Илья Сергеевич Ермаков
Танцы в формалине
Глава 19. Мертвецы
Я чувствую, как нож прорезает плоть.
Лезвие входит так легко и свободно.
По моей руке струится блаженный жар, а в голову бьет холод.
Так хорошо…
Я ощущаю, как по запястью стекает горячая кровь.
Я открываю глаза и вижу ее лицо, полное ужаса.
Девушка… с россыпью родинок на лице, с нелепой копной волос и в синем свитере, украшенном звездами и белыми медведями.
Я… убиваю ее…
Моя рука, сжимающая нож, пронзает ее живот.
Незнакомка наклоняется ко мне и шепчет на ухо:
– Ты… следующая…
Я вынимаю нож из ее тела, и она падает на спину.
Мертва.
Я оглядываюсь: банки… огромные стеклянные банки с формалином окружают меня. А в них… плавают они…
Знакомые лица.
Андриан, Денис, Дайна, Мадлен, Влас, Белла, Леся, Клим, Ева, Эмиль…
Они плавают в формалине.
Их глаза слегка приоткрыты.
Они смотрят на меня.
И оживают!
Они подплывают к стеклу и стучат по нему кулаками. Они кричат. Они ругают меня. Они показывают пальцами. Они обвиняют меня в том, что я сделала.
Окровавленный труп Ники лежит в моих ногах. Ее кровь постепенно чернеет, а тело гниет…
Все они… в формалине, заточенные в банках, кричат… и я слышу… слышу их голоса внутри себя!
Хор голосов… ругает меня… обзывает… унижает…
А потом – я вижу трамплин. Точно такой же, какие устанавливают в бассейнах для пловцов!
А под трамплином – еще одна огромная банка с мутной жидкостью. Но пока пустая…
По ступенькам, на самый верх трамплина, поднимается она…
Хвостик русых волос, светло-коричневый свитер, синие джинсы и сапожки…
– Серафима…
Я стою с окровавленным ножом в руке и смотрю на нее снизу вверх. Я уже не слышу ругательства, сыплющиеся на меня со всех сторон.
Пока они в банках, они безвредны для меня…
Шагая ровной походкой, Серафима поднимается на вершину трамплина, идет к самому краю, опускает взгляд и смотрит на меня.
Звук выключается.
Мир замирает…
Ее губы шевелятся, и я слышу голос:
– Теперь ты… вместо меня…
Пауза.
Серафима делает шаг…
И падает в формалин.
– Нет!
Стон боли вырывается из моей груди, я падаю на колени и выпускаю лезвие из рук.
Звенит сталь.
Боль… я чувствую ее… по всему телу…
Боль собирается в одном месте, в области живота…
Меня снова тошнит…
Я плачу.
Хочу кричать, но не могу выдохнуть…
Холодная мокрая рука сжимает мое горло.
Серафима.
Вся в формалине, она стоит надо мной и держит меня за шею.
Мои колени отрываются от пола, и я невольно поднимаюсь вверх.
У нее… пустые глазницы, из которых вытекает черная смоль. Губы темные, по щекам струятся вздутые черные вены. Изо рта вытекают чернила. Истекая тьмой и формалином, она сжимает мое горло.
– Нет… прошу…
Это мой голос.
– Пощади…
Она молчит и крепче сжимает хватку.
– Я не могу умереть…
Боль в животе становится сильнее.
И вот я кричу:
– Мой ребенок!
Хватка Серафимы ослабевает, и я проваливаюсь в пустоту…
И кричу.
* * *
Все еще кричу.
Мне тут же закрывают рот рукой.
Мои глаза открыты.
Я вся в поту.
Передо мной – Денис.
Одной рукой он закрывает мой рот, сдерживая крик, а второй касается пальцем своих губ, призывая меня к молчанию.
Вокруг – тьма.
И стекло.
Стеклянные коридоры…
Я все еще здесь, в лабиринтах формалина.
На полу лежит телефон с зажженным фонариком.
Ева… она стоит за спиной Дениса и закрывает лицо ладонями. Я вижу, как по ребрам ладоней у нее текут слезы.
