Илья Стрекалов
Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг.
Рассмотренные источники показывают, что Советы Центральной России, юга страны и Поволжья под влиянием революционной агитации, оставаясь беспартийными широкими рабочими организациями, приобретали реальную власть в городах или претендовали на неё, призывая к вооружённому восстанию и свержению самодержавия и правительства. Наиболее же ярким выразителем идеи восстания был Московский совет рабочих депутатов.
Г. Советы Сибири, Украины, Кавказа как органы народной власти
В период Первой русской революции 1905–1907 гг. Советы возникли и в весьма отдалённых уголках страны. Их географическое местоположение обуславливало отдалённость местных властей от центра, а соответственно, слабость последних перед революционным натиском. Примечательно, что в организациях непосредственно участвовали не только рабочие, но и крестьяне, солдаты, служащие железных дорог. Советы, таким образом, объединяли самые разные слои населения в борьбе за последовательное осуществление их интересов, а в условиях отдалённости от центральной власти они, пользуясь отсутствием войск, находившихся на Дальнем Востоке ввиду русско-японской кампании, парализовали действия органов местной публичной власти, не упразднив их и не призывая население к вооружённому свержению власти. Такое стечение обстоятельств в сочетании с революционным порывом народных масс привело к появлению двоевластия: реальную власть осуществляли «республики», возглавленные Советами, номинальную же продолжали сохранять прежние местные государственные учреждения. Ярким примером могут служить Советы в Красноярске и Чите.
В Красноярске в начале декабря 1905 г. существовала выборная комиссия рабочих депо и мастерских. Были проведены выборы депутатов, причём не только от рабочих, но и от солдат, о чём свидетельствует постановление, изданное «Объединённым советом солдатских и рабочих депутатов Красноярска» от 9 декабря 1905 г. Объединённый совет, как свидетельствовал Ф. Романов в 1907 г. в своей статье с заголовком «Красноярская республика», фактически был создан 6 декабря, когда имел место солдатский митинг: «Солдаты заняли своё место, офицер вошёл на трибуну, над ним взвилось солдатское красное знамя, а выше его возвышалось рабочее знамя с блестевшими золотыми буквами: “Да здравствует единение солдат с народом, свобода, равенство и братство!” По бокам были знамёна соц. – демократии»[236]. Помимо социал-демократов, в создании Совета приняли участие и эсеры (солдатами руководил эсер, прапорщик А.И. Кузьмин). 8 декабря при поддержке солдат революционеры завладели губернской типографией.
В тот же день, 10 декабря, листовку выпустил Совет солдатских депутатов Красноярского гарнизона (2-й железнодорожный батальон), согласно ей снималась вся казённая прислуга офицеров гарнизона, вменялось обращение к нижним чинам на «вы», при этом к офицерам нижние чины имели право обращаться просто по званию с приставкой «господин», без всякого титулования (оно осталось только для генералов); образовывался «патруль верховых вооружённых нижних чинов» и несколько пеших патрулей для восстановления свободного от действий хулиганов и черносотенцев движения в ночное время[237]. 11 декабря митинг рабочих Красноярских железнодорожных мастерских принял решение о том, чтобы Совет взял под контроль правительственные учреждения. Итак, в Красноярске действовало три Совета: рабочих депутатов, солдат и рабочих (объединённый), солдатских депутатов. Солдатские депутаты, несмотря на удовлетворение их требований командиром батальона, заявили, что солдатский комитет оставляет за собой право «в любой момент поставить батальон в ружьё и по своему усмотрению выслать в город конные и пешие патрули»[238].
Газета «Сибирская жизнь» 16 декабря так описывала состояние города: «Город управляется комитетом солдат и народа…. Частные и некоторые правительственные учреждения захвачены. Предстоят выборы в Городскую думу на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Требуют Учредительного собрания»[239]. Таким образом, рабочие и солдаты выступили в поддержку радикальных политических преобразований в городе. Как писал Ф. Романов, идея избрания думы оказалась привлекательной для представителей партии кадетов, 14 декабря пославших от себя в комиссию по подготовке выборов 3 человек[240]. Совет принял решение о проведении однодневной переписи всего города, чтобы выявить состав избирателей. Но ситуация с подготовкой выборов была непростой. Мещане, пожелавшие принять участие в выборах, ушли с митинга в местном народном доме 18 декабря, поскольку революционно настроенная часть публики стала призывать присутствовавших к тому, чтобы вооружаться и поднимать восстание.
