Ирина Суровая
Проклятое наследство. Часть 1
Глава 4. Завещание Серафимы
Неказистая дверь скрывала за собой вполне современный офис. В небольшом холле при входе – стойка администратора, за которой находится миловидная блондинка. Девушка с радушной улыбкой приветствовала меня и поинтересовалась моими документами. Я показала паспорт, она быстро перелистнула страницы, пощелкала клавишами на компьютере и пригласила меня пройти дальше.
В комнате с табличкой "Нотариус Иванов В.Н." я оказалась не единственной посетительницей. За овальным столом уже собралась внушительная и разношерстная компания, которая тут же развернулась, разглядывая меня достаточно бесцеремонно. Кто-то хихикнул, кто-то, не то со смехом, не то с досадой произнес: "Еще одна!"
Я, еще не понимая, где я очутилась, и кто все эти люди, замешкалась на пороге. Но тут ко мне подошел, нет, правильней будет сказать, подскочил чрезвычайно шустрый и юркий субъект в деловом сером костюме:
– Марина Альбертовна Быстрова? Прошу, проходите, мы ждем только Вас! Присаживайтесь, пожалуйста!
Я уселась на предложенное мне место за столом. Я уже начала подозревать, что являюсь не единственной наследницей Серафимы Редько…
По всей видимости, это всё мои родственники, для которых я тоже не очень-то желанная персона. Ну что ж, этого стоило ожидать, – у Сильвестра ведь было восемь детей. А если посчитать всех возможных внуков, правнуков и праправнуков, может быть, наберется не меньше сотни потомков. Тут явно только малая их часть.
Сколько сейчас претендентов на наследство? Я пересчитала всех людей, сидящих за столом. Пятнадцать человек. Разумеется, себя я тоже посчитала. Странное дело, но все мы были достаточно молоды, примерно одного возраста, плюс-минус лет пять. Это можно назвать случайностью или совпадением?
Пока нотариус перебирал бумаги, готовясь огласить последнюю волю Серафимы, я успела составить свое впечатление о своих визави. Кем они мне приходятся, – сложный вопрос, требующий кропотливого изучения генеалогического древа. Но то, что они все – мои родственники, не могло быть никаких сомнений.
Я все-таки художник, поэтому умею замечать мелкие детали, находить сходства и проводить аналогии. Не скажу, что все присутствующие, за исключением нотариуса, были на одно лицо. Но матушка-природа повеселилась вдоволь, передавая фамильные черты потомкам Сильвестра. Так вот откуда у меня такие широкие скулы и раскосые глаза! Интересно, сохранилось ли фото нашего общего предка? Было бы крайне любопытно посмотреть, насколько верна моя догадка.
Итак, нас пятнадцать. Восемь молодых мужчин и семь девушек. Все в напряжении ждут вердикта. Даже те, кто делает вид, что это их не касается, – они случайно зашли на огонек и развлекаются, рассматривая весь этот паноптикум. Это замечание в полной мере относится к молодому человеку напротив меня. Кстати, он понравился мне больше всех остальных родственничков. Бывает так, что с первого взгляда чувствуешь человека, как себя. На одной волне, как говорится, – это как раз был тот случай. Мы улыбнулись друг другу, не замечая косых взглядов рядом.
Но тут нотариус откашлялся, привлекая внимание всех собравшихся, и провозгласил:
– Уважаемые дамы и господа, оглашаются условия завещания и волеизъявление Редько Серафимы Сильвестровны, засвидетельствованные седьмого декабря две тысячи шестнадцатого года…
Далее следовали скучные юридические формулировки, которые я почти не запомнила. Не буду даже пытаться это воспроизводить.
Этот нотариус Иванов умел напустить тумана и утомить слушателей. Именно в тот момент, когда некоторые уже начали зевать, он, наконец, произнес то, ради чего мы все здесь собрались. Началось перечисление фамилий и имен наследников. Я не сразу сообразила, поэтому не успела пересчитать вслед за нотариусом, сколько нас всего. Обратила внимание только на то, что только один из нас носил фамилию Редько. Интересно, кто этот единственный продолжатель рода?
