Ирина Суровая
Проклятое наследство. Часть 1
Глава 8. Семен
Мы договорились встретиться с Максом в сквере неподалеку от моего дома. Я немного опоздала, но моего братца все равно еще не было на месте.
Оглядевшись по сторонам, нашла свободную скамейку и провела примерно полчаса в томительном ожидании.
Макс всё не появлялся. Я открыла общий чат, открытый кем-то из новых родственников и стала свидетелем небольшого междусобойчика, – это Настя и Аня постят друг другу умильные фотки котиков. Надо же, другого места не нашли!
Я ничего не имею против котов, но это перебор. Прямо бесит эта мимимишная милота, которой любят обмениваться девочки, эти файлы только засоряют память телефона. Сижу, удаляю. Все равно заняться нечем. В это время снова, один за другим, посыпались сообщения из чата родственников. Первой написала Настя: "Срочно включайте канал "Происшествия 24"!
Через пару минут ответил Глеб: "Обалдеть!"
Следующей отметилась Аня: " Я в шоке!"
Да что там такое стряслось? Что там такого важного, что надо просмотреть всем? Неужели вызвали спасателей для очередного кота, залезшего на дерево? Кто-нибудь напишет что-нибудь толком?
Возможно, кто-то что-то и написал, но я не смогла больше ничего прочитать, – сел аккумулятор в моем телефоне. Как всегда, в самое неподходящее время! Конечно, в сегодняшней суете я совсем забыла поставить его на подзарядку…
Макса всё не было, и я уже начала тревожиться… Еще эти странные сообщения… Нехорошие предчувствия не давали просто так сидеть и ждать. Почти уверенная в том, что Макс сегодня уже не придет, я практически бегом вернулась домой. Надо срочно узнать, что же там все-таки произошло. Я почти молилась, чтобы в чате шло обсуждение кошачьих приключений.
Подсоединив телефон к розетке, открыла все тот же чат. Там уже несколько десятков сообщений. Для особо непонятливых даже ссылка есть на видео. Открываю, смотрю кино…
По мосту несется машина, а потом плавно, словно птица, перемахивает через ограждение, и падает вниз… Лицо репортера, кадры подъема машины из реки… Водительские права крупным планом… Блин, это же Макс! Да что же это… Нет, этого не может быть!
Я стою, застыв в оцепенении, тупо глядя на уже погасший экран… Сколько это продлилось, не знаю. Опомнилась только от звонка в дверь и, вздрогнув от неожиданности, выронила телефон из рук.
На пороге стоит взъерошенный Макс, рядом с ним еще один наш брат, – Семен. Глядя на них во все глаза, я попятилась, почти на автомате приглашая войти в квартиру.
– Макс, что случилось? – только и смогла вымолвить я.
– Водички можно попить? – потерянный и вновь обретенный мною братец был, похоже, сам в шоке от происшедшего, какой-то весь запыхавшийся и усталый. Но при этом явно в приподнятом настроении, даже в какой-то эйфории, я бы так сказала.
Я подала воду, Макс с жадностью начал пить. Мы переглянулись с Семеном. Он был серьезен и по-прежнему молчалив. Я ждала объяснений.
Утолив жажду, Макс присел на стул у барной стойки:
– У тебя есть еще что-нибудь?
Я не сразу поняла, о чем он, а когда сообразила, – покачала головой.
– Ну ладно, обойдусь. Семен, расскажи сам…– обратился Макс к брату.
Семен, явно не расположенный к подробным рассказам, открыл свой смартфон с тем самым видео, которое я только что просмотрела.
– Я уже это видела. Как это произошло?
– Это еще предстоит выяснить. Но, по всей видимости, у машины отказали тормоза. Остановить её могло только какое-то препятствие. Так и случилось… Макс в последний момент успел открыть дверцу и выбраться из машины.
– Это несчастный случай?
– Вряд ли… Учитывая все предыдущие события…
– Семен не наш брат…– вставил свое слова Макс.
Я удивилась:
– Как это?..
