Ирина Малаховская-Пен
Кошмар за бесценок
Дом долго стоял, никем не занятый. Потом его кто-то купил, и сделал ремонт. Но жить не смог. Тут никто больше не мог жить. Другое дело, что покидали этот дом все по-разному. Кто-то просто бежал в ужасе. А кто-то оставался навечно. Несчастные случаи, причём до крайности нелепые. Например, одному хозяину дома упал на голову горшок с цветком. Он свалился от неожиданности, и шарахнулся затылком об пол с такой силой, что умер. Кто-то захлебнулся в ванной. Кто-то, рассказывают, просто умер от страха. Сердце лопнуло в груди. Нашли с гримасой ужаса на лице. Последний, кто купил дом, хотел его снести и построить новый. Это уже было при мне. Вот только не получилось у него нифига!»
– Как это, не получилось? – потрясённо спросил Саша.
– А вот так! Ренат его звали. Хороший такой дядька, позитивный. Ему, как и вам, этот дом впарили.
– Но нам-то, получается, твой позитивный Ренат его и впарил…
Саша задумчиво смотрел мимо Майи. Она категорично сказала:
– Во-первых, он не мой. А во-вторых, тут уж каждый сам за себя. Ренат столько техники угробил, когда пытался снести дом. Я из окна видела. Экскаватор поднимает ковш, и всё. Клинит намертво. Не знаю, может когда он отсюда уехал со свёрнутым набок ковшом, его где-то и расклинило, но смотреть на это всё было забавно. Хоть и жутковато, конечно!
– То есть, ты намекаешь, что в этом доме живут призраки? Писателя и его семьи?
– Я тебе не намекаю. – фыркнула Майя. – Я тебе открытым текстом говорю, что с домом неладно. А уж чей тут живёт призрак, и живёт ли – я точно сказать не могу. И писатель ли это вообще был, и он ли построил этот дом – тоже никто точно не знает. Зато я знаю, что Ренат продал вам дом куда дешевле, чем покупал сам. Он к нам приходил, матери жаловался. Но что было делать?
– Ну, да. С паршивых овец хоть шерсти клок. – с горечью ответил Саша. – Козёл он, твой Ренат! О таком предупреждать надо.
– Предупредишь – не купит никто. – вздохнула девочка. – Поехали может на улицу, всё-таки? Неуютно мне тут, хоть что ты мне говори!
Саша ничего ей не говорил. Он пока находился в шоке. Переваривал. Что из всего рассказанного правда, а что – домыслы соседей? И кем был тот загадочный псих, порешивший всю свою семью, включая себя самого? Писателем? Художником? Или просто шизофреником? Кто в здравом уме может так поступить с собственными детьми?
У Саши вдруг в голове возникла страшная картинка. Его отец сходит с ума от горя и тоски по ушедшей Татьяне, и хочет убить его. Своего сына. Вот он берёт большой кухонный нож, и идёт прямо на Сашу. Мальчик пытается укатиться от безумного Матвея, но куда ему на этом кресле! Простор для побега ограничен стенами дома. И вот уже некуда больше катиться. Саша поворачивается и умоляет папу не делать этого. Но в глазах Матвея нет ни капли нормальности: они черные и совершенно сумасшедшие. Вот отец приближается и заносит над ним большой нож с длинным острым лезвием…
Саша стряхнул видение. Вытряхнул из головы, как мусор из мешка. Какой он, однако, впечатлительный… но что, если… что, если это не просто видение, а пророчество? И это случится, если они с Матвеем останутся в этом странном домике? В котором снятся кошмары. Ощущается присутствие кого-то в темноте. Исчезает и появляется мебель.
– Пошли на улицу. – выдавил из себя Саша. – Точнее, поехали.
Когда они проезжали мимо кухни, Матвей поднял глаза от компьютера:
– Далеко?
– Просто на улицу.
– Далеко один не катайся. – предупредил отец.
И посмотрел на Сашу своими ясными, разумными глазами. Разве что уставшими, с тенью недосыпа в углах.
– Да я и не один. – буркнул Саша.
