Иман Дани
Грань жизни и чуда. Падший страж

Глава 1

Юные души в когтях порока

Время: 2006 год;

Место: Город, оплакиваемый небом.

Здание, возле которого я припарковался, было высоким, имело тридцать этажей. Не небоскреб, конечно… Но смотря на него, у меня слегка закружилась голова.

Я вышел из машины, старого внедорожника, угнанного мной в другом конце города. Я давно заприметил его. Автомобиль всё время стоял на улице. Его хозяин, толстый, вечно покрытый щетиной мужчина, редко ездил на нём, а если и ездил, то только за продуктами и всё. На большее ржавеющий старый конь ему не был нужен. Я угнал его час назад. На нём даже не было сигнализации. Неприметный и тусклый, именно поэтому он мне и приглянулся. Если всё пройдёт, как я запланировал, он был прекрасным транспортом для манёвра отступления. Если же нет, то век ему стоять там, где я его оставил.

Толстый мужчина, возможно, будет его искать, подаст объявление о пропаже. Хм! Или напишет заявление об угоне в полицию. Но это было уже не важно. Свою роль внедорожник сыграл. Он незаметно доставил меня к пункту назначения, туда, куда я хотел.

С неба, покрытого чёрными тучами, скрывающими за своей густой пеленой луну и звёзды, начали падать редкие капли дождя. Я поспешил к тёмному зданию. Капли воды холодными и мягкими ударами били прямо по затылку и плечам. Было одновременно и приятно, и б-р-р-р, мерзко и мокро. Дождь был тёплым, летним, каким должен быть июньский дождь. Возле железной двери, покрашенной в чёрный цвет, я поправил пиджак и челку, падающую на глаза. Пару раз ударил кулаком по скользкой от воды поверхности двери. Чуть выше моей головы появилось маленькое окошко, и мне в глаза ударил тусклый свет вольфрамовой лампочки.

– Пароль! – Потребовал грубый голос за окошком.

– Боль лишь начало… – слегка запинаясь, ответил я, – дальше лишь райское блаженство.

***

Передо мной лежали два альбома: синий и красный. Я боялся их открывать. Что они в себе скрывали? Что таилось за их толстыми кожаными переплетами? Что или…

Пожилой мужчина в чёрном костюме со скучающим видом листал синий альбом. Его экземпляр ничем не отличался от моего. Утопая в глубоком кресле, он с неторопливой непринужденностью переворачивал одну страницу за другой.

– Этот хорош. Славный малый. – Довольно улыбнулся он себе под нос, внимательно изучая очередную перевёрнутую страницу. – Может… он?

Я моргнул и отвел от него глаза. В комнате, погруженной в красноватый полумрак и уставленной кожаной мебелью и низкими столиками с резными ножками, были и другие люди. Все с интересом рассматривали альбомы. Кто красный экземпляр, кто синий. И у всех, как и у мужчины в чёрном костюме, были довольные, хищные улыбки.

Я подтянул к себе поближе красный альбом. Если не в ней, то…

– Отличный выбор. – Послышался у меня за спиной приторно сладкий голос администратора. – Невинные и аппетитные. Правда, большинство любит с привкусом горечи: соли, перца и пряностей, что придаёт незабвенный опыт. Но ваш выбор однозначно достоин похвальбы. Красный цвет – цвет крови. Цвет высокого профессионализма. Но, если это у вас в первый раз, то, – он небрежно взял со стола синий альбом, – лучше начать с блюда, чей вкус более привычен, но не лишен приятных и порой неожиданных привкусов. Что скажете?

– Красный. – Буркнул я, не глядя в его сторону.

– А что вы хотите, чтобы мы подали к красному?

Я повернулся к нему. Удлиненное лицо, бегающее серые глазки, нос в чёрных комедонах, безупречная улыбка с слегка желтой эмалью на зубах. Администратор поправил запонку на правом рукаве белой рубашки и лацкан серого пиджака.

– Каждое блюдо. Будь оно в красном или синем меню, оформлено со вкусом и с особым изыском. Но перед тем, как к нему приступить, стоит подогреть душу одним из предлагаемых напитков. Итак, вам принести вино или…

– Апельсиновый сок, пожалуй. – Поспешил я его перебить.