– Ваш общий родственник, Семен Аркадьевич Матвеев, погиб полгода назад при невыясненных обстоятельствах. Я занимаюсь расследованием, – уточнил теперь уже, как выяснилось, наш лже-брат.
– А кто Вы?
– Сотрудник полиции, если ты, Марина, еще не догадалась, – ответил за него Макс.
– Меня зовут Антон. Но будет лучше, если вы меня будете называть по-прежнему, Семёном.
– В целях конспирации, – добавил Макс.
Я посмотрела на него и спросила:
– А ты?
– Если ты хочешь узнать, настоящий ли я – то да, я, к сожалению, и, правда, твой брат…
– Максу лучше исчезнуть на время. Все остальные родственники должны быть уверены в том, что он действительно погиб. Ты, Марина, должна будешь это подтвердить, если кто-то будет спрашивать.
– Это как-то связано с наследством?
– Да. Ты этого еще не поняла?
Глава 9. Зловещий план
Кто-то пытается устранить наследников Серафимы и деда Сильвестра. Об этом предупреждала Маргоша, а я до последнего не видела очевидных вещей. Верней, видела, но не хотела в это верить. Но сейчас я словно прозрела, и пазл сложился.
– Кто-то хочет нас всех убить?– спросила я у Антона, которого мы договорились называть по-прежнему, Семеном.
– Ну, я бы так не сказал, – скорей, убрать с дороги, чтобы не мешали.
– Этот "кто-то" один из наших родственников? – продолжила допытываться я, чтобы подтвердить свои мысли.
"Семен" выдержал паузу:
– Скорей всего. Но нельзя исключать и другие варианты.
– Если его цель уменьшить число наследников, почему тогда он пытался убить мою бабушку? Ведь она не имеет отношения к завещанию? Ты знаешь, что случилось с ней? – я испытующе смотрела на Семена.
– Да, я в курсе. Этим делом занимается мой коллега. Пока там мало улик. Сейчас исследуется видео с камер наблюдения в больнице. Есть вероятность, что подозреваемый в покушении попал в объектив. Но, насколько мне известно, там не видно, кто входил в палату. Тем не менее, наши спецы работают. Думаю, завтра уже будут результаты. Только сдается мне, здесь мы имеем дело не с покушением на убийство. Скорей, это попытка остановить тебя, Марина.
– Каким образом?
– Ты ведь любишь свою бабушку и не сможешь оставить её, пока она в больнице? Значит, и в Томске окажешься не скоро… Кроме того, доза препарата в крови Маргариты Сергеевны оказалась незначительной, – только чтобы напугать.
– А может кто-то помешал, и он просто не успел завершить то, что хотел? Кроме того, есть еще грузовик с трассы, про который говорил таксист. Вам известно об этом? Ведь они были буквально на волоске…
– По этому факту также ведется проверка. Не думайте, что мы сидим, сложа руки.
– А сегодняшний случай с Максом? Он ведь тоже чудом спасся?
Наш лже-брат только развел руками:
– Пока не будет проведена экспертиза, рано о чем-то говорить…
Семен, который на самом деле Антон, пытался выгородить себя и своих коллег. А как иначе? Только нам от этого не легче…
– Хорошо, пусть так. Меня смущает еще вот что. О наследстве стало известно только вчера. Но не успела я поговорить об этом с бабушкой, как уже кто-то посылает грузовик, чтобы устроить аварию…
– Возможно, ваши телефоны прослушиваются. Как только убедились, что твоя бабушка что-то знает, ее решили устранить.
– Так, значит, все-таки устранить?
– Марин, ты требуешь ответов, которых у меня нет. Я могу только что-то предполагать. Возможно, твоя бабушка могла рассказать тебе что-то, что ты не должна была знать. Поэтому они и решили решить одним махом все проблемы.
– А я думаю, у них все было продумано заранее… Это значит, что за нами кто-то постоянно следил? Но зачем все это? Не слишком ли много суеты ради одного дома? Судя по рассказу Бориса, там далеко не дворец…
– Думаю, дело не только в этом доме… Бабушка тебе успела что-то рассказать?
