Ирин Кахр
Любовь в точке Лагранжа
ГЛАВА 2. РЕШЕНИЕ
Для кого-то могло бы показаться странным, но Даная не удивилась, когда Дэн снова оказался прав. Опекун-представитель действительно нашёлся в Японии.
– Здравствуйте!
Мужчина на экране выглядел как обычный японец. Представительный, невысокий, в силу возраста чуть оплывший, но не располневший. С острым, но сейчас немного растерянным взглядом.
– Здравствуйте! – в тон японцу отозвался Дэн, поднимаясь из кресла и склоняя голову в приветствии. – Меня зовут Дэниэл О'Коннери, а это моя старшая сестра Даная. Приятно познакомиться!
– Добрый день! – тоже кланяясь, поздоровалась девушка.
– Приятно познакомиться, – поторопился ответить опекун, – Таканори Кавада, к вашим услугам.
– Итак, когда с условностями покончено, – тут же перестроился Дэн. – По факту вы же знаете, кто мы?
Японец кивнул. Ему удалось справиться с удивлением, и теперь он выглядел спокойно и по-деловому.
– Вы наследники семьи О'Коннери, Даная и Дэниэл. У меня есть документы, по которым я имею право представлять ваши интересы с вашего согласия на территории Японии, и с вашего же разрешения – на территории других стран азиатского сектора. Прошу простить моё первое удивление. Но документы я получил около десяти лет назад, и до сих пор никто со мной не связывался. Я не мог предположить, что встреча с вами состоится.
– Но вы наверняка следили за деятельностью концерна наших родителей? – Касаясь бизнеса, Дэн неизменно превращался во взрослого. – Ведь так?
Японец медленно кивнул.
– Совершенно верно. Я отслеживал деятельность концерна. Я деловой человек и не мог игнорировать хотя бы минимальную возможность работать с такой компанией.
– Вы и не игнорировали. – Дэн посмотрел в планшет, – Есть информация, что вы несколько раз обращались к руководству с коммерческими предложениями…
– Да, именно так. Но мне отказывали.
– Вижу… Ох, Дэн… – Дэниэл посмотрел на Данаю, – Прикинь, отказывали мы!
– То есть? Как? – на лице Кавады-сана снова отразилось лёгкое потрясение.
Даная постаралась улыбнуться самой милой улыбкой.
– Видите ли, по требованию родителей мы принимали участие в работе концерна, даже будучи совсем детьми. И потому большинство коммерческих предложений нам реально озвучивали. Видимо, в том числе запросы от вас. – Девушка оглянулась на брата, но, получив в качестве поддержки только пожимание плечами, продолжила: – И, вероятно, нам они не понравились… Неоднократно…
– Чем на тот момент занималась ваша компания? – вмешался Дэн. – Хотя не важно! Сейчас концерн О'К примет любое ваше предложение и поддержит любое ваше направление развития. Есть ли у вас какие-либо пожелания?
Лицо японца просветлело, и он заулыбался.
– У вас отличная деловая хватка для вашего юного возраста, Дэниэл-сан.
Дэн не потрудился поднять головы, услышав это.
– Просто считайте, что у меня редкая болезнь, когда мозг и сознание взрослеют раньше тела. Тогда у вас не будет нужды отвешивать мне сомнительные комплименты, и вы сможете в полной мере сосредоточиться на делах бизнеса.
Объяснения и слова брата показались Данае слишком грубыми, и потому, как только он замолчал, она снова улыбнулась, подбадривая опешившего опекуна-представителя, и постаралась смягчить общее впечатление.
– Мы благодарим вас за готовность сотрудничества с концерном О'Коннери и готовы выслушать ваши предложения. Думаю, в этот раз вы отказа не получите.
Предложения у Кавады-сана имелись. Много предложений. Создавалось впечатление, что, получив долгожданное согласие на сотрудничество, он торопился восполнить пропущенное за все эти десять лет. Но торопился он как положено достопочтенному самураю, степенно и обстоятельно. Буквально за пару часов от него поступило до полусотни проектов: с полной выкладкой экономических прогнозов и анализом получения прибыли от вложений, и активного участия в них концерна.
