Ирина Черенкова
Хэлвегард. История одного королевства

Миа ещё повертелась по сторонам, вглядываясь в лица собравшихся, однако все они отводили глаза. Кроме одного человека. Бьёрн смотрел на неё очень внимательно и напряжённо, время от времени говоря что-то стоявшему рядом Айварсу. Хотела бы она знать его мнение на этот счёт, но Бьёрн был слишком далеко для приватного разговора.

– Что это значит? Что мне дальше делать? – пролепетала она.

– Идти свой путь – становиться воином, – твёрдо подвёл итог Скегги.

Лето в Хэлвегард ворвалось внезапно. ещё вчера казалось, что оно не наступит никогда, но вот деревня проснулась в буйстве зелени и трав, вместо привычных голых ветвей и жидких ниток росточков. Всё внезапно заколосилось, зацвело, раскрыло пышные объятия. Кроны лиственных деревьев распушились и заслонили почти весь небосвод, и солнце едва справлялось, чтобы пробиться сквозь них к остальным ярусам биоценоза. Кусты крушины, орешника и дикой вишни дополняли шелестящий ансамбль, не желая упустить ни минуты тёплого лета. Поляны и мелкие тропы поросли высокой травой, сквозь которую пробивались яркими пятнами маки, дикая гвоздика и пижма. Высокими сиреневыми свечками возвышались стройные люпины, тоже спешащие жить, пока первые морозы не сковали землю льдом.

В поселении бьярнваров начались заготовки трав и урожая. Часто стало невозможно найти тех или иных людей, потому как они ушли в поля, только без щита и меча, но с серпом или топориком для веников и дров. Походы можно было выбрать на любой вкус: хоть в поля с иван-чаем и душистыми приправами во главе с Фреей, поварихой таверны, хоть на плантации хлопка, конопли и крапивы под присмотром Каисы, владелицы ткацкой мастерской. Можно было отправиться на сборы лечебных трав и снадобий с Дэгрун, либо на поиски кореньев и корнеплодов с Гердой, в отряде которой было и несколько мужчин. Редкость, потому как мужчины обычно уходили по дрова или на охоту, либо вообще снаряжали повозку с собранным товаром, собирали команду и уезжали к соседям торговать.

Поселение то и дело бывало пустынным, лишь изредка из огородов торчали фигуры возделывателей культурных растений. Анника прибилась к Каисе и теперь всеми силами впитывала знания о волокнах и ткачестве, очевидно, избрав свой путь. Её Айварс снова сбежал в поход, но девушка горячо заверяла, что тот ушёл на заготовки, не понятно, кого уговаривая, Мию или себя. Сама же Миа закономерно выбрала компанию старухи-травницы, единственная из поселения.

– Ты меня удивила, дорогая, – расплылась Дэгрун в тысяче счастливых морщинок. – Я почему-то была уверенна, что ты уйдешь с Гердой.

– У Герды и так помощников масса, – отмахнулась Миа. – Как же ты одна справляешься? Ты ведь готовишь снадобья на всю деревню, неужели они не понимают важности целительства?

– Я тебя предупреждала, что люди меня избегают. Я странная. Болтаю что-то о гармонии, извиняюсь у матушки-земли, выкапывая корешки. С камнями разговариваю. Это выглядит со стороны дикостью, но мне это только на руку. Иначе все бы были целителями, как один, и на меня бы упал спрос.

Принцесса рассмеялась коммерческому настрою акушерки, но вскоре узнала, что не всю грязную работу берёт на себя сгорбленная старушонка. Часто Дэгрун нанимала молодёжь для массовых заготовок, либо выкупала сырьё для дистилляции или отваров у тех же самых Герды или Фреи. Сама же Дэгрун занималась действительно странными вещами. Она ходила в непролазные чащи и выбирала самые удивительные грибы и ягоды, одиночные, которые никто не брал.

– Вороний глаз ядовит, – наставляла она спутницу, которая, хоть и выбралась за травой, не расставалась со своим мечом на поясе, на всякий случай. – Его нельзя просто так брать, потом не отмоешься. Но можно попросить растение отдать своё детище во имя гармонии и природного баланса, на это любая мать согласится. Мухоморы же лучше брать не самые молодые, они не успевают дозреть и не дают нужного эффекта, но и не самые старые, иначе можно убиться ими.