19 декабря Совет солдатских депутатов Красноярского гарнизона писал в телеграмме: «Полиция обезоружена, город охраняется солдатами 2-го железнодорожного батальона и рабочей дружиной, губернская типография в руках объединённого Совета депутатов солдат и рабочих, остальные солдаты гарнизона не противодействуют революционному захвату города»[241]. Совет депутатов рабочих и солдат 19 декабря принял на своём заседании решение о том, что, поскольку у полиции отчасти осталось оружие, Совет займётся охраной города для защиты населения от грабежа и насилия и осуществления свободы собраний; также было принято решение о запрете тайной продажи водки. Революционные власти сосредоточились на подготовке выборов в городскую думу. Однако вопрос о вооружении и потенциальном восстании решался медленно: местные большевики лишь ограничились пропагандой в печати идеи о том, что рабочие должны вооружаться[242]. Идея вооружённого восстания встретила сопротивление со стороны прапорщика А.И. Кузьмина, руководившего солдатами и считавшего, что «выдача оружия рабочим повлечёт за собой ненужное кровопролитие»[243]. В руководстве Советов были разногласия: Кузьмин, которого некоторые местные кадеты даже называли «президентом Красноярской республики», пожелал остановиться на работе Совета, заключающейся в подготовке выборов в городскую думу, на решении вопроса только о демократической организации власти в целом, а большевики ему возражали и говорили о вооружении революционных масс и восстании[244].
Однако 25–27 декабря из Маньчжурии прибыли подразделения Красноярского и Омского полков, город был объявлен на военном положении. Действовавшая городская дума решила встретить Красноярский полк, шедший из Маньчжурии с русско-японской войны, с почестями, по свидетельству Ф. Романова, были даже ассигнованы деньги на то, чтобы угостить их водкой, а Объединённый совет в это время выпустил воззвание к полку, где, в частности, говорилось: «Вам, так много пострадавшим на войне, мы намерены устроить торжественную встречу…. Народ и войско г. Красноярска своей встречей хотят выказать глубокое сочувствие за всё то, что вы потерпели на войне»[245].
Губернатор потребовал разоружения железнодорожного батальона, который поддерживал Совет солдатских депутатов. Но солдаты и рабочие (в общей сложности, более 700 человек), протестуя против такого решения, забаррикадировались в железнодорожных мастерских и в течение недели не сдавались. Лишь в первых числах января 1906 г. революционеры сдались на условии ареста только военных, но власти арестовали и гражданских лиц (рабочих). Так завершилось существование «Красноярской республики». По мнению Ф. Романова, Объединённый совет считал себя «исполнительным органом народной воли», которая выражалась на митингах, а поэтому он мог бы захватить и банк, и казначейство, и другие правительственные учреждения, если бы на то была именно воля народа[246].
22 ноября 1905 г. в Чите был образован Совет солдатских и казачьих депутатов. Инициатива его созыва принадлежала железнодорожным рабочим и служащим Забайкальской железной дороги, а также возвращавшимся после русско-японской войны из Маньчжурии солдатам. Большую поддержку оказал Читинский комитет РСДРП. Большую агитаторскую работу проводили, в частности, такие большевики, как В.К. Курнатовский, И.В. Бабушкин и А.А. Костюшко-Валюжанич. Совет обратился к казакам Забайкальской области с призывом к захвату земель и, в частности, тех, что принадлежали царю, – «земель кабинета его величества»[247]. Совет потребовал от местных купцов выделять часть подоходного налога на содержание рабочей дружины – они на своём собрании постановили выделить 30 % налога[248]. В последующем укреплении власти Читинского совета сыграла свою роль образованная Читинским комитетом РСДРП боевая дружина. В середине декабря 1905 г. железные дороги перешли под власть революционеров. 22 декабря в Чите служащие почтово-телеграфной конторы с красным знаменем и пением революционных песен вошли в здание конторы и приняли на себя все полномочия по её работе. Это нарушило сообщение представителей центральной царской власти с Дальним Востоком, откуда после русско-японской войны возвращались войска. В январе 1906 г. рабочим дружинам удалось захватить более 36 тыс. трёхлинейных винтовок и более 3 млн патронов к ним, несколько сотен пудов взрывчатки. Однако прибывшая из Маньчжурии для подавления революционной власти экспедиция генерала П.К. Ренненкампфа вошла 22 января в Читу. Подавление восстания и аресты, суды над наиболее активными участниками и их казни ознаменовали завершение существования «Читинской республики»; отряд Ренненкампфа «жестоко подавил эту героическую маленькую “республику”»[249].
