Ирин Кахр
Любовь в точке Лагранжа
Я умышленно не привожу в романе ни одной сцены взгляда со стороны Дэна, так как в противном случае мистики и таинственности уже окружающих семью O'К, стало бы в разы больше. Возможно, в будущем из этого появится своя отдельная история.
ПРОЛОГ. ТРОЕ О'КОННЕРИ
– То есть как, мы не сможем их забрать?! – почти крича, переспросила высокая темноволосая женщина.
– Далин! – резко одёрнул её единственный, находившийся в комнате мужчина. Такой же темноволосый, усталый, с недельной щетиной. – Не кричи, разбудишь детей.
– Не беспокойся, Эрнест, они спят очень крепко. – Отозвалась им обоим ещё одна женщина. Светловолосая, чуть полноватая, с потухшим взглядом, устремлённым перед собой. – И Далин вправе кричать. В конце концов, Даная её родная и единственная дочь. Конечно, ей должно быть страшно с ней расстаться.
– Что?! – Далин поперхнулась воздухом. – Разве страшно должно быть только мне? А Дэниэл?! Ты так легко сможешь его оставить? Солар, ты в своём уме?! Ему же всего три года!
Светловолосая вздрогнула, и до побеления пальцев вцепившись в плечи, замерла. Лицо окаменело от сдерживаемых эмоций, но в глазах всё равно показались слёзы.
– Я не могу ничего сделать, – тихо, но безапелляционно проговорила она. А спустя пару мгновений повернулась к мужу. – Но вместе мы можем кое-что сделать для них…
– Ты придумала способ их забрать? – Тут же с надеждой спросила Далин.
– Это НЕВОЗМОЖНО! – Выкрикнула Солар. Слёзы полились по её лицу нескончаемым потоком. – Я не знаю такого способа!!
– Тогда что мы можем сделать? – Примирительно уточнил Эрнест, подходя ближе и обнимая темноволосую за плечи, пытаясь её успокоить. Солар подняла на мужа мокрые глаза.
– Ты мне веришь?
– Всегда!
– Я сумею присмотреть за ними и проконтролирую людей вокруг них. Я научу детей быть такими, как мы. И буду защищать их самих. А ещё с ними всё время будет Ганс. Но ты… Мир О'Коннери, который ты создал для нас… Придумай способ сохранить его для них.
ГЛАВА 1. ПОТЕРЯННОЕ ПРОШЛОЕ
BACKSTAGE: СЕМЬЯ О`К
– Нашла что-нибудь интересное? – Дэниэл, перегнувшись через ручку кресла, заглянул сестре в планшет. Даная, лениво листавшая новый рекламный проект, в котором им предстояло участвовать, покачала головой.
– Я не ищу, я типа работаю…
– Ага, как же… – фыркнул Дэн и вернулся к своему планшету. Практически сразу с его стороны понеслась громкая музыка. Даная поморщилась, и брат тут же надел наушники.
Так было всегда. Ещё с детства они понимали друг друга без слов, порой даже без взглядов. А исчезновение родителей десять лет назад сплотило их намного больше, сделав едва ли не близнецами-эмпатами.
Она отклонилась и посмотрела в иллюминатор. Самолёт летел в тумане, словно в молоке залившем до краёв всё пространство внизу. Но девушка и не старалась что-либо рассмотреть. Её мысли унеслись в прошлое…
Их звали Даная и Дэниэл О'Коннери. Дэн-Дэн О'К, как они называли себя и как их называли дома.
Пусть немного странная и, как многие говорили, эксцентричная, но десять лет назад у них была семья. Их общий отец – Эрнест О'Коннери, и две женщины, на которых он был женат: мать Данаи – Далин, и мать Дэниэла – Солар. Выходцы из России, тогда ещё СССР. Что подвигло их на побег оттуда, никто и никогда не говорил. В свои средние двадцать лет они просто уехали за границу. После пары лет путешествий по миру, как-то особо удачно разбогатев, эта троица осела в Канаде. Приняли гражданство, сменили вместе с паспортами имена. Купили поместье, купили и перевезли туда замок из Великобритании – и спрятались от общественности за заборами и огромными пространствами сельских угодий. Но лишь на время: уж слишком они были необычны, чтобы постоянно оставаться в тени.
Очень скоро после переезда, работы Эрнеста, талантливого художника и скульптора, начали появляться на выставках, вызывая страшный ажиотаж. Мать Данаи взялась сначала за репортёрскую деятельность, а потом ударилась в режиссуру – и весьма успешно, также привлекая внимание общественности. Почти одновременно с ними покинула тень и мать Дэниэла. В нескольких издательствах по всему миру вышли её книги, которые в одночасье заняли верхние строчки разнообразнейших чатов и сделали Солар О'Коннери автором сразу десятка бестселлеров.
