Иннокентий Белов
Апокалипсис начнется в 12:00
Глава 1 ДЕНЬ, КОГДА ВСЕ НАЧАЛОСЬ
Что-то мне конкретно мешает спать ‒ понял я, когда немного проснулся, повернулся на другой бок и убедился, что мешающее явление не пропало от изменившейся позы.
– Черт, я бы поспал еще пару часов точно, – подумал я, открыв глаза и подсветив экран смартфона.
11:46 – вот что я разглядел на экране и прямо расстроился.
Сегодня суббота, у меня законный выходной, поэтому я вчера замечательно погулял с приятелями в «БирХаузе» на Советской. На пол своей зарплаты погулял, хорошо, что парни скинулись деньгами мне на подарок, теперь у меня зияет не финансовая дыра в бюджете, а так себе, небольшая прореха. Собрались по поводу моего дня рождения попить пивка и потанцевать.
Давно так уже не собирались, у всех постоянно свои неотложные дела, но и повод у меня значимый серьезно.
Двадцать пять лет ‒ серьезная дата в жизни, есть что отметить. Место популярное, музыка веселая и заводная, компании соседок ‒ симпатичных девчонок ‒ вели себя достаточно раскованно. Но вроде никому из наших не повезло и не обломилось, даже именинника никто не осчастливил эротическим посещением его жилища. Я слишком напился после всех обязательных тостов, у приятелей или уже жизнь семейная, поэтому опасения спалиться присутствуют или нет свободной жилплощади, куда подругу на ночь привести. Сам я по сильной пьянке не люблю амурные дела заводить, самому смешно про такие коленца думать, когда тебя шатает и слова с трудом вылетают изо рта, все притом неправильные. И так хорошо сиделось и радовалось жизни, да я еще сам всех предупредил ‒ на мою жилплощадь не рассчитывать сегодня ночью.
Тем более, ведь надеялся до конца, что последняя подруга навестит меня в день рождения, но что-то у нее не срослось, дочку некому оказалось пристроить на ночь, да и ладно.
Угомонились часа в четыре, уснул я в пять часов, добравшись домой пешком из центра с парой парней, кому оказалось со мной по пути. Они проводили меня до подъезда и пошли себе дальше. Такси не стал вызывать, прошелся ножками, чтобы проветрить голову и немного протрезветь.
Да и идти мне не больше километра до своего постоянного места жительства.
Лет десять назад это оказалось бы рискованным мероприятием, бродить серьезно пьяным по городу, однако за последнее время гоп-стоп или просто нападения на пьяных и прохожих почти прекратились. Горожане, в основном, превратились в приличных людей.
Во всяком случае, в центре все так и есть, вокруг в выходные дни люди гуляют довольно спокойно, даже по ночам.
Что творится на рабочих окраинах и во временных поселках, я не особенно задумываюсь, ибо там не гуляю в такое время. Все равно, лихие в прошлом парни и мужики давно сидят по вечерам в интернете: играют, читают и чатятся. Вряд ли бродят по улицам после захода солнца, сжимая кастеты и биты в потных ладонях в предвкушении встречи с богатым и денежным клиентом-фраером.
Да и камеры в центре почти везде стоят, улицы хорошо освещены светодиодными фонарями, еще и наличных в солидном количестве ни у кого в карманах больше нет, все картами рассчитываются, копят ежемесячный кэшбэк. Телефоны и карты ‒ это все, что требуется сейчас для нормальной жизни. Ну, еще дорогие статусные часы для особенно модных граждан, подчеркивающих свой нерядовой статус.
Хорошо, что я парень не такой, попроще буду и не грущу по этому поводу.
Просто радуюсь приятной и понятной жизни, позитивно-одинокой, но с частыми гостьями в моем, пусть и не очень уютном, зато отдельном гнездышке.
