Илья Сергеевич Ермаков
«Сон Феникса»: Скрижаль Смерти
Глава 6. Алхимия Смерти
Труп Винсента плавно парил над ступеньками лестницы, когда мы бежали на второй этаж жилого дома, где жили родители Киры. Весь подъем я переживала, что Винсент ударится головой о стену или ступеньку, но ничего подобного не происходило. Магия левитации Ламберта действовала виртуозно и изящно.
– Мы уже пришли, скорее, – подогнала нас Кира.
– Мы же не опоздали? – забеспокоилась я.
– Нет, – уверенно ответил Ламберт, – время есть.
Отлично.
Мы еще не преодолели последний лестничный пролет, а Кира уже звонила в дверь. Как раз, когда мы поднялись, дверь открылась.
– Кира… добрый…
– Скорее, папа! Нам нужно спасти Винсента! Его необходимо сделать гомункулом.
Отец Киры быстро обвел нас всех взглядом и увидел труп нашего друга, который парил над полом. Мужчина нисколько не промедлил.
– Быстрее! Заносите его в дом!
Я рада, что действовать мы стали быстро и без промедлений.
Мы вошли в квартиру, и я заметила, как профессор Борменталь (отец Киры) махнул рукой, и дальняя комната закрылась на щеколду.
Зачем вообще какие-то двери в квартире закрывать на щеколды снаружи? – спросите вы. У профессора была причина.
– Сюда! Сюда!
Новый взмах рукой, и тело Винсента выпрямилось, руки и ноги распластались. Труп повис над полом, а вокруг него появился синий купол.
– Это остановит процессы разложения и омертвения, чтобы у нас появилось время на подготовку, – объяснил профессор Борменталь, – вы правильно сделали, что пришли ко мне. Я рад видеть тебя, Кира…
– Папа, скорее!
– Сейчас-сейчас…
После небольшой прихожей начинался просторный широкий светлый коридор с красивыми светло-зелеными обоями. В коридоре было две арки, которые вели в другие комнаты. Первая арка располагалась справа от нас, и вела она на кухню. Вторая – в дальней стене, вела в спальню. В правой стене было еще две двери, они вели в ванную комнату и в рабочий кабинет профессора Борменталя (куда тот и отправился). Та дверь, что была закрыта на щеколду, вела в гостиную, и располагалась она в дальней стене справа от арки. Вся правая стена коридора завешена картинами красивых летающих городов, волшебных лесов и чудесных морей.
В доме профессора Борменталя Грина было тепло, уютно и спокойно. Я была уверена в этом человеке. Я знала, что он сможет помочь Винсенту и нам.
Сам отец Киры представлял собой высокого стройного красивого зрелого мужчину с ясными голубыми глазами и аккуратной бородой, расположенной вокруг губ и вдоль нижней челюсти, которые соединены между собой. Его каштановые волосы зачесаны назад. У мужчины сильные руки и длинные пальцы. Одетый в стенах дома в голубую рубашку, жилетку и брюки серо-коричневого цвета, он ходил еще в носках. Наверное, куда-то собирался. Может, на работу? В этом человеке сочеталась молодость, зрелость, статность, интеллигентность и богатый ум.
Профессор Грин работал государственным алхимиком. Скорее всего у него сейчас был отпуск, но его могли вызвать из-за такого потока мертвых, которых надо сделать гомункулами.
Я не знаю, как будет выглядеть Ламберт, когда вырастет, но мне бы хотелось, чтобы он стал таким же красавцем, как отец Киры. Даже в солидном возрасте он сохранял свою молодость.
Набор Алхимии Смерти был в каждом доме настоящего алхимика. Это наследие темного Алхимика, которым мы вынуждены пользоваться по сей день.
Профессор вошел в свой рабочий кабинет и тут же из него в коридор стали плавно вылетать склянки и флаконы с жидкостями и порошками инструменты (ножницы, скальпели и ножи), книги, свитки и черная подставка для всего этого.
Пока все это происходило, я успела заметить, как ручка двери гостиной, что была заперта на щеколду, несколько раз дернулась, но потом перестала. Мне стало печально от одной мысли о человеке, запертого там. Ведь я знала, кто это…
Там мать Киры.
– Мы успеваем, папа? – беспокоилась Кира.
– Да, мы как раз вкладываемся по времени! – поспешил утешить дочь профессор Борменталь.
