Илья Сергеевич Ермаков
Танцы в формалине
– И часто тебе сняться такие страсти, Серафима? – обратился к ней Эмиль.
Она покачала головой в ответ:
– Это был первый раз.
Это ложь.
Серафима частенько видит подобные кошмары, и этот не был исключением. Такой же жуткий и такой же безумный, как и остальные.
– А мне сны не снятся, – потянулась Белла, – и я очень рада. Сплю всегда спокойно, как младенец.
Хотела бы и она, Серафима, спать спокойно.
Но ее участь совсем иная.
Тема сна Серафимы в скором времени исчерпала себя. Пришло время истории от Клима.
– Это не будет ужастик. Скорее, суровая правда. Реальность, которую многие отказываются видеть. Сейчас я расскажу о том, что подстерегает мальчиков в школе, в отличии от девочек. Вы много не знаете, девочки. Конечно, я искренне надеюсь, что сейчас такое в школах не происходит, но в мое время… это было.
– Клим, – Леся посмотрела на него и погладила по спине, – я чего-то не знаю?
– Я тебе об этом не рассказывал. Не было подходящего времени. Сейчас… думаю, самое время рассказать о том, какие вещи могут происходить в школах среди мальчиков на самом деле.
Клим говорил слишком серьезно. Все заметно напряглись. Шутки и улыбки тут же исчезли. Клим выглядел слишком мрачным, погружаясь в кошмарные воспоминания прошлого.
– Так было в моей школе. Не в той, в которой мы с вами учились. Я же приехал к вам в старших классах. А то, что я хочу рассказать, случилось раньше. В общем… во многих школах есть банды. Это группа парней, которых я называю "держателями". Они «держат» районы и территорию в школе. О них многие знают, но никто ничего не может предпринять. И сейчас я расскажу, почему это происходит. Учителя… ничего не видят. Или видят, но не могут или не хотят принимать решения и участвовать в этом. В классе на занятиях все хорошо. Они ведут себя прилично. Но… когда звенит звонок – они выходят на охоту. Они находят слабых, загоняют в угол, в туалеты и начинают… угрожать и бить. Зачем? Просто так. Развлечение. Косо посмотрел на них – тебе конец. Сказал что-то лишнее – тебе конец. Имеешь что-то против них – тебе конец. Пожаловался родителям или учителям – тебе конец. Они найдут тебя. Не в школе, так на улице. Загонят в пустое место и покончат с тобой в два счета. От них не скроешься. Либо ты с ними – либо ты против них. Если ты в банде, то должен соблюдать их правила и порядки. Пропускать учебу. Участвовать во всех «стрелках». Выполнять свои обязательства. Если же ты не в банде – ты – изгой. Ничтожество. Пустое место. Никто. Тебя просто побьют. Ни за что. И я видел это… я видел, как били моего друга у меня на глазах. Его повалили на пол прямо в школе и начали пинать. Все семеро. Его били по животу, рукам, ногам, голове, спине – всюду. А я стоял… и смотрел… если я вмешаюсь… если попытаюсь их остановить – лягу рядом. И буду избит. Они никого не щадили. Однажды зимой они до смерти забили бомжа коньками, который дремал недалеко от катка. Вот так просто… забили бомжа коньками до смерти. Страшно провожать девочку до дома вечером. Ты ее проводишь до подъезда, она уходит домой, а потом… банда выходит из-за угла. И у них при себе есть самострелы и ножи. Бежать? Ну… попробуй! Ты все равно не убежишь далеко… пожалуешься кому-то – поплатишься за это.
– Тебя били? – тихо спросила Леся.
– Один раз… да и то не сильно. Разбили нос в кровь и оставили лежать на лестнице в подъезде. Меня не трогали особо… мама работала в школе. Она могла меня защитить. Но других… других никто не мог защитить. Рано или поздно банда найдет тебя. Они сделают все, что захотят. Их месть… свершится вопреки всему.
Серафиме стало неспокойно от этой истории. Сама она и подумать не могла, что такие ужасы могут происходить в школе.
Если рассматривать жизнь мальчиков с подобной стороны, она бы не хотела оказаться на их месте.
Она взглянула на Дениса, и по его взгляду ей стало понятно, что… Клим говорит правду. Подобные вещи происходят. Часто. Во многих местах. Чаще, отдаленных.
