Ирина Черенкова
Хэлвегард. История одного королевства

Среди бойцов затесалась одна девушка, задержавшаяся возле регистрационного стола больше остальных. Закованная в кожистые накладки, как сама Герда, девушка крепко обняла знакомую работницу кузни, и та по-доброму погладила ей спину, говоря что-то подбадривающее на ухо. Девушка печально улыбалась и кивала головой.

От странной пары Мию отвлекла другая, не менее странная. На тронное место поднялись два человека: одного принцесса уже знала – это был Хакон, правитель деревни, а вот второй оставался ей незнакомым. Лет двадцати пяти, кареглазый, гладковыбритый с чуть удлинёнными тёмными волнистыми волосами, он отличался от присутствующих очевидной грацией и статусностью, ровной спиной и надменной ухмылкой.

– Кто это? – спросила Миа у Анники.

– Это Тристан, наш принц, – отозвалась подруга, став не по ситуации напряжённой и кроткой.

Миа замерла. Именно о нём рассказывала Дэгрун, когда заключала контракт с иноземной гостьей на шпионаж, и похоже она нашла первый источник информации.

– Что с ним не так? – уточнила принцесса, стараясь говорить тише, насколько позволял гомон с трибун.

– Почему ты решила, что с ним что-то не так? – ещё больше напряглась Анника.

– По твоему выражению лица. Рассказывай, я новенькая, мне бы не хотелось с ним столкнуться в чаще леса, не понимая, с кем имею дело. Чем он тебе так не нравится?

Местная девушка глянула по сторонам, проверяя, что их никто не слышит, склонилась к самому уху Мии и начала вещать:

– Не приведи Богам тебе с ним вообще когда-либо столкнуться. Поговаривают, он очень жестокий, Миа. Особенно, по отношению к девушкам. Его мать несколько лет назад убил его же отец, как потом официально заявили, за измену, но в поселении не нашлось ни одного мужчины, кого бы казнили вместе с ней. По мне так Хакон просто набрался сверх меры и неудачно приложил бедняге. Не в первый раз, я тебе скажу. Спроси у Дэгрун, она часто помогала женщине убрать следы побоев с лица.

Холод пробежал по спине принцессы, теперь и она заозиралась, не подслушивает ли кто их разговор. Но нет, поляна занималась своими «Круговыми» вопросами, не сильно обращая внимания, о чём по весне щебечут две симпатичные девушки.

– Ужас какой, – ахнула Миа по окончании истории. – Почему эти люди всё ещё на троне правителей?

– А где же им быть? Никому нет дела до нашей «медвежьей» провинции, мы, видишь, куда забрались? Подальше от замка. Поговаривали, король Стефан хотел навестить наше поселение для проверки порядков, но не успел. Убили его.

Миа замолкла. Упоминание об отце погрузили девушку в печаль, и она, ни разу не вызванная на бой в этот день, прожила свои чувства потери родителей в полной мере. Очень вовремя.

Когда последняя пара драчунов ушла с помоста, оцениваемая жюри, принцесса вышла из задумчивого анабиоза и решила проверить списки бойцов: когда же предстоят её выступления? Она приблизилась к столу судей, опустевшему, едва воины закончили сражения, и вместе с Гердой оценила обстановку. Два боя её ждали на третий день, пять – на четвёртый и три – на шестой. Последний бой будет с полевым, это девушке обещали многие люди, и работница кузни подтвердила традиционный план судей на любого новичка. Миа сжалась от волнения и неуверенности в себе.

– Не дрейфь, ты справишься, – ободрила её Герда. – Ты отлично дерёшься, я видела на тренировках. Меня больше волнует Хильда из колльбьёрнов, ещё одна девушка в этих «Кругах», помимо тебя. Она недавно потеряла отца в битве у замка, и ей придётся тяжко. Горюет сильно.

Миа едва не призналась женщине, кто она такая на самом деле, и где её истинная семья. Но нет, правда о ней в этом поселении ни к чему хорошему не приведёт. Вместо этого принцесса вызвалась проводить новую знакомую до кузнечной мастерской, куда её звали в конце дня за обновками.