Тут послышался некоторый ропот среди переглядывающихся между собой родственников, и только один, самый нетерпеливый, выкрикнул:
– Так, а что с наследством-то? Кому что отписано?
Нотариус вздохнул:
– Господа, я еще не закончил. Наберитесь терпения. Я должен соблюсти все процедуры.
Чтение документов продолжилось. Но смысл того, что я услышала далее, до меня дошел не сразу. Как я поняла, предмет наследования – дом, находящийся где-то в Томской области, передавался в общее владение всем поименованным в завещании. Про другое имущество или деньги не было ни слова. Об этом, кстати, спросил все тот же нетерпеливый молодой человек:
– А что с банковскими счетами и ценными бумагами?
Нотариус широко улыбнулся. Наверно, так улыбался тот самый Чеширский кот:
– Я прочитал только ту часть завещания, которая была передана для оглашения моим сибирским коллегой. Остальные детали мне не известны. Тем из вас, которые желают вступить в права наследования, надлежит явиться по адресу его нотариальной конторы, расположенной в городе Томске в течение десяти дней.
Родственники негодовали. Чего ради нас собрали здесь, если основное завещание в Томске?
– Господа, прошу расписаться и получить копию документа.
Нотариус дал понять, что его миссия исчерпана, все дальнейшие дискуссии бессмысленны, а новоиспеченным родственникам стоит пообщаться в другом месте.
Мы все вышли на улицу и некоторое время решали, что делать дальше. Кто-то предложил отправиться в ближайшее кафе, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и познакомиться поближе.
Глава 5. Потомки Сильвестра
Я вошла в кафе вслед за всеми. Не то, чтобы я жаждала общения с родственниками, но сейчас я интуитивно чувствовала, что не могу оставаться одна, наедине со своими мыслями о здоровье бабули. Я и так, каждые пять минут проверяла телефон, который не выпускала из рук.
С домиком в деревне я уже мысленно попрощалась, но все равно, было интересно, чем закончится дележка наследства. В Томск я теперь вряд ли поеду, но, по крайней мере, хотелось быть в курсе развития событий.
Мы все заново перезнакомились. Выяснились интересные детали. Большей частью многие из нас, как и я, впервые услышали имя Серафимы Сильвестровны день-два назад. До тех пор ни у кого не было известных родственников с таким отчеством, а несколько человек вообще не знали, как звали их прадедов и прабабок. При перекличке также оказалось, что никто из присутствующих не носит фамилию Редько. Кто-то заметил, что в документе, зачитанном нам, на самом деле, значилось не пятнадцать, а шестнадцать человек. Ну, вот, еще одним наследником больше. Дом будем делить еще на одного. Но это не точно.
– Ну, что, у кого какие мысли? – задал вопрос назвавшийся Борисом, правнук Любови Сильвестровны, ставшей впоследствии Любовью Семеновной и взявшей фамилию мужа.
Мыслей ни у кого не было. Скорей всего, конечно, они были, но каждый пока предпочитал держать их при себе. Как я, например.
Борис, кажется, единственный из нас, был в курсе, что его прабабка поменяла когда-то отчество, и даже знал причину. Он вообще, был самый информированный, и соответственно, сразу занял лидерскую позицию. Он знал поимённо всех детей Сильвестра, и быстро определил, кто из нас на какой ветке генеалогического дерева находится. У него, кстати, была с собой заготовленная схема. Парень хорошо подготовился к встрече с родственниками.
