Ирена Р. Сытник
Виолка
Глава 13
На следующий день, на половине Эльмы, в бывшей комнате Брайта оборудовали уютное гнёздышко: шёлковые шторы на окне, на полу толстый мягкий ковёр, на стенах тканые гобелены, под стеной широкое ложе с пружинистым, набитым овечьей шерстью матрасом, покрытым чистыми льняными простынями и тёплым покрывалом. Под окном поставили изящный столик и удобное кресло, возле двери огородили туалетный уголок. Эльма послала одну их виолок привести пленника, предварительно надев ему на голову колпак для казни, чтобы он не видел, куда его ведут и кто его окружает.
– Будь с ним построже, но не очень грубой, – инструктировала она подчинённую. – Он пленник, но высокопоставленная особа.
Девушка в точности выполнила приказ госпожи, и вскоре пленник был переведён в замок и помещён в приготовленную для него комнату. Эльма, стоя в коридоре, молча наблюдала, как мужчина, неуверенно ступая, направляемый твёрдой рукой стражницы, проходит мимо. Руки его были связаны за спиной, а голову покрывал плотный белый колпак. Заведя мужчину в комнату, провожатая дёрнула шнурок и освободила его руки, затем сдёрнула колпак и легонько толкнула в спину.
– Проходи, раб, это твоё новое жильё… Благодари нашу госпожу за щедрость. На её месте я бы отправила тебя на тростниковые поля, – строго произнесла виолка и вышла, захлопнув за собой дверь. Лязгнул засов и мужчина остался один. Он медленно огляделся, осматривая место, где оказался, затем приблизился к окну и выглянул наружу. Оно выходило во двор, и его закрывала крепкая решётка. Пройдясь по комнате, он опустился в кресло, вытянул ноги и положил их на угол стола. Сложив на груди руки, мужчина уставился на гобелен, словно изучая изображённую на нём картину.
Обед принесла хорошенькая молоденькая служанка в красивом платье и с серебряными браслетами на руках. На шее красовался украшенный драгоценностями золотой ошейник. Поставив поднос на стол, она с любопытством взглянула на пленника. Мужчина, в свою очередь, окинул её изучающим взглядом.
– Госпожа прислала вам еду со своего стола, – произнесла девушка по-ассветски. – Она приказала узнать ваше имя и в чём вы нуждаетесь.
– Передай госпоже мою искреннюю благодарность за доброту и заботу. Я ни в чём не нуждаюсь, кроме свободы… Но этого дать она, вероятно, не захочет… Меня зовут Рейнольд Деи Преттис. А как твоё имя, красавица?
– Мне нельзя с вами разговаривать… – отвернулась девушка.
– Но ты ведь уже говоришь со мной.
– Я только передала то, что велела госпожа.
– Хорошо… А можешь сказать, как зовут твою госпожу?
– Госпожа Эльма.
– Она молода, стара?
– Я не могу… Не знаю, имею ли я право… – пролепетала девушка. – Вы сами увидите её, когда придёт время… – Понизив голос, прошептала: – Она часто бывает во дворе и вы можете посмотреть на неё в окно…
Затем быстро повернулась и исчезла за дверью.
В своей комнате Эльма сняла ошейник и переоделась в обычную одежду. Затем рассказала распираемой от любопытства Лайте о разговоре, и обе весело посмеялись выходке подруги.
Ужин мужчине отнесла Анила. Эльма строго-настрого приказала ей не разговаривать с пленником, поэтому женщина боялась даже рот открыть в присутствии Рейнольда. Поставив поднос с едой, она схватила поднос с пустой посудой, оставшийся после обеда, и выскочила за дверь, словно ужаленная.
Последующие несколько дней за пленником ухаживала Анила, но под страхом смерти ей было запрещено разговаривать с пленником, сколько бы он её ни просил и на какие бы хитрости ни шёл. Она предпочла бы откусить себе язык, чем нарушить строгий приказ госпожи, поэтому, после нескольких безуспешных попыток разговорить служанку, Рейнольд перестал задавать безответные вопросы, втайне мечтая, чтобы снова пришла девушка в драгоценном ошейнике.
