Ирина Градова
Инстинкт хищницы
© Градова И., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
* * *
Анжела пыталась сосредоточиться, но тщетно: как можно вчитываться в сухие строчки резюме, когда перед ней на расстоянии каких-нибудь пятидесяти сантиметров сидит такой роскошный мужик? Она всегда считала себя пуленепробиваемой в отношении противоположного пола и привыкла к повышенному вниманию со стороны мужчин. Но теперь, похоже, в ее обороне образовалась брешь.
Высокий, но не слишком. Худощавый, но спортивный (под черной хлопчатобумажной водолазкой явственно вырисовываются прекрасно развитые грудные мышцы и бицепсы). Он даже и не подумал надеть костюм, отправляясь к потенциальному работодателю – что это, полное пренебрежение протоколом или просто человек одевается так, как ему удобно? Что ж, надо признать, что в этой водолазке и джинсах он, пожалуй, выглядит в тысячу раз лучше, чем половина представителей мужского населения Санкт-Петербурга выглядела бы в смокингах! Темно-русые гладкие волосы. Длиннее, чем Анжеле нравилось. Почему-то всегда при виде мужчины с длинными волосами у нее появлялось ощущение некоторой нечистоплотности рассматриваемого объекта. Однако это не тот случай: волосы у парня вовсе не выглядят немытыми – ни намека на засаленность. Четкий, прямой рисунок бровей, из-под которых без малейшей нервозности глядят глаза. Боже, что за глаза! Не карие и не серые, а какого-то смешанного цвета, под длинными темными ресницами.
Анжела как можно незаметнее перевела взгляд на его руки. Большие, с широкой кистью и длинными пальцами. С тонкого запястья свешивается браслет дорогих часов. Ногти в идеальном порядке – еще одно очко в его пользу. Вся поза говорит о спокойствии и расслабленности. Ему что, не так уж и нужна эта работа? Лизка рекомендовала парня как отличного специалиста. Похоже, так оно и есть: только одни названия «Лайн Билдинг Констракшенз» и «Рокуаз Аршитектюр» уже о многом говорят…
– Значит, вы не работали в российских строительных компаниях, Юрий Олегович? – задала Анжела первый вопрос, еще раз пробежавшись по строчкам обширного резюме.
Его фамилия Димитриади, интересно, грек или грузин? Вообще-то на грузина не похож.
– Нет, – между тем ответил он. – Восемь лет в американской компании и пять – в канадской.
– Опыт у вас огромный, – кивнула Анжела. – Да и отзывы с прежних мест работы самые хвалебные. Можете считать себя принятым, Юрий Олегович. Только еще один вопрос, если можно. Почему вы ушли из «Рокуаз Аршитектюр»?
Анжела смотрела на него очень внимательно, поэтому не могла не увидеть, как напряглись мышцы лица Димитриади. Что-то тут не так.
– Если я откажусь отвечать, – медленно начал он, – вы не возьмете меня?
– Да бог с вами! – рассмеялась Анжела. – Это не имеет никакого отношения к вашему найму: я же сказала, вы приняты.
– Что ж, тогда я, пожалуй, воспользуюсь пятой поправкой, как говорят американцы, – слегка раздвинул губы в улыбке мужчина.
Зубы настоящие или импланты? А какая, собственно, разница? Что он там сказал о пятой поправке? Ах да, это, кажется, статья в американской конституции, позволяющая подозреваемому не свидетельствовать против себя. Ладно, не хочешь – не надо, сами узнаем.
– Когда вы сможете приступить к работе?
– Хоть завтра.
– Вот и отлично, – обрадовалась Анжела. – А то нам, сами понимаете, тяжко приходится. Старый архитектор уволился уже две недели тому назад. Конечно, много проектов в работе, но у меня имеются кое-какие задумки, которыми мне бы хотелось с вами поделиться. Вот и сделаем это завтра.
Когда Димитриади вышел, прикрыв за собой дверь в кабинет, Анжела тихо простонала сквозь зубы: «Боже, какая симпатичная задница!» Ее рука тут же потянулась к трубке телефона.
– Лизка, он приходил.
