Илья Соломенный
Последний потомок богов. Том 1
Я рванул в сторону, едва успел подхватить второй табурет и прикрыться им – и тут же сильнейший удар ятаганом развалил мой импровизированный щит! По руке прокатилась волна боли, но думать об этом не было времени – действуя инстинктивно, я сунул факел в рожу клыкастого ублюдка!
Тот отшатнулся, взмахнул оружием ещё раз – клинок едва не отсёк мне кисть, пролетев совсем рядом! Я подхватил со стола кувшин с какой-то жидкостью и бросил его в орка – послышался звук разбитой о стальной нагрудник керамики, во все стороны плеснула жидкость – и я почувствовал запах спирта.
Вот оно!
Отпрыгнув назад, я швырнул факел следом за кувшином, и тот попал точно в цель!
Пламя вспыхнуло стремительно, объяв весь торс зеленокожего и его голову. Он утробно зарычал, размахивая своим ятаганом, а я уже нёсся к лестнице второго этажа, краем глаза заметив, как Торгрим выскакивает на улицу через главный вход…
Скрыться прямо сейчас было бы отличной идеей – но у меня перед глазами стоял образ иллюзии, которая хранилась в перстне.
Надо вернуть украшение Эйрика! Это единственное, что докажет мои слова, единственное, что расскажет о готовящемся вторжении армии тьмы!
Кто-то счёл бы моё решение глупым – да я и сам ругал себя последними словами. Но также в голове билась мысль о том, что если орки хозяйничают в самом форте – значит есть шанс, что капитан уже мёртв…
Добежав до его кабинета и не встретив ни одной живой души, я на мгновение прислушался – и толкнул дверь…
Капитан лежал на своём столе – на спине, а все его бумаги были залиты кровью. Грудная клетка мужчины была вскрыта и рёбра торчали наружу – словно что-то разорвало её изнутри. В воздухе висел тяжёлый запах крови, смешиваясь с дымом, поднимающемся по коридору…
Я почувствовал, как к горлу подступает ком, но всё же подошёл к трупу. Стараясь не дышать, поднял его правую руку и с облегчением увидел на ней перстень… Сняв украшение, надел его на палец – и заметил, как глаза дракончика мигнули красным светом…
Всё, пора убираться…
Холл уже был объят пламенем. Горели две стены, несколько столов, а подожжённый мной орк валялся посреди этого пожара. Кашляя и задыхаясь, я пробежал к выходу и выскочил наружу, дико озираясь по сторонам.
Солдат не было видно, но за стенами форта виднелись всполохи огня и слышались крики. Наверное, остатки солдат сражаются с орками в самой деревне…
Уже рванув к воротам, я вдруг вспомнил о своём оружии, и быстро вернулся – и облегчённо выдохнул. Лук, тул и нож лежали в том же сундуке, где я их оставил. Забрав вещи, я вдруг понял ещё кое-что – нужно взять лошадь! Рванув к конюшне, расположенной недалеко от ворот, я с облегчением увидел за загородками пару коней.
Они громко ржали и били копытами, так что пришлось потратить пару минут, чтобы успокоить выбранного скакуна. Стараясь не мельтешить, но и не тратить время понапрасну, я оседлал выбранное животное, запрыгнул на него – и с гиканьем выскочил из форта. Не выдержав, обернулся на него, думая, что сейчас какой-нибудь оставшийся арбалетчик всадит мне в спину болт…
Однако вместо этого увидел, как на фоне двух лун промелькнул какой-то сгусток тьмы – очень похожий на тот, что я видел несколько часов назад над лесом…
Стремительно пронёсшееся над стенами “крепости” облако врезалось в стену главного здания на уровне второго этажа. Оно с треском развалило часть постройки – а затем изнутри раздался высокий и пронзительный визг, от которого у меня волосы встали дыбом…
Нутро сжалось от страха. Словно бы он был осязаемым, словно бы догнал меня в спину и попытался обволочь своими липкими, цепкими пальцами…
Прикрикнув, я ускорил коня…
Деревня, как и предполагал, подверглась нападению… Несколько домов горели, то тут, то там слышались звуки схваток. Селяне бегали по улицам, орки мелькали в отблесках пожаров…
Я нёсся по улице, по которой меня привели, стараясь не думать о том, сколько людей погибнет сегодня ночью… Я пытался предупредить их! Пытался!
