарковалась за воротами с лихим взвизгом колёс, забежала в дом и чуть не уронила чемоданчик, увидев Нику.
– Мать честна! Что с тобой? Ты что, вчера отмечала уже?
– Нет. – не соврала Ника. – Просто ночью плакала в подушку по поводу стремительно приближающейся старости.
Женя бесцеремонно схватила её за подбородок и покрутила голову Вероники вправо-влево.
– Ну, садись… надеюсь, я успею. Сейчас наложим тебе чудо-маску, отёчность должна уйти. А красноту замажем. Так, сиди тихо! На глаза положим вот такой компрессик. Теперь не шевелись полчаса. После всё смою и накрашу.
Ника откинулась в кресле.
– Кофе сама себе налей. Напала на меня, я даже ничего тебе предложить не успела. – стараясь не артикулировать особо, сказала Ника.
– Да а я о чём? Ты в таком виде, что я тоже побоялась не успеть ничего. У тебя же начало в три?
– Да.
Женя загремела в кухне. Вернулась через пару минут и принесла с собой запах кофе. Присела на кресло рядом.
– Фу-ух. Хоть передохнуть чутка. А вообще у тебя совести нет! Плакала она по поводу старости. Мне тридцать лет, я уже вся обколотая, а тебе полтос – и ни в одной складочке. А кожа выглядит лет на тридцать пять. Разве это справедливо?
– Ну, ты же сама выбрала колоться.
– Я должна быть в теме! Я визажист.
– Тогда не жалуйся.
Нике было хорошо. Так бы и сидела в масочке и с компрессом на глазах. Нет, придется ехать, принимать поздравления, пить, есть, и думать, думать, думать. О том, что вот-вот всё закончится. А главное, как оно закончится-то? Этого Ника тоже не знала.
Женя поколдовала над её лицом и волосами. Обычно Вероника не любила всего этого, в обычной жизни она даже косметикой не пользовалась, и в парикмахерскую ходила, когда уже припрёт – типичный творческий человек. Голову не забыла помыть, и хорошо. Но сегодня ей всё было в кайф. Потому, что в последний раз…
– Сколько я тебе должна? – Ника полезла в карман сумки.
– Нисколько. Это мой подарок тебе. На юбилей.
– Ты с ума сошла! Жень, так не годится. Ты же даже не придёшь в ресторан.
– Ну так это я не приду, ты-то приглашала! Завтра концерт у Зимы. Еду с ней. Так что, сегодня никаких пьянок, прости.
– Твоя Зима сама-то бывает трезвой на сцене? – засмеялась Ника.
– Нет. Но ей-то не надо себя красить. А я должна быть в форме. Лицо рисовать это вам не по сцене прыгать.
Она чмокнула Нику в щёку, уже на ходу крикнула «поздравляю» и исчезла. Снова взвизгнули колёса, и Ника осталась одна. С Вегой. Пора было вызывать Надю и такси. Ника присела на краешек стула. Вега лежала около кухонного шкафа. Лапы вытянуты, голова на лапах, глаза закрыты.
– Не реви! – сказала себе Ника. – Женя старалась, рисовала. Подарок тебе сделала. Не смей реветь!
Она достала копию завещания с ключом от домашнего сейфа в заклеенном конверте, на котором большими буквами было написано «Сергею», положила его на самое видное место, и выскочила из дома. Ника обналичила миллион рублей для того, чтобы сын мог спокойно жить с Вегой у неё дома, пока будет бюрократическая волокита. Миллиона должно хватить. На похороны в том числе. Если, конечно, у неё будут похороны… Надя уже спешила к ней, а такси Ника решила дождаться на улице. Там она точно не расплачется.
Приехав пораньше и убедившись, что всё в полном порядке, Ника стала ждать гостей. Вовремя, конечно, мало кто приедет. Через окно в полстены Нике было видно большой кусок улицы и выход из метро. По ступенькам поднималась Лиза с цветами. Да что за невозможная девица! Говоришь ей, говоришь, чтобы цветы не дарила – нет, тащит! Срезанные цветы Вероника никогда не любила, а те, что в горшках, не любили её. Или боялись, что ли – чёрт их знает. Но все её попытки ужиться с комнатными цветами заканчивались крайне неудачно для цветов. Что бы она не делала, как бы тщательно не соблюдала инструкцию по уходу за ними – цветы сохли, вяли и умирали медленной смертью.