У Бориса в нашей кампании были также двоюродный брат Глеб и троюродная сестра Ульяна. Они все держались особняком, потому что давно знали друг друга. Было понятно, что в случае чего, эта сплоченная троица будет держать оборону. Но пока никто не собирался на них нападать. А Борис, меж тем, пытался гнуть свою линию:
– В общем, расклад такой. Видел я один раз эту Серафиму и дом этот тоже. Лет пять назад с дедом ездили повидать землю предков. Пришли, стучимся, – забор двухметровый. Выходит старая карга… Извините, вырвалось… Серафима Сильвестровна. Встретила она нас с дедом, доложу вам… Даже на порог не пустила. Постояли у калитки немного, они с дедом немного переговорили. Он объяснил, кто мы такие. У неё никаких эмоций. Хорошо хоть сходили вместе с ней на местное кладбище, показала нам могилки своего отца и матери, – наших общих, получается, прапра..
– Так что с домом-то? – перебил его Павел, до недавних пор не знавший, чей он правнук. Путем исключения мы решили, что, что он скорей всего, правнук Раисы, дочери Сильвестра. Кроме того, он сегодня впервые познакомился со своей троюродной сестрой Настей, которая также была в числе наследников Серафимы.
– Дом старой постройки, деревянный. Да, насколько я могу судить, по тому, что удалось увидеть, – он совсем небольшой. Вряд ли за него дадут большую цену, – со вздохом произнес Борис и покачал головой.
Я заметила, как приуныли некоторые из нас, явно рассчитывающие поправить свое материальное положение.
Возникла небольшая пауза, после которой заговорил Глеб, брат Бориса:
– Я вообще не вижу смысла ехать в Томск. Больше потратишься на дорогу.
А рядом кивала и поддакивала его сестра Ульяна.
Интересно, я одна заметила, что эта троица пытается отговорить своих родственников от получения наследства?
Вот уж не угадали! Я, хоть и не нуждаюсь в этом наследстве, но от своей доли теперь точно не откажусь. Хотя бы из принципа. При необходимости, можно ведь и за один день туда-обратно слетать. Интересно, есть в Томске аэропорт? Услужливый Гугл в моем телефоне тут же предложил посмотреть расписание вылетов из Москвы. «Самолеты отправляются каждый час». Куда-то, но не в Томск. Один рейс, ночной. Зато прибывает рано утром, – чудненько!
Но, пока я копалась в смартфоне, усилия Бориса, похоже, увенчались успехом. Вскоре, один за другим, трое из наших родственников поспешили со всеми распрощаться. Кого-то звали неотложные дела, а кто-то решил не связываться с этим проблемным наследством. Их никто останавливать не стал: меньше конкурентов, – выше вероятность получить большой куш.
Тут настала очередь внести свою лепту Ульяне:
– Боря, а ты поедешь в Томск?
– Конечно, это же история нашего рода… Хочу хотя бы посмотреть на этот дом, прикоснуться…
– Интересно, а что будет, если я не поеду? Меня лишат наследства? – спросил Глеб.
– Не обязательно ехать в Томск, можно подать заявление по почте, либо передать доверенность своему представителю, либо родственнику…– это был Семён, правнук Михаила, который до этого молчал.
– Ты уверен, что так можно? – удивилась Ульяна.
– Я знаю…
– Ты адвокат?
Семён покачал головой, но уточнять не стал. Он вообще был немногословен и производил впечатление человека, который не любит болтать попусту.
– Давайте определимся, кто точно поедет в Томск оформлять наследство? – Борис, кажется, начал терять терпение и решил окончательно прояснить обстановку.
Подняли руки шесть человек: Борис, Глеб, Ульяна, Иван, Макс и я.
Про первую троицу я уже упомянула, а Иван – правнук младшего сына Сильвестра, тоже Ивана. А Макс – тот самый парень, к которому у меня сразу возникла взаимная симпатия у нотариуса и правнук старшего из сыновей, Алексея, в одном лице.
Остальные еще не решили, что будут делать. Возможно, они присоединятся к нашей компании позже, либо отправят нотариусу заявление о принятии наследства по почте.
