Ирина Коняева
Любовь под зонтом
Глава 7
– Слушай, охренительный у тебя был дизайнер! Я бы так никогда не придумала сделать. Всё так по–мужски и одновременно уютно. Красиво.
После ужина Настя стребовала экскурсию по квартире и сейчас ходила и восхищалась, разглядывая каждую деталь. Гостиная со стеной из красного кирпича, тёмно–коричневыми полками из натурального дерева на ней и такого же цвета балками, но уже на потолке; с красивым удобным коричневым диваном и фиолетовым плюшевым креслом с каретной стяжкой – всё радовало глаз.
– Не кресло, а трон какой–то, – приговаривала девушка, забираясь в него с ногами. – Но удобно, да. Идём дальше!
Ванная комната восхитила ещё сильнее: белый глянцевый кирпич на стенах, керамогранит под дерево, деревянные ванна и раковина.
– Она настоящая? – Настя перевела недоверчивый взгляд на друга и снова вернулась к разглядыванию огромной коричневой ванны.
– Вроде да. Мама где–то заказывала. Нравится?
– Шутишь? Конечно, нравится! Я себя чувствую как на выставке. Ты был у меня дома, видел: мы живём просто. У тебя тут не красота – красотища!
– Идём в спальню. – Дима взял подругу за руку и повёл на выход.
Он восхищался Настей куда больше, чем она – интерьером его квартиры. Все девушки, которых он приводил в дом, – а их было немало, – сдержанно хвалили дизайн и вели себя как ни в чём не бывало, будто привыкли к такой роскоши, на самом деле даже для него непривычной. Такое поведение Диму обычно смешило, но он вежливо молчал. Настя же, открытая и честная, не скрывала эмоций, и это ему нравилось. Так же, как и сама девушка.
– Э, – подруга замерла на пороге спальни, – я почему–то думала, у тебя тут всё будет немного по–другому. Ну, лофт же. Не знаю, стены из бетона, металлическая кровать…
– С наручниками, – вставил Дима.
– Ну, возможно, – не стала спорить Настя, ведь именно так она и подумала.
Светлый пол, белая кровать королевских размеров с тёмно–серым покрывалом, две тумбы, чёрные стены и торшер составляли весь интерьер.
– Цвета не хватает, скучненько. Сюда бы тёмно–фиолетовые шторы и подушки на кровать такие же, была бы красота. Или жёлтенькое что–нибудь, – заключила Настя. – Но главное, чтобы тебе нравилось. Не мне же здесь жить в конце концов. А так – прикольно. Но мрачновато.
– Вот ты сперва правду сказала, а потом – чтобы меня не обидеть.
– Ой, а это что? – Настя уже сидела в изножье кровати. Комментировать точно подмеченную Димкой истину она не собиралась. – Сундук, что ли?
– Ну, вообще это рундук. Я не знаю, чем рундук от сундука отличается, вроде только тем, что морской.
– Большой такой. Это специально под старину сделано или…
– Старинный. Отец купил тыщу лет назад, когда в моря ходил. Приволок домой, чтобы я играл в пиратов. Мне мама спальню зафигачила в морском стиле, все друзья завидовали. У меня много всякого добра такого, но сюда притащили только рундук, он по дизайну подходит, ну и вроде как кусочек родительского дома.
Настя представила, как это, должно быть, здорово – расти в состоятельной семье. Любишь пиратов – на тебе, дитё родное, старинный сундук с сокровищами. Но Дима, словно угадав её мысли, продолжил:
– Мы тогда жили не так, как сейчас, и ма за рундук этот отца песочила жутко, хоть он его вроде не задорого купил. Зато как радовалась, когда здесь ремонт делали! Он же с кожей чёрной, прямо идеально вписался. И в нём постельное хранится, удобно. И сидеть можно.
– Прикольно. А это что? – Настя увидела книгу на прикроватной тумбе и пошла посмотреть, что он там читает. – Очередной любовный романчик? Что это такое вообще «миттельшпиль»? – по слогам прочитала она название. – Какие–то особые извращения?
Настя силилась вспомнить, где она слышала это слово. Давным–давно, возможно, в детстве. Дима выглядел немного смущённым, и она перевернула книгу, чтобы прочитать аннотацию. Через секунду зелёные глазищи засверкали от ярости:
– Это называется «немного играю, для удовольствия и раз в столетие»? – едко припомнила она, медленно двигаясь в его сторону.