Серафима поймала себя на мысли: «Если мой сын придет ко мне в плохом состоянии, или заплачет, или я буду видеть, что… что-то не так… я не оставлю этого без внимания. Если нужно – сменим школу, сменим город… я все сделаю, чтобы его защитить. Клим сказал, что жаловаться нельзя. Попытаюсь угрожать банде – моего сына забьют, если не завтра, то на следующей неделе. Они найдут его… чтобы отомстить за то, что я сделала».
– Чудовищно…
Эмиль сказал это слишком тяжело.
Своей интонацией он привлек внимание ребят к себе.
– А тебя… били Эмиль за то, что ты… такой, какой есть? – осторожно спросила Леся.
Ему не требовалось отвечать.
Его взгляд говорил обо всем.
– Кто-нибудь еще что-нибудь хочет рассказать?
Андриан пытался развеять напряженную обстановку в классе. Его внимание привлекала тихая Ева, и он обратился к ней:
– Ева, есть история?
Та ответила почти сразу, чем сильно удивила Серафиму.
– Да, есть кое-что. Истории эти совсем не страшные, но их смысл… вот, что заставляет меня задумываться о жизни. Речь пойдет о судьбе. Вы верите в то, что все в нашей жизни предрешено заранее? Или же мы сами изменяем свою судьбу, принимая те или иные решения? Или же… наш выбор – это лишь иллюзия выбора? И мы сами обманываем сами себя? В детстве я увлекалась мифами Древней Греции. Изучая их, я наткнулась на то, что древние греки интересовались вопросами судьбы и рока. Это был особый предмет интереса их философии. Возможно, вы знаете… Мойры, Анаке, Айса, Тихе – все имело двоякое значение. Очень часто герои мифов слышали пророчества и пытались их избежать. Но зачастую сами становились непосредственными участниками исполнения этих пророчеств. Мойр пытались обмануть не раз и не два, но богиня Ананке никогда не идет на уступки и всегда следит за их работой и за тем, чтобы не было никаких промахов. Ананке отвечает за неизбежность происходящего в мире. А ее дочери Мойры – за жизнь людей и их судьбы. Лахетис определяет, какой жребий должен выпасть человеку. Клото прядет нить жизни, а третья сестра, Атропос, отрезает эту нить в тот час, какой назначен судьбой. Лаю была предсказана смерть от руки своего сына. Он велел своей жене оставить ребенка на горе, но его спасли пастухи. Сына звали Эдип. Он попал в руки царя Полиба, и тот воспитал его, как собственного сына. От Оракула в Дельфах Эдип узнал, что ему суждено убить отца и жениться на матери. Он отправился в путешествие и по пути убил незнакомого знатного мужчину. Это и был Лай, его отец. Разгадав загадку Сфинкса, Эдип освободил Фивы и был провозглашен царем. Так, Эдип стал супругом Иокасты, своей матери. Так пророчество было исполнено… Тайна вскрылась, и Иокаста совершила суицид, узнав какой грех кровосмешения свершила. Эдип, рыдая над трупом своей матери-жены, проколол себе глаза золотыми застежками. Это стало ему наказанием. Еще одно пророчество… Похожая история случилась с Персеем. Царю Акрисию было предсказано, что он умрет от рук своего внука. Поэтому Акрисий избавился от него и своей дочери Данаи, заколотив их в ящике и спустив в воду. Они прибыли на остров Серифос. Полидект, местный правитель, попросил Персея принести ему голову Медузы Горгоны. Пресей начинает свое путешествие и выполняет просьбу правителя. Полидект берет в жены Данаю. Персей поклялся ни при каких обстоятельствах не убивать своего деда Акрисия. Тот поехал на остров, чтобы проведать дочь и внука. Пока Акрисий был в пути, Полидект умер. И во время погребальных игр Персей бросает диск, который случайно попадает в Арксисия и убивает его, как было сказано в пророчестве. Суть в том, что Персей не собирался убивать своего деда, но пророчество неотвратимо свершилось. И действия героев истории никак не могли предотвратить предсказанную трагедию. Греки вообще верили в то, что во всех своих бедах виноват не только сам человек, но и связь всех членов семьи. Всего рода! Потомкам необходимо искупить грехи и вину своих предков. Далеко ходить не надо! Можно вспомнить «Орестею» и проклятие рода Атридов, которое берет свое начало с Тантала, который накормил богов мясом своего сына. Боги, конечно, вернули его сына Пелопа, но без лопатки. Там вообще сложная история! Лопатку съела Деметра, потому что сильно тосковала по исчезнувшей дочери Персефоне. И род Атридов расплачивался за преступление против богов Тантала, своего предка. Как бы люди ни старались избежать кары, судьбы и рока… предназначение настигает каждого. Всех ждут наказание и исход, который был выбран для них с самого начала. Именно в этой мысли «ужас» моей истории. Вам еще не страшно? Не страшно осознавать, что вы вообще не управляете своей жизнью и лишь обманываете самих себя, создавая «иллюзию» выбора?!