Борис не собирался откладывать дело в долгий ящик, и тут же предложил колеблющимся родственникам свои услуги:
– Я могу быть вашим представителем у нотариуса. Вообще, я собираюсь задержаться в Томске на некоторое время. Так что, могу держать всех в курсе дела, и от вашего имени выставить дом на продажу.
Но никто не принял его предложение. Я вот тоже подумала, что слишком уж он навязчив. Что бы это значило? Вообще, этот Борис был не так уж прост. Наверняка он знал больше, чем рассказал нам.
Наши посиделки в кафе подходили к концу, мои неожиданно обретенные родственники начали расходиться. Мы обменялись на прощанье контактами и обещали друг другу быть на связи.
Мы с Максом вышли на улицу вдвоем.
– Ну что, сестренка, ты сейчас куда?
– Не знаю… Домой, наверное, – я пожала плечами и вдохнула.
На меня вдруг накатили новой волной переживания о том, что сейчас с Маргошей, как она там в больнице? Телефон молчал, а мысль о том, что я сейчас вернусь в пустую квартиру и буду сидеть там одна, в тревожном ожидании до завтрашнего утра, была невыносимой. Вероятно, Макс заметил смену выражения на моем лице, и решил выяснить причину:
– Ты какая-то грустная… Хочешь, поедем ко мне?
– Нет, спасибо. В следующий раз…
– Да, ладно, расслабься. Ты ж моя сестра… Посидим, поболтаем, решим, что делать дальше.
Я колебалась. Мы, конечно, вроде как родственники, и нам точно есть о чем поговорить… Но видимся-то первый раз в жизни, мало что знаем друг о друге. В свете последний событий я стала очень подозрительной.
– А знаешь, что? Поедем, я познакомлю тебя с Тамилой! – неожиданно предложил Макс, словно в голову ему только что пришла замечательная идея.
– Кто такая Тамила?
– О, это потрясающая женщина, сама увидишь! Кроме того, она приходится мне теткой, и тебе, вероятно, тоже… А еще, она может кое-что порассказать о нашей прекрасной семейке. Ты любишь страшные тайны?
Я посмотрела на Макса. Он так искренне и обезоруживающе улыбался… Ну почему он мой брат?
– Обожаю страшные тайны!
Глава 6. Шаман
Тамила оказалась достаточно корпулентной дамой примерно лет пятидесяти. Волосы цвета вороньего крыла, темные, с поволокой глаза и, неожиданная для такой комплекции, почти кошачья грация, полностью соответствовали её имени. Она сама открыла нам дверь:
– Проходите скорей, я уже вас заждалась!
Я удивилась, – при мне Макс никому не звонил, откуда его тетя могла знать о нашем визите?
Но братец дал мне знак, мол, ничему не удивляйся, все о'кей, сейчас сама все увидишь.
Мы проследовали за теткой Макса в какую-то темную комнату. При ближайшем рассмотрении я поняла, что оказалась в гостях у гадалки. Таинственный полумрак, зажженная свеча на столе, застеленном черным бархатом, хрустальный шар…Антураж, достойный кисти мастера. Не хватает колоды карт, черепа и какой-нибудь старинной книги.
Так вот, что это за страшные тайны. Неужели Макс верит во всё это? Или этот спектакль рассчитан исключительно на меня? Но, в таком случае, здесь промашка, – не верю я ни в гадания, ни в колдунов! Уходить прямо сейчас или досмотреть представление, изображая из себя наивную дурочку? Я чувствовала некоторое разочарование, но решила не подавать виду, и подыграть артистам. Если они играют, я должна узнать, какова их цель. Главное, – не дать понять, что я догадываюсь об обмане…
Тамила подошла к своему "рабочему" столу, достала откуда-то бархатный мешочек, из которого высыпала на стол несколько разноцветных камешков, перебрала их быстро своими неожиданно изящными пальцами, унизанными перстнями. Я присмотрелась, похоже, эти камни – руны. Ну, сейчас начнется! Но Тамила не стала ничего комментировать, а бросив на меня мимолетный взгляд, убрала камни обратно в мешок и обратилась к племяннику:
– Ну, рассказывай же! Что там с наследством?!