– Ну, я действительно сто лет не играл уже. С человеком, – исправился Дима и начал понемногу отступать.
– Ага! – уличила Настя коварного друга. – Вот ты, значит, какой!
– Хороший? Обаятельный? Очаровательный? – Димка улыбнулся столь задорно и весело, что Настя тут же пришла в себя. Действительно, чего это она? Ну, разыграл немного. В конце концов, ничего ведь не случилось, ей даже и раздеваться–то не пришлось. И кубики пощупала.
– Вот ты, блин, шахматист хренов! Лишь бы девушку раздеть.
– Ладно тебе, – парень подошёл к растерявшей весь пыл подруге и взял за руку, – идём пить вино и болтать. Я тебе обещал помочь, я помогу. А шахматы на раздевание – блин, ну согласись же, что прикольно? Карты – как–то банально. А так, считай, интеллигентно и умно раздеть барышню. Необычно. Да я вообще крутыш. Гы–гы–гы.
– Крутыш, крутыш. Но ведь не раздел! – Настя показала парню язык и самодовольно добавила: – И не соблазнил!
– Ну, давай откровенно, Настюш. – Дима усадил подругу в понравившееся ей фиолетовое кресло–трон и пошёл за вином и бокалами к столу. – На самом деле соблазнить тебя – не проблема. Ты ведь понимаешь это, согласись? Ты не влюблена, одинока, не ждёшь с моей стороны гадостей, и я тебе нравлюсь. Не как парень, но вообще, в целом. То есть чисто теоретически ты бы могла со мной переспать, появись у тебя такое желание. Это понимаешь ты и это понимаю я. Просто мы дружим, и я тебя слишком уважаю, чтобы настоять на своём без чувств с твоей стороны.
– Не соблазнил бы, Дим. Чисто теоретически – может быть, но не на практике. Когда касается любимый мужчина, это не передать словами. Тело отзывается на каждое прикосновение, ты кайфуешь от всего: от звука его голоса, от запаха парфюма, от того, как он хмурит брови или даже чихает. Не знаю! Разве можно это променять на обычный пустой секс? Надо ли это делать?
– Не надо. Вот именно, что не надо, – тихо прошептал Дима и сел рядом, сдвинув девушку в угол кресла.
Он прижимался вплотную, серые глаза смотрели серьёзно и внимательно. Настя не могла оторвать взгляда от его лица, как загипнотизированная слушая каждое его слово:
– Тебе не надо. Ты создана для любви и только для любви. Не торопись, дождись, – шептал на ухо не парень, не друг – мужчина. – А тело может предать, оно слабое. – Дима провёл рукой по её спине, касаясь буквально кончиками пальцев, и она выгнулась, ахнула. – И не всегда слушает ЦУП‑12.
Парень как ни в чём не бывало встал и пересел на диван. Настя всё ещё сражалась со своим телом, чересчур ярко отреагировавшим на прикосновения друга. Это одновременно пугало и интриговало.
– То есть любой опытный мужчина может меня соблазнить, даже если я не захочу? – Недоверчивость после демонстрации улетучилась, и Настя спрашивала совершенно серьёзно.
Однажды они обсуждали этот вопрос с Маришкой, и тогда именно Настя настаивала на том, что невинной девушке в общем–то нечего противопоставить умудрённому опытом мужчине. Но тогда дело не касалось её лично. По отношению к себе Настя и мысли такой не допускала! Это Маришка – нежный, доверчивый цветочек, который ни житейского, ни любовного опыта толком не имел.
Однако стоило признать, что Дима прав. Одинокая девушка слишком доверчива в любви, даже если в остальных сферах жизни сохраняет трезвую голову.
– Ну, не совсем любой, но вообще – да. Вы, девушки, слишком много мечтаете о любви, страсти и так далее, и тому подобное, и в этом ваша уязвимость. По сути, большинству женщин нравится один и тот же книжный типаж: красивый, сильный, умный, все дела. По факту, на мой взгляд, достаточно лишь ума, остальное – полная ерунда. Хотя, конечно, красивым легче.
