Инна Полежаева
Хамка. Часть 1
Корректор Татьяна Полохина
Дизайнер обложки Ольга Антюфеева
© Инна Полежаева, 2022
© Ольга Антюфеева, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0055-6973-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Хамка. Начало.
Я – хамка. Это мнение всех моих коллег, знакомых и даже самых близких друзей. А поскольку я хамка, то мне плевать. Пусть думают что хотят. Как-то в соцсетях я увидела статус: «Люблю честных хамок. Надоели лживые святоши с душой проститутки». Это стало моим правилом по жизни.
И вы не поверите, мной восхищаются. Видимо, честность и откровенность в наше время считается вымирающим качеством. Большинство людей прячутся за ширмой, создают иллюзию, какие-то свои миры, образы. Вот я гламурная красотка на пляже, и попа у меня орех, и нет у меня изъянов, и я стильная, умная, успешная. А в реальности обычная серая моль родом из села Кукуево, где по сей день живут ее родители и гоняют коров в поле. Но об этом в соцсетях не пишут, вы что. Это не соответствует стандартам, нельзя сказать, что я колхозница и мои родители работяги. А я никто, менеджер среднего звена или попросту продавец. Нет. Нужно фоткать себя, сложив губы в форме куриной попы, писать мифические истории. И самой же в них верить.
Наверное, поэтому мной больше восхищаются. Я – редкость. Да, я обижаю правдой, да, я говорю то, что думаю, и это неприятно многим. Но я и сама готова слушать правду о себе, критику. Да, мне тоже больно и неприятно. Но, поверьте, это лучше, чем лесть в глаза и ведро говна за твоей спиной.
– Мам, я сама, – я отодвинула свою тетку, которую звала мамой с трехлетнего возраста, от плиты. Знала, как ей тяжело стоять, поэтому продолжила жарить оладьи вместо нее.
– Давай я дожарю, – не сдавалась она, – иди собирайся на работу, опоздаешь.
– Успею.
По маленькому телевизору, который стоял чуть ли не под потолком на двухметровом холодильнике, Арина Шарапова рассказывала, как прекрасно утро в России.
– Что там нового? – уточнила я у тетки, отклоняясь от брызгающего масла.
– Как обычно: в мире все плохо, а у нас все хорошо, – сказала теть Надя, наливая чай.
Мы молча жевали оладьи и слушали гороскоп. Опять эти звездочеты сказали мне быть сдержанной. Каждое утро одно и то же.
С остервенением отдирая тесто от чашки, я думала о том, что пора делать ремонт, пора купить посудомоечную машину. Но тетя была категорически против. Сельпоград. Их разве переубедишь? По той же причине она ухамаздывалась каждую весну и лето в огороде. Зачем?! Кому нужны эти помидоры, огурцы и баклажаны? Можно ведь купить это все на рынке, тем более моя зарплата это позволяет. Нет, нужно умирать с ящиками рассады в огороде, а потом ставить уколы во все места, чтобы ноги не отказали просто дойти до туалета. Пока не обновится население земли, пока не умрет поколение СССР, воспитанное на колхозах, мы так и будем каждый год в мае с ненавистью бросать картоху в лунки и не понимать – на кой мы это делаем?! Ведь можно осенью за три тысячи рублей купить картошки на всю зиму.
Моя машинка мирно тарахтела в пробке, я думала о том, что нужно проверить уровень масла, и разглядывала себя в зеркале заднего вида. Я не красивая. Я самая обычная, из разряда тех девушек, что пройдешь мимо и не обратишь внимания. Брюнетка с короткой стрижкой под каре, карие глаза, довольно куцые ресницы, которые приходилось красить по двадцать минут, чтоб выделить их на лице. На наращивание ресниц я не соглашусь никогда. Эти кукольные глаза меня выбешивают. Особенно если это не ресницы, а опахало.
В последнее время я похудела, так как мы с подругой перестали жрать булки по ночам и купили абонемент в бассейн. Ничто так не стимулирует заниматься спортом, как уплаченные за абонемент деньги. Хочешь спать, не хочешь, устал, не устал, а от жадности и чувства потери кровных финансов встанешь и пойдешь трясти жирком.