Наконец профессор Грин вышел к нам в коридор, где мы ожидали его с замиранием сердца. Новый взмах руки, и купол вокруг Винсента растаял в воздухе. Его тело начало переворачиваться и вытягиваться. Вот он висел параллельно полу, постепенно опускаясь вниз спиной.
Профессор Борменталь махнул рукой, будто кого-то звал, из его спальни прилетела подушка, которая успела лечь под голову Винсента прежде, чем тот лег на пол.
– Можем приступать… – сосредоточился профессор Борменталь.
А дальше началась Алхимия Смерти.
Все действия, производимые руками отца Киры, были точны и уверенны. Он работал, как опытный хирург с большим стажем и опытом, который знал свое дело и был рожден для него. Хладнокровно и уверенно профессор Борменталь для начала вскрыл все флаконы и склянки, которые расставил на черной дощечке, где у него так же лежали книги и прочие необходимые инструменты.
Он пролистал книгу и развернул свиток, где нашел все необходимые заклинания, которые надо повторять в процессе работы.
Профессор Борменталь взял пустую колбу, в которую стал наливать и насыпать необходимые ингредиенты в нужных пропорциях. Все это время, что он делал, мужчина бормотал шепотом магические заклинания из книг и свитка.
Мы не стали задавать никаких вопросов, чтобы не отвлекать профессора. На самом же деле я наблюдала этот процесс впервые.
– Ламберт, можно тебя?
– Да, Эмили Элизабет…
Мы отошли с ним в сторону кухни.
– Что такое? – спокойно спросил он меня.
– Ты уверен, что Винсент этого хотел? Ну… у него было соглашение? Ты же знаешь, что сотворение гомункула без согласия умершего – преступление…
Не успела я договорить, как Ламберт сжал мои холодные пальцы в своих руках. Я застыла.
– Не беспокойся на этот счет, Эмили Элизабет. У Винсента есть согласие.
– Но… как ты…
Я была в шоке! Откуда Ламберту об этом известно?!
– Когда я брал вас в свое агентство, я все предусмотрел. Я знал, что подвергаю вас опасности, а потому все проверил. Я знаю, что у вас с Кирой нет согласия, а у Винсента оно было. Он его сделал сразу, когда достиг совершеннолетия. И… тебе бы тоже не помешало его сделать.
– Я не буду!
Кажется, своим резким выпадом я немного напугала Ламберта. Он отпрянул.
– Нет, Ламберт, я не могу стать бессмертной.
– Это гарантия…
– Да-да, знаю, но… моя мама умерла. Понимаешь? Я хочу когда-нибудь встретиться с ней. Я этого жду… не смерти, в смысле… а встречи. Вот…
– Понятно. Ладно. Словом, не беспокойся за это, – Ламберт посмотрел в сторону коридора, – Винсент этого хотел. Я знаю.
– Хорошо, – кивнула я, – я тебе верю.
После этого разговора мы вернулись к остальным. Элиас обнимал Киру. Она со слезами в глазах наблюдала за работой отца.
Вот профессор Грин приготовил необходимое снадобье, которое должно оживить Винсента. Потом он взял в руки скальпель, и я напряглась. Похоже, для ритуала нужна кровь Винсента.
Одним резким и точным движением профессор Борменталь сделал надрез на ладони Винсента и поднес к ране пробирку, собирая в нее стекающую кровь.
Он продолжал читать заклинания, и вот кожа Винсента начала светиться серебряным. Когда кровь была собрана в пробирку, профессор перелил некоторое ее количество в колбу, в которой собирал ингредиенты. Жидкость окрасилась в ярко-алый.
Уверенно проговаривая каждое слово заклинаний, профессор Борменталь посмотрел на самого Винсента, размешивая содержимое колбы. А затем изо рта нашего друга вырвалась золотая нить, которая начала медленно подниматься к потолку.
Я знала, что это. Эта нить – часть жизни, частичка души, которая еще не успела покинуть тело Винсента (при этом он был уже мертв). Именно поэтому важно время. В Алхимии Смерти время определяет все. Нужно успеть провести ритуал, пока последняя нить жизни не успела покинуть тело. При этом нельзя сохранять тело консервирующими заклятиями, которые бы замедляли процессы разложения.
Голос профессора стал немного громче, но я все равно не могла с точностью разобрать эти жуткие звуки заклятий. Отец Киры аккуратно протянул руку и схватил золотую нить двумя пальцами. Он начал тянуть ее вниз, будто погружал цепь в колодец.