Уснул в пять утра, поставив графин с водой под кроватью, хотел проспать часов до двух дня, а еще лучше до четырех, чтобы состояние опьянения максимально прошло в блаженной нирване сна. Плотно закрыл шторы, чтобы не разбудило летнее солнце, включил вентилятор на минималку, убрал звук звонка телефона и приходящих на него сообщений.
Потом созвонимся с парнями и немного пивка попьем где-нибудь ‒ такой предварительный расклад на сегодня. Может, и у меня посидим, я уже приготовился к такому повороту.
Сушняк есть, но не сильный, и я, отпив пол графина, откинулся обратно на подушку, стараясь уснуть. Дел сегодня никаких не назначено, вечером только к родителям заехать на традиционный ужин, послушать отцову мудрость и расспросы матери, как у меня с личным и когда я наконец порадую ее внуками. Отец на это посмеивается и тихонько советует мне не спешить, чтобы нагуляться, как следует, пока молодой.
Что я и делаю стабильно, с завидным для приятелей постоянством.
Мамуля шипит на него и как бы между делом интересуется, как там Анечка?
А что Анечка? Все у нее хорошо и есть наверняка какой-то пробивной парень из подающих надежды менеджеров.
Моя последняя и пока единственная серьезная подруга за всю сознательную жизнь. Мы вместе учились в областном центре в разных институтах, часто встречались в одних электричках, познакомились там же, быстро сошлись и прожили три года. Беззаботные и веселые студенческие годы, финансовая поддержка родителей, желание обрести первый опыт совместной жизни и моя свободная квартира в хорошем месте – быстро привело интересную внешне и пока еще только немного расчетливую внутренне девушку в мои объятья.
Не скажу, что это оказалась такая уж всепоглощающая любовь, присутствовал в ней и расчет, да и не я принимал окончательное решение, его приняли за меня. Осталась как-то ночевать, а утром моя подруга уже не стала спешить домой, я оказался совсем не против попробовать новый для меня вид отношений. Совместное ведение хозяйства и много частых радостей в постельных делах, с молодым-то старанием и энтузиазмом.
Три года отношений все расставили по своим местам, особенно последний, когда милая Анечка как следует поточила на моей толстой шкуре уже немного отросшие коготки для семейной жизни. Впрочем, стоило только посмотреть на потенциальную тещу и тестя-подкаблучника и все становилось ясно со своим потенциальным будущим. Такой же сценарий по жизни стопроцентно ожидает каждого смелого парня, избранника Анечки. Так мне отец и намекнул после первого же совместного обеда с семьей потенциальной невесты.
Я оказался не особенно настроенным на быстрое создание семьи, не стал очень уж так стараться, чтобы удержать подругу. Приятели ‒ дворовые, школьные и по спорту в большинстве своем позалетали в брак и обзавелись детьми еще в восемнадцать лет или сразу после армии. Кроме тех знакомых, кто выбрал получение высшего образования как приоритет, они в большинстве своем смогли закончить институты без пеленок и визга младенцев.
Да и в карьерном смысле я не очень сильно заинтересован в продвижении на зубах к корпоративным вершинам, в отличие от той же Ани. Она осталась в большом городе, в том же областном центре, делать потрясающую по ее словам карьеру. Я же с полученной кое-как вышкой экономиста вернулся в наш стотысячный город и устроился на градообразующий завод к отцу тем же экономистом поначалу. Он там трудится одним из мастеров и может составить кое-какую протекцию своему единственному отпрыску.
Мне моя жизнь вполне нравится и, в отличие от четко настроенной на карьеру и семью Анечки, я решил не спешить в этом вопросе. Небольшая зарплата обещает со временем увеличиться, свободная квартира, твердая рука и веселый характер позволяют встречаться с девушками без особых проблем.
Одна возможная проблема ‒ чтобы подруга не залетела, поэтому резинки обязательны к применению.
Что еще требуется для хорошей жизни в меру симпатичному парню, без особо вредных привычек?
От армии откосить не удалось, впрочем, жизненная позиция отца не особенно этому делу благоволила.