Кстати, спортзалы, бассейны – это отдельная тема. Я когда там бываю, все время задаюсь вопросом – зачем туда ходят все эти лЭди? Заниматься спортом? Или показать свои красивые сиси и попы? И хорошо, если они правда красивые. Меня прям убивает, когда на беговой дорожке гарцует эдакая лань со слоем макияжа на лице, с распущенными волосами! Вы только вдумайтесь. Все вокруг потеют как кони, волосы собраны в хвосты, дули и так далее. Но всегда найдется богиня, которая красиво вышагивает на беговой дорожке, распустив волосы и постреливая глазами из-под нарощенных ресниц по сторонам. Я б сказала, ситуация довольно комичная – лань охотится на льва. Я всегда смотрю на таких девушек и думаю: а что у них в голове вместо мозга? Мне всегда кажется, что грецкий орешек.
От мыслей о королевах спортзала меня отвлек телефонный звонок. Звонил мой коллега Антон.
– Привет, – сказала я.
– Привет, Дианка, – поздоровался он, – как настроение?
– Если ты хочешь знать, не наору ли я на тебя сегодня, как на прошлой неделе, то будь спокоен, не наору.
Он рассмеялся. Антон был из числа тех, кого мои хамство и грубость не обижали.
– Я звоню предупредить – на следующей неделе у нас проверка.
– Да ладно… – я сморщила нос. Черт, как это уже надоело, хочу в отпуск. До которого еще целый месяц.
– Тут просто проблема… Кто первый с ними пойдет? – и дальше повисла неловкая пауза.
– Я так понимаю, вы посовещались и решили, что первая иду я? – уточнила я.
Дело в том, что проверка могла приехать на день, а могла и на три или неделю. Если надолго – встрянут все. А если на день, то встрянет тот, кто идет первым. Мы работали мерчендайзерами, проще говоря, занимались выкладкой травяных чаев. Кажется, что фигня, но в день нужно было объехать пятнадцать-двадцать торговых точек, как правило, крупных гипермаркетов. А там, знаете ли, заколебешься выкладку делать. И конечно, фотоотчет, отчет по наличию и так далее. Самое грустное в моей работе – это знать все виды трав в наших чаях. Зачем – не понимаю. Для этого есть торговики, я, по сути, просто делаю выкладку и фиксирую наличие. Но как раз-таки проверка, которую мы ждали, проверяла у нас знание ассортимента, ну и выкладку выборочно. И лучше б все стояло согласно планограмме, иначе объяснительной не отделаешься.
– Ну ты же ничего не боишься! – выдал Антон.
– Ой, я тебя умоляю, ну поорут на тебя, если что не так, не убьют же, – сморщила я нос.
– Ну вот! Мы с Костей и Иринкой так и подумали, что тебе пофигу!
– А откуда вы вообще эту информацию узнали?
– Ты почту проверяла? – усмехнулся он. – Проверь и заодно в WhatsApp зайди, уже все утром обсудили это, одна ты не в теме.
– Ладно. Я буду первая. Кто приезжает? Расскажи, – я круто повернула направо, испугав бабульку с сумкой на колесах, которая только свесила ногу на проезжую часть.
– Ну супервайзер наш Евгений.
– Понятно. Ну и чего там страшного?
– Он не один, с какой-то важной…
– Попой? – подсказала я.
– Там даже не попа, там попень, по ходу дела, потому что Женя с утра панику наводит, и в почте, и в WhatsApp.
Я похихикала и спросила:
– Так что за попа? Замгендиректора? Гендиректор? Президент?
– Я хрен его знает, – задумчиво протянул Антон, – какой-то менеджер по развитию.
– Фу-у-у-у, – я передернула плечами. – Антон, ну ты понимаешь, да, что меня могут уволить после проверки? Не потому что у меня косяки в работе…
– А потому что ты скажешь все, что о нем думаешь? – рассмеялся он.
– Именно!
– Дианка, ну спаси, а…
– Да легко. Будете потом вспоминать меня всеми городами – вот была такая Дианка, которая набралась смелости и послала важную попу в попу обычную.
Он расхохотался и отключился. Я припарковалась у супермаркета и набрала номер супервайзера.
