Ирина Денисова
Марина
Глава 1. Мечты сбываются
Марина еще в школе точно знала, что обязательно выйдет замуж за военного, она была в этом абсолютно уверена и убеждала всех своих одноклассников.
Хотя военных в их маленьком городке, затерянном в глуши на дальних задворках Ярославской области, никогда не водилось. Конечно, люди в погонах где-то служили – в милиции, возможно, еще в каких-то органах, в суде, например, но никаких военных городков или училищ поблизости точно не было.
Все ребята из их класса подняли ее на смех, когда она во время спора о планах на жизнь громко заявила:
– А я замуж за военного выйду!
– Да где ты его возьмешь, военного? – спросила противная Валька Комаровская, которая постоянно цеплялась к Марине.
Марина тогда подумала, что ее одноклассники как малые глупые дети, они совсем не хотят взрослеть. И мечты у них какие-то все одинаковые и безликие, а есть и те, у которых и вовсе мечты нет.
– Как хочется поскорее от вас уехать куда-нибудь подальше! – сказала она тогда в сердцах.
И все опять громко заржали.
А Маринка по ночам мечтала о большой любви и о своем единственном мужчине, с которым они проживут долгую и счастливую жизнь. Конечно, сначала они влюбятся друг в друга, начнут встречаться и гулять при свете луны. Потом поженятся, а потом у них родятся маленькие красивые детки, которым они вместе с мужем будут читать сказки по вечерам, чтобы сон у малышей был крепким.
Детей будет двое – первый мальчик, а вторая девочка, а может быть, и трое или даже четверо.
Потом дети пойдут в садик, в школу, и любящие родители вместе с ними начнут учить стихи, танцевать, выступать на утренниках, изучать школьные предметы, писать рефераты, готовиться к поступлению в институт.
А потом однажды их дети станут взрослыми, и тоже начнут мечтать о любви.
И они все вместе будут жить в огромном доме, собираясь по вечерам за одним большим столом.
Все Маринкины мечты сбывались – и уехать подальше из их затерянного в глуши городка, и встретить военного.
Она тогда была еще совсем юной девушкой и училась в областном центре в колледже. Стипендии не хватало даже на хлеб и молоко, и, чтобы свести концы с концами и не опухнуть от голода, Марина подрабатывала по вечерам няней в детском доме, и поздно возвращалась с работы в общежитие.
Однажды вечером к Марине в темном переулке подошла троица бандитов, отморозки явно хотели повеселиться, увидев на безлюдной улице одинокую девушку. Они начали отпускать злые шуточки и грязно намекать на более близкое знакомство.
И тогда, как по мановению волшебной палочки, на другом конце улицы возник большой, сильный и широкоплечий мужчина.
Марина сразу поняла, что это он, ее принц и спаситель, и что судьба подарила Марине единственную и долгожданную встречу с настоящим мужчиной.
О том, что он спаситель, красноречиво говорила его военная форма.
Марина, просто ни о чем не думая, подошла к нему и взяла его под руку. Военный сначала опешил, но молниеносно сориентировался, и они вдвоем гордо прошествовали мимо троицы отморозков.
Когда они немного отошли, он наклонился поближе к ее плечу и тоже просто, как будто бы так и надо, спросил:
– Я так понимаю, что как честный человек, я должен проводить Вас, а потом жениться?
– Правильно понимаете, – улыбнулась Марина.
И с того самого дня закрутился их роман с Виталием – романтика, походы в кино, прогулки по парку, выходные на природе.
Марина тогда вспомнила свои глупые детские мечты о муже-военном, которые сбылись так неожиданно и так скоро.
Если бы она поставила себе цель найти хорошего мужа и долго-долго его искала, никогда не нашла бы никого лучше Виталия. В нем все было идеально, а сам он – ходячее воплощение девичьих грез.
Умный, красивый и сильный, защита и опора. Виталий совсем недавно окончил военное училище и ждал распределения.