Пока Ева говорила, ее никто не перебивал. Анатомический класс погрузился в полную тишину. Раздавался лишь вой ветра за окном. Снег отчаянно колотил по стеклу, намереваясь проникнуть внутрь.
Серафима не ожидала подобных глубинных познаний от Евы, хотя… стоило ожидать! Серафима уже поставила на Еве клеймо «отличницы» – очевидно, что она также хорошо разбирается в чем-то еще, а не только в медицине.
У всех свое хобби.
И все же мифы, о которых Ева рассказала им, заинтересовали Серафиму. Все сложилось именно так, как и было предсказано.
А что если…
Ее жизнь и ее исход предрешены?!
«Ты умрешь первая» – вот ее пророчество.
Самое страшное…
И самое неприятное!
Черт возьми!
Эта Ева своими мифами ее изрядно напугала покруче, чем дурацкая история Андриана!
– А ты неплохо разбираешься в этой всей древности, – подметила Мадлен.
– Просто хобби с детства.
– И почему не пошла на гуманитарий?
– Да так…
Ева просто пожала плечами.
Серафима могла догадаться. Для Евы эти мифы – просто увлечение. Она не стала делать из этого свою будущую профессию. Конечно, она могла стать учителем истории или просто историком, экскурсоводом по музеям, посвященным Древней Греции. Но… все случилось в ее жизни иначе.
И Серафима ее не винит. У нее самой были свои мечты, и вот… она здесь.
Судьба?
Или чья-то злая шутка?
– У меня прямо мурашки пошли от этих историй! – Эмиль весь поежился и накинул на себя оранжевую куртку.
– В таком случае, Эмиль, у меня есть для тебя и для вас всех кое-что, что заставит вас напугаться еще сильнее…
Андриан, пустив эту загадочную фразу, поднялся с места и направился к своему рюкзаку.
– Мы сейчас находимся с вами в анатомичке, где полно частей трупов. Куски мертвых людей.
«Куски мертвых людей» – Серафиму чуть не стошнило от такой фразы.
– Возможно, органы поддерживают какую-то связь со своими владельцами? Мы можем попробовать с ними связаться.
– О чем ты, Андриан? – напрягся Клим.
– О, духах…
– Духах? – переспросила Мадлен.
– Каких еще духах? – фыркнула Белла.
Андриан наконец вытащил эту вещь из сумки и показал всем, добавив:
– Духах, которые хотят с нами связаться…
Это была доска для спиритических сеансов.
Глава 7. Шепот демона
– Какого черта, Андриан?! – Клим тут же вскочил с места.
– Мне это тоже не нравится, – Леся заметно напряглась, поддержав своего возлюбленного.
– Зачем ты это взял с собой?
На этот раз беспокойство выразила сама Дайна, подойдя к Андриану и взглянув ему прямо в глаза.
– Ой, ребята, бросьте! – махнул рукой Андриан. – Это всего лишь игра. Мы же не проводим тут никаких сатанических ритуалов!
– Но это не шутки, Андриан! – настаивала Леся. – С такими вещами не играют…
– Похоже, фильмы Джеймса Вана его ничему не научили, – сложила руки на груди Белла.
Андриан оставался непреклонен под натиском друзей. Его не убедили даже слова Дайны. Взяв доску для спиритизма, он внес ее в круг, разгреб пустые бутылки и поставил ее в самый центр.
– Ничего не случится, это просто шутка, ребята! Что скажешь, Денис?
Серафима взглянула на него.
Тот на мгновение замер и напряженно сглотнул, глядя на деревянную доску с буквами и треугольничком с круглым отверстием в центре. Он смотрел на эту доску так, словно именно ею забили насмерть всю его семью.
– Я останусь солидарен с ребятами. Андриан, это плохая идея… я сам сторонюсь подобных вещей. Мало того, что мы заперлись в анатомичке, так теперь еще и это…
– И ты туда же! Какого черта со всеми вами происходит? Где ваш азарт? Влас! Неужели, и ты трусишь?
Все взглянули на Власа. Тот расслабленно прогнулся назад, опираясь руками о пол.