– Да! – тут же ответил он.
– Жень, привет, – поздоровалась я.
– Привет, – ответил он сосредоточенно.
– Что ты с утра пораньше народ запугиваешь? – я закрыла машину и направилась к черному входу для сотрудников.
– Что там у вас, жребий тянут, кто с руководством идет? – усмехнулся он.
– Ну как тебе сказать, жребий…
– Путем демократических выборов выбрали тебя? – смеясь, предположил Женя.
– Ну как-то так… Что там за проверка такая, что даже ты напрягся?
– Да в том-то и дело, что сам не знаю, чего ждать. Открыли новую ставку, взяли нового человека на абсолютно новые обязанности.
– А-а-а, ну да, как обычно, у нас штат не укомплектованный, мерченов и торговиков не хватает, зато мы начальников набираем, – я поставила штамп на разрешении на вход для сотрудников, закрепила бейдж на дурацкой красной жилетке и пошла с телегой на склад за товаром. Смысла проверять наличие чая в торговом зале не было: в этом магазине всегда все разбирали, полки полупустые, это точно.
– Ну нас с тобой не спрашивают, что делать, – тактично поставил меня на место Женя.
– Это точно, а очень жаль, я б как сказала им, что делать.
– Ну и? В итоге что? С тебя начинается проверка?
– Конечно, мне так проще даже. Как в школе на экзамене – отмучился, и все.
– Ну зря ребята надеются, что на тебе все и закончится. Он на неделю приедет.
– Да ла-а-адно! – вот тут даже я расстроилась. Это же жесткий контроль: никаких опозданий, собрания, скорее всего, и проверка на знание продукции. Фу-у-у.
– Вот и я рад, – мрачно добавил Женя.
– Да ладно, не парься. Приедет и уедет, куда он денется-то, – утешила я супервайзера.
– Диан, – позвал он меня после паузы, – у тебя неделя, чтобы повторить состав наших чаев. Это твое слабое место, а я так понимаю, он будет проверять все наши места…
Я похихикала и на этой позитивной ноте попрощалась со своим непосредственным начальником.
До обеда я как раненая скакала по магазинам, старательно делая выкладку. Понятно, что к приезду важной попы люди все раскупят и выкладки видно не будет, но кто его знает, лучше подстраховаться.
На обед заехала в обычную неприметную столовую с гордой вывеской «Пельменная», там даже были серп и молот. Взяла себе суп и салат. А еще год назад с удовольствием слопала бы бургер. Да и сейчас бы слопала с удовольствием. Началось все со спора с Наташкой на бутылку дорогого шампанского, кто больше похудеет за три месяца. Похудели обе офигительно, ели строго по режиму, перешли на правильное питание. А раз в месяц устраивали себе дни обжорства. Я сладкого в эти дни объедалась так, что тошнило.
И тут я поняла, что меня перестал мучить мой желудок. Всю жизнь я страдала, если ела жирное, жареное, сладкое и так далее. В школе еще ставили диагноз гастрит и заставляли соблюдать диету. Кто б там ее соблюдал, когда вокруг газировка и бургеры. А тут я подумала, чего себя мучить, если так кайфово живется с диетой, еще и не чувствуешь себя потной уткой, которая идет летом в широком платье, переваливаясь из стороны в сторону. В кои-то веки в моем гардеробе появились платья, которые носят без бюстгальтера, да еще и приталенные.
Как сказала мне Наташа, женщины принимают решение не жрать, заниматься спортом и худеть либо ради козла, потому что верят, что он тот самый, либо когда наступает предпенсионный возраст и здоровье не позволяет много и жирно обжираться. А так как мы медленно, но верно приближались к тридцати годам с мини-хвостиком, оставаясь при этом списанными торбами и одинокими клюшками, значит, причина в предпенсионном периоде жизни.
– Да, мам, – ответила я на звонок в полголоса, поедая лист зелени из салата.
– Ты там хоть пообедай где-нибудь или заезжай домой, я сварила зеленый борщ.
– Мам, я уже ем.
Мы поболтали еще немного.