Словно отвечая на его мысленный призыв, однажды вечером, она появилась. Поставив поднос с едой и забрав пустой, она заговорила:
– Госпожа спрашивает, нуждаетесь ли вы в чём-нибудь?
– Нуждаюсь.
– Выскажите ваши желания.
– Я хочу увидеть её.
– Госпожа не желает с вами встречаться… Что ещё?
– Мне нужна бумага и письменные принадлежности. Нужны книги для чтения… Я скоро с ума сойду от скуки и безделья.
– Какие книги вы предпочитаете: научные труды или любовные романы? И на каком языке?
– Без разницы. Я читаю на всех основных языках Аквии. А от скуки я готов читать даже трактат по философии.
– Я посмотрю, что есть у нас в библиотеке…
На мгновение Эльма забыла, что играет роль служанки, и заговорила, как хозяйка. Но Рейнольд не обратил на эту маленькую оплошность внимания, счастливый уже от того, что может хоть с кем-нибудь поговорить, и очарованный красотой хорошенькой рабыни.
– Почему ты говоришь со мной, а остальные слуги молчат, словно набрали в рот воды?
– Им запретили.
– А тебе?
– Я любимица госпожи и мне многое разрешено. Она часто передаёт через меня приказы и распоряжения, я её глаза, уши и язык…
– Если у твоей госпожи хоть вполовину столь же прекрасные глаза, уши и язычок, то она настоящая красавица! – отпустил комплимент мужчина.
Девушка, казалось, смутилась. Она отвернулась и направилась к двери.
– Постой, не уходи, побудь ещё минутку! – взмолился пленник и схватил девушку за руку. Та отшатнулась, чуть не выронив поднос.
– Вы не должны касаться меня!
– Почему? Я не имею в виду ничего плохого…
– Если госпожа узнает, она меня накажет!
– А мы ей не скажем, – усмехнулся Рейнольд.
– Она всё равно узнает, потому что у неё везде свои глаза и уши.
– Помимо твоих?
– Да!
– Тогда извини, я больше не буду к тебе прикасаться… Я здесь заперт в совершенном одиночестве, и скоро полностью одичаю…
– Я вас понимаю и сочувствую, но такова воля госпожи… – пробормотала девушка и поспешно вышла.
Рейнольд тяжело вздохнул, глядя на закрывшуюся дверь. Он начинал ненавидеть и своё одиночество, и эту таинственную госпожу, заточившую его в золотой клетке. Раньше, вращаясь в обществе, среди многочисленных толп придворных, родственников, друзей и знакомых, он часто искал уединения, мечтая об одиночестве, чтобы хоть немного отдохнуть от шума, интриг и суеты. Сейчас он бы многое отдал, чтобы хоть на день оказаться при дворе своего плодовитого папаши…
Глава 14
Наконец, Глай пресытился любовными утехами и покинул гарем. Первый вопрос, который задала Эльма капитану, как только он пришёл к ней, был о пленнике:
– Расскажите о Рейнольде. Кто он, откуда, какого рода и звания?
– Он тебе понравился? – усмехнулся Глай.
– Немного… Я решила с ним поиграть.
– Поиграть? – удивился пират.
Эльма рассказала, что она притворяется рабыней-служанкой и обольщает пленника.
– Вот выдумщица! Зачем такие сложности, если ты и так можешь влюбить в себя любого мужчину?
– Я не хочу, чтобы он принял меня из страха или корыстных намерений… Пусть полюбит служанку, а потом посмотрим, что будет, когда он узнает, что его возлюбленная на самом деле госпожа…
– Ну, забавляйся, девочка моя, забавляйся… – засмеялся Глай. – Этот парень твой, можешь сделать его любовником или игрушкой – как тебе угодно.
– Расскажите же о нём. Я хочу знать всё!