Он кивнул и жестом руки подозвал к себе одного из официантов.

– Свежевыжатый апельсиновый сок. – Велел он ему.

Я медленно открыл первую страницу красного альбома или, как любовно его назвал администратор, меню. Сердце в груди слегка дрогнуло, и начало наполнятся гневом. Он не лгал. Изыск и вкус в оформлении блюд преобладали. И преобладали во взрослом контенте.

– Они…

– Прелестны, – слегка склонился в мою сторону администратор, – фотограф постарался на славу. Скажу вам по секрету, он раньше работал с такими издательствами журналов, как…

Он не успел договорить, его красочную речь прервал длинноволосый, смазливый юноша с соломенными волосами:

– Хочу этих двоих. Они такие милашки. Хочу их в розовом кружеве, как на снимках. И ещё… ещё! Их надо накрасить. После косметики они будут выглядеть, как две милые куколки. Помнишь, мы такими играли в детстве, сестра?

Девушка, сидящая возле парня, имела вид хищной птицы. Может из-за слегка удлиненного носа или короткой стрижки?

– Если ты сделал выбор, то помоги мне. – Улыбнулась она ему ярко накрашенными алыми губами, как у вампирши – Помоги выбрать между этими двумя.

Они рассматривали синий альбом. Парень, притворно раздражаясь, возвел глаза к потоку и покачал головой.

– Бери мясо посвежее. Оно более мягкое на вкус и на ощупь.

Девушка захихикала.

Я не сразу заметил, что уставился на них и в моих глазах зажглись искры ярости. Спохватившись, я вернулся к просмотру красного альбома.

– Ваш напиток. – Протянул мне поднос с апельсиновым соком официант.

– Спасибо. – Благодарно кивнул я.

Официант удалился. Я медленно перелистывал страницу за страницей. Под фотографиями, золотым курсивом были выведены достоинства каждого из блюд и так же, цена…

Администратор со скучающим видом оглядел зал и, заметив, что его жестом руки зовет старик в белом костюме, натянул на физиономию свою фирменную фальшивую улыбку и поспешил к нему. Старик пальцем правой руки сделал ему знак наклониться и что-то шепнул на ухо. Администратор улыбнулся ещё шире и энергично закивал. Я, не отрывая глаз от ужасных фотографий, прислушался. Мне показалось или старик сказал: «То же, что и на прошлой неделе». Из-за тусклого освящения, я не видел его лица, но когда он встал с кресла, заметил, что у него аккуратно постриженная борода. Ещё он носил маленькие прямоугольные очки и был довольно высоким. Администратор еле доставал ему до плеч.

– Вы знайте, где вас ждёт ваше блюдо, – подобострастно улыбаясь, пролепетал он, – один из наших мальчиков вас проводит.

Старик кивнул, очки на его глазах излучали спокойствие и решимость:

– Не нужно никого звать. Я знаю дорогу.

– Как вам будет угодно.

Я всё ещё рефлекторно продолжал перелистывать альбом и тут нашёл то, зачем проник в змеиное гнездо. Точнее ту, которую должен был вызволить из страшного плена и вернуть домой. Щёлкнув пальцами, я обратил на себя внимание дотошного администратора. Кивнув старику, он подошел ко мне:

– Уже выбрали?

– Да…

– Оу! Прекрасный выбор. Каким вкусным и, наверное, сладким будет ваш ужин? М-м-м… Как вы хотите, чтобы мы её…

– Никак. Она должна быть…

– Ясно. Вы хотите поиграть? Тогда мы завернем её в красивую обёртку. Что скажете?

– Да. Пусть так и будет. Ведите меня к ней и…

– Не спешите. – Администратор слегка сузил глаза. – Она будет готова через десять минут. А пока… обсудим способ оплаты заказа.

***

Я отдал администратору одну из позаимствованных, как и внедорожник, платёжных карт. Были ли в ней деньги, меня особо не волновало. Главное, меня вели к ней.

Мы шли по широкому, устланному коврами коридору. Возле каждой двери, мимо которых мы проходили, стояли миниатюрные тумбочки с глиняными горшками. Вначале я подумал, что в горшках живые цветы, но затем, пощупав лепесток одного из бутонов, убедился, что они из пластика. Коридор казался бесконечным. За дверями слышались крики, смех, громкая музыка и ещё хуже, пугающая тишина.

