Иннокентий Белов
ПТУшник-2
Вижу наглядно, что излучаемая мной уверенность и правильные слова действуют на соседку, вскоре мы уже сидим на заднем ряду пустого кинотеатра. Правда руки я не распускаю, веду себя по-взрослому, не как озабоченная малолетка, из киношки уходим тоже заблаговременно, чтобы не рисковать опозданием на поезд.
Уже ночью немного целовались в тамбуре для романтики, чтобы обозначить для обоих такое дорожное приключение.
Надя едет поступать, как и я, в ПТУ или техникум, сама еще не знает точно. Будет пока жить у своей тетки на Петроградке. Я беру телефон у девушки, обещая показать ей Ленинград.
Утром поезд швартуется у перрона Витебского вокзала, Надю уже встречают родственники, я же с одной сумкой на боку спешу на Балтийский.
Хочется и на электричку сесть, чтобы быстрее оказаться дома, однако чувство долга ведет на родную улицу Римского-Корсакова, чтобы проверить свою заготовку на чердаке.
– Нет, все же нужно сейчас с местом для торговли разобраться, – решаю я про себя. – Чтобы послезавтра появиться там во всеоружии.
Сказано – сделано и через двадцать минут я вхожу во двор, где велась торговля, подхожу к своему подъезду и внимательно изучаю спасительную дверь.
– Так, вырванную из дверного полотна ручку прикрутили обратно, да еще на такие толстые шурупы. Аж на шесть штук, по три на каждую сторону. А вот внутренняя ручка держится всего на четырех и похоже, что меньших по размеру шурупах.
– Да и разболтанные они уже сильно, один рывок и вылетят вместе с ручкой, – подвожу я итог осмотра.
Теперь за дверью подъезда мне не отсидеться, если все оставить так, как есть.
– Ладно, с этим делом можно что-то придумать, приложить руки и немного времени. Что там с чердачной дверью?
На площадке перед ней сильно натоптано и посветив фонариком, который путешествовал со мной в деревню, за саму дверь, я вижу, что там тоже натоптано.
С замиранием сердца проверяю свою заготовку и тут, слава богу, нет никаких изменений, никто не понял, что только два вынимаемых гвоздя держат один из штырей и блокируют его в притолоке. Я вхожу на чердак, где быстро убеждаюсь, что натоптано только за дверью, дальше по чердаку никто не ходил и мои следы, уже хорошо прикрытые налетевшей снова пылью, остались единственными, которые ведут к следующему спасительному подъезду.
– Это точно не милиция меня искала. Те бы весь чердак обшарили и по следам обнаружили, где я вышел, сто процентов! Надо бы теперь весь чердак обойти, чтобы сбить их с толку в следующий раз. Похоже, что это местные зашли посмотреть или кто-то из Жэка заглянул, чтобы проверить домовое хозяйство на пожарную безопасность.
Бродить днем по чердаку я опасаюсь, чтобы не привлекать внимание жителей верхнего этажа. Ничего, можно спуститься, пройти через улицу и проверить свою следующую подготовленную дверь, зайдя в другой подъезд.
Там так же кто-то ходил, потому что штырь забит обратно очень хорошо. Это значит, что проверяющий товарищ дернул дверь на всякий случай, а она возьми да распахнись.
– Поэтому обратно и заколотили, не жалея сил молодецких, – понимаю я произошедшее на этой чердачной площадке.
Что же, предварительный осмотр места для беспроблемного отхода после совершения не такого уж и мелкого преступления против социалистического строя произведен, новые улучшения и изменения уже продуманы как следует.
Теперь мне пора спешить на следующую электричку, много чего придется обдумать по дороге домой.
Сегодня еще бы желательно встретиться с Юлечкой и поговорить с ней с глазу на глаз.
Да и других дел много накопилось.
Глава 4 ПРОДОЛЖАЮ ТОРГОВАТЬ
Родителей я заранее не предупреждал, что приеду самостоятельно, не стану ждать матушку в деревне. Она собирается ехать к матери в конце августа и меня заодно забрать в город, уже и билеты у нее обратно куплены.
Ничего, пора уже им привыкнуть к моей взрослой самостоятельности, давно я ее уже проявляю по каждому поводу.
