Имоджен Кларк
Последний пазл
4
Греция
Сесили выглянула в иллюминатор: за ним поблескивало крыло самолета. Дальше простиралось чистое голубое небо, но, если заглянуть за край крыла, можно было увидеть непроницаемую серую пелену. В полете над облаками было что-то волшебное, будто летишь над радугой, в таинственном пространстве, где возможны любые чудеса.
Ей хотелось тронуть руку соседки и поделиться с ней своими мыслями, но незнакомка вряд ли бы разделила ее чувства, поэтому Сесили сосредоточилась на облаках, определяя, где облачный слой гуще, где тоньше.
Ей, конечно, уже доводилось летать над облаками, но раньше она почему-то не осознавала этой магии. Правда, погода немного ее разочаровывала: она хотела бы разглядывать игрушечный мир внизу. Над какими краями они сейчас пролетают: над Францией или уже над Италией? Ее губы сами по себе растянулись в улыбке. Она летит в Грецию! Но стоило вспомнить зачем, как Сесили стало не по себе.
Она вжалась в кресло, пытаясь отключиться, чтобы не слышать детское хныканье в нескольких рядах позади нее. Эти звуки напомнили ей о семье. Исчезнув вот так, без объяснений, она подвела Фелисити и теперь мучилась угрызениями совести, хотя и знала, что малыш Хьюго не останется без присмотра. Норман с удовольствием за ним приглядит, внук в доме заставит его забыть обо всем на свете. Сесили надеялась, что именно так и произойдет, к тому же смысла переживать из-за этого теперь не было. Самолет нес ее на высоте тридцати шести тысяч футов над землей, и волнения дочери из-за того, куда девать своего ребенка, сейчас были не ее заботой.
Она закрыла глаза, стараясь не думать о письме в сумке. Если честно, все дни после получения письма она только о нем и думала и чувствовала себя… Она затруднялась определить, как именно, но точно не лучшим образом. Впрочем, когда летишь в самолете, ничего нельзя изменить. Все прояснится, когда она прибудет в отель. Пока что ей требовалось терпение. Чтобы отвлечься, она заставила себя вспоминать, что взяла с собой, что забыла, соображать, хватит ли ей нижнего белья, и переживать из-за стирки в случае, если не хватит.
– Что будете пить? Желаете перекусить? – раздался голос слева от нее, и она открыла глаза.
На нее выжидательно смотрел бортпроводник в чудесном желтом пиджаке с белой оторочкой на воротнике и на манжетах. Кожа у него была необычного цвета, как будто его окунули в кленовый сироп.
– Даже не знаю… – пробормотала Сесили. – Что у вас есть?
Бортпроводник был профессионалом: не вытаращил глаза, а только глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
– У нас широкий выбор горячих и холодных напитков, соленых и сладких снеков, горячих блюд и алкоголя. – В его голосе все-таки прозвучало легкое раздражение.
Взволнованная Сесили услышала только последний вариант.
– Джин с тоником, пожалуйста, – проговорила она и сама удивилась своим словам. – И орешки, пожалуй.
Который сейчас час? Уместно ли заказывать спиртное? Если ориентироваться на пассажира через проход, тянущего из банки пиво, то вполне. Она покосилась на свои часы. Уже миновал полдень, значит, она никого не шокирует джином. К тому же у нее какой-никакой отпуск, а значит, повод расслабиться.
– Лед, лимон? – осведомился бортпроводник, доставая из одного из отделений своей тележки бутылочку Gordon’s.
Сесили утвердительно кивнула. Решение было принято – и не такое уж дерзкое.
Она поставила пластмассовый стаканчик на бумажную подставку и опять стала смотреть в иллюминатор. Норман и Хьюго прекрасно справятся без нее. Хьюго такой забавный: серьезный, сдержанный и при том смешной – порой как скажет что-нибудь эдакое, что так и замрешь разинув рот. Он совсем не похож на своих кузенов, на эту четверку Маугли. Ничего удивительного, ведь их матери, Фелисити и Лили, такие разные.
Шестеро внуков, настоящее благословение! Будут ли еще? Время покажет. Фелисити так намучилась, прежде чем родила Хьюго, что вряд ли решится на повторение. Лили и Марко могут попытаться: вдруг к пятерым сыновьям добавится дочь? Сесили знала, что женщины в наше время все дольше тянут с родами, но существует черта, после которой о деторождении обычно уже не помышляют. Джулия как раз подбиралась к этой черте. Особенно если учесть, как долго теперь длятся поиски подходящего партнера. И кто знает, что за новости поджидают ее в Греции? Лучше не забегать вперед. Очень может быть, что вся затея окажется напрасной.