Проскочив главную площадь, я едва не нарвался на трёх зеленокожих. Они как раз вытаскивали из трактира двух людей… В груди защемило от чувства собственного бессилия, но я понимал, что останавливаться и пытаться спасти этих бедолаг – гиблое дело…
Снова ускорив коня, я проскочил мимо другой убегающей группы людей – и выехал на небольшую площадь перед главными воротами Еловых выселок. Там царила настоящая свалка – солдаты и крестьяне сражались с парой десятков орков. Я заметил Торгрима, отбиващегося сразу от двух зеленокожих…
Гикнув и ускорившись, единственное, что я смог сделать – направить коня на одного из орков, наседающих на гнома. Клыкастый не заметил моего приближения, и наверное сильно удивился, когда мой скакун снёс его с ног.
Под копытами послышался хруст…
– Хорош! – взревел Торгрим, уворачиваясь от удара орка и вгоняя клинок ему в горло, – но обратно выдернуть оружие у него не получилось, – Ах ты… Тресни твой гранит!
На нас бросился ещё один зеленокожий – но тут уж я успел достать лук и стрелу, и вогнал её в бедро твари, заставляя упасть. Тут же между мной и гномом мелькнуло несколько болтов, какой-то крестьянин оказался рядом, пытаясь ухватить моего скакуна за уздцы – я впечатал ему в лицо сапог…
Меня оттеснили от Торгрима. Рядом завязалась потасовка солдат ещё с тремя орками, и я понял – стоять на месте больше нельзя…
– Лошади! Конюшня у въезда! – крикнул я, указывая гному на стойла возле ворот, и оттолкнув грудью коня одного из солдат, зачем-то бросившегося на меня…
– Виктор!
Резко повернувшись в седле, я увидел, как рядом со мной буквально из под земли выросла воровка!
– Помоги!
Ровно секунду я смотрел в её изумрудные глаза, в которых отражались всполохи огня от ближайшего пожара, а затем протянул девушке руку.
7 Глава – “Старый Кабан”
Снова шёл дождь. Он начался на второй день, как мы удрали из Еловых выселок, и не прекращался уже третьи сутки. Дорога превратилась в грязное месиво, одежда промокла насквозь, и даже на привалах не удавалось высушить её полностью.
Конь, уведённый из форта, всхрапнул, вырывая меня из мрачных мыслей, сидящая за спиной Ада поёжилась и устало вздохнула.
– Когда-нибудь эта мерзкая погода закончится, или нет? – процедила она. – Что за места у вас тут… Или нестерпимая жара, или бесконечный ливень!
– А ты сама-то откуда? – невозмутимо спросил Торгрим, едущий справа от нас на небольшой кобыле, – Обычное лето в Диких землях.
После того, как мы с воровкой выскочили из Еловых выселок, гном (где то снова раздобывший меч) нагнал нас уже через пару часов, выбрав ту же самую дорогу. Ему повезло угнать осёдланную кобылу и вырваться из охваченной ужасом деревни.
– Не твоё дело, – буркнула Ада, и сильнее натянула капюшон тонкого плаща, почти полностью скрывая свои каштановые волосы.
Мы с Торгримом переглянулись и пожали плечами.
Воровка оказалась не самой компанейской душой. Даже несмотря на то, что я спас её – уже во второй раз. Тем не менее, её благодарность не заставила себя ждать. Пока мы с гномом сражались с орками в помещении форта, она каким-то образом успела найти и забрать украденный у меня вещевой мешок. Попыталась скрыться вместе с ним – но когда я подобрал девчонку у ворот, в окружении зеленокожих, без вопросов вернула его.