Он жил с мамой, которая воспитывала его одна, и был к тому же образцом хорошего сына. А в народе говорят:
– Прежде чем выходить замуж, посмотри, как твой избранник относится к своей маме. Так же он будет относиться и к тебе.
Марина еще больше начала уважать Виталия, когда побывала у них в гостях и познакомилась с его мамой, души не чаявшей в своем сыне. Они с мамой понравились друг другу, и с тех пор Марина стала бывать у них в гостях постоянно.
Она и сама не заметила, как полностью растворилась в своем избраннике и стала жить только для него и ради него.
Спустя некоторое время, Виталия перевели служить в Забайкалье, и Марине пришлось расстаться со всеми своими мечтами, отправиться на новое место службы вместе с мужем, и полностью посвятить себя ему.
Но она ни разу об этом не пожалела, хотя вся их недолгая совместная жизнь прошла в отдаленных гарнизонах. Марина оказалась настоящей женой офицера, верной и честной боевой подругой.
Они жили на военных полигонах в Казахстане, в Сибири, в Туркменистане, в Уральском военном округе. После прохождения службы в затерянном поселке в самом глухом уголке Средней Азии мужа наконец-то перевели в Подмосковье, поближе к цивилизации. Им дали служебную квартиру.
Глава 2. Его величество случай
И тут опять вмешался случай – умерла Маринина тетка. Она была самым близким для Марины человеком, мать еще в детстве оставила ее на тетку и бабушку, а сама уехала с новым мужем за границу.
Раз в год мама присылала открытки, поздравляла с наступающим Новым годом. Бабушка умерла давно, когда Марине исполнилось восемнадцать лет, и из всех близких людей у нее оставалась только тетка.
Тетка, когда бабушки не стало, переехала в Подмосковье, они с мужем построили дом практически с нуля, купив необжитой участок в черте города. Занимались домом и огородом, растили сына, двоюродного брата Марины.
К сожалению, судьба оказалась к тете неблагосклонна. Брат трагически погиб, потом у тети умер муж, и перед смертью свой большой дом она оставила в наследство Марине.
Узнав о наследстве, Марина с Виталием приняли решение – отказаться от служебной квартиры, положенной им по закону за выслугу лет, и поселиться в этом большом уютном коттедже.
Намыкавшись по отдаленным гарнизонам, они с мужем не могли нарадоваться смене обстановки и уюту своего собственного жилья.
Наконец-то у них появился свой дом, им больше не нужно таскаться с чемоданами по всему белому свету, привыкать к новым соседям, обзаводиться новыми знакомыми, обживаться каждый раз на новом месте.
Они с удовольствием работали по дому, стараниями Виталия уже хорошо поживший старый дом превращался в современный дворец, оборудованный новейшими достижениями цивилизации – въездными автоматическими воротами, управляемыми с пульта, новой системой отопления не на дровах или угле, а на газу, оборудованным двором с цветной тротуарной плиткой.
В глубине двора красовался даже собственноручно сооруженный Виталием тандыр. В Средней Азии все пекли хлеб в тандыре. Хлеб получался мягкий, красивый, просто живой. Корочка воздушного хлеба хрустела на зубах, а запах тмина еще больше усиливал желание поскорее съесть вкусную мякоть и отломить руками еще кусочек. Во время выпечки по двору раздавался хлебный дух, и это было так по-домашнему, создавало особое приподнятое настроение.
Так они и приобрели замечательную привычку есть свежеиспеченный хлеб, ведь в Средней Азии, где они долго жили, никто хлеб в магазине не покупал.
Дом накрыли красивой коричневой черепицей, поменяли старые деревянные половые доски на современный ламинат.
В зале все же решили оставить дерево, содрав и отшлифовав верхний слой и покрыв его тремя слоями лака, наняли хорошего печника, чтобы соорудил настоящий камин.