– Привет, моя хорошая! – полезла обниматься Лиза. – Прости-прости, знаю, ты не любишь, но как в такую дату без цветов?
– Ну, ты хотя бы помнишь, что не люблю. – обняла Ника бывшую невестку.
Та замахала цветами на официантов, мол, поставьте куда-нибудь. Молодая девушка забрала букет.
– Слушай, может жахнем? – предложила Ника. – Как там сегодня твоё давление?
– Ну какой жахнем, какой жахнем! Гости придут, а ты готовая. Давай подождём.
– Да вот не пофигу, какая я буду, когда они придут? У меня юбилей, не у них. Давай по чуть-чуть, а? А то мне как-то… – Ника потёрла грудь слева.
– Ну, давай. Сосудики расширим твои.
– И твои заодно!
Они выпили коньяка, закусили лимоном. По груди разлилось приятное тепло. Интересно, что чувствуешь, когда вместо коньяка – кровь? Когда кровь вместо всего?
– Ты как-то изменилась. – заметила Лиза. – Всё в порядке?
«Ещё не изменилась» – усмехнулась про себя Ника. А вслух сказала:
– Посмотрю я на тебя, когда тебе стукнет пятьдесят!
Вскоре начали подтягиваться гости. Застолье стало общим, градус веселья нарастал. Тосты шли потоком, то в ногу с льющимся алкоголем, то запаздывая, то обгоняя. Ника уже устала слушать, какая она прекрасная.
– Почему ты не захотела ведущего? – шепнула Лиза. – Хоть порядок бы какой-то был.
– По конкурсам соскучилась? – засмеялась Ника. – Так я сейчас устрою. Специально для тебя.
Да, порядка не было. Кто с кем хотел, тот с тем и выпивал, и разговаривал. За тостами пришло время анекдотов, и это тоже было хаотично и весело. Сергей пришёл ближе к восьми. Обнял мать и накинулся на еду. И вот это ему Ника оставляет на попечение свою собаку? Он ведь пофигист и раздолбай, как всё это будет? «Неважно, – шепнул внутренний голос, – тебе будет всё равно».
На улице стемнело. Нику переполняло предчувствие, слегка отравленное тоской. Она сходила в туалет, не забыв подумать, ходят ли в туалет вампиры. Конечно нет, ведь они не живые. Проходя обратно мимо колонн, Ника почувствовала крепкую руку, тянущую её за колонну. Сердце ухнуло в пятки. Она повернулась. Фу-х. Это был всего лишь Захарченко, актёр, сыгравший охотника на вампиров в её фильме. У них во время совместной работы возникла какая-то симпатия, Ника даже пригласила его на юбилей. Но симпатии особо волю не давала, потому что Захарченко было то ли тридцать, то ли в самом лучшем случае тридцать пять. Ну куда?
– Куда ты бежишь? Дай я тебя поздравлю. – нетрезво усмехнулся Олег.
– Нет уж, я лучше без подарка останусь. – съязвила Ника.
Но Олег был настроен решительно. Притянул Нику к себе и поцеловал. Что сказать, целоваться он умел. Ника ответила на поцелуй и почти сразу отстранилась.
– А тебя мама не заругает, что ты так поздно гуляешь?
– Ник, ну чего ты начинаешь? Почему ты отшиваешь меня?
– Потому, что я тебя старше. Нам это не надо.
– Не решай за меня, ладно?
– Но за себя-то я могу решать!
– Значит – нет? – погрустнел Захарченко.
– Нет. Но дело не в тебе.
– Господи, какая глупость…
Олег ушёл в сторону накрытого стола, Ника выждала минуту и собралась последовать за ним, но тут её снова взяли за руку. Холод проник сквозь ткань блузки и пополз под кожу. Она повернулась. Данил.
– Я на секунду. – он протянул ей бокал. – Выпей.
– Что это? – Ника понюхала.
Пахло вином.
– Просто выпей. И ещё: из ресторана уходи последней.
Она выпила. Данил вынул бокал из её руки и исчез. Только что стоял рядом, и вот испарился. Будто и не было. Ну и дела. Ника прислушалась к себе: ничего. Ни малейших изменений. И что это было? Что она выпила?