Вся деревня была заполнена мирно гуляющими бойцами. Таверны забились до отказа, ночлег для гостей-колльбьёрнов оборудовали на той самой поляне на реке, где проходили тренировки. Повсюду сновали наряженные девицы, и воины провожали их восхищёнными взглядами. Воистину, «Круги» были и смотринами, и сводниками.

Внутри жаркого помещения кузни оказалось полно народа. Отовсюду слышался стук молотов, правящих ученическое железо, крик кузнецов и даже ругательства.

– Хьярти, не перегревай мечи! – наставлял сына владелец кузни. – Иначе твой безрукий напарник наделает в них дыр молотом. А ты, Карл, не лупи так! Ты что, не видишь зазубрин на железе? Вы мне все заготовки попортите! Как в первый раз, честное слово! Привет, Миа!

Улыбка Скьельда затмила все остальные, обращённые к вошедшей девушке, и та поприветствовала всех собравшихся сразу.

– Что вы творите? – возмутился Скьельд, оценив работу молодёжи, засмотревшейся на гостью. – Боги, зачем я набрал на работу детей?!

Игнорируя причитания старшего, Герда миновала общую печную и скользнула в чуть приоткрытую дверь в углу. Там располагалась крошечная каморка кожемятной мастерской с односпальной кроватью и рабочим столом. Узкие деревянные полочки были уставлены стаканами со стамесками и резаками разных видов, открытая этажерка на железных ногах вмещала в себя обрезки тяжелых шкур, рулоны обработанной кожи и мотки шнуров, а стены – завешаны полотняными мешочками с чем-то тяжёлым. Всё в идеальном порядке.

– Это моя берлога, – сообщила гостье Герда. – Если прикрыть дверь, то она даже тихая и уютная.

– Тут просто чудесно! – воскликнула Миа.

Она восторженно разглядывала комнатушку, такую серьёзную и железную, но при этом женственную и творческую. Хозяйка заметила её интерес и решила проявить активность. Она принялась вынимать сырье и материалы, показывая гостье возможности, и та вовсе обомлела.

– Неужели из этого всего можно творить женскую экипировку? – поразилась Миа.

– Вообще-то, боевой экипировкой это не назвать, кожа ведь не металл, не защитит, как доспехи. Больше наряд. Но да, любой каприз можно воплотить в жизнь, – отозвалась Герда, любовно раскладывая на столе свои готовые изделия. – Заказы идут в основном от мужчин, женщины редко интересуются подобными вещами. А из молодых девушек ты вовсе единственная.

Перед носом Мии укладывались оружейные пояса разной ширины и назначения, портупеи с ножнами, бедренные ремни с кармашками и упряжками, следом пошли нарукавники и накладки на плечи из толстой одеревеневшей кожи, замшевые брюки, так похожие на наряд принцессы, но уже и вычурней, и чехлы для оружия.

– Вот бы и мне научиться творить такое! – выдохнула зачарованная девушка.

– Летом я на сборах трав, но с первыми морозами вернусь в кузню. Приходи, учись, твори. Буду рада твоей компании.

Вне себя от радости, Миа не удержалась и обняла подругу, а та рассмеялась. Договор был заключён, осталось дождаться осени. Но сперва нужно было пережить лето, а перед ним – «Круги». Вспомнив, зачем пришла, Миа выбрала себе плотный корсет из буйволиной кожи, ладно севший на её талию. Совсем, как у Герды. По бокам он имел петли для ножен и горлышка бурдюка, являясь ещё и походным поясом, и теперь Миа напоминала настоящую полевую воительницу.

– Не удивлюсь, если ты выиграешь турнир, – усмехнулась Герда, восторженно разглядывая ладную фигуру девушки. – Воины, конечно, сильные и ловкие, но против такого соблазнительного соперника сложно выбрать приём.

Кузнецы оказались с ней солидарны. Совершенно очарованный Скьельд подозвал к себе Мию и вручил ей необычный меч, не по заготовкам маленький и покрытый ажурной гардой. Девушка сжала его в руке и обнаружила, что эфес клинка гораздо лучше ложится в её хрупкую девичью ладонь, чем общепринятое оружие, рассчитанное на мужчин. Счастливая и одарённая невероятно важными для неё вещами, принцесса покинула кузню, готовая к «Кругам».