Пока отца не было дома, проверил его ящик с инструментами и собрал себе хороший комплект из удобных шурупов под крестовую отвертку. Головки советских шурупов, конечно, очень слабенькие такие, с первого раза могут не вкрутиться в плотное полотно двери, придется их поменять не раз, пока загонишь полностью в древесину. Поэтому необходимо иметь солидный запас под рукой. Однако, и шлицевая отвертка побольше мне тоже понадобится, все шурупы на дверных ручках вкручены именно такие, ужас какие неудобные скобяные изделия.
Такой мазохистский набор для любителей потрахаться с шурупами как следует, он прилагается везде, где можно, к набору любой советской мебели.
Гвоздодер мне тоже понадобится, чтобы снова немного расшатать крепеж на замке той двери, через которую я могу спуститься безо всяких проблем в отдаленный от места торговли двор. И еще поможет мне справиться с ручками, если я собью уже и так забитые шлицы на шурупах полностью.
Фонарик мне нужен как всегда, чтобы работать в почти полной темноте, когда закрою дверь в подъезд или на чердачной площадке.
Зато свой боевой дрын я нашел валяющимся около спуска в подвал, закатившимся за ступеньки лестницы.
Даже прослезился, когда рассмотрел и достал верного моего спутника по жизни из темноты подвала.
Сколько мы уже вместе пережили, и разбитую голову борзого гопника, и попытку вырвать дверь сильно могучим сержантом, и так же последующее его ранение острым краем скобяного изделия, теперь надежно прикрученного обратно к полотну двери.
Прошли все это вместе и только потом расстались, причем, дрын прикрывал мой отход до самого конца, как храбрый смертник прикрывает отход партизанского отряда от явно превосходящих сил гитлеровских карателей.
Теперь я с ним не расстанусь, на замену ему вырежу новую палку, а этот боевой товарищ и дальше будет путешествовать со мной по жизни. Займет достойное место на балконе со временем.
Его выдернули из двери и торопливо бросили рядом, пропуская родную милицию при исполнении в подъезд, потом запасливый дворник прибрал его для себя, вероятно, что для будущей ручки на метлу.
Ничего лучше такого помощника мне в голову быстро не приходит, хотя нужно помнить, что теперь органы правопорядка тупить не будут и сразу начнут активно стучаться в окна первых этажей, поднимая жильцов на помощь советской родной милиции.
Поэтому удирать придется сразу же, не рискуя собирать брошенное добро братьев по несчастью.
Впрочем теперь в том дворе у меня осталась только одна возможность исчезнуть из сита облавы, чтобы еще один раз воспользоваться подготовленным путем эвакуации. Третий раз уже не получится, как кажется мне.
Наверняка, милиция расспросила подробно задержанных про такого невысокого паренька.
Который с ними торговал и еще умудрился стащить часть брошенного добра, которое очень интересует органы, как уже своя законная добыча.
Уж именно пропавшим добром они точно заинтересуются, просто сбежавший от облавы спекулянт сам по себе не так им нужен, как с прикарманенным добром на кармане.
Кто-то точно про меня расскажет, те же мужики-конкуренты или любой из задержанных, кому требуется особое отношение от милиции.
Да и серьезно пострадавший сержант Абросимов меня разыскивает между делом, как я подозреваю, до сих пор, так же как его начальник, тот самый лейтенант.
И гопники не забыли мою внешность, если мужики-конкуренты окажутся снова рядом, стоит ждать от них проблем в тот же день.
За эту пару месяцев моего полного отсутствия розыскной пыл у сержанта и гопников с проспекта Огородникова угас немного, однако вполне возможно, что они попросили спекулянтов сигнализировать, если я снова появлюсь. Нашему брату-спекулянту такое внимание и поддержка от органов правопорядка всегда требуется, как воздух.
Гопники могут получить инфу только от своих подельников, как я надеюсь. Не будет мужиков на толкучке, не появятся и гопники с арматурой за спиной.
Все равно, где еще продавать свои и трофейные книги в солидном количестве – больше я таких уловистых мест не знаю, поэтому рассчитываю поторговать именно около приготовленного подъезда, пусть в полной готовности к мгновенному исчезновению.
Ага, уже книги от барыги с Ульянки считаю своими. Хорошо я так вжился в роль Робин Гуда наоборот – отнимаю у богатых и оставляю себе. Ну, не совсем наоборот, где-то на половину только.