Неизвестно по какому признаку отбирались для ребят представители-опекуны, но господин Кавада своего поста точно заслуживал. Дэн-Дэн смогли оценить его по достоинству, уже бегло просмотрев большую часть полученных материалов.
Кавада-сан действительно не терял времени и очень внимательно следил за концерном O'Коннери. Все его предложения были тщательно продуманы и походили на логическое продолжение политики концерна, но именно на территории Азиатского сектора. И это не стоило упускать из внимания, так как до сих пор именно благодаря использованию национальных, географических, и экономических особенностей открываемых рынков, концерну О'К удавалось строить свою собственную инфраструктуру, удачно вливаясь в существующие системы и получая с этого выгоду.
Полностью сосредоточившись на необходимости расширения влияния концерна на территории Азии, Кавада-сан разработал подробнейшие рекомендации к шагам, которые следовало предпринять.
Как ни странно, было предположить, но развёртывание стратегий наступления он предложил начать с Южной Кореи, и дал этому довольно-таки обширное пояснение, снабжённое дополнительными выкладками и анализами. Суть их сводилась к следующему: маленькая, рядом со своими соседями, Южная Корея могла дать значительно больше контактов для бизнеса, чем огромный Китай, выбивающийся в лидеры по производству разнообразнейших товаров, но в буквальном смысле беря количеством, и консервативная Япония, зависшая на стадии традиций и брендов, и на данный момент не имеющая чёткой направленности в политике.
Остальные азиатские страны имели вес лишь в самом секторе и могли пока выступать только в качестве принимающих, но никак не в виде продвигающих торговых площадок. Хотя для их развития в этом плане уже существовало множество предпосылок, которые Кавада-сан также предлагал использовать, но только после укрепления позиций в ведущей тройке.
То есть, Южная Корея, оказавшись своеобразным узлом между традициями и прогрессом, качеством и признанием, и даже выступив, пусть против воли, волнорезом между политиками коммунизма и капитализма, вполне подходила в качестве основного плацдарма будущих экономических завоеваний концерна O’K.
Это звучало убедительно, а потому Дэн-Дэн после непродолжительных совещаний приняли все проекты Кавады-сана, тут же перенаправив в соответствующие подразделения концерна для исполнения, в тоже время оставив за опекуном право контролировать и координировать правильность отработки его рекомендаций.
Личное участие Данаи и Дэниэла в данном случае не требовалось, но выкладки Кавады-сана относительно Южной Кореи их заинтересовали. На фоне новой информации становилось непонятным, почему в своё время родители не стали вводить концерн О'Коннери в Азиатский сектор. И ребята просто не смогли пройти мимо такой вопиющей нелогичности.
Они изучили самую разноплановую информацию об Азиатском секторе в целом и каждой стране, входящей в него – в частности, но единственный вывод, который смогли получить из этого – вероятность, что в своё время старшим O’K помешала политика. Хотя она же не мешала им на Кубе и в сотне других политически кипящих котлах.
Пожалуй, именно это очередное несоответствие убедило ребят в том, что если они хотят хоть что-то понять, то стоит посетить лично хотя бы одну из стран.
Чтобы увидеть всё своими глазами, а не по сводкам и отчётам.
Вариант посещения той же самой Кореи в качестве туристов ими просто не рассматривался. Турист не может увидеть столько, сколько увидит человек, проведший в новой для него стране немногим больше времени, чем отпуск. Кроме того, если это посещение будет связано именно с вопросами бизнеса, вынужденной открытости станет в разы больше. А ещё получение и проверка любой информации уже не станет чем-то вызывающим, а сочтётся само собой разумеющимся.
Такие мысли побудили Дэн-Дэн озадачить Каваду-сана поиском дополнительного проекта, в котором бы они сами могли принять участие, пока в обычных для себя ролях – в качестве моделей.