– Преттис сын правителя Звезды Юга. Это такой большой остров, расположенный у южных берегов Медауса, что на Западном континенте, по форме, и правда, похожий на звезду. Его папаша – настоящий варвар. У него четырнадцать жён, и у каждой по десятку детей. Рейнольд, кажется, седьмой сын то ли пятой, то ли тринадцатой жены правителя, я уже не помню. По рождению и крови он – настоящий принц, хотя престола ему не видать, как своих ушей. Папаша его очень богат, так как остров лежит на пересечении многих торговых путей, и он торгует почти со всем миром ценными мехами и алмазами, которые добывает в своей шахте где-то в горах. Его сыновья, словно простые купцы, развозят королевские товары, приумножая богатства семьи. Этого красавца я взял вместе с кораблём возле Гритланда. Когда я узнал, кто он, то сразу же поспешил к Звезде Юга и потребовал у короля выкуп за жизнь сына. И знаешь, что он мне ответил? «Если этот глупец сдался без боя какому-то жалкому разбойнику, потеряв весь товар и хороший корабль, то он не достоин называться моим сыном и не стоит ломаного гроша». Я не стал спорить с этим плодовитым ублюдком, а повернул корабль и отчалил от его берегов. Я неплохо заработал, обчистив его корабль, да и само судно принесло мне определённую прибыль. К тому же и пленник чего-то стоил – умный, красивый, образованный раб с изысканными манерами мог принести неплохую прибыль на любом рынке… А потом я подумал о тебе, и решил, что он может составить тебе неплохую компанию во время моего отсутствия.
– А как Рейнольд отреагировал, когда узнал, что отец отказался его выкупить?
– Он воспринял это, как должное. Я бы не сказал, что парень сильно огорчился. «Я это предвидел», – сказал он. Странная у них там семейка, скажу тебе.
Затем Глай рассказал девушке о путешествии по миру, о приключениях и происшествиях, случившихся с ним. Рассказ и разговоры заняли почти весь день. На следующий, они проехались по Глайсиму, посетили острова и селения, где капитан побеседовал со старшинами и рядовыми поселенцами. Эльма с гордостью показывала, что успела сделать за время его отсутствия, что построила, сколько земли распахала и сколько дорог проложила. Глай остался доволен хозяйственными и управленческими успехами приёмной дочери и сообщил, что со спокойной душой может вновь отправляться в путешествие.
– Так скоро? – удивилась девушка. – Вы даже не отдохнули, как следует!
– Сейчас лучшее время для похода, и грех сидеть на берегу. К тому же, это путешествие будет недолгим – я наведаюсь в Лекхим. За те меха, что я взял на корабле Преттиса, хочу выменять у местных жителей скот, ведь у нас не хватает лошадей и молочных животных.
На другой день Глай начал готовить корабль к походу, а Эльма отослала в комнату Рейнольда сундук с музыкальными инструментами, книги, бумагу и чернильные принадлежности, которые он просил.
Лой отнёсся к новому увлечению Эльмы довольно прохладно. Он ревновал её к пленнику, хотя и старался скрыть это. Девушка не хотела ссориться с мужчиной или потерять его, потому что он вполне устраивал её, как любовник; ей было легко и приятно с ним. А Лой, тонко чувствовавший женскую натуру, сразу это понял, и начал настаивать на более крепких отношениях, чем просто любовная связь.
– Я не желаю выходить замуж, – прямо ответила на его намёки девушка. – Мне не нужен супруг, так как я ещё не ощутила потребности в рождении ребёнка.
– О детях никто не говорит… Мы можем пожениться и просто жить вдвоём, наслаждаясь нашей любовью в открытую, а не тайком. К тому же, я буду уверен, что ты принадлежишь только мне, а не любому мужчине, который тебе понравился.
Видя, что любовника не отговорить по-хорошему, Эльма пошла на хитрость.
– Иди к Глаю и спроси его разрешения, – сказала она.
Лой не струсил и пошёл к капитану. Тот удивился неожиданной просьбе, но не рассердился, как надеялась Эльма, а ответил:
– Пусть Эльма сама решает, за кого и когда ей выходить. Думаю, она сама выберет достойного кандидата в мужья.
Этот ответ удовлетворил Лоя, но не понравился Эльме. Видя, что девушка всё ещё противится, Лой предложил:
– Давай решим этот вопрос поединком. Если я выиграю, ты станешь моей женой без всяких оговорок. Если проиграю – всё останется по-старому.
Эльма подумала и кивнула.
– Я согласна на поединок, но не согласна с условиями. В случае проигрыша, я теряю многое, а ты – ничего. Будет справедливо, если и ты что-то потеряешь.
– Хорошо… Твои условия?