– Я вообще равнодушен к таким вещам. Честно. Не верю и все тут. Это просто предрассудки. И эта доска – простой кусок дерева. Он никому никакого зла никогда не сделает. Зло в людях.
«Зло в людях» – аукнулось в голове Серафимы.
Она вспомнила историю Андриана, напоминающую фильм Полански. Ее разила мысль – зло таилось не в дьяволе, не в Аде, не в Антихристе… оно в людях, которые поклоняются нечистым силам. Именно от людей исходит вся опасность, все зло и вся жестокость, которую они несут в мир. Существование дьявола, как и бога, является предметом вечной дискуссии, но вот люди… люди во имя своей веры способны на многие вещи… жестокие вещи…
От этой мысли по ее спине пробежала дрожь.
Может, Влас прав, и эта доска – кусок деревяшки, – но ее, Серафиму, саму колотит от одного вида этой штуки. Может, все эти стереотипы навязаны фильмами ужасов и американскими сатанинскими horror-story?
Важна не доска… а тот, кто ею управляет.
Это может быть только человек, не иначе… правда ведь?
– Ой, Андриан! Какие они все скучные! – вступил в полемику Эмиль. – Неужели, вы серьезно так испугались простой доски с буквами? Она, между прочим, никому ничего не сделала! Лежит вот, как новенькая, смотрит на нас, а вы ее боитесь.
– Я тоже считаю, что это полный бред! – кивнула Мадлен. – Давайте попробуем вызвать духов! Это же просто весело! Чем же еще заниматься в таком памятном месте, а? Правда, Ника?
Но Ника уже находилась на границе пьяного сна. Ее качало из стороны в сторону, как неваляшку, а потому ждать от нее внятного ответа бессмысленно.
– От судьбы не уйдешь, – пожала плечами Ева, – чему бывать – того не миновать. Какое бы решение мы сейчас ни приняли…
– Давайте попробуем! Ну же! – подзадоривал всех Эмиль.
Клим и Леся смотрели друг на друга. Серафима заметила этот настороженный взгляд – Леся отчаянно не хотела, чтобы Клим соглашался на эту жуткую авантюру.
Но Клим… взглянув еще раз на «доску раздора», сдался перед аргументами остальных.
– Была ни была! Скорее всего, вы все правы – это просто глупая шутка. Давайте попробуем вызвать духа! Вдруг чего получится?!
– Боже! Клим! Не верю!
– Леся!
– Мое мнение для тебя вообще что-то значит?
Леся для Серафимы раскрывалась с совершенно другой стороны. Вступив в напряженный диалог с Климом, ее маска спокойствия и безразличия ко всему окружающему резко раскололась на мелкие куски!
Голос Леси набрался небывалой прежде сталью.
– Леся, подумай сама. Это же ничего не значит! Совсем! Это просто игра для таких вечеринок. Что может случиться? Я же с тобой!
– Не имеет значения: вызовем ли мы дьявола или будем читать матерные слова, которые нам «напишет» Андриан. Дело в тебе! Почему ты не поддержал меня сейчас и так прогнулся? Что с тобой?!
– Леся… да ничего я не прогибался!
– Еще как прогнулся, – язвительно подметила Белла, – поджал хвост перед всеми нами, как щенок.
– Заткнись! – шикнула на нее Леся.
– Эй! Не смей так с ней говорить! – вырвалось у Власа.
– Полегче-полегче, ребята! – ворвался Эмиль. – Давайте не начинать мордобои. Это потом. А сейчас нас ждут духи. Уверен, они уже хотят с нами пообщаться. Правда, Андриан?
Серафиме вся эта ситуация показалась крайне неприятной. Леся взъелась на Клима, Белла не смогла сдержаться и вставила свои пять копеек, затем Леся огрызлась на нее, и, конечно, Влас не мог оставаться в стороне, заступившись за девушку.
Только вот Клим…
– Почему ты опять молчишь?! – Леся снова напала на него.
– А что… Леся… ты же…
– Ох, черт! Хватит! Молчи уже! Сил моих нет!
Денис и Серафима переглянулись. Все происходящее для остальных ребят создавало неловкую обстановку.
– Давайте уже играть!
Кто это сказал?
Леся.
Она окончательно сдалась и уселась на свое место.
– Ура! – зааплодировал Эмиль. – Лесечка, моя нежная, не злись ты на Клима. Мальчик просто хотел поиграть с нами. Только и всего. Уверен, что твое мнение для него на первом месте. Просто эта ситуация… не из тех…
– У него все ситуации «не их тех», Эмиль, – отрезала Леся, – черт с вами! Не хочу больше об этом говорить. Играем!