Как они любили с Виталием зимними вечерами улечься перед камином и любоваться потрескивавшими в нем дровами! Из камина сыпались искры, в полумраке освещая комнату яркими вспышками. Они лежали в обнимку на большой шкуре медведя, подаренной Виталию одним из сослуживцев, разговаривали, и наслаждались жизнью.
Завели сиамскую кошку Матильду, которую оба беззаветно любили.
А вот сейчас в большом и просторном доме было пусто, тихо, темно, одиноко и страшно. Матильда до сих пор искала по дому Виталия и обнюхивала висевшую в шкафу его военную форму.
Марина тоже искала Виталия, до сих пор не признаваясь себе в том, что его больше нет. Без него она не жила, а лишь существовала.
Марина сейчас чувствовала себя маленькой песчинкой в огромной вселенной. Вселенная предала ее и оставила в жутком, невыносимом, ужасном одиночестве.
Все последнее время Марина испытывала страх, граничащий с безумным ужасом, и жутко боялась оставаться по ночам одна.
Каждый день она как можно дальше откладывала этот пугающий ее до дрожи момент – когда полностью гас свет в окнах соседей, и она оставалась совершенно одна в немыслимо огромном доме.
– Зачем было строить такой огромный дом? – спросила она кого-то невидимого.
Мысли, что предстоит еще одна бессонная ночь, пугали до дрожи. Хорошо, если под утро удастся заснуть.
Она снова вышла из спальни и, щелкнув пультом, включила телевизор в зале. Чудо техники передавало новости мира, отчего-то сильно раздражавшие Марину.
Вот почему у них там, в этом мире, постоянно что-то происходит, в отличие от нее, мечтающей лишь о спокойном и безмятежном сне? И о том, чтобы печальные мысли оставили наконец ее бедную голову.
Однако, телевизору стоило сказать спасибо хотя бы за то, что он создавал раздражающий, но при этом и немного успокаивающий шумовой фон, что там постоянно спорили, кричали и ругались громкими голосами.
Немного прибрав на кухне, она продолжила, как тень, ходить по пустым комнатам, слушая только звук своих шагов, и вздрагивая от каждого шороха. Ей даже стало казаться, что в доме она не одна.
Часто бессонными ночами, мечтая поскорее провалиться в объятия Морфея, она в полудреме слышала на втором этаже звук глухих шагов и скрип передвигаемых по полу стульев. Казалось, дом живет сам по себе, а она сама по себе.
Наверняка, этот старый дом хранит множество тайн о людях, живших в нем когда-то. О рано ушедшем теткином муже, о безвременно погибшем ее сыне, Маринином брате.
Брат, как и Виталий, был настоящим мужчиной – надежным и сильным. Почему Бог всегда забирает самых лучших? Оставляя тех, кто остался, бесконечно переживать немыслимое горе?
Одиночество густой стеной наваливалось на Марину, пожирая и поглощая все человеческие желания, – есть, спать, куда-то ходить, с кем-то говорить.
– Ушла разговаривать со своим внутренним голосом, – мысленно усмехнулась Марина, выключив, наконец, свет, и оставшись в полной темноте своей спальни.
Днем, когда она ходила по пустым комнатам и составляла план работы на сегодняшний день, ей все время казалось, что кто-то незримо ею управляет – приводит на кухню, чтобы приготовить еду, ведет за руку на второй этаж, чтобы прибрать комнаты.
И даже, когда она вспоминала, что нужно подремонтировать расшатавшуюся со временем дверь, кто-то подсказывал ей, что нужно спуститься в подвал, и заботливо вел ее туда, где лежат молоток и гвозди. Сами собой находились сложенные в безукоризненном порядке в чемоданчики для хранения нужные хозяйственные мелочей, о существовании которых раньше она и не догадывалась.
Наверное, это фантомные боли от потери любимого. Она знала, что если человек теряет руку или ногу, его много лет преследуют фантомные боли.