Моя тетя, которую я звала мамой, воспитала меня с трех лет. Зимой я с родителями ехала на старом «москвичонке» после празднования дня рождения родственников в поселке. Между селами расстояние было чуть больше двенадцати километров. Но на улице была жуткая метель. До сих пор не понимаю, на кой в такую метель в ночь в степи надо было тащиться домой, ну и выехали бы с утра. Но когда я стала постарше, мне озвучили основную версию – мои родители любили выпить. И в тот день выпили чересчур. Неужели на всем празднике на нашлось адекватного человека, который не отпустил бы их с трехлетним ребенком в пургу.
Ну а дальше: не видно дороги, кювет. Папа вышел откапывать машину, так и замерз. Мама сидела рядом, тоже замерзла. Лично я ничего не помню. Утром нас нашел тракторист, который расчищал трассу после пурги. Так в три года я переехала в город к своей тетке, папиной сестре. У нее не было своих детей, хотя замужем она была два раза. Жаль, что в СССР не умели делать ЭКО. По словам теть Нади, она подумывала взять ребенка из детского дома. Но тут случилось то, что случилось. И у нее появилась дочь в моем лице.
В рабочем чате шла активная переписка, отвлекая меня от супа. Писала Марина, коллега из соседнего города. Как же она меня бесила. Бывает такое, вот не сделал тебе человек ничего плохого, а бесит. Во-первых, у нас абсолютно разныe психотипы. Мне все время казалось, что она медленно, но верно умирает. Будто вот-вот у нее сядет батарейка, и она наконец закончит нудить. По этой причине мне все время хотелось дать ей пенделя, чтобы как-то заставить быть более активной. Во-вторых, она была жуткой занудой. Дадут задание таблицу заполнить, никто ничего не переспросит, только она. Причем раз сто. Женя от нее стрелялся, но работник она был ответственный, я б даже сказала, суперответственный. В этом плане претензий не было, а занудство шло как приложение.
И вот сейчас Марина заранее свистела по поводу приезда новой штатной единицы. Из нее вопросы сыпались как из рога изобилия:
– А как он будет добираться из аэропорта до гостиницы?
– Марин, ему оплачивают такси, – ответил Женя.
– Может быть, мне его встретить? Все-таки это покажет степень уважения к нему.
– Не нужно, – сухо ответил наш супервайзер.
– Я все-таки считаю, что встреча руководства имеет большое значение, какой тон мы зададим…
Параллельно пискнул внутренний рабочий чат с коллегами из нашего города:
– Опять эта зануда достает Женьку, – написала Ира, комментируя речь Марины.
Я снова вернулась в официальный чат, где находились «мерчены» и «торговики» всех шести городов во главе с супервайзером.
– Всем добрый день, – написала я, а потом добавила, даже не перечитывая, что там еще эта курица успела написать. – Марина, прекрати заниматься ануслизингом. Выполняй свои прямые обязанности: раз руководитель сказал, что не нужно никого встречать, значит, не нужно. Твоя работа не в кокошнике с хлебом в аэропорту торчать, а красиво картонные коробочки на полке складывать, вот иди и складывай.
И понесло-о-о-ось. С ней мы ругались всегда. Почти каждый день. Раньше я не могла останавливаться, потому что вспыльчивая и неуравновешенная, а потом меня стал тормозить Антон. Каждый раз, когда я перегибала, он писал мне в личку – типа стоп! Главное не перегнуть, вовремя и красиво уйти! Иначе получится какая-то херня, как в «Играх престолов»! Нужен красивый финал, Диана!
Вот и сейчас он написал мне, типа все, сказала и вышла, не вступай в диалог. Я так и сделала. Хотя разумом я понимаю, надо быть выше этого, прочитать ее речи, подумать что-то вроде «ну и дура», закрыть чат и забыть. А я не могу.
Я стояла в пробке почти у дома, очень хотела в туалет и проклинала двух куриц, из-за которых случилась авария и машины перекрыли всю полосу. Приходилось объезжать по встречке. Монатик на моем телефоне запел, как пошли эндорфины, а значит, звонила Наташа.
– Привет, престарелая подруга, – поприветствовала я ее.
– Здрассссьти, что там нового?
– Да все так же. Что-то событий, достойных повествования, не произошло. У тебя что?