– На собственном опыте проверено, да? – Настя отсалютовала бокалом и сделала глоток.
Тема разговора была ей интересна и вызывала бурю эмоций. Горло постоянно пересыхало, и она то и дело отпивала вино, не замечая того.
– Ну, не без этого. – Димка ответил тем же жестом и тоже пригубил рубиновый напиток. – Ты, как я понимаю, хочешь найти не партнёра для секса. Но если вдруг я не прав, имей в виду: я весь твой.
Дима широко развёл руки, как бы показывая, до чего же замечательнейший экземпляр есть у неё на примете, и Настя расхохоталась.
– Ну, попытаться стоило, согласись? – с улыбкой спросил Дима. – Так вот: ты у нас хочешь найти своего человека для любви, семьи и всё такое. Тебе прямо семью уже подавай или достаточно просто серьёзных отношений, кстати?
– Я пока не думала об этом вот прямо настолько подробно. Семья – ну, это хорошо, конечно… Но рановато, наверное. Хотя, с другой стороны, было бы прикольно с Маришкой вместе детьми заниматься. Но я уже не успею, – парень приоткрыл рот, и Настя быстро выпалила: – И не надо мне предлагать решить этот вопрос прямо сейчас!
Дима расхохотался. Иногда ему казалось, что им с Настей даже слова не нужны, так хорошо они друг друга понимают. О детях он даже думать пока не хотел, но не подколоть подругу не мог. Хотя, если бы Настя согласилась, то кто знает, кто знает.
– Уверена? Я уже морально настроился, что спальню придётся переделывать в пиратский фрегат и покупать всякие пинеточки, подгузники. О! Вертолёт на радиоуправлении, танки! Настька, а давай!
– Ай, ну тебя! Дурак, – беззлобно отмахнулась Настя. – Дим, не говори никому про Маришку, плиз, ладно?
– Конечно! Да ты и не спалила её, я давно догадался. Она ж по утрам еле живая вечно, бледная. Ещё и замуж так поспешно выскочила. Думаю, наши тоже подозревают. Не суть. Итак, чего хочешь ты? – вернул Дима разговор в изначальное русло.
– Я хочу найти нормального парня, встречаться с ним, ну и в идеале, конечно, чтобы в конце свадьба и хэппи–энд. Но пока можно остановиться просто на достойной кандидатуре.
– Достойной кандидатуре? Это что в нём должно быть такого достойного? Выдающееся достоинство? Сколько? Сантиметров двадцать? – спошлил Димка и заржал своей шутке.
– Фу таким быть, Дима, ну как не стыдно вообще? Мне без разницы внешность, тут ты прав, но хочу, чтобы мозги были и чувство юмора. Не ниже пояса, как у некоторых, – уточнила Настя и выразительно посмотрела на друга. – И чтобы не маменькин сынок. И любил меня. Короче, не знаю! Нормального обычного парня мне достаточно.
– А я нормальный?
– Ты бабник, Дима. А перевоспитывать бабников – это только глупым девочкам кажется реальным. Я не хочу себе мужа, который начнёт мне изменять, когда я буду беременная, толстая и сексуально недоступная. Или даже ещё раньше.
– С ума сошла, что ли?
Дима выпрямился и уставился на одногруппницу, которая несла, по его мнению, откровенную чушь. До жути хотелось сказать ей какую–нибудь гадость побольнее, но он сдержал первый порыв и начал объяснять, разжёвывая для особо непонятливых:
– Давай ты не будешь ставить меня на одну полку со всякими мудаками. Я никогда, – никогда, Настя! – никого не обманывал. Не разбивал пары. Не соблазнял девушек, которые не хотели быть соблазнёнными. Даже тебя. – Дима посмотрел чуть зло, и Настя отпрянула, залезла с ногами на кресло, отгородилась бокалом. – А ведь мог. Даже тогда, после шахмат, если бы я начал тебя целовать, ты бы забыла обо всех своих принципах и радостно мне отвечала. И ты не споришь, так как знаешь, что это правда. Мне двадцать два, у меня есть машина, квартира и бабки. Мне повезло с предками, они не лезут в мою жизнь, не гнобят, не мешают. Девушки сами прыгают ко мне в постель…
– А ведь так было не всегда, – перебила Настя и усмехнулась. – Ты очень изменился с первого курса.