Профессор Борменталь тянул за золотую нить, а та не заканчивалась. Казалось, она становится длиннее.
Он тянул душу Винсента из загробного мира обратно в тело.
И вот нить уже тянулась из потолка коридора. Помогая второй рукой профессор Борменталь постепенно возвращал нить в тело нашего друга через открытый рот. А потом… мы все увидели, как из потолка к нам опустилось белое сияющее волокно, которое сформировалось в неясный человеческий силуэт.
То была душа Винсента Сильвио.
Чем сильнее душа приближалась к телу, тем она все менее походила на силуэт. Белые сияющие волокла меняли свою структуру и превращались в большой сияющий шар.
Профессор Борменталь почти кричал. Комнату переполнили жуткие звуки. Свет начал моргать. Стало холодно.
И вот серебристый шар утонул во рту Винсента. Тогда все прекратилось.
Потеплело. Свет не моргал. Профессор говорил шепотом.
Что же дальше?
Отец Киры взял в одну руку пипетку, а другой – колбу с зельем. Он набрал немного снадобья в пипетку и склонился над Винсентом. Легким движением он капнул ровно три алых капли зелья на бледные губы нашего друга.
Затем профессор Борменталь выпрямился и замолчал. Это были последние строчки заклинания.
В комнате воцарилась тишина.
– Это все? – нарушил молчание Элиас.
– Да… получилось, – улыбнулся нам профессор Борменталь.
Мы все уставились с Винсента с нетерпением ожидая, когда тот вдохнет и откроет глаза. Но ничего не произошло…
Элиас нахмурился:
– Что-то не видно…
Профессор Борменталь засмеялся. Его смех напоминал звон колокольчика.
– Ему нужно дать время, – пояснил он, вставая на ноги, – ваш друг оживет через несколько минут. Нужно немного подождать. Не беспокойтесь, я уверен, что все прошло замечательно. Он вернется.
Что бы ни говорил этот человек, я ему верю!
– Могу предложить вам чаю. Вы не откажитесь?
Мы не отказались, но, признаться честно, не сильно хотелось пить чай в такой момент. Но битва с Марбасом нас изрядно вымотала. Второе Порождение за день!
– Поговори с мамой, Кира. Она скучала.
Взмах руки, и щеколда на двери гостиной открылась. Жительница комнаты не думала покидать ее пределов.
– Идемте, я вас угощу, – профессор Грин позвал нас всех на кухню.
На кухню направились трое мужчин, а я осталась в коридоре. Знаю, что е вежливо, но я ничего не могла с собой поделать.
Кира подошла к двери гостиной, и та открылась. На пороге появилась милая невысокая женщина в желтом халате и розовых тапочках. Ее глазки светились, словно маленькие изумруды, а на плечи спадали огненные рыжие волосы.
– Мама!
Кира обняла женщину.
Я услышала, как поставили кипятить чайник. Женщина смотрела на дочь пустым взглядом. В руках она держала фантик от конфеты, который вложила в руки дочери.
– Добрый день, – улыбнулась женщина.
Кира с трудом сдерживала слезы.
Потом женщина посмотрела на Винсента и улыбнулась:
– Какой красивый!
Она прошла к нему, наклонилась и вложила в руки фантик.
– Он славно спит.
Женщина посмотрела на меня и тепло улыбнулась.
К нам в коридор вышел профессор Борменталь и направился к жене.
– Инэс, ты как?
Та обернулась и посмотрела на дверь.
– Знаю, знаю, – ответил профессор Грин, – надо было закрыть. Здесь опасно было какое-то время…
Инэс кивнула.
– Это Кира, Инэс. Кира. Это твоя дочь. Понимаешь?
Но она не понимала. Инэс лишь наивно улыбнулась.
То, что случилось с мамой Киры, ужасно. На нее напало жуткое Порождение, обладающее чудовищной силой. Порождение затуманило разум Инэс. Оно наградило смелую и благородную женщину слабоумием, деменцией и потерей памяти. Она не помнит ничего из своей прошлой жизни, и память не могут вернуть никакие алхимики мира. Влияние Порождения не удалось устранить. Профессор Борменталь ухаживает за своей несчастной женой.