Наш разговор становился все более откровенным, по крайней мере, гораздо больше, чем бы мне этого хотелось. Могу ли я сказать этому Семену-Антону все, что мне известно? Я бы предпочла помолчать… Что-то мне подсказывало, что пока лучше представиться менее осведомленной, чем это есть на самом деле.
– В больнице Маргоша рассказала, кем нам приходится эта Серафима, ну, и что дед был белогвардейцем… Как моей прабабушке и ее братьям и сестрам пришлось разъехаться, чтобы не быть арестованными, как меняли фамилии… Это все со слов прабабки. Да, еще эти письма странные…
– "Верни чужое",– процитировал загробным голосом Макс, до этого молча следивший за нашей беседой, и это заставило меня вздрогнуть.
Откуда он знает, что было написано в загадочных посланиях? Я кивнула и вопросительно посмотрела на него.
– Тамила рассказывала, что мой дед получал такие же, – пояснил братец.– Только что это значило, непонятно. Дед сам не знал. Мы предположили, что какие-то ценности могли остаться от прапрабабки, дочери купца, и были где-то спрятаны. Но этот клад кто-то выкопал раньше… И теперь его ищут…
– Ага, как в "Острове сокровищ". Но этим удачливым наследником, скорей, могла быть Серафима, которая осталась с родителями… Кому как ни ей, могли они доверить эту тайну?
– Слушай, а ведь ты точно подметила! Как там, в пиратской песенке? "Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома?" – Макс почти пропел известные с детства слова. Я не сразу поняла, что он имеет в виду, а когда до меня дошел смысл, – застыла, удивившись страшному совпадению. Там, вроде бы, все один за другим погибли…
А Макса, кажется, эти слова, которые звучат как зловещее пророчество, совершенно не напугали. Наоборот, он даже заметно вдохновился, в глазах его появился нездоровый блеск. Или мне так показалось?
Рассказать им до кучи про золото Колчака? Лучше пока промолчу, ведь это только одна из версий, в которую я сама мало верила. Спрятанное от коммунистов богатство сибирского купца выглядело гораздо правдоподобней.
Сейчас важней было выяснить, кто именно хочет если не в прямом смысле устранить родственников, то заставить разными способами отказаться от наследства?
– Послушайте, а если за всеми этими происшествиями стоит наш Борис и его команда? – я имела в виду потомков дочери деда Сильвестра, Любы.
– Да, уж очень он всех уговаривал не ехать в Томск…– поддержал меня Макс.
Мы выжидательно смотрели на Семена.
– Я думал над этим. У меня есть мысли, которые надо еще проверить. Все может быть. А пока нам вместе надо определиться с планом дальнейших действий. Итак. Максим на время выбывает из игры. Посмотрим, как на это среагирует тот же Борис. Затем. Марина объявит, что остается с бабушкой и никуда не едет. То есть, все так, как запланировал этот злодей. Ну, как мы предполагаем…
– Получается, мы с Максом отказываемся от наследства, как этого и добивается Борис?
– Зачем же… Вы же можете отправить заявление томскому нотариусу по почте. А вот появляться там сейчас может быть действительно очень опасно. По факту, если больше не будет никаких происшествий, в Томск отправятся Борис и его команда, а также Иван, правнук Ивана.
– А если ни Борис, ни Глеб с Ульяной ни в чем не виновны, и находятся под такой же угрозой, что и мы? – вдруг засомневалась я.
– Я осторожно поговорю с ними, хотя думаю, они уже и сами догадываются, что что-то нечисто с этим наследством. Если, конечно, это не дело их рук.
– Значит, я правильно поняла, – мы будем ждать дальнейшего развития событий?
– Можно сказать и так… Вы будете ждать. В Томск поеду я.
Глава 10. Так просто…
Макс уехал вместе с Семеном, который должен был отвезти его к Тамиле. Там мой брат будет жить, пока не будет принято другое решение. По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится дело с наследством. Встречаться и обсуждать дальнейшие действия также будем в доме его тетки.
Закрыв дверь за своими гостями, я почувствовала, как сильно устала. Этот сумасшедший день отнял у меня все силы.