– И? – нетерпеливо поинтересовалась подруга.
– Шутишь? Разумеется, я его взяла!
– Ты не пожалеешь, я ни за что не стала бы рекомендовать кого попало.
Анжела знала, что это правда: Лиза Малышева очень трепетно относилась к тому, что о ней подумают окружающие.
– Спасибо, солнышко, – продолжала Анжела. – Но у меня к тебе один-единственный вопросик. По какой причине этот Димитриади ушел из канадской фирмы?
На другом конце провода повисла неловкая пауза.
– Э-э, понимаешь, подруга, – неуверенно протянула наконец Лизавета, – я знаю только версию, так сказать, для прессы: Юре предложили уехать за границу, контракт на пять лет. Он отказался, и ему пришлось уволиться.
– Звучит неправдоподобно, не находишь? – удивленно спросила Анжела. – Годы успешной работы, перспективный контракт – и уход?
– У него больная жена.
– Так он, значит, женат?
– А ты думала? Такой потрясающий кремовый торт – и никто не попытался откусить от него кусочек?
– Судя по твоим словам, этот кто-то кусочком не ограничился и схавал его целиком, – пробормотала Анжела. – А жена и впрямь больная?
– Да, но Юрка – скрытный парень. Знаю только, что он ходит за ней, как за ребенком. Даже удивительно – такой мужик, а столько порядочности и ответственности…
– Да-да, – рассеянно произнесла Анжела. Очевидно, Лиза что-то почувствовала по ее голосу, потому что сказала:
– Слушай, для тебя это так важно? Причина его ухода со старого места?
– Даже не знаю. Пожалуй.
– Тогда я могу попытаться что-нибудь разузнать по своим каналам.
– С меня магарыч.
– А то! – фыркнула Елизавета и повесила трубку.
Он привычно шел по длинному больничному коридору, неся в одной руке букет розовых гербер, а в другой – корзинку с фруктами. В последнее время радовать Алену было все сложнее: она оставалась почти безучастной ко всему. Оно и понятно. Как проявлять интерес к происходящему, когда тебе колют такие сильнодействующие препараты, что от них все время хочется спать?
И все же Алена держалась молодцом.
– Она борец, – повторял лечащий врач. – С ее силой воли все становится возможным.
Все, насколько понимал Юра, означало излечение. Но он уже прошел стадию под названием «верю и надеюсь», хотя и боялся перейти к «скорей бы все кончилось».
Подойдя к двери отдельной палаты люкс, он пару минут постоял рядом с ней, собираясь с духом. Каждый раз требовались эти минуты, иначе он просто не нашел бы в себе сил войти. Случайно поймав на себе сочувственный взгляд пожилой дежурной медсестры, Юра быстро отвернулся и толкнул дверь.
В палате работал телевизор, но Алена вряд ли понимала, что происходит на экране. Господи, как же она изменилась всего за пару месяцев! Цветущая красивая женщина превратилась в обтянутый пергаментной кожей скелетик с тонкими птичьими лапками вместо рук. Алена носила парик из натуральных волос, но он не красил ее. Напротив, эти роскошные белокурые волосы, точная копия ее собственных, только подчеркивали худобу и болезненность изможденного лица.
– Привет, зая, – с трудом проглотив комок в горле, сказал Юра и, сияя улыбкой, от которой болели все мышцы рта, подошел к кровати. Она открыла глаза и слабо улыбнулась. Единственным, что не изменила болезнь, оставались глаза: все такие же синие, как в первый день их встречи. Но теперь в них тускло светилась одна лишь усталость. Иногда Юре казалось, что Алена держится только потому, что не хочет огорчать его. Трудно сказать, кто больше устал от ее болезни, она или он, вынужденный притворяться, что выздоровление возможно, – ведь именно Юре приходилось отвечать на бесчисленные вопросы друзей и родственников о том, что происходит с Аленой.