Существование Красноярской и Читинской «республик» показывает, как в Сибири революционно настроенным народным массам удалось фактически установить новую власть на местах. Очевидно, что этому способствовали отдалённость от центральной власти и отсутствие войск, способных подавить восстания. «Республики», возглавленные Советами, устанавливали новый порядок организации жизни на местах, не желая считаться с официально действовавшей местной властью.
Нечто подобное, хотя, вероятно, не в столь выраженной форме, имело место и в украинских Советах. 8 ноября 1905 г. в газете «Киевская мысль» сообщалось о первом заседании «Совета делегатов рабочих» г. Киева, прошедшем 6 ноября. На нём собравшиеся рабочие и представители РСДРП рассматривали вопрос о поддержке Петербурга в вопросе проведения всеобщей стачки. Некий инженер предлагал рабочим отложить этот вопрос, организоваться в союз и обсудить возможные способы решения проблем. Однако рабочие ему резко возразили и говорили, что «настоящий момент есть момент революционной борьбы, а не медленной, спокойной организации, что “свободы” даны пока только на бумаге, и вся современная действительность служит ярким доказательством попрания всяческих свобод, и только борьбой можно отстоять эти свободы»[250]. Они приняли решение о том, чтобы Совет поддержал петербургских товарищей и при необходимости примкнул к борьбе пролетариата, была образована исполнительная комиссия Совета; по отношению к Союзу союзов как организации либерально-буржуазной интеллигенции Совет занял скептическую позицию, решив оставить в силе обособленную организацию рабочих и не вступать в Союз. 11 ноября Киевский совет обратился к рабочим с призывом избирать своих делегатов в организацию, «чтобы отстоять себя от алчных капиталистов, чтобы завоевать права человека и гражданина и очистить путь к полному уничтожению эксплуатации человека человеком»; при этом говорилось, что киевляне образовали Совет рабочих делегатов, «следуя примеру рабочих Петербурга»[251].
Между тем в войсках началось брожение и движение за создание Совета солдатских депутатов. Военная организация Киевского комитета РСДРП выпустила листовку, в которой выразила протест в отношении действий штабс-капитана Смирнова, унижавшего солдат: «Солдаты, мы должны вступиться за нашу честь, за наше человеческое достоинство. Мы должны требовать немедленного предания солдатскому суду этого негодяя командира»[252]. Листовка содержала призыв к выборам от каждой роты, батареи, эскадрона депутатов в один общий Совет. Начальник Киевского охранного отделения сообщал в Департамент полиции, что сапёры «взбунтовались», но их толпа была встречена залпом Миргородского полка, их удалось разогнать; при этом говорилось, что «войска решили поддерживать рабочих местных заводов и железнодорожных мастерских, которые забастовали»[253]. Попытка создания Совета солдатских депутатов, таким образом, была пресечена.