Поэтому прослужил я свой год после месяца КМБ, выступая за округ по фехтованию на саблях, как и оказалось договорено заранее с тренерами областного СКА.
Пришлось позаниматься дополнительно месяц после большого перерыва перед уходом в армию и выгодно подать себя в глазах начальника спортивной команды округа, зато пролитый пот и потеря времени окупились сторицей. Год службы пролетел быстро и весело ‒ я выиграл первенство округа один раз, уже среди взрослых, добавив его к своим юношеским достижениям. Правда, на России дело не пошло так уж легко, далеко там я не продвинулся.
Дальше карьеру продолжать не стал, знаю свой уровень ‒ твердый мастер спорта, к олимпийским вершинам мне далеко по характеру и таланту. Да и такой особенной упертости в продвижении к вершинам спорта не имеется.
Поэтому то, что мне мешает спать какое-то непонятное свечение перед глазами – меня удивило и заинтересовало, пока я не провалился обратно еще в объятия Морфея. Не сразу я понял, что светящаяся надпись пропадает, когда глаза открываются и появляется, когда я прикрываю веки в своем уютном полумраке.
Всмотревшись в горящее красным объявление, я смог прочитать три строчки крупного текста и обмер:
ЧЕЛОВЕК! В ТВОЙ МИР ПРИШЛА СИСТЕМА!
У ТЕБЯ ЕСТЬ ВЫБОР – РАЗВИВАЙСЯ ИЛИ УМРИ!
ДО НАЧАЛА ПОГРУЖЕНИЯ В ИГРУ – 13:26…13:25…13:24…
Я перечитал надпись еще раз и понял, что ничего не понял, открыл глаза, собираясь проснуться и избавиться от надоедливого сна. Сразу же, как разумный современный человек, схватил смартфон и посмотрел еще раз время.
Одиннадцать часов сорок семь минут!
Интересный сон! Он предсказывает, что ровно в двенадцать часов что-то произойдет в окружающем меня мире.
Может, в пивном зале добавили в пиво какую-то химию и у меня глюки?
Хотя, зайдя сейчас в ванную, я полностью проснулся, переполненный мочевой давно уже зовет уединиться на пару минут.
Я так думал пару секунд, пока не моргнул, и снова красным мазнуло по глазному яблоку. Прикрыл глаза и рассмотрел ту же надпись, только время того, когда что-то произойдет, что-то конкретно нехорошее, уменьшилось на несколько секунд: 11:05…11:04…11:03…
– Да это все реально! – адреналин в крови меня полностью разбудил именно в этот момент, я принялся судорожно одеваться.
Сразу же допил остатки воды в кувшине и метнулся на кухню к своему огромному, двустворчатому холодильнику, где вытащил заботливо припрятанную бутылку пива и, подумав, достал еще вторую. Там еще несколько штук стоит, это я припас для парней, если зайдут сегодня в гости.
Мыслится вполне бодро, однако чувство состояния похмелья явственно наличествует. Лучше его победить, чтобы дождаться двенадцати часов утра 24 июля 2021 года в более-менее комфортном состоянии. В самый разгул эпидемии корова-вируса, будь он неладен, везде вход в масках и требуют прививаться, на работе, кстати, тоже.
Вдруг сразу же придется помирать? Чего пропадать заранее подготовленному и охлажденному пиву?
Это даже как-то понятно и романтично, смотреть на погибающий мир, попивая солнечным днем «Жигулевское» у себя на балконе. Безо всякой лишней суеты и движений. Да, главное ‒ не суетиться, ведь не исключено, что умрешь вспотевшим.
– Как раз хватит времени, чтобы выпить одну бутылку и посмотреть в телевизоре, интернете и на улице – что это такое, – разумно подумал я.
Наверно, это мой личный глюк и пока не стоит звонить знакомым и родителям, стучаться к соседям и друзьям с вопросом, что они могут разглядеть, если закрыть глаза на минуту или пару секунд.