Ресторан работал до последнего гостя. Все начали потихоньку разъезжаться. Лиза с Сергеем жили недалеко друг от друга, они собрались уезжать вместе.
– Мам, мы поедем?
– Да. Спасибо!
– За что? – удивился Сережа.
Ника встала и обняла его. Да, у неё вырос тот ещё фрукт! Но она всё равно любила его. Всей душой, всем материнским сердцем. Может быть, не так самозабвенно, как полагается любить детей, но любила. Он ещё ничего не знает. Она понятия не имела, что и как он узнает. Нике просто хотелось обнять его покрепче и почувствовать эту любовь к своему ребёнку. Хотя бы минуту.
– Мам, всё в порядке?
– Да-да. – Ника отцепилась, коротко обняла Лизу. – Давайте. Спасибо, что приехали.
Наконец все гости разошлись. Ника рассчиталась с менеджером ресторана и пошла к выходу.
– Вероника Игоревна, а подарки? – окликнула её девушка.
– Что? А, подарки…
Вот зараза! Ей же надарили подарков. И куда они ей теперь?
– Оксана, а можно это всё куда-то сложить до завтра? Завтра заберём.
– Ну… хорошо, конечно. Я уберу к себе в кабинет. – девушка взяла со стола несколько конвертов. – Тут, наверное, деньги. Заберите сейчас.
Ника не глядя сунула конверты в сумку, махнула рукой и вышла на улицу. Около входа стояло одинокое такси. Она открыла заднюю дверь.
– Садитесь вперёд. – за рулём оказался Данил.
Ника поёжилась. Кажется, начинается самое интересное. Она захлопнула дверь и села на переднее сидение.
– Ну, что? Со всеми попрощались?
– Ну… так.
– Поехали!
Данил рванул с места.
– И что теперь? Авария? – спросила Ника.
Он летел на бешенной скорости, Ника сидела, вцепившись в ручку, и боялась дышать.
– Да, ну… авария. Авария – это скучно.
– Тогда зачем так гнать?
– Чтобы успеть до рассвета.
– Куда? – не поняла Ника.
– В новую жизнь, куда же ещё.
– Но как я умру? Я же должна умереть? – не понимала Ника.
– Ты утонешь. Годится?
– Утону?! – удивлению Ники не было предела.
– Ну, да.
– Слушай. – сообразила она. – А чего мы то на «вы», то на «ты»?
– Ты серьёзно, что ли? – расхохотался Данил.
Ника увидела, что они едут мимо посёлка, в котором она жила. Данил проехал дальше, километров пятьдесят. Остановил такси, повернулся к ней.
– У нас пара часов до того, как солнце встанет. Где ключи от твоей машины?
– На ключнице около двери.
– Давай ключи от дома, чтобы мне не шуметь там.
– Да что ты пытаешься сделать?
– Ника… быстрее давай!
Она отдала ему ключи и Данил исчез. Его не было от силы полчаса, а потом Ника увидела свою мазду. Данил съехал поближе к берегу, вышел из машины и оставил дверь открытой. Вернулся в такси, взял у Ники сумку, кинул её на берег рядом с машиной. Сел за руль и рванул в сторону Москвы.
– Но меня же будут искать… – ошарашенно сказала Ника.
– Будут. Но не найдут. Так тебя быстрее объявят мёртвой, чем если бы ты просто исчезла.
– Бред какой-то… с чего бы я среди ночи поехала в холодном озере купаться?
– Да ты не хотела в нём купаться. Просто гуляла под градусом и свалилась случайно. Вот и вся история.
– Как можно случайно свалиться в озеро! Да ещё и утонуть.
– Ты не поверишь, можно свалиться в лужу, и утонуть там. Что уж про озеро говорить.
– А ты правда думаешь, что не найдут тело и успокоятся? Почему нельзя как-то по-человечески умереть.
– Ника, нас нельзя хоронить. Мы горим на солнце. – терпеливо объяснил он.
– А в закрытом гробу?
– Ты собираешься лично об этом попросить? Похороните меня в закрытом гробу, пожалуйста. Так что ли?
– Ну, да. И так бред, конечно.
Они подъехали к какому-то дому.