Впрочем думаю, что и настоящий Робин из Локсли действовал именно так же, чтобы там не рассказывали в наивных английских балладах про доброго разбойника. Просто хранил наворованное и награбленное среди простого народа, вот тому и перепадало кое-что из чужого добра время от времени.
Как приехал домой, сразу же позвонил Юленьке, Стасу и Жеке, договорился встретиться с приятелями и потом с девушкой около ее подъезда.
– Чувствую, получу я отлуп от подруги, судя по ее холодному и недоуменному тону. Бросил меня и еще чего-то хочешь, типа? – подумал я и полез отмокать в ванну, первый раз за полтора месяца деревенской жизни.
Ходил пару раз в деревенскую баню по-черному и купался каждый день, даже с мылом обязательно перед свиданиями на берегу.
Еще бы желательно сходить в парикмахерскую, потом постричь ногти на руках и ногах получше, чем я мог делать это в деревне.
В парикмахерскую успел, обкорнали меня под канадку и отправили гулять.
Как сработала над моей головой молоденькая симпатичная девчонка – мне понравилось, быстро и легко. Поэтому не стал забирать сдачу с рубля, оставил сорок копеек на чай первый раз в новой жизни.
У приятелей пока все по-старому, Стас мутит с порножурналами от теткиного хахаля, только подозрительно не хвастается ничем. Похоже, что уже накормил красивым глянцем всех знакомых пацанов и бизнес заметно затих.
Жека ничем не занимается, просто проводит время на пляже и мамкином огороде, который расположен рядом с нашим.
Я не удержался, намекнул приятелям на большое романтическое-эротическое приключение в деревне:
– Все по-взрослому получилось, совсем без трусов спали, так что я вам больше не мальчик. Теперь буду при встрече подавать вам только один палец, как последним девственникам СССР. А вы должны кланяться, – назидательно предложил я парням.
Приятели потрясенно замолчали, осознавая мою невероятную крутость.
– А ты не врешь? – переспросил Стас.
– Я же не ты, сказочник! Мне эти дешевые понты уже ни к чему, – лениво и уверенно отмахнулся я от его законного недоверия.
– Так значит, Юлечка свободна, получается, – сразу заинтересовался шустрый Стас.
Не получается подъехать к ее подруге, можно и на мою бывшую девушку позариться, есть у него такая не очень хорошая черта, как я хорошо помню.
– С чего это вдруг? – засомневался я. – Одно другому не мешает, тут у меня романтические отношения, там здоровый секс, вещи не связанные между собой никоим образом.
– Так она уже гуляет с каким-то дылдой-старшеклассником, ты с таким не справишься, – выдает свое знание Стас.
– И что, с одним уже справился! Зато у меня есть приятель, самый крутой во всей путяге, никаким десятиклассникам рядом ничего не светит, только упадет громко, как большое дерево. Как и студентам тоже, – на всякий случай я максимально поднял уровень возможных соперников.
– Ладно, не переживайте, не буду я Кирпоноса привлекать к этим амурным делам, – посмотрел я на вытянувшееся лицо Стаса. – Мне теперь эти детские развлечения не интересны, я уже большой мальчик.
– Сейчас узнаем, свободна она или нет, у меня назначена встреча около ее подъезда. Вы рядом постоите, возможны беспорядки и проблемы с новыми хахалями Юлечки.
Жека опять расстроился из-за предстоящих проблем, но уже это показывать не стал, втроем мы точно не испугаемся одного парня, даже очень большого.
Однако моя хитрая бывшая подружка меня конкретно так прокатила, не вышла в назначенное время к подъезду, показывая тем самым, что не собирается встречаться со мной больше.
Я тоже не постеснялся подняться на площадку к ее квартире, где переговорил с отцом девушки:
– Юли нет дома! – услышал суровый ответ я на свой вопрос и спустился вниз.
– Ну что? – сразу же спросил меня Стас.
– Кажется, я в отставке, – улыбнулся парням, после чего мы отправились дальше гулять по летнему городу, манящему эскимо и пломбиру за двадцать копеек.
Около обувного я попросил парней подождать меня и быстро зашел поздороваться с девушками, однако к моему большому сожалению не обнаружил их на рабочем месте. Узнал, что они в отпуске и появятся не раньше середины августа.
Очень жаль, что я пропустил столько времени для плодотворного общения и бизнеса, с другой стороны надо же когда-то отдыхать, как душа пожелает.