– Здесь. – Остановился возле красновато-коричневой двери юноша-проводник с тусклыми глазами и тёмно-русыми волосами, которого администратор попросил меня проводить. – Ваше блюдо вас ждёт. Приятного времяпровождения.

Я сглотнул и просто кивнул. Юноша удалился. Я проводил его одетую в чёрный костюм фигуру и, вставив ключ в замочную скважину, отворил дверь. Комната, вопреки моим ожиданиям, была большой и светлой. Осторожно прикрыв дверь, я обратно запер её на ключ.

– Сагдана, выходи.

Я огляделся. В помещении было мало мебели. Большая двуспальная кровать с пуховыми подушками и одеялом, две тумбочки с маленькими красными светильниками на белых кружевных подставках, круглый столик с различными напитками и закусками и стул с высокой спинкой. На стене, прямо над кроватью, висела картина с улыбающейся во весь рот девушкой в чепчике. Картина была отвратительной на мой взгляд.

– Сагдана…

В комнате была ещё одна дверь. Я подошел к ней и, толкнув её, оказался в ванной, соединенной с санузлом. За спиной послышался шорох и, вернувшись в комнату, я настороженно прислушался. Шорох повторился. Я медленно подошел к кровати и, встав перед ней на колени, осторожно заглянул под неё.

– Сагдана? Ты…

Она смотрела на меня заплаканными, красными глазками, зажав рот маленькими ладошками, чтобы не выдать себя невольно громким дыханием. Хоть ей и было восемь лет, в её карих глазах горела решимость и что-то ещё… неуловимое.

– Ох, ты, наверное… – Я потянулся к ней рукой, но она оттолкнула её и тихо зашипела. – Ты чего? Выходи, Сагдана, я пришел тебя забрать из этого места.

– Я тебе не верю! Уходи! А иначе… закричу!

– Что?

– Или укушу! Я больно кусаюсь.

– Я пришел тебе помочь, дитя…

– Я тебе не верю! Ты пришел меня изна…

– Нет!

– Мне другие дети сказали! Они сказали, что вы будете предлагать помощь, а потом…

– Я тебя не трону. Прошу, дай мне помочь тебе.

– Я не выйду из под кровати. А если попытаешься меня оттуда вытащить, выцарапаю тебе глаза. Уходи!

– Сагдана, я лишь пытаюсь тебе помочь.

– Уходи!

В дверь постучали. Я застыл. Сагдана тоже.

– Простите. Если я вас побеспокоил, господин м-м-м… Азимов. Ваша платёжная карта… она недействительна. Платёж не прошёл.

Голос за дверью принадлежал администратору.

– Откройте, пожалуйста, дверь, господин Азимов.

– Вот чёрт… – Тихо выругался я и, приложив указательный палец к губам, жестом велел девочке не издавать ни звука. Сагдана кивнула.

Администратор снова постучал и я, встав на ноги, направился к двери и открыл её.

– Ваша карта, она пустая, господин Азимов… О-о-о! А где? Где девочка?

Он озадаченно оглядел комнату:

– Где она?

– Она в ванной. – Спокойно ответил я и, порывшись в карманах, вытащил бумажник. – Наверное, я дал вам не ту платежную карту. У меня их столько, что я забываю в какую кладу деньги… – Я нарочито притворно рассмеялся и, вытащив из бумажника наугад другую карту, протянул её ему. – Эта. Деньги в ней.

Он недоверчиво посмотрел на меня, но всё же, взял карту. Рука его дрожала. Я продолжал спокойно улыбаться.

– Так значит она в ванной? Купается?

– Совершенно верно.

– Но шума воды… странно…шума воды не слышно…

Я пожал плечами.

– Я проверю. На всякий случай, с вашего разрешения, господин Азимов?

– Пожалуйста…

Я жестом руки дал ему знать, что он волен делать, что захочет. Моргнув, он направился к двери ванной и тут я схватил со стола бутылку с вином и разбил её об его голову.