– Все готовы? – обратился к остальным Андриан.
– А у нас есть выбор? – усмехнулась Белла.
Выбора не было.
Играть пришлось всем.
Пока Андриан, Клим и Мадлен убирали весь мусор с центра круга, чтобы освободить больше места для спиритического сеанса, Леся и Дайна постреливали друг в друга многозначительными взглядами, тайный смысл которых был известен лишь им одним.
Андриан и Мадлен поставили рядом с доской пять свечей, чтобы ярче осветить высеченные в дереве буквы.
Все уселись поближе к центру, чтобы дотянуться руками до доски. Они прижались так близко… Серафима поймала себя на мысли, что это была почти интимная близость. Так тесно с людьми она еще никогда не сидела.
– С чего надо начинать? – поинтересовался Эмиль у Андриана, словно тот – профессиональный экстрасенс, который каждый день за завтраком общается с духами.
– Для начала, давайте все коснемся треугольника. Думаю, можно касаться друг друга, ведь нас много. Все руки на доску!
Началось…
Они потянулись вперед. Андриан первый положил пальцы на треугольник, а остальные касались его руки сверху. Главное, чтобы руки не перекрыли круглое отверстие в центре треугольника, внутри которого будут появляться буквы.
Серафима заметила, что эта доска ничем не отличалась от тех, что были в тех фильмах ужасов. Где Андриан ее раздобыл? В магазине приколов? По краям высечены странные рисунки ангелов и демонов и непонятные иероглифы. На доске виднелся весь алфавит, а также слова «да» и «нет» на противоположных краях.
– Нужно начать спрашивать, – пояснил Андриан, – тогда метка двинется с места, и мы узнаем ответ. Давайте что-нибудь простое для начала…
Андриан сделал короткую паузу, собрался с мыслями и спросил:
– Здесь кто-нибудь есть, кроме нас?
Ожидание.
Ничего не происходит, и вдруг – Серафима сама не поняла, что происходило, – руки задвигались.
Треугольника скользил по доске в правую сторону, к слову «да».
– О, божечки! – воскликнул Эмиль. – Кто это двигает?
– Андриан. Чего тут не понятно? – ответила ему Белла.
– Я ничего не делал! – возмутился Андриан.
– Да-да… конечно!
Как бы там ни было, они получили ответ на свой вопрос.
Они здесь не одни.
– Ты один? – задал второй вопрос Андриан.
Как и в первый раз, сперва какое-то время ничего не происходило. Спустя несколько секунд, руки зашевелились. Треугольник под их пальцами переместился в противоположную сторону.
– Нет, – прочитала Дайна.
Не один…
– Вас много? – задал новый вопрос Андриан.
Ответ последовал почти сразу. Треугольник переместился в другую сторону, к слову «да».
– Что еще спросить? – обратился ко всем Андриан.
Ответ дала Леся:
– Есть ли у Клима яйца?
Влас и Андриан тут же завыли, а Эмиль пошел еще дальше и посмеялся:
– А ты еще не знаешь?! Моя ты нежная! Так у вас все только начинается! Какие сладкие!
– Леся, – Клим посмотрел на нее с упреком, – прекрати.
Но Леся никак не среагировала. Она игнорировала Клима так же, как слова Эмиля.
– А теперь серьезно, – повторил Андриан. – Что будем спрашивать?
– Давно они здесь? – предложила Ева.
И все замолчали.
Они ждали ответа.
Треугольник покачнулся.
Ответ – «да».
– Давно, – повторила для себя Ева.
– Вы – духи тех, чьи тела отдали для изучения студентам? – спросила Мадлен.
Треугольник переместился.
– Нет, – прочитала Белла.
– Ох… а кто же они? – напряглась Дайна. – Не нравится мне это… Андриан!
– Спокойно, Дайна, спокойно! – Андриан и сам заметно напрягся. – Что бы вы понимали… я ничего не двигаю!
Серафима смотрела на него и не могла понять: врет он или нет. Если Андриан не двигает треугольничек, то кто?
Любой… кроме нее.
– Может, речь идет о тех, кто жил здесь до того, как это здание стало анатомичкой? – предположила Мадлен.
– Давайте спросим, – согласился Денис, – может, они здесь уже несколько столетий?!
– Этого не может быть! – отрезала Серафима.
– Почему же? – не поняла Леся.
– Потому что это здание изначально построили, как кафедру нормальной анатомии. Оно изначально строилось с этой целью.