Мию мало того, что не смущали её речи, она ещё и усиленно их впитывала. Девушка давно хотела изучить растения своего королевства, и Дэгрун стала для неё удивительным проводником в их мир.

– Подорожник целебен, но так, как его применяют в деревне, никуда не годится, – сетовала старуха. – Они его мнут, режут, а то и вовсе прикладывают к ране целиком. Так не сработает. Листья нужно пережевать в кашицу, только после этого с молитвой приложить к порезу. И лучше бы даль его жевать тому, у кого порез, для большего эффекта. Но кто будет слушать выжившую из ума старуху?

Девичий смех был постоянным сопровождением её ворчания. Миа откровенно радовалась свободе, знаниям и солнцу, не брезговала таскать связки и пучки трав, как обычный наёмный носильщик, что угодно – лишь бы быть рядом с мудрой повитухой в её странствиях. Бабка же, заметив её интерес к своей деятельности, передавала принцессе все свои знания, без разбора на повседневные или магические.

– Магия в этих местах с норовом, – говорила она вполголоса. – Матушка-природа заботится о нас, но поглядывает. Часто бывало такое, что один и тот же отвар разных людей и исцелял, и никак не менял их состояние, и усугублял, в зависимости от того, что за человек его выпил. Одна природа знает, что будет лучше и как. Мы, повитухи, лишь стараемся уловить её шёпот.

Почему-то Дэгрун говорила о целительницах при Мие во множественном числе, словно приняла уже девушку в качестве таковых. Но та не была травницей, насколько ей рассказывала мать об их родословной, скорее наоборот, велела держаться от них подальше как от хитрых и изворотливых личностей. И вот принцесса шла за таковой след в след, придерживая руку на мече в боевой готовности и, не дыша, оглядывалась по сторонам. «Подальше» и не придумаешь.

Впрочем, и отец старался беречь её от воинов и бойцов, и если гвардейскую стражу обойти никак было нельзя, то полевых девушка впервые увидела лишь в поселении бьярнваров. Кто же мог подумать, что война окажется частью самой принцессы?

Совет Скегги не выходил у неё из головы. Идти путь воина. А для этого необходимо было найти себе учителя, потому как рассекать мечом воздух в гордом одиночестве воительница и так уже научилась виртуозно. Бить оружием по деревьям Дэгрун запретила под угрозой домашнего ареста и конфискации меча, поэтому оставались только её друзья-сверстники, которых девушка победила ещё на «Кругах». Хьярти и Карл с радостью сбежали из кузни на пару часов из-под строго надзора Скьельда, пообещав потренировать её вместе одновременно.

– Только потому что ты просишь, Миа! – развёл руками владелец мастерской. – Смотри за ними, они только кажутся взрослыми!

Дальше тренировочной поляны на реке они не пошли. Поросшая травой по самые бёдра, она была идеальной для тренировки полевого «медведя», если бы не разнузданные учителя. Парни прыгали дурачками, кривлялись и падали в пушистый травяной покров, дорвавшись до свободы, но и про обещание не забывали.

Трижды будущие мужчины, которые были старше принцессы на пару лет, а казалось, что младше на десяток, проиграли своей вызволительнице, и Миа поняла, что нет смысла больше отбирать у Скьельда работников. Воины они никудышные.

– Вот бы у Бьёрна научиться владению мечом, – пробубнила она мечтательно.

Полевых летом в деревне не было, совершенно нормальная практика. Крайне редко в кузню наведывались одиночные воины с мешком оружия, сдавали его, ели в таверне и убирались прочь в тот же день. Никто не хотел драгоценное тёплое время тратить на пустые деяния, все спешили урвать побольше.

– Бьёрн не берёт новичков на сопровождение, только в поля, – ленно отозвался Карл, пожёвывая травинку, хотя Миа и так знала эту простую истину.

Что ж, тогда ей нужно было в поля!

Набродившись по лесам, Дэгрун почти полностью перешла на дистилляты, отвары и сушку, поэтому отпроситься у неё в полевой поход не составит труда. Осталось найти человека, кто её туда возьмёт.