– Я люблю тебя, мамочка…
Кира бросилась крепко обнимать мать. Инэс лишь гладила девушку по спине. Сначала по часовой стрелке, потом против…
Кира поклялась мстить Порождениям за то, что они сделали с ее матерью. Мстить, как и Винсент поклялся мстить за смерть своих родителей, пока все они не будут уничтожены.
– Какие ниточки… какие яркие ниточки!
Инэс начала гладить волосы дочери. А потом она уткнулась в них носом и ощутила запах карамели.
– Конфеты, – улыбалась Инэс, – я люблю конфеты…
Она порылась в кармане своего халата и достала еще несколько фантиков, чтобы потом… рассыпать их на полу.
– Салют.
Кира вытирала слезы.
– Идем, – позвал нас профессор Грин, – пора пить чай. С Винсентом все будет в порядке.
Мы прошли на маленькую скромную светлую кухню, где все было сделано в ванильных и шоколадных тонах. Профессор Борменталь разлил нам все чай и поставил на стол много печенья и конфет.
– Угощайтесь.
Инэс сидела рядом с Кирой и конструировала из кубиков сахара домик.
– Что слушаешь, Элиас? – обратился к василиску профессор Борменталь.
– «Тайный знак».
Кира тут же упрекнула друга:
– Слушать музыку за столом не вежливо!
Тот виновато стянул наушники с ушей.
– Ничего, Кира, «Тайный знак» – музыка моей молодости, – тепло улыбнулся юноше алхимик.
Элиас смело наел наушники. Кира злостно закатила глаза.
– Как погиб Винсент? – сменил тему профессор Борменталь.
– Его убил Марбас, – ответил Ламберт.
– Марбас? Это то Порождение, что сеет болезни в Квартале Философского Камня?
Конечно, профессор Борменталь не был знаком с классификацией Винсента.
– Именно, – кивнул Блэк, – мы одолели его.
– Это моя вина, – я не могла молчать, – если бы ни моя тупость, то Винсент остался бы жив…
– Нет, Эмили Элизабет…
Но я не дала ему договорить.
– Винсент погиб, спасая меня! Я пошла разговаривать с Марбасом, как последняя идиотка Лос-Мариса, а Винсент встал между мной и Порождением. Марбас прикоснулся к нему…
– Ты ни в чем не виновата, Эмили Элизабет, – настаивал на своем Ламберт, – поняла?
– Наверное, я забыла, кто такие Порождения.
На кухне повисла неприятная пауза после моих слов. Профессор Борменталь решил все уладить.
– Скажи, почему ты решила с ним поговорить?
Но я не хотела отвечать.
– Эмили решила, что может ему помочь, – ответила за меня Кира, – она увидела в нем нечто… человеческое. Она увидела в нем желание жить нормальной жизнью, а не убивать под воздействием Жажды. Она хотела помочь ему.
– Эмили, – обратился ко мне Элиас со всей серьезностью, – мы всегда сражались с Порождениями. Но ты – первая, кто решила не убивать их, а помочь вернуться к нормальной жизни. Ты до последнего веришь, что это возможно.
– Но это не так, Элиас! – выпалила я. – Это глупо!
Я заметила, как Инэс начала кидаться в Элиаса кубиками сахара, но тот никак не реагировал на это. Кира поспешила успокоить мать, которой стало слишком весело.
– Порождение нельзя вернуть к его первоначальной структуре, – говорила я, – над этим бьются все алхимики мира после возникновения Катаклизма. Я ошиблась. И больше я не допущу подобной ошибки, если они… могут привести к смерти моих друзей.
– Я уверен, что Винсент гордится тобой, – спокойно произнес профессор Грин, – вот увидишь… он вернется, и ты сама его спросишь.
Я задумалась над этим. Как я буду смотреть Винсенту в глаза, когда он вернется?
– Винсент уже дважды за сегодня доказал свою верность команде, – улыбнулся Ламберт, – он спас Киру от паука, которых призвало Кумо. А потом защитил Эмили Элизабет от Марбаса.
– Он очень смелый, – кивнул Элиас, – не такой умный, как он думает… но смелый!
– Первые дни в обличии гомункула пройдут непросто для него, – допил свой чай профессор Борменталь, – вы должны быть с ним. Винсенту понадобится поддержка друзей.
– Мы о нем позаботимся, – твердо произнесла Кира.
Только бы он вернулся…
Инэс взяла пульт от телевизора и включила его. «Иллюзия реальности» показывала сюжет о порталах.