В соседней палате лежала женщина в глубокой коме. Иногда ему приходила в голову страшная мысль: жаль, что Алена не в этом состоянии, жаль, что она все осознает! Если бы это было не так, он мог бы просто приходить, сидеть на стуле возле ее койки и не улыбаться этой дурацкой ненатуральной улыбкой. Ему не пришлось бы разговаривать с ней, описывать события, происшедшие в доме за время ее отсутствия. Рассказывать-то, в сущности, и нечего, ведь он здесь каждый день. Что может измениться за сутки? Но сегодня, к счастью, у них нашлась тема для разговора.
– Я устроился на работу, – сказал он, и лицо Алены прояснилось.
– Как здорово! – воскликнула она, стараясь выглядеть веселой. – Куда?
– Большая строительная фирма, работа по специальности – чистое везение. Знаешь, у них огромные перспективы, много планов…
– Я рада, что тебе будет интересно, – сказала Алена. – Кто твой начальник?
– Начальница.
– И как она?
Юра задумался. Как охарактеризовать Анжелу?
– Пока не знаю. Поработаем – там видно будет.
– А все-таки? Молодая или старая?
– Среднего возраста, – пожал он плечами. – Хотя по таким, как она, сразу и не скажешь.
– Красивая?
Ему показалось или в обычно ровном тоне Алены прозвучали нотки ревности?
– Нет, совсем нет. Ты же знаешь, какие бабы работают в строительстве – мужики в юбках, одно слово, – успокоил ее Юра.
Он знал, что это чистой воды ложь, Анжелу никто не назвал бы мужиком. Тем не менее она ему не понравилась настолько, что он уже почти жалел о том, что согласился у нее работать. Анжела казалась вполне дружелюбной, даже демократичной, но что-то мешало Юре в это поверить.
– Я тут кое-что принес, твои любимые, – сказал Юра, стремясь перевести разговор в другое русло. На прикроватный столик легли сочные гроздья винограда, белого и черного. – Как ты любишь, – улыбнулся он.
– Она блондинка?
Анжела вполуха слушала еженедельный отчет Андрея Данилина. Она привыкла во всем полагаться на него: Андрей работал начальником отдела уже второй год и ни разу не дал Анжеле повода усомниться в своих профессиональных качествах. Тем не менее в последнее время ей стало казаться, что он стал рассеянным, – возможно, неприятности дома? Надо бы выяснить.
Анжела всегда старалась быть в курсе дел своих подчиненных. Именно благодаря этому ей удавалось держать руку на пульсе и оставаться наверху, вовремя убирая из компании неудачников. Возможно, это и жестоко, но по-другому работать не имеет смысла – дело прежде всего. Так работал отец Анжелы, тому же он научил и ее, и она не собиралась менять стиль: рядом должны находиться только успешные люди.
Она взглянула на Андрея из-под полуопущенных ресниц, словно оценивая. Женат, кажется, счастливо, имеет ребенка. Жена не работает. Зачем, если муж получает достаточно, чтобы содержать семью? Анжела знала о многочисленных интрижках Андрея – ей регулярно докладывала о них незаменимая в подобного рода делах секретарша Мила. Что ж, возможно, жена больше не удовлетворяет его амбиции. Домохозяйка, постоянно занятая маленьким сыном и созданием домашнего уюта, вряд ли может поддерживать интерес в таком мужчине, как Андрей.
– А как там с заказом Савинова? – спросила вдруг она, прервав Андрея на полуслове. Действительно, это было важно. Обычно компания Анжелы не принимала заказы от частных лиц, но Савинов – другое дело. Если бы они успешно справились, это стало бы большим успехом, ведь Павел Савинов, один из популярнейших российских поп-идолов, мог сделать им прекрасную рекламу в мире шоу-бизнеса. Платил он хорошо, но и клиентом оказался чрезвычайно беспокойным. Пожелал, чтобы фирма Анжелы выстроила ему коттедж в Лисьем Носу, но ни один проект до сего момента его не удовлетворил. Меньше всего ей хотелось, чтобы Савинов отозвал заказ и ушел недовольным, поэтому заниматься им было поручено именно Андрею как главе отдела проектирования.
Возникшая пауза насторожила Анжелу.
– Все нормально, – ответил наконец Андрей. – Его взял Димитриади.
– Что-о? – возмутилась Анжела. – Да ты с ума сошел – как можно поручать такое человеку, работающему у нас меньше месяца?! Если он завалит дело, я спрошу с тебя, имей в виду.
