Ирина Кундик
Проект «Амалия». Часть I. Прошлое
Вход и выход
Со стороны военных исследования курировал молодой генерал по фамилии Ковальчук. Ему, конечно, нужен был прогресс и чем быстрее, тем лучше. Если не получается надежно с гарантией выводить картинку по заданным координатам, может быть получится зайти в ПВА, выйти в нужном месте, получить информацию и вернуться обратно?
Шувалов был категорически против форсирования экспериментов. В основном, потому что не удавалось построить более-менее надежную теорию ПВА. Поэтому был невозможен прогноз событий, что будет, если в пространство аномалии войдет человек… Но военные настаивали и пришлось заняться этим вопросом.
Итак, был оператор, который открывал ПВА, этакая «открывашка». Смешное прозвище вошло в обиход и стало одним из терминов. Причем можно было открыть, не выводя какую-либо картинку. Такая открытая ПВА выглядела как, например, облако серого или голубого цвета без подробностей. Или как двумерный, плоский черный вход в коридор.
В открытую ПВА мог попытаться войти, в принципе, любой человек, но решили, что будет входить тот оператор, который открывал. Но сначала, как водится, тренировались на кошках.
Первой в ПВА отправилась тележка с датчиками на дистанционном управлении. Заехала, постояла и вернулась – ничего с ней не произошло. Датчики ничего опасного для человека не зарегистрировали.
Затем в тележку погрузили местного толстого сонного кота. Кот заехал лежа на одном боку, выехал на другом. Больше никаких изменений в состоянии животного обнаружено не было.
Настала очередь людей. Было принято решение отправиться на первое свидание с неизвестностью в костюме химзащиты, как минимум. Оказалось, что со спецкостюмом уверенно может обращаться только Павел, так как проходил соответствующую подготовку. Поэтому первым в ПВА отправился он. Два других оператора были на подстраховке.
Задача была простая – зайти в открытую ПВА (без вывода картинок), постоять там несколько секунд и вернуться.
Павел это сделал, после чего отдал себя в руки медиков. Они пришли к выводу, что все параметры организма в норме. Про свои ощущения Павел рассказал так:
«Зашел и оказался в плотном темном тумане, где ничего нет. Если не дрейфить и не паниковать, то состояние скорее хорошее, чем плохое. Я все время четко осознавал, куда надо выходить обратно и держал это ощущение под контролем. "Ничего нет" означает, что нет никаких сигналов, которые я мог бы воспринять своими органами чувств. Вспомнилась поговорка "Что б тебе пусто было". Но это "пусто" не было чем-то плохим, скорее наоборот.»
Медики пришли к выводу, что можно попробовать заходить без спецкостюма. Вторым сходил в ПВА Марат, за ним Иван. Описания ощущений были примерно такими же. Иван пробовал сделать шаги вперед и ощутил нарастающее сопротивление среды. Возможно, потому что непонятно было куда идти – ПВА открывалась без определения точки выхода.
После дождичка в прошлый четверг или сложности теории
Естественно, возник вопрос, что будет, если вывести картинку, например, лужайки за окном лаборатории и войти в нее? Появлюсь ли я на этой лужайке?
По словам Шувалова, главная проблема была в том, что точку в пространстве было относительно легко контролировать визуально, если были известны приметы, описание этой точки. Но время поддавалось контролю гораздо хуже. Помните эксперимент с выводом цифр? Поэтому, например, если выйти на лужайку за окном не через дверь, как обычно, а через ПВА, то можно было таким образом выйти в прошлый момент времени. Например, вчера или полчаса назад, или после дождичка в прошлый четверг, или год назад. Какие будут последствия этого? Можно ли будет вернуться назад через ПВА после такого выхода в прошлое? Возможен ли выход в будущее и каковы будут последствия? Это те вопросы, на которые, по идее, должна ответить теория ПВА.
Ученый не может работать в изоляции. Ему обязательно нужен взаимообмен идеями, надо обсуждать свои находки и проблемы с человеком, разбирающимся в теме. Надо получать обратную связь от коллег и быть в курсе последних достижений в своей области.
К сожалению, режим строгой секретности напрочь отрезал Шувалова от общения с себе подобными. Тем не менее, за долгие годы исследований, ему все же удалось создать более-менее гармоничную теорию пространственно-временной аномалии (ПВА). Но эта теория категорически не устраивала военных! Потому что из нее следовали большие сложности применении ПВА в военных целях, которые пока было непонятно как обходить.
Например, невозможно было гарантировать, что выводимое изображение соответствует текущему моменту времени. Да, можно было выйти через ПВА в любую точку планеты, но, если этот выход случался в прошлое (так как временной диапазон «плавал»), то возврат обратно (в настоящее время) мог привести к плохо прогнозируемому выделению энергии. Так что военно-прикладное применение ПВА было под большим вопросом. И это был предмет постоянных споров между Шуваловым и курировавшим его работу генералом Ковальчуком.
Нюансы отслеживания времени военных не интересовали. Задача у Ковальчука была простая: надо научиться отправлять боевые группы в текущем времени в заданную точку. Поэтому нужны эксперименты в этом направлении.