Включил большой, сто тридцать сантиметров по диагонали экран телика и выбрал сразу же РБК, как самый серьезный канал из всех имеющихся у меня.
Ничего! Как покупать акции рассказывают, хотя на лицах ведущих заметно, что они пытаются что-то рассмотреть внутри себя. Но не могут себе позволить закрыть глаза больше, чем на секунду.
Похоже, что и им что-то такое прилетело, только под постоянным присмотром камер они находятся, люди подневольные.
Тем временем загрузился компьютер, в Яндексе я ничего не увидел среди новостей. Впрочем, похоже, все началось минуты три-четыре назад и еще не успело попасть на первые полосы и голубые экраны.
«И ведь ничего и не успеет попасть», – подумал я огорченно.
В телевизор, это точно. Все новости проверяются и редактируются, в живую мало что выходит. Может за оставшиеся десять минут что-то и появится в интернете, лучше, попивая местное неплохое «Жигулевское», обновлять каждую минуту новости, авось что-то я успею прочитать до этого страшного момента, когда эта самая Система проявит себя во всей красе.
А что я могу прочитать в сети?
Советы, что делать при конце света. Типа, закрыть окна и не подходить к ним, выключить газ, электричество и воду, приготовиться к эвакуации, хотя бы в подвал своего дома и найти ключи от него. Собрать документы, ключи и деньги, аптечку еще. Продукты на неделю и туалетную бумагу, еще бутылку с водой.
Это на случай ядерного удара, хотя, если придется умирать потом медленно и мучительно в засыпанном подвале – так себе идея. Дом у меня относительно высотный, двенадцать этажей, забыл уже какой номер серии, продвинутой и комфортной для времен социализма. Построен для ответственных работников Горисполкома и горкома партии, разбавленных нечастыми передовиками производства и редкими многодетными очередниками, как все и происходило в восьмидесятые годы, на излете правления коммунистической партии Советского Союза.
Дед работал в Горисполкоме чиновником по хозяйственной части и смог получить приличную двушку, которая мне и досталась по наследству. Больше всего я переживал после смерти бабушки, которая просто любила меня и радовалась моим успехам вместе со мной, успокаивая в случае неудач, в основном на спортивном поприще. Вот за учебу никогда не ругала в отличие от сурового деда и родителей.
– Учеба, внучок, далеко не самое главное в этой жизни. Главное ‒ каким ты человеком и мужиком вырастешь! – так часто приговаривала она, гладя меня по голове.
Дом стоит на удачном промежутке между центром города, в основном сталинской застройки, и относительно новыми районами хрущевок и брежневок, уходящих стройными рядами к окраинам, занятым частным сектором. То есть и до центра метров пятьсот, и до плотной застройки метров пятьсот, а прямо перед моими окнами и вокруг дома раскинулся городской парк. Плохо, что магазинов не так много вокруг. Хотя, два сетевых магазина есть на расстоянии десяти минут пешком, куда я хожу за продуктами и пивом. Ночник в нашем доме тоже имеется, на цокольном благоустроенном этаже, правда, дела в нем идут так себе ‒ цены высокие и маленький ассортимент мало кому нравятся. Хозяин, азербайджанец Мамед, выживает за счет торговли по ночам паленой водкой из-под полы.
И, наверно, чего-то еще.
Я иногда покупаю там только мелочь, обычно осенью и зимой, когда лень тащиться в ненастье и морозы к сетевым универсамам, чтобы сэкономить копеечку.
Живу только на свою зарплату ‒ сорок тысяч с премией. Для нашего не очень большого города на Среднерусской возвышенности ‒ вполне нормальную. Из предметов роскоши – только дорогущий холодильник, производящий на подружек впечатление космического корабля посередине обычной советской кухни и большой телик, под мерцающий свет которого так удобно производить всякие действия с молниями, пуговками и застежками девичьих одежек на широкой двуспальной кровати.