Когда командир корабля объявил, что до посадки остается десять минут, Сесили замутило от волнения. Она еще никогда не бывала в аэропортах одна. Обычно рядом находился Норман, он все контролировал. Каков порядок действий? Ей никак не удавалось это вспомнить. Что делаешь сначала – забираешь багаж или проходишь паспортный контроль? Какая разница, указатели, без сомнения, будут не только на греческом, но и на английском. Самолет был полон английских отпускников, наверняка не все они владеют греческим. В школе Сесили изучала такой предмет – «греческий язык», только, конечно, это был древнегреческий. Много ли общего у этих двух языков? В любом случае она давно все забыла, ей ни за что не составить фразу «Где мне искать мой багаж?».
Сесили наклонилась, достала из сумки конверт, вынула и аккуратно развернула письмо. Взгляд сразу нашел главное. «Найдите стойку „трансфер“, вас направят в микроавтобус, он доставит вас в отель», – прочла она в энный раз. Получается, ее будут ждать? Времени было так мало, что она не успела ответить; оставалось надеяться, что все получится так, как было описано в письме.
Послание пришло три дня назад. Когда Сесили прочла его в первый раз, то час или два просто непонимающе смотрела на строчки. Норман где-то гулял с приятелями. Сесили сидела в кухне и раз за разом перечитывала текст, пока не заучила его наизусть. Когда Норман вернулся, раскрасневшийся, весь в грязи, она молча, ничего не объясняя, сунула ему письмо.
– О!.. – протянул он, когда прочел. – Ну и ну!
Сесили ничего не сказала. Норман в точности воспроизвел ее мысли.
– Ты поедешь? – лаконично спросил он.
– Не вижу других вариантов, – ответила Сесили.
– Прямо в понедельник? Времени в обрез.
Сесили пожала плечами.
– Ничего не поделаешь. Я уже звонила в турагентство, есть рейс утром в понедельник. Бронировать билет?
Норман мог бы возразить, забеспокоиться, что ей придется лететь в такую даль, послушавшись неожиданно пришедшего письма с минимумом информации. Но она заранее знала, что возражений не будет. Как он мог возразить?
Самолет уже выпустил шасси, до приземления оставались минуты. Сесили сложила письмо, аккуратно убрала его в конверт и спрятала в сумочку. Ей поступило приглашение, она его приняла. Все просто, проще не бывает.
5
До отеля «Афродита» был примерно час езды от аэропорта – так Сесили сказали на стойке «трансфер». Она с облегчением убедилась, что ее ждали: девушка с гладкими волосами нашла ее имя в списке и с наслаждением вычеркнула – дело было сделано. После нее к стойке подошли еще четыре человека. Прибывшие погрузились в микроавтобус вместе с чемоданами и стали смотреть на непривычные пейзажи за окном, менявшиеся по мере того, как они ехали по неуклонно сужавшимся дорогам.
Вот и берег моря. Внизу мерцала бирюзовая вода, над дорогой нависали скалы, земля имела небывалый – оранжевый – цвет. Все вместе выглядело в точности как разворот в туристической брошюре. Сесили всегда считала такие яркие картинки фотошопом, краски на них казались ей чрезмерными; но нет, реальность оказалась ничуть не хуже – Кефалония выглядела захватывающе красивой. Она пожалела, что рядом нет Нормана: хотелось разделить с ним эту красоту; что ж, придется все передать на словах после возвращения. В том, чтобы любоваться красотами в одиночку, тоже была своя прелесть.
Она прижалась затылком к подголовнику. Пока что, думала она, все идет без сучка без задоринки. Посмотрим, готов ли для нее номер. Вдохновляло то, что ее фамилия оказалась в списке пассажиров микроавтобуса. Все происходило согласно изложенной в письме программе.
По пути они делали остановки, высаживая пассажиров. Пара в одинаковых непромокаемых куртках (это когда в небе ни облачка!), вылезая, ворчала, что их отель не дотягивает до уровня, обещанного сайтом. Сесили снисходительно улыбалась: британцы за границей – особая порода людей.
В конце концов в микроавтобусе остались двое – Сесили и еще одна женщина. Сесили не спешила завязывать разговор, потому что плохо понимала, почему здесь оказалась, и старалась не встречаться глазами с попутчицей, хотя та смотрела на нее в упор, явно горя желанием поболтать.