Завтра рано утром я еду к бабушке в больницу. Надо бы хорошенько отдохнуть, как советовал доктор. Я легла, закрыла глаза, но заснуть долго не могла. В голове снова и снова прокручивались события прошедшего дня.
Общение с Семеном, ставшее вишенкой на торте сегодняшних приключений, оставило двоякое ощущение.
С одной стороны, я, наконец, ощутила под ногами твердую почву. У меня, наконец, появился человек, к которому можно обратиться за помощью. Причем такой, к которому я испытывала доверие.
С другой стороны, я в полной мере ощутила, насколько все серьезно и в какую опасную игру я вовлечена.
Уже в полудреме все в моей голове смешалось: лица людей, табуны скачущих лошадей, всадники с шашками, звуки шаманских бубнов и заунывных песнопений…
Проснулась я неожиданно бодрой и в приподнятом настроении. Почему-то я была уверена, что все будет хорошо.
Действительно, Маргоша, которую снова перевели в обычную палату, чувствовала сегодня себя уже гораздо лучше. Так сказал врач, да и я сама это прекрасно видела. У дверей палаты находился полицейский – следствием было решено поставить охрану.
Бабуля с интересом выслушала мой рассказ о вчерашнем дне. Я не стала ей говорить про случай с Максом и его машиной, чтобы поменьше тревожить. Но она и без того, была по-прежнему, против моего участия в этой истории с наследством.
После того, как я рассказала про нашу родственницу Тамилу и про то, что мы все являемся потомками алтайского шамана и богатого сибирского купца, Маргоша задумалась. Она была удивлена не менее моего. Ничего подобного она из того немного, что знала о наших предках, припомнить не могла. Прабабка Анна даже на смертном одре не рассказывала ничего о своей матери. Кроме её имени, с рассказом Тамилы не было совершенно никаких совпадений.
А вот о том, что Серафима обладала какими-то странными способностями, бабуля все-таки вспомнила. Анна Савельевна, ее мама, в последние годы очень внимательно смотрела все телевизионные передачи, где рассказывалось про экстрасенсов, но при этом высказывалась о них исключительно в негативном ключе:
– Все проходимцы, нет ни одного настоящего…
А когда бабушка спросила, как она это определила, ее мама сказала так:
– Потому что знаю! Вот Сима бы им показала…
Что такого могла показать Сима, Анна Савельевна не уточнила, а дальнейший разговор пресекла заявлением:
– Когда-нибудь сама узнаешь!
Маргоша сопоставила эти факты и еще раз посетовала, что так мало знает о наших родственниках:
– Мариша, я хочу поскорей встретиться с этой Тамилой и поговорить. Это все так странно, но при этом чрезвычайно интересно. Возможно, я смогу что-то еще вспомнить. Она должна, судя по всему, приходиться мне племянницей… Живы ли её родители?
Про это я не знала, просто не пришлось вчера спросить, так быстро развивались события. Да, нам всем надо обязательно собраться вместе. С этим я была согласна. Но когда это будет…
А Маргоша рвалась в бой. Я поражалась своей бабуле. Вчера еще она находилась в реанимации, а сегодня уже заговорила о выписке:
– Мариша, поговори с врачом. Пусть меня поскорей выпишут. Я себя чувствую гораздо лучше. А дома совсем поправлюсь.
– Бабуль, ну куда ты торопишься… Тебе лучше быть здесь, под присмотром… Пусть доктор еще понаблюдает…
– Еще этот охранник у дверей. Я боюсь. Дома мне будет гораздо спокойней. Да и ты будешь рядышком…
Я тоже очень хотела, чтобы Маргоша поскорей оказалась дома. Но меня не покидала тревога за её здоровье. Вдруг ей станет хуже? С другой стороны, если кто-то пытается навредить нам, не захочет ли он вновь повторить свою попытку? Если он пробрался в палату, когда там была я, то ему и охранник не помешает завершить начатое.
Хотела бы я верить Семену, что целью злоумышленника не было убийство…По его словам, то, что я останусь в Москве, чтобы ухаживать за Маргошей, будет нашим спасением.