И больше никого нет…
– Тише…
Голос Дениса вернул меня к реальности.
То был сон… всего лишь очередной жестокий кошмар…
Просто сон…
– Серафима, тише… – повторил Денис.
И я наконец замолкаю.
Он с осторожностью убирает от моего рта свою руку, и его взгляд мельком опускается вниз.
Я тоже смотрю вниз и вижу…
– Что это?
Я тяжело дышу.
Живот… он стал чуть больше… словно начал вздуваться…
– Ты как? – спросил Денис.
Ева наконец убирает руки с лица и смотрит на меня заплаканными глазами.
– Что со мной случилось?
Денис и Ева обеспокоенно оглядываются. Они, как и я, ничего не понимают.
– Кажется, ты беременна…
Что за глупости?
Я упираюсь руками о пол и пытаюсь встать. Тяжело… в животе колит…
– Черт…
Денис протягивает мне руку и помогает встать. Моя рука машинально тянется к животу.
– Ты словно на третьем месяце, – произносит Ева.
И мне становится дурно от этих слов.
– Невозможно… Денис!
Я в отчаянии смотрю на него, пытаясь отыскать спасение.
– Что со мной происходит?
Из глаз текут слезы.
– Я не знаю, Серафима. Но… Ева права. Ты словно забеременела, и твоя… беременность протекает очень быстро.
– Как это возможно?.. Я же ничего не…
И тут в мое сознание врываются слова.
Слова, которые гласят:
«Их плоть и кровь,
Грехи и души – все Ваше.
Я приведу их.
Я верну Первую Матерь.
Я дам ей Благословенное Семя,
И Дитя родится.
А Вы даруете мне свободу
От страданий Ада.»
Какого черта?
– Это… странное место, Серафима…
Первая Матерь…
Благословенное Семя…
Дитя…
– Ах!..
Я все еще держу руку на животе.
– Что это значит?
Но они не могут мне ответить.
Они тоже ничего не понимают!
– Что-то темное… – произнес Денис, – в этом месте… творятся странные вещи…
– О чем ты?
Они не говорят!
Проклятье!
Почему эти двое просто молчат?!
– Где остальные?
Я сменила тему.
– Они ушли, чтобы проверить обстановку, – Денис сказал это со всем спокойствием, которое у него еще осталось.
– Ушли?! В лабиринт?! Без нас?!
– Не переживай. Они оставили след – смотри.
Чипсы…
Чипсы аккуратно разложены по одной на полу и ведут куда-то вдаль.
– Прием в стиле «Гензель и Гретель»? – выгнула я бровь.
– Да, что-то в этом духе. Правда, здорово, придумали?
– Почему мы остались?
Ева ответила:
– Ты так спала… мы с Денисом не стали тебя будить и отпустили остальных. Мы хотели дождаться, когда ты проснешься, чтобы пойти вместе и найти остальных по следу из чипсов…
Найти остальных по следу чипсов…
– Почему вы не разбудили меня?
Двое синхронно опустили взгляды на мой живот.
– Когда это случилось, во сне?
Денис кивнул.
– Мы с Евой испугались. Мы не понимаем, как это возможно, но… пока ты спала, твой живот немного вздулся. И вот сейчас…
– Не понимаю…
Я запуталась!
Я окончательно запуталась в этом лабиринте… своих мыслей и воспоминаний!
Как это все может быть правдой?
Я же не сплю…
Я точно не сплю…
Я уже проснулась.
– Нам лучше держаться вместе, – Денис взял свой рюкзак и нацепил его на спину, – пора продолжить путь.
Он прав.
Что бы ни случилось со мной, самая главная задача – отыскать выход. Назад пути уже нет. Мы никогда не сможем вернуться обратно в анатомичку. Мы уже ушли от нее достаточно далеко. Сейчас остается идти только вперед.
– Давай я тебе помогу.
Пока Ева собирала свои вещи, Денис помог мне надеть на спину рюкзак.
– Нормально? Не тяжело?
– Не возитесь со мной, как с беременной! Прошу!
– Как скажешь…
– Прости, Денис, я просто на взводе!