А поездка в деревню – это самый релакс для меня, возможность вернуться в счастливое детство и снова жить рядом с бабушкой и дедом. Даже постоянно бухающий дядя меня очень радует теперь, пока он жив.
На следующий день я провел ревизию своих книг, выбрал десяток самых дешевых из них, в основном те самые, которые попали мне от конкурентов-подлецов. Все по стоимости в десять – пятнадцать рублей, более дорогих можно прихватить парочку с собой и все, нет такой уж надобности рисковать ими.
С остальными, которые уже по двадцать пять-тридцать рублей и еще дороже тем более, что нет смысла стоять на улице. Придется придержать их до лучших времен, которые когда-то точно наступят. Хотя бы попробовать пробиться в сам ЛОК, где риска при торговле с рук гораздо меньше, да и милиция туда пока не шастает так свободно.
Только такая возможность у меня появится еще не скоро, сначала совершеннолетие, потом получение паспорта, после этого устройство на работу и уже тогда можно о чем-то хлопотать. Придется завести трудовую книжку и хорошо зная грядущее будущее, можно смело попасть в разряд «летунов» или еще кого похожего, не переживать теперь так уж сильно о правильной рабочей карьере.
С понятным нетерпением отправился в ПТУ на тренировку. Специально не стал обедать, чтобы оценить свой вес и весы меня порадовали – пятьдесят пять килограммов боевого веса.
Не зря я так вкалываю в зале и вишу целыми днями на турнике, слушая в свой адрес не смешные шутки деревенского населения.
Уже нормальный подросток приличного веса, ровесникам с семьюдесятью килограммами я явно уступаю внешне, однако в среднем вполне прилично выгляжу. Если немного погонять, спокойно укладываюсь в вес до пятидесяти четырех, сказал мне тренер.
Я же спросил у него, куда мне лучше ходить заниматься в Ленинграде.
– А чего ты не в наше ПТУ идешь? – удивился Юрий Кузьмич. – Какая разница, где на слесаря учиться? Ты же хорошо учишься в школе, зачем тебе в ПТУ поступать? – спохватился он.
– Нет, я на кондитера пойду, – посмеялся я сам над своим выбором. – Собираюсь жить, как взрослый парень, подальше от родителей.
– Тогда на Конюшню, если в твоем училище не будет секции, – однозначно сказал тренер, растерянно почесав голову.
За все время, проведенное в деревне, мне вспомнилось еще кое-что из прочитанного про Чикатило, поэтому я снова написал опять шесть писем, купил конвертов и раскидал их по пути к ЛОКу.
Пришлось выехать на пятичасовой электричке рано утром, чтобы раскидать конверты по дороге и оказаться в полвосьмого утра около знакомого двора.
Нет лишнего времени, чтобы навернуть кружок по другим улицам, впрочем один раз можно и Лермонтовским проспектом с его почтовыми ящиками спокойно воспользоваться.
Но, только один раз!
Я уже наследил рядом на проспекте Москвиной, а эти улицы пересекаются между собой около гостиницы "Советская". Если кто-то заинтересуется местом, где расположены используемые почтовые ящики, он легко найдет закономерность в этих вбросах. Правда, как это поможет найти меня – даже не представляю.
Только я надеюсь, что никому это в голову не придет. Наверняка дело обстоит так, что ростовские служивые и партийцы не могут технически и не собираются даже теоретически устраивать облавы в Ленинграде. Оставаясь до сих пор непоколебимо уверенными в том, что конверты с анонимками разбрасывает кто-то из знакомых или родственников приговоренного. Уже не известно к чему именно мне сейчас как бы невиновного в убийстве первой жертвы маньяка.
Если мои анонимки сработают, возможно, что его успеют спасти. Хотя мне не жаль убийцу и насильника маленьких девочек ни разу, лучше бы очистить немного места на этой земле от таких выродков независимо от того, что не он убивал в тот раз.
Однако я сейчас сильно тороплюсь к месту торговли, поэтому оставить конверты в сумке, когда меня могут прихватить при облаве – это совсем глупо. В итоге они остались лежать там, где я встретил первые попавшиеся почтовые ящики, сразу по четыре штуки в каждом.