Опекун-представитель, в чьей компетентности и уже абсолютной невозмутимости относительно восприятия их решений и действий ребята уже убедились, решил этот вопрос крайне быстро и легко. Применив банальную тактику: спрос – предложение, он свёл японскую компанию по производству качественной молодёжной одежды, которая давно искала способы выхода на рынок Кореи – с корейской фирмой, имевшей развитую сеть магазинов по продаже такой одежды. А, дополнив это финансированием от концерна O’K для расширения производства в Японии и оплатой снятия некоторых ограничений по размещению рекламы в Корее – получил двух благодарных партнёров, приличный процент от будущих доходов и весьма жирный контракт на участие в рекламной компании для Данаи и Дэниэла с открытой датой. То есть, они могли приступить к съёмкам, когда будут готовы сами.
Единственное, что не получилось решить сразу – вопрос с жильём. Младших О'К, привыкших к домашнему уюту и свободе своего замка, абсолютно не привлекала идея жить в гостинице. Тем более, то длительное время, которое они планировали провести в Корее по делам бизнеса и со своими личными расследованиями. И потому весьма лаконично, но категорично они высказали свои пожелания. Просторный дом в Сеуле, находящийся на уединенной территории, в удалении, если не от самого мегаполиса, то, по крайней мере, от его центра.
Просторный дом в уединенном месте, удалённый от центра в переполненном Сеуле? Каваде-сану потребовалось около месяца, чтобы найти подобное место. Но он сумел сделать и это, в результате своих поисков найдя и просто выкупив у владельцев огромный жилой дом, внешний вид и внутреннее наполнение которого устроило ребят.
И только тогда, как последние приготовления к поездке завершились, личный самолёт семьи О'Коннери поднялся на крыло, чтобы спустя десять часов доставить Дэн-Дэн в Южную Корею.
BACKSTAGE: ДАНАЯ
Вживую дом Данае понравился ещё больше, чем на фотографиях. Белоснежный, в окружении деревьев и крупных папоротников, похожий на стеклянный кубик Рубика. Одинаково потрясающе он выглядел, как в вечернем полумраке, подсвеченный изнутри и снаружи, так и утром, когда солнечный свет едва поднявшегося светила благодатно заливал весь дом, заполняя его собой до краёв.
За те сутки, которые получились у Дэн-Дэн для отдыха после перелёта, девушка успела полюбить новое жилище, удивительным образом отразившее их с братом общее настроение. Ожидание чего-то интересного и предвкушение разгадки тайны. А самым приятным было то, что никто не нарушал их уединения, позволяя привыкнуть к новой обстановке.
По словам опекуна, который связался с ребятами на следующий день, прислугу предупредили о нежелании новых хозяев с кем-либо общаться, и она будет приходить в строго отведённое время, при этом, стараясь как можно меньше попадаться на глаза. А по возможности вообще избегать встреч.
Таким образом, опекун постарался оградить Дэн-Дэн от излишне постороннего внимания. При этом выяснилось, что за домом будет вестись круглосуточное наблюдение для обеспечения их безопасности. Мера вроде бы излишняя, но отменить которую ребята не решились.
С Кавадой-саном они встретились лично, лишь, когда он в день съёмок приехал за ними сам. По пути рассказал, что компания, с которой концерн подписал контракт на рекламу, уже арендовала павильон для съёмок в здании одного из известных в Корее агентств. К съёмкам всё готово. В один день будет проведена и фотосъёмка, и съёмка для подготовки рекламных роликов. И Кавада-сан беспокоился, что ребята устанут.
– Не волнуйтесь Кавада-сан, мы уже не раз участвовали в продолжительных съёмках, – успокаивала его Даная, – Нам не впервой.
– В любом случае, это крайне тяжело для таких молодых людей как вы, и я хочу, чтобы вы чувствовали себя комфортно. Это моя обязанность – как вашего опекуна и представителя.
– Хорошо, – легко согласился с ним Дэн. – Если нас что-то будет не устраивать или что-то потребуется, мы же просто можем обратиться к вам, правильно?
– Совершенно верно.
– Значит, нам не о чем беспокоиться.