Им всем необыкновенно везло. За что бы они ни брались, что бы ни делали и ни покупали, казалось, деньги просто сами падают им с неба. И, как факт, такое положение не могло не вызвать зависти практически у любого, кто хоть как-нибудь соприкасался с миром О'Коннери.
И вот летом две тысячи четвертого года эта странная троица вдруг пропала в неизвестном направлении, оставив в замке двух маленьких детей. Первая версия, мгновенно облетевшая весь информационный мир – убийство! Наверняка из зависти.
Но расследование и поиски быстро свернули, когда спустя несколько дней после исчезновения старших О'Коннери появились люди, отозвавшие иски о пропаже и назвавшиеся опекунами несовершеннолетних детей. Они предъявили для этого все необходимые документы. Проверки не выявили ни единого подлога предъявленных доказательств, и общественности оставалось лишь это принять. Позже всплыла серьёзная, но довольно-таки странная информация. Куда делись родители, так и не сообщалось, но по оставленному завещанию семилетняя Даная и трёхгодовалый Дэниэл признавались наследниками всего состояния семьи и получали безоговорочное право голоса решения любых вопросов относительно себя лично и концерна.
Ходило много сплетен о том, куда пропали такие известные О'Коннери и что будет теперь с их состоянием и бизнесом. И очень мало кого заботило, как всё произошедшее отразилось на детях, на двух маленьких детях, оставленных на попечение чужих людей.
Только в канадском особняке знали, как ещё больше полугода после исчезновения родителей маленький Дэниэл плакал и требовал маму, а Даная молчаливым привидением бродила по большому дому. Она слышала объяснения взрослых, но как она могла объяснить всё брату, если ничего не понимала сама?
Конечно, раньше родители часто уезжали, но всегда кто-то из них оставался с детьми. Чаще всего это была мама Солар. Её работа не требовала путешествий, да и ей самой нравилось быть дома с Данаей и маленьким Дэни. Но если мама Далин и отец отсутствовали дома слишком долго, Солар и дети просто отправлялись к ним. Ехали, летели, плыли для встречи в другом городе, в другой стране, на другом континенте, в другой части света. Родители не признавали возникшую тогда и быстро становившуюся популярной связь – интернет, предпочитая всё и всегда обсуждать лично, особенно друг с другом.
Как и почему они вдруг могли исчезнуть, Даная не понимала. Ни тогда, ни потом, став старше. И тем более не могла с этим смириться. Свыкнуться и принять ей помог братишка. В те одинокие месяцы она начала ночевать с ним в одной спальне, так не давая ему плакать, и чтобы самой не чувствовать себя тоскливо. Они подолгу лежали перед сном, обнявшись, и Даная рассказывала ему о родителях. Всё, что помнила сама и что хотела, чтобы запомнил он. И от этих рассказов становилось как-то легче, как будто бы сами родители снова приходили к ним. Впрочем, может, так оно и было.
В предновогоднюю неделю того печального года, когда весь особняк по обыкновению нарядился для встречи праздника, отсутствие родителей стало особенно ощутимо. Ведь до сих пор они всегда встречали этот праздник вместе – вместе наряжали ёлку, ужинали и веселились, обменивались подарками и радовались любым простым знакам внимания. Но в этот раз новогоднего веселья не получилось. Малыша Дэни просто не смогли усадить за стол. Увидев пустые стулья родителей в заполненной слугами гостиной, он забился в горькой истерике. И даже Даная не могла его успокоить. Она сама едва сдерживала жгучие слёзы обиды. Всё, на что её хватило – это обнять братишку и сидеть на полу рядом с ним, пока, устав от криков, он не заснул. Тогда и она заснула вместе с ним. Их не стали трогать и переносить в спальню. Лишь кто-то из слуг заботливо подложил им подушки и укрыл тёплыми пушистыми пледами.
Проснувшись утром, Даная почувствовала покой и умиротворение. Горе как-то вдруг стало менее острым. А жизнь – не настолько безрадостной.
– Дэн, мне снилась мама. – Это было первое, что сказал после пробуждения брат. Трёхлетний малыш сказал это чисто и чётко, по-взрослому серьёзно, за ночь где-то потеряв детскую картавость и неуклюжесть языка. – Она извинялась за то, что оставила нас, и просила передать… – Он поднялся с пола и звонко поцеловал сестру в щёку. – С Новым годом, родные, мы ещё встретимся!
