Иоганн Вольфганг фон Гёте
Ифигения в Тавриде
Немногим верит уж из приближенных
И сим немногим меньше прежнего.
Он с недоверчивостью смотрит
На сына каждого вельможи.
Как на преемника престолу своему;
Боится, чтоб на старости не быть
Оставленным и беспомощным; даже
Боится может быть и мятежа
От дерзновенных, – и кончины злой.
В витийстве хитром Скифы не горазды,
А паче царь, обыкший искони
Повелевать и действовать всевластно.
Он не умеет речь свою вести
С нарочным умыслом, искусно, издалеча.
Не затрудняй же оной ты ему
Строптивым, отрезающим ответом
И недоразумением притворным;
Но снисходительно пойми его сама
На половине речи – сократи
Ему дорогу объясненья.
Ифигения
Мне ускорить самой грозящу мне невзгоду?
Аркас
Супружество его тебе гроза?
Ифигения
Оно страшнее для меня всех гроз.
Аркас
Ты на любовь его ответствуй токмо
Доверенностью.
Ифигения
Пусть, но прежде
Отымет страх от сердца моего.
Аркас
Почто таишь пред ним свое происхожденье?
Ифигения
Священнице приличествует тайна.
Аркас
Ничто бы тайной быть не должно для царя;
И он хотя не требует, однако
Он чувствует и чувствует глубоко
В своей душе великой, что пред ним
Ты тщательно себя скрываешь.
Ифигения
Он за то
Не огорчен ли на меня?
Аркас
Почти.
Хотя он о тебе молчит; но я из разных
Промолвленных им слов заметил, что
В нем поселилося желанье непременно
Владеть тобой. Ах, не оставь его
На произвол движений собственных!
Дабы неудовольствие в нем выше
Не возросло – и следствия ужасны
Не принесло тебе, и ты бы поздно уж
Не каялась, что мой пренебрегла совет.
Ифигения
Как, разве помышляет царь о том,
О чем бы ни один благорожденный муж
Не должен думать, если честь ему
Мила и если он богов боится?
Насильственно он хочет влечь меня
От алтаря на одр свой? О! тогда
Всех призову богов, и первую Диану –
Ревнующее к правде божество;
Она меня, священницу, конечно,
