Иннокентий Белов
Маг 11
Глава 1
Ранним утром, вместе со всем трудовым народом я дошел до кузницы Водера, где еще не видно никакой жизни. Кузнец любит поспать, зато потом работает до глубокой ночи и своих помощников приучает к такому распорядку.
Дошел и свернул на примеченную тропку, обошел вдоль городской стены несколько заброшенных домов и поднялся на саму стену, упираясь по очереди в разрушенную кладку дома и стены. Не скоро еще дойдут руки у городских властей, чтобы привести этот участок защиты города в порядок, много других важных дел всегда мешает.
Достал из мешка затемненную грязью веревку, чтобы не выделялась на самой стене и, сложив ее вдвое, зацепил за кусок стены, после чего спустился вниз с высоты метра в четыре. Обратно забраться можно даже и без веревки, хватает мест, за которые можно зацепиться рукой и поставить ногу.
Я сдергиваю веревку и беру ее с собой, мало ли, если придется вести допрос пленного, хотя – разговорить Рыжего – это очень трудное дело по общему мнению.
Да и пленные мне не требуются, но как Маг, могу поговорить начистоту со своими бывшими слугами.
Вряд ли, впрочем, на разговоры найдется время, кажется мне, что все быстро начнется и так же закончится.
Ладно, пусть лежит, есть не просит и весит мало.
Около стены густо разрослись кусты и я не особо опасаюсь какой-либо засады. Тем более я кинул поиск и знаю, что тут чисто. Вообще место оживленное, я замечаю много отпечатков ног в низких местах, где земля еще не просохла после последнего дождя, здесь течет ручеек контрабанды в город, которую не рискуют возить на телегах через Речные ворота. Или просто экономят деньги, перетаскивая все на своем горбу.
Возможна даже встреча с местными деловыми людьми, надеюсь, что разойдемся спокойно. Делить мне с жуликами нечего, раз я сам здесь пробираюсь, значит, что тоже не такой уж законопослушный товарищ, как они подумают про меня.
Я выхожу на тропинку, сначала иду вдоль стены, потом при первой возможности удаляюсь от нее по первой подвернувшейся тропинке. Когда выхожу на Рудничную дорогу, смотрю по сторонам и не вижу ничего подозрительного, простые крестьяне, одетые как я, спешат с корзинами за спиной расторговаться в городе и купить что-то нужное.
Поменять свои продукты на городские изделия или просто деньги.
Я пытаюсь вспомнить, где я оставил гильдейское копье, иду в сторону от города, пока не вижу приметные кусты, куда и забираюсь в поисках копья. Найдя искомое, я не возвращаюсь на дорогу, а прохожу дальше до параллельной тропинки, идущей мимо отдельных домов и двигаюсь по ней, пока не оказываюсь напротив Речных ворот. Где подбираюсь к ним поближе и занимаю стратегически верную и выгодную позицию в последнем ряду этих самых разросшихся кустов.
Теперь я могу с помощью бинокля видеть все, что творится около ворот и точно не пропущу процессию Рыжих, пусть тонкие ветки и лезут в окуляры. Пока я завтракаю мясом, сыром и водой, которую набрал по дороге в бегущем неподалеку ключе.
Меня немного беспокоит, не обогнали ли меня Рыжие, но я себя успокаиваю, что они в тот раз долго и тщательно собирались и обряжали своих покойников не меньше получаса, насколько я помню. Я же потратил на заход домой и такой хитрый крюк точно не сильно больше времени. Да и им с подводой еще требуется доехать до ворот тоже медленно и печально.
Так и оказалось, через добрых полчаса, когда мне еще не надоело изучать в бинокль разнообразную толпу крестьян и зажиточных кулаков на телегах, через ворота, растолкав всех, кто попался на пути, выкатилась подвода, которую окружают Рыжие.
– Ну вот, голубчики, пойдем мы вместе в последний путь, надеюсь, что именно ваш, – бормочу я себе под нос, пересчитывая Рыжих.