Последнее он произнёс по-русски. В прошлом мама Солар учила этому языку только Данаю, так как маленький Дэни ещё плохо говорил вообще, и частенько во время уроков она настаивала на удобстве иметь для себя секретный язык. Но тогда девочка её не понимала. И лишь тем утром услышав от брата русские слова, прозвучавшие для неё словно какое-то магическое заклинание, она поняла и поверила. Может, не головой, но сердцем.
Это стало их тайной. Тайной о возвращении родителей, о том, что они ещё когда-нибудь с ними обязательно увидятся. А пока нужно было жить.
И они начали жить. Сразу, незаметно для себя, но слишком очевидно для других, повзрослев после того новогоднего утра.
Их новая жизнь не слишком отличалась от прежней. Просто теперь они реже покидали пределы особняка – лишь для учёбы или по вопросам бизнеса. Да, как ни странно, но в соответствии с требованием завещания родителей они участвовали в бизнесе концерна семьи. Поначалу с ними просто связывались через интернет незнакомые люди, которых мистер Ганс Торнсон, опекун на территории особняка, назначенный родителями, представлял, как работников тех или иных компаний, и с совершенно серьёзным видом они спрашивали, одобряют ли дети проведение разных операций. Возможно, со стороны это выглядело дико. Но Даная не думала об этом. Они с братом каждый раз действительно размышляли над тем, что им говорили, иногда прося для этого дополнительное время. И давали ответ, только поговорив друг с другом наедине.
Ещё, как оказалось, концерн имел много направлений, связанных с детскими товарами, и детей начали привлекать для рекламы этих товаров. Порой именно их желание или нежелание фотографироваться с тем или иным товаром также определяло политику будущих действий концерна.
Только спустя десять лет после исчезновения старших О'Коннери, мистер Торнсон впервые решился на действительно серьёзный разговор с детьми. И речь пошла не о бизнесе. По-прежнему он не мог объяснить, куда пропали родители ребят, и лишь попытался рассказать о подробностях оставленного ими завещания. Например, о том, что, будучи лишь формально опекуном ребят, в действительности он являлся их законным представителем, способным действовать от их лица, но только по их согласию, не нарушая списка дополнительных требований. Как узнали Дэн-Дэн, таких опекунов-представителей у них числилось очень много. Практически в каждой стране, где действовал бизнес или находилась какая-либо собственность семьи О'Коннери. Завещание родителей обязывало этих представителей оказывать ребятам любые помощь и поддержку, которая им могла потребоваться. То есть фактически выполнять их любое желание и требование, любую их прихоть.
Возможно, сообщив об этом, мистер Торнсон ждал, что ребята тут же кинутся в разгул, решив сразу использовать предоставленные возможности. Но их реакция его удивила. Для начала, не сговариваясь, они попросили время на размышления. А спустя несколько дней затребовали: во-первых, полный отчёт о своём состоянии; во-вторых, список мест нахождения других опекунов-представителей.
– Я бы мог передать вам файлы или бумаги, в которых есть вся информация о ваших активах и собственности, но на их прочтение вы потратите слишком много времени. – Мистер Торнсон говорил серьёзно, не проявляя высокомерия. – Вы уверены в своём желании?
– Много времени? – переспросил за сестру Дэн, оглядываясь на стену-экран в кабинете отца, где они и находились. – Насколько много времени?
Но, прежде чем мистер Торнсон ответил, вмешалась девушка:
– Если чтение займёт много времени, может, это можно показать как-то в уменьшенном варианте? Как-нибудь проще, чем документы или файлы?
– Например, как-нибудь нагляднее? – Опекун подался вперёд на камеру, словно разглядывая ребят ближе.
– Да… – отозвался Дэн, переглянувшись с сестрой. – Наглядней, пожалуй, подойдёт…
– Хорошо. – Мистер Торнсон кивнул. – Дайте мне пару часов, я пришлю вам информацию. – И отключился первым.
– Пару часов? – Даная почувствовала себя неудобно.
– Недовольна? – Дэн с ногами забрался в отцовское кресло и уткнулся в планшетник. – Тебе кажется это много или мало?
– Как сказать… – Девушка отошла от стола к шкафам и, задумчиво проводя рукой по корешкам стоявших там книг, договорила: – Много, если у него вся эта информация есть под рукой, и мало, если для того, чтобы ознакомиться с ней, нужно много времени. Как-то не стыкуется.
Она наклонила, не вытаскивая, одну из книг, оказавшуюся томом манги.
– Никогда не устану удивляться интересам родителей…
Дэн даже не взглянул в её сторону, но не замедлил ответить:
– Эксцентричность во всём – негласный девиз родителей.