Центром общественных интересов поселения были таверна и кузня, стоявшие недалеко друг от друга. В кузне она была сегодня днём, отпрашивая у строгого начальника двоих бесполезных бойцов, а значит, теперь её путь лежал в таверну. Впрочем, Карл оказался не совсем бесполезным, раз теперь Миа знала о своём следующем шаге чуть больше.

В помещении таверны было душно и томно от жаркого дня, подходившего к концу, и пустынно, как и во всём поселении. Возле барной стойки никого не было, за кухонной дверью царила тишина. Вот так центр общественной жизни!

– Миа! – раздался мужской голос откуда-то из-за спины девушки, где за самым угловым столиком возле окна собралась небольшая компания. – Вот так сюрприз.

Без страха и дурных помыслов девушка приблизилась к незнакомым людям, не узнав никого. Хотя нет, один из мужчин, который как раз её и окликнул, всплыл в памяти. Не в меру заросший и загоревший Скегги выглядел теперь едва ли не на десяток лет старше.

Принцесса улыбнулась знакомому, подхватила пустой стул и смело присоединилась к компании, заявив сходу:

– Скегги, мне нужно в поля.

Мужчины рассмеялись заявлению милахи, но Миа даже глазом не моргнула.

– Зачем тебе в поля, кроха? – спросил один из них.

– Миа – воин, Фрост, – вступился за девушку общий знакомый. – Итак, Миа, зачем тебе в поля?

Только сейчас она всерьёз задумалась, действительно, а зачем? Потому что Карл сказал, что Бьёрн берёт к себе только полевых? Звучало по-детски. Получается, она хотела понравиться Бьёрну? Нет, она хотела у него учиться, оказаться достойной обучения. Но зачем ей учиться у лучшего полевого воина Хэлвегарда? Какова конечная цель?

– Ты ведь сам сказал, что мне нужно идти путь воина, – нашлась она с ответом. – Какой же воин без полевых походов?

– Женщины не ходят в поля, Миа, – заявил он строго.

– Женщины и не проваливаются в места силы, если что, – напомнила она о своей милой особенности. – Как я буду себя изучать, если мне никто не соглашается помочь?

Мужчина призадумался, потирая густую косматую бороду, тогда как его друзья смотрели на девушку во все глаза.

– Так это о ней ты рассказывал? – изумленно протянул тот, который, очевидно, звался Фростом. – Та самая девушка-воин, королева озера, что победила Бьёрна на последних «Кругах»? И ты ещё сомневаешься? Бери её к нам, не раздумывай!

– Помолчи, Фрост, – прервал его болтовню Скегги. – Женщина в походе – это очень большая ответственность, Миа. Если мужчина уснёт излишне крепко, то его тело максимум что могут убить. Если же в место силы надолго уйдёт женщина, то с ней можно сделать, что угодно… Мне нужно поговорить с Дэгрун, прежде чем принять решение.

Пока предводитель совещания ходил к знахарке, к которой не взял с собой даже отпрашиваемую девушку, Миа успела познакомиться с его командой. Фрост, Барди Лейв и Томас закидали девушку вопросами о детстве и юности, об открытии её навыков, наличии наставников, используемых практиках и даже наличии жениха. Принцесса старалась держаться легенды Дэгрун о собственном происхождении, но при этом переплетать её со своей историей, где полностью отсутствовала воинская подготовка. Вообще ей было странно вести беседу с сорокалетними полевыми бойцами, бородатыми, исполосованными тонкими шрамами жизни, глядящими ей в рот, словно она была чудо какая диковинка.

– Как тебе удалось победить Бьёрна? – спросил Лейв, черноволосый пухлый тип с тремя косами в бороде.

– Я его не побеждала, – заявила Миа. – Он сам не стал бить, просто оставил меня на помосте. Видимо, драться с девушками ему претит.

– Ничего подобного, – хмыкнул Барди. – Я Бьёрна наблюдаю все семь «Кругов», у него нет таких принципов. Конечно, он не пришибает девиц об пол, как ту на последнем турнире, но и не задумывается особо над победой. Так что ты – действительно победила Бьёрна. Вопрос – как?