– Я все понимаю! Ты не должна оправдываться! Мы все сейчас в ужасе от того, что с нами происходит. Ты готова идти?
– Да, идем, нужно найти остальных.
Мы собрали все наши вещи с этого привала, зажгли фонарики на телефонах и начали свой путь по следу чипсов.
Денис шел впереди, а я с Евой – за ним. Он вел нас через лабиринт, двигаясь точно в заданном направлении.
Я следила за чипсами под ногами и боялась только одного: что в какой-то момент след оборвется.
Никто из нас не мог сказать, как долго мы уже идем. Но чипсы не заканчивались, а путь становился утомительным.
Как вдруг…
Раздался скрип стекла.
– Что это?
Денис резко замер.
Мы прислушались.
Стекло… разбилось…
– Может, это наши? – предположила Ева.
Но Денис не стал никого звать.
Мы не могли знать точно, кто еще, кроме нас, обитает в этом лабиринте.
– Давайте идти по следу. Я не хочу уходить с него.
Разумно.
Мы продолжили идти, но уже быстрее.
Снова звуки битого стекла…
И еще!
Еще!
– Что происходит?! – ахнула я.
– Бежим!
Денис дал команду, и мы побежали.
– Ева! Не отставай!
– Я стараюсь!
Стекло бьется…
Опять и опять…
Звуки становятся все отчетливее. Мы приближаемся…
Чипсы хрустят под ногами…
– Давайте сюда!
Мы сворачиваем в новый коридор.
Впереди нас ждет очередной перекресток…
– Быстрее! Быстрее!
Стекло бьется… где-то рядом…
Уже совсем близко…
– Денис! Не так быстро!
– Надо бежать!
Я хватаю Еву за руку, и мы бежим, сломя голову. Денис несется вперед и постоянно оглядывается на нас.
Мы уже почти добежали до перекрестка, и здесь… след из чипсов обрывается.
– Где чипсы? – спросил Денис словно у себя самого.
Мы смотрим под ноги: никак чипсов больше нет!
Чего я и боялась…
А потом… мы видим его…
Он уже стоит прямо перед нами – высокий, худой, бледный, с пустыми черными глазницами, высушенным дряблым телом, покрытым кровавыми ранами, из которых истекает чернильная смоль.
Труп…
Живой мертвец…
Прямо здесь!
– Аргх!
Денис вскрикивает.
Живой труп медленно открывает рот, и я вижу, как на его языке копошатся черви…
Он тянет свои тонкие конечности с пальцами, покрытыми язвами, к нам…
– Бежим! – кричу я.
И мы, не теряя ни секунды, срываемся на бег.
– Вот черт! – охнул Денис. – Что это было?
– Не время это выяснять, – бросаю я в ответ, – лучше быстрее сматываться!
– Поддерживаю!
Мы бежим дальше и вот… впереди – еще один живой труп!
Сухой, коричневый, как мумия в музее, он идет к нам…
– Сюда! Давайте направо!
Мы сворачиваем и убегаем.
– Кто они такие? – не понимает Ева.
– Зомби! – кричит Денис. – Чертовы зомби в лабиринте!
Как они здесь оказались?
Кто они такие?
Не важно – нужно бежать.
– Быстрее! Быстрее!
Мы сворачиваем и видим… новых мертвецов.
Они идут к нам целой толпой. Черная потрескавшаяся кожа с глубокими кровоточащими язвами и пустыми глазницами. У них жутко длинные ноги и руки, что совсем не характерно обычному человеку! Издавая жуткие стоны, они сбивают своими телами стеклянные банки с полок. Те падают на пол и разбиваются вдребезги. Формалин растекается у них под ногами.
– Вот черт…
К такому мы не были готовы…
Лабиринт восстал против нас.
– Бежим!
Денис командует, и мы убегаем в совершенно другом направлении. За нами погоня. Толпа мертвецов. Они идут… они преследуют нас.
Еще один перекресток. Поворот, а впереди – красные глаза во тьме…
Огненные очи, прорывающиеся сквозь бесконечный мрак.
– Это еще что такое?