– Выходи. – скомандовал Данил.
К ним подошёл парень, Данил отдал ему ключи от машины и дал денег. Парень сел в такси за руль и уехал.
Ника подняла голову. Небо стало серым. Еще немного, и выглянет солнце. Данил подтолкнул её к подъезду.
– Ты можешь сказать хотя бы, где мы?
– В ближайшее время тебя это не должно беспокоить. Главное сейчас укрыться от солнца.
На лестнице Данил пропустил её вперёд. Они дошли до третьего этажа.
– Пришли. – он быстрым движением открыл двери и дал ей пройти внутрь.
– А почему мне тоже надо прятаться от солнца? Я что, уже вампир?
– Пока нет. – сказал Данил у неё за спиной, и быстрым движением свернул ей шею.
Яркая вспышка боли вспыхнула где-то в нижней части головы, а потом всё исчезло.
– А вот теперь почти уже вампир. С днём рождения!
Данил подхватил Нику на руки, занёс в комнату и не особо церемонясь положил на диван. Он надеялся, что ему осталось недолго с ней возиться. Может быть после этой писательницы ему дадут какое-нибудь задание посерьёзнее.
Сергея разбудил звонок. Он сунул трубку под ухо, не глядя. Сколько было времени, Сергей не имел ни малейшего понятия. Открывать глаза, чтобы понять, где он, тоже не хотелось. Вчера был юбилей матери, и накидались они как надо. Потом они ехали с Лизой в такси к себе в Красногорск. Кажется, выпили ещё вина. У него, или у неё. Всё это было уже как в тумане…
– Алё?
– Серёж, мама к вам что ли поехала? А чего меня не предупредила? Мне по своим делам надо, а я с Вегой тут застряла.
– Кто это?
– Серёжа, это Надя. Ваша соседка по посёлку. Справа.
Сергей оторвал трубку от уха и с трудом открыл глаза. Точно. Надя. На дисплее так и значилось: «Надя, соседка». Точно! Это та баба, которая сидит с мамкиной овчаркой, а на него, на Сергея, смотрит как на потенциального жениха. Голос Нади в трубке продолжал что-то вещать. Сергей начал понимать, что мама не приехала домой.
– Надя, не тарахти! Я ещё сплю. Спал… мать не вернулась домой?
– Ну, я же говорю – нет! А что? Она не у вас? – насторожилась Надя.
Насколько Серега помнил, из ресторана они с Лизой уезжали вдвоём. Может Ника приехала позже? Надо разбираться, что вообще было вчера. Точнее, сегодня ночью.
– Надь, я всё равно сию минуту не могу приехать. Сейчас, попробую разобраться, что к чему, и перезвоню тебе. Ладно?
– А что мне остаётся? – вздохнула Надя.
– Погоди. – Сергей резко подскочил, голова отозвалась избытком принятого спиртного. – А матери ты звонила?
– Так всё утро звоню. Сначала были гудки, а потом робот про абонента начал рассказывать.
– Ясно. Ты посадила ей телефон. Она звук отключает, когда спит. Сейчас я что-нибудь выясню. Будь на связи.
– Серёжа… тут ещё кое-что.
– Что ещё?
– Она вчера уехала на такси. А сегодня мы с Вегой вышли на прогулку, а машины нет.
– Какой именно машины нет?
– М-м. – замялась Надя. – Маленькой.
– Маленькая – это мазда. Я понял.
Вторая машина была внедорожником. Мать среди ночи приехала домой нетрезвая и взяла машину? Как-то всё странно. Телефон зазвонил снова.
– Да! – рявкнул Сергей.
Он терпеть не мог, когда ему мешали думать. А тем более, когда и без того думалось так себе.
– Серёжа, – испуганно залепетала Надя, – тут ещё кое-что.
– Ещё? Надь, давай всё сразу.
– Конверт на столе на кухне. На видном месте. Он заклеен и на нём твоё имя.
– Надь, я понял. Жди звонка.
– Может посмотреть, что там?
– Не надо ничего смотреть. Убери его с видного места. Отдашь мне, когда я приеду.
– А ты приедешь? – с надеждой спросила соседка.
– А есть варианты?