Но кое-что для беспокойства всё-таки нашлось. Помощник Кавады-сана встретил их у здания агентства и тут же зашептал ему что-то на ухо. Опекун побледнел. И оглянувшись в некоторой панике на ребят, зашёл первым. Они последовали за ним. Помощник сначала пропустил их на входе вперёд, но в здании обогнал, чтобы показать какие-то документы охране у входных терминалов. И господа в синей форме их пропустили. С каким-то странным выражением на лицах. Казалось, что они едва сдерживали желание приветствовать ребят, коснувшись раскрытыми ладонями козырьков фуражек.
– Интересно, кем им нас представили? – беспардонно лыбясь, поинтересовался Дэн.
Даная скользнула взглядом по стоящим навытяжку людям и безразлично пожала плечами.
– Не удивлюсь, если племянниками нынешней президента Кореи. Смотри, какая выправка. Только какой смысл…
– Ну, чтобы нас пропустили и не приставали, – наставительно произнёс Дэн. – Тут же мощная иерархия, несмотря на демократию…
– Много ты знаешь, – фыркнула Дэн, – Меньше выпендривайся, а то тебя всерьёз никто принимать не будет.
– Дэн, мне только будет четырнадцать, – брат, дурачась, сделал несколько танцевальных па, легко двигаясь по мраморному полу, – Почему меня кто-то должен воспринимать здесь всерьёз? Мы приехали сюда по своим личным делам и плюс сделать несколько фоток для рекламной компании. Для этого от нас не нужна серьёзность. Нам лишь нужно улыбаться и мило хлопать глазками. То есть всё, как обычно.
Но прежде чем он продолжил, к ним обратился помощник опекуна, буквально перед этим заканчивая разговор по мобильному телефону.
– Кавада-сан попросил меня сопроводить вас до съёмочного павильона. Но пока там кое-какие неувязки, возможно, вы захотите просто прогуляться по зданию в ознакомительной экскурсии?
– Неувязки? – напрягся Дэн, мгновенно становясь серьёзным.
– Не беспокойтесь, – тут же успокоил его молодой человек, – Всё решаемо, просто Кавада-сан не хочет доставлять вам неудобства.
– Хорошо, доведите нас до павильона, – согласилась Даная, и, предупредив попытки помощника возразить, добавила: – Раз Кавада-сан хочет, заходить мы не будем. Но прежде чем мы пойдём любопытствовать, нам нужно знать, куда возвращаться.
Оба собеседника с ней согласились. Довольно щурясь от предвкушения вылазки, Дэн едва дотерпел дойти до дверей съёмочного павильона. И только увидев нужную табличку, тут же испарился в неизвестном направлении. Даная за него не беспокоилась. Они оба имели идеальное чувство ориентации в пространстве, и потому она не сомневалась, что, нагулявшись, брат вернётся сюда же, безошибочно найдя нужную дверь.
А когда, извинившись, помощник исчез в павильоне, Даная осталась в коридоре одна. В отличие от Дэна блуждать по незнакомому зданию ей не очень хотелось. На самом деле, оставшись без брата, она почувствовала себя крайне неуютно. Но стоять перед дверьми павильона означало выглядеть глупо. Такая перспектива девушке нравилась ещё меньше. Поэтому, оглядевшись и прислушавшись, она выбрала самое тихое ответвление коридора и пошла туда, осматриваясь вокруг.
Здание поражало. Интересно и немного странное. Много стекла, бетона, электрического света и музыки. Наполненное людьми, как муравейник. Даже в самых спокойных коридорах люди непременно встречались, разве что значительно меньше: погруженные в свои заботы и мысли, они быстро проскакивали мимо, не обращая внимания на девушку. Она же, стараясь их не беспокоить, просто смотрела по сторонам и искала что-нибудь интересное.
Шла, ориентируясь, в основном, на шумы, уходя от них подальше. И потому, резко зазвучавшая музыка из-за ближайших к ней дверей, девушку немного напугала. Но ритмичная и заводная, музыка привлекла внимание.
Даная осторожно заглянула вовнутрь. Там нашёлся обычный, разве что небольшой по размерам танцевальный зал с двумя зеркальными стенами, в которых отражались семь танцующих девушек. Кажется, шла репетиция.