Теперь у Мии были всего одни сутки, чтобы потренироваться с новым боевым инструментом, и делать это с партнёром по уставу соревнований было нельзя. Девушка вернулась в дом Дэгрун радостная и расстроенная одновременно, что, конечно же, не ускользнуло от внимания травницы.

– Жаль, Бьёрна нет, – посетовала та, выслушав жалобу. – Ему наплевать на правила «Кругов», впрочем, как и на любые другие правила.

И Миа впервые оказалась солидарна с собеседником по отношению к этому странному «медведю». Если он – единственный человек в поселении, кто может дать ей учебный бой, то, несомненно, это очень хороший человек. Наверное.

– Где же он? – внезапно возмутилась девушка, будто боец уже дал согласие и вдруг исчез. – Почему не тренируется? Почему не участвует вместе со всеми?

– Ему не нужна тренировка, – ответила бабка, глянув на неё как-то подозрительно. – Прибудет в последний день, вот увидишь.

Не собиралась она ничего видеть, особенно того, что связанно с Бьёрном. Перед мысленным взором стояла его усмешка, когда тип пообещал её не убивать на соревнованиях, и Миа не могла простить такой дерзости по отношению к себе. Видимо, королевская кровь давала о себе знать.

Вопреки своим страхам и опасениям, первые бои она выдержала легко. В пару ей дали смельчака Моди, тощего сына трактирщицы, кузнеца Хьярти, такого же новичка, как и сама Миа, и его напарника Карла. Всех ребят принцесса знала, с каждым из них уже дралась, а потому и не переживала особо. Зато опробовала на деле своё новое оружие, которым до этого лишь рассекала воздух в сумерках на заднем дворе дома Дэгрун.

Дни сменялись один другим, «Круги» продвигались вперёд. Кто-то, проиграв больше пяти соревнований, вылетал с турнира, но не расстраивался, а занимал верхние зрительские трибуны. Мие же откровенно говоря везло. Всю победу она, конечно, приписывала Скьельду, так вовремя давшему ей удобное оружие. К последнему дню состязаний девушка оказалась в недлинном списке тех, кто не потерпел ни одного поражения. Эта новость повергла Аннику в дикий ужас.

– Миа, на последний бой тебе могут дать просто отпетого урода! – проныла она испуганно – Ты не представляешь, насколько агрессивны бывают полевые, это ужасно страшно.

Стараясь не паниковать раньше времени, принцесса просто наблюдала за боями.

На последний день «Кругов», как и пророчила старуха, вернулся всеми любимый Бьёрн. Задумчивый и безрадостный, сильно заросший лицом и немного бледный, или Мие показалось, он уселся на трибуны напротив, словно и не опаздывал на турнир. Жюри заметили полевого воина и тут же дали подряд все полагающиеся ему бои, которые Бьёрн отбил играючи. Ему даже не позволили отдохнуть с дороги или сделать перерыв между спаррингами, просто поставили соперников (а некоторые значительно превосходили его по габаритам и ярости) на поток, уму непостижимо!

В простой чёрной рубахе с закатанным рукавом, без накладок, отличительных стрижек, шрамов и знаков, воин выглядел простым ремесленником. Если бы не стойкое ощущение, что Бьёрн растворяется в битве и противнике, изучая его. Это завораживало и пугало, но совершенно исключало возможность отвести взгляд. Миа сама не заметила, насколько увлеклась зрелищем, пока Анника не одернула её:

– Миа, сядь сейчас же, иначе ты вывалишься за перила на помост.

Девушка и не заметила, как подалась далеко вперёд. Бьёрн действительно очень искусно управлялся с мечом, буквально был его продолжением. Мягкая поступь, гибкий стан, но при этом мощь мышц и ударная сила вызывали восхищение.

И не только у неё. За их спинами с верхних ярусов доносились смешки и вздохи прекрасного пола, явно восхищённого воином не меньше.