Вот это номер, подумала она. Значит, Андрей не справился с работой и решил свалить неприятные обязанности на новичка! Конечно, Юрий достаточно опытен, но чтобы такой важный заказ попал в руки к непроверенному сотруднику…
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возникла Мила. Она выглядела взъерошенной и растерянной.
– Простите, Анжела Игоревна, – забормотала девушка, переминаясь с ноги на ногу, – но…
Из-за ее спины показался Павел Савинов, потрясая рулоном ватмана.
Вот и все, с тоской подумала Анжела. Она гордилась тем, что клиенты никогда не покидали ее компанию неудовлетворенными, а теперь, похоже, наступил такой момент.
– Слушайте, почему сразу нельзя было дать мне этого парня? – спрашивал между тем Савинов, плюхнувшись в глубокое кресло напротив Анжелы. – Очевидно, он единственный в вашей компании, кто понимает по-русски: я все ему объяснил, и он всего лишь выполнил мои требования! Почему же, я спрашиваю, нельзя было сразу сделать все правильно?
– Можно взглянуть?
Анжела потянула к себе лист ватмана с чертежом будущего загородного дома и развернула его. То, что она увидела, выглядело ужасно, однако клиент, похоже, пребывал в восторге!
– Вот и прекрасно, – широко улыбнулась она Павлу. – Теперь мы займемся воплощением в жизнь этого шедевра архитектуры.
– Э нет, – прервал ее Савинов. – Я хочу, чтобы мной занимался Димитриади и никто другой!
– Но, видите ли, Юрий – архитектор, – попыталась возразить Анжела, – а теперь за дело возьмутся строители и инженеры.
– Сколько стоят услуги Димитриади? Я готов заплатить вдвое больше, если он лично станет курировать строительство моего дома!
Анжела ненадолго задумалась. Что ж, пусть так. В конце концов, не все ли ей равно, как угодить капризному клиенту? Юрий, судя по всему, пришелся Савинову по душе, а это только на пользу их общему делу. Правда, Анжела предчувствовала, что ей придется здорово поуговаривать Юру, чтобы он занялся тем, чем вовсе не должен заниматься, но это уже дело техники. Главное – Павел Савинов счастлив: его архитектурный урод будет радовать изумленный глаз пешеходов в самом центре элитного поселка долгие годы!
– Разумеется, мы подумаем, что можно сделать, – обезоруживающе улыбнулась она звезде.
Как только Савинов покинул помещение, Анжела повернулась к Андрею. Его лицо при появлении певца приобрело красноватый оттенок, но теперь на нем отражалось явное облегчение.
– Видишь, все в порядке, – сказал Андрей. – Он доволен!
– Только благодаря случайности, – заметила Анжела. – Ты не имел права перепоручать проект Юрию Димитриади без моего ведома. Я просила тебя заняться этим лично, если помнишь.
– Извини, такого больше не повторится, – забормотал Андрей, отводя взгляд.
Да что с ним такое?
– Надеюсь, что так, – вслух произнесла Анжела. – А теперь вызови ко мне Димитриади.
– Отличная работа! – сказала Анжела, поднимая бокал, наполненный белым вином. – Выпьем за то, чтобы она оказалась хорошим стартом на будущее. Я чувствую, что у тебя прекрасные перспективы в нашей компании, и проект Савинова это доказал.
Темные глаза Юры внимательно посмотрели на нее. Он даже не притронулся к своему бокалу, словно игнорируя тост Анжелы.
– Ты и в самом деле считаешь проект хорошим? – спросил он.
– А ты как думаешь?
– Он ужасен.
Анжела с интересом взглянула на собеседника.
– Ладно, – вздохнула она. – Ты хочешь честности – хорошо, будем честны: проект и в самом деле настоящее дерьмо, но он понравился Савинову. Не стану лукавить, до тебя никто из моих специалистов не смог угодить ему, потому я и поручила работу с Савиновым Андрею. Честно говоря, я не слишком-то обольщалась, но, как видишь, все получилось. Только справился не он, а ты.
