Иоганн Вольфганг фон Гёте
Прометей

Здесь все мои желанья
В телесных образах,
Здесь дух мой, разделенный
Тысячекратно
И целостный в моих
Любезных детях.

V

Входит Минерва.

Прометей

И ты решилась,
Моя богиня?
Решилась низойти к врагу отца?

Минерва

Я чту отца, тебя ж люблю,
О Прометей!

Прометей

И ты ведь духу моему
То ж, что он сам себе.
Мне с самого начала
Твои слова любезным светом были.
Всегда, как будто бы моя душа
С самой собою говорила,
Она вся раскрывалась,
И сродные гармонии звучали
Из ней самой,
И божество вещало,
Когда, я думал, говорю я сам;
Когда же думал – божество вещает,
То сам я говорил.
Так я с тобою
Соединен; так глубока,
Вечна моя любовь к тебе!

Минерва

И я присутствую с тобою вечно!

Прометей

Как сладостно мерцающий тот свет
Склонившегося солнца
Там стелется по высям
Угрюмого Кавказа
И душу сладким миром мне объемлет
Всегда, и в самом
Отсутствии присутствуя со мной,
Так силы развивалися мои
С дыханьем каждым
Из воздуха твоих небес.
Какое ж право
Хотят иметь над силами моими
Олимпа гордые жильцы?
Они мои, и их употребленье
Мое. Ни шага больше я
Не уступлю и вышнему из них.

Минерва

Так мыслит мощь.

Прометей

Я мыслю тоже, о богиня,
И тож могуч.
Да что! Иль не видала часто ты,
Как в самопроизвольном рабстве
Я бремя нес, которое они
С торжественною важностью валили
На плечи мне?
Иль я не исполнял работы
И каждого поденного труда
По их веленью, ибо верил,
Что прошлое и будущее им,
Как в книге, видно в настоящем,
Что руководство их, их повеленье
Есть довременная, святая
И нерасчетливая мудрость?

Минерва

Ты им служил, чтоб стать достойным
Свободы!

Прометей

Ни за какие блага не хотел бы
Чредою с птицей грома поменяться
И с гордостью держать
В холопских лапах молньи
Владыки моего,
Что я? и что они?

Минерва

Несправедлива ненависть твоя!
Богам на долю выпало бессмертье
И мощь, и мудрость, и любовь.

Прометей

Но это все
Не им одним досталось,
И я бессмертен, как они.
Мы вечны все!
Начала своего не помню я,
И кончиться не чувствую стремленья,
Конца не вижу.
Я вечен, потому что существую!
А мудрость!

Минерва обходит статуи.

Взгляни на этот лоб!
Не мой ли перст
Его отметил?
А сила этой груди рвется
В борьбу с опасностью, всему грозящей.

(Останавливается перед женскою статуей.)

А ты, Пандора,
Святая чаша всех даров,
Какие лишь дают отраду
Под бесконечным небом
На бесконечной
Земле, – все, что когда-либо меня
Одушевляло чувством неги,
Что в свежей тени
Мне проливало утоленье,
Что солнцем
Любви, весенней негой
И теплою волною моря
Ласкалось с нежностью к моей груди,
Чем наслаждался я, как блеском неба,
Как миром духа, – это все,
Все ты, – моя Пандора!