Наконец, шоу закончилось, и полевая легенда под жидкие аплодисменты поклонниц и друзей вернулся на своё место. Мию передёрнуло от отвращения, хотя сердце ликовало от восторга и гордости за виртуоза, вот так одновременно. Бьёрн же, приняв поздравления от приспешников, перевёл взгляд на принцессу, чистый и уравновешенный. И девушка вдруг поняла, что отвращение вызвано не самим воином, а реакцией людей на него. Сам же мужчина благоговейно трогал внутри неё желание научиться так же управляться со своим телом и оружием. Неверно расценив её продолжительный восхищённый взгляд, воин усмехнулся, и Мие стало не по себе, словно её застукали за подглядыванием.

Следующим полевым на испытание вышел Айварс. Чуть более громоздкий, чем Бьёрн, и немного менее гибкий, он прошёл свои три оставшихся боя, провалив один более старшему «медведю». Анника всеми силами болела за своего парня, вскрикивала и охала, а в конце и вовсе спряталась за Мию, когда черноволосый колосс свалился ничком на помост. Но после этого встал, отряхнулся и с улыбкой вернулся назад на трибуны колльбьёрнов.

– Я чуть не умерла от ужаса! – выдохнула Анника, когда битвы остались позади. – Если они так же сражаются в полях, нужно будет попросить его заканчивать с этим.

– С чем, с полями? Или с битвами? – не поняла Миа.

– И с тем, и с другим. Ужасно опасно вот так махать острыми клинками, они ведь и поранить могут! Если Айварс пострадает, я не переживу, я так долго его искала!

– Но это эгоистично! – возмутилась принцесса. – А если бой – это единственное, что человек делает великолепно? Если это его предназначение – изучить войну настолько, чтобы нести в королевство мир? Если он, по сути, и делать больше ничего не умеет, кроме как прекрасно ощущать себя, противника и оружие?

– Переучится, – просто отозвалась Анника. – Мужчина нужен дома для помощи по хозяйству, воспитания деток и совместных вечеров за кружкой чая. Если сил хватало рубить мечом, то и дрова нарубит без проблем.

Миа лишь развела руками, заканчивая бесполезный спор. Видимо, у девушек были разные ценности, в том числе и семейные, но это не мешало им дружить.

Тем временем на сцену попарно стали выходить остальные полевые, как раз те, кого Анника назвала «отпетыми уродами». Мужчины рычали, страшно оголяя клыки, и запугивали противника, который был одержим не меньше них. Зрелище так себе. Однако, несмотря на свою агрессию, ни одна капля крови не пролилась на помост, всё было строго в рамках правил.

Наконец, жюри объявили перерыв на обед, и трибуны частично растянулись по тавернам. Есть не хотелось, поэтому девушки решили остаться на поляне.

– Почему он на тебя так смотрит? – вдруг воскликнула Анника возмущённо, и Миа перевела взор туда, куда устремлялись глаза подруги.

Как и следовало ожидать, она упёрлась в знакомые карие зрачки полевого бойца. Весь день Миа старалась не замечать прожигающий взгляд Бьёрна на себе, такой же, как в тот самый первый день их знакомства. Только на этот раз ей совсем не хотелось подойти к нему для разговора.

– Я не знаю, – ответила она.

Вскоре с обеда вернулся Айварс и забрал Аннику на прогулку перед финишными боями. В завершение турнира стояли столкновения новичков с полевыми, и на эти битвы стекалось максимальное количество зевак.

Миа осталась одна на своей скамье всё так же под наблюдением безотрывного взгляда Бьёрна. Вдруг, устав от него бегать, она подняла взор на противоположные трибуны и откинулась на жёсткую спинку. Два воина остановили смелые взгляды друг на друге и просидели так довольно долго. Бьёрн иногда усмехался, словно находил в девушке новые черты лица и характера, которые его веселили, пару раз приподнимал бровь, явно смущаясь столь пристального внимания голубоглазой девы, а однажды и вовсе попытался спрятаться в зачистке своего оружия, не имея иных объектов взаимодействия рядом с собой.

Что касается Мии, то та вообще пережила внутри себя маленькую войну. Такого продолжительно зрительного контакта в её жизни не было никогда и ни с кем, однако девушка держала его, словно из принципа, в бою с полевым «медведем». Внутри то и дело что-то раскрывалось, расходясь по телу принцессы волнами то жара, то холода, а в конечном итоге и вовсе замерло. Хотя Миа могла поспорить, это самое внутри неё никак не должно замирать.