– Не всегда, – подтвердил Дима и кивнул. Сделал глоток терпкого, с нотками чернослива вина, собрался с мыслями и продолжил: – Я изменился, стал по–другому относиться к девушкам, и они ко мне. Я дорвался до ранее недоступного и гулял. И это нормально в нашем возрасте. Но это ни в коем случае не значит, что я буду изменять своей девушке, ну, или там жене, не важно. Даже думать о таком не смей!
– Вот. Ты гулял, а я нет. – Настя вздохнула о своём, о женском.
– Ты же девушка. Зачем тебе гулять? – искренне удивился парень.
– Не, ну прикольно, ничего не скажешь. Тебе, значит, можно гулять, а мне нельзя? Что за дискриминация по половому признаку? И вообще – если все девушки будут придерживаться твоей точки зрения, таким парням, как ты, не с кем будет нагуливаться до брака.
– Насть, я ничего не имею против того, что девушки сейчас раскованы и тоже наслаждаются сексом без обязательств. Это лицемерие. Мне реально такое положение дел только на руку. Но это не твоё. Я уже говорил: ты создана для любви, ты мечтаешь о ней, тебе не подойдут отношения на одну ночь. И я очень тебя за это уважаю.
– Но ведь всё равно периодически пытаешься соблазнить, – дружелюбно, хоть и немного грустно, улыбнулась Настя.
– Это было один единственный раз, и ты прекрасно помнишь, когда. Всё остальное – шутки ради. И я повторюсь: хотел бы – соблазнил.
– Да, да, ты у нас крутой чувак. Давай вернёмся к моей проблеме. Как и где мне найти и удержать приличного парня? У тебя есть друзья какие–нибудь на примете?
Настя допила вино и протянула пустой бокал другу, тот без вопросов его наполнил. Сам Дима почти не пил – не хотел сказать лишнее или тем более сделать. Настя была такая домашняя, мягкая, расслабленная; он едва держал себя в руках. Невинные прикосновения будоражили кровь, и Дима совершенно обосновано опасался, что его выдержке может прийти конец в самый неподходящий момент, превратив все заявления о благородстве в голословный, пустой трёп.
– Ну, сидя дома или в библиотеке, своё счастье не встретить. Так что будем гулять.
– Вместе?
– Конечно! Кто–то же должен за тобой присматривать? А то попадётся опять мудак, а мне потом разгребай. Нет уж, Настюх, в этот раз у тебя будет парень что надо. Не хуже меня. Или не лучше? – Дима прикрыл один глаза, пытаясь сообразить, как правильнее сказать, и в итоге выдал: – Короче, вот такой, как я. Офигенный.
Глава 8
Настя сидела на паре со стеклянными глазами и боялась моргать. Она не выспалась, у неё дико раскалывалась голова, и адски хотелось пить. Мозг совершенно не воспринимал информацию, но сейчас ответственную обычно студентку–отличницу это не смущало. Все силы уходили на поддержание заинтересованного, а не сонного, вида.
С запозданием Настя поняла, что хлопнула дверь и кто–то вошёл, но и это не взбодрило, не заставило повернуть голову. А вот появившаяся перед носом бутылка воды, хоть и не полная, привлекла всё её внимание.
– Держи, – шепнул знакомый голос. – Ну и видок у тебя. Ты чего трубку не брала с утра? Я звонил–звонил, опоздал даже…
– Коршунов! – недовольно выкрикнул преподаватель, и Димка замолк.
Настя никогда не пила из чужих стаканов или бутылок – брезговала. Близкие люди, не близкие – нет и всё. Маришка сперва удивлялась, потом привыкла. А вот Дима, очевидно, не знал.
Маленькие прозрачные капельки, скопившиеся под крышкой, сияли в лучах утреннего солнца, как бриллианты, и пересохший рот девушки наполнился слюной. Жажда от этого не уменьшилась, но стала менее неприятной.
– Совсем офигел? – возмутилась Маришка тихо–тихо, чтобы преподаватель не услышал. – Она не пьёт из чьих–то бутылок. Даже из моей. Издевательство.
– Эй, не дури, – зашептал Димка, поглядывая на лектора. – У тебя организм проспиртован, бактерии там не выживут. Пей.