– Андрей не виноват, – покачал головой Юра. – Он старался все сделать правильно. Беда в том, что Савинову не нужно, чтобы было правильно. Ему нужно, чтобы все соответствовало его пожеланиям. У него напрочь отсутствует вкус, но чертовски много амбиций, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как сляпать это чудовище в полном соответствии с его желаниями. Кое-что все-таки пришлось изменить, но, к счастью, Савинов поправок не заметил!
Пока Юра говорил, Анжела исподтишка разглядывала его. Сегодня он надел темно-синий костюм и белую сорочку, но не позаботился о галстуке. Анжела уже поняла, что Димитриади не сторонник условностей. Он вел себя естественно в любой обстановке и в этом дорогом ресторане вел себя так, словно приходит сюда каждый день. Юрий всегда выглядел потрясающе, но сегодня Анжела не могла отвести от него глаз. Темные волосы касаются белоснежного воротничка рубашки, из которого поднимается высокая мощная шея с резко выделяющимся адамовым яблоком. Она читала где-то, что такая особенность характерна для мужчин с высоким гормональным фоном, то есть очень сексуальных. Чисто выбритые щеки сияют загаром, но над верхней губой пробивается едва заметная синева: наверняка ему приходится бриться больше одного раза в день. Глаза внимательные, серьезный взгляд из-под длинных, как у восточных красавиц, темных ресниц – ну кто бы не залюбовался? Анжела заметила, что не одна такая: более половины женщин моложе шестидесяти то и дело поглядывали в сторону их столика.
А что он думает о ней, размышляла Анжела, ощущая легкое беспокойство. Это чувство было для нее внове. Она знала, что нравится мужчинам, и пользовалась этим. Анжела не из тех, кто позволяет выбирать себя. Она предпочитает делать выбор сама, и чем недоступнее кажется цель, тем больший интерес представляет она для Анжелы. Пока она не сумела раскусить этого парня, а ведь она считает себя неплохим психологом! Он ведет себя тихо, с сотрудниками обходится приветливо и в первую же неделю знал всех в собственном и нескольких смежных отделах по именам. Секретарша Мила от Юры без ума и трещит о нем постоянно, однако все эти разговоры касаются только работы. Личную жизнь новый сотрудник тщательно скрывает, а Анжеле до смерти хотелось узнать о нем все. Вот и сегодня она пригласила Юрия в ресторан под предлогом удачного завершения проекта Павла Савинова. На самом же деле она собиралась вытянуть из него как можно больше персональной информации. Прошел уже почти час, но Анжела не продвинулась к своей цели ни на шаг!
– В нашем деле главное – ублажить клиента, – улыбнулась она в ответ на слова Юрия. – Я ценю сотрудников, которые это понимают. Профессионализм – штука прекрасная, но мы вынуждены действовать в условиях жесточайшей конкуренции, поэтому нам не до собственных амбиций. Ты напрасно защищаешь Андрея. Я его превосходно знаю и представляю, почему Савинову не понравилось с ним работать: он, скорее всего, пытался навязать Павлу собственное мнение. Такой человек, как Савинов, ни за что не станет терпеть подобного обращения. Андрей совершил ошибку, но сам же ее и исправил, доверив проект тебе. Не думаю, что он знал, что делает. Полагаю, Андрей надеялся свалить свои проблемы на другого, чтобы в случае провала не иметь к нему отношения. Будь уверен, он подставил бы тебя без зазрения совести, а ты его защищаешь?
– Ты так плохо думаешь о людях? – ответил встречным вопросом Юра.
Что это – наивность или тонкий расчет? В любом случае парень заинтересовал ее, а Анжела любит получать то, что ей нравится. В этом она ничуть не отличалась от отца, считавшегося одним из самых жестких предпринимателей в своей области. Папа и в обычной жизни был человеком целеустремленным и сильным, и Анжела гордилась, что унаследовала от него эти качества. Мама, напротив, отличалась мягким характером и, глядя на то, какой растет ее дочь, говорила:
– Иногда ты пугаешь меня, Анжела! Откуда в тебе столько напора, столько железа?