К моменту, когда к «Кругам» стали стягиваться назад участники и зрители, девушка ощутила вполне отчётливое опьянение. Слабость и нега разобрали её тело на части, голова немного кружилась, а зрение не могло больше сфокусироваться ни на чем, кроме Бьёрна. Более того, внутри груди раскрылось что-то живое и тёплое.

От озера вернулись Анника с Айварсом и разбили, наконец, их безотрывный взгляд. Мужчины принялись что-то обсуждать, Бьёрн хмурился, но кивал головой.

– Мы с Айварсом вместе! – сообщила счастливая Анника подруге.

– И он больше не будет полевым, да? – угадала она, считав разочарование на лице предводителя воинов.

– Да, чему я очень рада. Он любит меня и хочет быть рядом, это невероятное счастье! Айварс обещал поговорить с Бьёрном, что больше в битвы – ни ногой.

– Уже, – мрачно доложила Миа.

По непонятным причинам ей стало горько за команду полевых, хотя по всем законам логики должно, наоборот, быть радостно за подругу. Анника много лет искала своего человека, и вот нашла. Однако Миа почему-то расстроилась от её выбора, словно была не на её стороне.

На тронную трибуну вернулись с перерыва правители, а за стол судей – команда жюри, очевидно, обедавшие вместе. Поляна ещё повозилась, усаживаясь, но вскоре всё стихло, оставив только шорох ветра по кустам и чирикание редких птиц.

Начались самые ожидаемые бои «Кругов», самые жестокие и безвыходные. Полевые бьярнвары и колльбьёрны проверяли молодняк на стойкость и выдержку. У новичков тряслись коленки от одного их вида: подбритый с висков череп и боевые рисунки на лице, огромные тела, прокачанные походами и аскезами, ярость и при этом сильнейший контроль за ситуацией.

– Для чего они это делают? – изумилась Миа, наблюдавшая предыдущие бои полевых с меньшим количеством злобы.

– Запугивают, – просто ответила Анника. – Это своего рода проверка новичков, хотят ли те быть воинами. Их ведь выдвигают старшие, а потому неясно, есть ли у них собственные мотивы идти в бой. Обычно в «Кругах» становится понятно, будет ли мужчина воином или останется обслуживать поселение изнутри. Полевые так спасают их от реальных опасных боёв, ведь лучше понять свою неготовность на помосте, чем на поле с бойцами. Это Айварс рассказал только что.

Чем больше девушки наблюдали за финальными боями, тем больше ужаса читалось в их глазах. Казалось, полевые запугивали не своих щуплых соперников, но зрителей, чтобы те знали, с кем имеют дело.

Миа сжалась, в ожидании своего имени. Она наблюдала, как знакомых ей парней одним ударом размазывают о доски помоста, и проливается кровь от их падения лицом вниз. Но всё в рамках правил, мечи оставались чистыми.

Вот на ринг вышла та самая Хильда, за которую переживала Герда. Коренастая, сильная и уверенная в себе, она неплохо отбила первые три удара меча полевого «медведя», возвышавшегося над ней на две головы. Пока не получила локтем в нос. Тот хрустнул, залив низ лица девушки кровью. Хильда бросила оружие и со стоном схватилась за больную часть, но противник не остановился на этом. Он ухватил девушку за плечо и с размаха уложил на доски настила, потому что по правилам ринга побеждённый должен упасть на пол телом.

– Запугивают, говоришь? – еле промямлила готовящаяся к битве девушка.

– Боже, – простонала Анника, наблюдая, как потерпевшую уводят с «Кругов» под руки.

– А если я откажусь от боя?

– Тогда ты признаёшься дезертиром и изгоняешься из «Кругов» навсегда.

Списки подходили к концу. Помост покрылся бурыми лужами, кое-где поблескивающими в редких лучах послеобеденного солнца. По поляне разлился отчётливый металлический запах крови, останавливая новобранцев на половине пути: вот уже третий новичок отказался от боя. Принцесса так сильно перенервничала, что, когда услышала своё имя, не сразу поняла, что дело касается её.