Марина снова задумалась. Почему судьба оказалась к ней настолько жестока? Почему все так безвозвратно изменилось с уходом Виталия?
Ведь еще совсем недавно они были счастливы, бесконечно, до безумия, любили друг друга и наслаждались миром и спокойствием.
Ведь еще совсем недавно Марина была пышущей здоровьем и энергией жизнерадостной блондинкой, с яркими изумрудно-зелеными немного раскосыми глазами. А ее красавец муж был образцом доблестного офицера советской армии, с его лица никогда не сходила добрая улыбка, а темно-карие глаза всегда сияли добрым и нежным светом.
Был…
Всё изменилось одним пасмурным осенним утром, когда, возвращаясь домой, она увидела щуплую фигурку почтальона, ждавшего ее у ворот.
– Получите и распишитесь, – официальным голосом сказал почтальон и вручил ей телеграмму.
«Ваш муж погиб, исполняя свой воинский долг», – прочитала она первые строчки сухого и безжизненного послания, как будто бы сообщавшего ей, что у нее задолженность за свет и газ.
Ноги у Марины вдруг подкосились, а внезапно онемевшими руками она едва смогла открыть калитку и зайти в дом.
Она села на диван и впала в ступор, боясь пошевелиться. Марине казалось, что, как только она пошевелится, она окажется в реальности, и вспомнит, зачем села на этот диван. Лучше как можно дольше оттягивать этот момент. Так, не двигаясь, она просидела до самого вечера, а потом так и уснула.
Но назавтра наступил новый день, и ничего не изменилось. Телеграмма, этот проклятый клочок бумаги с сообщением о страшном и непоправимом горе, все еще лежала рядом, на том же мягком велюровом диване. И слова в ней были теми же самыми, за ночь они не изменили свой смысл, и никуда не исчезли.
Потом к ней долго не приходило осознание того, что произошла беда, и беда эта настоящая, и произошла эта страшная, чудовищная и непоправимая беда именно с ней, и что это не дурной сон, а настоящая явь и жестокая реальность, в которой теперь предстоит жить всегда. Ее все время бил мелкий, никак не прекращающийся, противный озноб.
– Почему он, почему не я? – думала Марина. – Виталий гораздо более меня заслужил право жить и быть счастливым.
Когда муж получил назначение в Афганистан, он пришел и радостно объявил с порога:
– Мы едем поднимать и строить одну хорошую страну, чтобы помочь местным жителям!
В этом был он весь – благородство, отвага, желание жертвовать всем во имя высших целей, ради своей любимой страны.
Тогда никто ничего не знал об этой войне. Все верили в то, что это ненадолго, что наши ребята исполнят свою благородную миссию и быстро вернутся домой. К людям долго не приходило осознание, что неопределенность затягивается на действительно неопределенный период, а перспективы хорошего исхода событий крайне туманные.
Но со временем все начинали понимать, что война – это горе, кровь и слезы, а победителей на войне не бывает.
Эта страшная война за никому не известные цели на чужой родине унесла уже жизни многих знакомых, но Марине никогда даже в самом страшном сне не приснилось бы, что горе случится с ней и с ее Виталиком.
С войны он присылал ей посылки с разными нужными вещами, которых здесь, в Подмосковье, было не купить и не достать. В неведомом далеком Афганистане было множество красивых тряпок – трикотаж, дубленки, постельное белье. А также конфеты, жвачки, и даже полудрагоценные камни. А какой там был нежнейший шелк!
Виталий прислал отрезы тканей с шикарной расцветкой, и Марина сшила из них несколько восхитительных платьев. Она даже сфотографировалась в нежном бело-голубом с золотом платье, струящемся вниз красивыми воздушными складками, и успела послать фото мужу. Все наряды из чудесного шелка были сшиты на заказ у лучшей модной портнихи в городе.