– Не могу, – тяжко вздохнула Настя.
Парень ничего не ответил, только поднял руку, отпрашиваясь, и под едкие комментарии преподавателя о предстоящей последней сессии вышел из аудитории. Через пять минут Настя пила холодную, вкусную и чистую воду.
– Это ты её напоил вчера? – не удержалась любопытная Маришка
– Да что же это такое?! – возмутился преподаватель. – Совсем обнаглели! Я не стану вас выгонять, но вам это аукнется. Ещё одно замечание – и гарантирую, что с первого раза мой экзамен вы не сдадите.
– Попали, – уже на перемене озвучила очевидное Маришка. – Максим Сергеевич что–то в последнее время злобствует, а мы ещё и вели себя, как самые настоящие хулиганы. Кранты нам, а не сессия.
– Прорвёмся, – беззаботно махнул рукой Дима. – Насть, ты чего? Совсем плохо, да? У тебя на вино такая реакция или на весь алкоголь? Я что–то не замечал раньше.
– Не знаю. Я просто раньше столько не пила, – жалобно простонала Настя и улеглась на парту.
Марина с интересом слушала диалог друзей. Её словно не замечали, и такое поведение казалось весьма и весьма подозрительным. В чувствах Димки к подруге она лишь сильнее уверилась после сегодняшнего: не каждый рискнул бы подставиться так перед сессией, зная крутой нрав преподавателя. Да они даже в туалет боялись отпрашиваться на занятиях Максима Сергеевича! А тут он опоздал, пока, судя по всему, пытался дозвониться Настьке, да ещё и за водичкой ей сбегал!
«Блин, неужели он реально изменится ради неё?» – размышляла Марина.
Это казалось не очень правдоподобным, но, с другой стороны, к Насте он всегда относился по–другому. Даже её, Маришку, он подкалывал исключительно по–дружески, иногда даже со свойственной мужчинам чёрствостью мог действительно задеть. А вот Настю никогда не обижал, хотя ей доставалось больше всех, и часто в эротическом ключе.
«Ёшкин–Матрёшкин! Да он в неё уже сто лет влюблён! Может, даже с первого курса! – догадалась Марина и сама обалдела, настолько вдруг эта мысль оказалась простой, но ясной, как божий день. И поведение парня, и его внимание к любимым Настиным любовным романам. – Да он и вести себя стал, как мужчины нашего любимого семейства Мэллори. Как мы сразу не заметили? Косит ведь под героев. Небось, спрашивал Настьку, кто ей оттуда больше нравится, или мы сами проболтались. Вот хитрожопый говнюк! А Настя–то и не смотрит в его сторону», – немного злорадно хихикала про себя девушка.
Дима нравился Маришке, но та лёгкость, с которой он менял девушек, всегда настораживала. Иногда он казался серьёзным и ответственным, но чаще – излишне легкомысленным и поверхностным.
«Но, может быть, это всего лишь маска? Для Насти и для нас всех?» – задумалась Марина.
Когда девушка вынырнула из размышлений, друзья вовсю обсуждали поход в кафе и клуб этим вечером. Марину никто не звал, а она не была уверена, что стоит напрашиваться. Насте тоже надо устраивать личную жизнь. А с Димкой или нет – другой вопрос.
– Маришик, ты пойдёшь с нами в кафе? – допытывалась на большой перемене Настя. – Я в клуб тебя не зову, там курят, тебе это вредно. Но в кафе можно. Димка меня будет учить определять мужиков на бракопригодность.
– Что? – Маришка так захлопала ресницами, что удивительно, как не взлетела.
– Ну, пригодны они к серьёзным отношениям или нет. Брак как супружество, а не что–то бракованное. Слово–то какое отстойное! Мы вчера пили вино и обсуждали мою личную жизнь, которой нет.
– А, то–то ты так наклюкалась.
– Ну, не так, как кое–кто на новогоднем балу. Я, в отличие от некоторых, при памяти и ни с кем не спала. – Настя посмотрела на подругу выразительно, но улыбнулась, сглаживая смысл фразы.
– А зря. – Маришка показала язык и улыбнулась в ответ.