– Миа из ульваров, – объявил старожила, разглядывая записи, – и Бьёрн из колльбьёрнов.

Гомон затих, и даже не сильно заинтересованные битвами повернулись к сцене. Оба бойца замерли, уставившись друг на друга, словно за целый день не насмотрелись. Руки девушки вмиг охладели и задрожали, а глаза забегали по толпе. Тот, кто ещё недавно казался ей на помосте восхитительным, вдруг стал смертельно опасным. Бьёрн взглянул на неё точно таким же испуганным взглядом, или ей это показалось, потому что, поддерживаемый своей командой полевых, он всё же выбрался на помост.

– Не ходи, Миа, – прошептала Анника. – Ты можешь отказаться.

Ну, уж нет! Ей нравятся «Круги», хоть и с множеством уточнений. В конце концов, если непобедимый Бьёрн расквасит ей нос, то на её счету будет бой с самым несокрушимым бойцом «медвежьих» поселений. Тяжело вздохнув, она выползла с трибун, сжимая свой казавшийся крошечным теперь меч.

Молодой человек не сводил с неё глаз, вроде бы, как обычно, да не так. Сейчас он буквально впитывал каждой своей частью любое её движение, любой вздох, растворялся в ней целиком своим внимательным взглядом, проверял её, провоцировал, прозванивал. От этого начало мутить, поднимая успевшее улечься опьянение. Противники поклонились друг другу, оголили мечи и принялись обходить сцену, но ни один из них не отваживался начать бой первым.

– Если вы отказываетесь от участия, то изгоняетесь из «Кругов» оба, – доложил один из относительно молодых жюри.

И, словно в ответ на его реплику, мужчина взмахнул мечом, приземляя его на макушку Мии, та едва успела поставить блок. Ещё удар, ещё. Не такой уж он и страшный, этот Бьёрн, вполне себе простые удары. Она довольно просто отражала натиск, и даже пару раз смогла замахнуться сама.

Принимая бой от непобедимого воина, Миа втянулась в игру и налилась азартом. Вот она уже освоилась и стала биться в полную силу, нападая больше, чем защищаясь. Но, как только она почувствовала вкус тщеславия, ей прилетел очередной удар по мечу такой силы, что выбил его из рук, и тот с треском вошёл в бревенчатую стойку трибун на две трети длины. Участница ринга уставилась на сверхсильного противника, вдруг осознав, насколько он её щадил все предыдущие удары, поддаваясь. Понимая, что ждет её дальше, она одними губами прошептала: «бей!»

Готовая к удару, который свалит её с ног, Миа зажмурилась в ожидании.

Вдруг по толпе прокатился вздох разочарования, которую пресёк властный голос старожил:

– Миа из ульваров выиграла бой! Бьёрн из колльбьёрнов выбывает из участников «Кругов», навсегда. Желающие оспорить данное решение могут высказаться.

Тишину никто не нарушил. Девушка распахнула глаза и увидела удаляющуюся спину бойца, сжимающего в руках меч. Проходя мимо её оружия, застрявшего в бревне, он одним махом выдернул его и бросил на помост к её ногам. Миа не смела даже дышать, переваривая его поступок.

А потом разум догнали слова судьи.

– Я против! – выпалила она. – Так нельзя! Нельзя его изгонять, он лучший воин. Посмотрите на него, неужели вы бы хотели, чтобы он разбил мне лицо так же, как поломали Хильду? Это бесчеловечно!

– Миа! – ахнула Анника с соседней трибуны.

– Никто не звал тебя в «Круги», девочка, раз тебе страшно пролить кровь, – не согласился один из жюри.

– Меня выдвинула бабушка, как и любого из новичков! – возмутилась Миа.

Она чуть не плакала от злости и бессилия, стоя на помосте, пока старожилы совещались. Бьёрн при этом с совершенно спокойным лицом уселся на свою трибуну, прямо перед носом принцессы, и смотрел на неё в упор. Девушка безмолвно извинялась перед ним, что из всех новичков турнира ему досталась именно она, и Бьёрн, как ей показалось, слегка усмехнулся.