Не удержавшись, Дэн зашла. Танцовщицы, слишком увлеченные своим занятием, смеялись и попутно показывали друг другу на промахи, по-доброму подтрунивая над ошибающимися, и на зашедшую незнакомку никто не обратил внимания. Видимо, появление чужих людей в танцзале агентства не считалось чем-то из ряда вон выходящим.
Раз за разом звучала одна и та же песня. Одна из девочек по окончанию снова включала её через дистанционный пульт, который на время танца прятала куда-то на пояс юбки. Раз за разом девочки, как в синхронном плавании, выполняли не сложные вроде бы движения, дружно открывая рот под фонограмму, всем своим видом изображая живое выступление. Со стороны выглядело забавно. Но Даная не смеялась. Ведь, несмотря на вполне обычный и даже банальный для попсовой песенки текст, мелодия заводила, и девушке уже просто хотелось попробовать потанцевать тоже.
Её желание исполнилось.
В начале очередного повтора в зал влетела женщина. В деловом костюме, с туго стянутыми на затылке волосами. Вероятно, менеджер или какая-нибудь ассистентка.
– Джоли, – громко позвала она, и осеклась, заметив Данаю, стоявшую у зеркальной стены. Буквально на мгновение её лицо отразило удивление и недовольство, но потом она собралась и подошла к танцовщицам ближе. Тихие переговоры, сопровождаемые бурной жестикуляцией, заняли всего пару минут. А потом они все ушли. Практически убежали, оставив Данаю в пустом танцзале наедине с музыкой, которую забыли выключить. А пульт от аппаратуры унесла с собой та самая девушка, что и отозвалась на имя Джоли.
И Даная решилась. Подошла к зеркалу, ровно туда, где до этого стояли девушки, и, чуть помедлив, вспоминая движения, начала танцевать…
ГЛАВА 3. GOT7, ИЛИ ТОЛПА СУМАСШЕДШИХ ДОРКОВ
BACKSTAGE: MARKSON
Для Марка утро началось почти как обычно. Ну, настолько, насколько оно могло быть обычным в общежитии Got7, где одновременно живёт семь разных по характеру парней, в том числе один до безбожия ответственный лидер.
Открытая резким толчком дверь хлопнула по стене, а вслед за этим…
– Марк-хён, Джексон, подъём, работа!
Джейби. Лидер, которого они выбрали и которого порой в тайне, а порой и не в тайне, сообща желали придушить. Так, от большой любви.
– Какая работа? – простонал с пола Джексон. Марк скосил на него один едва открытый глаз. Кай Ё вернулся со съёмок «Соседей» под утро. И, упав на свой матрас, уснул, не раздеваясь. Сейчас на слова лидера он отреагировал, но вставать не торопился. – У нас же выходной.
– Его отменили, будут съёмки. – Это в дверях снова нарисовался Джейби и оттуда же проорал: – Бэмбэм, буди Югёми! Джинён, вставай!
– Кто сказал? Какие съёмки? Когда? – Марк поднялся. Спорить с лидером не имело смысла. Он как то шило в заде – не отстанет.
– Звонил менеджер Кан, сказал, что у нас есть полчаса! – И снова исчез, на ходу стуча в дверь спальни тонсэнов. – Югёми, Бэмбэм, Джинён! Вставайте!
– Ван, вставай! – Марк пихнул друга вытянутой ногой. – Вставай, тебе ещё в душ нужно! А то потом не попадёшь!
Джексон, промычав что-то нечленораздельное, демонстративно отвернулся в сторону. Марк подумал и с силой запустил в него подушкой. А потом, сорвавшись с кровати, рванул в коридор от столько же прыткого со злости не выспавшегося Вана – чтобы там столкнутся с Джейби, уже опять нёсшегося к спальне тонсэнов. В разношенной майке и линялых боксёрах, лохматый со сна и такой же помятый, но уже в образе ответственного лидера, которому нужно срочно поднять шестерых уставших парней, а поэтому медленно, но уверенно разгонявшегося. Чудом увернувшись от столкновения, Джейби, не затормозив, ворвался к младшим в комнату. Сдёрнул одеяло с Бэмбэма, пнул кровать Югёма, дёрнул дверь комнаты Джинёна.