Шестеро коренастых крепышей во главе с крупным Старшим, поросшие рыжей бородой до самых глаз, грубо расталкивают попадающихся на встречу крестьян. Четыре женщины этого племени идут кучкой позади подводы, двумя парами, тоже весьма недружелюбно посматривая на людей.
Ага, здесь их десять, двое на подводе, мертвые и значит в доме-крепости осталось всего двое крепышей. Это неплохой расклад, если я справлюсь и упокою эту кучку уродов.
Теперь процессия вырывается на дорогу и начинает двигаться быстрее, все так же грубо обходясь со встречными, отвешивая пинки не успевшим отскочить подальше путникам, я даже начинаю злиться, наблюдая за таким расистским беспределом.
Очень они не толерантные, эти нелюди.
Крестьяне, конечно, не спорят и не жалуются на полученные затрещины, но встречные солидные мужики на телегах не так безропотны и пару раз начинающиеся стычки заканчиваются по команде Старшего, насколько я могу рассмотреть в бинокль.
Я давно уже замотал мешковиной острие копья, теперь выбираюсь из кустов и держусь в полукилометре за приметной процессией, стараясь не привлекать к себе внимания.
Через пару километров Рыжие съезжают с основной дороги и прекращают движение, оставаясь стоять на менее загруженной проселочной дороге, почти тропинке, которая тянется параллельно морскому побережью.
Значит, теперь понятно, что они не станут добираться до далекого берега реки. С этой стороны тоже достаточно деревень и хуторов, которые прикрыты широкой в этих местах рекой от бандитов и тех же набегов Крыс. Они тянутся до впадения Протвы в Голубое море и хорошо заселены, я окажусь там не совсем одиноким путником на много лиг вокруг.
– Это хорошо, не так стану привлекать к себе внимание, – думаю я, ныряя в кусты.
Те, кто из торговцев видят меня, думают, наверняка, что у меня живот прихватило и я по срочной оказии уединяюсь.
Рыжие останавливаются, как я вижу, сразу только свернув с основной дороги и ждут кого-то.
Эти кто-то вскоре приезжают со стороны поста Гвардии и это подвода с дровами, сопровождаемая четверкой дюжих лесорубов с топорами за поясом. Они сближаются с Рыжими и подозрительно долго что-то решают, размахивая руками.
В бинокль я хорошо вижу, что высокие договаривающиеся стороны никак не могут прийти к согласию.
Наверняка, что Рыжие по своей привычке пытаются отдать меньше денег, чем договаривались, только лесорубы те еще крепкие орешки и не уступают в разговорах Рыжим, держа руки на обухах топоров.
Понятно теперь, почему их сразу четверо и они не уступают характером и статью Рыжим. Лесорубы тоже хорошо знают, кто такие покупатели подводы дров и готовы умереть на этом самом месте, но не уступить нелюдям ни единого грольша. Это желание отчетливо читается на их лицах, что я и вижу, спрятавшись теперь подальше в кустах, чтобы не привлекать внимание нездешней вещью, в которую могу рассматривать происходящее далеко от меня.
Торги продолжаются минут десять и я поражаюсь про себя, насколько будущие покойники жадные и душные твари.
У них за спиной лежат два их брата, ждущие погребения, денег у Рыжих – просто невероятное количество, чтобы так убиваться за пару лишних данов, ну, это трудно себе представить. Но они убиваются, кричат на лесорубов и настроены решительно добиться и настоять на своем.
Только и крепкие мужики с топорами под рукой знают заказчиков, как облупленных и раз цена договорена заранее, скидывать ее не собираются ни на тальш.
Тем более они точно знают, что деваться заказчикам некуда, другая подвода с дровами не скоро появится на этой дороге. Так что они получают удовольствие и за каждое оскорбление еще и цену поднимают, согласно своему внутреннему прейскуранту, как бог на душу положит, похоже.
Скоро посмотреть на такое представление собирается толпа крестьян, весело и издевательски комментирующая каждый момент никак не могущих договориться сторон.