– Как думаешь, кто это может быть? – обратилась Кира к отцу.
Некоторое время профессор Грин наблюдал за сюжетом новостей.
– Не знаю… даже у нас в Алхимическом Государственном Центре об этом не говорят. Столько порталов открыто… не думаю, что это просто чья-то глупая шутка или баловство. Нет… боюсь, за этим стоит нечто куда большее. Призываю вас быть осторожными. Ламберт, в первую очередь это относится к тебе. Как Лидер агентства, ты отвечаешь за безопасность своих подопечных своей головой!
– Да, мистер Грин…
– У вас и без того работа, полная риска. Я горжусь вами, но все же… Битвы с Порождениями… далеко не детская забава.
– И мы справляемся.
– Да… но ни во что не впутывайтесь. Полагаю, этот преступник, повадившийся резать ткань пространства, кем бы он ни был, еще заявит о себе. Дело пахнет… чем-то крупным. Не стоит вам вмешиваться в эти федеральные проблемы.
– Не будем.
Ламберт лукавит и не краснеет! Сам же сегодня говорил о том, что хочет заняться этим делом. Демон-проказник!
Мы какое-то время смотрели новости, где говорили о результатах спасения горожан от гнева Марбаса. Нас даже показали! Черт, кто-то заснял, как мы сразили Порождение. Президент Пандемония де ла Сия сообщила, что извещение о вознаграждении доставит нам по почте.
– Да, Ламберт, ты получишь свое, – усмехнулся Элиас.
Внезапно профессор Борменталь выпрямился. Казалось. Он к чему-то прислушивается.
– Кажется, кое-кто спешит присоединиться к нам.
Мы дружно вскочили и помчались в коридор. Пока что Винсент все также лежал на полу, но я тоже чувствовала, что жизнь к нему возвращается.
Мы склонились над ним.
Я заметила, как Инэс дергает Ламберта за хвост, бормоча себе под нос:
– Большая киса…
Ламберт на это никак не реагировал.
– Винсент! – позвала его Кира. – Винсент, ты как?
– Давай, дружище, мы тут без тебя сами подыхаем! – посмеялся Элиас.
А потом… вдох. Грудная клетка Винсента поднялась, воздух наполнил его легкие.
Он снова жив… получилось!
Отныне, наш Винсент – гомункул. Один из бессметных…
– Эй, Винсент, ты как? – спрашивал его Ламберт.
– Давай же!
Он еще несколько раз вздохнул, а потом открыл глаза.
Кира не сдержала слез.
– Ах, Винсент!
А я… мне было стыдно.
Изучая нас взглядом, Винсент, кажется, начинал понимать, что с ним случилось.
А дальше все произошло очень быстро.
Одним резким движением Винсент вскочил, схватил скальпель и отрезал себе указательный палец левой руки.
Глава 7. Перерождение
Из окровавленной культи потянулись черные нити, которые нашли отрезанный палец и присоединились к нему. Черные нити потянули его обратно, и вот уже палец снова оказался на своем законном месте. Винсент даже не исказил лицо от боли – он ее не чувствовал.
Тогда я впервые лично лицезрела эту удивительную способность гомункулов – возвращать себе отрубленные части тела.
– Только вернулся к жизни, а уже экспериментируешь со своим бессмертием! – усмехнулся Элиас.
– Зато ты так не можешь, – засмеялся Винсент.
– Винсент! Ты чего нас так пугаешь! – ужаснулась Кира и обняла друга.
Мы все бросились его обнимать, поздравляя с возвращением.
– Да, ладно, хватит вам! Спасибо…
Взгляды Винсента и Ламберта встретились. Двое юношей крепко пожали друг другу руки.
Винсент встал на ноги и посмотрел на себя в зеркало, что висело на стене.
– Я стал живым мертвецом…
– Ох, нет, всего лишь гомункулом, – махнул рукой василиск.
– Спасибо, Элиас, – съязвил Винсент.
Потом Винсент обратился к профессору Борменталю. Он поклонился ему и пожал руку.
– Благодарю вас за мое возвращение, – вежливо проговорил Винсент.
– Всегда рад помочь, – улыбнулся профессор Грин, – надеюсь, ты доволен.
– Еще бы!
Инэс подошла к Винсенту и внимательно изучила его лицо. Затем ее губы растянулись в широкой улыбке, и она радостно воскликнула:
– Надо же… Смотрите! Он проснулся!