Но мне не пришлось в этот день надолго задержаться в клинике. Позвонили из галереи и сообщили, что монтаж моей персональной выставки подходит к концу и меня ждут, чтобы завершить все приготовления к открытию.
За всеми этими перипетиями я и думать забыла, что у меня на носу такое важное событие. Отменить мероприятие я уже не могу, а свое участие в нем в сложившихся обстоятельствах я представляю с трудом.
Тем не менее, я ведь давно разослала приглашения своим друзьям и знакомым, однокурсникам…
Меня не поймут, если я не явлюсь на свою выставку. Придется идти, улыбаться, давать интервью…
Тут меня посетила мысль, что я пригласила еще не всех. Ведь у меня сейчас появились новые родственники, будет неплохо, если и они придут. Жаль только, что среди них не будет Макса. Зато я могу пригласить Семена…
Отправляя приглашения своим контактам из телефонной книги, где-то в середине её, наткнувшись на запись "Папа", я споткнулась. Своего отца я ведь так и не пригласила… Может, пора уже перешагнуть через свою обиду, повзрослеть. Ведь в том, что мы не общались с ним столько времени, была и моя вина. Я его ревновала к его новой семье, к ребенку, который появился у него. Вела себя, как маленькая девочка.
Сколько бы я ни говорила, что развод родителей меня ни капельки не взволновал, это совсем не так. Я относилась к отцу, как к предателю, а с предателями ведь никто не разговаривает, не так ли? Сколько раз я сбрасывала его звонки? А ведь в том, что через два дня откроется моя выставка, есть и его заслуга. Отец был моим первым учителем рисования, он же привел меня в художественную школу к преподавателю, у которого учился сам…
В общем, я зажмурилась и добавила отца в список получателей приглашения на церемонию открытия.
Удивительно, но папа словно сидел и ждал моего сообщения. Ответ от него пришел первым и незамедлительно: "Спасибо, Маришка! Обязательно приду". Я выдохнула. А ведь всего-то надо было нажать на кнопочку… Так просто…
Глава 11. Галерея современного искусства
Галерея моих друзей располагалась на территории бывшего завода. Чтобы попасть в нее, посетителю приходится сначала преодолеть живописные развалины, затем длинный полутемный коридор со стенами из старинного кирпича.
Тех, кто не испугается, и пройдет дальше, встретит уютное кафе, также в модном нынче стиле лофт. Вся эта атмосферность своеобразно подготавливает ценителей искусства к главному – эстетическому восприятию экспериментов молодых художников.
Я бывала здесь много раз, и мне чрезвычайно нравился весь этот антураж. Но сегодня он уже казался не милым, а зловещим. Вдруг за той большой кучей битого кирпича прячется убийца?
Не оглядываясь по сторонам, почти бегом преодолела этот нелегкий путь, и вот я уже в выставочном зале.
В галерее обошлось без сюрпризов, – ребята сделали все в соответствии с намеченным ранее планом, добавив несколько своих фишек. Я была очень довольна их работой. Мы немного еще поболтали в кафе, обсуждая предстоящее событие, угощение для гостей и прочие приятные мелочи.
А вот на выходе меня ждал сюрприз в лице моего бывшего молодого человека. Он явно караулил меня здесь. Зачем только, мы ведь все друг другу уже сказали? Пройти мимо, сделав вид, что мы не знакомы?
– Марин, постой! Есть разговор!
Я, остановилась. Егор подошел ко мне. На его счастье, он не полез с поцелуями и объятьями, а держался несколько на расстоянии. Правильно делал. После учиненного им погрома в мастерской ему лучше держаться от меня подальше.
– Ну! – я ждала, что он мне скажет, – У тебя две минуты, я спешу.
– Марина, можно я поживу у тебя немного? – Егор, как провинившийся школьник, стоял передо мной, потупившись и разгребая носком кроссовок мелкую кирпичную крошку под ногами.
Я чуть не задохнулась от такой наглости.
– Егор, ты совсем двинулся? После всего ты еще на что-то надеешься?