Рыжие начали было и на них кидаться, только толпа оказалась сплоченной и спуску уродам не дала. Наоборот, закидали их землей под общий смех, тогда взбешенный Старший кинул деньги лесорубам под ноги.
Да, это оказался очень глупый поступок, лесорубы не обратили внимания на валяющиеся монеты и показали, что деньги положено отдавать в руки, а что там валяется на земле – это не их дело.
Все же эти Рыжие – какие-то особенные дятлы, настолько упертые, что мне захотелось сделать все возможное, чтобы смерть показалась им подарком.
Толпа становится все больше и люди, осознав, что теперь они могут отыграться за свои прежние обиды, все активнее размахивают посохами и ножами, подступая ближе в кучке Рыжих.
Теперь ситуация стала настолько накаленной, что я пожалел, что не нахожусь там в толпе, уж я бы что-нибудь придумал, чтобы Рыжих начали убивать.
Хотя тогда немало простого народа погибнет, ладно, возьму все смерти на себя. Разберусь с ними сам, как и положено наследнику силы Великих магов, да еще усиленному Палантиром.
Старший Рыжих покопался в кошеле и выдал все же требуемую сумму лесоруба теперь уже в руки, понимая, что еще пара минут промедления и число желающих начать лупить нелюдей начнет увеличиваться критически.
Да и даже в том случае, если Рыжие отобьются, а они – скорее всего точно отобьются, все же настоящие воины и обучены убивать в отличии от окружившей их толпы крестьян. После такого побоища им не придется уже жить в Асторе, а в свой дом они больше не попадут.
Где в подвале лежат огромные сокровища, которые незамедлительно отойдут в пользу города и все из-за прирожденного непобедимого жлобства за пару серебряных данов.
Похоже, что теперь Старший требует у лесорубов сдачу, судя по тому, как они разводят руками, заодно успокаивая своих сторонников и обещают отдать после дождичка в четверг. По их смеющимся лицам это наглядно видно, что они получили настоящее удовольствие и плевать они хотели на все угрозы Рыжего племени.
Да, мужики они крутые, как я успел убедиться и с Рыжими нигде не встречаются, им ничего от нелюдей не требуется, так что лесорубы перекидывают дрова и распиленные стволы деревьев на подводу, с которой Рыжие сняли своих покойников, обряженных в специальные погребальные наряды. Не собираются доверять им свою собственность в виде крепкого битюга и усиленной подводы для перевозки больших тяжестей, как я уже могу определить с первого взгляда.
И наотрез отказываются сопровождать тех же Рыжих.
Толпа начинает постепенно рассасываться, вспоминая, что у всех есть свои дела и заботы, раз тут веселье закончилось и лесорубы договорились по деньгам.
Лесорубы, перекинув часть дров на подводу Рыжих, большую часть просто свалили около нее и развернув подводу, укатили обратно в сторону моста, весело попрощавшись со Старшим Рыжих.
Рыжие демонстративно не обращая внимания на редеющую толпу, складывают дрова определенным образом, как я понимаю и через десять минут водружают на сложную конструкцию обоих покойников, как странное украшение.
Лошадь и телега, арендованные Рыжими, не настолько сильные и крепкие, чтобы везти всю порцию дров, поэтому часть, довольно большая, остается валяться на земле. Рыжие собирают втоптанные в землю деньги и огрызаясь на и оставшихся зрителей и свидетелей их унижения, стегают лошадь, которая с трудом везет свой груз.
Они скрываются за поворотом за кустами, мне приходится выбираться из своего укрытия и идти за ними, обходя по краю народ, идущий мне навстречу.
Рыжие потеряли даже в таком ерундовом деле почти полчаса только из-за того, что Старший бросил отложенные деньги на землю. Уверен, что точно отмеренные и по итогу – не получили сдачу, подверглись многочисленным оскорблениям, теперь наверняка мечтают на ком-то оторваться.
Чтобы с кровью и мучениями по-настоящему.