План побега я разработал детально. Но не планировал кому-либо и тем более прилизанному гелем администратору создавать проблему в виде черепно-мозговой травмы. Звон разбивающейся бутылки был негромким или мне так показалось? Кровь, смешанная с красным вином потекла ручьями по лицу и волосам недоноска. Ноги его подкосились, в глазах читалось изумление. Он рухнул, как в замедленной съемке, упал в неестественной позе, подмяв под себя правую ногу. Осколки бутылки, разлетевшиеся в разные стороны, тускло переливались под светом светильников, кроваво-красные капли вина быстро впитывались в светло-коричневый ковер с коротким ворсом.

Из под кровати выползла Сагдана и со страхом на лице посмотрела на меня.

– Ты убил его?

– Нет, дитя. Просто оглушил.

– О нём рассказывали другие дети. Он очень плохой. Он делал ужасные вещи…

– Ясно.

Я протянул ей руку.

– А ты, правда, пришёл спасти меня?

– Да, дитя. А теперь идём.

Немного поколебавшись, она медленно вложила свою маленькую ладошку в мою длань.

– Идем, Сагдана, и ничего не бойся. Я тебя в обиду не дам.

Мы вышли в коридор, и я повёл её в сторону лестницы. В здании был лифт, но использовать его в целях побега было крайне рискованно и неразумно. Неизвестно кто мог находиться на том или ином этаже. Как только мы добрались до лестницы, Сагдана замедлила шаг:

– А как же другие дети?

Я прикусил губу. Она была права. Что будет с другими детьми? Вызволить их из сексуального рабства, насколько бы я этого не желал, я не мог. Но знать, что с ними делают в этом проклятом месте, было невыносимо. Перед тем, как приехать сюда, я много думал, как их освободить, и ни одна идея не показалась мне разумной.

Сагдана. Она была особым случаем. Из-за неё-то всё и началось, из-за неё я и узнал, что твориться в этом здании. Её фотографию, под вывеской «Помогите найти ребенка…», я увидел случайно на плакате, неаккуратно приклеенном к дорожному столбу. Безутешные родители искали её неделю, а то и больше. Ни полиция, ни частные детективные агентства не могли им помочь. Но вот я мог и для того чтобы найти её, мне пришлось связаться с существами, с которыми ни один уважающий себя страж не позволил бы себе даже словом перемолвиться. Я отозвался на мольбы несчастных матери и отца и нашел её сразу же, в течение суток. И вот, теперь, когда нужно было действовать быстро, встал перед вопросом: выпустить одну птичку из клетки и этим, обеспечить ей безопасную и спокойную жизнь или освободить всех пташек и подвергнуть их всех и себя заодно, смертельной опасности?

– Что будет с другими детьми? Ты им поможешь?

Я притворно улыбнулся:

– Я вернусь за ними позже. Ты первая в моем списке на спасение.

– Хорошо.

Мы быстро начали подниматься по лестнице. На нижних лестничных пролетах слышались гулкие шаги. «Неужели за нами?» – невольно подумал я и, остановившись, прислушался.

– Они побежали наверх!

– Быстрее! Быстрее! Не дайте им скрыться!

Мы ускорили бег и, преодолев, как мне показалось бесконечное число ступенек, оказались на крыше. Я огляделся. Дождь кончился. Луна еле пробивалась слабыми лучами сквозь чёрные тучи. С крыши, к другим зданиям поменьше, тянулись толстые кабели. Одним из них я рассчитывал воспользоваться. Сагдана, тяжело дыша, покрутила головой и вопросительно посмотрела на меня.

– Туда!

Мы подбежали к краю крыши. Сагдана со страхом на маленьком личике отступила назад.

– Высоко. Я боюсь.

– Не бойся. – Я снял пиджак и перекинул его через кабель, ведущий к ближнему зданию. – Я не дам тебе упасть. Я привяжу тебя к себе с помощью…

Раздались выстрелы. Я, резко развернувшись, выпустил из рук пиджак и галстук, с помощью которого собирался привязать девочку к своей спине. Сагдана с визгом прильнула к моим ногам. Одна пуля пролетела совсем близко, чуть не задела голову.

– Не заденьте девочку! Не заденьте её! Если с её головы упадёт хоть один волос…

– Я боюсь! Сделай что-нибудь!

Голос Сагданы звучал так, как будто она находилась от меня за несколько километров.