– Не представляю. Видимо, решил, что выигрыш ему ни к чему.

Мужчины заверили её, что деньги Бьёрну очень даже «к чему», он в последние полгода берётся абсолютно за любой источник дохода, словно копит капитал. На вопрос о матери Фрост рассказал, что та не нуждается в его поддержке, потому как сама имеет неплохой доход. А вот на вопрос, куда полевой воин тратит деньги, никто не смог дать внятного ответа.

– Да, кто ж его знает? – отмел все догадки Томас. – Девушки и выпивка его тоже не интересуют, инструмент и защиту он не менял уже лет пять точно. Не представляю, зачем парню деньги, притом, немалые.

Странный этот Бьёрн.

Далее мужчины поинтересовались, кто учил Мию драться. Они очень удивились, что наставника у неё не было, но никто из них не взялся учить малышку искусству боя.

– Дэгрун нас проклянёт, – опасливо оглянулся на дверь таверны Барди, явно побаиваясь старуху. – Она дурная, у неё предметы по воздуху летают.

– Как это? – не поняла Миа.

– Кончай, Барди, это выдумки всё, – неуверенно прервал их болтовню Лейв.

– Своими глазами видел! Ведьма она! А ещё она погоду заговаривает, вспомни того парнишку из ормарров? Сдаётся мне, бабка накликала грозу на поселение.

– Я с ранней весны живу у неё, обычная бабушка, – надула губу Миа. – Болтает о травах, варит компоты и булькает отварами.

Команда несмело переглянулась.

– Ты на всякий случай будь с ней осторожна, Миа, – подвёл итог Барди. – Я понимаю, что она твоя родная кровь, но что-то в этой карге нечистое есть. Она очень многое играет под себя, не зря ей Бьёрн не доверяет. Просто гляди в оба, хорошо?

К тому времени, как вернулся Скегги, команда уже приняла Мию как свою. Совершенно никто не взял в расчёт множественные «но», о которых болтала колдунья, разрешая взять внучку в поход, хотя ещё недавно её имя наводило на воинов ужас. А «но» заключались в том, чтобы вернуть девушку спустя трое суток, не больше, и не уводить с земель бьярнваров.

– Мы и не собирались, к слову, – заявил Скегги. – Сейчас по окончании лета самый прибыльный поход – это за дровами, так что Дэгрун больше поворчала, чем сломала наши планы. Очень она за тебя переживает.

Отряд договорился встретиться завтра у таверны на рассвете и отпустил Мию домой. Но перед этим Скегги настоятельно рекомендовал новенькой восстановиться в её месте силы, на всякий случай. Конечно, битв на их территории не планировалось, но мало ли.

Дэгрун встретила её настороженным взглядом и выжидательным молчанием. Однако Миа не особо понимала, что от неё хотят, поэтому выдавала заезженные по-детски странные фразы, пока бабка не призвала её к ответу весьма серьёзно.

– Зачем тебе на пороге совершеннолетия лезть в поля с «медведями», которые тебе годятся в отцы? Интерес к ним как к мужчинам исключаю, дрова – не дадут тебе совершенно никакой пользы в развитии, в озеро можно лазать и отсюда, мечи вы оставляете дома, взамен них берёте топоры, и даже не боевые, а колуны. Ты ведь не дурочка, королевская дочка, скажи, что это тебя туда понесло?

– Бьёрн берёт в обучение только полевых, – сдалась Миа и покраснела.

– Бьёрн, значит, – крякнула бабка и скривилась, словно у неё разболелись все разом последние редкие зубы. – И что этому мальчишке неймется? Это он тебя направил в команду Скегги?

– Нет, вовсе не он! Я его с «Кругов» не видела больше. Пожалуйста, Дэгрун, он тут не причём. Он даже не в курсе о моих планах, не выдавай меня! – взмолилась Миа. – Я бы очень хотела, чтобы Бьёрн поучил меня так управляться с мечом, но в кузне сказали, что он берёт к себе только полевых…

– «Медведей», Миа! – взвыла старуха, призывая девицу к здравому смыслу. – Бьёрн берёт к себе полевых «медведей», не девчонок! И уж тем более, не тех, которые!..

