Хоровод обреченных – Ирина Градова

Оцениваю данную книгу на 3 из 5. Книга скорее не понравилась. Сюжет интересный, но изложение не очень. Автор постоянно перескакивает с одного на другое. Практически до середины книги не могла понять кто есть кто, чем занимается и зачем в этой книге. Под конец подразобралась немного, читать стало поинтересней. Это было мое первое знакомство с произведениями автора. Возможно, выбрала не самую лучшую. Попробую еще чего-нибудь почитать. Тема медицины мне интересна. Хотя после прочтения таких книг порой становится страшно жить и, не дай бог, попадать к таким врачам в руки. Хотя, в данной книге «плохие» не совсем врачи, а фарм.индустрия, которая в погоне за наживой сначала создает/ придумывает болезни и синдромы, а потом лечит. Очень хочется надеяться, что все это исключительно вымысел. прочитано в рамках игры Школьная вселенная

Ранее книга издавалась под названием «Вакцина смерти»

"Сыщица в белом халате" оказывается за бортом очередного расследования – она борется за жизнь, сама став жертвой разбушевавшегося вируса атипичного гриппа. Есть подозрение, что над штаммом поработали в лаборатории. Таковы реалии девятой книги цикла Ирины Градовой об Агнии Смольской «Вакцина смерти».Переплетаются линии расследования убийства известного вирусолога и поисков причин возникновения эпидемии, которая уносит жизни людей.Что-то лежит на поверхности, что-то становится в некоторой степени неожиданностью.Настойчивое употребление Градовой конструкции типа «лечиться, наблюдаться, оперировать, работать НА отделении» и подмена понятий «хирургия» и «хирургическое вмешательство „ или „операция“ побудили обратиться к словарям и справочникам, дабы проверить себя. Нет, всё-таки в данном случае ошибаюсь не я.Несколько удивило в книге развитие темы адюльтера в семье, казалось бы, вполне благополучной пары Шилов-Смольская. Отношения между мужчиной и женщиной у Градовой вообще рассматриваются скорее как акт физиологический, нежели духовный. Несколько печалит, что автор пытается подвести под это некую базу, которая чаще всего в итоге сводится к неубедительному „он первый начал“.“Мыши плакали, плевались, но продолжали жрать кактус» – в какой-то мере иллюстрирует моё читательское восприятие градовской серии.