Но Анжеле нравилось, что в ней есть железо. Не просто железо, а стальной стержень, который невозможно ни согнуть, ни сломать. Больше всего она презирала в людях слабость. Разумеется, рядом с такой женщиной может находиться только очень сильный мужчина. А каков же Юрий Димитриади? Он не боится открыто выражать свое мнение, хотя Анжела является его начальницей, и это хорошо.
Юра подозвал официанта и вытащил кожаное портмоне, но Анжела остановила его:
– Я же сказала, что ужин за счет фирмы.
– Но фирма-то принадлежит тебе, – покачал головой архитектор. – Я не привык есть за счет женщин.
– Давай считать, что ты заработал нам кучу бабок и еще заработаешь, так что убери свои деньги и просто подай мне пальто!
Анжела с тоской глядела на капустный шницель на огромной тарелке Лизы, даже соус или приправа к нему не полагались. Рядом стояла бутылка воды «Эвиан» без газа. Лиза была худой, сколько Анжела ее помнила, но эта худоба доставалась подруге дорогой ценой: она не ела жирного, острого или сладкого и пила только минеральную воду. Анжела поесть любила. Честно говоря, она считала хорошую еду одной из основных радостей жизни. Достойный обед, по ее мнению, сравним с сексом, поэтому слова «капустный шницель» претили Анжеле, уродовали в ее представлении окружающий мир. Она обожала мясо в любом виде, не отказывала себе в сладком и любила хорошие вина. Никто не назвал бы Анжелу худенькой, но ее фигура соответствовала представлениям большинства мужчин о женской привлекательности, хотя, возможно, и была слегка тяжеловатой. Этот факт никогда всерьез Анжелу не беспокоил, поскольку недостатка в мужском внимании она не испытывала и искренне сочувствовала Лизе, лишавшей себя такого кайфа, как вкусная пища.
Женщины сидели в уютном ресторанчике недалеко от центра. Себе Анжела заказала капучино и фруктовый салат с горой взбитых сливок. Ужас, отразившийся на лице Лизы, заставил Анжелу недовольно поморщиться: если тебе что-то не нравится, вовсе не обязательно всем это показывать!
Оправившись от шока и проводив глазами ложку с салатом и сливками до самого рта Анжелы, Лизавета заговорила:
– Я выполнила твою просьбу и узнала причину, по которой Юра ушел со старого места.
– И?
– В общем, дело неприятное.
Анжела ненавидела это в подруге: вместо того чтобы сразу все выложить, она обожала потянуть время и придать своему сообщению больше значимости. Однако на этот раз Анжела решила сжать зубы и потерпеть.
– Юру там ценили, – продолжила Лиза наконец. – Но у генерального директора фирмы была молодая жена. Представляешь, ему шестьдесят, а ей, дай бог, тридцать!
– У них возник роман? – быстро спросила Анжела, мгновенно догадавшись о дальнейшем.
В глазах подруги она заметила легкое разочарование – сюрприз не получился.
– Ты права, – кивнула Лизавета. – И какой роман, черт возьми! У Юры тогда как раз заболела жена. Ей требовался постоянный уход, и, естественно, их сексуальной жизни пришел конец. А жена генерального оказалась горячей штучкой, и Юрка не устоял.
– Долго это продолжалось?
– Несколько месяцев, а потом все раскрылось. К счастью, мужик так любил молодую жену, что не решился на радикальные действия, все ей простил, но Юре пришлось уйти, правда, с отличными рекомендациями – это было условием его любовницы.
– Они расстались?
– Насколько мне известно, да, – пожала плечами Лиза. – Девица не собиралась уходить от мужа, ведь она привыкла к сытой жизни. Юра ни за что не бросил бы жену, он не такой человек. Более того, я уверена, что Алена вообще не в курсе произошедшего.
– Алена – это его жена? – уточнила Анжела.
Лиза кивнула.
– Расскажи-ка мне о ней.
– Рассказать об Алене? – удивилась Лиза. – Это еще зачем?
– Не будь слишком любопытной, – посоветовала подруге Анжела.
Лизавета испытующе посмотрела на нее.
– Ты запала на него, да?
– На кого?
– Не держи меня за дурочку.