Она прервала сама себя и глубоко вздохнула.

– Впрочем, иди, куда хочешь, – сдалась Дэгрун, махнув рукой. – Скегги я доверяю, держись ближе к нему. На столе узел с обедом на завтра, дальше там сама разбирайся, раз в полевых метишь. Там же немного снадобий: коричневым Томасу смажь обожжённую руку, он будет сопротивляться, а в маленьком пузырьке масло для Лейва, у него несварение. Остальное, надеюсь, не пригодится, пусть поход будет без крови и ран. Огниво возьмёшь с печи, не потеряй. И береги себя, ладно?

На последней фразе бабка разлилась теплом и, как Мие почудилось, проглотила ком в горле. Странно, неужели травница успела привязаться к ней за несколько месяцев?

– Дэгрун, дорогая, всё будет хорошо, – бросилась к ней названая внучка и крепко обняла сгорбленную старуху, отчего та аж крякнула, пораженная. – Обещаю, я буду беречь себя, вернусь в целости и сохранности. Меч не оставлю. К следующей партии дистиллята буду дома, вот увидишь! И это… Не говори ничего Бьёрну, ладно? Я не хочу, чтобы он подумал, что я… В общем, не говори. Хорошо?

– Хорошо, вздорная девчонка, не скажу, – проворчала женщина, уложив все эмоции и вернувшись в свою обычную роль. – Он до первых заморозков не сунется в поселение, делать тут нечего.

Едва первые лучи ленивого светила тронули кроны вековых сосен и дубов, команда двинулась в путь. Две деревянных повозки с лошадьми для поклажи возглавляли шествие. За поводьями восседали Фрост в куче скарба и Томас, а остальные шли бодрым шагом следом. На одну из телег хотели закинуть Мию, но она категорически отказалась от поблажек, и даже хотела возмутиться, что её приравнивают к вещам, однако мужчины вовремя ретировались.

– Это вообще возмутительно, что вы меня щадите! – болтала Миа по дороге под усмешки старших мужчин. – Я ведь не развлекаться пошла с вами, даже, вон, топор взяла! И вы не поверите, но умею его держать. Вроде бы. Дэгрун показала, ничего сложного.

– Миа, ты взяла колун, он только для поленницы подходит, – рассмеялся Скегги. – Попробуй им срубить дерево, ушатаешься. Дэгрун явно никогда лесозаготовкой не занималась. Ладно тебе, не дуйся. Отберешь у Лейва, он не любитель рубить деревья.

Принцесса замолкла, снисходительно ухмыляясь на насмешки. Она старалась ни на секунду не терять цели, зачем пошла в поход, ведь, Бьёрн говорил, что цель в битве – самое главное. Интересно, а какая у неё конечная цель? Не дрова ведь рубить.

Ответ ей пришёл уже к обеду, когда настало время заняться делом. Мужчины расхватали инструмент и разошлись каждый к своему сухостою, указав Мие на лучшее с их точки зрения дерево. Никто не рассказывал ей, как это делать, не щадил её и не давал советов – приказ принцессы исполнялся в точности.

Девушка сняла с повозки тяжелый колун, больше напоминавший молот с чуть заострённой частью, и подошла к стволу в обхват своих рук, размахнулась покрепче и с криком ударила им по дереву. Глухой металлический раскат прошёл по лесополосе, а зарубка едва ли оказалась глубже трети фаланги её пальца. Скегги был прав, этим топором не выйдет валить деревья.

Краем глаза она заметила, что мужчины косятся на неё с усмешкой, при этом показательно рубят свои деревья удобными для этого острыми двухсторонними топориками. Лейв первый остановился и, оперевшись на своё орудие, уставился на девушку. Следом за ним встал в ожидании и Томас.

Помнить, зачем пришла.

Миа закрыла глаза и прислушалась. Лес шуршал листвой над головой, где-то горланила птаха. Треснула ветка вдалеке. Из трёх работающих топоров ещё один утих. Девушка вздохнула глубоко, ощущая порыв ветра на своей коже. Совершенно интуитивно руки легли на эфес меча, торчащий из ножен.