Я вошел во двор, миновал пристройку и сразу же подошел к хорошо знакомой двери подготовленного мной подъезда, где занялся шурупами, держащими наружную ручку двери. Во дворе еще стоит тишина, теплое июльское утро выходного дня дает возможность поспать подольше местным жителям, пока прошло всего двое человек мимо меня, старательно возящегося с деловым видом около двери подъезда.
Две женщины спешат на работу и не стали интересоваться, что это я делаю. Раз сосредоточенно тружусь уже на ярком свету, значит, что так и нужно. А что я именно делаю, знать им оказалось ни к чему, просто вожусь около двери и все.
Занимаюсь общественно-полезным делом, как юный тимуровец.
Шурупы отказались выкручиваться через одного, у них уже при вворачивании в полотно двери оказалась сбиты шлицы для отвертки, и так очень неглубокие сами по себе.
Не скоро еще здесь появятся качественные саморезы по дереву и гипроку, придется еще помучиться народу советскому, стирая в кровь ладони неудобными и жесткими отвертками.
Правда я не особенно долго мучился с отказавшимися выкручиваться шурупами, подцепив края ручки молотком-гвоздодером, быстро расшатал и вырвал оставшийся крепеж со своих мест по очереди.
Одну сторону вырвал, вкрутил коротенькие, немного более толстые шурупики в подготовленные отверстия и так же поступил со второй стороной ручки.
Теперь наружную ручку держат не шесть длинных шурупов, а всего четыре коротких, и они точно не выдержат первого хорошего рывка.
А так выглядят и держат саму ручку нормально с виду, дверь открывается легко, поэтому вылетят они не скоро со своих новых мест. Если дергать никто не станет со всей дури.
– Так, первое отделение, самое сложное – закончилось, теперь осталась только внутренняя ручка. Которая та самая, выдержавшая штурм сержанта Абросимова и робкие рывки его начальника, – радуюсь я про себя.
Распахиваю дверь полностью, прижимаю ее к стене дома и так же оперативно меняю четыре средней длины шурупа на шесть самых длинных. Теперь вырывать ручку устанешь, она сделана из блестящего металла и выглядит крепкой, только пластиковые держатели потрескались от рывков могучего сержанта, зато их уже подмотали синей изолентой местные жители.
Шесть шурупов под крестовую отвертку загнаны в свои места, и я перехожу в следующий подъезд, который смотрит своими окнами между этажами именно на стоящий посередине двора двухэтажный дом, отгораживающий место торга от посторонних глаз.
Время у меня еще есть с избытком, я хочу подготовить себе еще один путь для отхода на всякий случай. На чердачной площадке расшатываю гвоздодером еще один крепеж, чтобы вырвать его сильным рывком. Тогда я оказываюсь почти сразу напротив чердачной двери спасительного подъезда, выходящего в другой двор.
Зачем приготовил еще один выход – сам не знаю, однако пусть будет, карман не оттягивает в отличии от книг.
Потом прохожу по улицам и дворам до спасительной двери и там тоже расшатываю крепко забитый теперь штырь.
Все, вроде везде подсуетился, теперь только если комнату снять в доме, чтобы еще улучшить свое положение торгующего с рук спекулянта.
Делать мне пока нечего, возвращаюсь в подъезд, откуда могу хорошо разглядеть всю толкучку.
Торговля начинается в десять утра и длится до двенадцати, до часа стоят самые упертые спекулянты, поэтому оставшееся время до начала толкучки я провожу в подъезде, собираясь познакомиться с торговым народом, сам не показываясь у него на виду.
Стою, прижав нос к грязному стеклу, пока понемногу собирающийся внизу народ создает первый круг вдоль стены дома, держа вещи для продажи в руках.
Странно, что моих конкурентов по торговле книгами тоже нет, ни знакомых мужиков с Огородникова, ни второй компании, с которыми я так и не успел близко познакомиться. Они в отличии от конкурентов, книги свои не сбросили и как смогли выпутаться при облаве или не смогли это сделать по итогу – мне не известно.
Зато мужики с Огородникова потеряли все свои книги и теперь вряд ли смогут чем-то здесь торговать, мешаться у меня под ногами пока не будут к счастью.
Знакомых по прежней торговле я вижу немного. Да, в общем-то, почти никого, только продавец паленых кроссовок снова появляется на своем месте, но и он держится поближе к той парадной, где притаился сейчас я.
Перешел с одного угла двора на противоположный, думаю, что это не просто так случилось. Есть у него какой-то план. Как и у меня.