Анжела сделала большие глаза.
– У тебя ничего не выйдет, – покачала головой Лиза. – Юра с Аленой знают друг друга со школы. Они поженились, когда оба перешли на второй курс института, и с тех пор не расстаются.
– Она серьезно больна?
– Кажется, да. Знаешь, Юрка не из тех, кто любит рассказывать о личной жизни, но, кажется, у Алены какая-то форма рака.
– Это серьезно?
– Серьезнее некуда. Он периодически кладет ее в больницу. В последнее время они перестали приглашать домой друзей – видимо, все плохо. Однако я тебя уверяю: Юра не оставит Алену, пока она жива. Ты бы имела шанс, если б она была здорова, но теперь – забудь. Кроме того, его время строго распределено между работой, больницей и регулярными встречами с тещей и тестем. Он слишком занят, чтобы позволить себе роман!
– Да с чего ты взяла, что я покушаюсь на твоего Юру? – спросила Анжела. – Мне всего лишь небезразлично, что происходит в личной жизни моих подчиненных. Если у него проблемы, я должна знать.
– Юра плохо работает?
– Он работает отлично, придраться не к чему. Просто я не люблю неожиданностей.
– Это очень благородно с вашей стороны, Анжела Игоревна, такая сумма… Я даже не знаю, что сказать!
– Ничего говорить не надо, доктор, – улыбнулась Анжела. – Сделайте так, чтобы вашим пациентам стало легче хотя бы оттого, что у них есть все необходимое.
– Вы правы, – кивнул доктор Ткаченко. – Для некоторых из них жизнь в нашем центре становится единственно возможной формой существования. Прошу простить за вопрос, но вы как-то сталкивались с проблемой рака лично? Дело в том, что спонсоры проявляют интерес к здравоохранению, лишь когда кто-то из их родственников заболевает, – так говорит мой опыт.
Анжела покачала головой:
– Нет, Роберт Георгиевич, я лично, к счастью, никакого отношения к этому страшному заболеванию не имею. Однако кое в чем вы правы: у меня в этом деле особый интерес. В вашей клинике лечится Алена Димитриади, верно?
– Елена Димитриади, если мы говорим об одном и том же человеке.
– Да-да, конечно, просто я знаю ее как Алену. Что вы можете сказать о ее состоянии?
Доктор выглядел смущенным.
– Это, видите ли, конфиденциальная информация, и я могу сообщать ее только родственникам.
– Я понимаю, – вздохнула Анжела. – Но я дружна с семьей и хотела бы помочь, чем смогу. Ее состояние очень серьезно? От Юрия трудно добиться прямого ответа, ведь он не любит переваливать на окружающих свои проблемы.
– Уверяю вас, у Елены есть все необходимое, – сказал Ткаченко. – Юрий Олегович хорошо заботится о своей жене.
– И все же?
– И все же ее состояние не улучшается, – вынужден был признать врач. – Мы перепробовали множество методик, но все без толку. Понимаете, рак, как ни парадоксально, до сих пор малоизученная область заболеваний, несмотря на широкую распространенность. Большинство способов лечения определяются, так сказать, по наитию – авось поможет. Было время, когда у нас появилась надежда: один из методов дал положительные результаты. Но потом наступил рецидив.
– Возможно, есть что-то, чего вы еще не пытались сделать?
Ткаченко задумался.
– В принципе, есть одно решение, но это почти невыполнимая задача – слишком дорого, да и гарантий никаких.
– А поточнее? – оживилась Анжела.
– Есть в Швейцарии клиника, специализирующаяся как раз на таких больных, как Елена Димитриади. Можно было бы попытаться, но стоимость…
– Забудьте о деньгах, Роберт Георгиевич, – прервала его Анжела. – Я сделаю все, чтобы помочь Юре и Алене!
– Им повезло иметь такого друга, – улыбнулся врач.
– Значит, решено: вы устроите перевод Алены в ту клинику, о которой мы говорили, а я, со своей стороны, обеспечу материальный аспект. Теперь мне хотелось бы побеседовать с Аленой, если возможно.