– Обедать приходи. – крикнул ему вслед Матвей. – И ты, Майя, тоже приходи, если хочешь.
Саша проехал весь двор, не оглядываясь, и почти выкатился на дорогу. Притормозил. На дороге, хоть и не часто, но появлялись машины.
– Куда ты так стартанул! – догнала его запыхавшаяся Майя. – Что с тобой?
Саша развернулся и посмотрел на неё. Она дышала, словно кросс пробежала. Километр.
– Физру не любишь, да? Не ходишь на неё?
– Откуда… ну, я больше литературу люблю. А от физры у меня освобождение.
– Дура! – почти крикнул Саша. – У тебя есть рабочие ноги! Ходи на физру. Почему, почему вы не пользуетесь тем, что вам дано?! Я не могу, даже после всех чёртовых реабилитаций, не могу! А ты-то что?
– Да какое тебе дело? – возмутилась Майя. – Чего это ты вообще тут разорался?
Саша выдохнул. Потом сказал уже гораздо спокойнее.
– Ничего. Прости.
– Этот дом влияет на тебя. – учительским тоном сказала Майя.
Так, если бы она была классухой, и назидательно говорила бы тихому двоечнику Петрову, который вдруг начал хулиганить: «Этот Сидоров плохо на тебя влияет!» Саше стало смешно, и он фыркнул.
– Влияет-влияет. – повторила Майя. – Ты сходишь с ума. То орёшь, то смеёшься.
Саша посмотрел на девочку нормальным, не по годам разумным, взглядом, и сказал с грустью:
– Лучше бы ты мне ничего не рассказывала!
– Ты чего обедать не идёшь? – высунулся из дома Матвей. – Сидишь и сидишь там уже три часа.
Чего он обедать не идёт… может сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать отцу, как его пугает этот дом? Пугает с первой ночи, хоть Саша старательно уговаривал себя не бояться. Он думал. Даже лоб от напряжения стал побаливать.
– А где девочка Майя. – спросил отец.
– Майя улетела. Ушла к себе домой, в смысле. – Саша подкатился к крыльцу. – Нашёл няню?
– Пока нет.
– И не найдёшь! У дома дурная слава.
– Чего-о? – у Матвея глаза полезли на лоб. – Какая ещё слава?
– Тебе впарили дом с привидениями.
Отец помолчал немного, а потом расхохотался.
– С кем-с кем? С чем? Иди обедать, юморист! После обеда поедем к врачу.
– К какому?
– К нашему, в Москву.
Ну, и то слава Богу. Хотя бы сельские доктора Саше не грозят. Нет, он ничего против них не имел, и Королёв, говорят, всё-таки город, но своя, родная Ксения Витальевна, прекрасный врач-невролог, – это уже как семья. Саша наблюдался у неё, и сам уж не помнил, сколько.
Проезжая коридор, Саша покосился на пустую стену. Ну и где вы, распрекрасный старинный буфет, когда вы так нужны? Хотя, неверующий папа сто процентов бы сказал, что всё ерунда. И буфет тут так и стоял.
– А ты чего такой хмурый, Саня? – спросила Ксения Витальевна, осмотрев его.
– Да… мы переехали… – начал говорить Саша, и вдруг осёкся.
Ксения Витальевна была неврологом в поликлинике по их прежнему месту жительства. Саша ходил к ней абсолютно бесплатно, по полису. А вдруг он сболтнул лишнего? Вдруг теперь им точно придётся переводиться в другую поликлинику? В Королёв? Или, как там? Переприкрепляться?
Доктор, однако, не обратила внимания на то, что они переехали. Она ждала от Саши причину. Почему он без настроения. Мальчик был одним из её любимых пациентов. Ксения восхищалась такими детьми, которые ездили на инвалидных колясках, и при этом улыбались во весь рот. Не старались скрючиться и скиснуть, напроситься на жалость, а жили, и радовались тому, что живут. Да, ограничены в возможностях, но живут! И видеть Сашу таким кислым ей было непривычно и странно.
– Так… переехали, и что?