– Ты чё? Это же Димка! – совершенно искренне удивилась Настя, и Маришка про себя вздохнула. Тяжело придётся другу. Уж если Настя что–то вбила себе в голову, выбить это оттуда непросто. И ей, похоже, лучше не лезть.
– Да я так, к слову пришлось.
* * *
К восьми вечера Настя была готова: идеальные тёмные локоны, вечерний макияж, густой сладковатый парфюм, едва уловимым шлейфом следующий за ней, белые джинсы и чёрная прозрачная рубашка. Она хотела надеть платье или юбку, но Димка сказал однозначно: джинсы и точка! Мол, с её потрясной фигуркой только джинсы и подчеркнут всю красоту.
Настя покосилась на эту «красоту» ниже ватерлинии3. Одно время они с Мариной ходили качать тот самый модный «орех», но потом бросили. Маришка не очень любила тренажёрку, а Насте одной ходить было неинтересно. То ли дело танцы! Девушка плавно изогнулась. Она обожала танцевать и сегодня планировала оторваться на все сто!
Настроение зашкаливало. Она выглядела великолепно и чувствовала себя так же. Мандража не было – всё–таки не свидание, а поход с другом по злачным заведениям города. И Димка обещал знакомить её со всеми своими друзьями!
– Ох, а ведь, может, именно сегодня я встречу свою судьбу. Кто знает!
Настя в сотый раз оглядела себя в зеркале и не нашла изъянов. Пора было идти, Димка ждёт!
Радостная и чуть шальная от предвкушения великолепного вечера, она впорхнула в гостеприимно распахнутую дверь такси и комфортно устроилась.
– Извини, что не вышел – проглядел, как ты появилась, а на улице холодно. Я стоял–стоял, замёрз и только уселся, как ты вышла, – оправдывался парень.
– Димка, ты шикарен! – Настя, в момент выхватив и оценив образ друга, чмокнула его в щёку. – Ну, куда мы поедем? Мне уже не терпится.
Парню хотелось в этот момент одного – сорвать с Насти всё, что она надела для знакомства с другими мужчинами, и соблазнить её самым наглым образом, не выходя из авто. Максимум, на что он был способен, – вытерпеть до квартиры. Ему «не терпелось» до тёмных пятен перед глазами.
Соблазнительная, очаровательно непосредственная, красивая и раскованная, Настя сводила его с ума ещё сильнее, чем обычно.
– Я заказал столик в «Латте», там хороший обзор, – сдавлено произнёс парень и прокашлялся.
Вечер перестал быть томным в самом его начале, и Дима небезосновательно волновался, что не сумеет совладать с возбуждением и Настя заметит его состояние.
– Отлично! Может, встретим так знакомых, и ты меня сразу с кем–нибудь приличным познакомишь. – Настя буквально фонтанировала оптимизмом и любовью ко всему миру.
«Только через мой труп!» – подумал Дима, но вслух сказал:
– Ну, вполне может быть. Только я тебя прошу: без самодеятельности! Вы ж вечно западаете на мудаков всяких, нормальных парней не видите. Так что, пожалуйста, запасись терпением и жди от меня подтверждения, прежде чем действовать. Флирт – да, влюблённость – нет.
– Блин, Дим, если бы я хотела уныло провести вечер, пошла бы с Борькой. Давай хотя бы ты не будешь мне мешать веселиться? Обещаю быть пай–девочкой и не прыгать в постельку к твоим друзья, не развращать их нежные душонки, – откровенно веселилась Настя.
Парень только глаза закатил. Прыгающая в постельки Настя – это что–то из области фантастики. Другое дело – Настя, самовольно прыгающая в его постельку.
«Тоже фантастика, но такая, падла, привлекательная!» – Дима сильнее стиснул зубы. Организм не желал униматься и активно реагировал на каждую его фантазию; каждую, даже самую маленькую, почти незаметную мыслишку о желанной и пока недоступной девушке.
– Так, только давай договоримся сразу, чтобы ты не поставила меня в неловкое положение. Плачу я.
– Но…
– Никаких «но»! – сказал как отрезал Дима. – Можешь называть меня несовременным – каким угодно! – но я эту всю феминизацию не приемлю. Короче, не позорь меня перед людьми. Я не обеднею. И заказывай то, что хочешь, не надо экономить мои деньги, поняла?