– Да ничего, задолбалась я работать, в отпуск уже хочу.
Зимой мы думали полететь вместе куда-нибудь отдыхать. Но в итоге все это так разговорами и закончилось. А через три недели обе шли в отпуск.
– Ты решила, что в отпуске делать будешь? – спросила я, пытаясь объехать аварию.
– Нет, конечно. Хочу спать до обеда и не видеть людей и их задницы.
Наташа работала медсестрой в поликлинике. Как она говорила, «я за день вижу столько жоп, что никогда они меня не вдохновят больше в жизни, ни накачанные, ни перекачанные». В конце концов, какая б она ни была по структуре и плотности, жопа – она и есть жопа.
– Ну спать до обеда тебя хватит на пару дней, а потом ты от тоски захлянешь.
– Что предлагаешь?
– Ничего, сама не знаю. И не вздумай тащить меня на море. Терпеть не могу тоску эту.
– Нет, а что ты предлагаешь в отпуске, как гончая прыгать по горам или тащиться с пенсами в автобусе, типа «посмотрите направо, посмотрите налево»…
– Ну это лучше, чем жрать, спать и обгорать, как сарделька на солнце.
Иногда я не понимала, как мы вообще дружим, такие разные. Я припарковала свой антилексус, как мы с Наташей называли мой старый «Хендай», у дома.
– Так, мне экстренно нужно на горшок, а потом еще созвонимся.
– Ой, я не знаю, хоть бы соседи не приперлись, – вздыхала теть Надя. Я похихикала, продолжая резать овощи в салат себе на ужин. У мамы был просто жуткий характер. Ее либо любили, либо ненавидели. Одна из показательных историй: в прошлом году к ней на день рождения пришла подруга, Галька-парикмахер, странная тетка, но да ладно. И принесла она в подарок маме кувшин позолоченный с мелкими позолоченными стаканчиками. То есть вообще не применимое в быту фуфло. Ненавижу такие подарки. А мама моя тем более.
Другой человек, не знаю, нормальный, воспитанный, тактичный, как хотите называйте, сказал бы спасибо и приткнул кувшин в кладовку до лучших времен. Но только не моя мама. Она сморщила нос и сказала:
– Ну на черта ты эту фигню купила?! Лучше б конфет с печеньем принесла к чаю.
Та опешила, хотя вроде знает тетку всю жизнь. Думаю, не каждому приятно такое слышать. Замерла и стоит со своим подарком. Мама посмотрела на кувшин, с тяжелым вздохом взяла его и сказала:
– Ну чего встала-то? К столу пошли, манты остывают.
Мне кажется, теть Галя год обижалась. А сравнительно недавно у нас появились соседи. Мы живем в частном секторе, они выкупили соседнюю хибару у алкашей и построили там двухэтажный домище. С баней, беседкой и всеми делами. Дядя Сережа был пузатым мужиком. Глядя на его рожу, я всегда думала – и сколько людей ты замочил в девяностые? И вот во время строительства дома он пришел к нам, я даже не помню, инструмент какой-то сломался, что ли. Причем он был при параде: пузо, затянутое в рубаху, пиджак сверху, как плащ-палатка. Видимо, заехал стройку проконтролировать, а мы сели обедать.
– М-м-м, вкусно пахнет, – сказал он. То ли правда есть хотел, то ли приятное хотел сделать хозяевам. Ну мама из вежливости пригласила его к столу, он согласился. А мяса в борще не было, мы его съели. Поэтому моя тетя навалила огроменную тарелку борща со сметаной, подвинула к нему и сказала, что так как она всегда работала честно и денег не наворовала, то у нее и дом маленький, и еда скромная. И мяса мало было, так что типа жрите так, пожалуйста. Я тогда реально испугалась, что она перегнула. Оказалось, нет. Оказалось, это ему понравилось, что не боится она его, не заискивает и дружбы не ищет. С тех пор мы дружим семьями. У дяди Сережки оказалась нерусская жена, очень тихая и скромная, ну другую он убил бы нафиг. И трое детей. Один в универе и две девочки подросткового возраста. Они нас звали в баню по субботам. И почему-то очень любили ходить к нам в гости. Никогда не понимала, почему. Особенно если были какие-то праздники и мы накрывали летом стол во дворе, ставили лавки, все тесно сидели, прижавшись потными боками, ели мясо с зеленым луком, тыкая его предварительно в соль. У меня было ощущение, что дядь Сережа готов заплакать. Будто ностальгия. Наверное, так он возвращался в советское прошлое, где не было пафоса, где мясо жарили на кирпичах и ветках, а не в специальных беседках на супермангалах из кирпичной кладки.