А потом Инэс крепко обняла незнакомца.
Я видела в лицах своих друзей нескрываемую радость того, что наш друг вернулся к нам. Но я… я не могла просто так все оставить.
– Винсент, – я заставила его посмотреть на себя.
Мой взгляд метался между полом и его карих глаз.
– Да, Эмили Элизабет?
– Я… Винсент… я…
Что я должна сказать? Что-то должна… извиниться хотя бы… Ах, как это трудно!
– Ничего, Эмили Элизабет, ты не должна извиняться. Ты решилась сделать то, на что бы не пошел никто из нас. Я горжусь тобой.
От этих слов все сжалось во мне. Я совсем не ожидала такое услышать от Винсента! Подумать только, профессор Борменталь оказался прав…
– Ты так и не расскажешь, что там было? – обратился к другу Элиас. – Мы же твои друзья, в конце концов! Давай, Винсент, поведай нам самую главную тайну! А то все эти гомункулы чего-то таят…
Элиасу так и не терпелось выведать у Винсента тайны загробной жизни. Но тот лишь поправил очки и обвел нас серьезным взглядом.
– Простите, друзья, я не могу.
– Эх… ладно… чего там!
Не смотря на то, что гомункул был среди нас, он не стал открывать тайну жизни после смерти (если она была). Мы не стали настаивать, если так надо. Никто из нас не сталкивался с тем, с чем довелось столкнуться Винсенту.
Демон, василиск, волшебницы, а теперь еще и гомункул. Наша команда прямо пестрит разнообразием! Я с содроганием осмыслила то, что формально Винсент уже не является человеком в полном смысле этого слова.
Он сменил расу.
– Чем теперь займемся? – бодро спросил Винсент, стараясь прогнать от нас мысли о смерти.
– Пора возвращаться домой, – ответил Ламберт, – сегодня у нас выдался весьма насыщенный день.
– А мы все-таки получили награду от Президента? Эта тварь меня-то убила!
Но все рассказали мы Винсенту уже в «Химере». Отблагодарив профессор Борменталя за помощь, мы попрощались с ним и Инэс. Кира поздравила родителей с наступающим Новым годом, который вот-вот наступит.
Пока мы ехали по городу, я успела заметить наряды полиции. По двое служащих, облаченных в черные плащи, стояли тут и та, охраняя разные двери.
Они стерегли порталы.
Как и сказал Винсент, порталами могут быть самые разные места. Начиная с обычных дверей в любые дома, заканчивая люками, ведущими в канализацию. Так, например, двое полицейских охраняли вход в кафе с дурацким названием «Веселый пончик».
Лично мы с друзьями предпочитали ходить в кафе «У Моти». Там всегда вкусная пицца и выпечка! А Кире нравится капучино.
Пока мы ехали, я поймала себя на мысли о том, как же много открылось этих порталов. Полиция встречалась за каждым углом. Они заполнили все улицы города! Как при таком размахе действий преступник остается не пойманным.
Но главное другое… зачем кому-то открывать эти порталы? Полагаю, выяснить все это можно одним-единственным способом – войти в эти дыры в пространстве.
Я посмотрела на своих друзей. Винсент читал. Кира и Элиас смотрели в окно. Ламберт вел фургончик. Вот Элиас прищурился и посмотрел куда-то в сторону. Мы проезжали дальше, а Элиас повернул голову, чтобы еще раз изучить какой-то объект.
– Что там? – спросила я его.
– А? Да так… ничего.
Соврал. Или не слишком важно.
Не знаю, как Ламберт задумал взяться за дело порталов, но теперь даже мне самой стало интересно. Особенно после того, как профессор Борменталь сказал, что за этими «шалостями» может скрываться что-то крупное.
Что же он имел в виду?
Наконец мы вернулись домой. Ноги меня уже не держали. Посмотрев на ребят, я поняла, что всех тоже клонит в сон. Пока мы снимали верхнюю одежду, зазвонил телефон Элиаса.
– Я сделаю нам чай, – вызвался Ламберт.
– А потом сразу спать, – зевнула Кира.
Элиас увлеченно беседовал какое-то время. Винсент осмотрел Оранжевый Зал, как будто видит его впервые.
– Сегодня я пришел сюда совсем другим, – задумался он.