Наверняка, что позаботился заранее снять какую-нибудь комнату в этом подъезде, чтобы каждый раз не отсыпать милиции много денег за свое освобождение. У него то финансовые потоки вполне это позволяют, кроссовки он продает довольно дорого и может себе позволить лишнего не рисковать.
Вижу продавцов дисков и кассет снова, только не помню, они те самые или нет, которые сбросили свой товар в тот раз. В тот счастливый для меня день.
Все, народу уже набралось солидно внизу, видно, что прежние обороты торговля из-под полы снова набрала и можно спускаться вниз. Неужели больше их тут не гоняли облавами? Похоже, что нет.
Что я и делаю, выхожу из подъезда, вижу отчетливо, что продавец кроссовок почему-то с испугом чуть не подпрыгивает, когда раздается скрип двери.
Нервы у него тоже шалят изрядно, похоже.
Рассмотрев меня и то, как я выкладываю на хозяйственную сумку книги, он успокаивается и потом кивает мне, понимая, что уже видел меня раньше. И, это значит, что я тоже уже свой, проверенный временем и облавами спекулянт.
Я тоже здороваюсь с ним, сразу начинаю торговать книгами, отвечая на вопросы появившихся покупателей.
Процесс идет довольно обнадеживающе, и у меня, и около продавца кроссовок народ хорошо рядом толпится, за пару часов у меня купили шесть книг, одну даже за двадцать пять рублей.
Наторговано уже под сотню, дела идут отлично, теперь я больше смотрю на проходы мимо пристройки, ожидая появления милиции.
У соседа торговля так же радует мужика, теперь он каждый десять минут исчезает в подъезде, видно, что за новой парой. Потом выныривает, зовет очередных покупателей в сам подъезд и вскоре они выходят. Обычно уже с купленными кроссовками на ногах, свою прежнюю обувь держат в непрозрачных полиэтиленовых пакетах, понятно, что по совету продавца.
Чтобы сберечь ее при возможной облаве, так наверняка он советует всем.
За оставшейся парой для примерки присматриваю уже я по его просьбе, так понемногу мы начинаем общаться между собой с ловким азербайджанцем.
Заметив тревожные взгляды, которые я бросаю постоянно в сторону пристройки, Вагиф, как зовут спекулянта с юга, подходит ко мне поближе и шепотом спрашивает:
– Ты на охрану скинулся?
Охренеть, их тут что, уже крышует кто-то? Может, это он свою национальную крышу мне хочет предложить?
Совсем рядом институт Лесгафта конечно имеется, там куча крутых спортсменов, только я про сбор денег еще не слышал в это невинное время, такое дело должно начаться в конце восьмидесятых.
На рынке в Девяткино начаться, насколько я помню, Ульянка до тех времен не доживет.
Но нет, это просто местные торгаши самоорганизовались, теперь скидываются паре пацанов, чтобы они во время торговли прикрывали нашего брата от внезапного появления милиции. В общем парни стоят на стреме и при обнаружении людей в форме дадут полминуты или минуту, чтобы разбежаться или спрятаться господам спекулянтам.
Я, конечно, согласен с таким правильным распорядком, Вагиф кивает кому-то, показывая на меня, вскоре ко мне подходит один из продавцов дисков с фирменными кассетами, я выдаю ему один рубль на часовых и сразу покупаю за двадцать рублей кассету TDK на девяносто минут.
Наверно со скидкой, как своему по такой цене, раньше кассеты по двадцать пять рублей продавали, не дешевле.
Теперь я присматриваю за кроссовками соседа, он за моими книгами, начинается такой взаимно полезный симбиоз среди торгующей братии, как и положено среди людей, балансирующих на крайне шатких моральных и нравственных позициях в полноценном социалистическом обществе.
Да еще и занимающихся сурово уголовно наказуемыми деяниями.
Я продаю еще одну дорогую книгу за двадцать пять рублей и очень довольный спешу на вокзал, не забывая смотреть по сторонам, даже обхожу проспект Огородникова по Измайловскому, чтобы не встретиться с пострадавшим гопником и его компанией.
Довольный тем, что не случилось никаких проблем, тем, что отлично расторговался без отсутствующих пока конкурентов. И еще тем, что понемногу навожу полезные связи среди своих собратьев по опасному бизнесу.