Куда же забралась его блудная мамаша? Пятьдесят лет, а ума Бог так и не дал. Зная её, быть она может где угодно. Кажется, у неё были какие-то шуры-муры с актёром из фильма… Захаров, или как там его фамилия? Может она у него? Но как? На машине пьяная уехала? Мрак! Сергей уже убедился, что он у себя дома и один. Набрал Лизе, она тоже была ещё сонная.
– Суворов, ты спятил? Мы два часа назад только разошлись!
– Ну… не два.
– Да два! Дай поспать. Или ты потерял что? Как ты вообще добрался? Нормально?
– Лиз, я нормально. Слушай. Мать пропала куда-то. Мы у тебя, получается, сидели?
– Ну, да. – судя по голосу, Лиза начала просыпаться. – Ты не помнишь, что ли, ни хрена?
– Относительно. А Ника случайно к тебе ночью не приезжала?
– Нет. Нет, не приезжала. Серый, что случилось?
– Она не приехала домой. И машина куда-то пропала.
– Боже мой! А ты звонил ей?
– Нет ещё. Но звонила соседка. Сначала гудки были, теперь телефон отключен.
– Так ты позвони сам!
– Сейчас. – Сергей вытащил из-под подушки рабочий телефон, набрал матери.
Механический голос сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
– Села батарея, наверное.
– Что делать?
– Для начала я поеду туда. Мне соседку отпустить надо. Там я завалюсь спать. Буду надеяться, что она объявится. Ну, загуляла, она может, ты же знаешь…
– Пьяная и за рулём? Нет, такого не припомню.
– Лиза, не нагнетай.
– А я что? Твоя мать. Но мне всё это не нравится. И кажется странным!
Сергею это всё тоже не нравилось. Мало того, что мать пьяная никогда бы не села за руль, была ещё одна проблема. Ника бы не бросила собаку, не убедившись, что с ней готовы сидеть. Он вышел из дома, купил пива на дорожку, вызвал машину и поехал в сторону Звенигорода. Хорошо хоть живут они с матерью в одном направлении. А вот что суббота – плохо. Все едут за город. Не доезжая Звенигорода Сергей показал таксисту, как быстрее доехать до посёлка. Водитель загляделся на лес вокруг.
– Как у вас тут красиво! Я и не знал, что в Подмосковье такие места есть…
– Да, неплохо. За рельсами прямо полкилометра, потом направо, три дома и приехали. Спасибо!
Сергей рассчитался, захватил пакет с пивом и вышел. Надя уже выглядывала в окошко. Он вошёл в дом, сунул пакет в холодильник.
– Извини, что так вышло. Давай конверт.
Надя вынула слегка помятый конверт из кармана. Протянула Сергею. Кажется, она была обижена.
– Я тебе должен что-то? – сохраняя дистанцию спросил Сергей.
– Нет. Нет, всё нормально.
Она вспыхнула и выскочила из дома. Сергей запер дверь на задвижку, чтобы Вега не смылась. Включил телек и завалился на диван в гостиной с бутылкой пива. Надо было поспать. Если Лиза говорит правду, и до утра они сидели у неё, чудо, что он вообще добрался сюда в таком состоянии. Вега запрыгнула на диван в ноги и лишила Сергея шанса вытянуться во всю длину.
– Дура. – обидно сказал он. – Дура невоспитанная. Какого чёрта тебе всё тут позволяют?
Вега проигнорировала его, устраиваясь поудобнее. Сергей уже почти задремал в неудобной позе на диване, когда зазвонил телефон. А мать-то не так уж и неправа, что выключает звук, когда ложится спать. Звонила Лиза.
– Ну что там? – накинулась она с ходу.
– Тут невоспитанная глупая псина, обиженная соседка, муть какая-то по НТВ и пиво. – он перевернул бутылку и потряс. – А! Пиво-то я уже и допил.
– Где Ника?
– Ну, тут её нет.
– И что? Ты просто сидишь там? Звони в полицию!
– Я вообще-то лежу. Давай подождём до вечера. Не паникуй.
– Она бы не оставила Вегу на сутки!
– Ой.
– Не ой! Тогда бы она предупредила эту Настю…
– Надю.
– Да какая разница! Она бы предупредила.