– Прекратите стрелять! Иначе вы убьёте или раните девочку! Прекратите стрелять, я сказал! Она стоит целое состояние! Прекратите палить, шкафы недоделанные!

Крыша быстро заполнялась людьми, одетыми в чёрные костюмы. Среди них сновал недобитый администратор. «Надо же! Быстро оклемался, ублюдок…» – с горечью подумал я.

– Ты! – Прижимая окровавленный платок к виску, крикнул он. – Ты за всё заплатишь! Схватить его и препроводить к хозяину!

– Да неужели… – Угрожающе посмотрел я на него. – И что мне сделает твой хозяин? Попытает? Убьёт? Гнида!

Так называемые «шкафы» с угрюмыми минами на физиономиях двинули в мою сторону. Я взял Сагдану на руки и резко вскочил на парапет.

– Только попробуйте подойти ближе, и я прыгну.

Бугаи с пистолетами остановились. Некоторые даже в замешательстве опустили стволы. Администратор зло посмотрел на меня. Сагдана обвила маленькими ручонками мою шею и с вызовом посмотрела на него. Она дрожала, но как могла, старалась не показывать страха перед лицом опасности, этим, невольно вызвав у меня восхищение.

– Ты не знаешь, что делаешь! Ты не знаешь, кому мы служим! – Администратор сплюнул. – Отдай её нам, и ты умрёшь быстро! Обещаю, пытки будут гуманными! Парочка ожогов от утюга на животе и жопе и всё! Затем всё кончиться! Отдай девчонку! Не делай глупостей!

– Я всю жизнь только и делаю, что совершаю глупости!

По спине текла кровь. Горячие струйки быстро впитывались в мягкую материю рубашки.

– Ты не посмеешь! – Он сделал шаг в мою сторону. – А если даже и осмелишься на это, то хозяин…

Дальше я не стал его слушать, повернулся в сторону города, шепнул на ушко Сагдане:

– Верь мне…

И шагнул в бездну, окутанную мраком, чувствуя, как рвется кожа между лопатками и как тело волна за волной покрывает боль, а горло, тошнота…

Глава 2

Пробуждение тьмы

Время: Неизвестно;

Место: Планета Тарнис.

Верховный страж дал чёткие указания, и мы неукоснительно должны были его выполнить. Враг мог появиться в любую минуту. Разорвать пространство и время, чтобы наводнить ужасом и хаосом мир, созданный Творцом. Врата в виде чёрных дыр, пожирающих всё сущее вокруг, появлялись в самых неожиданных местах вселенной. Тьма решительно, с дикой, необузданной настойчивостью рвалась уничтожить то, о чём даже не имела близкого понятия. И не удивительно. Её целью было разрушение. Всегда, только разрушение. Уничтожение и погружение в непроницаемый мрак, где не видно осколков и обломков прежде цельного и имеющего значение творения.

Нас было меньше, чем тех, кто должен был явиться из возникающих в глубокой синеве врат. Мы были похожи друг на друга и при этом, отличались, как осколок льда может отличаться от капли воды. У всех были мерцающие доспехи, закрывающие каждый миллиметр тела. Все были угрюмы и молчаливы. Мечи и щиты, выкованные из холодной космической стали, излучали слабое сияние, крылья, будто причудливые длинные плащи, покрывали отражения мириад звёзд.

Я бесстрастно смотрел вперёд. Сколько я себя помнил, с первого дня пробуждения. Мои мысли были обращены на защиту всего, что с таким трудом создал Великий Творец. Он и в меня вдохнул жизнь и взял клятву, что я буду верным стражем и защитником мироздания от тьмы, идущей извне, из измерений, неподвластных свету. Высокий шлем на голове немного закрывал обзор. И в особенности забрало, которое нам строго настрого велели не снимать.