– Вы тоже в оздоровительный центр? – прозвучал вопрос, когда стало очевидно, что сама Сесили не нарушит молчания.
Сесили кивнула и скупо улыбнулась.
– Первый раз? – продолжила женщина, не обидевшись на сдержанную реакцию. – А я езжу каждый год. Чудо как хорошо, то, что доктор прописал. Обычно беру пару занятий по йоге, а остальное время нежусь у бассейна. Однажды польстилась на курс освобождения организма от шлаков, но при такой шикарной кормежке… – она произнесла это так, словно пробовала что-то очень вкусное, – было бы преступлением голодать, вы меня, конечно, понимаете.
Полноту женщины можно было назвать нездоровой, но услышанное взбодрило Сесили. Она бы не выдержала неделю на одной траве и была рада услышать, что ее не станут изводить лечебным голоданием.
– Тем лучше, – отозвалась она, считая, что этого ответа будет достаточно.
Микроавтобус затормозил, и женщина шумно перевела дух, как будто добралась после долгой поездки до родного дома. Быстро пройдя по дорожке под грохот чемоданных колесиков, она исчезла в дверях здания. Сесили осталась сидеть. Водитель вопросительно оглянулся на нее.
– Отель «Афродита»? – спросил он с сильным акцентом.
Сесили кивнула, и он жестом указал ей на дверь. Она все еще колебалась. Он приподнял брови.
– Выходите или везти вас обратно?
– Выхожу, – ответила она, невольно подражая его акценту. На самом деле она бы сейчас предпочла укатить обратно в аэропорт.
Водитель помог ей вытащить чемодан, уселся за руль и был таков. Сесили осталась стоять на ступеньках отеля, как эвакуированная военного времени. Отель выглядел симпатично: двухэтажное здание с широкими арочными окнами и французскими балкончиками, серовато-розовое, как внутренность спелого гриба. Перед фасадом стояли высокие вазы вперемежку с юккой и другими растениями, терракотовая черепица крыши притягивала взгляд на фоне небесной сини. Все было устроено со вкусом, содержалось с любовью. Весьма многообещающе!
Сесили вздохнула. Если сорвется все остальное, она по крайней мере приятно проведет неделю, с облегчением вернется домой и постарается обо всем забыть.
Для начала нужно было войти. Затаив дыхание, она толкнула входную дверь.
Фойе было светлое, просторное, с выложенными белым мрамором стенами и полом, от которых будто веяло прохладой, с красивыми растениями в огромных кадках по углам. Стойка администратора находилась у противоположной стены, и Сесили направилась туда, нарушая тишину стуком колесиков чемодана по полу.
Администратор встретил ее гостеприимной улыбкой.
– Добрый день! – сказал он по-английски. Светлые волосы и бледная кожа лучше всякого паспорта выдавали ее гражданство.
– Я Сесили Найтингейл, – сказала она, надеясь, что этого хватит. Он кивнул, как будто только ее и ждал, и Сесили облегченно выдохнула.
– А, миссис Найтингейл! Хорошо долетели?
– Очень хорошо, благодарю! – прощебетала Сесили.
– Как я понимаю, вы прибыли в оздоровительных целях. У вас будет номер с видом на море. Надеюсь, вы не возражаете?
Сесили утвердительно кивнула.
– Чудесно.
– Все оплачено, осталось только посмотреть ваш паспорт…
Сесили достала из сумочки паспорт и подала администратору. Что значит «все оплачено»? Бесплатное пребывание? Очень мило, конечно, но она предпочла бы заплатить за себя сама. У нее уже возникло неприятное чувство незащищенности. Чья-то непрошеная щедрость его только усугубляла. Но она понимала, что сейчас не время задавать вопросы. В нужный момент она все узнает.
После коротких формальностей администратор вызвал коридорного. Тот взял ее чемодан и повел ее по ступенькам вверх, потом по коридору до двери номера. Отперев дверь, он посторонился и пропустил ее вперед. Белизну комнаты нарушали розовые подушки, голубые простыни и алая бугенвиллея с толстым стеблем в стеклянной вазе. За окном и вправду мерцало Ионическое море.
Сесили полезла в сумочку за чаевыми, но коридорный не стал ждать и ретировался, тихо затворив за собой дверь.
Она гадала, что будет дальше.
Ее позвали, она прилетела. Теперь оставалось только ждать.