Внезапно, следуя порыву изнутри, она выхватила меч и нанесла удар по сопернику. ещё один, и ещё. Крик был ей в помощь. Топоры утихли, смешков слышно не было. Ещё два удара. Миа, прижимаясь к земле, совершила боевой переход и нанесла удар с другой стороны, и ещё один. ещё серия ударов, высекающих из ствола крупную сухую щепу. На финальном рычащем вопле она засадила клинок в ствол на половину ширины, а когда вынимала, услышала лёгкий стон дерева. Голая крона очень плавно начала крениться к земле, отчего недорубленная древесина затрещала. Дерево опустилось низко и повисло на растопыренных ветвях.

Меч ушёл в ножны. Девушка хотела поднять свой ущербный колун, чтобы обрубить ветви, но нашла за спиной пятерых ошалелых мужчин.

– Ты когда-нибудь видел такое, Барди? – прошептал Скегги. – Мечом!

Их деревья были прорублены едва ли на треть, но до них уже никому не было дела.

– Что не так? – удивилась Миа, оглядев своих спутников. – Вы были правы, моим топором это не сделать.

Мужчины лишь молча вернулись к своей работе. Иногда они косились на странную девушку в их команде, но усмехаться больше не думали. В конце концов, у Мии единственной было с собой оружие, мало ли что может выкинуть в сердцах внучка колдуньи. Та же, орудуя попеременно то мечом, то своим ущербным топориком, обтесала от ветвей весь ствол и срубила макушку.

– Скегги, мне понадобится помощь с широкой частью дерева, – пошла на мировую девушка. – Можно я оставлю ствол вам? У вас топоры получше.

Бородач кивнул, и все его спутники тоже активно закивали. Оказывается, Миа в первую очередь всё же обычная девчонка.

К вечеру одна из повозок была наполовину заполнена дровами. Лошади паслись невдалеке, где не падали деревья, и росла сочная трава. Пока дровосеки добивали её дерево, Миа обустроила для всех спальные места из лапника и половиков. Саму же девушку решили уложить на пустую повозку, отбросив все её доводы.

– Это не обсуждается, земля уже прохладная, – доложил Скегги. – Я за тебя в ответе, Миа, тебе ещё детишек рождать.

Она и не стала спорить. За ужином она отдала Лейву флакончик с маслом и требовательно протянула ладонь к обожжённой руке Томаса. Те не сопротивлялись, похоже, осознав, вокруг кого в этом походе вращается всё действо. Мирно трещал огонь в костре, пятеро полевых мужчин и одна девушка ели похлёбку из котелка и смотрели на близкие звёзды.

– Как мне найти наставника? – решила спросить Миа. – Я даже не представляю, как его искать. Не идти же по деревне с опросом, кто согласится им быть, правда?

– Увиденное сегодня, полностью исключает, что ты найдёшь себе учителя у бьярнваров, – серьёзно произнес Барди. – В поселении нет человека, кто сможет тебе помочь быть лучше, скорее, наоборот.

– С такой силой и грацией идти бы в королевскую армию, – подтвердил Томас. – Наверняка тебе подойдет тот, кто обучает гвардейцев.

Гарольда Миа помнила хорошо. Она знала, что предводитель воинов отца был потомственным полководцем. Голубоглазый ульвар с тонким чуть горбатым носом и осветлённой солнцем бородой всплыл у неё перед глазами, остро напомнив о доме. Его лукавая улыбка и вызывающий взгляд манили в битву, когда он обучал девушку фехтованию. А ведь действительно, у неё уже был учитель, которого сердце предпочло забыть на фоне потери семьи. Сердце, но не тело. Миа оглядела свои руки, помнящие каждый указ наставника.

– Прости, я не хотел тебя обижать, – неверно считал Томас её молчание. – Просто мы тут все «медведи», понимаешь? У тебя же есть стиль. Совсем, как у Бьёрна. Попробуй спросить, у кого обучался этот малый, может, там и будет тебе ответ?

На этом и закончили болезненную тему.

Перед сном, совсем уже в сладкой дремоте Мию произвольно выкинуло в озеро. Воительница не сопротивлялась, понимая, как сильно могла устать за день. Всё же, рубить деревья мечом это так же нерационально и вычурно, как нарезать молотом краюху хлеба, однако очень полезно, если хочешь научиться владеть инструментом более виртуозно. Всё не зря с ней случился этот поход.