Купил эти два понтовых технических устройства в кредит, который меня дисциплинирует и наглядно показывает тем же родителям, что я куда-то двигаюсь, а не стою на месте, совсем деградируя.
Выпив за пару минут первую бутылку пива, я смог начать внятно рассуждать, что я сам лично могу предпринять, как не самый умный и не самый глупый гражданин нашего общества, только тут я наткнулся на отсутствие исходных данных.
Что за армагеддон ожидается?
Ядерная война, нападение инопланетян? Не очень похоже.
О старте баллистических и крылатых ракет известила бы система противовоздушной и прочих гражданских оборон, которую только позавчера испытывали, я сам слушал три минуты отсчет разных цифр от нуля до десяти. Да и такие технологии предупреждения внутри головы прямо перед глазами ‒ ну, что-то совсем неизвестное.
Инопланетяне не стали бы так заморачиваться с предупреждением, хотя, кто их знает, коварных инопланетян. Эта самая Система вполне может оказаться плодами рук этих самых зеленых уродцев, которые все же добрались до нашей мирной и голубой планеты.
Решив все же позаботиться о себе и родных, я достал из шкафа и напялил горнолыжную куртку, как самую плотную и крепкую одежду из имеющихся у меня. После чего вышел на балкон квартиры, чтобы оценить сверху приход этой, так называемой Системы. Подумав, добавил еще горнолыжный шлем ярко-зеленого цвета рядом и, попивая вторую бутылку пива, позвонил отцу.
– Да, сынок! – услышал я в телефоне.
Голос у отца нетерпеливый и встревоженный.
– Пап. У вас там нет ничего странного? – взял я сразу быка за рога.
– Ты про эту надпись перед глазами? – отец сразу же ответил на мой вопрос.
– Про нее. Папа, лучше предпринять что-то. Подготовиться, – делюсь я с ним своей озабоченностью.
Раз у нас все симптомы совпадают, значит – это серьезно.
– Ерунда! Какой-то эксперимент над народом устроили! – отмахивается отец, постоянно недовольный нынешними властями, как человек социалистического прошлого.
– Папа, заряди хотя бы ружье и приготовься. Осталось пять минут, – я смотрю на экран смартфона и продолжаю: – И поставьте телефоны на зарядку!
Но слышу только подозрения в моей умственной отсталости в ответ, похоже, что отец нервничает не на шутку.
Нахожу зарядное устройство и ставлю смартфон подзарядиться, наглядно представляя, как отец посмеивается надо мной и моими опасениями.
А времени всего три минуты осталось до этих уже страшных двенадцати часов, и я начинаю мандражировать.
Читал ведь несколько книг про такие дела, в них все так и начиналось.
Сообщение, что пришла Игра или Система и все ‒ конец света, туши свет, беги на кладбище и начинай копать себе могилу. И лучше всего очень глубокую, чтобы потом подольше вылезать, когда призовут.
Отец отключился. Надеюсь, что он проникся моими словами, достанет из железного ящика свое охотничье ружье и зарядит его. Бежать к ним не имеет смысла изначально, такси приедет через пять-шесть минут, ехать целых десять, а то и пятнадцать минут, живут родители на другом конце города.
Да и не готов я сейчас на такие действия, нахожусь в некоторой растерянности.
Скорее всего, это какая-то шутка, проверка государством своих новых технологий на ничего не подозревающих гражданах, внезапная и беспощадная. Как тот же пресловутый корова-вирус, просто новый уровень внедрения в сознание рядовых обывателей. Поэтому смешить народ не хочется, скоро все должно закончиться и пойдет прежняя жизнь.
Смотрю на экран смартфона, семьдесят пять процентов зарядки, вполне нормально. Если, конечно, связь останется.