Это было приятно – там имелось несколько вещей, без которых путешествовать было тяжело.
Сама же Ада оказалась резкой, язвительной, острой на язык, и постоянно хмурила тонкие брови. Впрочем, её милому личику это даже шло. Ещё бы постоянно не шипела, как рассерженная кошка…
Вообще, наша компания получилась… Странной. Сын кожевника, пытающийся попасть в Империю, воровка, которая не спешила распространяться о себе, и гном, который замолкал только в исключительных случаях.
Торгрим был из той породы людей – точнее, гномов – представители которой никогда не унывали. За дни нашего путешествия я услышал от него кучу историй, шуток, легенд, песен – и каждый день он выдавал всё новые и новые.
Забавно, что при этом о себе он рассказывал тоже немного – всегда находил какие-нибудь сторонние темы. Единственное, что мне удалось у него выпытать – узнать, за что его посадили в темницу форта.
Если верить его словам, всё было до банально просто – он расквасил лицо одному из солдат в таверне Еловых выселок, и сломал ему руку, когда тот вздумал потешаться над ростом гнома.
На первом привале, когда мы удалились на достаточное расстояние от Еловых выселок, выяснилось, что у всех нас одна дорога – в Керак-Норн, до которого было около пятисот километров. Путешествовать в одиночку нынче было опасно, так что мы решили какое-то время держаться вместе.
Тем более, что почти сразу выяснилась важная деталь – у Торгрима в Керак-Норне имелись какие-то друзья. Гном пообещал, что в счёт уплаты долга за его спасение из темницы они помогут попасть в подземные копи и перевезут меня через них на ту сторону Мглистых гор по рельсовой дороге. Его путь тоже лежал туда – но куда именно, он так и не сказал.
– А что, просто так пройти я не смогу? – удивился я, когда он сказал об этом на первом же привале, пока мы все грелись у костра.
– Да почему, сможешь, – пожал плечами мой новый товарищ, и погладил свою пепельную бороду, – Просто это займёт много времени. Там… Сложная бюрократическая возня. То, что на поверхности, принадлежит людям – там заправляет род Эйнсвар. А вот Подгорные копи принадлежат гномьему клану Террак, и просто так они кого попало к себе не пускают. Только жителей Верхнего города, да и то не всех, а только тех, у кого есть специальное разрешение.
– И как его получить?
– Долго и муторно, – отмахнулся Торгрим, – Нет, если, конечно, у тебя есть желание обосноваться там минимум на год – пожалуйста. Но местный магистрат не раздаёт жильё и землю вокруг города просто так, ты же это понимаешь?
– Понимаю.
– Да и тебе же надо на ту сторону гор? Так что явно не твой вариант. Но ты не переживай – я всё организую. Есть связи, хе-хе! К тому же, мне и самому надо в Империю!
– Отлично! – улыбнулся я, – Путешествовать в компании спокойнее.
– Это да, особенно, в свете последних событий… Кстати, я ведь так и не спросил – что с этими орками? Ты с ними столкнулся уже в третий раз. Откуда они взялись в вашей глуши?
Несмотря на то, что Торгрим мне нравился – я не стал рассказывать ему то, что произошло на самом деле. Наученный горьким опытом, понял, что мои слова запросто могут повернуть против меня самого – так что отделался полуправдой, заявив, что возвращался в деревню и увидел их уже там.
Ни слова о Рифте, о Драконьих всадниках, ни о кольце Эйрика я не произнёс.
Гном не стал вдаваться в подробности этой истории и уточнять, почему я замешкался в форте – хотя по его глазам было видно, что он об этом задумался. А вот Ада во время этого разговора прищурилась, глядя на меня через пламя. Я поймал её взгляд и отвёл глаза.