27 ноября исполнительное бюро Киевского совета ввиду волнений по всей стране признало необходимым сплотить все силы рабочих и выступить в единении, объединить рабочих «вокруг столичных Советов рабочих делегатов для общей борьбы за единственную гарантию удовлетворения народных требований – созыв Учредительного собрания»[254]. Киевский совет организовывал фактическую власть в городе: в его части, называемой Шулявкой, были образованы отряды рабочих, охранявшие население от хулиганов и мародёров; это была своего рода «Шулявская республика» вместо полиции, и, как иронически отмечал В. Манилов, «у Киевского губернатора на Шулявке появился серьёзный конкурент…»[255]
На роль власти, сосуществующей с иерархией местной публичной власти, претендовали и Советы на Кавказе. 24 ноября 1905 г. в Баку на заседании собрания депутатов заводских и промысловых комиссий образовался Совет рабочих депутатов. Собравшиеся, обсудив вопрос об отстаивании экономических требований перед фабрикантами, предложили учредить Совет по примеру Петербурга, Москвы и других городов. Образовавшийся Совет рабочих депутатов выпустил воззвание к гражданам, в котором обозначил, что любого человека, который попытается внести смуту в жизнь населения, будут считать «изменником отечеству, провокатором и врагом народа», против такого человека могут быть приняты определённые меры[256]. Говорилось, что, если указанные в резолюции пункты не будут удовлетворены, то Совет объявит всеобщую политическую забастовку, которая будет продолжаться, пока требования не будут исполнены.
2 декабря Бакинский совет принял резолюцию в отношении предания суду 11 матросов Каспийского флотского экипажа, считая это решение неправосудным. Авторы резолюции указывали: «Матросы боролись за наше освобождение от гнёта правительства, их победа – наша победа, их гибель – наша гибель»[257]. Совет требовал немедленного освобождения матросов из-под стражи, угрожая началом всеобщей политической забастовки. Так Совет рабочих депутатов проявлял солидарность по отношению к представителям армии в их, как он считал, совместной борьбе за народную свободу. Затем Совет направил телеграмму наместнику на Кавказе, требуя принятия решения об освобождении матросов в 2 дня и утверждая, что в противном случае примет серьёзные меры, за которые нести ответственности не будет. 8 декабря на заседании Совета ввиду того, что ответ получен не был, принято решение послать делегацию от Совета генерал-губернатору с целью узнать мнение наместника. Параллельно депутаты рассматривали вопросы о поддержке различных экономических требований рабочих. Однако ситуация не разрешилась, и 13 декабря Совет принял резолюцию о начале всеобщей политической забастовки, поскольку Советы других городов, депутаты железных дорог уже объявили «последний решительный бой старому, прогнившему совиному гнезду, именующему себя правительством». Предлагалось требовать созыва Учредительного собрания, которое установит «порядок правления на великой Российской земле», а также удовлетворения требований рабочих, железнодорожных служащих и крестьян[258]. На железной дороге был образован стачечный комитет, который правительственные войска пытались арестовать, окружив вокзал, однако Совет сразу запротестовал в отношении таких действий со стороны власти. Поддерживая всеобщую политическую забастовку, бюро Бакинского совета 16 декабря обратилось к гражданам, предложив принять и конкретные меры помощи населению: в их число входили организация бесплатных столовых, регулирование цен на жизненно важные продукты, приём заявлений и жалоб от людей в бюро Совета, призыв к гражданам делать взносы в стачечную кассу Совета. Завершалось обращение такими словами: «Совет рабочих депутатов в завоевании широкой политической свободы видит первое средство, прямой путь к грядущему полному освобождению от экономического гнёта капитала, – путь к торжеству социализма!»[259] Тем не менее силами полиции и охранного отделения в феврале 1906 г. члены Совета были арестованы. Бакинский гарнизон в целом подчинялся действовавшей правительственной власти. 22 декабря забастовка прекратилась, движение пошло на спад и завершилось арестом Совета. При этом ротмистр Орловский в донесении заведующему полицией на Кавказе от 21 февраля 1906 г. признал авторитетность организации Совета, отмечая, что большинство его депутатов – «сознательные рабочие», а остальные, тем не менее, также пошли в Совет, поскольку видели в нём «защитника их экономических нужд и интересов»[260]. И, хотя Орловский писал о том, что на Бакинский совет стремились влиять в революционных целях представители партийной интеллигенции, признание со стороны представителя власти популярности Совета среди масс очевидно. Генерал-лейтенант Ширинкин (заведующий полицией) отмечал, что из материалов о Совете, присланных ему жандармским управлением, усматривается, что «в Баку усиленно действовал Совет рабочих депутатов, фактически захвативший в свои руки жизнь этого города»[261].