Мандраж усиливается с каждой тающей секундой, я теперь ищу, что можно превратить в оружие, замечаю топор, которым рублю на балконе мясо, когда готовлю еду себе или часто приходящим друзьям. Он достаточно острый и тяжелый, чтобы разрубать на чурбаке любые кости и хрящи, я сам недавно обработал его лезвие точильным камнем.
Вскоре я замечаю, что не один собираюсь дождаться полдня и посмотреть, что он нам всем принесет. На соседнем балконе за мутным пластиком, дополнительно разделяющим нас, я вижу пару своих соседей, взрослых, лет под сорок-сорок пять. Григория и его жену Алевтину, они тоже чего-то ждут и здороваются со мной, а я с ними, когда высовываюсь за край ограждения.
Отношения у нас вполне соседские: то я у них чего-то по мелочи перехвачу, типа перца или муки, то они меня о чем-то попросят ‒ открыть дверь сантехнику или еще какую мелочь житейскую.
Соседи видят мой смешной наряд в этот теплый июльский полдень, горнолыжные куртку и шлем и весело смеются надо мной. Григорий вообще вертит около виска пальцем, намекая, что мне пора провериться у психиатра. Чернявая, фигуристая Алевтина только заливается серебристым смехом, действуя мне на подсознание.
Ну, больше я ничего придумать не успел. Мозги после вчерашней гулянки еще туго соображают. Если случится ядерная война, толстая куртка немного убережет меня от радиации, как еще шлем от ударной волны и осколков. Немного совсем, на пару процентов если, однако, все же убережет.
Можно еще и штаны горнолыжные надеть, но я тогда совсем спарюсь, поэтому надвигаю на глаза солидные горнолыжные очки, прикрепленные к шлему через клапан и резинку. Мир перед глазами меняется, яркие солнечные лучи пропадают, теперь я шуточно пугаю соседей, подвывая и изображая непонятно что.
Балкон у меня открытый, лоджию городить я не стал, как половина соседей, зато другая половина все же загородилась от окружающего мира пластиковыми окнами и алюминиевым профилем. Солнце полдня шпарит с этой стороны и только после обеда уходит за угол дома, давая желанную передышку. Если застекляться, тогда точно кондиционер придется ставить, я пока жмочусь потратить свою месячную зарплату на это дело, обхожусь летом большим вентилятором.
В это время я выскакиваю с балкона обновить новости на экране компа, но ничего нового не вижу в обновлениях, время в углу экрана монитора с 11:59 меняется на 12:00, я снова выскакиваю на балкон, вытащив из зарядки смартфон и начиная снимать парк перед домом.
– Сейчас настримлю первые секунды конца света, – после первой бутылки я уже выпил половину второй и теперь игривое настроение вернулось ко мне.
Прогуливаются горожане в выходной солнечный день, многие с детьми, все как обычно. Только почти все сидят в телефонах или встревоженно переговариваются по ним же. Понятно, что повод у всех один и тот же – эта странная красная надпись перед закрытыми глазами. Хотя, и так многие торчат постоянно в своих гаджетах, только сейчас все до единого этим заняты, что внушает здоровые опасения.
Проходит минута, однако ничего не происходит, я расслабляюсь, поднимаю очки на шлем и начинаю расстегивать защелку шлема под подбородком, продолжая снимать народ в парке.
Как вдруг раздается несколько криков, полных страха и ужаса, я отрываюсь от экрана смартфона, чтобы понять, что Система и правда пришла в наш мир.
И это никакая ни шутка!
Вот так, буднично и просто улетела прежняя жизнь и началась беспощадная борьба за существование!
Где-то на дороге за парком раздается несколько длинных негодующих сигналов машин, доносятся звуки ударов при столкновении, срабатывают сигнализации, как я понимаю, стоявших на обочине машин и по одному этому понятно, что все пошло не так.
Но, мне не придется рассчитывать на происходящее вдали от дома, прямо передо мной открывается эта новая реальность, разыгрывается новый мир и его законы.