– Но ты все еще наш Винсент Сильвио! Разве нет? – обратилась к нему Кира.
– Конечно.
Вот Элиас бросил телефон на диван.
– Кто звонил? – поинтересовалась я.
– Родители. Они хотят встретиться. Зовут в гости завтра.
Мы посмотрели на Ламберта. Только он отвечает за наши планы.
– Мы поедем, – сказал он, – сегодня мы сразили двух Порождений и получили награду от Президента. Думаю, мы заслуживаем отдых. Так что все выспитесь. Завтра мы поедем в Поселение!
И я была рада этому обстоятельству. Мне нравилось ездить в Поселение василисков. Родители Элиаса очень добрые и милые василиски. С ними хорошо и приятно проводить время.
Да, Ламберт прав, мы заслужили отдых.
– Спасибо, Ламберт, – поблагодарил друга Элиас.
– Да не за что… это дела семейные, а они всегда на первом месте после работы. Так правильно.
Потом мы выпили чаю и кофе, а после приняли душ и отправились спать. Я надеялась быстро уснуть и хорошо выспаться, но… не тут-то было…
* * *
Розовые стены окружали меня и сдавливали, как склеп умершего. Но я не мертва… Мне кажется, что я еще не родилась. Я заточена в какой-то сфере и не могу выбраться.
Я отчаянно стучу по этим тонким розовым стенам. Пытаюсь призвать магию – не получается?!
– Где моя сила?
Меня охватил страх и холод. Будто я потеряла какую-то часть самой себя.
– Где моя магия?!
Я отчаянно колочу эти розовые стены. Я немного вижу сквозь них. Там целый мир, а я здесь, взаперти.
Что происходит?
– Выпустите меня!
Новый сильный удар кулаком, и стена треснула. Это что-то, похожее на скорлупу…
Я начала ковырять. Я делала себе проход. Поранилась… ничего страшного! Но вот вся ладонь испачкана кровью. Я отчаянно рвусь на свободу.
Мне тошно. Я хочу понять, что случилось с моей магией!
– Я хочу жить! – отчаянно реву я.
Скорлупа раскололась, и я вышла наружу, покинув свою темницу.
Что это было?
Оборачиваясь, я понимаю, что это яйцо… большое белое яйцо, из которого я только что выбралась.
Я родилась.
И вместе с этим ко мне вернулась моя сила. Кровь текла по рукам.
Оглядевшись, я понимаю, что вокруг меня город. Большой Лос-Марис, который живет своей жизнью… вернее, жил, пока в нем не появилась я.
Что-то происходит. Люди с диким ужасом бегут от меня, как от чудовищного Порождения. Да, они боятся не кого-то, а меня!
Я знаю это место… Это Квартал Философского Камня. Что я здесь забыла? Я двигаюсь вперед, а женщины и дети с воплями несутся прочь.
– Нет! Не надо! Не бойтесь!
Из глаз хлынули слезы. Что со мной?
Я прикоснулась рукой в стене здания и… ту же по нему поползли трещины. Сотни, а потом и тысячи трещин покрыли здание, и оно начал рушиться в один миг.
– Нет…
Это же не я сделала! Не я!
Я бегу дальше. Вот моя рука касается автомобиля, и тот мгновенно воспламеняется!
Вот, почему они боятся… Я – монстр.
– Бегите! Спасайтесь! – кричали они.
А я плачу. Я не могу поверить в происходящее. Все, к чему я прикасаюсь – погибает.
Я иду дальше, и в тех местах, куда ступают мои ноги, асфальт трескается, и из трещин вырывается черное адское пламя.
– Она идет!
– Она уже близко!
– Бегите!
– Чудовище!
– Убийца!
Они правы. Да, я такая.
Вот одна женщина с ребенком на руках в ужасе застыла передо мной.
– Я не причиню вам вреда,– обещала я ей.
А сама взяла ее за плечо.
Мгновение – и женщина с ребенком рассыпались в пепел.
– Нет… что же я наделала…
Я плачу и не могу справится. Я разрушаю все, к чему прикасаюсь!
Ламберт.
Он идет ко мне… я его вижу!
– Ламберт!
– Эмили!
Он зовет меня Эмили – как приятно!
– Ламберт, помоги мне!
– Я спасу тебя, Эмили!
Он подбегает ко мне и берет за руку… я застыла… он застыл…
Сначала лицо Ламберта посерело, а потом его тело покрыли трещины. А еще через мгновение он рассыпался, как та женщина.