Интересно, она видела, как я снёс полчерепа тому орку на дороге, и насквозь пробил другого с помощью перстня?
Даже если и нет – такие раны обычным луком и ножом не объяснить… Да и перстень она с меня не сняла. Либо не захотела… Либо не смогла…
Хотя опять же – ублюдский капитан сорвал его с моего пальца без проблем…
Вообще, вопросов об этом артефакте у меня накопилась масса – особенно если учитывать видение, которое посетило меня во время отключки.
Но вопросы-вопросами – а ответов на них ни на йоту не прибавилось за всё время, пока мы находились в дороге. Я носил перстень на пальце не снимая, под найденной в заплечном мешке перчаткой. И каждый день, на привале, когда мои спутники засыпали, пытался пробудить его – но всё тщетно.
И речь шла не только о послании Эйрика – вообще о какой бы там ни было активности! Нет, обожжённая и порванная перчатка из странного материала теперь появлялась на руке по моему желанию – но и только. Никаких магических огней, или чего-то подобного – как только я не старался их вызвать! Я пробовал и мысленные команды, и жесты, как в легендах про магов прошлого, и слова.
Однажды даже порезал палец, чтобы окропить перстень кровью… В этом случае глаза на голове дракона на несколько секунд загорелись красным светом, но дальше этого дело не пошло.
Я искренне надеялся, что какой-нибудь имперский маг сможет выудить рапорт Эйрика из этого артефакта. А ещё понимал – если я хочу пользоваться им дальше, мне нужно где-то взять для этого знания.
Но одна мысль не давала мне покоя. Я предполагал, что как только я доберусь до первого крупного города и расскажу о произошедшем – перстень у меня, скорее всего, заберут.
С концами…
И, странное дело, – отдавать его мне совсем не хотелось! Точнее, странным было не это – кто в здравом уме захочет отдавать такую вещь?! – а то, что я будто бы чувствовал перстень “своим”… Он был будто моей частью… И более того – я понимал, что это именно он залечил сильно ушибленную орком кисть, и даже ноющие рёбра, которые перестали болеть на третий день нашего путешествия.
Вот так мы и ехали через Дикий край – мы с Адой были погружены в свои мысли, а Торгрим без устали болтал, пытаясь нас развлечь.
Мы двигались по разбитому тракту (одно название!) на запад. Перелески, болота, холмы, небольшие ручьи и заросшие бурьяном поля сменяли друг друга день за днём
Время от времени мы встречали и других путников. В основном это были торговцы с небольшим количеством охранников, или крестьяне, едущие куда-то на заработки. Однажды нам повстречался отряд наёмников из пяти человек – все при оружии и в кожаной броне со стальными вставками.
К счастью, такие оборванцы, как мы, их не заинтересовали…
По пути к Каран-Норну было раскидано какое-то количество деревень, в которых люди занимались точно тем же, чем и мои односельчане. И каждый раз, видя вдали от тракта дома, дым печных труб, или людей в полях, моё сердце сжималось, а перед глазами вставали лица родителей…
На шестой день путешествия мы встретили группу бродячих артистов. Они остановили четыре своих фургона под огромным дубом, недалеко от тракта, и пригласили разделить с ними трапезу. А так, как у нас почти не было запасов – всё, что мы ели, было добытой мной на охоте дичью – мы с радостью согласились.
Большое семейство цирковых, едущих в Тармберг, где добывали серебро, оказались весёлыми ребятами. Мы понаблюдали за тренировками жонглёров и акробата, повосхищались фокусником и с уважением отнеслись к метателю ядер и огромной секиры – здоровенному усатому мужику по имени Горт.
Торгрим даже попытался выторговать эту секиру за несколько невесть откуда взятых серебрушек, но дальше шуток и слов дело не пошло.
Эти артисты рассказали, что в дне пути от места нашей встречи будет большой постоялый двор на перекрёстке четырёх дорог – так что, попрощавшись с бродягами, мы направились прямо к нему.