– Если ты победишь – станешь моим супругом и господином Глайсима, а если проиграешь – станешь рабом. Согласен?
Лой заколебался. Ставки были слишком высоки. Всё или ничего! Власть или свобода? Азартный по натуре, он был уверен в своих силах, поэтому согласно кивнул.
– Договорились!
В тот же день глашатай объявил о предстоящем поединке и условиях договора. Новость взбудоражила весь Глайсим. На турнир съехались все, кто мог передвигаться. Во двор замка набилось столько народа, что зрители с трудом разместились, оккупировав стены, крыши и всё свободное пространство. Глай, Мюррей и виолки расположились на крыльце, а на ступенях расселись слуги, челядь и стражники. Посреди двора оставалось лишь небольшое пустое пространство – ограждённое место для поединка. На нём находились двое секундантов: со стороны Эльмы Лайта, со стороны Лоя один из его товарищей. Они осматривали мечи, которыми должны были драться противники, и договаривались об условиях поединка. Лой настаивал на бое до первой крови, но Эльма не хотела рисковать, зная ловкость противника, и требовала третьей. Сошлись на второй. Экипировка тоже была необычной: дуэлянты не имели права использовать никакие защитные средства, ограничившись необходимым минимумом одежды. В поединке проверялись сила, ловкость и фехтовальное искусство.
Когда секунданты договорились и разошлись, на площадку вступили Эльма и Лой. Их появление встретили сдержанным гулом. Эльму не очень любили, но к ней уже привыкли, и она устраивала многих, как правительница. Лой же оставался тёмной лошадкой, для многих просто неизвестной, а для тех, кто его знал, лишь очередным любовником госпожи.
Рейнольд, услышав гул толпы, выглянул в окно, прижав лицо к решётке, чтобы лучше видеть происходящее. Он знал о поединке и его условиях, потому что глашатай орал так громко, что его слова достигли даже третьего этажа замка, где находилась комната пленника.
Рейнольд легко узнал госпожу по чёрному бархатному костюму с обилием мелких золотых украшений и сверкающей диадеме на голове. Её противник и претендент на руку и трон показался ему невзрачным простолюдином, и он удивился, почему эта жестокая и высокомерная женщина согласилась на глупый поединок, вместо того, чтобы просто убить наглеца, дерзнувшего посягнуть на её тело и престол.
Дуэлянты взяли оружие и стали в позицию. Госпожа что-то сказала противнику, и тот ответил со сверкающей белозубой улыбкой. Рейнольд взобрался на стол и занял более удобную позу, чтобы не пропустить ничего из предстоящего зрелища, хоть как-то разнообразившего скуку заключения.
Клинки скрестились, послышался звон стали, поединок начался.
Принц не был хорошим бойцом – военное искусство никогда не привлекало его. Но, как любой благородный человек на Аквии, умел фехтовать и хорошо разбирался в схватках. С первого взгляда он понял, что встретились два равных по силе и искусству противника. Выпады и финты следовали один за другим и с такой скоростью, что трудно было уследить. Но ни один удар не достигал цели. Они либо умело блокировались, либо отбивались, либо от них ловко уклонялись. Звенела и скрежетала сталь, сыпались искры, дуэлянты кружили, то наступая, то отступая, но ни один ещё не имел успеха.
Бездеятельная и беззаботная жизнь, которую последнее время вела девушка, давала о себе знать. Она забросила тренировки и дружеские поединки с подругами, а Лой продолжал тренироваться на обязательных утренних разминках. Поэтому очень скоро Эльма почувствовала, что начинает сдавать позиции. Опытный противник сразу ощутил перемену в настроении девушки и усилил натиск. Проведя серию выпадов, он провёл один обманный манёвр, и кончик меча чиркнул девушку по бедру, вспоров ткань и плоть. Штанина мгновенно окрасилась кровью, и зрители дружно взревели. Лайта нахмурилась, а Глай недовольно поджал губы.
Лой довольно засмеялся и ринулся в атаку. Теперь ему было достаточно нанести девушке всего лишь царапину – и он становился победителем.
Эльма отбила выпад и отступила, специально сильно хромая, хотя рана не так сильно болела, как она хотела показать. Нога в месте пореза как бы онемела, и девушка была этому рада, хотя и знала, что теряет кровь. Боль и слабость придут потом, и девушка хотела закончить поединок к тому времени.