6
Англия
Лили изучала сайт университета. Там предлагались бесплатные курсы по множеству предметов. Потребительское поведение и психология. Введение в шифровальное дело. Дигитальное благополучие – с чем это едят? Основы работы с кадрами. Выбрать последнее, чтобы потом поразить Фелисити своими новыми познаниями? Но зачем? Она все равно не постигнет эту премудрость, к тому же бесплатный курс ни за что не даст тех знаний, которые Фелисити усвоила за пятнадцать лет работы.
Правильнее было бы выбрать что-то такое, о чем у ее сестер нет никакого представления. Ее взгляд остановился на курсе под названием «Важность игры в повседневной жизни». На сей счет Фелисити наверняка не осведомлена, усмехнулась Лили и тут же упрекнула себя за это. У ее сестры много других сильных сторон. Она кликнула по ссылке. Появилась женщина средних лет, машущая руками в воздухе и улыбающаяся так, будто только что сумела разгадать сокровенную тайну жизни. Лили стала изучать программу курса и не увидела почти ничего сверх того, что привыкла считать обыкновенным здравомыслием; тем не менее курс был рассчитан на несколько недель при трех часах занятий в неделю. О чем разглагольствовать столько времени? Не иначе, жизнь таит многое, что Лили неведомо.
– Хватит из-за этого переживать, – сказал как-то раз ее муж Марко, когда она в очередной раз затеяла разговор о собственных несовершенствах. – Чтобы понять жизнь, необязательно учиться в университете. Взгляни на меня, разве я не успешен?
С этим нельзя было не согласиться. Марко, уроженец деревни под Анконой, подался в Англию в шестнадцатилетнем возрасте, стал работать в дядиной пиццерии, а теперь был владельцем небольшой сети собственных ресторанов.
– Конечно, ты успешный человек, – согласилась она. – Но никто в твоей семье не ждал, что ты займешься чем-то другим. А я единственная в семье, кто не учился в университете, это другое дело.
Марко покачал головой.
– То, что у тебя есть, гораздо важнее. Мы завели детей, и ты их растишь. Это важнейшая на свете работа. У Фелисити один Хьюго, и то за ним присматривают другие, у Джулии вообще нет детей. Вот скажи, что ты предпочла бы: наших малышей или скучную офисную работу?
Когда он так это поворачивал, она понимала, что он прав, хотя ее слегка обижало, когда он критиковал ее сестер. Но на самом деле Лили расстраивало не то, что она не училась в университете, а то, что она не смогла туда поступить: не дотянула успеваемость, не хватило мозгов.
В некотором смысле Лили повезло, что она вообще выжила. Она появилась на свет преждевременно, на тридцать первой неделе, крохой весом два с половиной фунта. Ее немедленно поместили в инкубатор, на искусственное дыхание и кормление через трубку; по словам матери, ее жизнь висела на волоске. Несколько раз она находилась на грани гибели, но продолжала бороться, мало-помалу окрепла и в конце концов научилась дышать самостоятельно. Преждевременное начало жизни означало, что некоторые стадии развития наступили у нее позже ожидаемого, а какие-то вообще не наступили.
Где же находилась в это время Джулия, ее близнец? В тепле и в безопасности, в материнской утробе. Только вмешательством свыше можно было объяснить то, что, исторгнув Лили, материнский организм расслабился, схватки прекратились. К моменту появления на свет розовой, здоровенькой, способной самостоятельно дышать Джулии Лили успела провести на планете уже семьдесят один день.
Их история пришлась по вкусу прессе. Чудо-близнецы, родившиеся с разницей в десять недель! Гордые родители позировали с обеими дочерями, худышкой Лили и ее младшей, но более сильной близняшкой. О них писали газеты, историю их рождения с тех пор не переставали обсуждать. Ничего себе, близнецы с разными датами рождения!
Матери нравилось, что у них разные дни рождения, Лили – нет. Она бы предпочла родиться в один день с Джулией и терпеть не могла отмечать свой день рождения одна, как будто была недостойна «настоящего» праздника. Джулия всегда охотно предлагала ей праздновать вместе, в свой день, и Лили знала, что от нее ждут радости из-за двух дней рождения, прямо как у королевы [1], но ей было совсем не радостно.
Когда близняшки пошли в школу, одна в форме на свои пять лет, а вторая в форме наименьшего из существующих размеров, быстро стало ясно, что день рождения – не единственное преимущество Джулии перед Лили. Лили позже научилась читать и писать, всегда всюду опаздывала и была не в ладах с математикой. Поэтому, когда Джулия пошла учиться на врача, Лили прошла обучение уходу за детьми и стала няней в яслях, о чем нисколько не сожалела. Как няня она значительно превосходила Джулию. И все же она чувствовала себя отстающей, понимая, что все сложилось бы у нее иначе, если бы она однажды не поторопилась на выход, а потерпела бы еще пару месяцев.