В конце восьмидесятых, после очередного жесткого разговора с Ковальчуком, у Шувалова случился сердечный приступ и его отправили в военный госпиталь. На время отсутствия Шувалова, управление экспериментами переходило к Ковальчуку и тот потихоньку начал корректировать программу в сторону проведения экспериментов по выходу через ПВА в заданную точку пространства и возвращения обратно.
Павел был в курсе теории Шувалова, поэтому не был в восторге от такой корректировки программы и, при случае, активно выражал свое мнение.
Глава 5. Роковой день и дальнейшая судьба Павла
Звонок из госпиталя
В тот день утром позвонили из госпиталя и сообщили, что состояние Шувалова резко ухудшилось. А еще передали его просьбу, чтобы Павел как можно быстрее приехал к нему. Ковальчук отдал свою черную генеральскую «Волгу» с шофером и мигалкой в распоряжение Павла, и тот помчался в госпиталь.
Да, Шувалов был очень слаб, сердце его отказывалось работать, и врачи ничего не могли с этим поделать. Но, тем не менее, он радостно улыбнулся при виде Павла и попросил, чтобы их оставили наедине. На листе, вырванном из блокнота, Леонид написал несколько цифр.
– Паша, это код от моего сейфа. В нем лежат мои дневники с разработкой теории ПВА. Я туда все подробно записывал. Я хочу, чтобы ты забрал их себе и не отдавал эти записи Ковальчуку. И в будущем не доверяй Ковальчукам. Сделаешь?
– Да, сделаю, – сказал Павел, а потом подумал, что не отдавать будет сложно, так как все теоретические выкладки Шувалова были под грифом «сов. секретно» и Ковальчук имел полное право, например, требовать соблюдения режима секретности и хранить записи надлежащим образом в спецхране.
– Я понимаю, что это сложно, – угадал его мысли Шувалов, – но эти записи выглядят как простые школьные тетрадки в клеточку, ничего особенного, так что придумай что-нибудь.
– Обязательно что-нибудь придумаю, – пообещал Павел.
Шувалов слабо улыбнулся в ответ и слегка сжал руку Павла. Тут же что-то заверещало в устройстве, которое стояло на стойке рядом с кроватью. Прибежали врачи, Павел отошел к окну, чтобы им не мешать, и вдруг, глядя на двор госпиталя с высоты пятого этажа, отчетливо осознал, что Леонид умер.
Врачи еще суетились некоторое время, потом сообщили Павлу то, что он уже и так понял.
Взрыв в лаборатории
Павел ехал обратно в генеральской машине. В голове было пусто, листок с кодом лежал в кармане.
Подъезжая к городу, Павел неожиданно увидел огромный столб дыма, который поднимался за лесом, там, где был НИИ.
– Смотри, лес горит, что ли? – сказал он шоферу.
– Что за черт… – пробормотал шофер и добавил газу.
На проходной в воротах стояла скорая помощь. Павел и шофер оставили машину снаружи и побежали к двери проходной. Взволнованный сержант сообщил, что полчаса назад был тааакой взрыв! Пожарные тушат, скорая уже проезжала несколько раз. Павел побежал в лабораторию, из которой валил дым. Собственно, лаборатории уже не было. Развалины щедро поливались из брандспойтов. Уцелела стена с входом и часть помещений на втором этаже, где как раз и находился кабинет Шувалова. Видно, что там бушует пожар и подняться туда невозможно.
Павел, уворачиваясь от потоков воды, прижал к уцелевшей стене капитана из охраны и потребовал отчета о произошедшем.
Кратко о том, что произошло. Арест Павла
Пользуясь отсутствием и Шувалова, и Павла, Ковальчук решил сыграть ва-банк и предложил Ивану прямо сейчас открыть ПВА, например, с выходом на поляну за окном, выйти туда в полной десантной экипировке. И вернуться обратно через открытую ПВА. И Иван согласился. Очередное звание, награды и продвижение по службе не всегда даются легко…
Сначала все шло как надо. Иван открыл ПВА с поляной за окном, зашел, но на поляне не появился. Это означало, что произошел тот самый сдвиг по времени, о котором предупреждал Шувалов. Иван, конечно, появился на поляне, но не сейчас, а где-то в прошлом. Первым неладное почувствовал Марат и засуетился перед входом в ПВА, не зная что предпринять. И тут прогремел взрыв. Очевидно, что Иван, не подозревая о временном сдвиге, повернул назад, чтобы вернуться обратно в лабораторию.
От Ивана, скорее всего, мало что осталось в этом взрыве, Марат погиб там же, на месте. Ховрин, который, как обычно, возился со своими датчиками, скончался в машине скорой помощи по дороге в больницу. Остальные наблюдатели, включая Ковальчука и охрану, получили повреждения различной степени тяжести.
Выяснив, что произошло, Павел кинулся на поиски Ковальчука и нашел его возле пожарных машин. Генерал помогал разворачивать пожарные рукава, несмотря на свежие ожоги.