– Парни, подъём! Работа!
И умчался в свою спальню. Поднимать Ёндже. А утро меж тем становилось очень активным, несмотря на общее желание поспать.
– Хён, берегись! – крикнул Бэмбэм, показываясь в дверях спальни, увидев подносящегося к Марку Джексона. Марк пригнулся, а подушка, запущенная Ваном в его голову, пролетела сверху, и смачно влепилась в едва поднявшегося Югёма, опрокидывая его обратно. Пельмешка не умел рассчитывать силу. Ким Югём тоже. Обиженный макнэ схватил уже свою подушку и со всей дури запустил её в Джексона, который в этот момент пытался достать увернувшегося от него Марка. Попал в пробегающего мимо Джейби.
– Прости, хён!!!
– Задолбали вы! – Лидер обиделся и решил не откладывать процесс намыливания шеи тонсэна в долгий ящик. Пока он пытался достать Югёма, гоняя его по кроватям на пару с Бэмбэмом, а в располагавшейся меж спален гостиной также активно занимались спортом Марк и Джексон, из своей комнаты вышел Джинён. С миной Франкенштейна он осмотрел творящийся беспредел.
– И кто говорил, что у нас работа?
– Я в душ первый!!! – тут же очнулся Джексон и, спрыгнув со всё же поваленного Марка, рванул в сторону ванной.
– Хён, подожди! Ты же там надолго! – Бэмбэм понёсся за ним.
– Чёрт, Ёндже вставай! – опомнившись, заорал Джебом и, бросив воспитание тонсэнов, снова умчался поднимать главного вокалиста и главного соню в одном лице.
Позже Джейби пришлось выцарапывать из душа Джексона, чтобы впустить туда Марка и попасть самому. Тонсэнов он отправил в душ к Джинёну, пообещав тому купить новых шампуней, если эти оболтусы опять что-то там испортят. А когда, одевшись, Марк заглянул в спальню главных сонь, то увидел, как лидер, наполовину одетый, всё ещё трясёт своего «медвежонка», одновременно пытаясь его и разбудить, и одеть.
– Джейби, а про полчаса ты серьёзно?
– Ещё как! Менеджер скоро будет здесь! – Отчаявшись, Джебом уже не потряхивал, а со всей дури тряс спящего Ёндже, на него не реагировавшего. – Ну же, НикИнБи, просыпайся!
– А давай так. – В спальню зашёл Джинён и без предупреждения вылил на голову вокалиста стакан воды.
Это подействовало. Мокрый Ёндже подорвался с матраса как на пружинах.
– Что за?!
В следующее мгновение, едва сдерживая смех, Джинён схватил Марка в охапку и бодро вытолкнул его вперёд себя из комнаты, закрывая следом дверь и оставляя лидера разбираться с обиженным вокалистом наедине.
Всё, как всегда. Обычное сумасшедшее утро в общежитии Got7.
Джейби всё-таки удалось растормошить и заставить собраться их всех, даже Ёндже. Правда, он едва избежал очередной свары из-за того, что не пустил никого на кухню, к заветному холодильнику. Но положение спас менеджер Кан. Его чудный вопль из мобильного Джебома «Парни вниз и быстро!» сработал как виртуальный пинок. И заставил всех едва ли не кубарем скатиться к выходу из подъезда к ожидавшему там микроавтобусу.
– Привет, парни, – поздоровался менеджер излишне бодро, наблюдая, как все привычно рассаживаются по местам, тут же пристраиваясь ещё подремать. – Вы уж простите, что выходной сорвался.
– Вот именно, нам же обещали выходной, – поныл Ёндже со всё ещё мокрыми волосами, надутым ежом оглядываясь на Джейби и Джинёна.
– Именно, вы вчера клятвенно обещали, что он у нас будет! – напомнил Марк, поправляя Югёма, который успел заснуть и едва не упал в проход меж кресел. Макнэ готовился к экзаменам всё свободное время меж репетиций и выступлений и почти не спал последнее время.