Таким образом, рассмотрение истории создания Советов в 1905 г. показывает, что они возникли как органы народной власти, избирались рабочими, крестьянами, солдатами. При этом, безусловно, они испытывали влияние со стороны политических партий, таких как большевики, меньшевики и эсеры. С учётом того, что центральная власть не спешила идти на уступки различным слоям населения, движение Советов постепенно стало более радикальным: так, оно пришло от самоорганизации рабочих в Иваново-Вознесенске и их противостояния местным властям весной 1905 г. до Петербургского совета осени 1905 г. с его идеей необходимости коренного обновления существовавшего в стране политического строя. Советы, вдохновлённые пропагандой революционных партий и движимые необходимостью устроить жизнь в интересах представителей народа, нередко преследовали политические цели – вооружённое восстание и свержение монархии с заменой на демократическую республику путём Учредительного собрания. Классическими примерами здесь могут служить Московский совет и Советы европейской части России. В ряде случаев Советы пытались явочным порядком установить новый властный строй, создавая тем самым ситуацию двоевластия (наряду с системой правительственных учреждений, возглавляемых губернатором). Так было в Сибири с Красноярским и Читинским советами. Более сложную позицию, как уже отмечалось в начале этой главы, в формировании моделей поведения Советов 1905 г. занимает Петербургский совет рабочих депутатов, возникший сначала как «вторая власть», сосуществовавшая с правительством, как орган, обладавший властным авторитетом и только в конце своего существования (в связи со сменой руководства) объявивший подготовку к вооружённому восстанию против самодержавия и правительства. Его взаимоотношения с правительством при этом были непоследовательны: периодически то Совет, то правительство брали инициативу в свои руки.
Всё это свидетельствует о том, что, конечно, Советы в разных уголках России преследовали разные цели, и в этом смысле не все Советы сыграли одинаковую роль в революции. Однако при общем силовом напоре со стороны царской власти и весьма условном, относительном желании (учитывая, конечно, Манифест 17 октября 1905 г. о политических свободах и его значение для политической системы страны) идти навстречу решению проблем крестьянства, пролетариата и армии их требования и средства их достижения становились всё более революционными и жёсткими. Население показало свою готовность отстаивать интересы перед властью посредством самостоятельно образованных организаций, и ярким примером такого стремления стали Советы. Это и был ключевой элемент нарождавшегося гражданского общества, упорно пробивавшего себе дорогу через полицейские, силовые, административные и иные барьеры, создававшиеся самодержавной властью.
§ 2. Вопрос о создании Советов в 1906 г.
А. Планы создания Советов в России в 1906 г.
Многие из Советов 1905 г., проявив себя как органы народной и революционной власти, прекратили, однако, своё существование ввиду полицейских преследований и подавления революционного движения войсками. Тем не менее изучение источников о революционном и рабочем движении показывает, что вопрос о Советах не был снят с повестки дня. По всей стране продолжались волнения и беспорядки: вслед за рабочими крестьяне стали поднимать восстания и осуществлять погромы помещичьих усадеб. Общая революционная ситуация по-прежнему оставалась напряжённой, и ввиду этого вопрос о создании Советов продолжал оставаться актуальным. Примечательно, что их идеологическое, выраженное в различных источниках призвание как проводников народной свободы, политической власти народа также сохранило актуальность.
Имеются сведения о том, что Советы рабочих депутатов планировалось создать не только на основной территории страны, но и на национальных окраинах, чему примером может служить Польша. Представители польского революционного движения были знакомы с опытом деятельности Советов, поскольку присутствовали, в частности, на некоторых заседаниях Петербургского совета рабочих депутатов осенью 1905 г. и выражали ему поддержку. О плане создания Совета свидетельствует секретное донесение прокурора Варшавской судебной палаты Н.А. Чебышева от 4 февраля 1906 г.: появилась Организационная комиссия Совета рабочих депутатов Царства Польского, распространяются её воззвания, в которых, в частности, говорится, что, вне зависимости от убеждений (желают ли участники восстания федерации или автономии для Польши), рабочие должны сплотиться в «междупартийную организацию» для борьбы с царским правительством за свою свободу[262].