Приближались выходные, и соседи могли прийти в гости. А моя мама помимо всего прочего та еще скупердяйка. А накормить дядь Сережу и его семью – это, я вам скажу, не это. Непросто.
– А что, обещали быть? – спросила я, улыбаясь.
– Да нет, звонили спрашивали, как дела. А раз кто-то звонит спросить, как дела, значит, хочет прийти в гости, – прокомментировала она, сердито сдвинув брови.
В пятницу у нас было собрание. Что-то типа вебинара в режиме онлайн во главе с супервайзером. Обычно качество связи было фуфлыжное, мы выключали видео, микрофоны и занимались своими делами, слушали только в пол-уха, если что спросят – можно быстро ответить. Сегодня, как назло, связь работала отлично. Я лицезрела «довольные» лица коллег в наушниках и без на фоне обоев и шкафов-купе. От работы никто не освобождал, норму визитов все равно нужно будет сделать, только при этом еще собрание дурацкое. Ни о чем.
– …И будут у нас новые позиции, – продолжал Женя, – вот как раз-таки Семен Андреевич приедет по поводу ввода новинок, это одна из целей поездки.
– Да ладно, – пробубнила я, опустив глаза, дабы убедиться, что мой микрофон отключен. – Семен… Сема… пипец. Тут же на столе телефон издал жужжание. Я аккуратно, не отрывая глаз от камеры, посмотрела, кто пишет. Сообщение было от Иры в чате нашего города:
– Значит, Семен… Надеюсь, сам он лучше, чем его имя…
Ира была длинноволосой блондинкой, довольной милой. Не могу сказать, что мы с ней очень дружили, но язык общий нашли легко. Она была незамужней мамой-одиночкой, рассматривала всех мужчин как потенциальных партнеров, слегка со всеми флиртовала, но я ни разу не видела, чтобы дело зашло дальше флирта. Было такое ощущение, что ей комфортно одной, но по привычке и по физической необходимости она продолжает стрелять глазками, будто на автопилоте. А потом думает – на кой оно мне надо?
Я послала в ответ ржущий смайл и продолжила слушать про новую линейку. Как говорит Антон, это просто «писос». Сделали новую линейку чая, элитную, типа омолаживающую. Уже не знают, куда засунуть эти антиоксиданты, которые тормозят действие свободных радикалов. Хоть бы одну статью научную показали, что это реально работает. И ладно б в крема, фиг с ним, ладно в витамины. Но в чай, товарищи… То есть, там в составе специальный набор трав, плюс еще какие-то супердобавки, вот пьете вы чай и тормозите старость… Охренеть… Во всей этой ситуации меня радовало одно – я не торговый представитель, и у меня не стоят планы по продаже этого, простите, дерьма.
– …И еще, возможно, не очень хорошие новости для мерчендайзеров, – Женя тяжело вздохнул и посмотрел на меня. – Дианка, спокойно…
Я выжидательно молчала.
– У вас со следующей недели добавляются обязанности. Планов по продажам не будет, но если вы пришли в торговую точку делать выкладку, а они хотят дать заявку, то вы ее берете, не направляете туда торговика и не отсылаете клиента к кому-то. Мы теряем время и деньги, когда так делаем. То есть, решаем проблему оперативно, на месте.
Мой телефон надрывался: все писали комментарии, я уверена, что гневные. Я включила микрофон и максимально спокойно спросила:
– А доплачивать мне за это будут? У меня зарплата в полтора раза меньше, чем у торговых представителей. Если на меня навешивают часть их работы, то пусть и навешивают часть зарплаты.