– Мы рассмотрели твой протест, Миа, – начал речь огромный бородатый полевой, явно прошедший многое в битвах. – И можем сказать следующее. По итогам «Кругов», ты – единственная, у кого нет ни одного поражения. Если ты настаиваешь на своём проигрыше, то мы готовы зачесть победу Бьёрну, и тогда он будет считаться победителем турнира, как и в последние восемь лет. Но наградить его не сможем, потому что он грубо нарушил правила ринга.

– Но вы ведь допустите его в следующем году до битв, правда?

– В данной ситуации мы можем зачесть отсутствие награды как расплату за нарушение, да.

– Прости, – прошептала она, глядя виновато на оштрафованного воина, но тот и глазом не моргнул.

Девушка подобрала с помоста меч и, вернув его в ножны на поясе, поплелась прочь к озеру. Никого не хотелось видеть, даже Аннику. Та наверняка скажет, что Миа вела себя очень дерзко и вызывающе со старшими, но это не имело совершенно никакого значения.

Сзади раздавались громкие голоса жюри, благодаривших участников и зрителей. Они сообщали, что перед праздничным ужином в таверне бойцы могут исполнить многолетнюю традицию купания в озере, и на эту реплику поднялся неимоверный шум. Вот Мию один за другим стали обгонять игроки «Кругов», полевые и местные. С диким рёвом они скидывали на ходу оружие и сапоги и забегали в ледяную воду, после чего ныряли в озеро с головой. Началась неимоверная толкотня, девушку то и дело задевали плечами то один воин, то другой, радостные окончанию турнира и спешащие остудиться.

– Не стоило этого делать, – пробасил догнавший её Бьёрн. – Ты могла просто отдать выигрыш мне, раз хотела вступиться в процесс.

Миа сжалась от собственной глупости. Ну, конечно, полевой участвовал во всём этом ради денег, как она сразу не догадалась. Наверняка у него на попечении осталась мать в поселении колльбьёрнов, а она всё испортила.

– Каков выигрыш? – поинтересовалась она и, услышав, изумлённо ахнула. – Но зато ты сможешь участвовать в следующем году, и ещё много лет подряд! Я больше не буду влезать в эти игры, они странные.

– Не нужно отказываться от того, что тебе нравится. Ты – хороший боец.

Мужчина остановился и ухмыльнулся ей добродушно, отчего Миа поняла, что она прощена. Мимо них пробегали орущие воины, готовые к купанию, но девушка не двигалась с места, пригвождённая его взглядом и комплиментом.

– Миа! – донёсся до её ушей голос приятельницы.

Бьёрн оглянулся на Аннику, идущую к их паре за руку со своим кавалером, и потопал прочь, но не в воду, а вдоль неё, меряя берег озера неспешным шагом.

– Куда ты пропала? – набросилась на воительницу подруга. – Что это было вообще? Ну и шумихи ты наделала!

Но та лишь пожала плечами. Почему-то не захотелось открывать сердце той, которая сегодня лишила Бьёрна компаньона. Вместо этого она решила задать более актуальный вопрос.

– Почему все бегут в воду?

– Это обряд завершения «Кругов», – ответила Анника. – Все ныряют в озеро.

– А почему Бьёрн не купается? – заметила Миа невдалеке знакомую фигуру, поглядывающую то на их компанию, то на пловцов.

– Он не умеет плавать, – сообщил Айварс. – Идёт на дно, как топор. Его в первых «Кругах» вылавливали и откачивали, в лазарете пролежал неделю.

Странный непобедимый воин, боящийся воды. Миа смерила его продолжительным взглядом, уже не смущаясь и не страшась глаз бойца, и тот ответил ей взаимностью. Косые лучи золотистого солнца, лежавшего почти у горизонта, освещали его со спины, отчего возникало ощущение, что мужчина горит изнутри.

– Мне тоже нужно купаться? – спросила принцесса, отрываясь от его глаз.

– Как хочешь, – махнул рукой Айварс. – Это давняя традиция, за её неисполнение не наказывают.

Девушка подумала, вздохнула и принялась стягивать сапоги и пояс с ножнами.

– Ты серьёзно? – не поверила Анника. – Полезешь в озеро?

– Что в этом такого? Это же традиция.

– Ни одна девушка поселения не купается, это вроде как не принято.