Макс кратко пересказал события сегодняшнего дня, упомянул разговор с нотариусом, встречу родственников в кафе.
Тамила на протяжении всего рассказа не перебивала его, только кивая изредка, словно получая подтверждение своим мыслям. Потом, словно подчиняясь какому-то порыву, она встала и прошлась по комнате. Я почувствовала, что она подошла и стоит у меня за спиной. И вдруг какой-то холодок пробежал у меня от затылка вдоль позвоночника, а потом тем же путем, но уже обратно, прошла горячая волна. Я не испугалась, но, тем не менее, стало как-то не по себе. Эта женщина явно проделала какой-то фокус. Что это было?
Когда Тамила вернулась на свое место за столом, я уже во все глаза смотрела на неё, силясь понять, кто же она такая. Ну не верю я ни в какую магию и потусторонние силы!
Передо мной обычная женщина, из плоти и крови. Весь её облик и обстановка комнаты, это просто антураж для простаков, уговаривала я себя. Возможно, она, как цыганка, владеет гипнозом? Кажется, я не должна смотреть ей в глаза… Но это мысль пришла ко мне слишком поздно, я уже не могла оторвать от неё взгляд.
Тамила, наконец, заговорила:
– Теперь всё встало на свои места. Серафима собрала вас всех вместе, чтобы исполнить завет предков…
Прекрасное начало, мои аплодисменты. Ну, что там дальше?
– Марина, тебе интересно узнать об истории нашего рода? – вдруг обратилась ко мне Тамила. Она словно почувствовала мой уже почти враждебный настрой. Её вопрос застал меня врасплох. Конечно же, мне интересно. Поэтому я здесь. Так подумала я, но, разумеется, не произнесла.
– Да, ведь я совсем ничего не знаю…– это я уже сказала вслух.
Знаю кое-что, но не скажу, пока не услышу, что вы мне расскажете.
– Ты знаешь, что мы потомки алтайских шаманов?
Так-так, продолжайте. Становится очень интересно.
– Нет, впервые слышу. Мне никто ничего подобного не рассказывал.
– Я тоже узнала об этом только после того, как у меня начали проявляться необычные способности. Мой дед, Алексей, однажды поведал мне это по секрету от всех… У вас есть дома старые фотографии?
– Эм-м… Насколько старые? Возможно, бабушкины и мамины…
– Фото с прадедом и прабабкой?
– Нет, откуда? Я только вчера узнала…
– Да-да, конечно. У моего деда сохранилось только одна фотография.
Тамила достала из шкафа увесистый альбом в бархатном переплете и, раскрыв его на нужной странице, показала мне.
Так вот ты какой, дед Сильвестр. На меня смотрел удалой казак с ловко подкрученными усами. Что-то подобное я и представляла себе. Я пыталась разглядеть на его лице те самые черты, которые приметила у своих родственников, только ничего подобного не находила. Зато женщина рядом с ним убила меня наповал. Это точно наша прапрабабка, прародительница, оставившая свой след в каждом из нас. Её азиатское происхождение не оставляло никаких сомнений, хотя одета и причесана она была по европейской моде тех лет.
– Ольга Николаевна была дочерью томского купца, получила прекрасное образование. Матери своей она не знала, – та умерла при родах. Но однажды у них в доме появился старый алтайский шаман, отец её матери. Он умолял купца отдать ему внучку. Но тот, конечно, этого не сделал. Старика прогнали…
– А каким образом его дочь вышла замуж за купца?
– Обычная история. Купец путешествовал по своим торговым делам. Через Алтай проходил его путь в Китай за мануфактурой. Дорога была непростая, купец заболел в дороге, его спас этот самый шаман. Вылечил, поставил на ноги…
– А купец, в благодарность, увез с собой его дочку…– это продолжил Макс.