В письмах муж писал, что в Кабуле все спокойно, они по вечерам гуляют с друзьями, иногда выбираются из места своей дислокации, и ездят на машинах по всей стране.
Марина радовалась, получая его такие короткие и редкие письма, передаваемые часто с оказией.
Они ведь только переехали, обустроились и начали новую жизнь. С ними просто не может случиться ничего плохого, они только начали по-настоящему жить.
Ведь всего пару лет назад никто из друзей и знакомых не мог даже представить, что наши офицеры поедут служить в далекий и никому до этого не известный Афганистан, что начнется долгая и кровопролитная война, а наших ребят будут проклинать и называть оккупантами местные жители.
Всего лишь два месяца оставалось Виталию до демобилизации, он вернулся бы домой, ушел в отставку, и жили бы они долго и счастливо.
Марина радовалась и ждала мужа. Наконец сбудется их самая заветная и долго вынашиваемая чудесная мечта – обзавестись множеством ребятишек, может быть, двумя, тремя, или даже четырьмя. Теперь можно смело задуматься о пополнении семейства – ведь жизнь по чужим гарнизонам никогда не давала им такого шанса.
Муж погиб в одном из боевых выездов, прикрывая отход своих товарищей.
– Мы ездим на машине по всей стране, – вспомнились Марине его слова, вызвавшие у нее тогда просто праздный интерес к красотам такой далекой и такой неизведанной чужой родины.
Тогда ей было просто любопытно, какие там горы, какие дороги, есть ли там асфальт. К любопытству совсем немного примешивался страх – не опасно ли это, ездить на машине среди пустынных незнакомых окрестностей, где на каждом шагу в горах прячутся и стреляют душманы.
И лишь только теперь она узнала, что такое страшный «Груз 200».
Муж посмертно получил Орден красной звезды, и похоронили его с большими армейскими почестями. На похороны пришел весь город, пригласили военный оркестр. Организацией занимались военные, и тогда казалось, что это очень хорошо и правильно, потому что сама Марина совершенно не осознавала происходящее.
Она как будто бы умерла вместе с мужем. Зачем ей жить без него?
Похороны прошли как в тумане, очнулась она только на мгновение – когда на гроб с телом любимого стали бросать грязные комья жирной, растаявшей под недавно прошедшим дождем, земли.
Двое друзей мужа держали ее под руки, опасаясь, как бы она не бросилась в черную зияющую страшную яму вслед за любимым.
Потом она снова застыла от горя, выплакав накануне все свои слезы, и сурово молчала, уставившись в одну точку.
После похорон Марина впала в затяжную депрессию – теперь она действительно не могла понять, для чего ей жить. Было невыносимо больно, боль накатывала, как бушующие волны океана, ей казалось, что она тонет в этой бездне горя.
Такой молодой, такой сильный, такой человечный. Не хватает эпитетов, чтобы описать его масштабную и героическую личность. Другого такого больше нет, и никогда не будет.
Вся ее жизнь была сосредоточена в муже, его службе Родине, и бесконечному ожиданию его домой каждый вечер. Теперь ожидание стало воистину бесконечным – ведь он больше никогда не придет.
Сейчас в большом зале висел портрет Виталия в массивной золотой раме, и он все время смотрел на Марину своими внимательными карими глазами. Она советовалась с ним по всем вопросам – что приготовить на завтрак, что посадить весной в огороде, что купить на ужин в магазине.
Утром она здоровалась с портретом и желала хорошего дня, а вечером перед сном желала Виталию спокойной ночи.
Она поняла, что Виталий с портрета смотрит каждый раз по-другому, выражение его лица менялось в зависимости от того, какое настроение было у Марины. Теперь она старалась меньше плакать, чтобы не огорчать любимого. Рассказывала ему о произошедших за день событиях по возможности веселым голосом.
Ей казалось, что он по-прежнему с ней рядом, одобряет ее, ободряет и поддерживает.