Трактир и правда был большой – метров двадцать в длину, основательный, двухэтажный, с большим подворьем, баней, общим колодцем, конюшней, своим огородом и полем, а также небольшим яблоневым садом. На окнах висели массивные ставни, вокруг построек был возведён небольшой частокол, а во дворе я сразу срисовал пятерых дюжих ребят с оружием на боках. Мечи, сабли, пара арбалетов… Под несколькими высокими деревьями, растущими в углу двора, рядом с воротами расположилась смотровая вышка метров семь высотой – там тоже торчала пара стрелков.
– Серьёзное хозяйство! – присвистнул Торгрим, останавливая свою лошадь неподалёку от конюшни.
Во дворе было многолюдно. Помимо охранников, нескольких мальчишек-служек и женщины, прикрикивающей на них, тут разгуливали и постояльцы.
Несколько торговцев вокруг пары гружёных телег, которые выводили из-под навеса рядом с конюшней; парочка наёмников; группа подвыпивших солдат, метающих в деревянную мишень топоры; даже карета, рядом с которой торчал худощавый и бледный господин, внимательно следящий за двумя красавицами в дорогих платьях – видимо, сопровождающий.
– Разная тут публика, – заметил я, – А у меня даже денег нет, чтобы заплатить за комнату… Думал на сеновале попроситься переночевать, но теперь…
– Ай, да брось, парень! – Торгрим тряхнул своим полупустым кошельком, в котором звякнули несколько монет, – Я за тебя заплачу!
– Да не стоит…
– Стоит-стоит! – засмеялся он, – Вместе же едем, тресни твой гранит! Хоть людьми себя почувствуем после дороги и того, что в той деревеньке случилось… Эй, Ада! У тебя-то монеты найдутся?
Воровка, которая уже спрыгнула с моего коня, надменно вздёрнула носик.
– Найдутся! Но за вас платить не буду.
– Да не больно-то и хотелось, – фыркнул гном, и найдя глазами конюха, крикнул, – Эй, уважаемый! Прими-ка лошадей! Их бы накормить, а то на сырой траве заманались уже!
Пожилой, седовласый, низенький мужчина принял у нас вожжи и с полупоклоном повёл устраивать животин. Мы же, кивнув мрачным охранникам на входе, смерившим нас оценивающими взглядами, вошли внутрь.
“Старый кабан” – гласила вывеска, изображающая (кто бы мог подумать?) здоровенного клыкастого вепря.
В просторном зале оказалось немного людей – была занята примерно треть столов. На нас никто не обратил внимания – все были заняты своим делом. Кто-то играл в кости, кто-то оживлённо разговаривал за едой, кто-то молча пил.
Мне в нос сразу ударил запах свежей выпечки, эля, приправ, жареного мяса. Желудок заурчал, и я смущённо улыбнулся. Торгрим понимающе хмыкнул:
– Жрать хочется, и то правда! Идём, вон я вижу хозяина!
Добравшись до стойки, мы поздоровались с высоким и плотно сбитым мужиком – лысым, с мощной, чуть поседевшей бородой, одетого в простую белую рубаху и чёрные льняные штаны. На поясе у него висела внушительных размеров дубинка.
Он чем-то неуловимо напоминал того самого “Вепря” с вывески.
– Приветствую, уважаемые! – ответил он глубоким басом, – Я Берг Щетина, хозяин этого заведения. Чего желаете? Откуда едете?
– Я Торгрим из рода Андарак. Это Ада и Виктор, мои спутники. Едем из… Еловых выселок.
– Не ближний свет, – хохотнул трактирщик, – Как там дела? Тихо?
– Если бы, – брякнул я, – На деревню напали.
Берг тут же помрачнел.
– Прямо на саму деревню?! Там же гарнизон стоит… Совсем ополоумели проклятые разбойники! И как, многих положили?