Свежие следы от колес перегруженной телеги хорошо выделяются на поросшей травой дороге, из-за постоянно виляющей наезженной части я не могу видеть процессию, не приближаясь к ним слишком близко. Поэтому я решаю не спешить, киваю встречным путникам, не особо обращающим на меня внимание и время от времени кидаю поиск, стараясь обнаружить оставленную Рыжими засаду.
Иду я так пару часов и потом замечаю, что приблизился слишком близко к отряду Рыжих. Я вижу их через кусты, лошадь уже ослабела и не может катить свою ношу даже медленно самостоятельно, поэтому все Рыжие толкают ее вперед, кроме своего Старшего, идущего сбоку и осматривающегося вокруг.
Я останавливаюсь и жду, пока они удалятся, но замечаю, что Старший кидает пару быстрых взглядов в мою сторону. Меня он видеть не может обычным зрением, похоже, что он почувствовал мое внимание, так и должно случиться, ведь он – точно Маг.
Вряд ли накладывает скрыт на тайники кто-то другой из этого семейства, хотя бы на тот тайник, что спрятан около его двери в комнату.
Ну, что же, враг предупрежден, что кто-то их преследует и теперь наверняка все Рыжие в курсе этого, страстно мечтают о тех мучениях, которые они могут подвергнуть соглядатая.
Когда схватят, устроив хитрую засаду.
Особенно после сегодняшнего унижения, где Рыжим пришлось уступить и даже переплатить за дрова, насколько я понял. Ярость клокочет внутри и так на редкость несдержанных нелюдей, а тут такой подарок – шпион, который зашел слишком далеко и приблизился слишком близко.
В принципе я не против засады, в которую отправят пару своих Рыжих, я смогу разделаться с ними раньше, чем с остальными, все полегче окажется потом.
Вскоре процессия сворачивает с проселочной дороги в сторону моря и теперь движение подводы совсем замедляется. Идя следом, я вижу срезанные кусты и молодые деревца, успевшие прорости в колее, которую заново торит лошадь.
Значит Рыжие двигаются к берегу моря, там у них присмотрено место для большого костра в полной уединенности, что очень даже не плохо. Да вообще просто отлично, такое уединенное место мне и требуется для душевного общения с этими недоносками.
Из-за перегруженности телеги и плохой дороги скорость продвижения замедляется совсем, я же постоянно контролирую расстояние между нами, желая знать, где меня будут поджидать Рыжие.
Хотя, если тот же Старший почувствовал мою магическую силу, возможно, что разговор начнется вежливо по началу. Все же я – представитель старых хозяев, которым они верой правдой служили почти двести лет.
Однако какое отношение у Рыжих сейчас к магам, я совсем не в курсе и это понятно, они и сами выживают, как могут, поэтому еще помогать своим, теперь слабосильным бывшим Повелителям, не особенно то им и сдалось. Тем более с риском для себя, да еще выслушивать приказания в такой для семейства неудачный день.
Народ нелюдей пропал и погиб во время Беды почти весь, от нескольких сотен или пары тысяч, точнее мне не смог рассказать даже Корн, осталось всего около двадцати пяти – тридцати особей. Так что никакой благодарности или старой привязанности нет и в помине.
То, что когда-то Маги вывели их из полуголодной жизни и никчемного существования в северных горах, теперешним Рыжим – это пустой звук, если у прежних хозяев нет настоящей силы.
Через пару километров дорога начала подниматься вверх и из-за невысоких кустов и молодых деревьев я вижу подводу с процессией издалека. Земля здесь покрыта множеством каменных осколков и похоже я слышу шум моря, бьющегося о скалы, такой монотонный и равномерный гул. Ещё через пятьсот метров подвода, толкаемая все так же, всеми Рыжими сразу, проезжает между двумя огромными скалами, теперь я чувствую, что меня там ждут с двух сторон, замершие в одной позе Рыжие.
Пришел тот самый момент, которого я ждал последние несколько дней особенно из нескольких месяцев, момент истины.