– Не нам судить, как было на самом деле. Дедушка мой этого не знал. Зато рассказывал о сильном характере своей матери, возможно, унаследованном ею не только от своего отца. Ольга держала в своих руках все бразды правления. Именно она придумала, как спасти свою семью. Надо было просто всем изменить свои имена, и тогда ни злые духи, ни люди не смогут их найти и уничтожить.
– А зачем кому-то надо было их уничтожать? – поинтересовалась я.
– Сейчас подойдем и к этому. Наш Дед Сильвестр был белогвардейцем, но не афишировал это, разумеется. Когда закончилась гражданская война, он какое-то время жил спокойно и не подозревал, что о его прошлом кому-то станет известно. Но и узнали, и нашли его. Должны были со дня на день арестовать. Но был знакомый, который предупредил о надвигающейся опасности. Он знал, что не пощадят никого, ни жену, ни детей. Аресты уже шли вовсю, люди пропадали бесследно. Вот тогда и было принято решение – старшие дети должны разъехаться…
Эту часть истории я знала. Что ж, вполне правдоподобно. Но первая её половина никак не укладывалась в голове.
Глава 7. Вызов в полицию
Мне не пришлось долго размышлять о превратностях судьбы моих предков. Поступил звонок с незнакомого мне номера. Я дрожащими руками нажала на кнопку ответа, – этот вызов не обещал мне ничего хорошего.
Еще один незнакомый мужской голос сообщил, что мне необходимо явиться в следственный отдел полиции по поводу происшествия с моей бабулей. У меня немного отлегло от сердца, – скорей всего, это пустые формальности, которые требуют присутствия родственников потерпевшей в ДТП.
Тамила все это время, пока я разговаривала по телефону, сидела в своем кресле, полузакрыв глаза, будто дремала. Макс, повернувшись ко мне, насторожился и смотрел на меня вопросительно. Вероятно, и он, и его тетка слышали слова моего собеседника.
Как только я закончила разговор, Тамила открыла глаза и спросила:
– У тебя серьезные проблемы? Ты очень сильно переживаешь…
Я не стала скрывать:
– Да, бабушка попала в аварию, сейчас в больнице…
– Авария? Странно, я вижу, что её хотели отравить… Человек в темной одежде…
Я не стала прислушиваться к тому, что говорит Тамила, – её слова я воспринимала не иначе, как бред экзальтированной особы, пусть даже с какими-то там паранормальными способностями.
Я начала прощаться. Макс снова предложил подвезти меня. На этот раз я отказалась, – перспектива оказаться в час пик в пробке меня не радовала. Пусть даже вместе с таким симпатичным молодым человеком. На метро будет гораздо быстрей, и к тому же, мне не хотелось сейчас ни с кем говорить, – нужно было, как следует подумать. Слишком много всего произошло за последние сутки.
В отделении полиции я оказалась спустя минут сорок. Дежурный выписал пропуск и показал, где находится нужный мне кабинет.
Мне это показалось, или в конце коридора я увидела Семена, еще одного моего вновь обретенного брата, или кем он мне там приходится? В общем, мужчина, похожий на моего родственника, вышел из одной комнаты и зашел в другую. Ну, мало ли, что он мог тут делать?
Долго размышлять по этому поводу мне не пришлось, я уже стучалась в кабинет следователя. Повернув ручку двери, заглянула:
– Можно?
– Вы – Одинцова?
– Нет, я Марина Быстрова, родственница…
– Да-да, проходите, присаживайтесь!
– Вы знаете, в связи с чем Вас пригласили?
– Ну, да… Маргоша… Маргарита Сергеевна Одинцова, моя бабушка, пострадала в ДТП. Ко мне подходил водитель такси, рассказал, что это был несчастный случай… Я должна написать какое-то заявление?