Что? Рассказать неврологу, что в доме появляется-исчезает мебель сама по себе, а соседи из уст в уста передают страшилки о нём? Нет. Невозможно. Направит к психиатру. Психика всегда под угрозой у таких, как он.
Саша постарался непринуждённо улыбнуться и сказал:
– По друзьям скучаю. На новом месте не обзавёлся ещё.
Вернулся Матвей, который ходил ставить штампы на рецепты.
– Вы всё?
– Да. Всё в порядке, ухудшений нет. – задумчиво сказала врач. – Приезжайте через месяц, если ничего не будет беспокоить. На реабилитацию, я так понимаю, вы пока не собираетесь?
– Да помогало бы! – в сердцах сказал Матвей. – А то уже сколько мы их прошли, и ничего… вот если бы хотя бы без денег, по квоте. А, Ксения Витальевна?
– Да можно, конечно! Только уровень другой. Уж простите. Давать направление? – она открыла страницу в программе на компьютере.
Матвей задумался. Пока не очень с деньгами, можно сходить и на бесплатную реабилитацию. Но тут Ксения права. Уровень ниже в разы. Да и когда Сашку возить, если Матвей собирается выйти на работу?
– Туда ездить надо? Или стационар?
– Матвей, перестаньте так шутить. – иронично сказала доктор. – Санаторий, угу.
– Я понял. Саш, ты как? Сильно хочешь на реабилитацию?
Саша, думавший о своём, подключился к разговору:
– Не сильно. Я турник дома хочу – ты мне не сделал. И ещё, Ксения Витальевна… выпишите мне снотворное!
И отец, и врач на мгновение лишились дара речи. Потом Ксения спросила?
– Зачем тебе снотворное? Ты же сказал, болей нет.
– Болей нет. – мотнул головой мальчик. – Но мне тревожно. Я хочу снотворное!
– Хороший мой… – огорчилась Ксения. – Я не могу выписывать снотворное просто потому, что ты расстроен. Переездом, или чем бы то ни было. Могу… могу дать направление к психиатру. Но я думаю…
– Давайте. – решил пойти ва-банк Саша. – Давайте направление к психиатру.
Матвей и Ксения переглянулись, а потом отец решительно взялся за коляску, и развернул к выходу из кабинета:
– Спасибо, Ксения Витальевна. Мы придём через месяц.
– Саша, ты всегда можешь позвонить мне на мобильный! – крикнула вслед доктор. – До свидания.
Господи Боже ты мой, что с мальчиком?! Куда они там переехали?
Думать Ксении было некогда. В кабинет зашёл следующий пациент.
– Ну, и что ты там устроил? – недовольно спросил Матвей в машине.
По пути к авто он молчал. Саша тоже молчал. Как же напугала его чёртова Майя! Откуда она взялась только… Саша искренне надеялся выпросить таблетки для сна у Ксении Витальевны. Чтобы крепко спать, не чувствовать ничьего присутствия, и кошмаров тоже, желательно, не видеть.
– Ничего я не устраивал. – вздохнул Саша. – Поехали.
Матвей покосился на сына и завёл двигатель. Справится ли он с этим? Справится ли с такой ролью: быть отцом особенному ребёнку. Ребёнку с ДЦП. Он справлялся раньше, потому что рядом была Таня. А теперь… сам, один – справится? Что-то Матвей уже начал сомневаться.
До самой ночи Саша с отцом едва перекинулись парой слов. Мальчик, очевидно, надулся. Обиделся. Матвей думал свои невесёлые думы – ему было не до разговоров. Думал о своей повышенной ответственности, которая раньше была разделена на двоих. Казалось бы, Татьяна последние месяцы была ему вообще не в помощь. Больше в тягость. Но сам факт, что она была! А теперь всё сам. Трудно и пугающе. Ещё и дурацкая няня никак не хочет находиться.
Разошлись по своим комнатам. Саша надел наушники и немного порубился в стрелялку. Потом выключил компьютер, съездил в туалет, и собрался ложиться. Спать он решил с ночником. Отец же не станет настаивать на том, чтобы свет был погашен? Какая ему разница. Спальня Матвея рядом с кухней, а от комнаты Саши находится на приличном расстоянии. Ему никак не может помешать этот ночник.