– Лиза. – Сергей подумал, как плохо, что Вега так тупа, что не принесёт пиво из холодильника. – Полиция ничем не поможет. Она принимает такие заявления спустя трое суток. А мать просто куда-то забурилась и скоро придёт.
– Классно забурилась мать. Даже телефон зарядить не может. Куда она забурилась? В лес?
– Прекрати паниковать! И заражать этим меня. Я спать хочу.
– Ты эгоист. Ужас. У тебя мать пропала, вместе с машиной. А ты хочешь спать! Ты всё ещё удивляешься, почему я от тебя ушла?
– Да мне плевать, почему ты ушла от меня! Мне вообще на всё плевать! Отстань от меня, истеричка! Иди в полицию сама. Пусть над тобой там поржут.
Сергей кинул телефон, попал Веге в бок.
– Твою мать. Прости!
Вега заворчала и перевернулась на другой бок. Сергей встал, чтобы сходить к холодильнику за пивом. Из кармана что-то выпало. Конверт! Про конверт-то он и забыл. Забрать у Нади не забыл, а открыть даже не подумал. Сунул в карман и всё. Он разорвал плотную бумагу, увидел какой-то документ. Много букв. Очень много букв. Неохота читать. Он обратил внимание на заголовок. Жирным шрифтом было напечатано: «Завещание». Сергею стало нехорошо. Он бегом сбегал за пивом. Почему он вообще должен похмеляться, как последний алкаш? Ему просто надо выспаться. Сергей залпом выпил полбутылки пива и засел читать завещание. Это всё было… настолько не про Нику. Она не могла написать завещание. Она собиралась жить вечно. Даже если это было совершенно исключено и невозможно, и не было предусмотрено природой – Ника жила так, будто не умрёт никогда. Его мать не стала бы писать завещание. Но чем дальше он продвигался по содержанию документа, тем более очевидно было, что это завещание Вероники. Её последняя воля. Для Сергея там не было ничего хорошего. Ну, то есть мать завещала всё ему, но с одной оговоркой: он должен был жить в этом доме с Вегой. Ну, допустим, написала. Вега уже не юная девочка, мать переживёт её в любом случае. Для чего она оставила ему этот конверт на видном месте? Это копия. Оригинал где? Сергей вынул из конверта ключ от сейфа. Проглотил пиво, оставшееся в бутылке. Пошёл к матери в спальню. Но сейф открывать не стал, открыл шкаф с одеждой. Все вещи были на месте. Значит, побег отменяется. Он выдохнул и открыл сейф. В нём был оригинал завещания и две пачки купюр номиналом в пять тысяч. По идее, миллион рублей. Зачем она оставила тут этот миллион? Чтобы ему было на что жить, других объяснений нет. Но где она сама? Ушла в лес, чтобы совершить самоубийство? Точнее, уехала на машине. Это единственное логичное объяснение. Вот только его мать и суицид, это как гений и злодейство – вещи несовместимые. Он позвонил Лизе.
– Короче. Прости. И приезжай. Я без тебя не вывезу.
– Что там? – испуганно спросила Лиза.
– Просто приезжай, пожалуйста. Скорее. Ты можешь?
– Хорошо, сейчас.
– Бутча с собой бери.
– Ясно.
– Ладно?
– Да-да.
Если она поедет без Бутча, то к ночи уедет обратно. Вега, Бутч… девочки – фанатки Тарантино. Что мать, что жена. Бывшая. Скорее бы приехала, хоть бывшая. У Сергея не было сил оставаться тут одному. Он ничего не понимал, и теперь по-настоящему испугался. Его мать совершенно точно куда-то пропала. Не загуляла, а именно пропала. А учитывая это завещание – пропала она не случайно. Может она болела? Ника бы ни за что не стала лечиться. Её мать, бабушка Сергея, ужасно умирала не столько от рака, сколько от лечения. Вероника не пошла бы на такое никогда. И что? Заболела и решила наложить на себя руки? Это возможно. Но перед этим она бы взяла от жизни всё. А если она всё и взяла? Она летала в Америку. Спонтанно. Собралась, получила визу и рванула на неделю. Сергей не знал, что думать. Скорее бы приехала Лиза. В дверь постучали, Вега кинулась с громким лаем на стук. Приехала! Так быстро? Сергей открыл и только успел схватить собаку на шкирку. За дверью стояла полиция.