– Нет…
Гнев и отчаяние слились во мне в страшную бурю. Я убила его… я убила Ламберта Блэка!
Отчаянный вопль вырвался из меня.
* * *
И я проснулась.
Тяжело дыша, я села в своей постели. Прекрасные звезды согревали меня. Вся в поту, я пыталась прокрутить в голове этот чудовищный сон. Я хочу забыть его. Забыть об этом кошмаре навсегда!
– Успокойся, Эмили… он жив… Ламберт жив…
Нечего удивляться. После такого тяжелого дня и сны будут странные сниться. Но к чему все это?
Ладно, если Квартал Философского Камня и Эмили-чудовище еще можно как-то приписать к Марбасу, то яйцо… что за бред?
Я засмеялась.
Кому как не мне приснится, что я вылупляюсь из яйца?
Но во сне это оказалось довольно жутко… спорить не стану.
– И как сегодня спать?
Завтра мы поедем к родителям Элиаса, и я не хочу предстать перед ними с мешками под глазами. Василиски чувствуют все гораздо тоньше, чем люди.
Придя в себя и нормализовав дыхание, я почувствовала жуткий холод в комнате. Накрылась одеялом. Может, меня мучает какой-то озноб? Может, я заболела, пока носилась по всему городу сегодня?
Дышу и вижу, как в воздух поднимается облачко пара.
– Мне холодно, – сказал голос.
Мой голос… но я молчала!
Черт…
Меня передернуло, когда я поняла, что… не одна в этой комнате.
– Помоги мне, – сказал мой же голос.
Но я снова молчу! Кто это?
Мне стало не по себе. Может, это еще один кошмар? Нет, это точно реальность. Я уверена!
– Согрей меня…
Где это? Я озираюсь по сторонам и вижу… девушку… она сидит у зеркала в углу. Прижимая ноги к груди и обнимая их руками, она вся покрыта тонким слоем льда.
– Дай мне теплое одеяло, – шепчет она.
Хорошая ли идея сейчас встать, покинуть свое убежище – теплую постель – и подойти к ней?
Я сделала это.
– Обними меня…
Я подошла к ней. Лицо заледеневшей девушки повернуто к зеркалу, но я его не вижу. Черт побери! Она даже в зеркале не отражается…
– Я замерзла…
Я осторожно нагнулась к ней и села ближе.
– Кто ты? – спросила я, настоящая.
– Эмили Элизабет…
Девушка посмотрела на меня. У нее мое лицо. Мои глаза. Она – это я!
От такого ужаса я отпрянула назад. Может, позвать Ламберта? Если это не сон, то чертовщина какая-то…
– Согреешь меня? – спросила другая Эмили.
На меня смотрели мои заледенелые глаза.
– Кто ты? – повторила я свой вопрос.
Что я надеюсь услышать? Другую версию?
– Я просто хочу согреться!
Вторая я встала, гневно взглянула на меня, а потом прыгнула в зеркало и исчезло.
Стало тепло.
Я рухнула на пол.
– Что… что это было?..
Я поняла, что нужно успокоиться и попить воды. Заснуть снова все равно вряд ли получиться. Стоит рассказывать о случившемся остальным? Думаю, пока это не разумно.
Спускаясь по лестнице, я обнаружила, что зеленый свет на кухне включен. Кто бы это мог быть?
Я вошла в Оранжевый Зал и увидела, как за стойкой на кухне сидел…
– Винсент?
– Ах, это ты, Эмили Элизабет? Чего не спишь?
– Могу задать тот же вопрос.
Он улыбнулся.
– Да вот… решил подумать в одиночестве. О новой жизни.
– Сделать кофе?
– А зачем? Корми меня или нет, все равно с голоду не умру… теперь вообще не умру. Нечего переводить продукты.
– Дело не в выживании.
Он нахмурился.
– Дело во вкусе, – закончила я.
Винсенту это понравилось.
– Давай.
Я поставила заваривать чайник.
– Так почему ты не спишь? – повторил он.
– Кошмары разные. Так устала, что и спать не могу. Решила попить.
Я села напротив него.
– Итак, о чем же ты думал, пока я не появилась? – вернулась я к исходной теме.
– Я бессмертен. Как подумаю об этом… сразу странно как-то становится. Странно от осознания, что я не умру, как все.