Я вдруг понял, что трактирщик не поверит в россказни об орках – он и мысли не допускал о том, что с Еловыми выселками что-то может случиться! Деревня и правда была далеко, но подумав, я всё же решил рассказать о том, что на Выселки напали орки.
К моему удивлению, Берг рассмеялся на это заявление.
– Орки? Парень, ты самогона перепил в дороге, не иначе! Ха-ха-ха!
– Я серьёзно!
– Это правда, – неожиданно поддержала меня Ада, и гном кивнул, подтверждая её слова, – Мы тоже их видели. Уверена, в ближайшую неделю новые постояльцы вам расскажут то же самое.
Трактирщик снова посмотрел на нас, уже серьёзнее.
– А ну-ка, поподробнее…
Мы выложили ему короткую версию истории, не упомянув, что удрали из темницы. В конце этого рассказа его глаза едва на лоб не вылезли, и он сокрушённо покачал головой.
– В хреновые времена мы живём… Сначала волки, потом разбойники, теперь это… Откуда они взялись?!
Памятуя о том, как отнеслись к моим словам в Выселках, я не стал рассказывать о Рифте, а Торгрим, понимая это, пришёл на помощь.
– Этого не ведаем, уважаемый. Нам бы комнату на троих, – заявил гном, но воровка тут же его перебила, сверкнув своими зелёными глазами:
– Две комнаты. Одну на двоих, другую на одного.
– Понял, – кивнул Берг, – Есть свободные, по серебрушке за человека на сутки. Торговаться даже не думайте – в стоимость входит три раза поесть, баня, услуги прачки, овёс для лошадей – или вы без них?
– На двух, – вклинился я в разговор.
– О них позаботятся, – кивнул владелец постоялого двора, – Но цену за одну коняху не скину – всё равно услуга общая. За пиво и прочее горячительное платить надо отдельно, как и за дополнительную еду. Цены на всё можно узнать у служанок.
– Да мы и не собирались торговаться, – гном вытряхнул из кошеля две монетки с потёртыми профилями старых королей и припечатал их к столешнице, – Останемся на день… Пока. Потом если что доплатим.
Ада тоже положила на стол серебрушку. Берг попробовал их на зуб, кинул в свой кошель и кивнул.
– Вы как раз к обеду – так что и выезжать после него будете. Сейчас кликну младшую, она вам покажет места. Только это, ты смазливый, – он пристально посмотрел на меня, – Да к тебе обращаюсь. К девочкам не приставай. Не стоит того твоё здоровье.
– Понял, – кивнул я серьёзно, под издевательский смешок Торгрима.
– Из прочих правил – у меня тут серьёзное заведение, смекаете? Никакого воровства, шулерства, вымогательств. Драк не затевать – если поцапаетесь с постояльцами, решайте проблемы за пределами моей территории. Не хватит денег рассчитаться – останетесь отрабатывать, пока не решу, что достаточно. Ясно?
– Ясно.
Кивнув, Берг отошёл усевшимся за стойку людям из зала и налил им пару кружек пива.
К нам же вскоре подошла конопатая девчонка лет четырнадцати. Она отвела нас в комнаты, расположенные на первом этаже, в самой дальней части коридора. Ада, ничего не сказав, сразу заперлась у себя, а мы с Торгримом отправились в наши “апартаменты”.
Они были очень даже неплохими. Я до этого дня на постоялых дворах не бывал, но оценил чистоту комнаты. Два небольших окна на разных стенах, две широкие кровати с чистым бельём, вымытый пол, стол с двумя стульями, сундук с замком и торчащим из него ключом, шкаф, вешалка.
– Ну наконец-то! Тресни мой гранит, как же спина окаменел! – гном сразу плюхнулся на кровать, но тут же сел и обратился к девчонке, – Эй, красавица! А в баню когда можно?
– Через пару часов будет готова. Предбанник общий, но для мужчин и женщин отдельные мыльни. Места много, а постояльцев сейчас не очень… Так что можете идти сразу. Полотенца в шкафу.