Вопрос Дениса остался без ответа.
Мы не стали выяснять природу алых глаз и бросились бежать в другую сторону.
Звона битого стекла уже не слышно.
– Получилось… мы отстали от них!
Это можно считать маленькой победой.
Мое дыхание сбивается.
Я больше не могу… бежать дальше…
– Давайте, за мной!
Денис поворачивает направо и… падает на пол! Слышится шум голосов… человеческих голосов!
– Ай!
– Что это было?
– Как вы нас нашли?
– Черт, Денис!
– Как так получилось?
Они здесь…
Андриан, Дайна, Леся и Клим – они все здесь! Мы нашли их!
Мы встретились!
– Почему вы перестали оставлять след из чипсов? – Денис потер шишку на лбу, а Андриан, с которым он столкнулся, помог подняться ему на ноги.
– Так у нас чипсы закончились! – бросила в ответ Дайна.
– И почему вы не вернулись?
Никто не успел ответь, потому что я ворвалась в разговор:
– Вы видели мертвецов?
– Мертвецов? – переспросила Леся. – Каких еще мертвецов?
Я прислушалась к звукам вдалеке.
Тихо.
Ни битого стекла, ни жуткого воя, ни шагов толпы…
Кошмар позади.
– Выходит, вам повезло больше, чем нам, – выдохся Денис.
– О чем это вы? – не понимал Клим. – Что еще за мертвецы?
– Мы не одни в лабиринте. Здесь есть монстры, которых мы опасались. Давайте отныне держаться вместе и…
Денис не успел закончить, его перебила Леся, не сводящая взгляда с моего живота:
– Серафима… что с тобой?
Теперь они все глазели на мой живот!
– Ах, это… – Денис почесал в затылке, – еще одна наша проблема…
Глава 20. Одержимая бесами
– Мы съедим их грехи…
Голоса внутри меня.
– Мы убьем всех грешников…
Я замираю и слышу лишь голоса в своей голове.
– Скоро наступит… твой час…
Мир вокруг меня продолжает жить своей жизнью: краем глаза я вижу, как Денис, Ева, Андриан, Леся, Дайна и Клим размахивают руками, что-то бурно обсуждают, указывают на меня пальцами. Кажется, кто-то даже кричит.
Но я их не слышу.
– Мы уже близко…
Я слышу только их внутри…
– Мы уже близко…
Меня хватают за плечо.
– Серафима!
Это Денис.
– Серафима! С тобой все в порядке?!
Я возвращаюсь в реальность – кто-то включил для меня внешние звуки.
– Серафима!
Я моргаю.
– Да? Ай… что ты…
– Серафима, с тобой все хорошо?
Они все обеспокоенно смотрят на меня.
– Что случилось? – тупо спрашиваю я.
– Это ты нам скажи! Серафима, ты, словно отключилась! Будто вошла в какой-то… транс. Ты сейчас вообще не слышала, что мы говорили?
– Нет… прости…
Денис тяжело вздыхает.
– Надо идти, – Андриан дает команду, – здесь оставаться опасно. Мы не знаем, где еще можем встретить тех мертвых уродов. Давайте не отставать впредь друг от друга, лады?!
Они уже собрались уходить.
Я смотрю в черные коридоры и вижу…
Красные глаза.
Одна пара – в одном коридоре. Поворачиваюсь – вторая пара. Третий коридор – еще одна пара.
– Мы уже здесь…
О, нет…
– Ребята!
Леся оборачивается:
– Что еще?
Я смотрю в коридоры – глаза исчезли.
Мой взгляд уперся в Дайну – ее глаза блеснули алым… лишь на одно мгновение!
– Серафима, идем! – позвал меня Денис.
А потом… из носа Дайны идет кровь.
– Ребята… – она шарахается.
– Дайна! Что с тобой? – Андриан бросается в ее сторону.
Дайна вытирает кровь и смотрит на красный мазок на ребре ладони.
– Это всего лишь кровь… давай помогу…
Андриан протягивает руку к ней, и Дайна падает на спину.
