Ильяс Сибгатулин
Монолог сумасшедшего бога. Director's Cut
Пока вороны не кака!
Еле сдерживаю удивление от таких скабрезных слов, сказанных на весь автобус. Вновь поднимаю взгляд на окружающих пассажиров, вновь стена равнодушия.
А старик, знай себе, хихикает.
– Посмотри, посмотри в окно,
Пока экран не утянул на дно.
Не выдерживаю, отвечаю.
– В моем планшете можно изучить весь мир! – показываю на окно браузера.
– Ну смотри, смотри, – голос становится хриплым, еще больше стариковским, теряет насмешливость.
Думаю, "Ну все, отстал".
Едем дальше.
Но теперь меня какая-то муха укусила, обратиться к соседу по пассажирскому месту.
Поворачиваюсь к деду.
– Послушайте, вам тоже было бы полезно изучить вот это, – показываю старику планшет.
– Изучал, изучал, – фыркая, говорит он.
– Да ладно!
– По службине обязан,
Цепями долга связан.
– А вы кто?
– Я бог, а бог – это я.
"Что?! Все, – думаю, – сумасшедший попутчик мне достался".
– Раз вы бог, скажите, почему вы так не любите людей? За что столько страданий невинным?
– Любовью любить,
За поступки судить,
Невинных хранить,
Уму разуму учить.
– Плохо у вас получается…
Улыбается снисходительно, будто слушает ребенка, пытающегося в философию.
Хочу пламенно ответить на этот наглый взгляд, но моя остановка.
– До свидания, – говорю, – моя остановка.
Вновь хитрый прищур, будто выиграл у меня какой-то важный спор.
Выхожу на остановке. Наушники в уши, планшет с Брэдбери в рюкзак.
Чувствую, в спину тычет. Оборачиваюсь.
Стоит. "Когда успел выйти? Автобус-то уже уехал".
Свет от фонарей остановки мерно ложится на нас, будто очерчивая контур, и забирая на время у темноты вечернего города.
Вижу лицо моего пассажира. Морщины повсюду, хлипкая бородка, смешливые, но добрые глаза.
– Приглянулся мне наш разговор, – говорит старик, – отблагодарить тебя хочу.
Протягивает сжатый кулак, в котором что-то угадывается.
Все еще немного озлобленный на деда думаю, "Еще мне бомжацкого скарба не хватало".
Но старик раскрывает кулак, а на ладони – довольно симпатичная статуэтка.
– Зачем мне это?
– Бери, бери,
Да не дари,
Вещица старая, знатная
Силой моей обласканная.
Беру. Статуэтка теплая. Изящный цилиндрик из неизвестного мне материала, навершие с одной стороны вроде копытца, с другой – оленья голова с рогами. В свете фонарей все искусство мастера, создавшего эту статуэтку, не оценить, да и цвет не то коричневый, не то зеленый, зато на ощупь оказалась очень приятная вещица.