– Отлично! – Торгрим хлопнул себя по бёдрам, – А по пиву что? Сколько стоит?
– Семь медяков за кувшин.
– О Боги, благословите этот постоялый двор! Девочка, принеси-ка нам кувшинчик сразу, сюда. И давай с ледника, холодненький!
– Сделаю, господин.
– Какой я тебе господин? Торгрим меня зовут! – фыркнул гном.
– Хорошо, господин Торгрим, – девчонка улыбнулась и скрылась за дверью.
– Ух! Хорошо же, а?! – товарищ вновь откинулся на подушки.
– Хорошо, – улыбнулся я, скидывая с себя заляпанный грязью плащ и растягиваясь на кровати, – Я уж и забыл, каково это – спать не на земле!
Пока мы радовались удобствам, конопатая девчонка вернулась – с кувшином, и двумя глиняными кружками.
– Ну, за знакомство, как полагается! – сказал Торгрим, наполнив тару, чокнулся со мной – и выпил свою кружку залпом!
Я же торопиться не стал – не особо пил раньше, да и ледяное пиво могло обернуться наутро больным горлом. Поэтому какое-то время смаковал плотный, чуть горький напиток с насыщенным пшеничным вкусом.
Вскоре нас позвали на обед, и мы с гномом с жадностью накинулись на охотничью похлёбку, закусывая её квашеной капустой.
– Ты не налегай на неё особо, нам в одной комнате спать, – фыркнул Торгрим, и сам зачерпнул полную ложку.
– Ну и шутки у вас…
Мы не заметили подошедшую Аду. Я подвинулся, освобождая ей место на скамье, а служанка тут же поставила перед ней пару тарелок и кружку травяного отвара.
– Как тебе комната? – спросил я у девушки.
– Клоповник. Но переночевать сойдёт.
– Так и оставалась бы в камере той темницы, там уютнее, – произнёс гном с набитым ртом, – Вечно ты недовольна! Расслабься, хоть выдохнем после долгого пути! У меня весь зад стёрся о сёдло на этом, с позволения сказать, тракте!
– Избавь меня от подробностей, – скривилась девушка, и сосредоточилась на еде.
– Жалко, конечно, что долго расслабляться не получится, – как ни в чём не бывало продолжил Торгрим, – Денег у меня осталось маловато – а надо бы еды хоть какой захватить, надоело крольчатину без соли жрать! Да прикупить себе пару вещичек в дорогу, я ж почти с голой жопой из этих Сосновых просек удрал…
– Еловых выселок, – поправил я его.
– Одна бадяга! – отмахнулся гном, – Не суть как важно. Короче говоря – завтра предлагаю отправляться в путь.
– Разумно. Долго нам до Карак-Норна ещё переть? – уточнил я.
– Дней восемь, примерно. А учитывая, что дорогу развезло… Может и десять, десять. Эй, милая! – гном ухватил за локоть пробегающую мимо служанку.
– Да, господин?
– Да просто Торгрим, я же говорил! – скривился гном, – Слушай, нет ли у хозяина этого прекрасного места карты окрестностей? Нам бы с друзьями маршрут прикинуть.
– Сейчас спрошу.
Вскоре к нам подошёл сам Берг, держа в руках кожаный цилиндр.
– Вы спрашивали карту?
– Точно так, мастер, – Торгрим отодвинул кружки и тарелки на край стола и пригласил хозяина трактира присесть, – Мы не местные, хотели узнать, как бы добраться до Карак-Норна.
– А чего тут узнавать? – трактирщик открыл цилиндр и расстелил на столе старую карту, начерченную на куске тонкой кожи, – К Подножию ведёт всего одна дорога.
Он провёл пальцем по линии тракта. Она изгибалась, словно змея, петляла, и делала огромный крюк, отклоняясь сильно к северу.