Ответить было нечего. Даная знала это не хуже брата. А потому просто поправила книжный ряд и, ещё раз пройдясь рукой по корешкам книг, но больше не взяв ни одной, вернулась к столу. Села на его край и, достав айфон, тоже полезла в интернет.
Спустя ровно два часа сработал сигнал приёма связи, и на экране вновь появился мистер Торнсон.
– Ещё раз здравствуйте! – поприветствовал он, попутно вполголоса давая указания кому-то за пределами камеры. – Я подготовил вам отчёт о концерне. Но прошу учесть – это пока предварительная картина, требующая уточнения и прорисовки деталей, но она достаточно наглядна и сейчас для оценки общего масштаба деятельности всего концерна.
Склонившись, он щёлкнул мышкой. Его изображение сложилось в несколько раз и сползло в правый нижний угол экрана, а всё свободное место заняла карта.
– Это карта? – удивилась Даная.
– Карта мира, если точнее, – отозвал брат, привставая с кресла.
– Да, именно так, – согласился мистер Торнсон, – это карта мира, уточнённая по спутникам. С её помощью мне будет удобнее показать обширность ваших… эээ, активов. Информацию, которую мы успели внести, показана графически – световыми точками.
И в следующее мгновение карта, как гигантская ёлка, зажглась обилием огоньков. Некоторые горели отдельно, а некоторые составляли такие обширные группы, что просто слепили белыми пятнами.
– Разными цветами можно показать движимое имущество, недвижимость, акции, долгосрочные вложения, аренду, капитализации, действующие депозитарии и действующие пролонгированные отношения франшизы, франчайзинга и тому подобные договора…
Даная смотрела на карту во все глаза. Своих мыслей не было, но в памяти невольно всплывал голос отца. Тогда, давно, в детстве ей сказали, что она богачка, и она решила это уточнить у родителей.
– Пап, правда, у нас есть всё?
Матери переглянулись, а отец рассмеялся и уточнил:
– Кто тебе такое сказал?
– Ну мне просто сказали, что мы богачи и у нас есть всё-всё! Это правда?
Отец снова рассмеялся и, обняв её, посадил к себе на колени.
– Нет, малышка. Совсем всё нам и не нужно, у нас просто есть всё, что нужно для жизни.
Тогда она и представить не могла, сколько этого «всего» требовалось для жизни их семьи. И только сейчас увидела это наглядно. Да, Дэн прав: для осознания состояния семьи О'Коннери, им требовалась именно такая наглядность.
– На данный момент вы можете ознакомиться с доступной информацией, лишь коснувшись той или иной точки на карте. Если чего-то не будет, система создаст запрос и отошлёт мне. В кратчайшие сроки я подготовлю требуемое. И, кроме того, мы продолжим работу по внесению необходимых уточнений и недостающих данных.
Первым отошёл от шока Дэн. Переведя взгляд на мистера Торнсона, он чуть осипшим голосом спросил:
– А тут ещё чего-то не достаёт?
Опекун кинул взгляд вниз, куда-то на стол, словно сверяясь, и подтвердил.
– Да. Сейчас информация полна приблизительно на семьдесят пять процентов и содержит уточняющих фактов только на пятьдесят. Именно над этим мы и будем работать. – Он замолчал, ожидая новых вопросов.
– То есть здесь не хватает ещё четверти нашего состояния? – Даная не представляла, как Дэну удаётся задавать какие-то вопросы, в то время как она всё ещё не могла прийти в себя.
– Да, именно так. И ещё, насчёт опекунов-представителей. Пока не все из них вышли на связь. Вам переслать уже получившийся список, или подождёте более полной карты контактов?
– Мы подождём, мистер Торнсон. Благодарим и больше не задерживаем.
Опекун кивнул и отключился.
Дэн вышел из-за стола и подошёл к карте. Близко, почти вплотную. И начал рассматривать, водя пальцем.
– Да уж… Ух, ты… Круто… – восклицал он каждый раз, как от прикосновения его пальца на экране раскрывалось небольшое меню с текстом. Прочитав очередную табличку, он с энтузиазмом оглянулся на сестру.
– Ты знала, что у нас есть казино в Лас-Вегасе? – Даная покачала головой. – Смотри, тут доход в реальном времени указан и изменяется каждую минуту!
Изучение данных по карте заняло у них около недели. И даже не изучение… Они просто просмотрели информацию всех заинтересовавших скоплений или одиночных объектов. Просто так, в качестве общего развития. Ведь главное – наглядное отображение собственности семьи О'Коннери – они уже получили. Большего и не требовалось. Лезть в дела концерна на таком уровне никто из Дэн-Дэн не собирался. Зачем, если и без них это работает нормально? Без того хватало вопросов, действительно требовавших их участия.