Саша лёг на спину и какое-то время смотрел в потолок. Потом повернул голову к стене и посмотрел на светильник. Ему показалось, или лампа… замигала. А ещё, в комнате стало как-то прохладно. Он что, открыл окно, и забыл? Ну, вот. Теперь снова перетаскивать свою задницу в кресло, чтобы закрыть окно. Не звать же отца из-за собственной глупости.
Саша колебался. Так не хотелось перемещаться в кресло… он посмотрел в сторону зашторенного окна. Нет, так не видно, открыто, или нет.
Пискнул компьютер, включаясь. Саша напрягся. Он уже повернул голову лицом обратно в потолок, но на звук компьютера нужно было снова повернуться в сторону окна. Между кроватью и окном, у стены стоял стол с монитором и клавиатурой. Боковым зрением Саша видел, что монитор горит. Прямо взглянуть туда он боялся. Очень боялся.
Защёлкала мышка. Послышались звуки игры. Ночник – это мало. Очень мало. Чтобы осветить комнату, нужен верхний свет, а Саша не может подскочить и включить его. Господи! Как же страшно! Мамочка, помоги! Он зажмурился и повернул голову. Потом приоткрыл один глаз и увидел…
На его инвалидном кресле за столом сидел мальчик. Его ровесник, примерно, может, чуть старше. Он не трогал руками мышь, но та двигалась. Игра на мониторе шла каким-то своим чередом, а именно, Сашу уже раз пять убили. Мальчик повернулся к Саше:
– Интересная игра. В наше время компьютеров не было.
Он не выдержал. Заорал, как орут девчонки, увидев мышь или паука. Закрыл голову одеялом, как бы спасаясь от странного гостя, сидящего за его столом, и завопил, что есть мочи. Саша думал, что не сможет закричать, но у него получилось. На крик прибежал Матвей:
– Что случилось? Что с тобой?
У Саши началась истерика. Но стыдно, что он ведёт себя, как девчонка, уже не было.
– Я не буду тут жить! Не буду! Отвези меня домой! – истерически выкрикивал мальчик.
– Да куда я тебя отвезу! – заорал Матвей, нервы которого тоже были уже не пределе. – Нету у нас больше квартиры! Приди ты в себя!
Саша подавился своим очередным воплем и замолчал. От неожиданности. Отец никогда на него не кричал. Нет, чуть повысить голос, или заговорить строгим тоном, он мог. Но чтобы так зло наорать… не случалось подобного раньше. Ни разу.
– Пришёл? – спросил Матвей спокойным тоном.
– Да. – выдавил из себя Саша. – Дай мне кресло. Оно возле компьютера, я не достану сам.
Комнату освещал тусклый свет настенного светильника. Матвей посмотрел на компьютерный стол, но кресла там не обнаружил. Сашка шутит над ним, что ли? Он перевёл взгляд туда, где сын обычно парковал своё транспорт. Кресло было на месте – около кровати, в ногах.
– Кресло на месте. Что ему делать около компьютера? – недовольно сказал Матвей. – И, кстати, что это были за вопли? Кошмар приснился?
Саша, помогая себе руками, сел на кровати. С великим изумлением таращился он на кресло, которое совершенно точно стояло около компьютерного стола. А в кресле сидел подросток, появление которого в спальне и ввергло Сашу в пучину неконтролируемого страха. Ужаса.
– Саш… тебе кошмар, что ли, приснился?
– Пап, посмотри, пожалуйста, компьютер включен?
– Чего?
– Посмотри! – умоляющим тоном сказал Саша.
Матвей подошёл и взялся за мышку. Тут, около компьютера, было странно холодно. Словно он перешёл из одного помещения, отапливаемого, в другое, неотапливаемое. Мужчина подвигал мышь и сказал:
– Всё выключено.
Потом он подошёл к окну и проверил, закрыто ли. Окно было закрыто. Матвей вернулся к компьютеру – холод уже ушёл. Исчез. А был ли? Или, показалось спросонья. Он вообще нормально уснул впервые за эти дни. И тут же был разбужен криком.