– Сдавайся, милашка! – воскликнул Лой, делая новый выпад.
– И не мечтай, – ответила Эльма, снова отступая.
Внезапно она вскрикнула, оступившись раненой ногой, и упала на одно колено. Лой засмеялся и бросился вперёд, забыв о своих благородных манерах, движимый лишь одной жаждой – выиграть любой ценой. Эльма перебросила меч в левую руку и нанесла колющий удар снизу вверх, в незащищённый правый бок мужчины. Неприкрытое латами тело легко приняло сильный от возбуждения и страсти удар девушки. Лезвие скользнуло между рёбрами и глубоко погрузилось в плоть.
Эльма засмеялась.
– Ты забыл, что я владею обеими руками, – сказала она, выдёргивая меч и легко вскакивая на ноги.
Лой не ответил. Его лицо побледнело, с губ сорвался болезненный стон и он начал медленно оседать, держась за бок. Эльма поняла, что, в горячке, нанесла возлюбленному слишком серьёзную рану.
Отбросив меч, она подхватила любовника, пытаясь удержать его от падения.
– Кажется, ты меня убила… – прошептал Лой побледневшими губами. Меч выпал из ослабевших пальцев и с жалобным звоном покатился по плитам двора, на которые струёй стекала кровь.
– Лой! Прости, Лой!.. Я не хотела! – растерянно пробормотала девушка, опускаясь вместе с теряющим сознание возлюбленным. – Эй, лекаря! Немедленно!
Пока лекарь пробивался сквозь толпу, спеша к месту поединка, Эльма с горечью смотрела, как смертельная бледность покрывает лицо любовника, как тускнеют ясные озорные глаза, а жизнь покидает сильное красивое тело.
Лой судорожно вздохнул, закашлялся, харкая наполнившей рот кровью, и прошептал:
– Зато я умираю свободным…
Веки медленно опустились и он затих. Пришедший, наконец, лекарь, лишь беспомощно развёл руками. Эльма прижала к груди голову умирающего и горестно застыла. На глазах выступили непрошенные слёзы. Сердце терзала невыносимая боль утраты, горечи и разочарования. Одна горячая капля медленно скользнула по щеке и подбородку и упала на лицо раненого… Лой вздрогнул и открыл глаза. Губы тронула бледная улыбка.
– Меня оплакивает самая прекрасная женщина… – еле слышно прошептал он. – Значит, я непременно попаду на Небеса…
И умер, с открытыми глазами и улыбкой на устах. Эльма наклонилась и поцеловала безжизненные губы, отдавая возлюбленному последнюю дань любви.
К ней приблизилась Лайта, осторожно тронула за плечо и произнесла:
– Идём… Твою рану нужно перевязать…
Эльма подняла на подругу блестящие от слёз глаза и сказала:
– Я не хотела его убивать…
– Я знаю… На всё воля Богини-Матери.
Осторожно опустив безжизненное тело на землю, Эльма встала, опираясь на руку подруги.
– Заберите его и подготовьте к погребению… – приказала она лекарю.
Хромая, прошла сквозь молча расступившуюся толпу и поднялась по ступеням замка. Проходя мимо коменданта Мюррея, произнесла:
– Пусть его похоронят с почестями… Он был самым лучшим бойцом в отряде.
– И самым глупым… – пробормотал комендант, когда девушка удалилась.
Глава 15
Несколько дней Эльма пролежала в постели, пока её рана не закрылась и силы не восстановились. Юлисса лечила её, заговаривая кровь и отпаивая отварами. Лечение девушки оказалось эффективным, и уже через пять дней Эльма смогла передвигаться по замку без посторонней помощи, а через десять сесть в седло и совершить дальнюю прогулку.
Глай задержался на острове до полного выздоровления дочери, но сразу же снялся с якоря, как только она крепко встала на ноги.
Еду пленнику всё это время носила Анила. Рейнольду не нравилась эта молчаливая женщина, от которой невозможно было добиться ни слова. Через несколько дней он не выдержал и спросил:
– Как здоровье госпожи?