А точнее, она не просто падает – ее выгибает дугой. На какое-то мгновение она встала на затылок и пятки, а только потом ее тело бездыханно плюхнулось на спину.
– Дайна!
Ее трясет.
Из ее рта вырывается белая пена.
– Что с ней? – не понимал Клим.
Леся ахает. Ева закрывает глаза. Денис стоит, словно вкопанный. И я не лучше!
Андриан быстро сбрасывает со спины рюкзак и садится перед Дайной на колени.
– Что с ней? – он задает вопрос, на который у нас нет ответов.
Дайна прямо у нас на глазах извивается в адских конвульсиях и пускает пену изо рта, а струи крови бьют из носа.
– Черт! Черт! Помогите мне! Прошу! Помогите спасти ее! Дайна!
Андриан хватает ее за плечи. Он пытается пригвоздить Дайну к полу, чтобы она больше не ударилась о твердую поверхность. Ее руки барахтались, как рыбы на суше.
Глаза закатывались так, что остались видны лишь алые белки.
– Дайна! Нет! Что с тобой?!
Но Андриан не мог ничего сдалась.
Он оказался бессильным против подобного судорожного приступа.
А я… слышу их голоса:
– Да… как вкусно…
Нет!
Они едят ее!
Они… питаются ей!
Леся утыкается лицом Климу в плечо, и он крепко обнимает и прижимает девушку к себе. Ни он, ни она не хотят смотреть на столь жуткое и пугающее зрелище.
– Мы съедим все ее грехи…
А потом… Дайна замирает.
Судороги прекратились.
– Проверь ее пульс! – посоветовал Денис.
Андриан приложил руку к сонной артерии под углом нижней челюсти, а сам положил голову на грудную клетку Дайны, чтобы параллельно с пульсом оценить дыхание.
– Она не дышит… пульса нет…
Андриан делал все быстро. Он повернул голову Дайны на бок, открыл ей рот и сунул внутрь два пальца. Он собрал всю слизь, пену и очистил ротовую полость. Затем он запрокинул ее голову назад, выдвинул нижнюю челюсть и расстегнул пальто.
– Я спасу тебя, Дайна!
Андриан вытянул руки, сцепил их в замок, поставил на область нижней трети грудины и приступил к непрямому массажу сердца. Он двигал лишь свой корпус, оставляя руки неподвижными в вытянутом положении.
Андриан вел отсчет вслух.
– Двадцать один, двадцать два, двадцать три…
А мы стояли и смотри на это.
Никто так и не подошел, чтобы ему помочь.
– Двадцать девять, тридцать!
Андриан наклоняется над лицом Дайны. Одной рукой он зажимает ее нос, откидывая голову чуть назад ребром ладони, другой рукой придерживает нижнюю челюсть, плотно обхватывает губами ее губы и делает два интенсивных вдоха.
– Живи!
Он возвращается к непрямому массажу сердца и продолжает отсчет компрессий.
– Вкуснятина…
Они едят ее.
Они в ней…
Ее уже не спасти.
– Прошу, милая, живи! Дайна! Очнись!
Из его глаз уже струятся слезы.
– Андриан… – тихо произнес Клим.
– Заткнитесь все! Она должна жить! Она не может вот так умереть! Моя Дайна… Очнись! Очнись!
– Андриан, идем…
– Нет!
Андриан взревел.
– Я сделаю прекордиальный удар!
– Не смей! – вырвалось у Дениса. – Его запретили не просто так!
Но было поздно.
Андриан замахнулся кулаком и нанес удар по грудной клетке Дайны. В следующее мгновение ее тело согнулось пополам, рот широко открылся, и из него вырвалась алая струя, которая ударила в щеку Андриана.
– Нет! Нет…
Андриан смазывает кровь с лица.
Изо рта Дайны вытекали алые струи…
– Зачем ты это сделал?! – рявкнул Денис. – Что ты натворил, Андриан?!
– Я не хотел… я хотел спасти ее… хотел, чтобы она вернулась ко мне… Дайна…
Забыв про кровь, Андриан наклоняется к ней. Он хочет поцеловать ее в лоб… и тут – глаза Дайны резко открываются.