В отличие от сестер, она не стала продолжать профессиональную карьеру, а принялась рожать детей. Успех Марко в бизнесе давал ей прекрасную возможность сидеть дома и самой их воспитывать. Оказалось, что сестры по части деторождения значительно от нее отстают. Лили знала, что Фелисити и Джулия завидуют ее нехитрому выбору. Порой жизнь полна иронии.
Лили закрыла компьютер и посмотрела на часы. Через двадцать минут младенец должен был проснуться. Потом придется забирать мальчиков из школы и из игровой группы. Оставалось время только на звонок матери. Обычно Лили нравилось с ней беседовать, не то что с Флисс и с Джулз. Фелисити звонила только по делу, насчет Хьюго, Джулия – почти никогда. Лили уже нашла свой мобильный и стала искать в списке номер, но вовремя вспомнила, что мать в Греции.
У нее поникли плечи. Мать не пользовалась мобильным телефоном и не брала в руки тот, что они ей подарили.
«Если я дома, то отвечу на звонок, – объясняла она. – А если нет, то вам нетрудно оставить сообщение на автоответчике, чтобы я перезвонила. Это прекрасно работало целых тридцать лет. У меня нет причин что-то менять сейчас». Так она ничего и не меняла. Но теперь, когда ей предстояло отсутствовать целую неделю, у Лили не было способа с ней связаться, и она тяжело переживала разлуку. У нее не было даже телефона гостиницы, где мать остановится; может быть, номер есть у отца?
Лили позвонила родителям домой и стала ждать ответа. Она надеялась застать отца, но после девятого гудка встревожилась. После десятого гудка включился автоответчик. Лили уже была готова повесить трубку, но тут отец все-таки ответил на звонок.
– Найтингейл слушает, – раздался его бас. Фелисити уговаривала его перестать называть свою фамилию, чтобы не поощрять телефонных рекламщиков, но он упрямился.
– Привет, пап, это Лили.
– Привет, Лили, мамы нет дома, – по привычке ответил он.
– Знаю, она же в Греции.
– Ах, да, действительно…
– Я звоню проверить, как ты. Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, благодарю, я в полном порядке. Знаешь, дел по горло. Я обещал вашей матери заняться в ее отсутствие сараем, а то у него начинает протекать крыша. Уже дважды за сегодня туда лазил.
– Смотри не переусердствуй.
– Не считай меня дряхлым! – Судя по тону, отцу все же было немного не по себе.
– Я считаю, что тебе семьдесят лет, папа. С водостоком справится Марко, ему не трудно.
Отец в ответ фыркнул.
– Ты ходил за покупками? Не будешь голодать?
– Ходил, не буду. – Он оживился. – Чего только теперь не продают! Я услышал рецепт блюда «пак чой», и что же? Оно на стеллаже в «Теско».
– Тем лучше, папа. Ты уже пробовал стряпать?
– А как же! – В его голосе звучала гордость. – На ужин у меня говяжий бульон с лапшой. Всегда любил азиатскую кухню, а вот ваша мать к ней равнодушна: говорит, она сыровата. Я записал ту передачу, теперь у меня есть все рецепты. Пересмотрю, прежде чем начать готовить. Так и подмывает приступить к делу!
– Мама дала о себе знать?
– Еще нет. Думаю, позвонит, когда устроится.
Это удивило Лили. Насколько она знала, родители никогда не разлучались – во всяком случае, все сорок лет, сколько длился их брак.
– Что все это значит, папа? – не удержалась от вопроса Лили. – У мамы все хорошо?
На том конце повисла короткая, но отчетливая пауза.
– Все хорошо. Просто она иначе не могла. Знаю, для вас это выглядит странно, но я не сомневаюсь, что она все вам объяснит, когда придет время. – Снова пауза. Лили открыла рот, чтобы что-то сказать, но отец продолжил: – Больше меня не спрашивай, Лили. Все объяснения получите у матери.
– Как скажешь, – вздохнула Лили. – Ты-то сам в порядке?
– Говорю же, лучше не бывает. А сейчас прости, водосток не ждет.
Лили улыбнулась в трубку.
– Желаю насладиться говяжьим бульоном с лапшой! Перезвоню завтра.
– Это лишнее, Лили. Я прекрасно справляюсь сам.
Ты-то да, подумала Лили, а я нет.