Проснулась она от невыносимой жары. Над головой в самом зените стояло полуденное солнце, припекающее к тёмному половику, под которым спала девушка. Воздух аж вибрировал от тепловых волн, что несвойственно для раннего утра в северном королевстве.

Миа поднялась на повозке и скинула с себя удушливую тряпку. В нескольких шагах от неё расположились дровосеки с питательным завтраком. Или обедом?

– Вот это сон у воина! – рассмеялся Скегги. – Мы уже успели заполнить телегу, пока ты восстанавливалась. Опять в озере была?

В ответ Миа пробубнила что-то невнятное и, не имея росы под рукой, плеснула в ладонь воды из бурдюка, чтобы умыться. Похоже, она проспала половину трудового дня. Сонная и растерянная она присоединилась к мужской трапезе, оказавшейся всё же обедом.

После еды вся команда снова принялась за сухостой. В этот раз девушке выделили облегчённый топор Лейва, но не по той причине, что тот не желал работать.

– Если ты учудила такой погром мечом, на что же ты способна с топором в руках? – изумлённо вопросил Барди, протягивая ей инструмент.

Миа лишь усмехнулась. Похоже, внучка ведьмы теперь будет жить с клеймом чудаковатости и неземных способностей. Но она решила не устраивать внимательным мужчинам показательное выступление, а просто взялась за работу с усердием проспавшего наёмника. Валить лес ей больше не хотелось, а её никто и не заставлял. Принцесса обтесала от сучьев стволы и, обрубив макушку, с чувством выполненного долга сдала итог дровосекам.

Мирный ужин ещё больше утеплил компанию. Посиделки у костра раскрывали сердце и вызывали тепло в груди от единства природы и человека. Миа однозначно была типичным полевым воином, жаль, что мирные походы бьярнваров подходили к концу вместе с тёплыми деньками. На битву же её никто не возьмёт, в этом девушка отдавала себе отчёт и особо не надеялась на чудо.

Отсыпаться в грядущую ночь после битвы с врагом Миа не планировала, тем более, завтра до обеда ожидался последний бросок по наполнению второй телеги, а после полудня полевые были готовы к пути домой. Поэтому особо не спешила на свою повозку, наполовину заваленную брёвнами, а вместо этого разговорилась со спутниками.

Оказывается, мужчины были очень даже не против завести полевую семью, да вот только найти подходящей женщины оказалось непросто.

– Ты же знаешь Герду? – печально вопросил Барди. – Она потеряла Эйнара в самом расцвете их любви, его смерть убила её, она заперлась в кузне. И я сейчас не про её тело, но про её сердце. Мало кто готов любить полевого, мириться с его выкрутасами.

– Анника – это моя подруга – тоже против походов, – кивнула Миа понимающе. – Но ведь иногда в этом суть человека: ты не можешь полюбить мужчину без его воина внутри. Это часть его естества!

– Хорошо, что ты это понимаешь, девочка, – похвалил её Скегги. – Твоему избраннику очень повезёт с тобой, если только он не будет из мирного населения.

– Это вряд ли, – лукаво усмехнулся Лейв, – да, Миа?

– О чём ты? – не поняла та, но зато поняли все сидящие вокруг костра.

Смешки и покашливания прокатились по компании, и девушка требовательно уставилась на своих новых друзей.

– О вас с Бьёрном ходят слухи, – сдал деревню Барди, и Миа скривила гримасу. – Прости, значит, нам показалось.

Компания утихла, лишь треск костра и стрекот далёких сверчков нарушал лесную глушь. Томас помешал палкой в костре, и к ночному небу взвились стая огненных светлячков.

– Подожди, ты слишком быстро сдался, – почуяла подвох принцесса. – Что вы имеете в виду? То есть, причем тут вообще Бьёрн? Я его не видела с «Кругов»!

– Вот именно! Ты помнишь последний день вашей встречи.

Лейв засиял от своей сообразительности сильнее наточенного топора.