В листовке Организационной комиссии Совета от 12 февраля говорилось о том, что рабочие, несмотря на какие-то разногласия, должны объединяться, чтобы сокрушить царское правительство. И первыми это, по мысли авторов листовки, поняли петербургские рабочие, создав «международный» Совет рабочих депутатов, цель которого – в «объединении борющейся массы пролетариата, руководстве его активными действиями для осуществления полной победы, для осуществления демократической республики»[263]. Отмечалось, что по России были созданы подобные Советы, но поляки «опоздали» с его организацией и хотели бы создать её теперь, но этому мешают множественные партийные разногласия. Задачей Совета виделось свержение самодержавия и водружение «знамени освобождения» рабочих. Обращаясь к рабочему, авторы воззвания писали: «Свобода не снизойдёт к тебе с небес, оковы не лопнут, тюрьмы не рухнут, пока ты кровью своей не отвоюешь всего этого»[264]. Однако планам поляков не суждено было сбыться, Совет так и не был создан, чему, по всей видимости, способствовало своевременное уведомление о планах революционеров в адрес Департамента полиции. Кроме того, попытка создания Советов в Польше провалилась, поскольку польская социал-демократия, как и Бунд, не одобряла создание Советов как широких организаций, способных сделать влияние социал-демократии в массах ничтожным[265].
Подъём протестных настроений в связи с репрессиями царского правительства в рабочем и революционном движении был настолько велик, что возникла мысль о том, чтобы снова создать Советы как некий политический и выражающий интересы народа противовес действовавшей власти. Безусловно, представители партий не могли не учесть этого обстоятельства для достижения собственных целей. На конференции северных комитетов РСДРП (были представлены такие города, как Москва, Владимир, Ярославль, Иваново-Вознесенск, Шуя и др.), проходившей в июне 1906 г., было признано необходимым «поддерживать крайне левую Думу», то есть социал-демократов, прошедших в I Государственную Думу, а также обозначить перед ними задачи, такие как пропаганда неспособности Думы решать государственные вопросы, необходимость призвать народ к восстанию и к «созданию аграрных комитетов, советов крестьянских и советов рабочих депутатов», образовать «исполнительный комитет» для руководства народным восстанием[266].
Эсеры также полагали, что необходимо создавать Советы рабочих депутатов. ЦК ПСР в июле 1906 г. на заседаниях в Териоках принял решение о том, что надо, пользуясь ситуацией политического кризиса, связанного с роспуском Думы, призывать народ вести «открытую войну с правительством», создавать Советы рабочих депутатов для организации масс на восстание[267]. В докладе «Боевая тактика партии после разгона Думы» представителя ЦК ПСР на Всероссийском совещании партийных работников среди крестьянства, которое проходило в сентябре 1906 г., рассказывалось о том, как эсеры представляли себе план всеобщего восстания в связи с разгоном I Государственной Думы: предполагалось привлечь к нему рабочих посредством создания Советов как «истинных представителей широких рабочих масс», как учреждения, которые, «независимо от политических убеждений, обладали бы – как это вполне показал предыдущий опыт – достаточно широким влиянием на массы, чтобы в необходимый момент двинуть их на борьбу»[268]. Инициатива поддерживалась и местными работниками ПСР: в частности, на съезде представителей организаций ПСР в Сибири в июле 1906 г. было принято решение организовывать Советы рабочих, солдатских, крестьянских депутатов в связи с тем, что «роспуск Думы может вызвать в ближайшем будущем отдельные революционные вспышки, которые, в свою очередь, могут вылиться в открытое всероссийское восстание»[269]. С одной стороны, эсеры действовали решительно, желая бросить лозунг Советов в массы; с другой, они были чересчур уверены в успехе предполагавшегося ими сценария развития событий.