Пара пенсионеров, гулявшая рядом с молодой семьей родителей с ребенком в коляске, уже свалили коляску, бабуля как-то завалила молодую мать на землю, пытаясь ухватить ту, наверняка, беззубым ртом. Получается у нее это плохо, девушка неистово отбивается, но почему-то не может скинуть немощную старушку с себя и при этом дико кричит, подзывая мужа на помощь. Только тому уже не добраться до нее и не помочь, дед, до этого момента едва шаркавший ногами, вцепился в него, пытается так же повалить на землю, давит с недюжинной силой, чего от него, казалось бы, решительно невозможно ожидать.
До них метров пятьдесят, что-то происходит и дальше в парке, крики раздаются отовсюду, но я гляжу только на то, что происходит передо мной, стараясь рассмотреть в подробностях все, что вижу.
Бежать я никуда не собираюсь, разобраться бы с тем, что я вижу. Несколько пар вдали катаются по земле, я наглядно понимаю, что Звиздец с большой буквы начался, если это, конечно, не розыгрыш.
То, что это нанятые актеры, разыгрывающие представление, такая мысль сразу же улетает из головы, как только едва живой дед умудряется вцепиться зубами в руку парня, молодого отца, по-видимому совсем не знакомого с какими-то боевыми искусствами или простой борьбой, чтобы вырвать кусок мяса из запястья. Парень кричит как-то безнадежно, похоже, что отказывается от борьбы, падает на колени и, как я понял, собирается пожаловаться своей изнемогающей в схватке жене, пытаясь показать ей рану, нанесенную сумасшедшим дедом. Только той тоже не до мужа, бабка навалилась на нее сверху и пытается так же добраться до горла. Зато дед с безумным видом проглатывает вырванный кусок мяса и энергично валит парня на бок, вцепляясь в подставленную шею.
– Началось, – бормочу я, до самых пяток ошеломленный разворачивающимся передо мной апокалипсисом.
Что там происходит дальше, я не вижу, так как крик раздается совсем рядом, я поворачиваюсь к соседнему балкону, заглядываю туда и с понятным ужасом вижу, как Григорий грызет выставленную перед его лицом руку жены, она пытается вырвать ее из его рта и бьет его чем-то, какой-то посудиной по голове. Сам он тоже очень противно визжит, но руку не отпускает и прямо грызет ее недавно вставленными, кстати, зубами, которые он оформил в кредит. Насколько я знаю, на несколько лет, по совету своей супруги, поэтому теперь рвет куски мяса с кожей гораздо эффективнее, чем мог бы это делать своими старыми зубами.
Если происходящее в парке меня потрясло очень сильно, наверное, что из-за легкого опьянения и то, что алкоголь лег на старые дрожжи, то уже эта картина происходящего в трех метрах непосредственно от меня проморозила до корней волос и придала импульс причастности к тому, что я наблюдаю вокруг. Состояние похмелья вылетело от адреналина в крови сразу же.
Тут я уже обязан вмешаться, как нормальный мужик, за свою соседку, поэтому высовываюсь за перила балкона, огибаю разделяющую нас сетку из черных железных прутьев, прикрытую полупрозрачным пластиком и метко бросаю полупустую бутылку из-под пива в затылок соседа, попадая прямо донышком. Профессиональная способность попадать, куда я приметился рукой, даже в такой пронзительно ужасный момент меня не покинула. Попал точно в затылок тяжелым донышком, заставив того даже пошатнуться и повернуться ко мне.
В этот момент я просто обмираю от ужаса и внизу живота у меня тяжелеет. Кажется, я могу обмочиться прямо здесь и мне не будет стыдно перед соседкой, которую иногда представляю в своей кровати совсем голенькой и покорно-ласковой.
С незнакомого мне теперь лица соседа, взрослого сорокапятилетнего мужика на меня беспощадно смотрят белесые буркалы, как бы залитые прокисшим молоком или таким же гноем, из его рта течет кровь, видны куски кожи с остатками мяса, которые он пережевывает, не переставая.