Там, где должны были открыться врата, начали бить пучки яркого света и красные ветвистые молнии. Мы терпеливо ждали. И враг дал о себе знать. Врата распахнулись. Повеяло холодом. Из недр враждебного измерения на нас со скоростью света устремились тысячи щупалец. Склизкие, покрытые ядом и источающие нестерпимую вонь, они разметали наши ряды. Длилось это лишь мгновение. Сгруппировавшись, мы бросились в бой. Раньше с таким врагом нам не доводилось сталкиваться, но стражи, давая клятву защищать вселенную, не задавались вопросом: «От кого и где?», главное: «Как быстро и каким способом?» В скорости нам было не занимать, но вот способы рубить и колоть мечами, жечь огнём и льдом, не давали никакого результата. Демон, рвущийся проникнуть в мироздание, отличался от тех, с кем нам приходилось биться ранее, и он требовал особого подхода…

Он уже наполовину вылез из дыры, открывая нам отвратительного вида тушу. Пасть его распахнулась, обнажая бесконечные ряды острых, как мечи клыков. С жутким звуком, он начал всасывать в себя близ парящих стражей. Послышались крики и звон металла.

– Свет! Ударьте по нему светом!

Кто отдал приказ, в гуще битвы, я не разглядел. Надо было спасать братьев по оружию. Повернувшись в сторону демона, я направил на него щитом отражение лучей ближних звёзд. Свет подействовал, существо из глубин тьмы издало булькающий, скулящий звук. Его туша начала покрываться ожогами. Он начал отступать, размахивая щупальцами и время от времени сшибая кого-нибудь из нас, ломая крылья, доспехи и оружие. Из его смердящей пасти вырвались несколько стражей, но ещё больше остались, не сумев спастись. Что их ждало, было известно лишь одному Творцу.

Ловко отражая удары щупалец, я подлетел ближе к демону. Мой щит готов был направить на него ещё порцию звёздного света, но тут мимо меня пронеслось нечто невидимое. Оно пролетело, обдав меня холодом и страхом, едва не задело крылья. И оно явно проникло из врат.

Недолго думая, я устремился за ним. Вслед мне неслись крики братьев, но у меня не было времени им всё объяснять. Демон с щупальцами был лишь отвлекающим манёвром. Тот, кто намеревался проникнуть во вселенную, проделал ловкий ход, и пока я чувствовал его, он должен был быть пойман и ликвидирован. Он летел в сторону Новой Туманности, к планете Тарнис и я быстро нагонял его, а с демоном мои братья по оружию могли справиться и сами…

***

– Стой! Тебе не скрыться!

Я быстро нагонял его, хоть он и старался спрятаться среди густых, серых туч, готовых вот-вот разразиться тяжелым ливнем с яркими, слепящими молниями и оглушительным громом.

– Именем Творца! Стой!

Выхватив меч, я приготовился с помощью него направить в беглого демона одну из ветвящихся вокруг молнии.

– Остановись! Не делай этого, страж!

Я резко повернулся. У неё были большие чёрные крылья, почти сливающиеся с длинными, чёрными, будто густой дым, одеяниями. Лица её я почти не видел из-за капюшона, хлопающего под резкими порывами ветра.

– Я вижу твое будущее…

– Не смей ко мне обращаться, демон! Защищайся, умри достойно!

Она исчезла в сером вихре, и её голос послышался у меня за спиной.

– Уверен? А ведь ты даже не знаешь, кто я.

– Ты демон и этого мне достаточно!

– Достаточно, чтобы совершить роковую ошибку?

Рядом ударила молния и я, воспользовавшись этим, направил её с помощью щита в сторону врага. Она снова исчезла в сером вихре, и её голос прозвучал почти возле уха:

– Он использует тебя, использует твоих братьев в одной бессмысленной и жестокой игре, Аспирр…

– Откуда?

– Мне ведомо всё…

– Умри!

Удар меча должен был снести ей голову, но вместо этого, потревожил воздух.

– Аспирр, в прошлом я была таким же стражем, как и ты.

Тучи вокруг нас начали исчезать, растворяться, открывая негостеприимного вида пейзаж, представляющий собой степь с низкой, высушенной холодными ветрами и сухим климатом травой. Степь ровная и унылая, простиралась, куда глаза глядят, кроме севера, где чернела цепочка невысоких гор. Я с вызовом посмотрел на неё. Она смотрела в сторону гор.

– Ты ничего не изменишь, убив меня, Аспирр. Великий Создатель…

– Ты зло, выкормленное Тьмой! Не смей упоминать его…

Она, как будто не расслышав мои слова, полетела в сторону гор, я полетел следом.

– Стой! Стой и сразись со мной!