– Ещё раз простите, но решение приняло агентство. – Менеджер Кан, извиняясь, впервые выглядел действительно искренним. – Меня самого сегодня сорвали с выходного, я только час назад как из Пусана вернулся. Пришлось семью там оставить.
– Мы даже не позавтракали, – устало пожаловался Джексон. Запал, данный подушечным боем и мини-разминкой, закончился, и ему явно снова хотелось спать. Бэмбэм, уже продолживший дремать у него на плече, согласно кивнул.
– Детки, не ныть! – отрезал Джейби. – Нам не впервой, купим что-нибудь по дороге…
Но менеджер его прервал.
– Уж простите, но лучше закажем на площадку. Мы уже слегка опаздываем.
– Ага, как всегда, – фыркнул Джинён. И Марк его понимал. Скорее всего, завтрак им не грозит, и вероятнее всего он перейдёт в обед. Если повезёт.
Утренними стараниями Джейби прибыли они всё же вовремя. Но на подходе к павильону их остановил звонок телефона. Переговорив с кем-то, менеджер Кан тут же завёл их в ближайшую гримёрную и приказал ждать. На встревоженные расспросы Джебома ответил лишь, что на площадке возникла непредвиденная ситуация и нужно переждать.
Тонсэны тут же устроились в креслах продолжать досыпать. А Джексон, отпросившись у менеджера, прихватив Марка и Джинёна для компании, рванул в кафетерий агентства, надеясь взять что-нибудь перекусить. Джейби, как самый ответственный, остался с младшими и нервничавшим менеджером.
Бросив Джинёна в непривычно заполненном с утра кафетерии выбирать заказ на всех, Джексон вытянул Марка в коридор, якобы подальше от столпотворения. А там исчез. Туану показалось, что того окликнул кто-то из знакомых, и Ван, по обыкновению, помчался здороваться. Но твёрдой уверенности в этом не чувствовалось.
Возвращаться в кафетерий не хотелось. Марк не любил шумных сборищ. Ему более чем хватало общества сумасшедших мемберов. И после сегодняшнего бурного утра ему уже просто физически требовалось немного одиночества. А потому, недолго думая, он просто пошёл по коридору обратно в гримёрную, старательно избегая пересечений с кем-либо.
Услышав знакомую музыку, он из чистого любопытства заглянул в зал для тренировок, откуда та звучала.
В зале, наполненном звучащей из установки музыкой, напротив зеркальной стены танцевала девчонка в светлых шортах и коротком пиджаке, с распущенными кудряшками золотистых волос. Пожалуй, именно это заставило Марка зайти. Ему захотелось узнать, кто это. Среди обилия темноволосых и разноцветных коллег по сцене он не помнил ни одну столь светловолосую. Но девчонка танцевала, легко копируя движения Vidgn Grupp, при этом умудряясь не поворачивать лицо в сторону зеркала, где Марк смог бы его рассмотреть. Танцевала самозабвенно и сосредоточенно, не замечая его, уже зашедшего в зал и стоящего у дверей. Вскоре среди знакомых движений Vidgn Grupp начали проскальзывать вольные интерпретации ещё чего-то, также смутно знакомого. Это заинтриговало. Как и то, что танцовщица продолжала его не замечать, или же игнорировать.
И Марк не вытерпел. Но вряд ли бы он решился просто позвать её. Он лишь подошёл к зеркальной стене, напротив которой она танцевала. Встал на одну линию с ней и, дразнясь, повторил последнюю часть танца. Его отражённые зеркалом движения девушка заметила и, остановившись, обернулась к нему.
Он её не знал.
Красивая какой-то особенной, милой красотой, притягивающей взгляд. Пышная чёлка из золотистых кудряшек, тонкие длинные брови, пухлые губы, широко раскрытые глаза какого-то морского цвета, аккуратный носик на узком личике. С ладной и правильной в нужных местах фигурой. Высокая. Возможно, одного роста с ним. Но, наверно, моложе. Совсем не похожа на кореянку.