Андриан застывает над ней.
– Дайна?..
Пауза… мгновение… и тело Дайны резко отрывается от пола и взлетает в воздух.
– Что происходит? – ахнула Леся.
Мы все видим, как Дайна висит в трех метрах над полом. Ее волосы развиваются, а изо рта стекает алый поток. Ноги слегка согнуты в коленях. Ее руки… раскинуты в разные стороны.
– Дайна!.. Что с ней?!
Андриану не ответили.
– Она… одержима! – Клим выдал свою версию.
– Ах! – Ева зажимает рот рукой.
– Вот черт! – выругался Денис.
Они завладели ее телом и ее духом.
Они съели все, что было внутри нее.
Осталась она сама.
– Как же вкусно…
Я слышу их голоса.
Голоса тех, кто внутри Дайны… прямо сейчас!
– Я этого так не оставлю!
Андриан бросается к Дайне. Он подпрыгивает в надежде схватить ее за ногу и избавить от одержимости. Но стоило ему коснуться ее ноги… как вдруг невидимая ударная волна отбрасывает Андриана прочь от Дайны, и он летит в стеллаж со стеклянными банками.
Леся громко вскрикивает.
Стекло бьется.
– Андриан!
Денис бежит ему на помощь.
Обессиленный, Андриан лежит среди разбитого стекла и формалина.
– Ты цел? Ты жив?
– Да… кажется, жив…
Андриан не сильно пострадал, а вот Дайна… ее тело поднялось в воздух еще выше. Теперь нам ее не достать.
– Ваши грехи…
Это говорят они, ее голосом. Голосом Дайны.
– Он говорит?! – озадачился Клим.
– Кажется… это не она говорит… – сглотнула Леся.
Демоны внутри Дайны твердили:
– Ваша плоть…
Ее запястья… выгнулись в неестественную сторону. Хрустнули кости.
– О, боже! – ахнула Леся.
Дайна говорит дальше:
– Все принадлежит… нам…
Грехи…
Плоть?!.
«Их плоть и кровь,
Грехи и души – все Ваше.»
Дайна выгибается дугой назад. Ее позвоночник хрустит. Ноги выворачиваются в коленях в неестественную сторону. Ее тело… словно выгибается наизнанку.
Шея выгнулась назад. Руки скрутило в нескольких местах. Ступни и колени вывернулись в обратную сторону. Позвоночник прогибался то вперед, то назад, то вбок.
На лице… растекалась кровавая улыбка.
Глаза-белки блаженно наблюдали за нами.
Пальцы… каждая фаланга ломалась и трещала.
И смех…
Она смеялась…
И кровь брызгала в разные стороны из ее рта.
– Вам не убежать…
Голоса говорят, и их уже слышат все, а не только я.
– Вы – блюда на нашем славном пиршестве…
Мир безвозвратно изменился. И ничто не сможет сделать его прежним.
– Пиршестве… по случаю рождения Дитя…
Все смотрят на меня, а я… держусь за свой живот…
– О чем они говорят? – Денис не понимает. – Серафима…
И я… я тоже не понимаю!
– Вы такие вкусные!
Дайна смеется.
Ее тело скручивается в неестественный комок из плоти и костей.
Она уже потеряла все человеческие формы.
– Мы празднуем… День рождения…
И Дайна, чье тело свернулось в уродливый комок, подобный тем мерзким младенцам, что плавают в банках формалина, камнем упала вниз.
И наступила тишина.
Перед нами лежало кровавое месиво с торчащими сквозь кожу костями.
– Дайна…
Послышался слабый голос Андриана.
– Что они сделали… с моей девочкой…
И дикий вопль.
Крик, разнесшийся далеко-далеко по всему лабиринту.
– Я вас уничтожу! Я вас всех прикончу! Сраные ублюдки! Вашу мать! Я убью вас! Я найду вас! Я уничтожу…
Денис подбежал к Андриану и крепко обнял его в попытке успокоить. Он с силой прижимал Андриана к себе, не давая ему даже смотреть на останки Дайны.
Голоса с нами больше не разговаривали.