На том и остановились, оставив карту с теперь постоянно дополняющимися данными на стене-экране в качестве заставки. Приблизительно ещё на неделю.
– Странно, – проговорил Дэн, бросая набирать что-то на ноутбуке.
– Что именно? – Даная, заскучавшая над теорией экономики, подняла голову.
Они вместе делали уроки, сидя в кабинете отца, недавно переоборудованном под их классную комнату.
– Просто странно, – отозвался Дэн и, оставив книги и ноутбук, подошёл к экрану. Остановился в метре от него в позе ценителя искусства, демонстративно заложив руки за спину. – Ничего не замечаешь?
Даная посмотрела на ставшую привычной карту и пожала плечами. Ничего особенного и тем более странного она не видела. Но за прошедшие годы она успела понять, что младший брат, несмотря на юный возраст, всегда оказывался умнее и проницательней неё.
«Он пошёл в отца», – говорили те, кто знал Эрнеста О'Коннери. Хотя, честно сказать, порой Данае казалось, что дело здесь не в наследственности, а в том, что в брате чудом уживались два человека. Подросток Дэн, безбашенный и безалаберный, как все дети, вспыльчивый, непредсказуемый, упрямый – и мужчина Дэниэл, взрослый, умудрённый жизнью, который всё знал, видел, просчитывал наперёд и мог извлекать выгоду для себя из любой ситуации. Поначалу Даная не раз задавалась вопросом, как такое возможно. Ответов не находилось, а потому она просто приняла брата таким, какой есть, порой забываясь и уже не понимая недоумения окружающих, как может ребёнок, каким он выглядел внешне, думать и действовать как взрослый.
Поэтому Даная ещё раз посмотрела на экран, мерцавший огнями. Лишь по истечении двух или трёх минут до неё стало доходить то, что увидел Дэн.
Огоньки облепляли изображения материков довольно-таки густо. Если смотреть не пристально, а чуть отстранённо, то создавалось впечатление, что материки целиком горят яркими огнями. Северная и Южная Америки, Африка, Индостан, Австралия, Антарктида, Арктика, Европа, Россия – россыпи огней вспыхивали на всех океанических акваториях. И при всём этом изобилии света тёмным омутом выглядела Восточная Азия.
Даная встала и подошла ближе, приглядываясь к географическим названиям. Китай, Корея, Япония, Таиланд, Вьетнам, Филиппины, Индонезия, Малайзия. И ни одного огонька. Ничего, пусто.
Дэниэл тоже подошёл и провёл раскрытой ладонью над тёмным пятном. Это не помогло. Отсутствие огней не было дефектом карты или грязью на экране. Практически одновременно Дэн-Дэн коснулись кнопки вызова мистера Торнсона.
Как ни странно, но он ответил не сразу. Когда на экране, наконец, появилось его изображение, он выглядел обеспокоенным и напряжённым.
– Добрый день, – поприветствовал он их. – Что-то случилось?
– Не то чтобы… – протянул Дэн. – Больше похоже, что что-то случилось у вас.
– Нет, ничего не произошло. – Мистер Торнсон отрицательно покачал головой. – Просто в процессе подготовки информации для вас я столкнулся со странным феноменом и вот сейчас решаю, как это перепроверить.
Ребята переглянулись.
– Речь, случайно, идёт не о том, что нет никаких следов присутствия концерна О'Коннери на территории определённых азиатских стран? – спросила Даная, перехватив инициативу.
Глаза их опекуна и представителя расширились.
– Совершенно верно, – потрясённо согласился он. – Как вы узнали?
– Наглядность помогла, – отозвался довольный собой Дэн, отходя назад и нагло усаживаясь на крышку стола. – Но что есть у вас?
– Истоки те же. Заинтересовало, что на этом месте карты нет никаких регистраций. Начали делать запросы – и ответ получили тот же. До сих пор концерн не имел никаких контактов с азиатским сектором.
– Очень странно, – пробормотала Даная, – насколько я помню, мы с родителями несколько раз посещали Японию, и они весьма серьёзно увлекались азиатской культурой. Так почему же?
– Мне также известно о ваших поездках с родителями, – подтвердил опекун. – Поэтому я попытался проверить данный факт с ещё одной стороны…
– Вы решили уточнить, есть ли наши опекуны-представители на территории данных стран? – спросил Дэн, не поднимая головы, просматривая информацию с карты через планшет. – И как, есть? Скорее всего, да, но где-то в одной стране. Например, в Японии, не так ли?