– О, она с удовольствием с вами пообщается, – обрадовался Ткаченко. – К ней приходят только Юра и родители, а в остальное время бедняжка мается одна.
Палата Анжеле понравилась – светлая и просторная, с двумя большими окнами, добротной регулируемой кроватью и жидкокристаллическим телевизором. На полу лежал мягкий ангорский коврик, а в вазе стояли свежие герберы. «Очевидно, – подумала Анжела, – Юра и вправду заботится о жене».
Анжела вошла, встретив удивленный взгляд пациентки.
– Спасибо вам, Роберт Георгиевич, – быстро сказала она, прежде чем доктор успел открыть рот. – Я думаю, мы с Аленой немного посекретничаем наедине.
– Да-да, разумеется, – заторопился врач и исчез за дверью.
– Вы меня не знаете, Алена, – как можно доброжелательнее улыбнулась Анжела, подходя к кровати. – Я владелица строительной корпорации, где работает ваш муж. Настало время наконец познакомиться, ведь Юра только и говорит о вас.
– Правда?
Искреннее удивление молодой женщины было смешано с радостью: видимо, она беспокоилась, что красавец муж находится вдали от нее и, возможно, чувствует себя абсолютно свободным от каких-либо обязательств. Между тем Анжела пристально рассматривала Алену. Что ж, она, несомненно, очень больна. Однако до болезни, судя по всему, была чрезвычайно привлекательна. Парик бросается в глаза, но глаза большие, синие – даже странно, что такой цвет может быть натуральным, а черты лица – как у фотомодели. Наверное, они с Юрой представляли собой красивую пару. Сейчас Алена выглядела исхудавшей, почти прозрачной, ее кожа потеряла гладкость, но, каким бы странным это ни казалось, она оставалась хорошенькой!
Алена тоже не могла удержаться и украдкой изучала незнакомку. Значит, это и есть та самая Анжела? Симпатичная, но, честно говоря, она немного успокоилась: эта женщина уж никак не во вкусе Юры. Во-первых, старше его лет на десять. Это, разумеется, не может служить препятствием, но Анжела не тот тип, что привлекает ее мужа. Небольшого роста, слегка полновата. Хотя это ее не портит, решила Алена. Блондинка с пытливыми серыми глазами. Эти глаза, несомненно, принадлежат человеку, точно знающему, чего он хочет от жизни. «Слишком властная, судя по внешности, – подумала Алена с облегчением. – Юра ненавидит, когда женщина пытается доминировать, ведь он чересчур горд и независим, чтобы подчиняться!»
– Юра – отличный сотрудник, – говорила тем временем Анжела. – Он умеет работать, несмотря на…
Она оборвала сама себя и виновато взглянула на Алену.
– Несмотря на то что его жена серьезно больна? – закончила она за Анжелу. – Он всегда был таким – весь в работе, в проектах…
– Прекрасно, когда человек любит то, чем занимается.
– Это как раз о моем Юре, – слабо улыбнулась Алена.
– Но он вас любит, это так же очевидно.
Краска смущения и удовольствия залила бледные щеки больной. Пожалуй, подумала Алена, она ошибалась, беспокоясь на счет этой Анжелы: она доброжелательна и полна сочувствия.
– Вы правы, Юра делает для меня все возможное. Он неустанно поддерживает во мне веру в скорое выздоровление, хотя я сама уже ни на что не надеюсь.
Прекрасные глаза наполнились слезами, и Алена отвернулась к окну.
– Не надо так говорить! – воскликнула Анжела. – Вы непременно поправитесь! С раком сейчас активно борются, существуют современные методы лечения, и с каждым годом их становится все больше.
– Да, но, боюсь, у меня нет времени ждать, – тихо пробормотала Алена.
Анжела посмотрела на нее, и впервые за много лет в ее душе шевельнулось нечто, похожее на жалость. Она презирала это чувство, считала его недостойным душевным мусором, чем-то низменным. Кто может быть достоин жалости? Только неудачники, люди, которые ничего в жизни не достигли. Но вот Анжела столкнулась с тем, что не зависит от человека напрямую. Болезнь подкралась к Алене, цветущей, счастливой молодой женщине, и практически уничтожила!