Нехорошо, конечно. Сорвался. Закричал на сына.
– Саня, так ты скажешь, чего так орал? Сон страшный, или что?
Мальчик молчал, отвернув голову к стене.
– Сашка, ну прости! Я не хотел орать. Просто ты меня напугал.
– Всё нормально, пап. – каким-то вымученным голосом сказал Саша. – Спокойной ночи.
– Ты не расскажешь?
– Что?
– Ну… что тебе приснилось?
– Папа… иди спать. Я устал.
Матвей помолчал немного. Хотел даже почесать голову, но воздержался – чего её чесать, когда никто не смотрит?
– И чего будил?! – пробормотал он.
И ушёл.
Саша лежал и ждал. Спать всё равно больше не хотелось. Не факт, что вообще когда-то теперь захочется. Он ждал, когда снова замигает лампочка, и в комнате опять появится призрачный мальчик. Предположительно, невинно убиенный своим отцом.
Взгляд Саши был прикован к ночнику. Он подумал, что это вряд ли случайность – лампочка мигала не просто так. В электричестве возникли помехи из-за появления рядом энергии, которой тут быть не должно. Можно принимать такие проявления, как сигнал. Замигал свет – жди кровавых мальчиков. Этот, кстати, выглядел не страшно. Саша, правда, толком не разглядел его. Вроде, в пижаме. А может это просто костюм такой, несовременный. Волосы русые, средней длины, с пробором. Лицо… лицо как лицо. Обычное, какие бывают и подростков. Вроде, парень был босиком. Но это не точно. Сашино сознание успело ухватить часть картинки, но не всю.
Под утро он вырубился. Никто не пришёл, и лампа не мигала. Матвей пришёл к нему в комнату в двенадцать дня:
– Мне нужно отъехать по делам. Ты чего, решил на пожарника сдать?
– Ха-ха. – пробормотал сонный Саша. – Езжай по своим делам.
– Я тебе завтрак оставил на кухне.
– Угу.
– Саш… ты здоров вообще?
– Вообще, нет. У меня ДЦП.
Весь долгий день в одиночестве Саша ловил себя на мысли, что ему любопытно. Увидеть снова ночного гостя. Поговорить с ним. Да, было страшно. Не описать словами, как! Но сквозь этот густой тёмный страх пролезало любопытство. Царапалось острыми коготками. Требовало его удовлетворить.
Он полез в интернет, искать информацию. Что произошло в этом доме то ли пятьдесят, то ли сто лет назад. И ничего не нашёл. Как так? В интернете же имеются подборки старых газет! Если этот дядька и правда был знаменитым, а потом совершил такое – должны же были об этом где-то написать. Или нет?
Каких только запросов не вводил Саша в поисковик. И… ничего. О доме номер шестьдесят шесть по улице Гражданской в городе Королёве не было никакой инфы. Никаких ни старых, ни новых статей. Ни даже заметок. О деятелях искусства, совершивших во времена СССР страшные преступления, тоже ничего не было. Точнее, было, но не то, что Саша надеялся найти.
Отец приехал поздно и привёз пиццу. Извинительную, видимо.
– На свидании был? – поинтересовался Саша.
– Именно на нём. Сначала ездил к бабушке с дедом. Потом в агентство по подбору персонала.
– Вижу, прошло не очень…
– Не очень.
– Не берут меня бабка с дедом? – усмехнулся Саша.
Родители Татьяны Сашу действительно брать не хотели. Даже на время командировок зятя. Держались враждебно. Словно их дочь сгрыз не рак, а непосредственно сам Матвей. Он понимал, что старики горюют. По-своему. Как-то горюют, наверное, по дочери, с которой они не хотели общаться при жизни. Понимал, что они хотели полноценного внука. К такому они не были готовы, вот и абстрагировались. И понимал, и… нет.
Но Матвей не собирался обсуждать это с Сашей. Кивнув на коробку с пиццей, он сказал:
– Твою любимую взял.