Марк оробел. Он всегда робел, когда рядом оказывались чужие люди, и ещё в большее смущение его ввергали оказывающиеся рядом девушки. Он вполне мог улыбаться и делать эгьё для них на камеру. И лишь его неразговорчивость в такие моменты выдавала его робость. Но, оставаясь с ними наедине, Марк полностью терял всю свою смелость и просто мечтал сбежать. Особенно, если девушки начинали проявлять повышенное внимание, узнавая в нём Летающего Марка из Got7. Не то чтобы он не любил людей или не любил девушек. Просто, сказать по чести, чертовски утомительно отбиваться от народа, желающего потрепать тебя как плюшевого мишку только потому, что тебя угораздило родиться красивым. Ведь и мемберы не упускали случая спросить его: «Марк, почему ты такой красивый?» Словно бы на это имелся умный ответ, кроме как «родители постарались».
Но, склонив голову к плечу, девушка оглядела его с ног до головы, не произнося ни слова. Её лицо не выражало ни удивления, ни страха, ни узнавания. Ничего, кроме слабого интереса. Она просто с любопытством смотрела, молча, ожидая его слов… Или действий?
Робость куда-то ушла. Неожиданно для себя успокоившись, Марк прислушался к музыке и сымпровизировал. Глаза девушки сверкнули азартом, и она повторила за ним. Легко, непринуждённо, просто. Но закончила новым движением. Ему на пробу…
Три года стажировки и год адской работы на сцене не прошли даром. Марк не задержался ни на мгновение, повторяя предложенное. И так же, как она, закончил новым элементом.
Это походило на игру. Они обменивались движениями, как мячом, ожидая, когда, наконец, противник пропустит подачу. Но никто из них не ошибался. Даже когда Марк начал вводить в танец всё более сложные элементы хореографии Got7, симпатичная незнакомка, встряхивая пушистыми волосами, повторяла его движения просто как восьмой член группы. Словно всё это время она только и делала, что тренировалась с ними в одном зале.
Когда в зал заглянул Джексон и позвал Марка, они, оба увлеченные происходящим, его попросту не заметили. Но Пельмешка слишком любил быть центром внимания. А потому просто не мог не вмешаться.
– Эй, эй, эй! – запел он, повторяя знаменитый сингл. Впустую. За громкой музыкой его голоса просто не услышали. Но увидели в зеркале.
Блондинка остановилась, резко оглядываясь. И Марк засмотрелся на то, как её светлые кудряшки едва ли не зависли в воздухе от этого движения.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Джексон, подходя ближе к другу, но не отрывая заинтересованного взгляда от девушки. Она же в свою очередь не сводила глаз с него. И казалось, что она по-прежнему никого из них не узнаёт. Иностранка, и не знает Got7?
Марк неопределённо пожал плечами:
– Танцую…
– Делать больше нечего? Забыл, что нас ждут? – прошипел ему Джексон, и вдруг широко улыбнувшись, пошёл в наступление: – Ха-ай! Меня зовут Джексон! А вас?
Девушка не ответила. А наоборот, подобралась, напряглась, теперь уже с тревогой поглядывая на парней и на выход из зала. Похоже, она прикидывала, как сбежать.
– Что за… – вполголоса ругнулся Джексон.
– Может, она не понимает корейский? – предположил Марк.
– Хай! – Тут же затянул Джексон по-английски, снова изображая улыбку Чеширского кота. – Меня зовут Джексон. А вас?
Взгляд девушки стал если не испуганным, то уж точно сильно обеспокоенным. Отчего Марк почувствовал искушение удержать её от бегства, схватив за руку…
Ему этого не потребовалось. Из динамиков установки зазвучала неизвестно как оказавшаяся там песня U-Kiss «Believe» трёхлетней давности, и танцовщицу вновь затянуло. Соединив танцевальные партии вступления вокалистов-сонбэ, она изогнулась причудливым образом, снова повернулась к зеркалу и, улыбаясь, подарила их отражениям воздушный поцелуй.
– Да что такое…? – успел возмутиться Ван. Но Марк ответил на улыбку и вступил в новую партию, повторяя вполне известные движения U-Kissов. Белокурая кудряшка привлекала его всё больше. А мысли о ней вполне совпадали со словами песни, под которую они танцевали.