В голосе подруги сквозили нотки пренебрежения и даже брезгливости, отчего Миа поняла, что Аннике ни за что не быть воином. Всё её естество претило самому смыслу битвы и войны, что странно, ведь жила она в поселении самых отпетых вояк Хэлвегарда.

– Я сегодня не девушка, я боец, – открестилась Миа.

Последние участники «Кругов» уже вылезали на сушу, и принцесса вошла по колено во взбаламученную у берега воду. Кто-то её подначивал скорее прыгнуть с головой, кому-то идея пришлась не по душе, но решение принято, отступать – глупо.

Тремя крупными прыжками она врезалась в гладь и нырнула.

И тут произошло нечто странное. Миа оказалась на такой глубине, которой, она ручалась, не могло быть у берега. Она ясно видела толщу воды перед собой, простирающуюся голубоватым сиянием на далёкое расстояние, словно девушка зависла возле дна по центру озера. Более того, ей для этого не требовалось дышать!

Совершенно обескураженная, она уставилась на свои руки, отливавшие голубоватым светом, и почувствовала шевеление расслабленных от хвоста волос за спиной, перебираемых лёгким подводным течением. Чудеса, да и только. Миа прикрыла глаза и почувствовала себя прекрасно на глубине. Вакуумная тишина подводного царства умиротворяла её, успокаивала и баюкала, а обжигающий холод анестезировал все боли и переживания. Блаженная улыбка заиграла на её губах, и девушка закричала во всю свою мощь, разнося вибрацию звука по толще воды. Непередаваемое состояние! Она попала в свою стихию, была хозяйкой этого места!

Сказка длилась недолго. Вдруг её резко выбросило из озера, и купальщица оказалась на берегу. В легких была вода, и девушка закашлялась, перекатившись на бок. Её голову и шею тут же подняли повыше две пары тёплых рук, а вокруг запричитали многочисленные голоса.

– Миа, боже, ты нас ужасно напугала! – воскликнула сидевшая возле подруги Анника. – Что случилось? Ты не умеешь плавать?

– Прекрасно умею! – удивилась она, усаживаясь поудобнее на прохладной земле.

Десяток мужчин и пара женщин окружили её тело, затянутое в мокрую одежду. В нескольких шагах она увидела Айварса и Бьёрна. Последний смотрел на неё в упор, как и всегда, но тут его взгляд говорил о чем-то большем, неужели беспокойство?

– Принесите ей пледы и горячее питьё, – раздался чей-то голос рядом.

– Я не замерзла, – выдала принцесса чистым тоном. – Что стряслось? Почему вы все столпились вокруг меня? Я в порядке.

– Миа, ты пошла на дно, едва нырнула, – выдала подруга.

– Она не пошла на дно, – не согласился один из старших полевых, присаживаясь к ней на одно колено. – Она вышла из тела.

Он уставился на девушку серьёзным взглядом бывалого воина, понимающим её состояние лучше самой купальщицы, отчего та растерялась вконец.

– Что? – промямлила она. – Как это?

– Где ты была? – вопросил полевой.

– В озере.

– Просто в озере?

– Да, – кивнула Миа смелее. – На дне. Там глубоко, но тихо и спокойно. Мне там было очень хорошо, я будто вернулась домой. Что? Почему вы все на меня так смотрите?

– Расскажи ей, Скегги, – попросил кто-то бородатого полевого.

Тот глубоко вздохнул и, удостоверившись, что с девушкой всё в порядке – даже озноб не берёт, начал рассказ под пристальными взглядами собравшихся.

– Это инициация воина, Миа. Мы все, особенно полевые, проходили подобное после битв, абсолютно нормальное явление. Для мужчины, – добавил он очень весомо и строго, словно девушка снова нарушила правила. – Боец северных земель сражается неистово, обладает небывалой мощью в бою, а по его окончании уходит в своё место силы, чтобы восстановиться. Со стороны это выглядит как глубокий сон. У каждого из нас своё место, и каждый испытывает то же самое, что ощутила сегодня ты. Всем из нас нужно разное время для восстановления, но… Я никогда за свою жизнь не видел, чтобы подобное происходило с женщиной!