Глава 2
Я делаю еще несколько шагов вперед по инерции, но потом останавливаюсь в раздумьях.
Как-то это слишком рано и просто, такая мысль появляется у меня в голове.
Спешить тут совсем не требуется, я же собирался понаблюдать за этим процессом со стороны, выждать самый удобный момент, тогда уже эффектно и неотразимо появиться. Поэтому я, не поворачиваясь спиной к проходу и не спуская с него глаз, тихонечко задним ходом добираюсь до первых кустов и скрываюсь за ними
Засада меня не пугает, совсем нет, пугают лишние хлопоты и лишняя беготня.
Накину купол и спокойно пройду мимо этих двух Рыжих, один наверняка ждет меня со взведенным арбалетом и строгим наказом – стрелять только по конечностям.
Чтобы не лишить всю честную компанию давно ожидаемого зрелища, что-то типа того, которое они собирались устроить на высоком берегу Протвы.
Второй, как я вижу, стоит немного поближе к проходу между скалами, собирается оглушить меня дубинкой или еще чем-то сзади, когда арбалетчик покажется и возьмет меня на прицел, отвлекая внимание.
Ничего у них не получится, конечно, но и мои планы полетят в тартарары.
Я ведь хочу дождаться, когда Рыжие разведут большой костер, проведут все прощальные ритуалы и начнут развоплощать своих мертвых? Образно говоря.
Вот тогда-то я и собираюсь появиться на сцене и воспользоваться плодами трудов рук самих Рыжих. Надежно оглушенных или уже мертвых побросать в тот же самый костер, провести прощание по родным для них канонам. Без пролития крови и возможно максимально эффективно скрыть следы произошедшего побоища и своего в нем участия.
Я конечно не надеюсь скрыть случившееся здесь, тем более, что все жители по соседству заметят большой дым от костра, рано или поздно доберутся сюда.
Хотя все они скоро и так узнают, что в этом направлении проехала повозка с покойниками клана Рыжих и возможно просто не решатся потревожить прах и кости своим присутствием. Народ реально побаивается этих нелюдей и всяческих посмертных проклятий от этого племени, которое что-то понимает в магии, как уверены почти все, пусть никто наглядно этого и не видел.
Не может же оказаться так, чтобы они служили верой и правдой, теперь правда уже не Великим, а Проклятым магам и чего-то не нахватались от черных умений и таких же дел.
Тем более никто так и не увидит, что траурная процессия вернулась обратно, значит они могут бродить около костровища и поджидать сильно любопытных зрителей.
Потом, если все пройдет по моему плану, сегодня вечером успокоятся и последние члены городской ячейки Рыжего клана в Асторе.
То, что никто из хозяев не открывает лавку и мастерские, никого так уж не насторожит несколько дней точно. Запах из подвала не разнесется по окрестностям усадьбы, с этой стороны тоже не стоит ожидать быстрых решений о поиске.
Рыжие – крайне нелюдимые существа, закрытый дом и отсутствие какой-то жизнедеятельности во дворе только порадуют всех соседей, которые решат, что чертовы нелюди убрались наконец из города к чертям собачьим.
Стража на Речных воротах конечно заметит, что похоронная процессия не вернулась и доложит своему начальству.
Но мало ли какие дела у этого нелюдимого народа могут оказаться за пределами города, так что в тот же день или следующий вряд ли пошлют тех же стражников разыскивать сильно неприятных в общении уродов.
Уехали и уехали, если что и случилось, то об этом узнают в Асторе не раньше, чем через два-три дня.
Обнаружат кучу трупов, обгорелых полностью или частично, без следов насилия, то есть без ран от мечей и копий, без стрел или болтов в телах и что?
Может, решат, что это коллективное самоубийство? Нашедшее внезапно групповое сумасшествие?
По непонятной для людского ума причине?
Потом уже взломают двери в доме и тогда желательно, чтобы в том же подвале обнаружили последних представителей Клана, умерших тоже без следов насилия на целых телах.