– Ты тоже помнишь день, когда видел Бьёрна в последний раз, мы же не умалишённые, – опровергла довод девушка. – Так же, как ты помнишь последний день, когда видел любого другого человека. В чём суть этого всего?

– Миа, расслабься, – призвал их к примирению Скегги. – Просто Бьёрн странно поступил на «Кругах» по отношению к тебе, только и всего. Мы удивились, и теперь мучаем тебя, хотя нужно бы помучить его самого. Не сердись, ладно?

– Если что узнаете, расскажите уж и мне, – буркнула Миа. – Сплетники.

Следующий погожий день начался по плану с первыми лучами солнца, а закончился в поселении, куда девушку доставили в целости и сохранности. Миа очень сдружилась с полевыми, но это не дало ей пропускного билета в последующие походы. Дровосеки наотрез отказались брать её куда бы то ни было дальше сухостойного перелеска или полей для сборов сырья, и девушка надула губки, сворачивая к дому Дэгрун.

– Миа! – окликнул её Скегги, когда та уже достигла крыльца дома. – Спасибо тебе за поход! Правда! Я буду рад видеть тебя в подобных, дам знать, если будут.

Мужчина вынул из-за пазухи какой-то предмет и кинул его девушке. Миа поймала и обнаружила в руках мешочек со звенящими монетами. Улыбка растеклась по её лицу.

– Спасибо, Скегги! – воскликнула она. – Вам всем!

Дожди начались буквально на следующий день, после возвращения принцессы в поселение бьярнваров. Небо расплакалось, раскисло, поползло мокрыми дорожками по стволам деревьев, собралось в лужицы в основании листьев люпинов и лопухов. Дорога стала скользкой и тягучей, развязнув глиняными колеями благодаря редким колёсам телег. Озеро покрылось жабьей шкурой от многочисленных ударов капель, стало серым и неприветливым. Выбирая между прогулкой до него ногами и нырянием вглубь вод духом, Миа всё чаще склонялась ко второму варианту. И суше, и толку больше.

– Теперь до холодов не утихнет, – предрекла Дэгрун непогоду, так и вышло.

Осень резко вступила в Хэлвегард стеной дождей. От колючего ветра с пронзительными иглами капель жители прятались если не под крышами домов, то за кожаными капюшонами и накидками. Земля довольно быстро остыла после неожиданно тёплого и продолжительного в этом году лета, и поселение бьярнваров перешло на отопление. Подкидывая в печь очередное полено, Миа знала теперь его цену.

Дэгрун закончила с дистиллятами и спрятала аппарат в сундук под замок.

– Неужели ты думаешь, что кто-то украдёт его у тебя? – удивилась Миа, наблюдая за бережными манипуляциями со стеклянными трубками.

Женщина закончила и, закрыв сундук, спрятала связку ключей под многочисленными юбками, после чего оценила лукавым взглядом вроде бы такую умненькую девушку, но задающую странные вопросы.

– Как ты думаешь, где в этом доме всё самое ценное? – вопросила старуха. – Просто представь, что ты здесь впервые. Как ты думаешь, где я храню свои секреты?

– Очевидно, в сундуке? – предположила «внучка» недоверчиво.

– Вот именно. Все так думают. И знаешь, что я тебе скажу? Он для этого тут и стоит, чтобы создавать видимость. Потому что те смельчаки, кто отважится сунуть нос сюда без моего ведома, а таких – единицы, полезут куда? Под замо́к. Это очевидно же, правда?

Миа растерянно уставилась на травницу и кивнула. Та докостыляла до кровати и подозвала девушку к себе. Под толстым матрацем, набитым опилками и тяжёлым отсыревшим пухом тополей и камыша, с обратной его стороны Дэгрун указала на тонкий разрез – не знаешь и не найдёшь. Она скользнула суховатой кистью внутрь и вынула чёрную каменную шкатулку, простую, совершенно обычную, но какую-то зловещую.

Внутри шкатулки оказались странные предметы по усмотрению девушки. Сложенные вчетверо толстые бумаги с какими-то странными знаками, пузырьки с жидкостями, самый маленький – едва ли больше фаланги мизинца Мии, и четыре кольца с гербовыми печатями, чуть мерцающие в тусклом свете лучин.