Зато раздался треск битого стекла…
– Мертвецы… – испугалась Ева, – они опять идут за нами…
– Надо бежать! Быстро! – скомандовал Денис. – Давай, Андриан, вставай! Сейчас же! Нам нужно немедленно уходить отсюда! Мертвецы уже рядом… идем! Скорее же! Скорее!
Денис тащил Андриана за руки, помогая тому подняться на ноги. У нас не было иного выхода. Мы должны оставить ее труп здесь… сейчас нужно спасаться.
Стекло бьется чаще… они уже идут… они уже рядом!
– Бежим! Быстрее! – кричит Клим.
Андриан с большой болью оставляет Дайну и отправляется с нами. Мы снова в бегах. Снова спасаем свои жизни. Снова бежим по бесконечному лабиринту от мертвецов.
– Скорее! Скорее!
Денис руководил нами.
Он выбирал маршрут и повороты.
Времени на размышления у нас совсем не оставалось.
За нашими спинами билось стекло… снова и снова!
Я слышу их стоны… их вопли… они бегут за нами…
– Сюда! Сюда!
Эта погоня никогда не закончится.
Мы в ловушке, как подопытные крысы в лабиринте.
– Не отставайте! Сюда! Скорее!
Сколько это может продолжаться?
Сколько еще будет длиться борьба за наши жизни?
Пиршество…
Дитя…
День рождения…
Черт! Черт! Черт!
– Давайте быстрее! Все за мной! Сюда!
Еще один поворот. Еще один перекресток.
Звон стекла становится тише.
Стоны исчезают.
Мы уже далеко… мы оторвались…
Здесь уже безопасно, чтобы…
– Аргх!
Я останавливаюсь и хватаюсь за живот – боль невыносимая.
– Серафима! Что с тобой?
Денис останавливает бег и идет ко мне. Я сгибаюсь и держусь за колени, тяжело дыша. Он кладет свою руку мне на плечо и наклоняется ниже, чтобы увидеть мои глаза.
– Ты как? Серафима, ты можешь идти?
– Да, наверное… могу… только подождите немного…
Всем нужно перевести дух. Мы не можем бежать целую вечность. Но только бег может спасти нас.
Хотя бы дать нам шанс на это спасение.
– Как вы, ребята?
Я смотрю на каждого: Леся и Клим обнимают друг друга, справляясь с одышкой. Андриан прижимается спиной к стеклянной колонне и держится за грудь.
Ева сглатывает комок, и ее глаза… мерцают алым…
– Ева…
Ее глаза тут же возвращают прежний цвет и широко раскрываются. Ева хватается за горло, жадно глотая воздух.
Ее ноги… отрываются от пола.
– Нет! – вырывается из Дениса. – Только не это! Ева!
Ева…
Нет…
– Она будет следующая… – голос раздается из пустоты.
Их нельзя остановить. Они получат то, что хотят. Они убьют всех нас тогда, каким им это будет угодно.
И мы ничего… не можем сделать…
– Ева!
Ее тело поднимается вверх на десяток метров. Она отчаянно размахивает руками в попытках глотнуть воздух. Незримая рука душит ее.
Ее глаза… останавливаются на мне…
– Ева…
А потом…
Потом ее шея резко наклоняется в бок, слышится хруст, ее руки ослабевают, падают вниз, и Ева закрывает глаза.
– Ева!
Я падаю на колени.
Все тело сжимает невыносимая боль!
А Ева… она улетает прочь во тьму, исчезая в глубине черного коридора лабиринта.
– О, нет… Еву забрали! – Леся не сдерживала плач. – Так быстро… сначала Дайна, теперь Ева!.. Что с нами будет?
Я вижу слезы на своих руках. Денис садится рядом со мной и кладет свою руку мне на спину.
– Мы должны идти дальше. Это единственный выход.
Но выхода нет…
Это плен.
Вечный плен.
Я слышу звон битого стекла. Это знак, что нужно уходить, если мы не хотим быть съедены мертвецами.
Но рано или поздно нас съедят другие…
Вот так быстро и просто… к такому никто не был готов…
Нас осталось пятеро.