Например, задохнулись от испарений разлившегося вина из семи разбитых бочек и утонули в нем. Дурацкая причина, конечно, но головы поломать ищеек заставит.
Здесь сгорели без видимых причин, там – утонули без ранений и веревок на руках и ногах. Проявление магии вряд ли кто заметит, если и есть такие люди на службе города. Магию можно почувствовать или увидеть, но обнаружить ее следы через несколько дней – про такое умение я не слышал ни разу за все время нахождения среди магов на Севере.
И в умениях ничего такого не имеется, я точно помню.
Я покрутил головой и решил обойти похороны с какой-нибудь стороны, чтобы с помощью бинокля контролировать сам процесс. Или если не удастся найти такое место, откуда будет хорошо видно происходящее, тогда просто постоянно ориентироваться по дыму от костра. Подымит большой огонь часок и можно идти в гости без приглашения, не обращая внимания на вероятные грубости со стороны хозяев.
Долго блуждать не пришлось, обойдя слева проход между скал, где меня нетерпеливо ждут, я удалился на несколько сотен метров, потом перелез через несколько больших каменных ступеней и вскарабкался на край склона, где смог устроиться лежа и достав бинокль, начать получать удовольствие от разворачивающегося передо мной как в театре представления.
Место проведения обряда выбрано на самом красивом обрыве, небольшой выступ над бьющимся внизу о камни зеленоватым морем. Именно на этот выступ Рыжие заносят и раскладывают сначала крупные куски стволов, обкладывают их обычными дровами и еще поставили в сторонке глиняный кувшин, причем достаточно осторожно поставили и оградили камнями, чтобы не упал от порывов сильного здесь ветра.
Думается мне, что там приготовленная горючая жидкость, ибо разжигать вручную такую гору – займет немало времени, которого у Рыжих не так уж и много.
Сейчас еще время обеда и конечно обратно процессия должна вернуться гораздо быстрее. Лошадь отдохнет, подкрепится и потащит пустую подводу обратно в два раза быстрее, но все равно времени у Рыжего племени осталось не больше пары часов на саму церемонию.
Если они собираются сегодня попасть в город не через стену, как это сделаю я.
Светило поднялось на небосклоне, я начинаю опасаться, что кто-то из Рыжих заметит блики от линз бинокля, перемещаюсь в тень за камень. Видно отсюда похуже, но мне и так сойдет.
После получасовой церемонии, которую читает над лежащими мертвецами Старший и подпевают все остальные, наконец один из Рыжих осторожно поднимает кувшинчик, второй срезает запечатанную пробку, и они вместе поливают дрова и сами тела из длинного горлышка под поднявшийся плач и крики женского населения клана.
Старший, стоя почти над покойниками, поднимает вверх руки, как-то напрягается и между его ладоней проскакивает искра, на тела сходит огонь, который очень быстро охватывает всю поленницу и самих покойников.
Эффектное и завораживающее зрелище, я пока так не могу, есть у клана Разноцветных камней свои секреты.
– Этак дрова быстро прогорят, пора мне на сцену, – бормочу себе я и возвращаюсь обратно.
через десять минут уже подходя к месту возможной засады, но поиск брошенный вперед не находит никого около прохода.
Похоже, что Рыжие убедились в том, что соглядатай ушел и все собрались около костра, прощаясь с братьями.
Вот и чудесно, не придется бегать за отдельными умниками, накрою всех разом в одном месте.
Я ставлю купол вокруг себя, кладу одну руку на Палантир в нагрудном мешке, его сила сразу же готова исполнить любое мое желание.
Пока я обращаю ее на укрепление своей защиты, ведь сколько осталось магов среди Рыжих и какого они уровня, я не знаю и не собираюсь рисковать напрасно.
Пусть они первого-второго уровней, этого вполне возможно, они умеют бить умениями одновременно и смогут меня чем-то удивить нешуточно.