– Ну, Мариш, не начинай. Ну, виноват. Ну, дурак. Ну, бездарь… Я обещаю, это только на месяц…
– Извини, но твое проживание в моем доме слишком дорого обходится!
– Вот, ты уже жалеешь для меня чашку кофе… Раньше ты не была такой… Ну, расстались, – я думал, мы останемся друзьями.
– Чашку кофе?! Останемся друзьями?! А кто испортил все мои краски и порезал новые холсты? Чего еще ты после этого ждешь? Что я буду встречать тебя с распростертыми объятьями? – меня вдруг взбесила вся эта ситуация и я не могла остановиться, не замечая, что перешла на крик.
Егор попятился, лицо его выражало крайнюю степень удивления.
– Маринка, ты о чем? Какие холсты, какие краски? Я ничего не делал! После нашего последнего разговора я поехал к другу и больше не заходил к тебе… Конечно, я злился, но больше на себя… Как ты могла так подумать на меня? Ты же меня знаешь…
Конечно, я знаю… Когда я увидела погром в своей мастерской, я была ошарашена поведением Егора и что он, оказывается, способен на такую жестокую месть. Это было так на него не похоже… Но почему я решила, что это сделал Егор? А кто еще? Только у него и Маргоши были ключи… Ключи!
– Ключи от мастерской у тебя?
– Извини, Маришка, я их потерял…
– Когда?
– Сам не знаю… Я только сегодня это обнаружил… Маришка, прости меня…
Ну, конечно… Если бы у Егора были ключи, мы встретились бы в мастерской, и он бы не спрашивал сейчас разрешения. Запёрся бы, как к себе домой, и делал вид, что никуда не уходил…
– Ой, Егор…– вздохнула я.
Тут до меня, наконец, дошло, что разгром в мастерской устроили те же люди, которые потом направили грузовик на такси моей бабули, те, кто испортил тормоза в машине Макса. Это было первое предупреждение, а я не поняла. Еще эти странные надписи на холстах. Что там было? Не помню… Тогда я сочла это местью Егора и не стала сильно заморачиваться, – просто все сгребла в кучу и выкинула. А ведь там могла быть какая-то зацепка…
Мне стало стыдно, что я так накинулась на своего друга. Да, Егор по-прежнему оставался моим другом, несмотря ни на что… Нельзя так просто вычеркнуть человека, с которым столько связано, из своей жизни.
Но что теперь делать? Если у этих людей есть ключи, они могут вернуться в любое время… Мне стало не по себе, я столько времени ходила по краю… Я набрала номер Семена, чтобы сообщить об этом и спросить совета.
Но он мне не ответил. Сначала длинные гудки, потом включился автоответчик… Телефон… Если я на прослушке, они знают все, куда и когда я отправляюсь, что я делаю, с кем и где встречаюсь… Семен предупреждал об этом. Мы договорились встретиться сегодня вечером у Тамилы. Но я не могла ждать так долго.
– Егор, ко мне нельзя.
– Понятно… Ты на меня сердишься…
– Нет, ты ничего не понял. Это очень опасно, тебе лучше найти себе другое место. А что, ты поссорился со своим другом?
Верней было бы сказать "подругой", но я не стала намекать на свою осведомленность.
– Нет, просто Аня уезжает в ГОА…
– Ехал бы с ней…
– Она едет с другом… А у меня нет денег…
Егор был в своем репертуаре. Ему по-прежнему нужна "мамочка". Я чувствовала ответственность за него, но снова взваливать на себя эту ношу не хотелось. Перебрав в памяти всех наших общих знакомых, я напомнила Егору:
– Езжай тогда к Митяю.
– Ты же знаешь, там…– Егор скривился…
– Ничего страшного, очистишь себе уголок и будешь жить.
Митяй был нашим знакомым еще со студенческих лет. Он старый художник, владелец огромной мастерской, в которой всегда находили пристанище те, кому некуда было податься. Своеобразный приют для нищих, но одаренных студентов. Митяй принимал всех. Да, там было грязновато, но это было место притяжения.
Немного жестоко с моей стороны отправлять тепличного Егора к Митяю, но мальчику пора взрослеть и начинать самому о себе заботиться.