– Дим, – Настя чувствовала себя неловко, – ты и так для меня многое делаешь…
– Настя, я серьёзно.
– Я тебе потом верну, – упиралась девушка. – Так нельзя. Я тебе не любовница, у нас не свидание, мы друзья…
– Угомонись. Пожалуйста. – Дима притянул к себе подругу и зашептал на ухо, не желая и дальше развлекать водителя такси: – Ты для меня куда важнее, чем все те девушки, которые беззастенчиво проедают мой бюджет. Ну, Насть, реально. Не дёргайся, ладно? Мне приятно находиться с такой красивой девушкой. Сегодня мне все будут завидовать, как никогда. Ты восхитительна! Никто ведь не знает, что ты сегодня будешь спать в своей холодной одинокой постельке, а не греть мою. И вообще, не порть мне репутацию! Я на неё столько лет работал, в конце концов.
Настя посмотрела на друга. В тёмном салоне авто его глаза, отражающие свет витрин и фар встречных машин, казались демоническими, коварными. Что–то в его словах заставило её напрячься, и Настя на пару мгновений погрузилась в себя, вспоминая.
– Подожди! А как тогда я буду знакомиться с мужчинами в твоём присутствии? С друзьями – это понятно. Но если вдруг…
– Мы что–нибудь придумаем! – пообещал Дима, про себя ответив: «Никак».
– Ладушки! – Настя на мгновение доверчиво прильнула к плечу друга и поблагодарила судьбу, которая так к ней благосклонна. Всем бы иметь таких друзей! С ними и в огонь, и в воду!
В кафе она едва не подпрыгивала на стуле от нетерпения. Как только официантка удалилась, приняв заказ, Настя многозначительно потёрла руки и произнесла:
– Ну?
– Баранки гну! – Димка показал язык, но ответил: – Не торопись. Давай поболтаем, покушаем, а там уже приступим. Веди себя естественно, а то за километр видно, что ты здесь с какой–то целью.
– Дим, ну пока эту еду принесут! – Настя не желала ждать ни минуточки. – Вот смотри. Вон за тем столиком сидит мужская компания. Допустим, мне нравится…
Настя прищурила глаза, закусила губу и закачалась из стороны в сторону, будто была в казино и не могла решить, на красное ей ставить или на чёрное, а время поджимало.
– Ну, пусть будет тот, в чёрной рубашке. Что скажешь?
– Не-а, – парень цокнул языком и махнул рукой пренебрежительно, – не вариант. Слишком самовлюблённый. И вообще – я недоверчиво отношусь к мужикам, которые делают ванильные селфи. Одно дело – с друзьями по приколу, или там пьяные. Но он же явно разглядывает себя, даже перефотался несколько раз. Видать, ракурс не тот или губки недостаточно пухлые.
Настя смотрела на друга и хихикала про себя. Того едва не тошнило радугой, но он честно отвечал на вопросы, и одно только это уже вызывало уважение.
– А тот, в синем?
– Ты в своём уме, Насть? Это питекантроп в цивилизованном обществе. Вот, кстати, тот самый типаж, который будет изменять жене, так как «у него есть потребности» и «мужчины по своей натуре полигамны». – Дима нарочно выделил интонацией последние фразы, недвусмысленно показывая своё к ним отношение.
– Ладно, а остальные? – из чистого интереса любопытствовала Настя.
– Тот, что с зажигалкой, женат – у него кольцо. А последний… – Дима задумался. Парень выглядел вполне нормально и приятно выделялся в компании, но признавать это он не собирался, – похож на наркомана.
– Как наркомана? Почему? Я, конечно, не разбираюсь в этом, – беспомощно пролепетала Настя, и Дима усмехнулся. Он тоже не так чтобы разбирался в данном вопросе, но теперь у него был козырь – её неведение.
– Просто поверь моему опыту, – авторитетно заявил Дима и принялся за еду, которую очень своевременно принесла девушка–официант.
– Блин, а казались такими нормальными. Хорошо, что я с тобой проконсультировалась, – нашла положительный аспект девушка и улыбнулась, – а то ведь можно было попасть на какого–нибудь говнюка и страдать потом.
– Совершенно с тобой согласен. Уж я‑то тебя в обиду не дам! Кушай, кушай.