Я и так бы не проиграл в прямом противостоянии, все же разница в силе между нами огромная, но сейчас собираюсь переехать Рыжих катком своей мощи, даруемой мне Палантиром.
Прохожу через проход в скалах и вижу, что все Рыжие собрались перед огромным костром и взявшись за руки, напевают что-то на своем гортанном языке.
Поднявшись по склону, я отчетливо понимаю, что подоспел в самый удачный момент.
Выступ, на котором полыхает костер и стоят в три ряда члены клана, со всех трех сторон огражден обрывом и теперь я закрываю ловушку, подойдя с четвертой стороны.
Изящный и элегантный момент, чтобы захлопнуть крышку гигантской крысоловки.
Камни хрустят под моими ногами, но шум от ревущего костра стоит такой, что никто меня не слышит и только лошадь, по-прежнему запряженная в подводу, поднимает голову от торбы, подвешенной перед ней и задумчиво глядит на меня.
Я останавливаюсь в десятке метров от спин Рыжих и долго стою неподвижно, ожидая, когда они закончат свой обряд. Еще я максимально расширяю купол, перекрывая проход с выступа почти полностью, только с краев остается по полметра, чтобы можно попробовать проскользнуть бочком. Держа руку на Палантире, второй я сжимаю копье, хотя не сильно уверен, что оно мне понадобится, еще надетые кольчужные перчатки как-то успокаивают, обещая защитить кисти рук от посягательств.
Поглощение обрядом заканчивается, Старший клана что-то почувствовал сзади и поднимает рыжую, кудлатую голову, поворачиваясь назад. Секунду он смотрит не понимающе на жалкого смертного, посмевшего явиться в такую минуту сюда, а ведь до этого момента трусливо висевшего на хвосте траурной процессии.
Ну, это пусть он так думает, на самом деле совсем не трусливо, а просто очень расчетливо.
Но потом до него что-то доходит, он отдает неслышимую мне команду, строй мгновенно меняется, стоявших ко мне задом первыми женщин обтекают мужчины и вот они во главе со Старшим уже стоят в четырех метрах от меня.
Строят такой маленький гномий хирд из шести воинов, только без щитов и копей.
Сначала Рыжие натягивают и поднимают пару арбалетов, целясь в меня, достают клинки и топоры, но Старший снова командует и все пока замирают.
Он долго всматривается в меня, используя ману, я делаю тоже самое и теперь могу определить, что он сам примерно второго-третьего уровня по силе и еще двое из его клана имеют какой-то магический уровень, очень небольшой, между первым и нулевым, скорее всего.
В общем ничего серьезного мне не противостоит, если только нет в запасе какой-то хитрости у Рыжего племени. Такой, как есть у меня, та же фузея – отличное средство от магов и прочих одаренных личностей.
В молчании мы стоим минуту, я не знаю, что может увидеть во мне Старший, ведь я наглухо закрыт, похоже это его и тревожит. Он понимает, что я точно – Маг, поэтому пытается понять, как со мной разговаривать.
Помолчав, он начинает разговор как ни странно, но не сразу с угроз и проклятий:
– Кто ты, назовись? И почему ты пришел к нам, в такой тяжелый для моего народа день?
Я, немного подумав, отвечаю:
– Я человек. И не только. Пришел для откровенного разговора.
Нейтрально так отвечаю, хочу посмотреть на реакцию Старшего, который похоже колеблется в выборе поведения со странно смелым человеком.
Но тут один из Рыжих, стоящий в первом ряду, сжимающий в одной руке топор, в другой арбалет, громко шепчет всем остальным, перебивая шум от костра, разгоревшегося как следует.
– Я знаю его, это мужик той самой поганой девки, которая поет поганые песни в трактире.
Вот он, этот самый камешек, который стронет лавину смертей, как хорошо чувствую я.
Посещают Рыжие только один трактир рядом со своей усадьбой, насколько мне известно, поэтому они конечно видели не раз, кто ужинает с Гритой за одним столом и быстро меня опознали.