Мальчик сдержанно поблагодарил отца. Быстро поел и уехал в свою комнату. Там по-прежнему ничего не напоминало о ночном происшествие, кроме одного: Сашиного профиля в компьютерной игре.
Он не сразу вспомнил про Mobile Legends – был занят поисками историй ужасов в интернете. А когда под вечер вспомнил, и зашёл в игру – там уж и наслушался по полной от игровых партнёров. Саша извинился, свалил всё на глюк, вирус, цунами, землетрясение, и достойно сыграл пару раундов. Реабилитировался.
Наступила ночь. Саша сообщил отцу, что будет спать, а сам остался сидеть в кресле. Сходил в туалет, и потому что всегда катался туда перед сном. Ну, и для профилактики. Чтобы не описаться от страха, например.
Ждать пришлось недолго. Заморгал ночник. Потянуло холодом. Саша резко развернул кресло в ту сторону, откуда ощущался этот холод. Почти мороз. Саша сложил губы трубочкой и дыхнул – пошёл пар. Ну и дела!
– Меня ждёшь? – спросил знакомый уже голос.
– Слушай…
Саша и сам не понимал, где он взял силы на то, чтобы просто заговорить. Спокойным тоном. Словно нет ничего более обыденного, чем общаться с призраком. Но сказать было нужно:
– Я тебя очень прошу: не играй больше в мою стрелялку.
Он вышел из тени. Вот же чёрт возьми! Он действительно тут. Обычный парень. Совершенно обычный. Старомодно одет и пострижен, но больше в нём с виду не было ничего необычного. Или страшного. Только в комнате здорово похолодало. Чего от него ждать – этот вопрос, конечно, был самым важным.
– Ладно. – сказал призрачный мальчик. – Я всё равно не люблю такое… кровавое. В чём смысл твоей тупой игры?
– Она обычная. – сглотнув ком, сказал Саша. – Сейчас все в такое играют.
– Меня зовут Юра. И я рад, что ты сюда приехал. – призрак подумал и добавил. – Папаша не рад. А я – да.
– Очень приятно. – фальшиво сказал Саша. – А я…
– Ты – Саша. Я в курсе.
– Ты меня чертовски пугаешь. – слегка дрожащим голосом сказал Саша. – Это же ненормально. Почему ты тут?
– Скорее, паранормально. Пугаю я его… привыкай! Я тут давно. А ты только появился.
– Ты расскажешь?
Саша имел в виду историю Юры. Кто он? Правда ли мёртв? И почему парень тут давно? Да, и про папашу, конечно… имеется ведь ещё какой-то папаша. Не тот ли самый, который порешил всю свою семью. И детей не пожалел. Не пожалел ведь? Вот, Юра тому доказательство.
Или всё вокруг этого дома просто сплетни. А история совсем другая. Саша ждал. Парень стоял молча. Смотрел на Сашу. Потом спросил вдруг:
– Шахматы есть?
Саша вытаращил глаза. Шахматы, в смысле доска и фигурки? Это имеет в виду Юра?
– Н… нет.
– Не знаешь ты ничего. Есть. – хихикнул призрак.
Исчез. И вернулся с шахматами в ту же секунду. Он быстро поставил доску на стол, а потом расставил фигуры.
Саша подумал, не позвать ли папу. Шахматы явно были не призрачными, правда очень старыми. Но расставлял их ночной гость не руками. Он просто смотрел на шахматные фигурки, и они вставали на доску, куда полагается. Вот интересно, что будет, если заорать что есть мочи – позвать отца. Мальчик Юра исчезнет, а шахматы? Они останутся? Это будет доказательством, что Саша не сходит с ума, и не закатывает истерики без повода.
– Давай, катись сюда. Ты играть-то умеешь?
– Ну… так. Умею немного.
– Мозги тренирует.
Саше стало смешно. Откуда у призрака мозги? Он подъехал к столу, так получилось, что со стороны белых. И, полуприкрыв глаза, сделал ход.
– Теперь можно и поговорить. – сказал Юра и подвинул взглядом чёрную пешку.