Женщина испуганно посмотрела на него и не ответила. Рейнольд преградил ей дорогу и произнёс:
– Я понимаю, что тебе запрещено разговаривать со мной, но если ты скажешь мне, как чувствует себя госпожа Эльма, не думаю, что это будет нарушением приказа.
– Она поправляется… – пробормотала Анила. – За ней ухаживает Юлисса, чародейка из Медауса.
– Красивая девушка с золотым ошейником?
Анила взглянула на него так, словно он произнёс проклятие, и пролепетала:
– Дайте мне пройти, сударь… Мне запрещено что-либо вам рассказывать.
– Но ты мне ничего не рассказала.
Тут дверь резко распахнулась и на пороге появилась Лайта, дежурившая сегодня в покоях госпожи. Проходя мимо, она услышала приглушенные голоса.
– Ты разговаривала с пленником, негодница? – строго спросила она.
– Нет, госпожа Лайта! Я ничего ему не сказала! – воскликнула перепуганная насмерть женщина.
– Я слышала твой голос.
– Я… Он… Он спросил, как здоровье госпожи… И я лишь ответила, что она поправляется… Ведь это не нарушение?..
– Тебе было запрещено вести любые беседы с пленником… Не так ли? – холодно произнесла Лайта. – Я доложу о твоём проступке госпоже.
– Нет, госпожа Лайта, не делайте этого! – в ужасе закричала женщина. – Лучше сами накажите меня, но не говорите госпоже Эльме!
Рейнольд, молча наблюдавший эту сцену, вмешался в разговор:
– Простите, сударыня… Эта женщина не виновата. Это я заставил её говорить. Если кто заслуживает наказания, то только я.
– Извини, красавчик, но я не могу тебя наказать… Ты не мой раб.
– Но и эта рабыня служит не вам.
– Однако, она предпочитает меня своей госпоже… Она знает, что с ней будет за ослушание…
– Да… Да… – рыдая ответила Анила.
– Ладно, ступай за мной. Я не стану тебя наказывать при постороннем.
Дрожащая рабыня обречённо поплелась к двери. Лайта посторонилась, пропуская её в коридор.
– Откуда в столь юной и красивой девушке столько бездушия и жестокости? – задумчиво произнёс Рейнольд.
Лайта усмехнулась.
– От мамы, – и захлопнула дверь.
Мужчина в сердцах подскочил к двери и с силой пнул её. Она тут же открылась и Лайта строго посмотрела на пленника.
– Что ещё?
– Передайте своей госпоже, что мне надоело сидеть в клетке! Пусть либо встретится со мной и поговорит, либо отправит на поля, мне всё равно!
– Разве это клетка? – спокойно ответила виолка. – Посмотри в окно. На вершине башни есть железная клетка на цепях. Туда отправляют строптивых рабов и буйных пленников… Никто не выдерживает в ней больше десяти дней. Если тебе здесь надоело – только скажи, и госпожа с радостью отправит тебя туда.
– Всё, что я слышал о вашей госпоже – только дурное. Словно она бессердечное чудовище.
– Она Госпожа и виолка, и этим всё сказано. Мы все, её подруги и соотечественницы – виолки. Мы воины, а воины должны быть жестокими.
– Не обязательно. Воин может быть милосердным.
Лайта засмеялась.
– Милосердный воин похож на мясника, который, вместо того, чтобы снять с животного шкуру и продать мясо, отпускает его на волю. В конце концов, он разорится и умрёт с голода.
– Вы так долго разговариваете со мной… Не боитесь гнева госпожи?
Лайта пожала плечами.
– Может, она и будет недовольна, но простит меня – я её лучшая подруга… Но спасибо, что напомнил о моих обязанностях. Я должна наказать рабыню и проведать госпожу.
– Передайте ей мои слова.
– Послушайся моего совета: лучше забери их обратно. Она сейчас не в духе, и может исполнить твою просьбу. Всё же в этой «клетке» уютней, чем в железной…
Лайта вновь захлопнула дверь, оставив пленника в одиночестве. Но на этот раз он не услышал привычного лязга засова. Выждав некоторое время, осторожно толкнул дверь. Она легко отворилась. Мужчина тут же прикрыл её и задумчиво отошёл вглубь комнаты. Случайно ли эта жестокосердная красавица забыла замкнуть его темницу? Может, сделала это умышленно, желая, чтобы он вышел? Его схватят, обвинят в попытке побега и засадят в клетку, которой она ему угрожала несколько минут назад.