Вопрос о создании Совета рабочих депутатов стал предметом дискуссии в периодической печати между бывшим председателем Петербургского совета Г.С. Хрусталёвым-Носарём и большевиком В.И. Лениным. Хрусталёв-Носарь в статье «Быть или не быть Совету Рабоч. Депутатов?», опубликованной в газете «Эхо» в июле 1906 г., указывает, что понимание Совета как боевого органа в узком смысле – как органа вооружения и восстания – нельзя признать верным: Совет в 1905 г. и без идеи восстания был боевым органом. Являясь «революционным парламентом революционного пролетариата», Совет выступал не только в политических акциях, как, например, в борьбе за 8-часовой рабочий день на фабриках и заводах, но выполнял и другие функции: организовывал профсоюзы, экономические забастовки, сделал подготовительные шаги к «созданию всероссийского рабочего конгресса»[270]. При этом, отмечал Хрусталёв, Совет часто сдерживал пролетариат от возможных выступлений, его нельзя считать и организатором декабрьского восстания, поскольку к тому моменту депутаты Совета были арестованы. Бывший председатель Петербургского совета считал, что не нужно ставить вопрос о «боевом» значении организаций во время революции: надо или организовывать массы, или не делать этого вообще. Он писал: «Борьба на два фронта – с самодержавными погромщиками и капиталистами – требует высшего напряжения пролетарских сил»[271]. Возражая тем, кто считал, что Совет будет разогнан полицией, Хрусталёв-Носарь писал: если Совет разгонят в одном месте, то изберут в другом, если арестуют одних выбранных в него лиц, то выберут новых. Предлагаемое социал-демократами совещание с думской фракцией своих однопартийцев как замена идее создания Совета не нравилась Хрусталёву, поскольку такое совещание не сможет объединить огромные рабочие массы, ставить широкие задачи, в том числе, например, созыв всероссийского рабочего конгресса. Наоборот, считал он, это думская фракция должна войти в состав Совета, чтобы иметь хорошую возможность опираться на поддерживающий его многотысячный пролетариат. На практике на заводах многие рабочие, примкнувшие к социал-демократам, желали выборов в Совет, но резолюция ПК РСДРП заставила их отказаться от участия в выборах, поэтому стали проходить эсеры, что уже не играет на руку самим социал-демократам. Создание Совета – это «жгучая потребность переживаемого момента», поэтому, считал Хрусталёв-Носарь, ПК РСДРП должен пересмотреть свою резолюцию.
В.И. Ленин в ответ Г.С. Хрусталёву-Носарю опубликовал в том же номере газеты «Эхо» передовую статью «Об организации масс и о выборе момента борьбы». Он отмечал, что, при учёте факта руководства Хрусталёва-Носаря делами Петербургского совета и интересе к идее создания Совета в среде петербургского пролетариата, его полемика с резолюцией ПК РСДРП не создавать Советы приобретает «выдающееся значение». Ленин соглашался с оценкой Хрусталёва-Носаря, писавшего, что Совет был «революционным парламентом революционного пролетариата». Он, однако, писал: «Величайшей и далеко ещё не оценённой заслугой Советов Рабочих Депутатов считаем мы именно их боевую роль»[272]. При этом он подчёркивал, что организация профсоюзов, экономических забастовок была бы возможна и без Совета, а всеобщая стачка – нет, поскольку для неё и нужен был подобный всеобщий орган: «Совет вырос из потребностей непосредственной массовой борьбы»[273]. Советы Ленин понимал как «органы непосредственной массовой борьбы пролетариата», рассматривал их как органы народной власти, но именно в связи с восстанием, в результате которого они образуют некое революционное правительство.
Таким образом, в полемике Г.С. Хрусталёва-Носаря и В.И. Ленина сошлись две разные точки зрения на сущность Советов рабочих депутатов. Отсюда и их оценка текущего момента и необходимости создания Советов в 1906 г. Различие позиций двух участников дискуссии не в выборе боевого момента для выступления или восстания (и в том, кто оказался прав, а кто – нет), а в понимании самой сущности Советов: если Хрусталёв-Носарь говорил не только о политической, но и об экономической деятельности этих организаций, то Ленин – прежде всего о роли Советов как органов всеобщего восстания для свержения самодержавия и правительства.
За ходом дискуссии в революционном движении по вопросу о необходимости созыва Совета, которая шла в прессе в июне-июле 1906 г., следил лидер партии кадетов П.Н. Милюков. Оценивая позицию Хрусталёва-Носаря как более приемлемую (в частности, потому, что последний предлагал создание беспартийной, а не социал-демократической организации), он отмечал, что и социал-демократы, и социалисты-революционеры преследуют одну цель: «не прекращение путём общественной организации революционного процесса, а его дальнейшее развитие»[274]. Создание Совета рабочих депутатов Милюков рассматривал как форму внепарламентского давления.