– Ты всегда со мной, милый, и днем, и ночью, – прошептала она тихо, грустно посмотрев на любимого.
Глава 3. Подруга
Раздался звонок со стационарного телефона, Марина сняла трубку. Конечно же, звонила подруга Наташа, тоже жена офицера. Она тихо спросила:
– Как ты, Марина?
В ее еле слышном голосе сквозило искреннее сочувствие и тщательно скрываемое беспокойство.
Чтобы подруга не беспокоилась, Марина постаралась сделать голос как можно энергичнее и бодрее:
– Уже лучше. Приходи, посидим, выпьем, – предложила она.
– Сейчас приеду, – пообещала Наташа.
– Зачем ехать? Пешком не можешь придти? – спросила Марина. – Тут всего-то километра два от вашего дома!
Марина в ожидании гостьи собрала нехитрый стол из приготовленных своими руками соленых огурчиков, помидорчиков, нарезала тонкими прозрачными ломтиками душистое сало с чесночком.
– Пожалуй, будет уместно достать к такому столу бутылочку водки, – подумала Марина.
Она вынула из шкафа хранившуюся еще с хороших времен беленькую бутылочку, и засунула ее в морозильник – не пить же теплую водку.
Пили они крайне редко, но сегодня это поможет унять внезапно нахлынувший поток слез.
Звякнула металлом калитка во дворе, Наташа зашла, тихо прикрыв за собой дверь, и поставила на тумбочку принесенную корзинку с фруктами.
Подруги тепло обнялись.
Наташа всегда ярко и броско одевалась, на ее стройной фигуре любая одежда смотрелась, как на модели. Но сейчас на ней был простенький серый спортивный костюм, одетый, видимо, из солидарности с горюющей подругой.
По установившемуся обычаю, Наташа первым делом зашла в зал и поздоровалась с Виталием, вернее, с его портретом.
– Ну, привет, друг, – сказала она. – Мы тут посидим и поговорим немного, не возражаешь?
Марине показалось, что Виталий одобряюще кивнул.
Вдвоем они быстро накрыли на стол в зале, не забыв поставить стопочку Виталию, накрыли ее кусочком хлебца. Зажгли свечу.
Начался неспешный разговор о войне и общих знакомых. Все они были отличными парнями, служившими не по своей воле, а по велению Родины. Домой многие вернулись искалеченными, или физически, или морально.
– Марина, ты слышала, что Дима вчера сломал Ленке руку? Случайно, конечно, в пылу пьяной драки.
Марина кивнула, новость была ужасающей, горькой и безрадостной, Ленке оставалось только посочувствовать.
Лена была третьей самой близкой подругой, сейчас немного отдалившейся от них, рыжеволосой пухленькой пышечкой, всегда улыбающейся и рассказывающей разные смешные истории.
Раньше подруги постоянно были на связи, созванивались и утром, и вечером, делились всеми своими мыслями, планами и произошедшими событиями.
Только жены военных могут так дружить, по-настоящему, как родные сестры.
– Я думаю, Лене неудобно посвящать нас в подробности того, что у них происходит, – сказала Наташа.
– Но, конечно, то, что у них происходит, очень некрасиво. Семейная жизнь не просто не заладилась, она превратилась в ужасный непрекращающийся кошмар, – добавила она.
– Да, Лена избегает лишних разговоров, – согласилась Марина. – Стесняется и не хочет никого посвящать, я уже даже не спрашиваю.
– Так жалко ее… – вздохнула Наташа.
– Тоже, как и мы, зачеркивала крестиком в календаре дни, оставшиеся до возвращения мужа.
– Да уж, страшно представить, что Дима вернулся совершенно другим человеком, ничего общего не имеющим с тем, который уходил на войну. В страшном сне бы не приснилось.
– Такой талантливый, разговаривал на пяти иностранных языках. До призыва, конечно. Сейчас уже, наверное, все забыл, – с горечью сказала Наташа.