Женя замялся. Я заранее знала ответ. Где это у нас видано, чтоб нагрузили работой, да еще и доплатили…
– Диана, понимаешь…
– Понимаю. Я не буду это делать. Я тебе сразу говорю. Можешь уволить меня. Найти работу торгового представителя я могу хоть завтра, ты знаешь, у меня есть опыт и машина. Здесь меня все устраивало, потому что не нужно было ничего впаривать и продавать, а сейчас я должна выполнять все обязанности как торговый представитель, а получать при этом как мерчендайзер. Я знаю, что ты на это повлиять не можешь, и ты это не решаешь, так что обсудим это с Семой.
Женька после моих слов побелел.
– Диана, не вздумай…
– Не подставляй начальника! – встряла Марина.
– А ты уже палатку в аэропорту приготовила? – спросила я у нее, начиная заводиться. – Чтобы встретить Семена, не пропустить, так сказать, посадку.
– Девочки! – рявкнул Женя, что делал крайне редко, так как по сути своей был флегмой. – Хватит!
Я знала, что мне предстоит вынос мозга от Женьки, что он будет настаивать на том, чтоб я молчала при новом дяде и так далее. Но я также знала себя. И знала, что я молчать не буду.
После окончания собрания я не успела даже дочитать мнения своих коллег по поводу моего выступления, как позвонил Женя.
– Диана, давай успокаивайся, ты понимаешь, что тебя могут уволить? Зачем нужен сотрудник, который отказывается выполнять поставленные задачи?
– Ну и что? Ну даже если уволят, Жень. Ты думаешь, я не найду работу? Если убрать критерии отбора типа «хочу только белую зарплату или продавать только конфетки» или еще что-то, поверь, продавцом в супермаркет я всегда устроюсь. Или пол мыть в соседнем доме.
– Не говори глупости, ты здесь сейчас на своем месте…
– Знаешь, в тридцать лет раскладывать чай на полке – тоже не самая замечательная работа в мире, – рассмеялась я, – так что не велика потеря, как говорится.
Я вышла во двор, мама поливала грядки. Я махнула ей, показывая, что говорю по телефону, и села в машину.
– Диан, давай не будем ругаться… – устало сказал он.
– Да я и не ругаюсь, просто оставим эту тему, и все, – а про себя подумала: как бы я ни старалась это в себе сдержать, но если меня что-то злит, то оно вылезет. И лучше мне не сдерживаться, иначе потом будет такой взрыв, что тогда точно увольнение, без вариантов.
– Да, разведчика из меня не вышло бы, – пробубнила я после разговора с начальником, – ни ума, ни сдержанности нет.
Весь рабочий день у меня надрывался телефон, коллеги по всем чатам бурно обсуждали все новшества: конечно, возмущались и, конечно, собирались делать то, что им сказали. Такое чудо-слово, как ипотека, еще и не то заставит делать. Боязнь потерять рабочее место делает из нас зависимых рабов. И советские стереотипы умрут только с теми поколениями, кто там родился. Устроился инженером на завод, так и унесут тебя с того завода вперед ногами. Нравится тебе эта работа, не нравится – не важно. Учился – работай. Не нравится работать – терпи. Не хочешь терпеть – тебя никто не спрашивает.
Я вышла из последнего магазина и направлялась к машине.
– Дианка! Привет!
Я обернулась и увидела Настю, с которой лет пять назад работала в одной компании.
– Привет, Настя, тысячу лет тебя не видела! – я правда была рада видеть ее.
Мы разговорились про наших мам, про личную жизнь, у нее так же не было мужа и детей.
– Ну ты классно выглядишь, – сказала я, – серьезно, Насть, ты же знаешь, я не вру.
Она расхохоталась.
– Причем ты вообще не похудела, – добавила я (а Настя была полнушкой приличной), – но стала какой-то ухоженной, уверенной в себе.
– Дианка, я же на курсы ходила. Хочешь, контакты дам?
– Что за курсы? Типа «полюби себя»? – сморщила я нос.
– Нет, там учат как соблазнять мужчин, представляешь!
– Правда? А там не учат мужиков ухаживать за женщинами, а не только сосать пиво, лежа на диване? – уточнила я.
– Не начинай! Это в первую очередь для тебя курсы, знаешь, как уверенности себе прибавляет? Вот дай мне свою руку!
