Ирина Калитина
Женщина и лес
С одной стороны, чутьё подсказывало, что перед ним мясо, однако, обилие посторонних ароматов сбивало с толку. Он подкрадывался, почти ложился на землю, но приблизившись, казалось, получал сильнейший удар резким запахом в нос, взмывал вверх и приземлялся в метре от тарелки, при этом тельце его и хвост извивались, потом снова начинал приближаться к цели, и, вдруг, делал несколько грациозных прыжков назад, взмахивая хвостом и превращаясь в плавную ленту, похожую на ту, с которой спортсменка выполняет гимнастические упражнения, только лента, в этом случае, была меховой.
Шашлык, или поведение куницы, или что-то другое возмутило ворону. Она летала низко и бранилась мерзким голосом.
Лида решила подождать, чем закончатся экзерсисы зверька и негодование птицы.
Ветвь громадной ели, свешивающаяся над садиком, закачалась, хотя ветра не было.
Присмотревшись, Лида заметила на ней бельчонка, он тоже наблюдал за происходящим, перепрыгивая с ветки на ветку, скрываясь, иногда, в зелени дерева так, что о движении его можно было догадаться только по шевелению еловых лап.
Появился кот, серый, пушистый, с хвостом непривычной окраски. Он прошёл по садику и уселся в кустах. Разглядев мордочку, Лида поняла, что это не кот, а другое животное, похожее на енота. «Полоскун» – так называют его из-за манеры окунать еду в воду перед тем, как её съесть. Ниже этого садика протекал ручей. Возможно, аккуратный любитель чистой пищи задумался, в состоянии ли он отмыть мясо «с душком», а, может быть, ему любопытно было, попробует ли его куница.
Понаблюдав за неожиданными гостями, собравшимися в раннее утро на территории дачи, так и не дождавшись момента, когда шашлык будет съеден, Лида, зевнув, отправилась в спальню. Пять часов утра – не самое удобное время для зрелищ.
В начале девятого под балконом её спальни сказали: «Мяу». Это было не просьбой, а приказом или предупреждением. Женщина сообразила, что рыжий подопечный вернулся домой.
Быстро накинув халат, спустилась в кухню, открыла дверь. На коврике в позе копилки, распушив прекрасный хвост, сидел «владелец поместья», рядом с ним лежал труп птички со свёрнутой шеей и тело мышки без головы.