Рейнольд сел за стол и принялся за ужин, всё ещё размышляя о незапертой двери. Она его притягивала, как магнит. Он и хотел выйти, и боялся этого.
Покончив с едой, вновь приблизился к двери, всё ещё пребывая в сомнениях. Открыв её, осторожно выглянул наружу. В сумрачном коридоре, который освещали несколько тусклых масляных светильников, было пусто. Рейнольд нерешительно вышел и посмотрел в обе стороны. Направо, в конце, коридор был освещён более ярко: в него попадал свет из открытой двери какого-то помещения. Судя по цвету, лучи заходящего солнца. Осторожно ступая, Рейнольд приблизился к свету, и тут услышал голос госпожи Лайты. Девушка что-то произнесла на незнакомом языке и засмеялась. Пленник хотел тут же вернуться в свою комнату, пока виолка не увидела его разгуливающим по коридору, но услышал знакомый голосок, похожий на голос девушки с золотым ошейником. Она что-то негромко ответила на том же незнакомом языке. Госпожа Лайта тихонько посмеивалась, слушая собеседницу. Любопытство победило осторожность, и мужчина, крадучись, приблизился к двери и заглянул в комнату. Он увидел две фигуры, склонившиеся над сундуком и перебиравшие куски ярких материй с небрежностью пресытившихся собственниц. Фигура в чёрной форме, без сомнения, принадлежала госпоже Лайте, вторая же была облачена в яркий шёлковый халат. Судя по тёмным блестящим волосам, распущенным по плечам, принадлежали они его знакомой рабыне с золотым ошейником.
Лайта выпрямилась, держа в руке кусок атласной переливающейся ткани, и Рейнольд невольно отпрянул, боясь, что она его заметит. Нога чиркнула по полу, и в комнате мгновенно воцарилась тишина. Затем послышались быстрые шаги, и Рейнольд понял, что убегать поздно – его всё равно увидят.
Из комнаты вышла Лайта. При виде пленника, глаза её удивлённо расширились.
– Ты как здесь оказался?! – изумлённо воскликнула она.
– Вы не закрыли дверь, и я подумал, что могу выйти… Я поступил неправильно?
Из комнаты донёсся требовательный голос второй девушки, спрашивавший, кто там и что случилось. Лайта ответила на незнакомом языке, на котором они говорили прежде. Спустя минуту напряжённого молчания, девушка что-то коротко сказала. Лайта взяла Рейнольда за руку и потащила по коридору.
– Идём. Ты не должен был покидать свою комнату… Госпожа Эльма рассердится, когда узнает.
– Вы боитесь наказания?
– Я приму его, как должное… Твоё счастье, что ты не пошёл в другую сторону. Если бы тебя поймала стража, то твою «прогулку» расценили бы как побег, а госпожа не любит, когда её рабы бегут. Ты бы точно оказался в клетке на башне.
– Думаю, вы этого и хотели, – с вызовом ответил мужчина. – Потому и оставили дверь незапертой.
Лайта резко остановилась и рывком повернула пленника, отчего тот, не удержав равновесия, стукнулся о стену.
– Послушай, красавчик, – холодно произнесла она, – следи за своим языком! Не смей обвинять виолку в нечестности! Может я и жестока, как ты думаешь, и бездушна, но никогда не поступаю подло! Я знаю, что такое клетка, мой возлюбленный провёл в ней десять дней, и чуть не умер! Я никому не желаю пройти его путь… Я не подставляла тебя, просто забыла о засове. Я рассказала о клетке не для того, чтобы запугать, а чтобы предупредить. А теперь ступай к себе и, если кто-то снова забудет закрыть засов – сиди и не рыпайся. Госпожа Эльма сейчас больна, она потеряла друга, а оттого очень расстроена. Не серди её ещё больше. Не лезь на рожон – мой тебе добрый совет.
Она втолкнула мужчину в комнату и с силой захлопнула дверь. Громко лязгнул засов, и быстрые шаги удалились по коридору.