Он схватила мою ладонь и начала, как сказала бы Наташка, «наяривать» мой указательный палец. В первую секунду я просто охренела, потом покрылась пятнами от смущения. Я все-таки из старого поколения, я на поцелуи-то на улице не всегда спокойно реагирую, а тут девушка на улице другой девушке эротично лижет палец. А потом я вспомнила про микробы, их же рассадник на моих грязных руках. Но Настю это не смутило. Надо сказать, что делала она это реально очень красиво и уверенно, я б так не смогла. Ну это было за гранью моего понимания, как вообще можно такое показать на улице среди бела дня. Действо длилось секунд десять, мне показалось – вечность.
– Ты зажатая, – прокомментировала Настя, – сто процентов не занималась сексом в запретных местах и так далее. Максимум кровать и закрытые шторы. Тебе нужно пойти на эти курсы!
Я уже просто для того, чтоб Настя отстала, спросила:
– Хорошо, говори название…
– Курсы называются «Массаж нефритового стержня», но там не только это…
– ЧЁ? Прости…
– Ну массаж…
– Да-да, – перебила я. – Короче, говори, где это или как там связаться с ними, и я пойду, а то пора домой…
Я готова была стартануть, как Хусейн Болт, только б оказаться подальше отсюда.
– Диана, перебори себя, – Настя вцепилась в меня как сектант, – нужно будет купить фаллоимитатор, на нем ты будешь учиться…
– Я… дико извинюсь… а учиться я буду с кем?
– Ну вы там сидите типа как за партами, и вас учат, как и что делать.
– М-м-м-м, – во мне боролись два чувства, мне дико хотелось смеяться. Я прям представила себя с Наташей на этих курсах. Мы б там умирали от смеха, это точно. И еще мне хотелось послать Настю в одно место и поехать домой.
Она мне впихнула какой-то листок – видимо, рекламу этих курсов.
– Ты там сама, случайно, не работаешь? – спросила я. – Или тебе за вербовку платят?
– Ни то, ни другое, просто реально меняется сознание, приходит уверенность в себе.
Я села в машину, вытерла испарину со лба и набрала Наташу.
– Привет, говорить можешь?
– Да, – ответила подруга.
– Я тут Настю встретила Белову, помнишь?
– Ну…
– Она прошла курсы… хм… особенные… стала такой ухоженной, уверенной в себе девушкой, которая считает себя секс-машиной…
– А-а-а… ну молодец девка, – равнодушно сказала Наташа и зевнула.
– Ага… я б тоже так подумала, если б она не начала сосать мой палец, грязный, заметь, посреди улицы средь бела дня.
– Чего-о-о?! – Наташка закашлялась.
– Показала мастер-класс, так сказать…
– А… хм… там что, учат заниматься сексом где и когда хочешь?
– Прости, не знаю, но туда с собой нужно принести фаллоимитатор и на нем обучаться…
В телефоне повисло молчание.
– А сам процесс секса с фаллоимитатором я тоже буду сидеть и сдавать преподу, ну как бы практическая часть билета будет показана на себе? И как там, идет первая пятерка, как в универе?
Я начала дико хохотать вместе с подругой.
– Она мне дала все явки-пароли, – отсмеявшись, сказала я, – если хочешь, пошли.
– Блин, а вообще, я в ахере, – сделала вывод Наташа, – я свой-то палец облобызать не могу, а прикинь, кому-то, да еще на улице, когда вокруг полно людей.
– Да вообще.
Мама дома усиленно жарила чебуреки.
– Мам, ты чего их так много делаешь? Я-то их не буду, немного себе бы сделала, и все.
– Сергей с Лилей звонили, опять спрашивали, как дела и планы на вечер… Ой, чую, придут, – она сморщила нос.
Они-таки пришли. Принесли с собой целую корзинку клубники. Чего все носятся с этой клубникой как полоумные? Как начинается лето – все. На каждом углу продают клубнику, все усиленно скупают. Если шампанское, то клубника и сливки. А мне плевать на нее. Что клубника, что кусок арматуры. Лежит себе – и лежит. Вот пиво и скумбрия – это да, или пельмени домашние с хреновиной. Вот это я понимаю. А то клубника…