Она не слушала. Подхваченная ветром, неслась в сторону мрачных, чёрных пик.

– Остановись!

Стиснув рукоять меча, я поравнялся с ней:

– Я велел тебе остановиться!

В её руке что-то блеснуло. Думая, что это оружие, я приготовился отразить подлую атаку, но вместо этого, она печально покачала головой и, не снижая скорости полета, бросила в мою сторону кусочек метеоритной стали. Ловя его, я замешкался и нагнал её только над самой верхушкой одной из пик.

– Ты должна сразиться со мной. Таков закон Творца. Всякий, проникший в мироздание извне, должен умереть.

Её крылья почти не издавали звука. Капюшон, бьющий краями по лицу, она стянула рукой назад, давая ветру вволю поиграть с чёрными, будто ночь волосами. В серых глазах читалась усталость, как и на ровных линиях ангельского лица. Я невольно опустил меч.

– Ты должна…

– Ты испытываешь мое терпение, Аспирр.

Её голос прозвучал спокойно. Я даже невольно восхитился её равнодушным тоном, но всё же…

– Ты должна принять смерть, кем бы ни была в прошлом. Приготовься и умри.

Она еле заметно покачала головой:

– Я могущественнее тебя. Ты погибнешь в поединке со мной, страж.

– Это покажет только бой. – Я подлетел ближе. – Бой рассудит, кто из нас сильнее.

Она не ответила, отлетела к мрачной верхушке и, коснувшись её рукой, спросила:

– Знаешь ли ты, что кусочек метеоритной стали, что я передала тебе, является частицей первой планеты, созданной Творцом?

Я в замешательстве вытащил его из кармана, куда положил во время полета.

– Знаешь ли ты, что за историю он в себе хранит?

– Неважно. Ты должна умереть.

Она улыбнулась и, совершив вокруг верхушки горы изящный круг, подлетела ко мне.

– Ты только говоришь об этом, – она покачала головой, – но…ничего не делаешь.

Я закрыл глаза и стиснул зубы. Попался, попался. С каждым её словом, я всё меньше желал ей смерти и всё больше хотел её слушать. Что же она сделала со мной? Почему я не мог её убить? Она ведь – враг.

– Я не враг тебе, Аспирр. А теперь послушай меня…

– Не могу. Ты…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, а точнее… повторить. – Она не отрывала от меня глаз. – Творец действительно использует тебя и твоих братьев. Он не тот, за кого себя выдает. Ты же знаешь, что он сделал с первыми людьми?

Она щелкнула пальцами и пространство вокруг нас снова заполнили тучи, а точнее, облака, белые, пушистые.

– Он явился из ниоткуда. Кто он, мы не знаем. Был ли кто до него, тоже. Всё началось с его появления в тёмном и мрачном – Ничто. В пространстве без границ, наполненном вечным мраком и тишиной. Видишь, Аспирр. Тьма и пустота царили здесь, до того, как он пришел и начал творить… А творить он начал только потому, что ему вдруг стало скучно.

– Тьма? Пустота? Что ты несешь?

– Неважно. Просто я хочу, чтобы ты осознал. С его появлением постоянство и покой сменились хаосом и бессмысленным движением. В пустом мраке появился свет, затем энергия, материя, жизнь… Я считаю, что и он сам вначале был никем или ничем, но с появлением света или мысли о нём или, вообще, просто самой идеи, он стал обретать форму. Сколько времени ему на это понадобилось. Опять загадка. Может мгновение, может больше? Обретя форму, очертания, тело. Воплотив мысль в душу или наоборот, он начала создание мироздания. Создание вселенной такой, какой мы её знаем. Звёзды, галактики, системы, миры, небесные тела… безумство в движении, в бессмысленном беге за временем, погони вперёд, без единого шанса повернуть назад к истоку, в возрождении и разрушении. Да, его творение не имело границ, не имело пределов, но всё же, за ним, а точнее за его отражением, всё ещё обитала тьма.

– Остановись!