Зря это он начал называть мою женщину и ее песни погаными. Впрочем я и так не собирался миндальничать и просто хочу посмотреть, что скажут Рыжие перед смертью. Поэтому я указываю нелюдям на совершенную ошибку:
– Песни эти – не поганые, очень даже хорошие, а те недостойные, кому они не нравятся, могут – или спрыгнуть вниз или погреться на костре. Пока глупые мысли и слова не вытекут вместе с глазами. Потом я приму извинения.
Но Старший меня не разочаровывает, напористо извещает меня и всех остальных:
– Что нам погано или нет – это будем решать мы сами. Чего тебе нужно, человечишка?
Похоже он решил, что мужик этой самой девки из трактира не столь опасен для толпы Рыжих, что бы он не умел.
Вот если бы я оказался магом-посланцем с Севера, тогда другое дело.
Пришло время сказать неприятную для моих собеседников правду, и я решаюсь:
– Нужно мне, чтобы вы все умерли.
Строй Рыжих как-то поджимается, они готовы начать сражаться после откровенного вызова, но ждут пока команды Старшего.
– Ты убил наших? – и он кивает головой назад. – Почему?
– Потому, что надо! – отвечаю я фразой из известного фильма, который мне нравится и неподвижность строя сразу кончается.
Отдал Старший команду или они сами решили начать, я так не понял, в меня сразу же полетели два болта, пара топоров и десяток клинков. Даже бабы Рыжих из заднего ряда метнули на удивление сильно и точно в меня ножи поменьше и снова вытащив новые, замерли на несколько секунд. Глядя, как отлетают от купола и частично падают вниз на берег моря смертоубийственные предметы, а еще частично валятся на камни передо мной.
Строй Рыжих замер, понимая, что так со мной не справится простым оружием и пришло время умений и магической силы.
Старший напрягается и кидает что-то в мою защиту, следом за ним и пара слабаков тоже пытаются как-то повредить мне.
Сразу после этого новый урожай острых, колющих и рубящих предметов бьется в купол с тем же успехом, что и предыдущий. Реально пытаются раскачать и пробить защиту магическую, как будто знают, что требуется делать со слабым магом.
Не знаю, не будь у меня Палантира, насколько такая согласованная атака отняла бы запас прочности у купола, может на пятую часть, может даже на четверть. Но я все же имею шестой уровень силы, вот со вторым или третьим такое могло пройти. На что они и надеются, не зная моей силы и не подозревая о спрятанном на груди Палантире?
Не понятно, может просто привыкли никогда не сдаваться.
Старший снова кинул умение и пара полумагов повторила за ним, но уже гораздо слабее, как показалось мне.
Видно хорошо, что резервуар маны у них совсем маленький и они это поняли, что исчерпались, дружно кинулись ко мне с разных сторон, стараясь обойти купол и проскользнуть мне за спину.
Они первыми и полетели вниз на камни около прибоя после двух толчков маной, издав по короткому, прощальному крику.
На скале осталось восемь Рыжих, даже не обративших внимания на смерть своих, из них – четыре женщины и все повторилось, град из острых предметов сменился ударом маной Старшего, пришедшейся снова на купол.
Только купол держит все, не напрягая меня совсем, без силы Палантира пришлось бы торопиться разделаться с противником, только теперь это не так необходимо для меня.
Очень уж спешить – такой необходимости нет.
Я сокращаю расстояние одним шагом, а строй Рыжих кидается ко мне, одним прыжком преодолевая метры между нами и с огромным замахом со страшной силой они хотят рубить мою защиту топорами. Инстинктивно я защищаюсь и еще пара Рыжих с истошными криками улетает вниз, теперь передо мной остались только Старший с оставшимся бойцом и за ними женщины, кажется, исчерпавшие запас ножей.
Я помню, что связка ключей на поясе Старшего очень поможет мне в доме и прицелившись бью ему ниже пояса маной так, что его подбрасывает и он улетает ногами в костер, ударившись еще сильно головой о каменную поверхность и застывает на секунду.