Как рассказывал Павел, у него тогда просто сорвало крышу… Из-за глупых амбиций этого дебила… Павел оттащил сопротивляющегося Ковальчука за угол и… разняли их минут через пять, но за это время Павел успел хорошенько навалять генералу, так что того пришлось госпитализировать с многочисленными гематомами, переломом ребер и сотрясением мозга.
Ковальчука загрузили в скорую, а Павла посадили под арест.
Жалел Павел только о том, что не смог выполнить просьбу Шувалова.
Далее был военный гарнизонный суд, на котором Павел полностью признал свою вину, не забыв упомянуть, что Ковальчук получил по заслугам. Ковальчук тогда приложил максимум усилий, чтобы посадить Павла. В итоге, Павла уволили из армии, лишили звания и наград, и отправили в тюрьму по статье за нанесение тяжкого вреда генеральскому здоровью.
После взрыва была назначена комиссия для выяснения всех обстоятельств происшествия. На время работы комиссии (а работала она неспешно) НИИ официально был закрыт.
Потом наступил развал СССР, и все уцелевшие после взрыва и пожара секретные материалы были уничтожены. На месте НИИ пару лет еще была воинская часть, потом все служебные постройки снесли, а землю передали городу.
Павел отсидел пять лет. За это время освоил специальности плотника, сантехника и электрика, ударно трудился и вышел на волю с трудовым стажем и отличной характеристикой. Устроился работать там же на химзавод, таких как он туда как раз охотно брали в то время. Получил комнату в общежитии.
– Ты мужчина видный, – говорила ему комендантша общежития, – найди себе бабу из местных да чтобы с квартирой, женись, детки пойдут и все у тебя будет хорошо!
Семь лет спустя
В первый же честно заработанный отпуск Павел поехал не на курорт, не к родственникам, не на могилку родителей, а к развалинам лаборатории, которые снились ему все эти годы.
Город уже вплотную подобрался к месту, где когда-то был НИИ. В коттедже, где лет семь назад жил Павел, обитала большая семья с детьми разных возрастов, кошками и собаками. Никто из них не обратил внимания на высокого мужчину с ранней сединой, долго сидевшего на скамейке через дорогу напротив их дома.
Вдоволь налюбовавшись ухоженными грядками, яблонями и домашними заботами большой семьи, Павел неспеша пошел дальше.
Вот тут за поворотом раньше уже была видна проходная… Взору Павла предстал большой пустырь, поросший местами невысоким ивняком, березками и трогательными тонкими осинками. Он нашел место, где были ворота, и пошел дальше.
Главный вопрос, который волновал Павла – уцелел ли феномен после взрыва? Вспомнилось, как Шувалов когда-то в шутку назвал аномалию женским именем Амалия Львовна. Амалия-аномалия… Имя прижилось, и они часто в узком кругу так и называли это явление: «Амалия сегодня капризничает» или «Амалия Львовна соскучилась, передает привет и приглашает в гости». ПВА – это для официальных отчетов, а Амалия – это для своих.
Остатки дороги были хорошо заметны и по ним можно было ориентироваться. Вот тут была комендатура, там дальше столовая, здесь поворот и вход в лабораторию. Значит место обитания Амалии Львовны примерно там, где виднеется ряд кустов. Да, точно! Дальше за ними то, что когда-то было лесной поляной, видимой из окна.
Сердце Павла тревожно забилось – жива или нет? И Амалия тут же откликнулась хаосом цветовых пятен в кустах. Павел облегченно вздохнул – жива! Только так не надо, вдруг кто увидит… Он достал из кармана сложенный вчетверо полиэтиленовый пакет расправил его и расстелил на земле белой стороной кверху: пожалуйста сюда! Картинка послушно перепрыгнула на пакет и началось! Павел так разволновался, что убрал всякое управление изображением и просто наблюдал за хаосом картинок: мелькание до боли знакомых лица сменялось интерьерами лаборатории, столовая, спальня в коттедже, чей-то велосипед, чаепитие на веранде и опять Маратик что-то обсуждает с Шуваловым, а Ховрин тащит стеллаж с аппаратурой…
Внезапно он почувствовал чье-то присутствие рядом, убрал изображение и оглянулся. Рядом с ним стоял большой серый пес, вилял хвостом и смотрел на него веселыми черными глазами. Потом лихо развернулся в прыжке и помчался на свист хозяина.
Ладно, понятно, что Амалия жива и взрыв, кажется, не повлиял на ее функционал. Павел скосил глаза на пакет, там уже виднелись клубы дыма и языки пламени. Нет, не надо сейчас, потом, позже я вернусь и внимательно рассмотрю сам взрыв и все, что было до него и после. Спасибо, родная, я рад, что ты в добром здравии. Он тщательно, по полной процедуре все закрыл, сложил пакет в карман и зашагал в город.
Через пару часов такси везло его в аэропорт. Уже в самолете Павел вдруг отчетливо осознал, что он, на данный момент, скорее всего, единственный человек, который может общаться с капризной дамой Амалией…