– Не проси того, чего не желаешь. Тебя не было тогда, когда он, наблюдая за первыми людьми, за детьми, как он любил их называть, впал в неукротимый гнев. Он был в ярости из-за их гордыни, из-за их самолюбия, из-за их непомерной алчности и жестокости. Он создал многие неисчислимые виды самых разнообразных существ. Из материи, из энергии, из тьмы и света. Но те, в кого он вкладывал частицы себя, частицы своего гения, не оправдали его надежды. В людях он видел своё отражение. А они его подвели. Они были на пике своего самоуничтожения и триумфа. Люди… Они объединили в себе всё самое отвратительное и прекрасное во вселенной и всячески поносили имя Создателя. Жалкие, они почти уничтожили свой дом и собирались лететь в другие миры, считали, что они смогут найти на чуждых их природе планетах смысл бытия. О, как же они ошибались. Творец не дал им этого сделать. Он любил играть судьбами миров, отдельных живых существ, но тут целый вид, ничтожный вид делал ему вызов.

Он уничтожил их одним движением руки. И… среди обломков мира людей, погиб один из первых стражей, который считал, что у каждого во вселенной должен быть второй шанс. Я не буду говорить тебе, как его звали. Ты знаешь. Считаю только, смерть его была глупой и напрасной…

Облака вокруг нас стали принимать фантастические формы, показывая, как погибали первые люди, как они напрасно искали спасения и нигде не могли его найти. Планета рассыпалась, разлеталась крупными и мелкими кусками, покрывая пылью холодное пространство вакуума. Гибель человечества была неминуемой и предрешенной. Творец холодно взирал на смерть, посеянную праведным гневом. И тут его взор пал на стража, чьи крылья, разорванные и помятые, судорожно дергались в смертной агонии. Лишь рука Создателя, даровавшая жизнь, могла её отнять. И стражу, находящемуся на грани смерти, не было никакого шанса на спасение.

Творец знал об этом и пожалел о содеянном. Он потянулся к умирающему стражу, но… он обратился в прах.

Она тяжело вздохнула:

– Я была там тогда. Видела всё, видела, как один из нас стал обычной золой в руках Творца. Пеплом… серым… легким… без искорки жизни… Творец знал, что представляет собой разрушение, что таит в себе смерть и куда забвение уносит последний вдох умирающего. Скованный отчаянием и горем, он отрезал свою левую длань и выбросил её за пределы мироздания.

Также, он избавился от своей тёмной стороны. Лишил себя последних крох мудрости, предпочитая легкомыслие, созданного мирка. Он спрятал её здесь. Прямо под этой горой. На планете вновь заселённом ненавистными людьми, в которых теперь, кроме божественного благословения, хранятся частички погибшего стража. Второе рождение, второй шанс проклятому племени, которое так ничему и не научилось…

Облака рассеялись, и пред нами предстала великая битва. Две армии сошлись в жестокой схватке. Степь щетинилась остриями копии, сверкала от начищенных щитов и лат. Скрежет металла, многоголосый хор, проклинающий жизнь и саму её суть, звуки кровавой бойни, пропитанные страхом, ненавистью и злобой долетал даже до нас. Я невольно вздрогнул. Трава, мгновение назад мирно шелестевшая под дуновениями холодного степного ветерка, примятая и истоптанная множеством ног, предвещала то, что должно было произойти с воинами, после первых обменов смертоносных ударов.

Удар копья, взмах меча, полёт стрелы, блок щитом. Смерть, смерть, смерть. Боль, ликование и страх. Армии схлестнулись, смешались. Металл застучал об металл, острия и лезвия находили плоть, протыкали и резали её, выпускали наружу кровь. Смерть, смерть, смерть. Крики победителей, стоны умирающих. Смерть, смерть, смерть.

– Узри, Аспирр! Узри смерть!

Мы отлетели чуть дальше от верхушки горы.

– Узри смерть!

– Прекрати!

Я снова поднял меч, она не шелохнулась.

– Ты до сих пор не понял…

– Мне и не нужно ничего понимать.

За нашими спинами пронесся едва ощутимый гул. Я оглянулся. Верхушка горы еле заметно вибрировала. Я сузил глаза. Она тоже заметила легкую дрожь чёрного камня и громко рассмеялась.

– Когда Творец выбросил свою левую длань за грань мироздания, в бездонный мрак холода и отчаяния, я и те, кто постиг, кто он на самом деле, решили покинуть его, уйти во тьму, навсегда оставить созданный им мир…