Все в городке знали, что Диму сломала война. После полученной в Афганистане контузии Дмитрий стал пить, по пьяной лавочке лезть в драку, растерял все свои знания и навыки, перестал чем-либо интересоваться и о чем-либо говорить, кроме прошедшей войны.
И их семейная жизнь резко и неуклонно катилась под откос. Ленка больше не улыбалась и не рассказывала свои смешные истории.
Подруги сочувствовали Лене, но кто бы полез в чужую семью, разбираться, что там, да как? И Лена не позволила бы, она как настоящая жена офицера совершенно не выносила ни жалости, ни сочувствия.
– Как ты думаешь, Марина, может быть, все еще наладится у них? – глядя на подругу с надеждой, спросила Наташа.
– Знаешь, мой лучше бы мне руку сломал, – вздохнув, грустно ответила Марина.
Наташа резко одернула ее:
– Марина, что ты городишь?! Твой Виталий даже голос на тебя повысить никогда бы не смог. Он настоящий мужчина, герой!
Марине стало стыдно, это она от отчаяния сморозила подобную глупость.
Наташин муж, к счастью, вернулся живым. Гена прослужил в страшном Афганистане двадцать два месяца, а по возвращении домой произнес непонятную фразу:
– Многие там делали то же, что фашисты у нас во время Великой отечественной войны.
Ему бы никто не поверил, все, что происходило в чужой стране, было тайной за семью печатями. Вся информация была закрыта и засекречена.
Да и мало ли что человек, выпивший лишнего, может сморозить?
Марина с Наташей стали теперь уважаемыми женами офицеров-афганцев, разница была только в том, что Маринин муж геройски погиб, а Наташин остался жив.
И они были очень благодарны родной стране, помогающей и поддерживающей их.
Гена устроился на работу в охранное агентство, часто они собирались с друзьями и вспоминали о прошедшей войне. Воспоминания были горькими, но жизненно необходимыми для всех. Ребята вспоминали ад, в котором им довелось побывать, поминали погибших товарищей.
Им было тяжело и печально, но забывать о войне и погибших товарищах нельзя. Оставшиеся должны помнить о тех, кого больше нет.
– Твой Виталий был лучшим, – сказала Наташа, – он был самым смелым, честным и несгибаемым. Ты можешь им гордиться! Господь всегда забирает лучших.
– Почему? – внезапно с неожиданно вспыхнувшей злостью спросила Марина. – Почему такой добрый Бог всегда забирает лучших?
– Не знаю, – сконфуженно и смущенно ответила Наташа. – Может быть, они там, на небесах, нужнее, чем здесь.
– Вранье! – резко выкрикнула Марина. – Подлое вранье! Слабенькое утешение для дурачков.
Из глаз полились слезы. Подруга села поближе и обняла ее. Марина доверчиво положила голову на плечо Наташе.
Наташа, помолчав, предложила:
– Марина, давай я с Геной поговорю, устроит тебя на работу. Они такие фирмы богатые охраняют, найдет тебе где-нибудь тепленькое и непыльное местечко. А то совсем тут с ума сойдешь, одна в такой домине.
Ситуация осложнялась тем, что Марине никогда не нужно было работать. Они с Виталием всегда жили в достатке, и все ее проблемы заключались в уходе за небольшим садом, огородом, за комнатными растениями, а также в кормлении сиамской кошки Матильды. Сейчас ей стало совсем нечем заполнить пустые беспросветные дни.
Возможно, если бы у них были дети, они помогли бы Марине пережить горе, но детей не было.
От мысли, что у нее никогда не будет теперь ребенка от любимого Виталия, Марине становилось еще хуже. Она не может даже усыновить или удочерить ребенка – для этого нужна полная семья.
Конечно же, государство не оставило ее одну в беде – каждый год вдовам и матерям погибших вручали памятные медали, да и деньгами не обижали.