– Да-да, обязательно напишите… Но сейчас необходимо прояснить некоторые детали…
– Но что я могу Вам рассказать? Я ведь в это время была дома…
– Как дома? В какое время? Насколько мне известно, вчера вы находились в палате рядом со своей родственницей.
– Да, после того, как мне сообщили, где бабушка. Она должна была приехать, я её ждала… А потом…
Я вновь пережила те минуты, когда мне сообщили о происшествии, и не смогла сдержать слез. Я не понимала еще, что хочет от меня этот человек.
– Подождите. Я веду предварительное расследование совсем по другому делу. Поступило сообщение из больницы о токсическом отравлении пациентки Одинцовой.
Следователь продемонстрировал мне какую-то бумагу. Буквы плыли у меня перед глазами, я не смогла ничего толком прочитать. Сердце бешено колотилось, словно хотело вырваться наружу. Ведь только что, Тамила говорила мне о том же самом, об отравлении. Значит, она что-то действительно знала об этом. Но как, откуда?
– Как бабушку могли отравить? Когда? Она жива?
– Предположительно, это произошло в то самое время, когда Вы находились с ней рядом.
Последний мой вопрос он проигнорировал. Я повторила.
– В настоящее время ваша родственница находится в реанимационном отделении.
Лицо следователя не выражало никаких эмоций.
– Да, это я знаю… Я заснула, а когда проснулась, бабушку уже увезли…
– А до того, как заснули, Вы все время находились рядом со своей родственницей? Припомните, может быть, Вы выходили куда-то, или кто-то посторонний входил в палату?
– Нет, мы были только вдвоем. Ой, нет, я совсем забыла! Заходила медсестра, делала укол.
– Так, – оживился следователь, – В какое время она заходила, можете точно сказать?
Я растерялась. Конечно, я не могла сказать ничего конкретного, у меня тогда не было даже мысли смотреть на часы.
– Нет…
– Может быть, тогда припомните, не давали ли Вы Маргарите Сергеевне какие-то лекарственные или иные химические препараты? Либо она принимала что-то сама?
– Нет, ничего подобного не было! – я почти выкрикнула свой протест. Куда он клонит? Неужели думает, что это я могла отравить свою бабулю?
Тамила что-то говорила про человека в черном… Но как мне сказать это следователю? Конечно, он не поверит. Я сама не верю. Если только… Но зачем ей это?
Следователь не стал ничего больше у меня расспрашивать, да и так было понятно, что я ничего толком не знаю. Тем не менее, мне пришлось подписать бумажку, о том, что я не могу покидать свое место жительства на время следствия. Вот так, я стала подозреваемой.
Интересно, а меня теперь пустят к бабуле в больницу? Как мне доказать свою невиновность? Только бы Маргоша выжила. Уж она-то знает, что я не виновата. А может, ей вновь угрожает опасность? Вдруг этот незнакомец опять попытается избавиться от моей бабушки…
Сначала авария, теперь отравление… Кому и зачем это потребовалось?
Мысли роем преследовали меня. Я одна, и мне не у кого искать поддержки. Позвонить Максу? Я не настолько хорошо его знаю, могу ли я ему доверять? При всей симпатии к нему, меня что-то останавливало.
Не дождавшись звонка, я сама позвонила в больницу, чтобы узнать о бабуле. Она жива, но по-прежнему в реанимации, состояние стабильное. Все вопросы завтра к лечащему врачу. Ничего нового…
А через некоторое время мне позвонил Макс:
– Как у тебя дела? Что в полиции?
– Да ничего хорошего. Взяли подписку о невыезде.
– Даже так? Ладно, ты сильно не расстраивайся, давай сегодня затусим? Знаю один классный бар…
– Только один? – попыталась вяло пошутить я.
– Ну почему же? Как захочешь.
– Извини, сегодня совсем нет настроения…
– Ну, хорошо, давай тогда просто погуляем по городу.
– Ну, давай…– сдалась я.
Одиночество сегодня мне было в тягость.