– Точно! – нахмурился Денис. – Моя версия была глупая. Но… как же тогда узнать, кто они?
– Спросить, – легко ответил Андриан.
Все смотрели на него.
– Вы были людьми?
«Странный вопрос» – подумала Серафима.
Ответ же очевиден!..
– Нет, – раздался голос Эмиля.
– Что?! – ахнула Мадлен. – Как это возможно?
– Андриан! Ты нас запутал! – высказался Влас.
– Вы не понимаете?! – Андриан повысил голос. – Я ничего не двигаю! Черт… я сам не понимаю, что происходит!
На этот раз Серафима была готова ему поверить. Андриан весь залился потом. Его глаза хаотично бегали по кругу.
– Вы мертвы? – задала Леся свой вопрос.
Все сосредоточились на доске.
Они ждали, когда же метка двинется с места…
Долгое время ничего не происходило, как вдруг…
Движение влево, и ответ:
– Нет, – ахнула Дайна.
– Что за черт?! – Мадлен начала переживать. – Мне уже нехорошо!
– Может, им нужно выпить? – пошутила Ника, приходя в себя.
– Не смешно! Это чертовщина какая-то!
– Бросьте, ребята, – заговорила Белла, – какой вздор! Кто двигает метку? Признавайтесь!
Они смотрели на Андриана.
И тот уверенно отрицал:
– Да не я это! Не я! Как вы не можете понять?! Давайте кто-нибудь другой поставит руки на метку! Я ее не двигаю! Отвечаю!
– Давайте я поставлю руки, – предложила Леся, – уж я точно двигать ничего не буду.
Спорить не стали. Они быстро поменяли расположение рук. Теперь пальцы Леси касались метки.
– Что спрашиваем? – обратилась она ко всем.
– Мы так и не поняли, кто они, – озадачился Денис.
– Быть может… иногда лучше не знать каких-то ответов? – предложила Серафима.
– Я согласна с тобой, – кивнула Ева, – давайте спросим что-нибудь еще. Более нейтральное.
– Что, например? – не поняла Мадлен.
Эмиль предложил:
– Что ждет нас впереди?
– И к чему этот вопрос? – помотала головой Дайна.
– А почему бы и нет?!
Решать все равно Лесе.
– Ладно, давайте. Я спрошу.
И она повторила вопрос Эмиля:
– Что ждет нас впереди?
Ничего не происходило очень долго, из чего Белла сделала вердикт:
– Я же говорила, что Андриан постоянно двигал…
Но не успела она закончить, как движение началось!
– Что ты делаешь? – Клим спросил у Леси.
– Ничего! Клим! Я ничего не делаю! Оно… само…
Метка потянулась к алфавиту.
– Первая буква! – воскликнул Эмиль. – «Г»!
– Кто-то должен запоминать все буквы, чтобы потом прочитать ответ, – вовремя сообразила Дайна.
– Давайте я! – предложила свою кандидатуру Ева.
Спорить не стали.
Вторая буква…
– «Р»! – сказала Серафима. – Вторая буква «Р», запоминай.
– Хорошо! – кивнула Ева.
А потом метка начала двигаться быстрее и быстрее. С каждой новой буквой.
– «Е»!
– «Х»!
Серафима прочитала в мыслях слово: «ГРЕХ». Но метка… продолжила двигаться.
– Еще буквы!
– «О»!
– «П»!
– «А»!
Серафима в этот момент сбилась с толку.
Она начала забывать все предыдущие буквы, а новые никак не складывались у нее в слово.
– Какого черта?! – рявкнул Влас.
– Как это происходит? – ужаснулась Мадлен.
Все занервничали.
– «Д»!
Стало не до смеха.
Они понимали, что, скорее всего, Леся не двигает метку, а значит…
– «Н»!
Еще буквы…
– «И»!
Метка двигалась…
– «Е!»
И замерла.
Тишина.
Они дружно выдохнули.
– Я окончательно запутался! – пожаловался Эмиль. – Что за слово у нас получилось? Кто-нибудь понял?!
Они смотрели на Еву, ведь именно на ней лежала ответственность за правильное прочтение целого слова.
– Я смогла все запомнить, – ответила Ева, – сначала подумала, что на слове «грех» все закончится и уже расслабилась, но… потом, вы сами видели, появились новые буквы.
– Так что за слово?! – не выдержал Андриан.
Ева сглотнула.
Она не сводила дрожащего взгляда с доски.
И сказала:
– Полное слово – «ГРЕХОПАЕНИЕ».