– Ехать по ней примерно дней двенадцать, тракт хороший, но втроём… – Берг покачал головой, – Я бы вам не советовал отправляться в путь.
– А что так? – удивился я.
– Вот тут, – хозяин трактира ткнул пальцем в изгиб дороги, спрятанный в глубине леса, примерно в полутора сотнях километров от нашего местоположения, – В Змеиной излучине, в последний месяц обосновалась банда разбойников, и немаленькая. Лихие людишки – не просто грабят, но и убивают всех, без разбора. Очень мало людей вырвались живыми из их лап. Собственно, сейчас у меня есть несколько постояльцев, которые ждут крупный обоз с охраной, или отряд наёмников, который поедет в ту сторону, чтобы присоседиться к ним. Если позволяют финансы – лучше потерпите. А то…
– Что?
– Последние приехавшие оттуда говорили, что вдоль всей излучины на деревьях выпотрошенные трупы висят. Такая вот у тех мразей забава…
Мы с гномом переглянулись.
– И сколько терпеть? – спросил Торгрим, поглаживая бороду.
– Да кто ж знает? – развёл руками Берг, может, неделю, а может и две.
– Не хватит у нас денег, мастер, задержаться так надолго… – честно признался я, – Только если ты нам какую работу дашь, чтобы мы…
– И речи быть не может, – отрезал хозяин заведения, – У меня работников хватает, а новоприбывшим я не слишком доверяю, уж не обижайтесь. Однажды уже проявил доброту – так у меня так увели двух лошадей, и трёдневную выручку спёрли.
– А что, объехать лихое место никак?
– Ну, если не боитесь сгинуть в болотах, попробуйте, – усмехнулся кряжистый трактирщик, – Змеиную излучину окружают топи, на многие километры.
– А если свернуть ещё раньше? – спросил я, заметив тонкую линию, отделяющуюся от тракта и напоминающую дорогу – только, которая была изрядно короче, – И срезать вот здесь?
– Пожалуй, вместо этого лучше бы и к разбойникам в лапы попасть, там хоть смерть быстрая.
– Не понял, – нахмурился гном, – Мастер, ты раз уж начал говорить, не обрывай на полуслове, тресни твой гранит!
– Не надо мне, чтобы что-то трескалось! – мрачно произнёс Берг, не поняв присказки гнома, – Это Забытая Пустошь. Места там дурные. Дорога старая, по ней уже лет десять никто не ездит.
– Что значит “дурные места”? – вклинилась в разговор Ада, а я припомнил, что краем уха слышал какие-то страшные байки об этом месте.
– Значит, что живым оттуда не возвращаются!
– Что же там такого ужасного? Маунты? – удивился гном.
– Типун тебе на язык! – едва не сплюнул трактирщик, – Только их нам тут не хватает! Нет, Боги миловали… Но бабки в селениях всякое бают…
– И всё же?
– Да про призраков и волколаков всяких, чудищ… Про то, что лес там есть, в котором люди засыпают, и не просыпаются… Про туман, который плоть с костей снимает.
Над столом повисло молчание.
– Сказки, значит, всякие? – уточнил гном.
– Дело твоё, верить или нет, – насупился Берг, – Ты спросил – я ответил!
– Не обижайся, мастер, – улыбнулся я, – Просто хотим понять, насколько там может быть опасно. Там что, могильники древние, или…
– Не знаю, парень, – трактирщик встал из-за стола и убрал карту обратно в цилиндр, – Вроде как есть где-то в глубине той пустоши развалины древние, но они такими были уже за сотни лет до войны с дикарями. А так – что знал, то рассказал. Одно знаю точно – по этой дороге уже несколько лет никто не ездил, вот и всё.
– Ладно, спасибо, мастер, – Торгрим дал Бергу две медные монетки, – Мы подумаем над твоими словами.
– Подумайте, подумайте, – ответил тот, и отошёл за стойку.
Мы с Адой и гномом переглянулись.
– Ну что будем делать?
